Вера 516

Глава 32

— Капитан… — Я стоял у экрана связи и не знал, плакать мне или смеяться. — Объясните мне, пожалуйста, какого хрена вся команда таскается ко мне лечиться?! У нас что, корабельных медикусов нет?!

— Есть. — Капитан подленько заржал, сдавая секрет полишинеля. — Но и они предпочитают к тебе таскаться на лечение!

— Млять, я им, в следующий раз, такую зубную боль устрою — враз отучаться!

— Не устроишь. Ты — добрый! — Капитан продолжал смеяться. — Кстати, вторая беременяшка сказала, что рожать будет только у тебя!

— Бля-я-я-я-я-я… — Я схватился за голову.

Я и первую вываживал девять с половиной часов, устал, как после полусотни переломанных, а «Горе луковое» чуть не стал импотентом и трое суток сидел на алкашке!

А потом еще двое суток бухал после того, как к нему пришла его «корабельная девушка» и предложила хорошенько потрахаться!

Эх, блин, совсем слабый народ стал!

— Ну, Дин, тут уж ничего не поделать — ты заключенный, а значит, будешь делать то, что скажут.

Капитан, ткнув меня носом в очевидный факт, со смехом отключился, оставляя меня злым, как тысяча разорившихся вкладчиков финансовой пирамиды.

Хотя, если честно, жаловаться мне грех — послаблений по режиму заключения у меня дохрена: это и каюта отдельная, с нормальной операционной и приемным покоем, и жратва, явно не арестантская, и капитан, в разговоре, в открытую заявил, на кого пальцем ткну, та и будет постель греть, пока не надоест, но…

Всегда будет «но».

Посмотрев на сопляка, умудрившегося поймать «ветрянку» в двадцать лет, покачал головой и бросил «исцеление», решив не заморачиваться с аптечками.

А так…

На «Рыцаре» у меня такой контингент пациентов, что любой медикус обзавидуется — почти весь экипаж корабля и четверть из «сидельцев», из тех, что либо погоны носили золотые, либо вертели деньгами не малыми.

На свободе, блин, я бы уже давно был очень богатым медикусом!

— Свободен.

Парнишка, благодарно кивнув головой, свалил в открывшуюся дверь, пропуская «Горе луковое».

— Дин, смотри… — На мое «нейро» упало несколько кадров, явно сделанных с камер наблюдения. — Она?

Я почесал затылок.

«Она»!

Та самая девица, что таскала меня, мыла меня и…

Точно, она!

— И кто это? — Я замер, ожидая подвоха с тяжелыми погонами.

— А хрен его знает. — Ответ «Горюшка моего, лукового», поверг меня в шок. — Это единственные снимки. Альба пробила ее по базам и… Эта дама нигде не числится!

— Может, из «закрытого» отделения?

— Может и из закрытого, но тогда вообще все плохо. — Мужчина сел на стул, напротив меня и вздохнул. — Капитану рассказать?

Я вздохнул.

— Разумеется.

— Тогда, я пошел?

— Ага, вали уже… Альбе привет и пусть через недельку придет, я гляну, как у нее имплант прижился.

Да, я теперь еще и имплантами занимаюсь.

Только не грудными, а боевыми.

Альбе, например, поставили имплант «Диспетчер», который криво встал, и пришлось его перефазировать, чтобы он в нервную систему не слал мусор, создавая владелице кучу головной боли и, время от времени, жуткие галлюцинации, от которых она затрахивала бедолагу до отключения сознания.

Капитану поменял его «Управленец 6» на «Универсал 9», а одному из сидящих генералов пришлось вытаскивать его новенькие импланты очищения и менять на чуть более старые, но с большим запасом надежности и большим сроком службы.

Богатые у меня были недельки…

— Дин… «Рыцарь» получил предписание двигаться на встречу с уиндером «Паска». — Капитан вздохнул. — Думаю, сам понимаешь, что это означает.

Уиндер, это, с дной стороны — очень хорошо.

Это означает либо еще одного З\К, что нормально, либо секретный приказ, который может коснуться всех.

— Новости скинуть?

— Да, буду благодарен… — Я дождался закачки новостных сюжетов и принялся разбираться в мировой ситуации…

… Мир и рад бы стоять на месте, только кто ему позволит?!

Люди пытаются найти общий язык, но…

Орденцам вряд ли быстро и просто простят архов, уничтожавших все на пути своего бегства.

А орденцы, вцепившиеся в полученные системы вряд ли так просто вернут их бывшим владельцам.

Союз выживших в войне с архами систем, государств и империй не рад получить под боком плацдарм другой галактики у себя под боком, а орден его не сдаст.

И можно найти точки соприкосновения, вот только пока все эти точки — болевые.

Местные жаждут крови пришлых.

Что же, я их понимаю.

А пришлые уже хотят просто жить, не боясь, что в их системах возникнут корабли противника и не разнесут все по камешку.

А архам плевать, для них что Орден, что Аратан — все едино.

Двуногие твари, что не дает спокойно жить.

А ведь где-то есть еще и третья сторона, что научилась сосуществовать с архами и у которой тоже есть претензии.

И к которой тоже есть претензии у обеих сторон!

Сложно всё.

И просто — одновременно.

Нет-нет да и промелькивали в новостях сообщения о новых нападениях архов-пауканов, некоторые даже успешно отбили.

Канувшие в Лету системы, кстати, уже начали ударными темпами разрабатывать.

Новое командование Ордена подумывает о придании статуса «героических» системам, уничтоженным мной, но, судя по недомолвкам, исключительно ради того, чтобы держать там свои, прикормленные, компании, которые и займутся «постройкой монументов».

Ага.

Попутно и подчистят системы от полезных ископаемых, да поищут какие-никакие, но сохранившиеся ценности и секреты.

Кстати, какая-то сука слила, кто виновен в уничтожении этих систем, так что в новостях разгорается спор, «герой» или «подонок и убийца».

Пока большинство за подонка и убийцу.

Правда, в двух агентствах, обозреватели, в пику всем, считают и называют меня «героем, принявшим сложное решение» и нажимают на то, что без уничтожения двух основных стратегических систем эта война могла продлиться очень долго.

Кто-то даже прислушивается.

«Третья сторона», как называют союз людей и архов, пока шкерится и требований не выдвигает, но мне кажется, когда они появятся, хреново будет всем — технический потенциал людей, помноженный на биологические сегменты технологий архов — это же мечта идиота!

Сдается мне, этот самый союз сейчас стоит в сторонке и хихикает в кулачек, дожидаясь, когда людишки между собой передеруться в очередной раз, очищая место под солнцем для тех, кто уже сделал шаг за грань конфликта к симбиозу или, скорее всего, содружеству.

Блин, я даже, как-то, готов больше встать на сторону этого союза, чем на любую другую.

Погоняв вероятности, пришел к неутешетильному выводу — третья сторона более приспособлена к выживанию и, в случае чего, станет именно тем ядром, которое снесет любой щит, что выставят люди, даже если объединяться…

Я доигрался с вероятностями до такого, что меня изрядно напугало!

Нет, не браки между архами и людьми, хотя, сдается мне, биотехнологии тут скажутся, но вот представьте себе арха-разведчика, замаскированного под человека!

Да тут и аграфские «звезды» тихо усруться резать его шкуру своими «ножычками»!

А если будет способность к метаморфизму?!

А если, не дай звезды, «медикус»?!

Да нахрен, его же от человека не отличить!

А потоками сознания может управлять какая-нибудь матка, сидящая в соседней планетной системе!

Бр-р-р-р-р!

Такого, для начала, хрен найдешь, а когда найдешь, ну, что ты ему сделаешь?

Допросишь?

Так сознание у него хрен знает где, тут ни пытки, ни медикаментоз, ни сканирование мозга нихрена не даст!

Можно его убить, но снова — вся полученная информация УЖЕ в голове у матки и смерть одной особи нихрена не даст, ведь все равно все будет известно остальным!

Отключить-усыпить?

Так не факт, что не сработает какая-то закладка и все, информация снова уплыла, а опыт матка передаст другой особи и все…

Блин, а может быть, вот эта женщина и есть такой биоморф?!

Интересно, а как ее можно вычислить, а?!

Ведь тут же не подойдет легенда с отбитой памятью!

Тут ведь надо тоньше…

Многолетнее, безупречно тихое внедрение…

Я похолодел.

Одного такого, подходящего под описание я точно знаю…

Я смотрел на припершуюся ко мне женщину, не зная, плакать мне или смеяться.

Нет, в том что люди, в большинстве своем — идиоты я уже получил подтверждение, но вот такого я и ожидать не мог!

— Девонька… Как ты это выдишь, млять, аборт на пятом месяце?! — От моего рыка соркалетняя «девонька» только голову втянула в плечи и принялась лопотать, что она не думала, что все зайдет так далеко!

И ведь эта дура каким-то образом умудрилась обойти медкомиссию, пройти осмотр, и работать на «реакторе»!

Беременной!

А ее «благоверный», в это время, радостно трахался на планете, получая от супруги чеки и в ус себе не дуя!

Даже не знаю, кого мне хочется грохнуть больше!

Да в принципе, как я понял из рассказа Салии, ей похрен, что муж там налево ходит, но у нее тут образовался новый поклонник, которому «прицеп» и нахрен не сдался!

— Вы, блядь, скоро ко мне будете гадать ходить, да?! — Я в сердцах и мысленно сплюнул и связался с капитаном, сдавая ему женщину с потрохами.

— А что, можно?!

Я поднял голову, глянул и…

Только дверца хлопнула за умчавшейся пациенткой.

Разбаловал их капитан, ей-нй разбаловал!

Вот у Дьюка на корабле…

Я расхохотался.

Семнадцати, а нет, восемнадцатилетний пацан…

И смех, и грех!

— Дин… Там такой кипешь! Ты не поверишь! — Влетевший в кабинет «Горе луковое» азартно блеснул глазами. — Капитан собрал всех медикусов и теперь их ебет! Такое зрелище! Такой…

Мне на «нейро» прилетел десяток обрывков, явно снятых разными людьми, с разных сторон и даже сверху!

После второго просмотренного видео стало понятно, что капитан и вправду имеет всю службу медикусов, причем в крайне противоестественной форме, через отверстия, самой природой для этого не предназначенные.

Как я понял, последняя «беременяшка» переполнила чашу терпения нашего милого, очень доброго и крайне вежливого капитана и теперь он отводит душу.

С душой отводит, с песней я бы даже сказал!

Тридцать четыре медикуса, что в самом начале показательной порки стояли и лыбились, сейчас, с проникновением мысли в их тугие извилины, уже совсем не улыбались.

А капитан…

Судя по тому, что я видел, он сейчас достанет игольник…

А, нет, это суггестор…

Мрачная штука, доложу я вам…

Мрачная и очень болезненная.

И никакими препаратами, молитвами и заклинаниями последствия воздействия не снимаются!

Самый смелый попытался помедичить, но…

Не хотел бы я оказаться в этом строю…

Самый смелый первым и испробовал суггестор на себе.

И ни одна сука не кинулась помогать!

Твари…

А я то думаю, чего народ ко мне лезет лечиться?

Так с такими медикусами — инквизиторов не надо!

Судя по таймингу, за десять минут причиняемой боли, оскорблений и наказаний, капитан добился большего, чем за все шесть месяцев увещеваний упрашиваний и объяснений.

Ну, добро пожаловать в реальность.

Последний ролик обрывался на самом интересном месте — трое медикусов решили применить свои возможности, но сработала корабельная безопасность.

— Если капитан введет «бунт на корабле»… — Я вздохнул. — Этих дебилов разберут на запчати.

— Не-е-е-е, капитан так не сде…

Освещение переморгнуло, мне на «нейро» прилетело предписание лечь на пол, лицом вниз и сложить руки на затылок, «Горе луковое», побледнев, принялся судорожно искать свою табельную пукалку, уже с месяц лежащую в шкафчике с медикаментами.

Напомнив, где лежит его добро, сделал глубокий вдох-выдох.

Все, капитан вызверился.

К прилету уиндера «Рыцарь» либо будет блестеть, как яйца у кота, либо тут начнется самый натуральный бунт, в котором я точно учавствовать не буду.

Просто из принципа не буду!

Каждые 15 минут на «нейро» приходил подтверждения команды лежать, каждый час «Горе луковое» рапортовало, что заключенный неукоснительно исполняет команды иведет себя адекватно.

Правда, лежал я уже на заботливо подстеленном матрасике, болтая с «Горюшком» о пустяках и то и дело посматривая скидываемые мне ролики о положении дел на корабле.

Капитан реально сорвался с катушек!

Кроме медикусов, отгребли технари, фактически весь «младший командный состав», что нагло таскал передачки заключенным или трахался за ништяки с понравившимся з\к.

Частично опиздюлились расслабившиеся охранники, а уж изнеженные пилоты челноков и суденышек поддержки, так и вовсе стровым шагом чапали на губу!

Отгребся весь «Рыцарь»!

Кроме заключенных.

Даже самые тупые и самые отмороженные из отморозков тихонько лежали себе на полу и не шевелились, осознавая, что уж их-то никто щадить не будет!

Двенадцать часов!

Чертовых двенадцать часов я провел на матрасе, мордой в пол!

Зато когда капитан снял «бунт», весь «Рыцарь» сиял свеженачищенной медалькой!

По уверениям «Горя лукового», весь тюремный транспорт приводят в порядок, чистят, драят, шкурят, красят, восстанавливают дроидов и тут же кидают их в бой за урожай!

Я только недоверчиво качал головой, не веря в то, что люди могут стать лучше.

Они и не стали.

За пять часов до прибытия уиндера, сперва подрались техники с охраной, а медикусы отказались лечить и тех, и других, мотивировав все тем, что их тут держат для здравоохранения заключенных, а не бухих членов экипажа!

Заявившие угодили сперва в лазарет, к своим соплеменникам по ремеслу, а уже оттуда — на гауптвахту, сидеть по 5 суток холодного!

Я следил за новостями, фактически из первого ряда — именно мне приволокли зачинщиков драки, когда от них отказались медикусы.

Гильдия медикусов, оскорбленная наказанием, выслала капитану парламентеров, которые, разумеется, отправились на холодную уже на 10 суток.

И, если причины драки охранников и техников я прекрасно понимаю, хоть и не поддерживаю, то вот поведение корабельных медикусов я и не понимаю, и не поддерживаю — на «Рыцаре» у них, в большинстве случаев, вообще была синекура, но…

Вправив невеликие травмы обеим соторонам, оставил их у себя на 24 часа, для «наблюдения».

Понятно, что никакого наблюдения не требовалось, но…

Показалось, что именно так будет вернее всего сделать.

Так что на 24 часа у меня в палате будет шумно.

Но мужиков я честно предупредил, что если будет какая свара — дырки им будут прорезать уже местные медикусы.

Без наркоза.

Вроде поняли.

Оставив «Горе луковое» за старшего, пошел к себе, перекусил и, отчего-то, вдруг, ни с того ни с сего, завалился под горячий душ, замерзнув так, словно несколько часов провел на пронизывающем ветру.

Вся моя интуиция, вся моя натура визжали, что скоро все станет очень плохо, а вероятности, раскинутые, как карты, уже не показывали «казенный дом» и «длинную дорогу», а бестолково толклись между «повешенным» и «возвращением», не уточняя ни когда меня повесят, ни куда я вернусь!

Высушившись, оделся во все чистое и сел ждать.

Раз я не могу ничего изменить…

Значит, остается только ждать!

«Зевс — Марату

Холодно зимою,

Маленькой макаке.

Примерзают листья

К волосатой сраке!

Марат — Зевсу

?

Зевс — Марии

Так что ресницами

Тупо не хлопай —

Взгляд в монитор

И работай, работай!

?

Зевс — Иуде

Что стоишь, качаясь,

Тонкая осина?

?

Зевс — ВСЕМ!

Сбой оборудования, ведутся работы»

— … Дин «Пять боев», Хьюссер. — Женщина с нашлепкой расширенного терминала «нейро» на левом виске замерла напротив меня. — Меня зовут Розамунд Проув, я старший дознаватель Ордена и некоторое время мы проведем в очень тесном контакте. Мне известен ваш отказ от обвинений в шпионской деятельности, но именно эта ваша деятельность и является для меня приоритетной, особенно в свете набирающих вокруг вас «танцев» с освобождением, как национального героя.

Я только вздохнул, понимая, что при любом раскладе своими ногами я отсюда не выйду.

Жаль, а хотелось еще пожить…

— Мне известно, что ни медикаментозный, ни допрос с пристрастием не дали результата, но… У меня для вас есть маленький сюрприз! — Женщина встала со своего места, щелкнула пальчиками и два конвоира бросились, мешая друг другу, меня отстегивать.

Розамунд, глядя на их столкновения, слегка поморщилась.

То ли ей не нравились мужчины, то ли именно эти двое напрягали, но…

Дождавшись, когда мне перестегнут руки за спину, отчаянно зевнул.

Ну, вот такая вот реакция стала проявляться на экстрим и угрозу, ничего не поделать.

Выйдя из допросной, женщина повернула налево, прошла по коридору и замерла у двери «малого медотсека», куда отводят особо упорных допрашиваемых, когда следователь слегка переборщил с методами задавания вопросов.

Дверца откатилась в сторону, открывая странную суету технарей, крутившихся рядом с чем-то, что сразу вызвало у меня тихое ощущение прямой угрозы.

— Узнали, да, Дин? — Розамунд, заметив, что я слегка попятился, широко улыбнулась. — Это медкапсула, созданая расой наших противников, аграфов. Шедевр биоинженерии, потому что капсула на 78 % выращена, а не создана из металла и полупроводников. Но ведь вы с ней не плохо знакомы, да, Дин? Именно ведь эта капсула омолодила вас несколько лет тому назад?

— Не могу знать. — Я пожал плечами. — Но, очень может быть.

— Да, она самая, можете мне поверить. Оливия Ол вернулась на планету, по моему приказу, чтобы демонтировать ее и лично привезти сюда. Кстати, с генералом Ол вы скоро встретитесь, ей есть, что вам сказать, так сказать, в приватной беседе. — Дознаватель Ордена поганенько улыбнулась уголком губ, нагоняя на меня тоску. — Но, пока капсулу собирают и тестирую, мы с вами поговорим немного на других языках…

Охранник, стоящий сзади, воткнул мне в поясницу шокер и нажал на кнопку.

Видимо, люди ничему не учатся…

— Феноменально! — Розамунд бросила взгляд на «нейро» и улыбнулась. — 34 секунды! Теперь понятно, почему физические методы на вас не действуют — вы не чувствуете боли!

— Я чувствую боль. — Я вздохнул. — И даже острее, чем вы можете себе представить, но…

— Ах, да, вы же медикус… — Женщина просто расплылась в улыбке. — Тогда, зайдем с другой стороны…

В помещение ввели Салию, заплаканную и с очаровательным бланшем на поллица.

— Насколько я знаю, вы отказались сделать аборт данной женщине… — Розамунд потерла руки. — Но то была, так сказать, «личная просьба», а сейчас у вас будет прямой приказ…

— Идите-ка вы на хрен, со своим прямым приказом. — Расхохотался я. — Являясь заключенным, я не имею права использовать возможности медикуса. По любому приказу.

— Хорошо… — Женщина пожала плечами. — Плешер, пни эту суку в пузо!

Салия хотела аборт…

Она его заполучила.

Я пожал плечами — я не беру на себя чужие грехи, мне и своих прекрасно хватает!

— Не проняло? — Розамунд удивленно подняла бровь. — Ничего, у меня есть еще несколько привязок… Например, как насчет…

— Розамунд, хватит. — Из-за собранной медкапсулы появилась совершенно седая мужская голова, венчающая совершенно тощее тельце. — От твоих наклонноестей тошнит не только меня, но и окружающих. И ладно бы все это работало, но… Не работает.

— Тогда… Он весь твой, Эрик. — Розамунд сделала шаг назад. — Дин, познакомься, это Эрик Глэдиз, он когда-то давно прибыл сюда из материнской галактики и вот уже более ста лет занимается биотехнологиями…

— «Основы биопротезирования», «Нейроимпульсы и проходимость массивов данных», «Имплантирование и импланты». — Я усмехнулся.

— Заурядный медикус знаком с моими трудами? — Мужчина удивленно поднял бровь. — И как вам?

— «Основы…» и «Имплантирование…» заставляют задуматься, а вот «Нейроимпульсы…» вы, фактически, слямзили у аграфа Картаниэлля, кое-где даже предложения переделывать не стали… Да и выводы сделали криво — Картаниэль, как ни крути, имел больше начальных данных, да и оборудование у него было лучше, да и со временем, в отличии от вас, аграф не был стеснен. Право слово, лучше бы вы выпустили книгу без этих идиотских правок!

— Увы, моего согласия никто не спросил… — Мужчина скуксился так, словно слопал лимон целиком. — Политка…

— Хватит… — Розамунд хлопнула в ладоши. — Эрик, мне тоже надоел весь этот театр, так что, давай перейдем к тому, зачем мы сюда прибыли.

— Да неужели?! Театр ей надоел… Тогда зачем его устраивала?! — Мужчина активировал капсулу. — Молодой человек, милости прошу!

От понимания, что мне надо будет ложиться в эту странную шайтан машину, слизисто поблескивающую и всю такую волосатую изнутри, я аж попятился.

А ведь вроде не брезгливый…

— Ну, я так и знала… — Женщина вздохнула. — Инстинкт самосохранения…

— Нет. — Я поежился. — Обычная, человеческая, брезгливость…

— Тогда я тебе помогу!

И снова свист игольника…

Я теперь даже и не знаю, что больнее — в грудь или в спину?

Наверное, одинаково…

— Розамунд! Идиотка! В прошлый раз иглы были бронебойные!

— На корабле бронебойными не пользуются!

Отлетающее сознание ловило последние крохи расцвеченной в красный цвет боли реальности, а потом, сверху на меня надвинулся блесткий купол разномастных звезд, танцующих, играющих и вертящихся по своим орбитам.

Прекрасное зрелище!

Особенно, если бы еще не было так больно!

Вероятности, дрогнув, сложились в прямую линию.

А потом…

Потом, с чавком, открылась крышка, за которой меня ждала Оливия.

Серая.

Располневшая от гормонального взрыва.

Выбритая налысо.

Я не удержался от улыбки.

Главное — простить от всего сердца и забыть о человеке, а остальное он сделает сам.

— Доволен? — Оливия сделала шаг в мою сторону. — Нравится?

— Пока ты жива, я не доволен и мне не нравится… — Честно признался я, пробуя встать из медкапсулы. — Я же обещал…

— Ни рода, ни вида, ни службы, ни жизни… — Оливия сжала кулаки. — Как видишь, служба идет…

— Лысый генерал, не влезающий в кабину истребителя… — Я злорадно расхохотался. — Служба идет в свою сторону, а генерал исполняет приказы палачей, ради единственной встречи с тем, кого предал и убил…

— Да сдохни же ты! — В руке Оливии мелькнул офицерский игольник и мне снова стало больно-больно!

— В этот раз бронебойных нет! — Оливия подошла ближе и снова прицелилась мне в голову. — И в этот раз…

Что будет со мной в этот раз я узнать не успел — крышка медкапсулы опустилась быстрее, чем генерал Ол нажала на спускаовой крючок!

А я снова любовался вертящимися звездами.

И странным миром, где вокруг меня вертится мелкая собачонка, которую отгоняет высокая, улыбающаяся женщина, напоминающая мне, что пора-пора-пора уже идти и тащит, тащит меня за руку в куда-то, где явно лучше, чем в этой гадкой, тесной, слизистой, аграфской медкапсуле, которая сейчас выкачивает последние возможности из этой тушки, восстанавливая ее вместо того, чтобы просто дать сдохнуть!

Мир с одной женщиной сменился на странный, паутинный кокон, внутри которого было не в пример уютнее и теплее, а главное — все вокруг дышало яркой заботой и душевностью, словно…

Словно я вернулся домой?

Некоторое время я любовался стенками кокона, а потом мир вновь закрутился и оборвался, отрезаемый от меня открывающейся крышкой аграфской медкапсулы.

— Добро пожаловать… — Розамунда усмехнулась и два ражих охранника выдернули меня из капсулы и как был, голышом, усадили в кресле со смешным ведром над головой. — Это мнемосканер, тоже аграфовский…

Женщина проверила, как охранники меня закрепили и похлопала по щеке.

— Он один из лучших в своем классе. — Дознаватель вернулась к пульту управления и села в простенькое кресло. — Правда, после него люди становятся овощами, но ведь ты-то у нас не человек, да ведь, Дин?

Ведро поехало вниз, закрывая обзор.

— А еще, людям под ним становится очень больно! — В голосе злобной сучки прозвучали торжествующие нотки. — Но ведь ты у нас не человек, так же, Дин?

Первую волну боли я встретил грудью, мужественно и…

Сдался через десяток секунд!

Чертовы аграфы точно знали как именно причинить боль!

Мне было больно, а в голове бегали шустрые паучки, которые пряли связи и нанизывали на паутинки бусинки воспоминаний.

Вспомнил я и Дьюка, и ту самую странную женщину, увидеть бы которую хотелось еще раз!

Вспомнил чертовы коридоры, из которых сперва Дьюк тащил меня, а потом — я его.

И «Пятый рейх», тьфу, блин, «Пятый Рим» — тоже вспомнил…

Воспоминания роились, появлялись и умирали.

— Надо глубже взять, это слишком тонкий пласт! — Певуче-напевный голос, явно не принадлежащий моей мучительнице, принялся советовать, как именно изменить настройку, чтобы временной шаг стал больше.

И стало еще больнее.

А потом ведро потянулось вверх.

«Соломон все видит!» — Женщина победоносно подняла вверх правую руку, с жатой в кулак, ладонью. — «Соломон все видит!»

— Но некоторые видят Соломона в последний раз… — Я вздохнул, признавая, что шпион из меня все-таки получился офигенский! — Увидимся в другой раз…