Вера 516

Глава 20

— Дин… Попробуйте грибы, их мне привезли из деревушки, целый грузовик! — Леди Эмма мелодично рассмеялась, вспоминая бедолагу кухарку, которая при виде трех тонн грибов чуть сердечный приступ не спохватила. — Конечно, большую часть я отправила в госпиталь, но полтонны жадная кухарка успела переработать, припахав к этому делу всех, кто в тот момент оказался поблизости и не успел сбежать!

— Самое главное, что Эмма и сама не успела сбежать! — Мрачно вздохнул медикус госпиталя, искоса поглядывая на меня и потирая так и не проходящий фонарь, который я ему повесил под правый глаз. — Но, пациенты до сих пор довольны, хотя от грибов уже начинает воротить!

— Зец… Не будь букой! — Леди Эмма пригубила из бокала вина и хитро стрельнула глазами в мою сторону.

Вот-вот, она «стреляет», а я теперь уже «ЕЕ ЖЕНИХ»!

Можно подумать, секс — повод для свадьбы!

Да он даже для знакомства не повод!

— Дин?

— Простите, Ваша Светлость, задумался… — Я сделал вид что ковыряюсь в тарелке с грибами и мясом, выуживая оттуда морковь и складывая ее вдоль края тарелки веселенькими, желто-оранжевыми цветочками.

Вот на кой хрен меня пригласили на ужин во второй раз?

Насчет первого, потом все стало понятно, там отвлекали от неожиданностей, а вот сейчас-то зачем?!

Ну не потащит же меня в койку Ее Светлость во-второй раз!

Я и в первый-то особо не старался туда попасть, а уж когда дело дошло до дела, нежно прижал шейку дамы и дал ей нормально выспаться, собираясь вырнуться к себе домой.

И вот с последним и вышел затык.

Из-за которого у Зеца Абрамого, талантливейшего медикуса города, уже четвертый день не сходит фингал.

И еще неделю не сойдет!

Я мстительно улыбнулся и, подняв глаза от тарелки, успел заметить, как медикус вжимает голову в плечи, стараясь казаться тише травы, ниже воды.

Мало ему!

— Дин… — Ее Светлость внезапно стала серьезной. — Не могли бы Вы не портить окружающим аппетит своим мрачным видом?

— Да. Пожалуйста. — Я встал и, шутовски поклонившись всем сидящим, вышел из-за стола.

Пройдя по знакомому коридору, подмигнул портрету Дюка и, спустившись по лестнице без ковра, прошел через черный ход на улицу.

Ее Светлость сподличала.

Ничего не обычного, у дворян это нормально, но…

Даже вся местная гопота, даже «мятежники», не тронули мой дом.

Ни одного окна не разбили!

Никто не угрожал Руте!

А эта сука просто взяла и отдала его под сраный госпиталь для «высокопоставленных» ублюдков, которые «пострадали»…

Нет, после моего визита некоторые из них реально пострадали и теперь им не скоро отрастят выбитые мной зубы или прирастят оторванные уши.

Точнее — никогда, пока они в моем доме!

Покинув поместье Дюка, вышел на улицу и, пройдя по памятным закоулкам, очутился на задворках, где когда-то лечил тех, кому не повезло в жизни.

Сейчас здесь совсем пустынно, а от части домов остались только «рожки да ножки», но…

Тут было не в пример чище и свежее, чем в покоях новоявленной Ее Светлости.

Оперевшись на забор, рядом с которым меня всегда встречала Корта, сделал глубокий вдох-выдох.

Ее Светлость нарушила «закон о добровольцах»…

— «Дом солдата — и в храме свято…» — Процедил я сквозь зубы, еще раз напоминая себе, что для аристократии свят только один закон — их собственные желания!

— Господину плохо? — Маленькая девочка замерла рядом со мной, искренне пытаясь помочь. — Вы заблудились, Господин?

— Нет, маленькая… — Я улыбнулся. — Я не заблудился. Просто потерял хорошего человека и не могу ее найти.

— Если хотите, то есть хочете, я могу проводить вас до дома Хассера, а оттуда вы легко сможете позвать полицейского и он отыщет вашего хорошего человека!

Вот так вот…

Мой дом стал «домом Хассера».

А мой Хассер, сейчас, лежит разодранный тупыми пациентами, которым не понравилось исполнять правила.

А мудак Зец, вместо аккуратного демонтажа не дешевой конструкции, просто разрешил все вырвать и очистив чуланчик Хассера поставить там ведра и половые тряпки!

Кретин!

— Мою потерю полицейский не найдет. — Я вздохнул. — Но, тебе, огромное спасибо!

Оторвавшись от забора, прогулочным шагом потопал куда глаза глядят.

Ладно.

Сегодня я еще хандрю, а завтра прогуляюсь в банк, переведу все активы на орбиту, где они вско будут целее, чем рядом с этой дворянкой вольницей, да и подумаю о том, чтобы переселиться куда подальше.

Вот только…

Найти бы Руту!

— Господин заблудился? — Хриплый голос с нотками гнойной ангины и гнилых зубов раздался из переулка. — Показать дорогу? Не дорого, Господин, всего лишь за ваши шикарные сапоги!

«Интересно, насколько надо быть тупым, чтобы не понимать, что человек, стоящий перед тобой одет в «Чижа»?!» — Я поманил идиота пальчиком и тот, как идиот, вышел из переулка, чтобы через мгновение улететь в него обратно.

Правда, уже без зубов.

Учитывая, что на помощь никто звать не стал, идиот еще и работал один!

Да уж…

Пройдя весь квартал, понурый и обгоревший, вышел на одну из центральных улиц и пошел по тротуару в сторону гостиницы, где меня поселили приказом Ее Светлости.

Гостиница — офигенная.

Но такая чопорная, что так и хотелось снять пяток проституток и затащить их в вестюбюль, чтобы хоть как-то вывести уныние роскоши…

— Господин капитан… — Портье протянул мне ключ. — В номере Вас ожидают!

Вчера в номере меня ожидали родственники побитых «высокопоставленных», которыхм показалось, что я должен деньги за лечение их чад и родственников.

Позавчера наведалась какая-то девица из «скособоченных», которую пришлось выбрасывать вон за дверь, прямо в том состоянии, в котором она была — голой и с затычкой в жопе.

Просто не номер, а дом свиданий!

— Знаете, милейший, а заберите-ка вы ключ… — Решил я, уже изрядно устав от «гочтей». — В вашем клоповнике совершенно не возможно отдохнуть, проще заночевать в горящем борделе!

Я положил ключ на стойку и, повернувшись через левое плечо, направился к выходу.

— Но… Вас же ждут?! — Глаза портье стали размером с блюдца.

— Вот и овощ им в помощь в этом сложнейшем занятии! — Я помахал рукой и вышел вон.

Н-да-а-а-а-а…

Я-то думал меня тут как героя встретят…

Ну, хорошо, как человека.

А на деле…

Увидев стоящего на противоположной стороне «Зеленого карася», запрыгнул на заднее сидение и попросил увезти меня куда-нибудь в тихий и семейный пансион.

Желательно — за городом.

Таксист, не молодой мужчина, молчком прокрутился по городу, выскочил на окраину и, буквально через 15 минут остановился у милого зеленого особнячка с низким металлическим заборчиком и адресом «Калиновая, 14».

— Это пансион. Семейный. И здесь не любят алкашей, крукунов и потаскунов. — Мужчина развернулся ко мне. — Содержит его бабушка Глория… Моя бабушка! Так что, если что…

Мужик демонстративно провел ногтем большого пальца по шее, намекая, что таксисты всегда знают, где можно прикопать тело.

— Вот и отлично… — Я протянул двадцатку. — Если скажешь, что возил меня и куда именно…

Я тоже провел ногтем по шее.

Забавно, но рассмеялись мы одновременно.

Блин, вечно забываю, что выгляжу на 16 лет и моя угроза должна выглядеть настолько нелепо…

Выйдя из салона, прошел по подсвеченной дорожке и трижды повернул рукоятку старомодного замка, как-то странно чувствуя себя вдруг…

Умиротворенным!

— … Считаю, предоставленные доказательства подтверждают наличие мощнейшей и разветвленнейшей шпионской сети… — Его преосвященство Тарг тяжело вздохнул и выключил свой планшет. — Только ее наличием можно объяснить провалы миссий в районах Тайгерун, Чижин, Странга, Обливидор, Кайсма. Сейчас туда направлены новые экспедиции, но…

— Уже поздно. — Один из присутствующих виртуально мужчин покачал головой. — «След простыл».

— Да, след простыл. А наши противники, объединившись, создали все предпосылки, чтобы мы никогда не нашли ни корабль противника, ни его домашнюю систему, ни, как это горько осознавать, «Пятый Рим». — Тарг сжал кулаки так, что побелели костяшки. — Пока контрразведка разрабатывала десяток «подозрительных объектов», мы умудрились упустить из виду, что шпионами могут быть не только чужие, но и свои.

— Значит, полковник Ол, можно считать доказанным, не виновна в саботаже? — Сидящая слева от Тарга Сестра Битвы многозначительно нахмурила бровь.

— Нет, Сестра Дэнза. В глупости ей не откажешь. Но вот предать она не может.

— А этот ее… — Женщина опустила глаза в свой планшет. — Дин Хьюссер?

— За ним много грешков, но и он, совершенно точно — не предатель. Проверка медикусов, проверка Фемиды, проверка Сестры Агнессы — Дин Хьюссер мечтатель, любитель справедливости, но…

— Но он мог им быть! — Женщина коснулась планшета рукой. — У него есть пароли Фемиды, у него был доступ к его Герцогу, он был обижен на него, кстати, за дело…

— А еще он обижен на нашу красотку Эмму, его раздражает ваша подруга Лейн, а Зента и вовсе приводит его в состояние обезьяньего крика, но, тем не менее, он предпочитает справедливость, а не предательство.

— Алан… Возьмешь его к себе? — Его Преосвященство уставился на своего коллегу, ожидая решения.

— Ага… К тебе-то он точно не пойдет! — Алан Скорци расхохотался. — Он тебя скорее грохнет, за твои игры с клонами!

— Хрен с ними с клонами… — Сестра Дэнза хмыкнула. — Он его за сестричку грохнет, в особо извращенной форме!

— Хватит вам! — Мужчина-виртуал хлопнул по столу, прекращая балаган. — Оставьте уже дурня в покое и займитесь делами!

— Гм… Этот дурень, как вы сказали, устроил на Теркумиссе бойню! — Алан нервно дернул плечом. — Ворвался в госпиталь, избил пациентов…

— Тарг?

— Да там пациенты-то эти, слова доброго не стоят. — Его преосвященство раздул ноздри. — Дюк бы их вообще в штурмовики забрил и оружия бы приказал не выдавать. Мусор, шваль… Да еще и в доме его пакостили…

— Ну так вышвырните их к чертовой матери, верните дом, сделайте ремонт и попросите прощения, в чем дело-то стало?! — Виртуальный собеседник начал свирепеть. — Блядь, ну хоть на одной планете сделайте хоть что-то по уму! И, желательно, еще вчера!

Бабушка Глория — это нечто…

Я потянулся и принюхался — снизу, с кухни, тянуло едой и свежезаваренным чаем из трех видов листьев.

Из окна — запахом цветущего аграфника.

А на часах — 12 дня!

Прислушавшись к ощущениям, в кои-то веки почувствовал себя живым.

И выспавшимся.

Хорошо выспавшимся!

Мысленно прикинув день — душ-завтрак-помощь по дому…

Ага.

Я — помогаю по дому, офигеть!

Бабушка Глория как-то так хитро вывернула все, что я помогаю по дому!

Не уборка, к этому она меня не подпустит, не готовка — за это она мне руки оторвет, но вот в доме всегда есть десяток проблем, к которым надо приложить мужскую руку — поменять лампочки, разобраться с тупыми ножами, привести в порядок дроида-косильщика…

Нет, бабушка Глория могла и заплатить за все это мастерам, но…

В ее пансионе по большей части жили и столовались мужчины, так что вся усадьба была покрашена Полковником, нагнавшим солдатиков; проводку поменял Скуллер — местный «жучок» на ипподроме; посадку редкого аграфника по всем правилам организовал Кьянци — поговаривают, что он мафиозо на пенсии, но разве такое бывает, что «мафиозо» и вдруг на пенсии?!

Семейная пара Линнор пробила бабушке разрешение на покупку двух запустелых участков по соседству, на одном из которых сейчас полыхает цветами сад с фруктовыми деревьями, а на втором — огород с пятью теплицами, так что овощи на столе свои, всегда свежие, да и бабуля не против совсем, если кто-то из «пансионеров» забегает в огород чтобы перехватить помидорку-огурчик до обеда.

Да, есть и ложка дегтя — Абсцинн Август.

Великовозрастный дубина, сильный, тупой и злобный.

Но бабулю боится — просто жуть!

И, кстати, правильно делает — бабуля медикус в чине генерал-лейтенанта и с таким послужным списком и опытом работы, что ее предупреждение «отрежу яйца незаметно» не угроза даже, а так, милое предупреждение…

Ума не приложу, как ее отпустили со службы, но…

Безмерно этому рад!

— Август! — О, началось утро… — Август!

Готов поспорить, что Августа уже и след простыл!

Он всегда так — напакостив сваливает на пару деньков к родителям, они за это время разводят все с бабулей большими деньгами и отправляют сыночку назад.

Кьянци рассказывал под винишко, что последняя шалость Августа стоила родителям тех самых двух десятков «корней» аграфника, что приперли черт знает откуда!

— Август! А-а-а-а-а, вот ты где…

«Ну, все, беги дурашка!» — Я мысленно посочувствовал бедолаге, искренне надеясь, что ему будет больно.

Душ-завтрак…

С завтраком вышел затык…

Теперь я понял, почему Август бегал по грядкам с визгом избиваемого поросенка!

Это же надо было догадаться — забраться ночью на кухню для ночного дожора и оставить двери стазис-камеры открытой!

Ладно бы он оставил двери «овощной» камеры, но он же всю кисломолочку угробил!

Нет, я так-то не фанат кефиров-йогуртов, хотя бабуля после осмотра в приказном порядке заставила меня хоть раз в день, но «заправляться полезным», но ведь я — это я, а вот старичок-мафиозо по кисломолочке тащился, как удав по стекловате, да и второй нашей семейной паре — Люкансам, молочка была нужна, как воздух, с их двумя мелкими близняшками!

Блин…

Неделю живу, а уже «наша семейная пара», «старичок-мафиозо»…

Цапнув из камеры кусок отварной говядины и пакет сока, расположился в уголке — бабуля строго-настрого запрещает жрать где попало — и с удовольствием подзарядился, прислушиваясь к творящемуся на улице.

А творилось что-то реально увлекательное — вот зашипел станер и Август заорал.

Не!

Я такой точно не пропущу!

Прихватив пакет с соком, выпрыгнул в окно, слегка пробежался и замер, любуясь открывшейся картиной:

Грета Люканс, бабуля и наш мафиозо стояли перед стоящим на коленях Августом и что-то ему объясняли.

Причем мафиозо — вот теперь я вэто верю без всяких «может быть» — херачил тридцатилетнего недоросля по щекам так, что тот мотал головой так, будто у него нет шеи!

— Ублюдыш! Гандон! Высер! Мудачина! Тебя предупреждали? — Удары сыпались, а бабуля не спешила остановить Кьянци, лишь придерживала Грету за плечо и яростно блистала очами. — Я тебя спрашиваю, предупреждали?!

Август поднял глаза на старика и открыл окровавленный рот и прошамкал что-то, чего я не расслышал.

Но вот мафиозо — расслышал.

Отступил на шаг, достал однозарядный игольник и …

Я только и успел, что запустить пакет с соком, сбивая деду руку!

Пшикнул игольник и за спиной Августа появилась полуметровая воронка, обсыпав окружающих черной землей и зеленой травой.

Народ присел, а вот Август натурально обделался и поседел прямо на глазах.

— Дин… — Бабуля с благодарностью посмотрела на меня. — Доброе утро!

— Дин… — Кьянци убрал оружие, вздохнул и погрозил мне кулаком, мол, нафига я вмешиваюсь…

— Маттео… — Бабуля отпустила Грету и покачала головой. — Ты что, реально хотел убить его?!

— Да еще и в саду? — Не удержался я. — Позвал бы меня, вывезли мудня за город, да и прикопали бы, я пару местечек знаю — хрен кто его найдет и за сто лет! А в огороде… Это не эстетично!

— Блядь… Даже не знаю, кто из вас двоих хуже! — Бабуля возмущенно погрозила мне кулаком. — А ты… Стой тут, пока Ронка не приедет!

Можно подумать, Август смог бы двинуться!

Ага, после станера и без «нейро»!

— А ты… Вы, оба, займетесь сегодня грядками!

Синхронно качнув с мафиозо головами, приняли «наказание».

Особенно для Кьянци, который тут готов был ковыряться днями и ночами, пропалывая, подравнивая и срезая!

Забрав с собой Грету, Глория оставила нас троих в полной тишине.

— Что тут случилось? — Полюбопытствовал я, готовясь услышать что-то захватывающее.

— Это мудила прятал наркотики в кисломолочке. — Мафиозо сжал-разжал кулаки, словно подумывая, а не врезать ли идиоту еще раз. — Разумеется, один из пакетов лопнул и теперь Франца шарошит полиция, обвиняя в употреблении и даже распространении!

— Пиздец… — Я посмотрел на Августа, как на того, кем он и являлся — на полного идиота! — А если бы близнецам попалось?!

— А вот это еще надо выяснить… — Маттео тяжело вздохнул. — Убил бы…

Оставив Августа стоять и дожидаться полиции, напару с мафиозо занялись садом — заделали дырку от разрывной иголки, поправили грядки, убрали переломанные плети и собрали сбитые плоды.

Обычная огородничья работа, на которой так легко думается, ведь руки заняты…

К приезду полиции и «Скорой», в принципе, на участке все снова радовало глаз порядком и свежестью.

Прибывший Ронка допросил нас с мафиозо, предупредив, что старику придется оплатить штраф, а меня так даже похвалил, что не дал свершиться убийству…

Наивный, блин!

Если бы я тогда знал, что наделал этот стоеросовый кукузень, так я бы еще и помог мафиозо от тела избавиться!

Увы, как медикус я точно знаю, что такое наркотик и как потом с этим жить.

— Мы славно потрудились… — Мафиозо со скрипом выпрямился и посмотрел на последнюю грядку, которую мы «поправляли» уже из принципа, больно уж она отличалась от остальных.

— А бабуля пирог печет… — Я потянул носом. — Рыбный…

Мы оба сглотнули слюну, потому как круче рыбного пирога, у бабули были только булки, которые сметались всеми, даже теми, у кого язва, кто не любит сладкого и кто «не понимает выпечку»!

— Опять после ужина пойдешь блукать? — Маттео зевнул. — Эх, молодость-молодость!

Да, вечером я снова пойду блукать.

А что мне еще делать, если на планете у меня, кроме бабули и всех ее пансионеров — никого.

Вообще никого!

И очень скоро, кое-кто получит за Руту финальный аккорд, а я вернусь на станцию, а оттуда…

Куда глаза глядят.

— Дин… Месть — это всегда гибель… — Мафиозо хлопнул меня по плечу. — Сейчас я даже жалею, что узнал и еще больше — что рассказал тебе.

Да, мафиозо разузнал о судьбе Руты.

И теперь у меня есть еще одна причина встретится с Зецем Абрамого на узкой дорожке.

И еще с двумя его «пациентами», у которых только и проку в жизни, что крутые родители…

— Ты же не натворишь глупостей, Дин?

— Все будет по уму. — Я выдавил из себя улыбку. — Исключительно по уму!

— Держи… — Мужчина протянул мне обычную, пластиковую визитку. — Это мой старый друг… Немного адвокат, немного аферист, но свое дело знает!

«Кусто Дифф — разные услуги»…

Надеюсь, не пригодится, но…

Как знать, как знать…

После ужина бабуля попробовала припахать меня к заготовкам, но я вежливо и непреклонно отказался — я люблю соленую капусту, но как представлю всю эту гору кочанов, за которую сейчас засядет весь пансионарий, так сразу бежать хочется!

А народ, включая отпущенного Франца, сейчас рассядется за длинным столом, благоговейно поточит ножи, почистит морковки для малых и…

Может, и вправду остаться и помочь?!

Не-е-е-е-е-е!

Я этот прикол знаю!

Сейчас — капуста, а там и невесту начнут искать!

Помахав всем рукой, забежал в комнату и забрал камеру.

По настоящему, мою собственную камеру, которую какой-то долбоеб из пациентов продал в ломбард!

Спасибо долбоебу, что он продал ее полным комплектом, в сумке, а ломбардщику спасибо за то, что продавал все «одной сумкой»!

Правда, цены оба не знали, так что и тот, и другой хорошо так пролетели в цене, но ведь их безграмотность — не моя проблема?!

Топая по хорошо освещенной улице, кругами, как к опасному зверю, подбирался к своему дому.

Полтора часа прогулочным шагом, делая по дороге снимки и вдыхая пряный воздух города, с тревожными, дымными нотками.

Эх, блин…

И деньги есть, и жить можно, но…

Пройдя еще с километр, перешел дорогу, нырнул в подземный тротуар — центр блеска и нищеты, где собиралась тусовка живой молодежи, играли музыканты, а молодые девчонки танцевали, собирая свой вечерний прибыток в странные шляпы, что как-то внезапно вошли в моду сразу после карантина.

Живые лица, живые эмоции, живые люди…

Пройдя тротуар насквозь, вынырнул наружу и чихнул — в воздухе летали хлопья пепла, а зарево пожара превратило ночь в гротескный день, наполненный зарницами мигалок пожарных машин, ревом сирен и суетой спасателей, не рискующих приближаться к полыхающему как свечка, дому.

МОЕМУ дому!

Сжав кулаки, принялся за привычный танец: шаг-кадр…

Горящий дом.

Растерянные лица пожарных, раскатанные рукава, хлопья пены и потоки воды, взлетающие к небесам и испаряющиеся, не успев коснуться огня.

— Здесь нельзя снимать! — Девушка-спасатель, немного чумазая, совсем не вежливо встала у меня на пути и попыталась отнять камеру.

— Мне — можно… — Я наконец-то включил «нейро» демонстриуя свое звание и принадлежность к Фемиде.

— Только не приближайтесь близко. — Девушка сменила гнев на милость и удивительно прекрасно улыбнулась. — Снимками поделитесь, хорошо? Они будут преобщены к делу…

Ах, как же она улыбнулась! Аж палец вжал кнопку, делая серию снимков.

— Ольви! Быстрее! Левое окно! — Рык старшего заставил девушку сорваться с места, а меня глянуть на левое окно.

«А ведь когда-то там была спальня Моник…» — Я смотрел как огонь пожирает мой дом, пытаясь понят, как это вообще возможно?!

Ну, не горючие материалы у меня использовались, совсем не горючие!

Максимально могла заняться обшивка стен, пару ковров, некоторая мебель, из той, что натащили в дом Моник с Жанетон.

— Жалко дом… — Голос за моей спиной больно резанул по ушам. — Он был такой светлый…

Я развернулся и отшатнулся от говорящей, поправляющей копну черных как смоль, волос.

— Ссссуки… — Моник окинула меня быстрым взглядом и, не узнав, отдернула серую форму Ордена. — Скоты…

Женщина скрылась, усевшись в чиновничий антиграв и укатив по своим делам.

А я так и остался стоять, пытаясь понять, что же это за привет из прошлого мне прилетел сейчас?