Вера 516

Глава 13

«…Печаль не в домах, а в душах

И свет печально не затмит…»

Ненавижу заунывное нытье!

Следующий трек!

«… Ах, у печали вкус садового шланга…»

Этот и вовсе — чудо машинного перевода, следующий трек!

Я щелкал по экрану планшета, пытаясь представить себе, кому же он принадлежат в недалеком прошлом?!

Для малолетней соплюхи — слишком дорогой чехол и украшения, для взрослой женщины — слишком много любовного воя.

Может, пользовались на двоих?

Потыкав в кнопки, вышел из меню аудио проигрывателя и пошел шариться по личным фото, офигевая от широты разбросов интересов владелицы планшета.

Парное катание плавно перетекло в жесткую порнуху, с элементами увечий, милые зверушки, десяток кадров назад доверчиво что-то кушавшие с рук с изящными браслетами, на более новых уже столь же изящно промаринованы и нанизаны на шампуры.

Новостные колонки — сплошная материковая чернуха, с уточнениями, кого, где и сколько раз убили.

Карта материка с разноцветными кругами, аккуратно пронумерованными и сведенными в табличку по количеству нападений на душу населения, в час.

А вот настоящее родео, правда, вместо быка — здоровенный мужик с рогами, который совсем не шуточно кидается на загонщиц и даже поднимает их на рога, заливая себе лицо парящей кровью.

Еще чуть дальше — вход в филиал банка, причем не запароленный даже, а нагло сохраненный!

Глянув сумму на счету едва успел поймать челюсть — более шести миллиардов!

И это — анонимный счет, которым может пользоваться любой, кому в руки попался планшет!

Следом — и вовсе интересность — сайты по операбельной смене пола.

Вот, скажите мне, нафига вот эти хирургические изуверства, если медкапсула сделает все то же самое намного быстрее, а главное — качественнее?!

Не-е-е-е-е, я жителей этого острова вообще не понимаю!

С их возможностями — такие ущербные желания?!

А еще этот, просто повальный отказ от применения нейросетей на планете — это же нонсенс!

Как можно отказаться от технологии, делающей твою жизнь настолько удобной?!

Так ведь нет — все жители острова, по прибытии, ставили себе «глушаки» и наслаждались пасторальной жизнью в высокотехнологичном туалете с отключенным электричеством!

Да по их планшетам можно писать трактаты о психологических перверсиях!

На острове, чем богаче — тем явнее перверт!

Я плюнул и отложил в сторону планшет.

Нет, меня положительно не тянет заниматься научными изысканиями ныне ставших пылью, богатеев.

«Сдох Никодим — да и хрен с ним!»

Пройдя по самому натуральному «тайному этажу» притаившемуся между третьим и вторым, еще раз покачал головой.

И ведь снаружи совершенно не заметно, что есть еще один этаж, а внутри…

Целый зал с пустыми колбами биоискинов, стеллажи, забитые кристаллами памяти, оружейная комната, сейф с зародышами нейросетей и охранная сигнализация, едва-едва дышащая на ладан, потому как в целости и сохранности осталось только два стареньких искина, на одном из которых «висела» канализация и водоснабжение, а на втором — картотека пользователей, с полным описанием их пристрастий и количеством жертв…

А жертв тут у каждого не по одному десятку…

Да уж, пауканы с ними как-то слишком милосердно поступили…

Пройдя весь этаж, насквозь, замер у стеклянного стеллажа, на полках которого стояли фотографии в тяжелых, украшенных драгоценностями, рамках.

Фотографии — говно, не имеющее отношение к художественности, но…

Две женщины с тяжелыми игольниками в руках, на фоне кучи иберрских тауматов — животных настолько редких, что в мирах наших противников их даже гладить запрещено!

Или пятеро смеющихся мужчин, весело размахивающих кнутами над головами двух десятков голых женщин!

Шесть метров в длину, пять полок — три сотни кадров от которых в жилах, даже в моих, привыкших ко всякой хрени, стынет кровь.

Развернувшись на каблуках, пошел вон из этого террариума.

Люди твари и чем они богаче — тем страшнее.

Это для равных себе они «лапочки-душечки», а для окружающих…

Плотно заперев за собой дверь секретного этажа, удалил с «нейро» все упоминания о нем — незачем здесь людям шариться, пусть спят спокойно, считая, что это обычный санаторий для богатеньких…

Потерев виски от начинающейся мигрени, прошел через третий этаж, вызвал лифт и взмыл к себе на крышу, поближе к закатам и рассветам, подальше от людской суеты.

В принципе, майор разрешила мне выбрать любую свободную виллу на берегу озера, но…

Глянул я их.

Не мое…

Вычурные, роскошные, богатые — но холодные.

Правда, некоторые виллы я посетил позже, пройдясь по их спрятанным сейфам.

Сам не знал, что владею таким талантом, но, скажу не умаляя своих достижений, медвежатник из меня ничуть не хуже, чем медикус!

Я такие сейфы за десяток минут вскрываю, что…

Я спрятал улыбку от лифтовых камер.

Сейчас у меня охрененная коллекция всевозможных нейросетей, нейроимплантантов, «усилителей» и «очистителей»!

Да, помещается она в чемоданчике, но ценность ее не в количестве, а в качестве!

Эх, жалко, что мне все это установить нельзя!

Даже в навороченной медкапсуле, украшенной цветочным орнаментом, для моего типа нет подобия и медкапсула выгоняет меня, требуя связаться со службой безопасности либо вызвать медперсонал не ниже 4 уровня!

Есть у меня и второй «краеугольный камень» наших противников — «Профессиональные обучающие базы», тоже максимальный свежак в максимальном уровне, что я нашел — в шестом.

И снова мне облом!

Правда, я нашел гипнообруч, но под ним обучаться кошмарно долго и кошмарно болезненно.

Лично я за этот месяц «поднял» во второй уровень только три базы — «Медицина», «Пилот» и «Содружество».

Я бы и больше поднял, но увы, это был предел всего, что было доступно для гипнообучения.

Но даже и таких мелочей хватило, чтобы запустить на медкапсулах протокол гипнообучения и, уложив в них, для эксперимента, пяток десантников, получить на выходе трех медбратьев и двух пилотов…

Звезды, как же орала майор…

Думал, она порвется, если честно.

Но, ничего, все обошлось и теперь в медкапсулах медленно, но верно «доходит» целых три сотни пилотов — медиков, освобождая мне руки и время.

И пусть без нейросетей наши пилоты только и могут, что пилотировать «островные» антигравы и челноки, а гипномедикусы могут чуть больше, чем простое нажатие кнопки «сделать хорошо», но ведь для нас это уже гигантский шаг!

Эх, разрешила бы майор нейросетки поставить, хотя бы сотне «избранных», здесь так можно было бы развернуться!

Но, увы — запрет был глобальным и приходится пользоваться тем, что есть под рукой.

В том числе обучать и «молельщиц», у которых, к моему удивлению, процент усвоения гипнознаний выше, чем даже у меня!

Скорее всего, все дело в их мозгах, которые привыкли скатываться в подобное же гипнотическое состояние во время молитвы.

Оперевшись на парапет, с тоской посмотрел на пламенеющий закат, мне уже изрядно поднадоевший.

Он прекрасен.

Но у меня мигрень.

И я его уже месяц наблюдаю.

Даже не знаю, что больше выбешивает.

— Дин! — На крыше появился сержант, тьфу, блин, никак не привыкну, что он — лейтенант! — Собираешься вниз бросаться?

— Не дождетесь… — Я оторвал взгляд от заката и развернулся к вояке. — Что опять накосячили?

— Эм-м-м-м-м… Там Пузанчик нейросеть поставил… Случайно… — Сер… Лейтенант развел руками. — А как ее снять — ума не приложим!

— Через сутки снимать, не раньше. — Я покачал головой. — Иначе человек с глузда слетит…

— А… Тогда понятно… — Фальци тяжело вздохнул. — А мы думали у нее инсульт случился… А она с глузда слетела…

Я схватился за голову.

По ходу, эти умники реально попытались «вытащить» свежеустановленную нейросеть, причем, самым варварским методом — на горячую, в момент разворачивания!

По идее, должна быть такая функция, но…

«Медицина — 2 уровень» это наш предел, и в нем о сложных операциях и речи не шло!

Погрозив лейтенанту кулаком, предложил ему связаться с Советниками и рассказать о случившемся.

Да побыстрее, пока не настучали те, кто порасторопнее, а таких тут — тьма тьмущая!

Но, лейтенанту проще — его все едино только пожурят.

Пузанчику пропишут штраф, а вот мне, в подобном случае, проканифолили бы все мозги, намекая, что я такой-эдакий и не отсюда, для ровного счета!

Я уже жду не дождусь, когда же прилетит «Дионисий» и можно будет вернуться к переломам, колюще-режущим и прочим членовредительским повреждениям!

Я хоть душу отведу!

«Дин! Потрудись объяснить случившееся!»

Сообщение, пришедшее от Старой Карги — заместительнице майора — просто пыхало брюзгливой злобой и тем приятнее было напомнить склеротичной старушенции, что по решению совета от работ с медкапсулами я отстранен, доступа к ним не имею и свои вопросы ей лучше перенаправить своей протеже, которая сейчас пытается доказать, что ее куриных мозгов хватит на все случаи жизни.

К сожалению, мозги у Дейдры Каал, реально куриные, а из возраста «активной молилки» она вот-вот выйдет, что не прибавляет ей сообразилки.

Ну да я честно предупреждал майора, что у Старой Карги кроме злобы и молитвы — только гнилые зубы, но ведь меня же никто не будет слушать, верно?

На всякий случай поставил Оливию в копию — пусть полюбуется на своих ставленниц.

К моему удивлению, майор ответила, что разберется с дурами сама, но попросила пару-тройку деньков пожить на противоположной стороне озера, в «салатном коттедже» — архитектурно-кубическом уродстве с зеркальными стенами и подвалом с цепями.

Я же уже говорил, что вкусы у местных жителей были весьма специфичными?

«И возьми с собой Анну!» — Потребовала майор, вызвав у меня самый настоящий зубовный скрежет.

Эта самая Анна, как по мне, так еще хуже моих контрактниц!

Те начинали борзеть через три-четыре месяца, а у этой уже первом знакомстве борзометр зашкаливал так, что я едва не напоил ее слабительным со снотворным.

Увы, Анна майору нравилась.

Да Анна вообще всем окружающим нравилась, этого у нее не отнять!

Но я ее не выносил и на дух!

«Дин… Это — приказ!» — Майор снова скинула свое распоряжение и пришлось топать на посадочную площадку, выбирать антиграв, который тут же Анне не понравился, отчего она полетела вторым рейсом, с Эйваном.

К моему двойному несчастью, девица попыталась было разобраться с «умным домом» сама, в результате умный дом опознал ее как обслуживающий персонал определенного толка и…

Проводил и запер в подвале, с цепями!

Звукоизоляция там была ого-го какая, так что спохватился я только на следующее утро, отлично выспавшись.

Да, я не очень хороший человек, но вы хоть представляете, каково это быть хорошим в окружении такого количества женщин, у которых крыша едет от свежего воздуха, алкоголя и гормонов?!

Да и не хочу я их!

Вот совсем, ни капельки.

Видимо, реально устал.

Выпустив заложницу обстоятельств, оставил ее на кухне, рядом с приготовленным на скорую руку завтраком, а сам полез на стеклянную крышу — загорать.

К сожалению, забыл заблокировать лестницу…

Хорошо, что вилла «всего-то» трехэтажная, да и бассейн рядом…

Вода, конечно, немного прохладная, но так даже и лучше…

Так и прожили четыре дня, играя в кошки-мышки, причем Анна-кошка, так и не смогла понять, почему ночью меня нет ни в одной из спален…

О том, что спать можно и у бассейна, на свежем воздухе, за все четыре дня ей и в голову не пришло!

Ну, так-то да — она дитё корабля и внешний мир для нее полон неожиданных неприятностей и локальных опасностей…

А вот поднявшаяся на пятый день суета меня порядком озадачила…

Да и Анна стала странно-назойливой, причем настолько, что чуть в туалет за мной не лезла, пытаясь отвлечь от странного ажиотажа и многочисленных снований наших челноков с планеты на орбиту и обратно.

Но, хуже всего то, что мой «нейро» ни с того ни с сего оказался в списке «игнорируемых».

Я не мог достучаться ни до Эйвана, ни до патентованного лейтенанта…

В принципе, такое возможно и в случайном порядке, но это исправляется перезапуском «нейро», а тут…

Забравшись от Анны на середину бассейна, «раскинул мозгами».

Первое, что приходило в голову — «местечковый одмин» смог разобраться в старом софте моего «нейро», ковыряться и обновлять который отказались на «Пятом Риме» по той причине, что модель у меня партизански старая и новые ключи обновления и админские коды доступов на ней не срабатывали, распознаваясь как вирусные атаки, которые «нейро» либо удаляла, либо, если уж в нее лезли совсем настойчиво, создавало виртуальный образ системы, в котором можно было делать что угодно и который после перезагрузки просто-напросто форматировался, удаляя все обновления, и пользователей, что втыкал одмин, пытаясь получить нормальный доступ.

Так что «нейро» у меня старенькое и оттого, прямо скажем, простое, как железный лом, воткнутый в спицы мотоцикла.

По «бритва Оккама» из двух зол выбирают простейшее, а значит, приказом майора сменили пароли доступа, а я вылетел, как не получивший обновления.

Суета между небом и землей тоже вполне себе объяснима, а с «выбросом меня за борт», после сложения 2+2, получалось, что прибыл «Дионисий» и меня решили технично «забыть» на планете, либо, чуть позже, за мной прибудут бравые парни и, завернув мои лапки за спину, доставят меня пред светлые очи какого-нибудь старшего капитана, который и решит мою судьбу, решив, нужен ему аватар или его можно отправить в космос без скафандра.

За всеми этими размышлизмами, не заметил, как по небу пролетела черная тучка и плюхнулась на посадочную площадку за домом.

Анна тут же технично сдристнула качая своими вываливающимися телесами, а ей на смену появилась майор собственной персоной, каракатясь под напором тройни, распирающей ей все, до чего могла дотянуться.

Мне бы верхним отростком подумать, с чего бы это вдруг приперлась сама Оливия, но я так «обрадовался» уходу коровообразной туши с пегими волосами и несвежим дыханием, что…

Разумеется, я — законопослушный гражданин, так что мне можно простит некоторую лопоушестость…

Да и майор, приехавшая за мной была удивительно спокойна и даже мила.

Ине бы насторожиться, но…

Одно маленькое «но» всегда портит всю картину.

Переодевшись, полюбопытствовал насчет «Диониса» и, разумеется, оказался прав — «Дионис» и еще два номерных корабля прибыли на планету, привезя в своем чреве сто пять тысяч колонистов «живьем» и почти полмиллиона — замороженными тушками, так что мне предстояло перед отлетом облететь пару близлежащих городов, выбрать тот, в котором есть нормальная больничная инфраструктура, в которой и развернется разморозка тушек.

Эх, хорошо быть умным.

Только плохо быть умным настолько…

И слепым…

Тоже плохо быть…

Прошмыгнувшись по двум городам, что расположились на соседнем континенте и которые мы с десантниками обшмонали до фонарного звона, подобрали отдельно стоящую больничку на берегу реки — в ней мы вытащили все медкапсулы, так что этажи стояли чистенькие, прям хоть сейчас ставь обогреватели и занимайся разморозкой!

Выбрала, разумеется, майор — я бы в этой дыре не то что людей, я бы в ней клопов с тараканами бы пожалел разводить, но руководству виднее.

Пройдя по всем пяти этажам, поднялись на крышу.

Ага, снова на закат.

Только на закат над городом.

И, как по мне, так этот закат намного лучше тех, что над надоевшим озером!

Конечно, тут тоже хватало минусов, например, тишина и замерший город, но…

Я подошел к краю крыши, глянул вниз и вздохнул.

Да, город без людей — легкая пожива природе.

Еще полгодика и города в принципе можно будет начинать перестраивать по новой, менять коммуникации, восстанавливать дороги и сносить дома, по которым флора вьется не зная границ и врагов.

— Дин… А тебе действительно не нравятся наши девушки? — Майор встала рядом и задала вопрос, от которого у меня, честно говоря, челюсть отвалилась и блямкнула где-то там, далеко внизу.

— Мне нравятся девушки. И «наши» — в том числе. — Я почесал затылок, подбирая слова. — Просто, они меня не возбуждают. Это ведь только в «романтике» врач влюбляется в свою пациентку, а в реальности…

— Нет? — Удивилась Оливия вполне искренне. — Ну, а как же истории?!

— В историях, госпожа майор, они «переспали», а не «жили долго и счастливо», не путайте.

— То есть, переспать ты согласен, а на что-то большее — нет?!

— Хрюк… Я и спать с ними не согласен, майор. — Я расхохотался. — Я столько знаю о каждой женщине, о стольком догадываюсь просто видя ее походку — нет, спасибо, я лучше побуду холостым… Годик-другой.

Небо у нас над головой быстро темнело, выкатывая колкие звездочки соседних систем, в которых тоже могут разумные, что поглядывают на небеса в ожидании то ли чуда, то ли кошмара.

— Годик-другой… — Майор странно повеселела. — Ладно, принимается, как ответ. Пойдем, спустимся в подвал, глянем, как там и сразу назад…

Спускаясь по лестнице за изрядно уставшей женщиной, пытался понять, нафига она сама, лично, потащилась на эти поиски подходящего здания?!

С этим бы и Пузанчик справился на раз…

Отдыхая и сопя, Оливия спустилась с небес на землю, а потом и ниже, в подвал.

Вот подвал, кстати говоря, в этой больничке был богатый, с выходом к реке и пятью катерами «Скорой помощи», с отличным гаражом, в котором до сих пор печально прятались два десятка разномастных авто, от длиннющего, на 12 медкапсул, мобильного центра катастроф, до трех обычных, колесных, каракатов, обвешанных спасательным оборудованием.

Отдельно были вполне себе рабочие залы забора и очистки воды, комнаты фильтрации воздуха, на которые мы, при мародерке, откровенно говоря, махнули рукой, хотя и полюбовались инженерным гением, построившим эту больничку настолько продуманно.

Эх, жаль только, что все, что выше подвала было построено дебилом в клинической форме острого маразма на фоне спорадических вспышек помрачения рассудка!

У меня слов не было!

Сунув нос во все углы, майор, забавно крякая и охая, направилась к комнате очистки воды, открыла дверь и сделала умное лицо, пытаясь понять, что тут и за что тут отвечает.

Увы, даже майорское звание не гарантирует глубину понимания…

Пришлось протискиваться мимо нее и с умным видом объяснять то, что я сам узнал от корабельного инженера, который тут был вместе с нами.

— Вот… — Я развернулся к Оливии и…

— Прости, Дин… — В руке майора мелькнул офицерский игольник, точно «Старфайтер-12». — Может быть медикус ты и хороший, но вот человек — откровенное говно!

Две трехмиллиметровых иглы в грудь отбросили меня к массивным трубам первичного забора воды, холодным, как ледяное дыхание старины космоса.

— Не переживай… Я всем скажу, что ты погиб, как герой… Наверное… — Майор подняла пистолет выше, явно целясь мне между глаз. — Или скажу, что ты на меня напал, как …

— Ни рода, ни вида, ни службы, ни жизни… — Я набрал полную грудь воздуха. — Ни тебе, майор, ни тем, кто знал и поддержал!

Рука майора дрогнула, но с такого расстояния это, в принципе, было не особо и важно — подумаешь, не в центр лба прилетело, а чуть выше и левее.

Мне уже все равно…

«Иуда — Марии

Потерю «Рима» подтверждаю

Аглобя, Наглобя — Марату

Линия боестолкновения переходит по системам Мали, Оглдай, Ферка

Леонид — Соломону

Ухожу по второй схеме»

Больно и глупо…

Я купался в лучах желтоватого светила, любуясь капельками крови, разлетающимися рубиновым ореолом и дырки в моей голове.

Но смешно, право слово, смешно!

Кто же стреляет скоростными боеприпасами человеку в грудь и голову, а?

Да еще и «бронебойными», словно не по костям, а по броне десантного челнока!

Ну, глупость же!

Правда, если по большому счету, то и этой глупости мне хватило чтобы вот так мило, умиротворенно и величаво плыть в бескрайности ледяного безмолвия, чуть-чуть согреваемого лучами недалекого светила!

Две в грудь, одна в голову, чтобы точно…

И уже совсем не холодно.

Но чертовски обидно!

Особенно заявить мне, что я «как человек — говно!»

То есть, спасать этих свиней было хорошо и правильно, а вот не хотеть их — плохо?!

От обиды попытался пошевелиться, но стало еще хуже — в сквозные дырки засвистел сквозняк, а в черепе стало щекотно от кристалликов льда, прикольно перекатывающихся по черепной коробке.

А вот думать сложнее не стало, словно подтверждая, что думаем мы совсем не мозгом!

Кувыркаясь отлетал все дальше от планеты к жаркой звездочке солнца, которая вот-вот меня сперва согреет, потом зажарит, а потом и вовсе распылит на атомы, растягивая мою бренную тушку на сотни километров…

А может и на тысячи, но это вряд ли, настолько меня точно не хватит!

Хаотичное вращение прогревает тушку равномерно…

Но не симметрично…

С одной стороны, по ощущениям, я уже должен покрыться хрусткой корочкой, а с других едва-едва капал невеликим своим жирком.

Глюки умирающего сознания.

Я-то помню, что я в подвале больнице, лежу на трубах, по которым, если подать энергию, побежит холодная речная вода, заполняя фильтры-отстойники, из которых пройдет по трубам меньшего диаметра в баки лучистой очистки и уже оттуда разбежится по трубам холодной воды и, через котел — в трубы воды горячей.

Я помню, как больно это, когда в тело входят тяжелые иглы, способные пробить трехметровый бетонный блок, навылет.

И как это странно, видеть, как твои глаза заливает твоя кровь, вытекающая из дырки во лбу.

И обиду свою я бесконечно помню, осознавая, что помогать людям и одновременно их игнорировать — плохая идея!

Став ближе к звезде еще на один оборот, я вдруг начал прощать.

И своих контрактниц, у которых в голове больше трех мыслей не могло ужиться, и Моник, что первой же крыской свалила с тонущего корабля.

И попросил прощения у Жанетон, раз уж скоро встретимся там, за пределом окоёма, так чего копить злобу и таить обиду!

И майора я простил — от всего сердца, которое у меня сейчас молчало.

Мне не жалко простить, будучи мертвым.

Мне обидно прощать, оставаясь живым.

А ведь я пока жив, пусть и непонятно по какой причине!

Вот такая двойственность ситуации, блин, ё-моё…

Полюбовавшись длинной конечностью звездного протуберанца, перегородившего мне путь, нежно обвившего за плечи и потянувшего внутрь, в бесконечно горячие глубины прохладной нирваны солнечной короны…

Глубже и прохладнее, глубже и прохладнее, глубже…

И…

Через слои сумеречного состояния, через капустный набор листьев-реальностей, через луковую шелуху обид, вероятностей и…

«… концептуальные способности являются подвидом абстрактных способностей, то есть способностей, которые применяют существа на чистой воле или воображении…»*

Чуть заунывный, «менторско-учительский голос» прочел очередную абракадабру для моего разрушающегося сознания, но…

Что-то зацепилось в колкости звенящихся снежинок, шуршливо полирующих череп изнутри.

На чистой воле или воображении?!

А что, так можно было?!

Я представил, как меня выносит из солнечной активности в приятную температуру кислородной планеты, нежнейшим облачком проносит по темнеющему небосводу и укладывает на пуховую перину сочно-зеленой лужайки, под нависающие ветви аграфника, с огромными, спело-звонкими, плодами, которые сами падают мне в рот и хлопливо разрываются, заполняя организм полезными веществами, которые я тут же пускаю на регенерацию своего, прочно продырявленного, обмороженного и зажаренного, тельца.

И все бы ничего, но почему же так-то больно, а?!

*Честно украдено у автора, но не помню у какого…