Вера 516

Глава 14

Если кто-то считает, что мир не без добрых людей, то вот…

Вы — Абсолютно Правы!

Именно не без них.

Вот только у каждого из добрых, спасших вас, на вас есть собственные планы. И эти планы, к сожалению, с вашими никак не пересекаются.

Всем нам что-то надо.

И от нас, соответственно — тоже.

Реальность ровно такова какова и ни какова иначе!

Я помотал головой, разгоняя начинающийся маразмо-бред собственного мозга, изрядно поврежденного выстрелом.

Да уж…

Красавец, блин, выкрутился называется!

Я активировал зеркальную поверхность душевой комнаты и снова рассмотрел себя.

Ну, две заросшие дырки в груди смотрятся даже благородно, но вот на голову смотреть без слез нельзя — неровно заросшая дырень на лбу и такая же — на затылке.

Одна десятая процента на выживание, помноженная на системы спасения и еще раз умноженная на человеческое любопытство.

Увы, за жизнь пришлось расплатиться…

Я повертел рукой, пытаясь вызвать привычное чувство тепла, что сопровождало меня все вот эти годы, даря людям жизнь.

Ничего…

Медикус я, отныне, исключительно — бывший.

Моих сил теперь не хватит даже на спасение от вируса…

Организм надорвался, сам себя реанимируя.

Организм сделал все что мог и даже то, чего не мог.

Но и его сил не хватило бы, если бы не прекрасный подвал, дрогнувшая рука майора и бронебойные иглы в обойме.

Три в одном — игроковская амба, флеш-рояль, «очко»!

Чертова иголка, пробив мой череп, пробила и трубу.

Кровь попала внутрь и умные датчики, зафиксировав наличие биологической жидкости, отправили полусдохшего, почти разряженого, ремонтного дроида, который, обнаружив мои тушку, вызвал меддроида, который впихнул меня в единственную рабочую капсулу, что мы не нашли, не отвинтили и не вывезли на орбиту!

Я знал, что я везунчик, но вот настолько…

Медкапсула, какой-то странной модели, вся в цветочках и благоухающая, как лесная поляна, приняла мою бренную тушку и…

Дальше просто магия!

За 17 суток меня довели до идеального состояния!

Жаль только, что до «идеального» по меркам медкапсулы, которая тоже не смогла распознать во мне известный тип и вид разумных, так что отлечила весьма специфично идеально.

Например, шрамы оставила.

Черепушку залатала, но оставила после себя странное новообразование, которое, время от времени выпускает наноотростки, которые оплетают мозг и…

Убираются прочь, обратно в «образование».

Кости скелета, эта медкапсула дополнительно армировала тончайшими нитями странного вещества, от состава которого у корабельных медикусов и всех троих ученых, ум западает за разум, совсем как у меня…

Я стал тяжелее на 21 килограмм, выше на 8 сантиметров и это не все, что у меня увеличилось.

Да не надо смотреть ниже пояса и хихикать — масса мозга увеличилась!

Но и «там», гм, тоже прошли улучшения.

По крайней мере, доктор Марисса Сэдж очень довольна изменениями.

А я?

А я уже прав не имею, превратившись в лабораторную крыску, с уникальной мутацией и установленным «нейро».

Так что Мариссу за глаза зовут «зоофилкой», меня «животным», а лабораторию, в которой я теперь буду «загорать» до конца дней своих — «животноводческим кружком».

Впрочем, быть живым, как ни крути, все-таки лучше, чем дохлой тушкой валяться на трубах!

Я еще раз глянул на себя в зеркало и пошел одеваться.

— Как сегодня мой бычок ночь коротал без своей мамочки? — Марисса влетела в лабу и тут же протянула мне пакет с аграфником. — Кошмары не снились?

О, совсем забыл уточнить маленькую, но очень печальную деталь — чертова капсула омолодила меня до состояния шестнадцатилетнего сосунка!

Так что…

Мало того что у меня крышу сносит от повреждений мозга, так ее еще и от играющих гормонов во все стороны рвет!

Ненавижу…

— Сегодня повторим четвертую серию до обеда, потом седьмую, а вечером я останусь с моим милым щеночком и… — Марисса закатила глаза, предвкушая скорые сексуальные утехи.

Ну, как скорые…

Двенадцать часов…

— Разговаривать сегодня нет желания, мой герой? — Марисса принялась облачаться в лабораторный халат, специально демонстрируя, что снова приперлась в лабу без нижнего белья. — Это замечательно! Молчаливым ты мне нравишься больше!

Доев аграфник, с сожалением отложил пакет в сторону и прошел к креслу, над которым свисал здоровенный колпак, густо утыканный тонкими проводками и энерговодами.

«Четвертая серия» — гипнообучение.

Найденные на планете базы, научники смогли перевести в удобоваримый для гипнообучения формат и теперь проверяли его на мне, как на самом тупом и ненужном существе.

Не было бы у меня «нейро», скорее всего, от меня бы отстали, но чертов прибор передавал тысячи параметров, дополняя картину не плохих, но все-таки слегка туповатых, сканеров.

— Сегодня будем учить полезное! — Женщина кивнула головой проскользнувшей в лабу «серой мышке», Алисе и сунула кристалл в дырку приемника.

Я уселся под колпак, колпак поехал вниз, а там…

Я во тьму — знания в меня.

Так себе ощущения, если честно.

Один плюс — пока идет обучение, можно просто, сидя на жопе, подумать-помечтать, никуда не торопясь, ни к чему не привязываясь.

Просто пять часов записи в мой бедный, калеченый мозг…

А ведь все так хорошо начиналось!

… Крышка открылась — сознание включилось!

Да, живым быть прекрасно!

Чертыхаясь и поминая майора последними словами, выбрался наружу и…

Да вашу же Машу!

Это, блин, как?!

Нет, логично, в принципе, оказаться в лечебной капсуле, особенно если в тебя стреляли.

То есть, не логично, если в тебя стреляли, но логично, если тебя не достреляли.

Тьфу, млят, совсем запутался!

Проведем цепочку снова…

Выстрелы — медкапсула — планета…

Но я-то точно не на планете!

— Дин Хьюссер, просьба покинуть медицинскую капсулу… — Холодный голос управляющего модуля медотсека заставил шевелить задницей, выбираться наружу, одеваться и…

Сидеть и ждать добрых двадцать минут, когда за мной в медотсек припрется двое вооруженных парней, злых настолько, настолько может быть зол мужчина, которого сняли с женщины, не дав закончить…

Из медотсека меня сопроводили на гауптвахту, а уж с нее, родимой, в лабораторию доктора Мариссы Сэдж, где вместо объяснений посадили на стул под шлем гипнообучения.

Вот так я стал лабораторной крыской, у которой из прав — только быть оттраханным если не Мариссой, так ее ассистенткой, Алисой, которая в сексе намного приятнее, прямо скажем, но…

Затрахали они меня уже обе!

День за днем, когда вместо понимания факта, что же случилось, тебе сперва трахают мозги, а потом просто трахают тебя — это не очень здорово.

Это, охрененно печально, скажу я вам.

Это как постоянно жрать тортики, видя, как мимо тебя проносят копченое сало, буженину или отварную говядину!

Все попытки хоть что-то расставить по углам, разбиваются о «не положено» или «это не наше дело»!

А кроме Мариссы, Алисы и уборщика Кэйла — я тут больше вообще никого не вижу уже третью неделю!

Или уже месяц?

Тихонько сверившись с «нейро», вздохнул — месяц!

Да, млять, лучше бы меня не находили!

Поток информационной базы, в этот раз «полезной» — «Медтехник-3», плотными слоями укладывался мне в голову, иногда бунтовал и ворочался, но осознавался.

Жаль только, что без нейросети это знание стоит меньше, чем фантик от бумажки!

А нейросеть, сунутая мне в голову упрямой медкапсулой, «разворачиваться» в моей голове не желает, не находя соответствующих отделов, за которые может зацепиться.

Эх, удалить бы ее, глядишь, хоть от головных болей бы избавился!

Кстати…

Очередной слой «Медтехника» как раз был на заданную тему, но…

Запрограммировать капсулу, чтобы удалить нейросеть, можно только при установленной нейросети!

Затык!

— Дин… Как ощущения? — Алиса вытащила меня из-под колпака и прижалась обнаженной грудью.

— Фантастичные. — Признался я, чувствуя, что сейчас меня вырвет.

Смесь женского запаха, разогретого металла, теплого пластика и уныло-стерильный воздух, помноженный на усталостность загнанного обучением мозга, наконец-то спасовали перед второй юностью и я, вместо горячего и страстного секса, блевал добрый час, пока пришедшая Марисса не воткнула мне укол «Сигнизина» и не отматерила Алису так, что уши в трубочку свернулись даже у меня!

За пять минуток деятельного мата, я узнал очень много нового…

И не только об Алисе, но и о себе, любимом!

Например, на данный момент, я нахожусь на борту «Барона Стромболи» как лицо интернированное…

А опыты на мне ставят «промежду прочим» и если это выплывет — Мариссе будет больно.

И Алисе, соответственно — тоже!

В ответ на эти «будет больно» я истерично захохотал, памятуя, как с интернированными обращался Дюк — никому и ни за что больно не стало!

Сколько бы их не было, и что бы с ними не случалось — никто и ни за что «больно» не получил.

Совсем никак.

Марисса отхлестала Алису по щекам, вызвала охрану, а там я ничего больше не помню — «отросток» в моей голове снова зашевелился и я просто на крыльях отлетел в тот мир, где все птички одинаковы со звездочками!

Нет, мне решительно не везет на военной службе!

В себя пришел в чистой и уютной палате-одиночке, с замотанной головой и температурой, но живой.

И сидящий напротив меня здоровенный медбрат, судя по размерам лба только для этого и годящийся, мило протянул мне стакан воды и молчком нажал на кнопку, вызывая врача.

Звезды всемогущие, как же я обожаю этих милых громил, выглядящих так, словно они завтракают танками, а обедают авианосцами, а на деле — милейшей души люди!

Добрые, милосердные и уязвимые — они тащат на своих плечах столько обычных медицинско-больничных забот и хлопот, что, исчезни они хоть на один день — больница превратиться в клоаку, бурлящую говном из нечищенных унитазов и бешеными пациентами, считающими своим долгом ущипнуть девушек-медсестричек за задницу!

Да, иногда на них находит, но это, право слово, такие мелочи, что и особо заострять внимание не стоит…

Вошедший врач посветил мне в глаза фонариком, снял данные с «нейро» и завис на несколько секунд, явно «разговаривая» с кем-то.

242555214

203994500

150357587

Странные цифры влетевшие мне в голову, показались такими милыми, родными и…

Уже давным-давно не нужными, устаревшими, вышедшими из употребления.

— У вас не больше 10–15 минут! — Врач открыл дверь, впуская высокую, чуть полноватую женщину в форме служителей Фемиды.

«Законники»…

Везде, где они, там вонь, подковерные интриги и обман, помноженный на ложь, и возведенный в степень статистики.

— Зента… Пятнадцать минут! — Врач погрозил даме кулаком. — И мне плевать на ваши правила… Пятнадцать минут или жди, когда я его выпишу!

— Савой, я все прекрасно понимаю и пятнадцати минут нам вполне хватит. — Женщина поправила рыжеватые волосы, непокорной волной прикрывающие четкий, слегка скуластый овал лица с, на мой взгляд, слегка тяжелым подбородком, но…

Право слово, в своей форме, черно-синей, с серебром и алыми петлицами майора, она была хороша.

Хороша настолько, что стало страшно.

— Зента… — Врач вздохнул. — Одно! Только одно «проявление» и я тебя выгоню и сдам «внутренним», ты меня знаешь!

«Ога! Эвона как!» — Мысленно я поблагодарила доктора за прозвучавшее предупреждение о «проявлении» — слыхал о таком, но испробовать на себе…

Нет, спасибо…

— Савой! Я тебе обещаю, что это будет просто разговор! — Зента подняла вверх правую руку с двумя пальцами, не прижатыми к ладони.

— Молодой человек… — Савой внезапно закашлялся. — Если инспектор Зента Ециззи предложит вам что-то подписать — ни в коем случае не подписывайте, даже если за это вам пообещают личную планету и двести девственниц, в придачу!

При слове «девственницы» меня скривило так, что доктор ринулся проверять у меня пульс, совсем забыв о «нейро».

— Доктор… — Я отвел руку. — Простите, со мной все нормально… Я просто последние месяцы перед ранением отработал акушером-гинекологом и, право слово…

Врач расплылся в улыбке, кивнул и вышел вон из моей палаты, оставляя меня тет-а-тет а со службой Фемиды.

— Дин Хауссер… — Зента уселась в кресло напротив моей кровати, открыла папку и тут же начала «перлы выперливать».

Интересно, она чего ожидала?!

— Палатой ошиблись. — Я пожал плечами и принялся разминать шею.

— Простите, что?

— Палата Хасусера, скорее всего, соседняя. — Я снова пожал плечами. — Иначе бы вы не ошиблись, верно?

— Простите, Дин Хьюссер…

— Нет… — Когда-то, еще при Дюке, вот такой же «фемидонец» начинал разговор со мной ровно с такой же ноты.

— Вы не Дин Хьюссер? — Зента сделала усталый выдох.

— Я — Дин Хьюссер. Но прощать вас не собираюсь. — Наглость — второе счастье, а мне, сейчас, так и вовсе насрать — разговор у нас не официальный, иначе бы дамочка приперла своего помощника, который бы все записывал.

— Хорошо. — Зента прищурила свои голубые глаза. — Тогда сразу перейдем к делу…

Активировав свое «нейро» с голографическим экранчиком, принялась что-то на нем крутить, делая вид, что что-то ищет.

— Постарайтесь объяснить мне отсутствие протоколов допроса в вашем деле… — Женщина сделала умное лицо, а мне захотелось изобразить фэйспалм.

— Потому что их не было? — Я сделал глубокий вдох-выдох и мысленно досчитал до трех.

— Это нарушение процессуального…

— Наша с вами беседа — нарушение процессуальных действий. Признание меня «интернированным» — нарушение ПД. Опыты на мне — нарушение ПД. А уж три пули, выпущенные в меня… Я даже не знаю, как назвать. — Я почувствовал, что начинаю заводиться.

Да, мозги у меня старые, но вот тело — новое и заполненное гормонами по самые брови!

— Майор Ол в рапорте указала, что вы попытались на нее напасть и она была вынуждена применить оружие… — По голограмме скользнуло темное облачко, словно кто-то просмотрел короткий ролик на высокой скорости.

— Медикус-лейтенант на майора-пилота? Я понимаю, что ваша служба любит сочинять сказки, но, может, хоть фантастику оставите профессионалам? У нас скорости реакций не сопоставимы — раз. Да и медикусу можно просто дать одну таблетку, чтобы пилот уже никогда не вернулся из вылета — два. Впрочем, всегда можно снять записи с моей «нейро». Или это столь же сложно, как провести допрос? — Я оскалился. — Ах, да… «Слово аристократа» выше, чем…

А вот теперь инспектор Зента Ециззи и вправду обиделась!

Жаль только, что мне на ее обиды — гормонально посрать!

Я и у Дюка на корабле, и позже, на «Пятом Рейхе», тьфу, «Риме», не раз и не два наблюдал за дворянским беспределом.

И, можете мне поверить, он ничуть не отличается от беспредела, что творят «церковники».

Просто дворяне прячутся за стенами своих маноров, а церковники за стенами храмов, вот и все…

Но свиньи и те, и другие!

— Сейчас это к делу не относится… — Зента справилась с эмоциями и даже перестала сверлить меня взглядом, словно я ей лифчик обслюнявил. — Сейчас я оцениваю произошедшее с вами, с точки зрения нарушения ваших прав!

— У-у-у-у-у… — Я махнул рукой и устало откинулся на кровать. — С точки зрения Вашей, Закона или моей?

— Закона. — Было видно, что женщина уже не рада была, что со мной связалась и предпочла бы, чтобы меня и вправду просто грохнули и прикопали в глухом местечке космоса. — Полученные нами от доктора Савой результаты вашего обследования, скрин-стреминги поведения майора Ол — все это говорит о том, что вы стали жертвой обстоятельств. И у меня есть только несколько вопросов, после ответа на которые я либо закрою это дело в долгий ящик, либо дам ему ход… Вы ответите на них?

— Мои ответы, данные сейчас, под действием лекарств не будут…

— Да, я знаю «правило медикаментов»! — Зента подняла руку. — Но, для возбуждения начала процесса, хватит и их… Я задам вопросы?

— Да… — Я удобнее сел в кровати.

— С майором Ол у вас были личные конфликты?

— Нет. Я четко исполнял озвученные или присланные мне приказы, фиксируя их на «нейро».

— Ваша профессиональная деятельность могла стать угрозой для выживания на планете?

— Нет. На момент полета у нас был всего один медикус и один лекарь и именно наше присутствие стало спасением для многих членов экипажа.

— Вы демонстрировали прямое неподчинение приказам или неповиновение?

— Я выражал недовольство некоторыми приказами, стараясь объяснить их пагубность. Не более того.

Зента делала пометки, а я все старательно писал на «нейро», чтобы чуть позже, когда голова будет соображать не так пиково из-за гормонально-подростковой бури, пересмотреть и убедиться, что не выкопал себе яму.

— На «Бароне Стромболи» вам предъявили обвинения, производили допрос?

— Нет. Меня поставили в известность, что я «интернирован» и приписан к лаборатории доктора Мариссы Сэдж и ее ассистента, Алисы.

— У вас есть претензии к доктору Сэндж?

— И к ней, и к ее ассистенту.

Оппачки!

А вот последнее заявление стало для «фемидовки» сродни ударом пыльного мешка по голове!

— Эти претензии обоснованы? — Инспектор поерзала. — Все-таки, они научные деятели и их работа

— Их работа — тупой перевод времени, перемноженный на количество использованных лекарств. — Я почесал затылок. — Конечно, медикус я бывший, но читать не разучился. Так что, когда вернусь на планету, приложу максимум усилий, чтобы и майор Ол, и доктор Сэндж, вместе с ее ассистентом, понесли максимально возможное наказание…

— А кто вам сказал, что вы вернетесь на планету? — Зента была настолько удивлена, что даже улыбнулась!

— Заключенный контракт, госпожа законник… — Я тоже решил улыбнуться. — Из-за действий майора, мной были утеряны профессиональные навыки. В принципе, я смогу работать по профессии, указанной в моем флотском контракте, но результативность будет на уровне от 0,3 % до 1,2 %, а это ниже «проходного предела»! И, так как все произошло по вине моего прямого начальства и имеет задукоментированные…

Я выдохнул, чувствуя, как плывет сознание, отправляя меня обратно в царство теплого сна…

— Наглый сопляк! — Зента вырвалась из палаты и, рассерженным вихрем пронесясь по коридору, нырнула в кабинет своего бывшего мужа. — Избалованный, хамоватый…

— Зента… — Фил Савой со вздохом поставил перед женой стакан и, не дрогнувшей рукой, наполнил его бесцветной жидкостью, не имеющей отношения к воде из-под крана. — Ему больше 50 лет. Он прошел омоложение в капсуле. И он имеет право так себя вести…

— Хамить? — Зента набрала полную грудь воздуха, замерла, «махнула стакан» и шумно, и со вкусом, выдохнула. — Я — представитель закона!

— Который на него забил… — Савой развел руками. — Закон нигде его не защитил, ни в каком месте, хотя… Я посмотрел его сертификаты и мне, например, очень сильно хочется стерилизовать этого майора Ол, желательно без возможности воскрешения!

— Он настолько хорош? — Успокоившаяся законница плюхнулась на предложенный стул и помассировала виски.

— Из тех данных, что я скопировал с его «нейро», а их, как ты знаешь, нельзя подделать, у него за время перелета на «Пятом Риме», было до двухсот пациентов в сутки, с 3 % летальности. И, единственный курс, на котором его не было — это стоматология…

— Это так серьезно? — Инспектор Ециззи поправила прическу. — 200 пациентов в сутки?

— Ну, чтобы ты поняла… — Доктор сам плеснул себе спирта, правда, на самое донце, исключительно для «протирки». — Пилотов-майоров, в нашем доблестном флоте, около сорока миллионов. Из них майоров-гениев — несколько тысяч. А вот медикусов-лейтенантов — всего пять миллионов. А гениев из них, гм, хорошо если десяток наскребем… И вот, минус один гений…

Фил тяжело вздохнул.

— То есть, Дин Хьюссер — дороже, чем майор Ол? — Зента покачала головой, не веря в услышанное.

— Обучение пилота длится не более трех-пяти лет. Обучение медикуса — семь-девять лет. — Бывший муж, как всегда захмелевший только от «понюханной крышки», принялся загибать пальцы. — Пилоту надо просто летать, исполняя приказы. У медикуса — каждый пациент уникален. Для того, чтобы спасти город-миллионник от бомбардировки — достаточно эскадрильи, но, чтобы спасти эскадрилью — нужен медикус…

Увы, у Фила Савой было три слабости — алкоголь, профессия и его бывшая жена, так что…

— А почему он так против доктора Мариссы, как там ее…? И ее ассистентки? — Зента решила переключить внимание бывшего на то, что ей как-то не понятно. — Они же только проводили опыты по обучаемости? Неужели из-за этого можно желать людям зла?

— Я тебе перешлю медицинское заключение. — Фил, вдруг, как-то внезапно, протрезвел. — Если что, проконсультируешься…

— Погоди, ну ты хоть в общих чертах, хоть намекни! — Зента расстегнула ворот форменного комбеза, признавая самой себе, что сто грамм спирта, даже для нее, это перебор! — Сложно тебе, что ли?

— Ну, как тебе сказать… Вот, когда тебя насиловали в последний раз, тебе что-то подсыпали или просто перед фактом, раком поставили? — Мужчина тяжело вздохнул. — Или ты думаешь, ты одна такая, которая его «мальчиком-бычком тупым» посчитала?

— Эти две женщины его?! — Зента покраснела. — Но, они же — женщины! Да как они с ним справиться могли-то?!

— Жесткий возбудитель, угнетение коры головного мозга, гормональные… Тебе весь список озвучить? — Фил развел руками. — Они не обучали его, Зента. Они просто с ним трахались!

«Зевс — Соломону

Прибытие «большого подгона» подтверждаю.

Иуда — Марии

Проконтролируйте интересующий нас объект с полным вниманием

Марат — Леониду

Плечо подскока основных кораблей сократилось вдвое, ожидается начало новой операции

Мария — всем!

Фаза два!»