Варнак. "Мертвая вода"

Глава 8

«Мертвая вода» уходила из западных вод по теплому Южному океану, удирая от пиратов и постреливая гарпунами по мелким, отбившимся от стаи кашалотам. Кроме «вороньего гнезда» шхуна стала чуточку маневренней и быстрее на разгон, как я успел заметить. Так что апгрейдом я остался относительно доволен, а пиратские галеры или отставали почти сразу, или вовсе презрительно игнорировали мелкое пронырливое судно. Если верить карте, то континент я обогнул уже наполовину, так что цель близилась, уровни росли, персонаж понемногу развивался.

Я отдыхал душой, который день лавировал по малозаселенным областям, совершал редкие десанты на острова и умудрился пару раз наткнуться на странные баржи, где не было никого живого. Взяв верного людоедину в абордажную команду, излазил суда вдоль и поперек, но не нашел ровным счетом ничего. То ли баг какой, то ли огрызки ивента, а может что-то по неведомому квесту, которого у меня нет. Чук, потомственный собиратель легенд, пустые коробки среди океана объяснить не смог. Лепетал что-то о страшной опасности, дышал перегаром, умолял покинуть проклятые лоханки и бежать куда глаза глядят. Я обзывал его нехорошими словами и «Мертвая вода» устремлялась в дальнейшее хаотичное плавание.

Чем дальше в океан мы забирались, тем меньше попадалось игроков на самых разнообразных судах, а в воде мелькали мрачные силуэты морских монстров. Но беда пришла не из морских глубин, беда настигла по воздуху и обрушилась внезапно, неумолимо и беспощадно. Как чума на голову беспечного средневекового фермера.

Странное облачко я приметил не сразу, а как разглядел, то добавил газу и закрутил штурвал, уводя «Мертвую воду» в сторону. Над волнами трепыхался на ветру ровный белый квадрат, метров по десять в каждой стороне. Летел он неслышно, плавно и пугающе, будто призрак геометрии к спящему двоечнику. Я, как подозрительный параноик, не видел в квадратных низколетящих облаках решительно ничего хорошего и дал деру.

– Что за напасть? – не понял я, когда квадрат сменил курс и лег над кильватером шхуны, быстро настигая. – Шустрый, блин.

Дух загудел, подчиняясь команде, и шхуна трусливо ускорилась, набрав полный ход. Я пробовал лавировать, но чертов квадрат держался позади, как привязанный, совершенно не обращая внимания на встречный ветер. Когда неопознанное летающее полотно догнало «Мертвую воду», я зафиксировал штурвал. Акулий меч изготовился грызть врага, Чук громко, с переливами, храпел из трюма и вопли капитана крепкий сон людоедского младенца нарушить не смогли. Квадрат завис на секунду над палубой, сбросил серую бомбу и расплелся на тысячи тонких нитей, что унесло ветром в мгновение ока.

Я осторожно подкрался к бомбе, что оказалась толстым коконом из паутины, нахмурился и легонько кольнул острием меча шелковистую сферу.

– Ой! – пискнул кокон. – Больно! Руки убрал!

– Айне? – не поверил я. – Это ты, засранка?

– Варнак? Напарни-и-и-к! – задергался кокон. – Вызволяй скорее! Задыхаюсь!

Я с трудом распилил невесомые нити и из кокона, как отвратная личинка адского насекомого, выбралась взъерошенная Айне. Вид она имела изрядно помятый, злобный и изможденный. Платьице, полученное у «Псов», порядком износилось, туфель и бантов не было в помине, волосы дыбом, исцарапанная донельзя и дикие глаза. Злобная дщерь лесов собственной фейной персоной.

– Привет, Айне, – улыбнулся я. – Каким ветром?

– И тебе привет, напарник! – Фея ловко вскарабкалась на плечо и приобняла за шею. – Что за корыто? Это озеро? Большое какое, а? Ого-го! Даже берега не видно. А так бывает?

Я моргнуть не успел, как фея с плеча сиганула на фальшборт и едва не обрушилась вниз. Тут же выправилась и выпучила глазищи на необъятную массу воды.

– Это океан, Айне. Никогда не видела?

– Да я вообще ничего не видела. Меня в Путанном лесу поймали, когда я… э-э-э… путешествовала. Ты бы видел, как я билась с этими пауками! Только панцири трещали! На! И тебе! Вот так! Куда побежал? На колени, колченогий!

Фея продемонстрировала ручонками сокрушительные удары куда ни попадя, опять едва не улетев за борт.

– А потом пришла к самому главному пауку и говорю – скотина ты многоногая, где мой напарник? Вези к нему, а то лапы вырву. Он ка-а-ак зарыдает, аж усох с перепугу, пощады просил, все пятки исслюнявил, пресмыкался и ползал, насекомое безобразное...

– Началось, блин. – Я ухватил ее за шиворот и тряхнул. – Колись, как ты тут очутилась?

– Да я… Да ты… – Айне скуксилась и изобразила оскорбленную невинность. – Мчалась, спешила! А вместо благодарности...

– У меня людоед в трюме дрыхнет, – задумчиво произнес я, отпустив Айне, – может он и фееед? Надо спросить.

– Да ладно тебе, – надулась Айне, – изгнали меня, изгнали. Гады. С кем не бывает? Ты, что ли, не ошибался никогда? Помнится, как-то…

– Как сюда долетела? – оборвал я ее. – Кто помог?

– Знакомая твоя. На волшебной паутине. На какой-то ключ прицелилась, я не поняла, но долетела.

Убедившись, что я отложил знакомство с океанским каннибалом, Айне быстро пришла в хорошее расположение духа и вовсю крутила головой. В глазах разгорался наглый интерес и привычные жадные огоньки.

– Сириссой звали?

– Ага. Они вообще там злые все, а она так хуже всех. И страшные. Я в паутину вляпалась на опушке, а меня как скрутили и давай зубами клацать. Я чуть не описалась.

– У пауков нет зубов.

– Правда? Хм...

Отфильтровав наглый трындеж и буйную фантазию, я нарисовал следующую картину путешествия скорбной фейки. Изгнанная Ферраном старшая жрица сунулась по глупости и незнанию географии в Путанный лес, где и застряла в первой же паутине, рассчитанной, как я понял, на мелкую дичь. А когда возник обходчик ловушек и флегматично упаковал нарушительницу, утащив дознавателям, то верная напарница попросту слила явки и пароли. Айне выложила все, что было в маленькой блондинистой черепушке.

Пауки не прониклись связями с Ферраном, потому что им было плевать с самого высокого дерева на всех богов, кроме Серой Девы. Не прониклись они и редкими знакомыми зайцами с медведями. Но когда фея провизжала на допросе мое имя, то мигом появилась Сирисса, взяла в свои руки следственные мероприятия и смерть от паучьего яда отодвинулась от трясущейся фейкиной задницы на достаточное расстояние.

– Я ей сказала, что ты мой напарник и лучший друг! И вообще без меня пропадешь, как коза без соли, – хвасталась Айне. – Вези, говорю, восьмиглазка меня к нему, а то весь ваш лес пожгу! Вот она и отправила меня на паутинном облаке.

Крушение надежд на спокойное путешествие смотрело на меня снизу вверх, гордо подбоченившись.

– Зашибись, – проворчал я. – Спасибо, Сирисса, огромное.

– Ты не рад, что ли? – подозрительно покосилась Айне. – Не поняла? И где ужин? Торжественный! Я, кстати, есть хочу ужасно.

– Когда ты не хотела? – удивился я. – Буди боцмана, он тут заведует.

– Феееда? – Айне протопала по палубе и сунула нос в трюм. – Темно, как в пещере. Где еда?

– Внизу где-то, я не в курсе. Мне эта еда даром не сдалась.

– Он у тебя помирает, что ли? Хрипит чего-то...

«Мертвая вода» взорвалась криками, грохотом и воем, как только Айне скрылась в трюме. Из люка вылетел перепуганный Чук и заметался по палубе. Полусонная физиономия дергалась, губы тряслись, а руками он выписывал кренделя, словно мельница в ураган.

– Все в норме, людоедина. Прибыло подкрепление в команду для антуражу и атмосферы. А то скучно, понимаешь?

Грохот в трюме усилился, а Чук сообразил вытащить дубинку и поспешно отступил к мостику, под защиту капитана и акульего меча.

– Смотрю на тебя и поражаюсь, верный Чук. Даже негодую, – вздохнул я. – Представь, что это была бы не фея, а толпа злодеев, например. Как бы ты охранял вверенное имущество и нашу замечательную шхуну? Я ведь орал и по палубе стучал, а ты дрыхнешь и не слышишь ни хрена, какаха устричная.

– Там маленький злой дух! – пролязгал боцман, уткнувшись задницей в штурвал. – Я видел!

– Это болезнь, Чук, – флегматично сообщил я, – белая горячка называется. Сто раз предупреждал столько не пить, но ты же не слушаешь капитана, потрох дельфина.

– Корабль прокляли, – вращал глазами Чук, – надо выброситься на мель и сжечь его дотла! Морских духов не изгнать, они сведут нас с ума!

– Во всем ты прав, Чук, кроме одного, – задумался я. – И с ума сведет, и сжечь, наверное, придется. Только это не морской дух, а лесной. Так что все в норме, не боись. Хотя норма, пожалуй, громковато звучит. Да уйди ты!

Чук отодвинулся на пару шагов, вместе с сивушным выхлопом. Спросонья или на боевом посту, боцман «Мертвой воды» практически всегда оказывался или решительно пьян, или вот-вот на подходе. Грохот в трюме стих, сменившись зловещим чавканьем.

– Духи не едят, – опомнился Чук, оклемавшись от внезапного пробуждения. – Да, капитан?

– Женить вас, что ли? – пришла в голову дельная мысль. – Оставить на необитаемом острове и долго махать на прощание. Хм…

Из трюма выскочила Айне, пыльная, но довольная. В зубах торчал шмат солонины, а в руках буханка хлеба и бутылка рома. Чук моментально позабыл страхи, видя наглое покушение на напиток, который раньше полностью находился в его личном пользовании. Он грозно засопел, подбадриваясь внутренне, стукнул дубиной по палубе и сунулся отбирать божественную амброзию.

Айне тут же зашипела, куда там кобре, только капюшон не раздула, и резко дернулась на Чука. Бедолага боцман едва не потерял дубину и спешно ретировался за мою спину.

– Капитан, она его выпьет, – плаксиво заканючил Чук. – Это мой ром!

– Какой он твой? – возмутился я. – Тебе вообще положена бутылка в день, а у тебя вон, сбоку, печень торчит.

Фея заглотала солонину и прислушалась.

– А что такое ром? – Она тряхнула бутылку и дернула пробку. – Никогда не слышала.

Я отпихнул ногой скулящего боцмана, что дергал штанину, и сказал:

– Айне, бутылку отдай сейчас же. Ром – он как самогон. К тому же это трофейный самопал низкого качества, так что ты ласты склеишь с пары глотков.

– Фу! – Айне скривила мордашку. – Как-то пробовала самогон, так чуть не померла. Гадость какая.

Бутылка отправилась за борт, а Чук схватился за сердце и едва не сомлел.

– Там еще много, – пренебрежительно махнула рукой фейка, вгрызаясь в краюху, – иди, упивайся, пока я добрая.

Она деловито направилась ко мне, а Чук трусливо убежал по другой стороне палубы и исчез в трюме.

– Малахольный какой-то, – Айне ткнула краюхой вслед боцману, – болезный.

– Воспитывай, – я равнодушно пожал плечами, – других не дали. Он в комплекте со шхуной шел, а отказать вождю людоедов я постеснялся. Его, кстати, Чук зовут и он на корабле за боцмана.

– А кто такой боцман? – полюбопытствовала Айне. – Слуга?

– Старший после капитана. То есть после меня.

Айне указала пальцем на трюм и округлила глаза.

– Да-да, Чук именно боцман.

– Чего героев не нанял?

– Знаешь, сколько просят эти жадные сволочи? – возмутился я. – Братья-приключенцы, чтоб их разорвало!

– Ладно-ладно, не паникуй. Верная я снова с тобой, – успокоила Айне, оглядывая шхуну, – вперед, навстречу приключениям. Теперь жизнь наладится.

Я малость отвык от наглости фейки, так что только губами шевелил, стараясь подобрать достойный ответ и не вызвать гнев небес чудовищными богохульствами, так и просящимися на язык.

– Кстати, – нахмурился я. – Вопрос остается открытым.

– Какой?

– Что с тобой делать, раз ты тут?

– Напарник, ты чего? – Айне едва не подавилась. – Это ж я! Забыл, сколько мы дорог избороздили? Краюху хлеба делили? О, кстати! Хочешь? Самое вкусное оставила! На!

– Каких дорог? – изумился я, глядя на протянутую обслюнявленную корку. – Из-за тебя на меня эльфы охотятся и награду объявили. Ты бедствие ходячее, я тебя лучше в цирк продам.

– Феееда приютил, а меня в цирк? О боги, как жесток мир...

Айне состроила жалостливую рожицу, но хлеб жевала с прежним энтузиазмом голодной волчицы.

– Ты еще слезу пусти, – не повелся я на спектакль. – Ладно, побудешь пассажиром. Не топить же тебя?

– Конечно, – обрадовалась фея. – Я не подведу, капитан!

– Ну-ну.

– А где мне спать?

– Вон в том курятнике приберись, – кивнул я на камбуз, – и живи, сколько хочешь.

– Это что за звери? – Айне тем временем задрала голову на парус. – Сколько у них ног... А что это они делают?

Айне наклоняла голову то на одну, то на другую сторону, ища правильный ракурс. Спаривающиеся осьминоги с человеческими лицами и переплетение щупалец на парусе такой возможности не давали. Если только по лицам попытаться, а так… Где там верх, где низ, я сам не понимал, а ответить не успел, потому как фея умчалась дальше.

– А тут что за уродина? – закричала Айне, разглядывая второй парус. – Она кого-то кушает? Напарник, что за ужас! Меня недельку не было, а ты почти людоед! Может и зубы сточил, как этот, из подвала? А ну покажи!

– Отстань.

– И вообще, – раздался топот и фея высунулась у штурвала, – эта лодка не похожа на торговый корабль.

– Да ну?

– И на военный не похожа.

– Быть не может.

– Мы теперь эти? Пираты? – обрадовалась Айне, забравшись на штурвал. – Всегда хотела стать пираткой! Я в книге читала, что у них клады и много золота. Дашь порулить?

Она огляделась.

– А где наше золото, напарник? Внизу кроме полудохлого Чука и бочек ничего нет. И гора бутылок.

– Слышь, гроза морей, утихни, а? – попросил я. – Могу ведь и ремнем всыпать.

– Нет у тебя ремня. И покушать особо нету. В бочках вонючее мясо, хлеб засох, яблок нет, – по-хозяйски забубнила Айне, подводя итоги молниеносной ревизии, – корабль страшный и людоед не на цепи. Надо что-то решать, да? И вообще, почему это он боцман? А не я?

Я вспоминал, найдется ли на борту булыжник и прочная веревка.

– И где посреди океана купить платья? И туфли? Нет, нужен пиратский костюм и пиратский меч. Деньги-то хоть есть у нас?

Я открыл карту. Началось. «У нас», ага.

– И припасы. Я же умру некушанная, понимаешь? Эх, напарник.

До очередного плавучего города было не то, чтобы рукой подать. Я задумался.

– Можно ловить вкусную рыбу! – Глаза Айне загорелись азартом. – Удочки есть? Да откуда, вы же не специалисты. Надо оторвать вон ту доску и леску привязать. Точно!

Штурвал закрутился словно сам по себе, дух ветра завыл, шхуна сменила курс и помчалась к плавучему городу.

– О! Фонтан! Это кто там плавает? Какая-то черная клякса. Ее едят? Давай из того лука стрельнем, а?

В городе, мелькнула мысль, должны продавать затычки для ушей.

– Кстати, напарник, я хочу рисунок на кожу. Вон, даже у болезного есть, мне тоже надо на плечо или на оба. Не такой череп, как у тебя, конечно, а что-нибудь красивое. Я же теперь пиратская фея, во!

«Мертвая вода» спешно неслась под всеми парусами и через пару часов с треском врезалась в причал города.

Айне сидела на плече, гордо задрав нос, да поглядывая на местных снисходительно и свысока. Платье сменили брюки и рубашечка с жилетом, а на голове устроилась лихо заломленная беретка с вышитым черепом и костями. На поясе болталась миниатюрная абордажная сабля в ножнах. Ее выточил из ножа замученный кузнец, который по мере процесса явно хотел вдарить молотом и по голове назойливой фейки. «Чтобы как вон у того пижона с бородой! Видишь ту пиратскую морду? Такую же саблю, как у него, делай!»

– Видал? – похвасталась она, сунув головной убор мне под нос. – Швея – мастер.

– Видал-видал, – отмахнулся я, – уже двадцатый раз видал, и саблю тоже. Тебе еще что-то надо или отправляемся? «Мертвая вода» на низком старте.

– А как же припасы? – возмутилась Айне. – Я устала жевать солонину! А попить вообще только ром, а он вонючий.

– Ты и его попробовать успела?!

– Ну а чего? Я фея взрослая, а у боцмана воды нет. И что теперь, из океана пить? Я тоже пробовала, кстати, но в нем вода соленая и невкусная.

– И рыбы в нее писают, – добавил я, – и киты какают.

– Фу-у-у-у!

– А как ты хотела? Дикая природа.

– В лесу не так. В лесу знаешь как?

Я знал, но не успел и рта открыть, как Айне принялась рассказывать, что там в лесах. Жужжала и жужжала в ухо, как шмель. Я уже мутировал, видимо, потому что в башке включился фильтр, и я только в нужных местах кивал и поддакивал, пропуская трескотню, да поглядывая на торговые лавки. А вот тащившемуся позади несчастному боцману досталось по полной программе. Простодушный пигмей воспринимал фейкин бред серьезно, так что относился к ней уже с благоговением. А та дула ему в уши о невероятных подвигах, да поверженных пещерных медведях, вперемешку с целыми армиями ежей. Сложно сказать, что рисовало людоедское воображение при слове «еж», но судя по восторженной физиономии – драконы и демоны рядом не валялись.

Пока мы плыли к городу боцман перестал шарахаться от нового члена экипажа и Айне рассказала, как со мной познакомилась, да какие героические деяния творила. Многое я сам слышал впервые, да что там – в фейкиных баснях я едва ли не таскал за ней оружие, как робкий слуга. Айне чегой-то там изничтожала, спасала и повергала, верхом на моей виверне, которую я у нее чуть ли не выпросил на время, оказывается. Свое изгнание и смещение с должности старшей жрицы обстряпала так, что в ее ногах валялись и боги, и дриады, и эльфы, умоляя не бросать сирых и убогих. А мужественная дщерь лесов махнула ручкой и ушла помогать двум недоумкам на дырявом корыте. Так что Чук, простое дитя простых островов Краба, изрядно мелкую фантазерку зауважал и вовсю заискивал, засранец лицемерный.

Как только перед нами возникли продуктовые ряды Айне пришла в неслыханное возбуждение.

– Это берем! И это! И вон то!

Мелкая фигурка сновала везде и сразу. Чук стонал под тяжестью поклажи, а когда его завалило с головой и он лишь подергивал ногами, придавленный тяжестью копченого марлина, я плюнул и нанял носильщика. Айне торговалась за икру, кальмаров, жареных осьминогов, пласты китового мяса, а при виде разнообразной и диковинной океанской рыбы напустила лужу слюней и оттащить ее стало возможно, только когда целый воз морепродуктов заскрипел по направлению к порту.

– Черт, Айне! – не выдержал я. – Давай удочку купим! Все это плавает прямо под нами. Зачем деньги переводить?

– Удочку? – Ручонки Айне жадно дернулись. – Экономия, да. Купим! Где?

«Мертвая вода» заметно просела, а трюм был забит почти под потолок. Когда мы покинули дружелюбный городок, я вздохнул с облегчением. Айне молчала и сосредоточенно пыхтела с удочкой, наматывая леску на катушку, привязывая огромный крючок, на который, казалось, можно смело ловить китов. На капитанском мостике как сами выросли скамейки вдоль бортов и кресло с прибитым к палубе столиком. На камбузе сменилась печь, посуда, мебель и образовалась куча угля. За кормой повисла на канатах узкая шлюпка, типа долбленки, да еще две пристроились по бортам. Шхуна превращалась из пиратской посудины и военной базы в прогулочную яхту. На корме появился специальный держак для удочки, чтобы крупная добыча не уволокла рыболовную фею на дно. Я уже наметил, где его можно подпилить.

Я вдруг осознал, что Айне молчит и пыхтит с удочкой. На шхуне царило спокойствие, даже ушам не верилось. Прекрасная идея, мелькнула у меня мысль. Удочку надо было сразу купить. Тишина и покой на время рыбалки обеспечены.

– Блин! Осторожней!

Айне так рьяно замахнулась, что крючок впился в штурвал между моих пальцев. На нем извивалась толстая чешуйчатая многоножка с жвалами-серпами.

– Извини, напарник.

Я вырвал крючок и удивился:

– Ты где наживку взяла?

– В подвале. Их там полно.

– Что? Где?

– В трюме, – лаконично поправилась Айне, для убедительности указав пальчиком, – они там в досках живут. Невкусные.

Я с грохотом обрушился в трюм, споткнулся о горы припасов и до полусмерти перепугал Чука, вольготно устроившегося на мешках и посасывающего ром через соломинку.

– Оборзел, бездельник?

Чук подскочил, расплескав драгоценную жидкость, и вытянулся.

– Что за насекомые на борту? Я тебя спрашиваю!

– Какие?

– Вот такие!

Я обвиняюще указал на угол, где действительно толстые доски пестрели дырами и прогрызенными ходами. Многоножки сновали деловито, по-хозяйски, обустроив колонию вольготно и с немалым комфортом. На стене образовалось гнездо, наподобие осиного, из слюней или еще чего, размером больше самого боцмана. Хорошо, что у насекомышей хватило ганглия не прогрызать насквозь борта, а то утонули бы в миг.

– Крыс я вывел! – отрапортовал Чук, перепугавшись озверевшей капитанской морды. – А про этих ты не приказывал, капитан!

– Хрен ты вывел! – взревел я, углядев обглоданный скелет, как раз у логова насекомых. – Их без тебя сожрали! Убрать немедля! Чтоб к вечеру ни одной твари не бегало!

– В банку собирай, – свесилась в люк Айне. – Там, за ящиком с кальмарами, банка оплетеная, здоровенная. Лови их, потом мне отдашь. Я пересчитаю. Вкурил?

– Слушаюсь, госпожа!

– То-то же, засранец.

Я обалдел настолько, что дар речи потерял. Фея успешно перенимала мой лексикон, того гляди скоро раком обзовет, а боцман, наивный дурачок, повелся на басни о подвигах и теперь капитана слушается через раз, а Айне у него аж «госпожа». И «вкурил» он, понимаешь ли.

– Цирк, – возмутился я, – натуральный.

Сверху засвистела удочка, а Чук бросился в атаку на насекомых. Я проследил за людоедом, убедился, что он ловит многоножек, и выбрался к штурвалу. Айне следила жадными глазами за поплавком. Солнце скрылось за облаками, а океан превратился в ровное зеркало. Неподалеку вспарывала воду галера, забитая игроками, как дачная электричка ранним июльским утром. Крутились мелкие лодки, а вдалеке тащилась флотилия из семи больших кораблей с кучей парусов.

– Клюет!

Вопль Айне отвлек меня от созерцания окрестностей. Из трюма выкатился Чук, привлеченный криками, а фея вовсю крутила ворот, выбирая леску. Ладно хоть в игре катушки ввели, да какой-то усилитель к ним явно добавили, потому что фея пыхтела, краснела, рычала, но проворачивала катушку, вытягивая дрожащую леску.

– Сачок! Живо!

Чук с топотом примчался, держа в руках сачок, объемом с бочку литров на триста. Айне напряглась, на лбу вздулись жилы, а катушка крутилась и крутилась, подтягивая добычу. Из воды выметнулось длинное змеиное тело, отчаянно дергающееся, и обрушилось обратно, подняв фонтан брызг. Айне тянула, вода кипела, мелькали плавники и злобные вытаращенные глаза.

– Эй, рыболовы, – неуверенно начал я, – что там на крючке?

– Морской дракон, – прохрипела фея, усиленно крутя. – Не меньше!

– Глубный змей, – авторитетно заявил Чук, поджидая с сачком. – Очень вкусный.

– Глубный? – нахмурился я. – Глубоководный, наверное?

– Готовься!

Чук послушно сунулся с сачком, но фея умудрилась рвануть удочку так, что добыча перелетела через боцмана и вмиг очутилась на палубе. Длинное тело рухнуло у моих ног, высоко взметнулось, сверкая чешуей, и клацнуло пастью, едва не оттяпав мне нос.

– Да чтоб вас! – рявкнул я, отбежав к мачте. – Уберите эту фигню!

Фея выхватила разделочный нож, кровожадно оскалилась и бросилась в атаку. Чук с дубинкой зашел с фланга. Полетела чешуя, по палубе прокатился клубок, рассыпающий искры, чешую, ругань, увесистые удары и высверки лезвия. Я глядел на сражение и понимал, что удочка – так себе идея. Спокойней стало ненадолго.

– Победа!

Змей в длину не превышал метра, был покрыт красивой чешуей, а голова напоминала хищными зубами щуку. Небольшой гребень по всей спине сливался с длинным хвостом, шесть пар плавников и узкие жабры. Несмотря на хрупкий с виду организм, бой он дал жесткий. Фея перемазалась в чешуе и зеленоватой крови, а Чук и вовсе валялся в обмороке с большим синяком на лбу. Или по привычке сам себе зарядил, или глубный змей врезал. Я не стал вникать.

– Круто, – кисло похвалил я, – вари его теперь.

– Я не умею, – тут же спохватилась Айне. – Я ж лесная, забыл?

– Панк-сыроед, все понятно, – хмыкнул я. – Что сперли, то и сожрали.

– Ну…

– Приводи в чувство бедолагу, пусть учит народной людоедской кухне.

– Напарник, – медленно и проникновенно начала Айне, – людоедская кухня это плохо. Ты одичал за скитания. Я не хочу и тебе не дам...

– Не тупи, Айне! Вари своего дракона, может вырастешь. Или мозгов прибавится.

Фейка перевела взгляд на прибитого змея.

– Правда? Сомнительно что-то. Точно вырасту?

– Да я откуда знаю? Буди, говорю, Чука, и приберитесь. Свинарник развели.

Нас обогнала юркая яхта, откуда с любопытством пялились несколько игроков откровенно пиратской наружности. Я махнул рукой на своих рыболовов, растормошил духа и взял курс мористее, уходя в открытый океан. Оклемавшийся Чук со стонами тащил змея на кухню, Айне покрикивала и командовала, а из трубы в скором времени потянул дымок.

– Масла больше! – неслось из кубрика. – Сгорит!

– Слушаюсь, госпожа.

– Госпожа, блин, – усмехнулся я. – Чувствую, боцман долго не протянет, с таким закидонами. Кончилась спокойная жизнь у бедолаги.

«Мертвая вода» послушно развернулась, а дух поднатужился, с хлопком надув паруса. Зеркальную гладь шхуна взрезала как нож масло, за кормой красиво расходились волны, а мы устремились навстречу солнцу, открытым морским просторам и неизведанным островам, где я уже прикидывал потерять фею с боцманом.

Айне покрикивала, Чук гремел кастрюлями, а я торчал у штурвала, с недоумением глядя, как темнеет небо. Через пару минут от воды стал подниматься туман, сначала легкий, невесомый и почти прозрачный, но уже через какое-то время густые клубы закрыли все прямо по курсу.

– Что-то новенькое, – процедил я, придерживая шхуну. – Айне!

Фея тут же скомандовала боцману стоять насмерть, пока не сварится змей, и Айне возникла рядом, вглядываясь в туман. Дух послушно сбавил напор и «Мертвая вода» пошла самым малым. Прямо по курсу в тумане раздался громкий треск дерева, приглушенные крики и звуки сражения. Чук высунул нос из камбуза, в руках поварешка, с которой срываются капли бульона.

– Чего это там? – Айне подскакивала от нетерпения. – Давай посмотрим.

– Битва, – хмурился я, – и уже стихает. Кто-то подрался.

– Плывем, – Айне деловито потерла ладошки, – там наверняка есть добыча.

– Добычу обычно победители забирают, – резонно заметил я. – Так что вряд ли.

– Выживших тогда поищем, может чего полезного расскажут за спасение, а?

– Поражаюсь твоему милосердию и доброте, – хмыкнул я. – Сначала добыча, потом выкуп за спасение.

Айне пренебрежительно отмахнулась.

– Истинная фея – ничего не скажешь.

– Тихо! Плывет кто-то!

Клубы тумана испуганно расступились и впереди возник корабль-призрак. Овеянное бледным огнем, громадное, как ледокол с парусами, судно величаво плыло в полной тишине. Я вцепился в штурвал, Айне вцепилась в мою руку, Чук рыбкой нырнул в камбуз и грохнул люком, а призрачная громадина проплыла в паре метров. На палубе в жуткой тишине стояли прозрачные матросы, на мачтах подпрыгивали светящиеся шары, а рваные паруса неслышно трепетал призрачный ветер.

– Ну что? – Айне зашептала, храбрясь. – Этот, как его? Абордаж? Или таран? Жахнем?

– Жахнем, – оторопело наблюдал я за призрачной командой, – но не этих.

Величественный корабль бесшумно проплыл рядом и медленно растворился в тумане.

– Чук, огни зажги, – скомандовал я, – не хватало втемяшиться в кого-нибудь.

Чук убедился, что корабль-призрак канул в туман, выбрался на палубу и помчался к фонарю на нос шхуны, а я вглядывался в белое марево.

– Кажется там, – фея принюхивалась. – Точно там. Дымом пахнет.

Я повел носом.

– Туда смотри. Огонь!

Я вгляделся. Правее мерцало пламя, с трудом просвечивая сквозь молочные клубы.

– Скорее туда! Трофеи!

– Не мельтеши, – ответил я, выкручивая штурвал. – На малом подойдем.

Пламя приблизилось, навстречу стали попадаться крупные обломки и покачивающиеся на волнах тела. В воде тлел остов корабля. Моих куцых знаний не хватило опознать тип, но то, что он был раз в пять крупнее «Мертвой воды» видно было даже такому дилетанту. Глядя, как медленно догорает палуба и переборки, я пустил судно в обход. Огонь, что пожирал остов корабля, ядовито-зеленый, горел медленно и чадно, но вгрызался в дерево с неестественной жадностью.

– Что-то расхотелось собирать трофеи, – прошептала Айне, пугливо вытянув шею. – Поплыли тихохонько отсюда.

– Дельная мысль, – тоже зашептал я, – и лучше поскорей.

«Мертвая вода» с тихим плеском обогнула место трагедии, туман сомкнулся и корабль шел едва ли не на ощупь. Чук усиленно вглядывался в белое марево, Айне пыхтела рядом, а туман рассеиваться и не думал.

– Земля! – крикнул Чук. – Земля, капитан!

Я вытянул шею, но даже боцмана различал как темное пятно рядом с фонарем.

– Правее, – подсказала Айне. – Он туда маячит.

Из тумана выпрыгнул берег. «Мертвая вода» мягко подошла к галечному пляжу и замерла, ткнувшись носом в дно.

– Разведаем? – Айне приплясывала от нетерпения. – Где мы вообще?

– Без понятия, – я закрыл интерфейс, – судя по карте тут нет суши.

– Волшебство! Это волшебный остров с волшебными сокровищами.

Чук спрыгнул на берег, добежал, скрючившись, до крупного валуна и закрепил канат. Трап лег на гальку и я сошел на берег, которого не было на картах, всем организмом ощущая недоброе. Туман немного отступил от берега и мы напряженно разглядывали море тростника. Тишина казалась осязаемой, только Чук пыхтел у пушки, всем видом изображая бдение и непущание.

– Идем? – Айне ловко достала сабельку. – Чую приключения!

– Я чую неприятности, – хмыкнул я, тоже приготовив меч, – но ты права. Чего стоять? Чук – береги корабль.

Заросли поглотили нас разом, отсекая от берега и гарпунов «Мертвой воды». Айне вскарабкалась на голову, топталась, как слон, и подсказывала направление. Я шикал, так как указывала мелкая в привычной громкой манере и махала саблей. Вокруг рос тростник и только тростник, я шел медленно, стараясь не шуметь. Ботинки успешно сжирали звуки, а единственный источник шума сопел и пыхтел на моей голове.

– Ну что там? – не выдержал я, когда замаялся раздвигать тростник и тащиться наугад. – Видно интересное?

– Одна трава, – Айне подпрыгнула и больно приземлилась на макушку. – Спалим и посмотрим?

– В смысле?

– Сожжем кусты, – широко повела саблей Айне, – и все появится.

– Ты вредитель, а не лесная хранительница, – заметил я, – и замашки под стать. Жук-короед.

– Ну а чего? – возмутилась Айне. – Хороший план, проверенный. Сгорит трава и островок как на ладони. Я как-то потеряла колечко в сене, искала долго, рылась, а потом ка-а-ак сожгла весь стог!

– И?

– И кольцо сгорело, – проворчала фея.

Я сдержал смех.

– И сарай, – совсем помрачнела Айне. – И чуть дом не сгорел. Меня потом деревенские по лесу гоняли, как собачонку, два дня...

– Слушай фею и поступай наоборот, – изрек я. – Ничего жечь не будем.

Заросли расступились и мы выбрались на противоположный берег.

– Все, что ли? – возмутилась Айне. – Такой крохотный остров? И чего подкрадывались, а?

– Лучше перебдеть, – отмахнулся я, тоже разочарованный. – Может тут лагерь разобьем? Переночуете с людоединой на твердой земле, а с утреца дальше поплывем?

– Давай, – согласилась фея. – Только я на корабле буду спать, там гамак. А Чук пусть на камнях.

– Сами разберетесь. Возвращаемся.

Обратно дошли по берегу. Он плавно загибался и очень быстро вывел к шхуне, где бдил Чук. Я прикинул и получалось что если берег дальше так же загибается, то островок не больше футбольного поля. Смеркалось, а фея уже иззевалась, да и мне нужно было отдохнуть, так что оставив «Мертвую воду» на попечение команды, я отключился и выбрался из капсулы.

А утром нас поджидал сюрприз. Высокий тростник, сквозь который мы вчера продирались, неведомым образом исчез, уступив место ровной травке. Прямо посреди островка раскинулся бесформенный цветастый шатер. Внутрь, судя по размерам, можно было загнать стадо слонов, но кроме шелеста рваной ткани изнутри никаких звуков не доносилось. У входа за небольшим столиком сидел мужик средних лет в потрепанном цветастом халате и тюбетейке.

– Это кто? – Айне запрыгнула на плечо и дернула за ухо. – Что за доходяга?

– Без понятия. – Я в затруднении смотрел на неведомый шатер и мужика. – Вчера ничего не было.

Доходяга, как определила фейка, смотрел мимо нас бесцветными рыбьими глазами. Кутался в халат, подливал в стакан из чайника парящей бурды и изредка прихлебывал.

– Доброго утра, уважаемый, – сказал я, разглядывая шатер, – а что это ты тут делаешь?

– Зазывала, – прошелестел он, на мгновение задержав на нас глаза, – почтенного торговца.

– Ты нашел себя, – кивнул я, обведя рукой пустой берег. – Сразу видно опытного товарища. Где очередь занять?

Зазывала хлебнул бурды и снова уставился в никуда.

– Что внутри? – поинтересовался я. – Не цирк?

– Товары.

Одно слово, глоток бурды и снова взгляд в пустоту. Я покачал головой и раздраженно нахмурился.

– Чего стоим, напарник? Идем скорее покупать.

Я покосился на оживившуюся фею и решился. Полог раздвинулся, пропуская нас внутрь. В шатре свободного места оказалось самую малость у входа, часть занимал небольшой столик с кучей бумаг, сидящий за ним сухощавый мужик с мятым лицом и за ним высокий шкаф с кучей выдвижных ящичков. Все остальное пространство было заставлено невероятным количеством коробок, ящиков, корзин и, по-моему, даже саркофагов и гробов. Все это грудилось без всякой сортировки, надписей или картинок. Как склад на оптовом рынке.

– Прошу, проходите, – сухо бросил усталый гражданин, не шевельнувшись и не изменив позы. – Приветствую вас.

– Странный какой, – прошептала Айне в ухо, – чего он как деревянный-то?

– А вы, собственно, кто? – осторожно поинтересовался я, разглядывая ящики и коробки. – И что у вас тут?

– Торговая лавка, – тускло ответил купец, – обычная торговая лавка, разве не видно?

– В каком месте?

– Извольте ознакомиться.

На стол легла толстенная книга, грубые пожелтевшие страницы исписаны странными буквами, мною совершенно не опознанными. Я вопросительно покосился на фею, что спрыгнула с плеча и сунула нос в книгу. Та хмыкнула и развела руками.

– Выбирайте, – равнодушно повторил купец, кивнув на книгу, – каждый по одной единице товара.

– В смысле? – не понял я. – Наугад? Ты переведи, что тут написано, я кота в мешке брать не стану. И ценников не вижу, кстати.

– Цена – тысяча золотых. За любую позицию в списке.

– Ерунда какая-то, – верная паранойя предостерегающе звякнула в затылке, – что за подозрительный магазинчик?

Я отодвинул книгу, пристально разглядывая невозмутимого продавца и груды ящиков. Айне подтянула книгу и хмурилась, шелестя страницами. Торговец равнодушно смотрел в пустоту, словно каждый день вот так возникает на островах неведомо откуда и предлагает не пойми что каждому встречному.

– Напарник, слушай…

– Погоди, – пресек я. – Меня терзают смутные сомнения в этом смутном гражданине.

– Тебя терзает жадность! – уличила Айне. – Что ты будешь делать с золотом? Солить?

– Даже если куплю только себе, то это тысяча, – проворчал я. – «Мертвая вода» обошлась в две с половиной. И кто это, кстати, рассказывает про жадность?

– Это неспроста! – Айне приплясывала на столе, умоляюще сложив ручки. – Желтый дядька волшебный, я чуйствую!

Обычно жадная до злата, аки Кощей, фейка вдруг загорелась покупкой. А до меня наконец-то дошло, что это за крендель.

– Соглашайся, – ныла Айне, прыгая на месте. – Он скоро на другой остров улетит или еще куда. Надо брать.

– Есть другой вариант, – флегматично предложил торговец, – гораздо интересней.

– Ну-ну.

– Сто тысяч золотых за единицу. Спишу со счета, если нет наличных.

– Это касается только меня? Или мелочи тоже можно купить?

– Я продаю эксклюзивный товар для всех и каждого. И вы, и ваше существо можете стать счастливым обладателем вещей из иного мира, например. Получить то, чего желаете.

– В смысле? – не понял я. – Как это – чего желаю?

– Есть определенный шанс, что покупка окажется тем, что вам подходит больше всего, – вкрадчиво произнес торговец. – В рамках разумного, естественно. Никакой луны с неба, богом тоже не стать, а вот редкий артефакт или чудо-оружие… Уникальный эликсир, неведомые способности и таланты, могущественные заклинания и тому подобное.

– Напарник, – прошептала фея, – заклинания...

– Погоди. Но можно и купить штакетину вместо чудо-меча, да?

Торговец развел руками, дело, мол, исключительно везения, а я спешно прикидывал шансы и финансовые возможности. Бродячий торговец периодически возникал тут и там в игровом пространстве и предлагал вслепую и единственный раз для персонажа купить неведомую фигню за бешеные деньги. Парочка игровых топов стали топами как раз благодаря удачной покупке и именно за сто тысяч. На форуме я видел скрин легендарного меча, что был куплен у этого торговца и слюнями изошел. Ценник витал в районе десятков миллионов. Видимо, игровая удача решила снизойти до плетельщика и дух везения умильно толкал меня в плечо.

На счету оставалось двести семнадцать тысяч. На аукционе висели наручи, никому не нужные, да гора ремесленного барахла в хранилище. Корабль имеется, трофеев пиратских полный трюм, ржавые сабли и ром, немного золотишка и украшений. В принципе, с учетом того, что доспехи не положены, а оружия на аукционе под мой класс вообще нет, то и тратить особо не на что. Как я успел заметить, каменные топоры никто не спешит делать и продавать. Железный век, будь он не ладен.

– Да чтоб тебя, – прошептал я под нос, – купить или нет?

Жажда наживы вцепилась в скупердяйство и в душе поднялась буря сражения за золотишко. Если не куплю сейчас, то когда еще его встречу? Через месяц? Или год? И брать ли что-то для феи? Будет ли толк?

– Берем? – приплясывала Айне, внося и свою лепту в муки выбора. – Решайся скорее, напарник.

– Берем. Две единицы эксклюзива. Мне и мелкой.

– Выскажите пожелания. Главное – выскажите искренне и от всей души!

– Оружие из органики, – произнес я внушительно, но в то же время чувствуя себя редкостным кретином, – мощное и крутое, что-нибудь эпическое. Экстра класс. Можно даже божественное, если такое есть.

– А я хочу стать самой сильной феей, – Айне бесцеремонно перебила меня, выскочив вперед. – Чтобы силы было много-много! Чтобы я стала могучая и свирепая!

– Да ты и так свирепая, куда больше?

Айне лишь отмахнулась, подпрыгивая у прилавка в нетерпении.

– Пожалуйста, все ради клиентов. Пожелания учтены.

Торговец с поклоном положил на стол две резных шкатулки, с виду совершенно одинаковые, из темного лакированного дерева с крохотными защелками на крышках. Одну толкнул в мою сторону, другую – Айне. Выскочило письмо, уведомившее о списании астрономический суммы со счета.

– Откроете, когда покинете остров, иначе содержимое обратится в пыль, – предупредил торговец. – Всего наилучшего.

С этими словами он отвернулся, а мы вдруг оказались за пологом.

– Волшебство! – Айне распахнула рот от восторга. – Как он нас так перекинул?

– Кинул он нас, а не перекинул. Как оружие влезет в эту коробчонку? – ответил я, перехватывая покупку поудобнее. – Ладно, пошли на шхуну, а то Чук там с ума, наверное, сошел.

– Он с ума сойдет только если от выпитого, – рассудительно заметила Айне, закидывая шкатулку на хребет. – Тяжело…

– Своя ноша не тянет. Тренируй мышцы.

Она вздохнула, но видя, что хитрость не удалась, зигзагами поплелась к берегу. Чук с интересом следил, как мы взбираемся по трапу с покупками. Айне тут же устроила шкатулку на палубе и плюхнулась задницей на крышку, после чего выжидающе уставилась на меня. Я глянул на остров – так и есть, ни шатра, ни травы, лишь прежний тростник колосится. Шатер с обитателем и зазывалой исчез, улетел на поиски новых покупателей.

– Отдать швартовы, – скомандовал я. – Уходим.

– Открывай! – Айне толкнула меня в колено, едва шхуна отчалила. – Не тяни.

Я с содроганием оглядел покупку. Сто тысяч кровно заработанных золотых, чтоб меня разорвало. Двести тысяч с фейкиной коробчонкой. Я утешал себя, что деньги – прах. Деньги нужно тратить. Да и вообще, давно ли я разбогател? Давно ли перестал бегать с голой задницей? Не пристало богатырю и герою трястись над презренным златом... Я выдохнул и резко откинул крышку.

– Ну? – Айне дергала штанину. – Артефакт? Оружие?

Я с помертвевшим лицом вытащил то, что находилось внутри. В ладони лежал искусно и с любовью вырезанный каменный кукиш. Каждый ноготь, пальцы, даже рисунок отпечатка на высунутом большом пальце был исполнен мастерски и фига выглядела натурально, как живая.

Поздравляем: вы стали девятьсот тридцать третьим счастливым обладателем эпической статуэтки правой руки солнцеликого Ху, бога удачи.

Сложенная в древнейшем жесте щедрости, она послужит достойным украшением любого дома. Так же ей можно бить по голове.

Продать невозможно.

Айне прыснула, закрыла рот ладошками и выпучила глаза, став похожей на крупную лягушку. Развернулась, подхватила свою шкатулку и умчалась на камбуз, от греха подальше, хрюкая и трясясь от сдерживаемого смеха.

– Сука! Тварь! Жопа!

Чук стремительно взвился на мачту, Айне ржала как мелкая лесная лошадь за закрытой дверью, а я бесился и рубил мечом борт.

– Вот ведь падла, а!

С трудом успокоился, отбросил в сторону меч и вцепился руками в борт.

– Гадство! – рычал я, ища глазами остров, – Вернуться и выпотрошить тебя, козлина страшная, да ты уже других лохов разводишь, да? Девятьсот тридцать четвертого! Сто тысяч в никуда!

Из камбуза доносилось хихиканье, наверху трясся Чук, а я со злобой отправил каменный кукиш в воду, проводив статуэтку грубой и отвратной руганью. Помотал головой, перевел дух и успокоился. Сверху подвывал боцман, до этой поры не имевший счастья видеть капитана в таком состоянии.

– Спускайся, людоедина, – крикнул я. – Капитан в норме. Дай-ка рома, на трезвую голову я этот день не переживу.

Из камбуза ехидно пропищала Айне:

– Сейчас я открою свою коробочку, готовься праздновать, напарник. Бросай ром и тащи лучшее вино, тут что-то магическое.

– Утопить ее, что ли? – буркнул я, следя, как Чук сползает с мачты. – Как думаешь?

– Я не буду, – вздрогнул боцман. – Я ее боюсь.

Я выдохнул, дождался когда боцман выберется из трюма с пыльной бутылкой и отослал его обратно в гнездо высматривать врагов. Айне подозрительно замолчала, а я разглядывал бутылку. Темное стекло с красивой эмблемой, этикетка с угрожающего вида кораблем, явно какое-то элитное пойло. И где только боцман его откопал? Может стоит продать запасы спиртного? Благо их полный трюм…

Размышляя таким образом и отхлебывая ром, что оказался жутко крепким, но не самопальной сивухой, я с интересом прислушивался. Наконец скрипнула дверь и на палубу выбралась Айне. Торжественно и медленно чеканя шаг, она молча прошла по палубе, как на параде, села в кресло и устроила на коленях светящийся шар, в котором мелькали желтые светляки. Магический апельсин казался желейным, мерцал и подрагивал в пальцах Айне, что нежно и трепетно его оглаживали.

– И? – не выдержал я. – Что за урюк?

– Феин огонь! – жутко прошипела Айне. – Тот самый!

– Ага, как я сразу не догадался? Издалека же видно, что это он. А подробнее?

– Это такая штука… Ух какая штука!

Айне захлебнулась слюнями и с обожанием смотрела на сферу, что мягко пульсировала на коленях.

– Не тяни кота за хвост! – поторопил я, нахмурившись. – Полезное что-то? Вредное? Корабль не сгорит?

– Нет тут котов, – в глазищах Айне выступили слезы, а губы тряслись. – Это чудо, напарник. В моих руках мощь. Я стану самой фейной феей из всех! За такие гроши купить феин огонь, я просто не верю!

– Хрена себе «гроши»! – оскорбился я. – Мне вообще фигу подсунули.

Чук сполз с мачты, тихонько приблизился и потянулся к сфере пальцем.

– Руки убрал! – взвыла Айне сиреной. – Загрызу!

– Я только…

– Три шага назад!

Засвистела сабля и Чук спешно отбежал подальше. Мое любопытство разгоралось, но фея пускала слюни над магическим апельсином и лишь умильно вздыхала.

– Объясни уже, что за огонь? Чего ты над ним слезы льешь?

– Любуюсь, – прошептала Айне, растянув губы до ушей. – Наслаждаюсь и предвкушаю.

Чук, разглядев кривую усмешку, что превратила мордашку феи в оскаленную харю сумасшедшего демона, поежился и удрал к трюму.

– Эта штука, напарник, сделает меня невероятно могучей феей. Я и сейчас великая, но это, – она погладила сферу, а огоньки закрутились в хороводе, – предел мечтаний...

– В смысле? Блин, я тебя за борт сейчас выброшу!

– Я впитаю феин огонь и стану сильнейшей, понял? Никакая другая фея со мной не сравнится.

– Кроме тех, кто уже такие штуки использовали, да?

Усмешка поблекла. Айне обхватила сферу и испуганно огляделась.

– Ты прав, ты очень прав, – зашептала она лихорадочно. – Сейчас я впитаю могучую и великую силу. Даже Силу! Силищу!

– Знаешь, Айне, я иногда думаю, что ты мое персональное проклятие, – заявил я. – Ты на корабле всего чуть, а я опять без гроша в кармане и с каменной фигой. Ах, да, я же ее утопил. Но не суть!

– Это зависть, напарник, – огрызнулась она, оглаживая сферу. – Я слишком много страдала от голода, холода и несправедливости, поэтому небеса одарили жалобную феечку, только и всего.

– Ну-ну.

Айне решилась и воздела сферу над головой.

– Я бы не торопился на твоем месте, – засомневался я, но остановить жадную фею не успел. – Айне…

– Упустить такой шанс? – Фея была настроена решительно, аж до дрожи. – Впитываю!

Впитывание, к моему разочарованию, свелось к тому, что желейный огонь Айне попросту сжевала. Видимо, у лесных фей все через жратву и через задницу происходит. Она пыхтела, давилась, раздирала челюсти и пихала в крохотную пасть несчастный шарик. Сфера, наверное, орала бы от ужаса, будь у нее голос. Когда Айне, мыча и стеная, проглотила несчастную магическую фиговину целиком, то обессиленно обвисла в кресле и тяжко дышала, как загнанный пони.

– Ну? – Я с интересом ожидал продолжения. – И все?

– Погоди, – прохрипела Айне, – еще не усвоилось… Сейча-а-а?.. А-а-а-а-а!!!

Не усвоилось – мягко сказано. Феин огонь вызвал натуральное пламя в кишках мелкой обжоры и Айне рванула по шхуне с дикими криками. Ее тошнило на бегу, швыряло из стороны в сторону, а глаза едва не выскакивали из орбит. Чук безуспешно пытался поймать ее сетью, а фея вопящим болидом по невероятным траекториям металась по палубе, врезаясь в борта. Когда процесс усвоения завершился, стонущая Айне доползла до кресла и обтекла в нем медузой.

– Классное представление, – оценил я, – нужно еще парочку таких штуковин купить, да? И прокачивать тебя, как «Мертвую воду». Авось не загнешься. Чего молчишь, феистая фея?

Айне злобно засопела, но тут ее глаза подернулись дымкой, голова бессильно упала на и она тонко засвистела носом.

– Укрой чем-нибудь, – велел я боцману, – пусть продрыхнется. Феин огонь, как же. Больше похоже, что скипидаром кошака намазали. И убери за ней – всю палубу изгадила. Какой дурак придумал про радугу? Или они другим местом радугу делают?

– Какую радугу? – не понял Чук.

– Не парься, – отмахнулся я, – обошлось и ладно, приступай к уборке. Потом будем гонять кашалотов.

Айне одыбала на следующий день. Мутным взглядом обвела океан и уползла на камбуз. Позавтракав, она хмуро приплелась обратно и заявила:

– Этот феин огонь странный.

– Не может быть, – ахнул я, пряча улыбку, – серьезно?

– Честное слово, – прогудела Айне, кутаясь в плед, – неправильный какой-то.

Я скептически оглядел мелкую. В росте не прибавила, искры не летят, физиономия такая же злая и наглая. Айне зевала и чесалась под пледом, но изменений внешних не произошло.

– Что должно было получиться? Ты же не сказала про результат, а сразу проглотила.

– Я должна стать сильнее, как фея, понял?

– Вырасти, что ли? – хмыкнул я. – Или в плане магии? Феячить громче и лучше? Или может ты теперь волшебными молниями из задницы шарахаешь? Вчера что-то похожее происходило.

– Вчера я чуть не померла, – всхлипнула Айне, подозрительно глядя на меня. – А ты издеваешься, да?

– Как можно! – воскликнул я. – И в мыслях не было!

– Ну-ну. Сейчас огонь усваивается, так что через пару дней готовься восхищаться моей силищей и могучностью.

Я задумался:

– Слушай, ты нашу первую встречу хорошо помнишь?

– Я сто раз извинилась, напарник, чего ты опять?

– Всего один раз, не надо песен, – уличил я. – И то вынужденно.

Айне надулась и запыхтела, как самовар.

– Ты же вепря призывала, помнишь? И проклятие навесила, так?

– Я нечаянно!

– Не ной! – оборвал я. – Так ты умеешь призывать?

– Есть немного, – насторожилась Айне. – Все феи могут. Кто больше, кто меньше.

Я вспомнил про контракт Чука и до меня дошло, что если феин огонь сработает, то у меня на борту призывательница сидит и ни хрена не делает. Айне скорчилась под вспыхнувшим взглядом и зябко передернула плечами.

– Давай-ка контракт заключим, – предложил я, – настоящий, на месяц, для начала. Будем нормальными напарниками, с обязательствами и правилами.

– Давай! – загорелась Айне, подпрыгнув в кресле. – А чего раньше не предложил?

– Проверял тебя на вшивость, – солидно ответил я, нахмурив брови. – Поздравляю, фея Айне, ты прошла отбор.

Признаваться в том, что о заключении контрактов с неписями я узнал, когда нанял боцмана, мне показалось так себе откровением.

– Конечно прошла! – обрадовалась Айне. – Ха! На вшивость. У меня сроду вшей не было, чего ты там проверял, глупый напарник?

Уважаемый игрок. Вы можете заключить контракт на сопровождение и помощь игрового персонажа Айне, бродячей феи неустановленного места жительства и рождения.

Особенности: заклинания призыва, разведка, полет (при восстановлении крыльев), способности к развитию и обучению. Склонна к воровству, характер неуравновешенный, вспыльчива, высокомерна и чрезвычайно жадна.

Условия найма: договорные. Продление или преждевременное расторжение контракта по согласию обеих сторон. Список прав и обязанностей, штрафные санкции – в описании.

Свободных мест для контракта: 1.

– Ага, – умилился я, прочитав сообщение. – Ни слова лжи.

– Чего? – не поняла Айне. – Ты что-то сказал?

– На чем сойдемся, напарница? Как будем делить добычу, раз уж контракт заключаем?

– Шестьдесят на сорок, – скороговоркой выпалила фея, – мечи и прочее барахло продаем. И деликатесы раз в неделю. И массаж в салонах, я как-то видела. И крылья мне надо найти. А еще татуировку хочу и...

– Тормозни-ка, – нахмурился я. – Кому сорок, а кому шестьдесят?

– Ну… – Айне отвела глаза. – Это…

– Ты вообще пассажир на данный момент, – возмутился я. – И феин огонь кто тебе купил? Ты мне торчишь сто тысяч.

– Это был подарок боевой подруге! – пришел черед возмущаться Айне. – Сам купил, жадный напарник!

– Не борзей!

– А ты не дави! Что за вымогательство с простодушной лесной дитяти?

Чук пропустил торг и выяснение процентов, убравшись от греха подальше. А мы сошлись на десяти процентах добычи для феи, изысканной жратве в ресторанах при случае и с ее стороны магии призыва, чтобы поддерживать в боях, разведке и мелкому вредительству врагам. Как только контракт подтвердила система, я покопался в инвентаре, отыскал фолиант, что стырил у культистов, и швырнул его на столик.

– Штудируй.

Айне недоверчиво осмотрела черную обложку, обнюхала и раскрыла книгу.

– Это чего?

– Это твоя будущая польза, мелкая вредительница, – пояснил я. – Учись, но очень аккуратно. Как раз за пару дней разберешься. А потом – вынь да положь результат. Иначе я за себя не отвечаю.

– Ла-а-а-адно, – протянула Айне, вглядываясь в первый рисунок. – Увидишь еще, от кого больше пользы. От острозубого боцмана-алкоголика или от могучей меня!