Варнак. "Мертвая вода"

Глава 3

Лефан напоминал огромную деревню. Нет, тут были и кварталы знатных горожан, вернее – целый один. Из недавно построенных. Административные здания, вроде дворца местного правителя, горисполкома, казармы стражи и прочее, тоже имелись. И вполне приличного вида. Но большую часть города занимали разнокалиберные хибары, рыбацкие домики, хижины и бараки. И торговые ряды. Прибрежный Лефан торговал морепродуктами любых видов и степени свежести. Торговали в лавках, в магазинах, на отдельном открытом рынке, на улицах, даже с лодок в бухте.

– Кому рыбы?

– Свежайшие устрицы!

– Китовьи потроха!

– Царь-кальмар!

Я отшатнулся от торговца, рядом с которым шевелились свежеотрубленные щупальца, с бревно размером. Над базарным городом вились чайки, целый миллион чаек. Неписи и игроки мчались, торговались, ругались и дрались. Постоянно скрипели повозки с рыбой, кальмарами, устрицами и пластами китового мяса. Я продирался сквозь толпу, желая поскорее добраться до порта, купить мощный фрегат, нанять матерых головорезов и прелестную помощницу с ногами от ушей, да поскорее свалить в океан, уничтожая косяки китов и стаи спрутов, а таранными ударами разнося флотилии пиратов.

Очередной портовый алкоголик, увидев бутылку вина, согласился провести короткую экскурсию, показать корабли на продажу, да рассказать, что нужно для покупки хоть какой-то лодки. Разочарование настигло тут же, с первых слов забулдыги.

Чтобы купить посудину крупнее плота, нужно было вкачать репутацию с местными чуть ли не до почетного горожанина и выложить даже за простенькую яхту от десяти тысяч полновесных. Я осмотрел ближайшую утлую яхточку, исполосованную чаячьим пометом, но как не вглядывался, так и не смог увидеть золотых украшений, драгоценных пород дерева и бриллиантов. Даже команды не было в виде стайки пышногрудых мулаток. Рядом прибита табличка, сообщавшая, что этот позор кораблестроения стоит пятнадцать тысяч золотом.

– А если деньжат, значитца, много, то и команду можно набрать! – разливался соловьем забулдыга. – Все наши готовы в плаванье хоть щас!

Широким жестом он обвел портовые трущобы.

– Ты, я так понимаю, тоже моряк? – процедил я, еще не до конца смирившийся с реалиями. – А это что за маяк там?

На краю порта навалилась на городскую стену невысокая пузатая башенка, этажа в три, судя по бойницам.

– Там ученый живет, – отмахнулся собеседник, вытрясая в глотку последние капли вина. – Собиратель древностей и трупов. Еще есть выпить? Желательно покрепче.

Я неприязненно покосился на наглого попрошайку.

– У нас, морских волков, ценится ром. А винцом только салаг да девок потчевать. Слабовато.

– Вали отсюда, а? – взмолился я. – И побыстрее, волк морской.

Покрутил головой, приметил оружейную лавку и с некоторым сомнением вошел. Цепи это интересная классовая фишка, но их еще качать и качать. Хоть и встроенные отныне в виртуальную тушку, но на серьезное оружие на текущий момент они не тянули. Обмотать кулаки и лупить во все стороны, это интересно, но иметь на поясе увесистую булаву или молот, оно всегда надежнее будет. А если удастся найти допотопный каменный топор со встроенным шокером или ядом, то и вовсе прекрасно.

Продавец, круглый румяный колобок, лысый как колено, выкатился из-за прилавка каучуковым мячиком.

– Позвольте приветствовать почтенного странника и героя в моей скромной оружейной! – выпалил он, вглядываясь в татуировку. – Наемник? Солдат?

– Всего понемногу, – выдавил я, не привыкший к такому обращению. – Можно посмотреть?

– Посмотреть? Потрогать! Опробовать! – зачастил торговец, приплясывая от нетерпения. – Извольте взглянуть!

Он выхватил из стойки богато украшенный меч, закрутил лихую мельницу и рубанул по манекену – несчастному деревянному уродцу в зарубках и сколах, что тихо умирал у стены.

– Как сечет! Раскаленный нож сквозь масло!

Я присмотрелся к небольшой зарубке, но и рта открыть не успел, как торговец сунул мне пару длинных кривых кинжалов.

– Режьте, что угодно, лезвия не знают сноса. Идеальная заточка и баланс. Кстати – все мое оружие идеально сбалансировано!

Я едва не сплюнул на чистый пол от мгновенной волны раздражения. Сколько книг не читал в фэнтезийном жанре, так в каждой второй идеально и великолепно сбалансированные режики. Как только на странице появится гнилой серп старого крестьянина, так он в бою уже становится идеально, мать его, сбалансированным. Прямо оргазм от этой сбалансированности и слюни текут, ага.

Я отложил кинжалы, оттер в сторону оружейника, что махал очередной саблей, уставился на стойки бараньим взглядом и спросил:

– А есть что-то не из железа?

– Э-э-э… – Оружейник как раз расписывал идеальный баланс божественно сбалансированной сабли и вопрос сбил его с мысли. – В каком смысле?

– Каменный топор, дубина из редкого дерева, томагавк обсидиановый. Ну, знаете, органика? Да хоть из бивня мамонта, но чтобы редкое, с магическими свойствами.

– Такого не держим, – охладел оружейник и надулся, видя, что я не слишком спешу хватать товары. – А вам, позвольте узнать, для каких таких целей? Что за отвращение к благородной стали?

– Да при чем тут отвращение? – попытался объяснить я. – Мне нужно из органики. Может где под прилавком завалялось? Трофеи некромантов, то да се.

– А вы, случаем, не еретик? – подозрительно прищурился оружейник. – Очень странные запросы. Подозрительно...

– Слушай, ты чего завелся-то? – вскипел я. – Еретик, не еретик. Покупатель всегда прав. Есть органика или нет, я спрашиваю?

– Каким богам вы молитесь? – повысил голос тот. – Кому приносите дары и воскуряете благовония? А?

– Великому Ктулху! – рявкнул я, раздраженный неожиданным допросом. – Что спит на дне океана, понял? Сейчас расскажу, какие благовония нужно воскурять!

Я разразился пламенной речью, припомнив Лавкрафта. Расписал некоторые обряды, перечислил самых выдающихся монстров из пантеона, да заодно подробно рассказал, какие именно дары с благовониями и как именно возлагают на алтарь и воскуряют. Торговец краснел, бледнел, зеленел и пятился. Когда я выговорился, то он уже и не думал всучить отлично сбалансированную саблю, а явно жаждал заорать, вызывая стражу или инквизиторов.

– Что с органикой? – зло спросил я. – Есть или нет?

– Тут рядом башня, – промямлил колобок, – антиквара. У него этой органики хоть завались. Дверь сзади, еретик!

Башня вблизи блестела полированным камнем. Бойницы переделали в окна, расширили и вставили разноцветные мозаичные стекла. Вывеска над входом гласила, что передо мной музей великого ученого Варванье из Лефана. С некоторым сомнением я распахнул дверь.

Первый этаж занимали стеклянные емкости всех форм и размеров. Я замер у входа и только шарил взглядом по стеклянному кошмару. В банках, залитые формалином или спиртом, колыхались разнообразные представители нечисти, тварей хаоса и совсем уж неопознанные уродцы. Я такого даже в кунсткамере не видел. Антиквара не наблюдалось, поэтому я сделал вывод, что он потрошит очередного мутанта где-то выше. С трудом проглотив комок в горле я поспешил к лестнице наверх, протиснувшись мимо исполинской емкости метра три высотой, где плавало глазное яблоко размером с сенбернара в густом обрамлении бледных щупалец.

– Иначе мне виделись антиквары, – бормотал я, стараясь не смотреть на банки с заспиртованными уродами. Глаз вдруг моргнул и недобро уставился, когда я протискивался мимо. – Впрочем, тут все ученые хороши, блин. Что наркоман с болот, что добряк из древности со своими рецептиками…

Ворча, я добрался до следующего этажа и погрузился в мир таксидермии. Чучела занимали все свободное пространство, стены, пол и свисали с потолка. В нос ударил запах нафталина, старых тряпок, пыли и залежалых шкур. Благородных оленьих голов тут, естественно, не оказалось, а вот всяких чешуйчатых, многоруких и многоголовых уродов – весь этаж и на любой вкус.

– Есть кто дома? – не выдержал я. – Заберите меня отсюда!

Ступеньки мелькнули под ногами, дверь вывела на третий этаж и захлопнулась за спиной, а я лицезрел, наконец, хозяина башни. Сухощавый мужчина, лет тридцати, ловко разделывал ножом крупного нетопыря в широкой тарелке. Закатанные рукава обнажали жилистые руки, что мелькали над мохнатой тушкой, изящно разрезая бедолагу на кусочки.

Он подцепил на двузубую вилку красный ком, что брызгал кровью и великодушно предложил:

– Хотите?

Я покачал головой. Антиквар пожал плечами и сунул вилку в рот, с удовольствием сжевал кусок и запил из высокого бокала.

– А что вы тогда хотите в музее великого Варванье?

– То, что во рванье, я вижу, – покосился я на заляпанную рубаху с драным воротником, потрепанную шевелюру и фингал под левым глазом антиквара, – а вы тот самый…

– Да! – обрадовался он, с хрустом разгрызая нетопыриную голову. – Читали мои труды? Я публикуюсь в лучших академиях! «Сто и семь блюд из водорослей», «Особенности сезонной миграции пингвинов», «Межвидовые спаривания демонов нижних и средних кругов преисподней»! Ну и остальные.

– Я как раз остальные читаю, только начал, – поспешил отмазаться я. – Мне посоветовали обратиться по поводу оружия. Из органических материалов.

– На чердаке, – указал вилкой Варванье, – весь хлам я храню под крышей.

– Хлам?

– Мне приносят убитых тварей, ловят живых, доставляют расчлененных иногда. Некоторые вооружены, кто из разумных. Вот и складирую барахло на крыше. Покупатели иной раз находятся, поэтому не выбрасываю.

– Ясно. Можно взглянуть?

– Сколько угодно.

Я почему-то ожидал, что он станет показывать товар, но антиквар уткнулся в остатки нетопыря. Вздохнув, я вскарабкался на чердак, он же склад барахла. Тесное помещение завалено под потолок самым разнообразным хламом, в том числе и оружием. Взгляд прикипел к громадному мечу из поблескивающего черного кристаллического материала. По лезвию светились грубые руны, а судя по описанию эта была эпическая сетовая пушка генерала хаоса.

– Охренеть! – пролепетал я, пожирая глазами меч. – Вот так, в куче грязи? Эпик?

Перед глазами плясали ужасающие характеристики. Кристаллическим монстром с пары ударов можно, наверное, завалить дракона, до того он крут. Я трясущимися пальцами потянул рукоять, поднатужился, но не смог оторвать махину от пола. Спохватившись, сообразил дочитать описание. Так и есть, пользоваться мегаоружием могут только хаоситы, мать их так. Причем, как раз не ниже генерала.

Роняя горькие слезы и едкие слюни, не жалея разных слов для своего убогого класса, я отвернулся от меча и принялся разгребать завалы, проклиная под нос Варванье, что попросту швырял сюда трофеи без какой-либо сортировки. В итоге попались лишь три достойных экземпляра. Двухметровый посох из острых позвонков с черепами на обеих концах. Длинный меч из потемневшей от времени кости, где в режущую сторону искусный умелец вбил треугольные акульи зубы. И пара кремневых топоров, совсем простецких – оленья жила, древко и грубо обтесанный камень на короткой рукояти.

Акулий меч повышал шанс на кровотечение, что с его зубами-пилами понятно, и обладал повышенным пробоем. Топорики награждали противника трупным ядом, но для этого их необходимо было метать. А вот посох оказался легендаркой, с магическим довеском в виде умения «Стенобой», позволяющим пробивать едва ли не крепостные стены раз в сутки, а обычный удар сопровождался электрическим разрядом, с шансом парализовать противника. Все остальное оказалось сгнившим, неподъемным или не под человеческую руку.

– Посох, это прямо то, что надо! – радовался я, спускаясь. – И длинный, чтобы отмахиваться, и лупит мощно! Надо же, вот так в грязи и столько всего! Это вам не еловые дрыны!

Антиквар с любопытством оглядел находки и сразу выдал, что посох не продается. Яростный торг и площадная брань разбились о твердость антикварного духа и я, отсыпав десять золотых за меч, покинул лавку.

– Не везет, блин!

Посох прямо сразу по душе пришелся. Такая цацка пылится на чердаке без дела. Но не судьба. Топоры я в сердцах отмел – если ножи я умел худо-бедно метать, то с коротышами нужно учиться, а времени нет. И приобрел я в итоге только серый зубатый меч, без всяких загадочных рун и надписей. Походил он на орудие пыток, а не на благородный клинок славных воителей. Треугольные зубья-пилы, длинное костяное лезвие заточено на конце, а обух грубо отшлифован и покрыт мелкими выбоинами и царапинами. Неведомый резчик считал, что гарда нужна лишь слабакам, боящимся за нежные пальчики, поэтому зубатое лезвие сразу переходило в двуручную рукоять.

– Пойдет.

Я пару раз махнул на пробу. Меч лежал хватко, летал увесисто, а зубья понравились. Оригинальный такой режик, длиной с руку и тяжеленький. Надо опробовать поскорее.

– Эй, парень! – окликнул я пробегающего игрока с удочкой. – Где квестами разжиться?

– В богатый квартал чеши!

– А где...

Но рыбак быстро исчез в переулке. Расспрашивая неписей и игроков, я протолкался какое-то время в порту, пресек пару попыток кражи начинающих карманников, поучаствовал в драке, внезапно стал счастливым покупателем сушеного осьминога и бутыли его же чернил и окончательно одурел от царящего вокруг гвалта и суеты. Кое-как выяснив направление, я позорно сбежал и устремился в богатый квартал, рассчитывая урвать пару квестов. Уж очень было интересно, чем лефанцы потчуют игроков в плане заданий.

– Контраст, однако, – восхитился я, когда добрался до аккуратных двухэтажных домиков с газонами и коваными оградками. – Красота. Буржуазия.

В квартале суетились игроки, выполняя различные поручения. Все начальных уровней, с жадными очами и одухотворенными лицами. Различие с севером бросилось в глаза моментально. Неписи, в основном пожилые бабульки, зазывали игроков прямо с порога своих жилищ. Выдавали квесты дикого и нелепого содержания. Не менее диким было количество желающих их выполнять. Игроки рубили деревья во дворах, собирали яйца в курятниках, подправляли заборы и едва ли не мыли полы.

– Что за хрень тут творится? – шептал я, идя по улице. – Они это всерьез?

В двух шагах зверолюд, наполовину кот, а то и тигр, сладострастно красил забор. В соседнем огородике крепкий парень полол капусту и собирал гусеничных вредителей с мясистых листьев. Одна девушка что-то стирала, а начинающий ассасин, судя по шмоту, и вовсе стриг кусты кривым кинжалом.

– Бред какой-то! – Я отказывался верить в происходящее.

– Эй, милок! – румяная старушка приветливо махала рукой. – Подь сюда!

Я настороженно свернул к ее фазенде и оперся на палисад.

– Чего тебе, бабуля?

– У меня крыс полный подвал, – проникновенно заявила хозяйка, уперев руки в дородные бока, – и как раз ты без дела гуляешь. Помоги с вредителями, а я тебя за это накормлю и рубаху дам.

– Рубаха и кормежка? – Я решил, что ослышался. – Крысы?

– Ну да, – кивнула старушка, – крысы. А у тебя и одежки справной нет. Так что заходи, не стесняйся. Крысы там, в подвальчике.

– Яды на рынке кончились? – медленно, стараясь держать себя в руках, спросил я. – Или крысоловы перевелись?

– Это дорого… – начала старушка, но тут же осеклась.

– Понятно, – кивнул я. – А лохи за рубаху и жратву работают, да?

– Сам ты лох! – пискнуло из-за спины. – Это квесты, дурак!

Стирающая мадам услышала оскорбительные слова и негодовала.

– Вокруг города гоблины носятся, – обернулся я, смерив прачку неприятным взглядом, – а ты, судя по посоху, магичка? Поджарь парочку – будет тебе опыт и трофеи.

– Что бы ты понимал, дурень! – заявила наглая волшебница, покосившись на посох. – Это начальные квесты!

Я вспомнил начальные квесты севера и покачал головой. С дубиной в полях и то интереснее было. С легким разочарованием я сделал вывод, что ловить тут нечего. Нужно решать с кораблем и сваливать в океан.

– Сюда иди! – рявкнул хриплый бас из соседней ограды. – Живей, а то трусы стирать заставят!

Я повертел головой и увидел крепкого дедка, что восседал в плетеном кресле в соседнем дворе, пыхал трубкой и прислушивался к беседе.

– Пердун старый! – прокомментировала старуха. – Опять за свое!

– Никшни, курица, – отозвался дед. – Чего встал, парень? Шагай, говорю, дело есть.

– Крысы, поди? – скривился я, заходя во двор. – Или плетень подновить?

– Где крысы? – За плечом возник верзила с ржавым двуручником. Некто Гекториус, с перекачанной фигурой упакованной в медный нагрудник. – Я готов, дедушка! Что делать, добрый хозяин?

– Нужник почисти, – хмыкнул старик, подхватив со столика плетеную бутыль и от души приложившись. – Дам пожрать. Или не дам.

– Что за нужник? И как их зачищают? – не понял Гекториус и застыл, вчитываясь в системное сообщение. – Да пошел ты!

Раскрасневшийся победитель крыс умчался к соседнему дому, а я заинтересованно уставился на старика.

– Буркалы не пучь, садись и слушай, – пригласил старик, – вопросы потом.

– Ну?

– Не понукай, отрок, ибо не запряг.

– Не тяни резину, старый. Если крысы – то вон, полная улица деятелей.

– Эти да, – всмотрелся старик, – эти и полы вымоют за горсть меди. А ты, я погляжу, малость из другого теста и не слишком моральный человек, да? Татуировка палаческая, сразу видно – душегуб.

– Вот спасибо, дедуля! – саркастически хмыкнул я, в очередной раз прокляв татуировку. – Рассказывай, что за дело? Как тебя звать-то?

– Дедом и зови. Я умный дед, а ты – туповатый внук. Сиди и слушай.

Я сдержался от комментариев и с любопытством навострил уши.

– Я тут нынче пошел за вином в лавку, – начал дедок, – по подземному ходу. И вижу, значитца, бардак и непорядок.

– Вино по подземному ходу? – не выдержал я. – И сколько стоит такое вино?

– Бесплатно, – спрятал дед усмешку в бороду, – совсем. Надо только не наглеть и по паре-тройке бутылок за раз таскать. Не сбивай.

Я обратился в слух.

– Образовалась в моем ходу дыра, обвал какой-то. И ведет в канализации, представляешь?

Я не представлял, но покивал на всякий случай.

– И чегой-то там мутное творится. Надо разведать.

Вам доступно задание: «Канализационный диверсант».

Разведать заброшенную канализацию, оценить угрозу, подтвердить доказательствами.

Награда: вариативно.

Принять: да/нет.

Эта вот «вариативная» награда стала напрягать. Нет чтобы написать – мильен золота и столько же опыта, но куда там? Делай, шарься по трущобам, а на выхлопе можешь получить пшик. Скажет дедок, что плохо разведал, и все, гуляй без навара.

– Обмозгуй, как следует, – твердил дед, поглядывая на улицу. – Вон, кстати, напарник возможный.

Я проследил за взглядом и увидел на улице очередного новичка. Надежды деда не оправдались, потому как юноша с радостным лицом устремился к той старухе по соседству и принялся усердно кланяться и выпрашивать задания. Я принял квест дедка, чувствуя, что местные игроки крыс станут зубами жевать, но в канализации не сунутся.

– Дождешься тут, ага. Показывай подвальчик, дед.

– Со всем почтением расстараюсь и истреблю лютого ворога, добрая хозяюшка, – растекался тем временем вновь прибывший подхалим, выклянчивший истребление вредителей. – И заборчик обновлю, а как же. А не найдется ли у вас покушать?

Старушка млела от умелого прогиба и сулила старую рубаху и яблоки, а так же краюху хлеба. Новичок кланялся до хруста в спине и так льстиво улыбался, что едва губы не раздирал.

– Вы с голодного острова все сбежали, что ли? – не выдержал я. – На хрена тебе еда, попрошайка?

Игрок вздрогнул от испуга и подпрыгнул, едва не опрокинув бабку.

– Что ты будешь делать с ее караваем? – зло спросил я. – За каким вы все этим занимаетесь? Крысы, прополка, огороды? Заборы красите, мать вашу!

– Не обращай внимания! – включилась магичка, что достирывала цветастые тряпки. – Это неадекват какой-то, не видишь?

– Рубаха и яблоки? На рынке копейки стоят! – Местные суровые квесты не укладывались в голове. – Что с нее толку? Крысы за жратву – да вы свихнулись?

Тут выступил усатый и боевого вида новичок, что выбирался из пыльного подвала с пучком тощих крысиных хвостов. Из вооружения у него имелась сучковатая палка да щит из коряво ошкуренных досок.

– Крысы – первое дело в начале игры! – громогласно возвестил он на всю улицу. – А неписей нужно жалеть, любить и уважать, дабы получить эксклюзивные квесты! Это знает любой! Есть же форум, мануалы для начинающих. Впрочем, вы посмотрите на этого критикана! Неудачник в драных штанах и оружие из говна и палок! Рак!

Я открыл рот и подхватил меч, готовый сравнить экипировку и выяснить у кого и что из палок, но дед утащил меня за дом, видя назревающий конфликт.

– Вот сарайчик, там в углу ход, – дед указал на неказистое строение. – Удачи. Факел держи.

– Понял.

В углу и вправду оказался небольшой лаз, куда я и юркнул, выставив меч. Прямой, как стрела ход терялся в темноте, факел потрескивал и освещал лишь на пару шагов, так что в таинственную дыру я едва не рухнул сослепу.

– Ночное зрение бы прокачать, – размечтался я, шуруя факелом в дыре, – и невидимость. Эх, ну что за класс такой стремный, а?

Факел осветил пологий спуск. Я сгруппировался и спрыгнул, стараясь скользить по центру и надеясь, что впереди не торчит какой-нибудь булыжник. Спуск окончился быстро и благополучно. Я стоял посреди каменного мешка, на стенах которого виднелись свежие следы лопат, а на меня таращились злыми глазами-бусинками крысы. Чуть крупнее обычных, наглые и толстые.

– Ну что же…

Меч с хрустом разгрыз крупную крысу, а остальные попятились с возмущенным писком.

– Не ожидали, да? – хмыкнул я, изучая яму. – Привыкли тут первым уровням пятки жевать? Чего вас так боятся?

Крысы еще отступили, перепищали о чем-то и быстро скрылись под кучей земли, свежей, наваленной в углу.

– Так-так…

Раскидав завал, я обнаружил небольшую дверцу с прогрызенной дырой, в которой исчез крысиный хвост. Не найдя ручки или замочной скважины, я безуспешно попинал доски и принялся ощупывать стены в поисках потайного рычага или кнопки. Измучившись и простучав даже потолок, сообразил потянуть на себя. Скрипнуло и дверь открылась, обнажив ступени, убегающие в темноту.

– Ага, – обрадовался я. – Секретики я люблю!

В районе желудка взыграла жажда приключений и наживы, я осторожно спустился по каменным ступеням и оказался в городской канализации, судя по смраду очень даже действующей. Широкий тоннель уходил вглубь в обе стороны, сквозь каменные решетки падал свет, мелькали тени и отчетливо слышалась городская какофония. Капала вода, что-то грохотало неподалеку и пищали крысы, сидевшие на кучках мусора и наблюдающие за наглым нарушителем.

– Крысиный король тут обитает? – спросил я у самого жирного крысюка, что ближе всех подобрался к ботинку, вытянув нос. – Кыш, урод!

Хвостатый умчался со злобным писком, а я высмотрел в грязи цепочку свежих следов и направился по ним вдоль стеночки.

– Куда идем мы с Пятачком, – напевал я, разбрызгивая воду и повернув в очередной тоннель, – большой-большой… ага…

В стене красовалась ниша в которой виднелась проржавевшая вертикальная лестница из железных скоб, вбитых в стену. Следы исчезали как раз в нише и решение спуститься назрело сразу. Там тоннели должны быть старые, а значит локация с монстрами посерьезнее. На верхних уровнях, как я успел убедиться, кроме помоев и крыс ничего не было. Иногда в решетки падал конский навоз и мелкий мусор, да разок чудом удалось увернуться от водопада рыбных отходов из вертикальной трубы.

– Пеннивайза, надеюсь, никакая сволочь тут не прописала? – проворчал я, хватаясь за ветхие скобы. – Я от книги все детские кошмары вспомнил, мать его за ногу, клоуна сраного.

Второй уровень освещался редкими факелами, а лестница уходила еще ниже, теряясь в темноте. Повисев некоторое время и не обнаружив следов, я решил спуститься на следующий уровень. Лестница поддержала порыв молодого героя и следующая скоба рассыпалась под ногой в рыжую труху.

– Зараза! – успел рявкнуть я.

Руки соскользнули и я с воплем полетел вниз, врезаясь в остатки лестницы, в стену, матерясь и пытаясь ухватиться за что-нибудь. Ударился головой несколько раз, руки едва не оторвало вовсе, я успел сложиться чемоданчиком и через несколько секунд полета врезался в дно. Только вытаращил глаза, пытаясь сообразить, где я, как сверху посыпались остатки лестницы, куски железа, камня, а потом все это припорошила пыль и ржавчина, основательно погребая меня под мусором.

– Гадство… – просипел я, выбравшись по пояс. – Да где оно?..

Зелье поспешно нарастило полоску жизни и я раскидал обломки, восстав из горы хлама, словно мусорный зомби. Длинный коридор, посреди которого я выпал, не выглядел жилым, но на полу виднелись те же следы, так что я, видимо, попал куда нужно.

– Зашибись, Кир! Сходил на разведку! – зарычал я, распинав хлам. – Вот тут жопу-то намылят! Какой это хоть этаж?

Указателей не было, но судя по стенам, где кирпичная кладка местами выкрошилась и потемнела, плотно покрылась плесенью и грибами, закинуло на самое дно. Сплюнув и отряхнувшись, размазав ржавчину по штанам, я повертел головой. Выбрал левое направление и двинулся вперед, стараясь не шуметь.

Цепочка следов тянулась туда, иногда исчезая во мху, в котором проглядывали черепки и кости мелких грызунов. Со стен и потолка мягко светила плесень, а древесные грибы, какие-то образом занесенные в тоннели, образовывали целые колонии. Прямой, как стрела, тоннель терялся впереди, стали попадаться примыкающие коридоры, а в стенах появились полукруглые двери.

Я остановился перед одной и осторожно толкнул. Дверь, естественно, не открылась, прочно вросшая в мох за долгое время. Покачав головой, я отошел к стене, коротко разбежался и врезал пяткой по хлипким доскам. Не выдержав такого удара, дверь жалобно заскрипела и затряслась, а нога проломила доску в центре и по колено провалилась в дыру.

– Да что такое?! – испуганно заорал я, дергаясь назад. – Как так-то?

Высвободив ногу, которую, вопреки моим страхам, никто не ел с той стороны, я недобро осмотрел сгнившие доски и разбил их мечом в несколько сильных ударов. За дверь оказалась крохотная келья, с каменным лежаком, небольшими полочками, совершенно пустыми, и статуэткой в выдолбленном углублении на стене.

Я внимательно осмотрел келью, простучал стены и пол, но никаких тайных захоронок не обнаружил. Скорее всего в этом был виноват мой класс и отсутствие талантов для поиска тайников. Но более правдоподобной казалась мысль, что тут никто ничего и не прятал. Взгляд зацепился за статуэтку, которая презрительно смотрела на копошащегося краба.

– Ну и урод! – восхитился я, вытащив статуэтку из ниши. – Кто и придумал такого?

Каменное изваяние, размером с подсвечник, изображало неведомую тварь со столь мерзкой и яростной мордой, что стало немного не по себе. Вытянутый урод щеголял длинными ногами, причем колени гнулись назад. Верхние конечности имели по три сустава, оканчивались впечатляющими когтями, а единственный глаз на покатом лбу был так искусно вырезан, что, казалось, исторгает концентрат ненависти прямо в мир, как через окно. Ушей или рогов не было, а пасть вытягивалась вперед, как у крокодила, и щетинилась кривыми клыками.

– Мдя… – Я закинул статуэтку в инвентарь. – Может антиквары купят? Хотя, кому этот урод нужен? Даже Ктулху не такой стремный, наверное…

Следующая келья подверглась столь же тщательному осмотру. И оказалась столь же щедрой на дары. Я постоял, разглядывая копию уродца в углублении стены, почесал затылок, но брать не стал. И в третьей келье было то же самое. Неведомые демонологи бедствовали, как я заключил, или все вынесли с собой. Но тогда было непонятно, почему каменные уродцы остались на своих местах.

– Подстава очередная! – возмутился я, выбравшись из восьмой комнатушки. – Сплошная трата времени!

Уважаемый игрок! Сообщаем, что с этого момента вы становитесь персоной нон-грата в Зеленых Дубравах. Более того, эльфийский народ испытывает к вам стойкую неприязнь. За вашу голову объявлена награда – пять тысяч золотых монет.

– Что за новости? – поразился я, перечитывая сообщение. – С чего? Ах ты... Айне, зараза!

Судя по всему, мелкая злыдня допекла-таки и Феррана, и дриад. А то и храм разрушила. С учетом того, что она с моей скромной помощью в храме угнездилась, то за фейкины косяки ответственность лесные обитатели разделили поровну.

– Вот гадство, – проворчал я, закрывая окно, – не было печали. И так планы сыпятся, тут еще и от Айне привет, чтоб ее разорвало.

Игра тут же добавила новый подарочек, чтобы я не заскучал. Широкий коридор разорвал тишину визгом, а в свете гнилушек показался несущийся мелкий мутант. Я успел разглядеть грязное, жилистое тело, замотанную в тряпки голову и поднятое над головой короткое копье. Дальше я уже не всматривался, отбив в сторону наконечник и врезав локтем по грязным тряпкам. Мутант глухо завизжал и попытался ткнуть еще раз. Я увернулся, пинком отшвырнул уродца к стене и ткнул мечом. Мутант всхлипнул, хватая зубья, пробившие грудь насквозь, и обтек на лезвии. Я выдрал костяное оружие, разворотив тушку едва не пополам.

– Блин, никакого благородного убийства, – прошептал я, пригнувшись и осматривая тоннель. – Мясник, право слово. Да же, бедолага?

Мутант не ответил. Я убедился, что в тоннеле больше никого не наблюдается, постоял над трупом и размотал тряпки. Открывшееся откровенно не понравилось. Действительно, мутант. Широкие вывернутые ноздри, безгубый щербатый рот с желтыми кривыми зубами, редкими и торчащими в разные стороны, гноящиеся косые глаза и жидкие пучки сальных волос на черепе, который будто палками били – столько там было вмятин.

– Фу, блин.

Я поспешно накрыл физиономию страховидла тряпьем и пошел в том направлении, откуда примчался канализационный выкидыш. Свернул пару раз, идя по следам мутанта, и перед глазами предстал широкий зал, забитый подрагивающими коконами. Они кучками лежали вдоль стен, сжимаясь и истекая слизью, которой оказалось по щиколотку по всему полу. В центр стояло несколько больших котлов с синеватой бурдой, валялся деревянный черпак на длинной рукояти.

– Вот и производство, – заключил я, топая по слизи. – А тот, видимо, был за повара и кормильца.

Коконы тянулись гроздьями вдоль стен. Я с интересом пнул один в подрагивающий серый бок, тот дернулся пару раз и затих. Чем дальше я шел, тем жирнее они становились. Я проходил уже мимо серых бочек, влажно трясущихся и исторгающих ведра слизи.

– Человек… – прохрипело впереди. – Человек…

Я уставился на ошметки кокона, в которых развалился жирный мутант, похожий на безногую свиноматку. Пятнистая кожа тряслась и переливалась, а голова тянулась лоснящимися губами в сторону котлов. Дальше коконов не было, только ошметки на полу и этот кусок жира. Я обернулся, оглядел цепочку растущих коконов и перевел взгляд на жирного уродца.

– Стало быть, так вы вызреваете, – дошло до меня. – Ты кто будешь, жирный?

– Я есть ургх! – заявил слизень и вытаращился мутными глазами. – Неси жрать!

– Ага, рот открывай.

Меч качнулся и медленно пошел вверх. Слизень смотрел тупо, моргал глазенками с безносой рожи и причмокивал толстыми губищами, где мелькал длинный раздвоенный язык.

– Погоди!

– Помолиться хочешь? – Я прицельно глядел на трясущееся тело. – Самое время.

– Ты должен нести жрать, раб!

– Слушай, ургх или как тебя? Ты уверен, что это достойные последние слова?

Слизень распахнул рот, затрясся и пронзительно завизжал, да так, что гнилушки испуганно потускнели. Я запоздало рубанул мечом, отделил голову от соплеподобного тела и метнулся к стене. В тоннеле позади раздался топот и встревоженные голоса.

– Сволочи гадские!

Я бросился дальше, проскочил мимо сброшенных шкурок и устремился в следующий тоннель, куда вели дорожки из слизи. За спиной, судя по звукам, бушевал целый отряд мутантов, прокарауливших мое появление.

Мчался недолго, тоннель повернул круто в сторону и вывел в очередную лабораторию. Тут стояли большие стеклянные корыта, где недавно вылупившиеся слизни бултыхались в розовой жидкости. Сновали тощие мутанты с тряпками на мордах и длинными щипцами в руках. Слизни пытались вылезти из чанов, а доктора подземных наук ловко погружали их в раствор, пока те не прекращали пускать пузыри.

– Привет, мичуринцы! – рявкнул я и развалил пополам ближайшего мутанта. – Сейчас проведем селекцию!

Мелкие поганцы сначала кинулись в бой, пытаясь задавить числом или хотя бы запинать, сбив с ног, но я довольно успешно приноровился бить зазубренным лезвием, разогрелся и приноровился к непривычному клинку. Через несколько минут мутанты побросали щипцы, непригодные для драки, и улизнули по разным тоннелям, оглашая мрачные своды испуганными криками.

Я спешно побежал дальше, старательно разглядывая слизней в ваннах. Тут шло подобное ранее увиденному неспешное вызревание. Только теперь жирные уроды постепенно обрастали роговой оболочкой, а в последних ваннах пускали пузыри крупные подобия куколок. Я искренне сомневался, что в итоге вылупятся бабочки. Не тот материал.

Резко остановился у последней ванны, вглядываясь в тусклый тоннель впереди. Вроде все чисто, никто не несется с воплями. Тут стража совсем оборзела, не бдит никто. А может я так удачно спустился, что не ожидали.

Меч с грохотом развалил стеклянную ванну, разрубил кокон, отгрыз кусок в треть и мне под ноги выкатился настолько безобразный обитатель, что я едва не заорал от омерзения, проклиная любопытство. Больше всего он напоминал толстого осьминога, которого скрестили с неведомой тварью из преисподней. Безглазая голова с костяным клювом подергивалась, а студенистое тело раскидало вокруг пучки щупалец, каждое из которых оканчивалось длинным черным когтем. Все это непотребство беспрестанно колыхалось, смердело и сочилось мутной слизью. Содрогаясь, я вонзил клинок в уродскую голову и опрометью бросился в тоннель.

Город ожидало нашествие из канализации или я совсем ничего не понимаю в игровых реалиях. И судя по местным гнусным обитателям – горожане конкретно огребут. Я мчался, а в тоннеле под ногами хлюпала вода. Стены обросли ракушками, выступала соль крупными кристаллами, а в воздухе ощутимо запахло морем и водорослями. Тоннель раздваивался впереди и я метнулся в левый отнорок, уловив в соседнем тени, отбрасываемые факелами, и услышав топот множества ног.

Притаившись у стены, я переждал толпу мутантов, но уже не мелких уродцев, а моего роста здоровяков, в доспехах и с кривыми мечами в лапах. Осторожно высунулся, прислушался к гулу голосов в инкубаторской и решил, что там, откуда они примчались, меня точно искать не будут.

Широкий коридор с каждым шагом менял освещение на красноватое и окончился еще одним залом. Пункт управления или что-то вроде координационного центра, решил я. Отсюда в разные стороны устремлялась целая сеть тоннелей, а в центре помещения топтался совсем уж невероятный мутант. Больше всего он напоминал гротескную человеческую голову. Вместо ушей торчали длинные тонкие руки, а там, где должна была быть шея приплясывали короткие ножки. Ростом с человека. Рядом почтительно склонились пятеро мелких с тряпками на головах. При виде меня они вскочили и заслонили хозяина, неумело вскинув короткие мечи.

– Ты кто? – недоуменно спросил голован. – Как сюда попал?

– Ревизор! – рыкнул я, прыгая вперед. – Проверка техники безопасности!

Пятерка защитников полегла быстро, а по нулевым боевым навыкам легко было понять, что это как минимум посыльные, а не воины.

– Стой! – заверещал голован, едва не падая. – Не убивай!

– Рот закрой! – рявкнул я, выдирая меч из последнего зарубленного. – Кто ты есть? Что тут творится? Быстро!

– Я дам золото, человек! – зачастил голован, испуганно глядя на зубатый клинок, с которого тягуче скатывались масляные капли. – Много золота! Ты же любишь деньги? У нас много! И нам нужны такие сильные воины!

– Кому это вам? – рявкнул я, ткнув кончиком меча в мясистую щеку. – Не темни, голова две руки!

Голован мигом заткнулся.

– Отвечай! – рявкнул я и прислушался. – И где выход? Ну?

Голован забегал глазенками, нахохлился и приободрился, услышав неподалеку шум и встревоженные крики. Только он приоткрыл рот, как цепь обмотала его челюсть и стянулась. Шеи у него не было, поэтому он хватал зубами звенья и вращал глазами. Шип сформировался и застыл у бесформенного носа.

– Пикнешь – проверну цепочку, – прошипел я, оттаскивая его в угол. – Три-четыре оборота и тебя располовинит, понял? А зубчик перед этим выколет глаза. Где выход, паскуда?

Голован отчаянно замахал руками и указал на небольшой сундук у стены. Я метнулся в один прыжок, рывком открыл крышку и радостно увидел темный лаз, как раз хватит протиснуться. Шум тем временем стих, отдалился и я ослабил цепь.

Голован отплевался и просипел:

– Я же не знал, что ты не совсем герой… Что хочешь узнать? Я расскажу, если отпустишь.

Я кивнул на комнату, карты города и канализации, начерченные мелом на стенах, алхимические столы:

– Вторжение готовите?

Голован затрясся под недобрым взглядом.

– В город? – утвердительно спросил я, разглядывая карты. – Наверх хотите и в океан заодно, так?

– Откуда знаешь? Да как ты вообще сюда попал?

– На вопросы отвечай.

Шип коротко кольнул огромный лоб.

– Ай! Простите… – промямлил головач, мгновенно сменив тон. – Вы не похожи на тупого меднолобого и кажитесь умным человеком.

– Давай без этого, – буркнул я, – а то спина сломается. Я все равно тебя прикончу, так что отвечай по-быстрому и не ври.

– Я не понял, а какой резон? Что я получу за ответы?

Я обернулся:

– Быструю смерть.

Шип закрутился волчком. Голован открыл рот и стал рассказывать, испуганно косясь на вращающееся лезвие. Много наболтать он не успел, а из тоннелей раздались крики и лязг металла. Когда голован выдохся и снова стал предлагать золото и пост едва ли не в высшем руководстве, я решился. Цепь с хрустом сделала несколько оборотов и канализационный ученый рухнул на пол двумя частями. Я подобрал толстую тетрадь, густо исписанную каракулями, да еще водянистый глаз, отчего-то тоже ставший трофеем, прислушался и решил, что пора уходить. Чем скорее, тем лучше.

Когда в помещение влетели мутанты, я нырнул в лаз и успел прикрыть крышку. Ход был тесный, рассчитанный под мелких тряпочников, поэтому я полз, как огромная гусеница, обдирая плечи и страшась застрять тут на веки вечные. Когда впереди забрезжил свет, я почти решился разбить голову о камни и улететь на городское кладбище.

Не веря глазам, я ускорился, насколько возможно, добрался до выхода и тяжело свалился в тоннель, оканчивающийся массивной решеткой, за которой я разглядел небольшой грот и краешек океана.

– О моя спина! – простонал я, поднимаясь. – Лучше бы тут обитал Пеннивайз…

Решетку выбить не смог, получилось только чуть разогнуть один прут, больше всех изъеденный морской водой и солью, и протиснуться в проем. Распугивая крабов и мелких рыбешек я побрел по колено в воде к волнам и океанскому берегу.

– В задницу такие приключения! Ни золота, ни трофеев!

Я благополучно выбрался из грота на крохотный скальный уступ и теперь вдыхал морской воздух полной грудью. Неподалеку виднелась пристань, так что я и пределы города не покинул. Мимо проплыл рыбак, покосился, но подбирать не стал. Махнул веслом и умчался дальше.

– Тебе куда? В город? Могу подбросить.

В трех метрах от берега вынырнул на крупном скате игрок по имени Пузырикс, с острогой в перепончатых руках и имеющий чешуйчатую рыбью задницу с хвостом вместо ног. Русал или тритон, я не слишком вникал в морские расы.

– Отлично! – обрадовался я. – Как раз вовремя!

– Десять золотых.

Я смерил взглядом расстояние до пристани, покосился на отвесный обрыв, отделяющий грот от пирса и вперился в русала.

– Не дороговато? Тут метров четыреста.

– По скале иди, – пожал он плечами, – или плыви. Я – честный бизнесмен, четко довезу, как такси.

– Десять золотых? – повторил я, наливаясь дурной злобой. – Честный бизнесмен?

– Ну да, – довольно осклабился он, – тут в океане только справедливый извоз.

– Пошла ты, Ариэль! – прорычал я, стукнув ребром ладони по бицепсу. – Извозчица хренова! Вплавь доберусь.

– Сам иди, жмот! И я не Ариэль!

Вместо ответа я хлестнул цепью, угодив скату по шипастому хвосту. Тот подпрыгнул над водой и ушел на дно, вздымая облако пузырей и унося взбешенного русала, что успел показать средний палец и теперь судорожно хватал ската за длинные усы, стараясь вернуть управление.

– Козел жадный! – рявкнул я, жалея, что не попал по тритонской физиономии. – Чтоб тебя кашалот пользовал, рыбопёх!

Облако пузырей сместилось и постепенно растворилось в глубине. Я прыгнул в воду и, отфыркиваясь и отплевываясь, погреб к пристани. Рыбаки скалили зубы и тыкали пальцами, а я греб и греб, вспенивая воду, пока не достиг цели и вскарабкался на широкие доски. Пора сдавать квест и думать, что делать с морским путешествием, да как набрать репутации на покупку чего-то достойного.

Квартал все так же бурно тряс кустами и красился заборами. Дед сидел в кресле и продуктивно проводил время, приговаривая очередную бутылку. Бесстрашный герой, покрытый пылью, тащил через дорогу на закорках старуху к ее крыльцу.

– Это чего? – не понял я. – Что за игрища?

– В гости возил бабку, – пояснил дедок, указав пальцем на ту сторону улицы, – к подруге. На хребте. Еще дерево спилил, забор починил, колодец почистил, крыс отважно победил, да гальюн выкрасил…

– Какая отвратительная история, – проникся я. – И он так весь день?

Приключенец тем временем со вздохом опустил старуху со спины и утер трудовой пот рукавом. Судя по второму уровню работал он на совесть и успел переделать все бытовые поручения.

– Пошли, милок, чаем напою с пирогами, – донесся старушечий фальцет, – с вареньем.

– А и пошли, добрая хозяюшка, – льстиво открыл дверь игрок, пропуская вплывшую в нее бабку.

– Лучше бы самогону накатил, да гоблинов за городом разогнал, – проворчал дед, сплюнув в их сторону. – Ладно, что накопал?

– Трындец там, – пояснил я. – Злобные враги готовятся накуканить Лефан по полной программе.

– А подробнее?

Я подробно обрисовал ситуацию, подземелья, чаны и мутантов. Предъявил глаз и дневник, вручил статуэтку.

– Беда, старый, – подытожил я, – скоро на город полезут.

Дедок жевал губами и думал, пыхая трубкой.

– Надо к правителю идти, – предложил я, почуяв хороший квест и солидный куш, – армию собирать, ополчение. Нанять авантюристов помощнее и зачистить канализацию наглухо.

– У меня племянник в страже работает, так что он и пойдет. Тут дело тонкое, а тебя и на порог не пустят. – Дедок кивнул на столик. – Держи золотишко.

Поздравляем. Вы успешно завершили задание «Канализационный диверсант».

Награда: +50 к репутации баронств, +50 к репутации Лефана. 15 золотых, 500 опыта.

Система услужливо открыла информацию по репутации из которой следовало, что звание почетного гражданина и возможность купить плавсредство не за горами. С набором каких-то пяти тысяч репутации верфи станут доступны. Зубы скрипнули так, что бабка с соседнего крыльца подпрыгнула. Еще и старый пердун ловко оттер меня в сторону и племяннику все лавры достанутся.

– Скромно как-то, – процедил я. – Я шкурой рисковал за пятнадцать золотом? Старый, а где можно корабль купить, дешевле чем у местных торгашей и без репутации?

– Тебе зачем?

– Внуку нужен корабль, – озлился я. – Ты горстку золота всучил за канализации, а меня там хотели сожрать, подвергнуть нечеловеческим пыткам и издевательствам.

– Ладно, не скули, – дедок хлебнул адского пойла. – Карта есть?

Карта была. Дед ткнул узловатым пальцем в россыпь островов южнее.

– Архипелаг Краба. Там людоеды обитают. Они суда захватывают, вот у них и купишь корабль, там должно что-нибудь быть.

– Как я с людоедами договорюсь? – спросил я. – Сожрут же.

– А ты возьми рома, – хитро ухмыльнулся старик, – много рома. Они его любят почти как человечинку. Напоишь, подаришь бусы и зеркальце, можешь пару рабов купить пожирнее, так и сторгуешь какую скорлупку.

– Ты, дедуля, как погляжу, тоже не слишком высокоморальный гражданин.

– Ну не бери рабов, дело твое. Все, бывай, паренек, мне надо к племяшу.

Распрощавшись со странным пенсионером, я прямиком отправился на рынок. Через час городские ворота выплюнули скрипящую повозку, доверху забитую глухо звенящими ящиками. Я неловко дергал поводья, но лошадь попалась смирная и послушно тянула лямки, забирая в сторону от города по старой заросшей дороге. Когда Лефан скрылся за холмом, я вызвал Алиску и, уговаривая и обещая самого жирного слона, с трудом закрепил ящики на покатых боках, истратив веревки едва ли не километр.

Когда Алиска стала похожа на танк в динамической защите, я еще раз проверил все узлы. Виверна обнюхивала ящики подозрительно, а недовольная морда выразительно скалилась, намекая, что хозяин путает благородную крылатую хищницу с ишаком, что возмутительно и вообще недопустимо.

Ухо уловило тонкий голосок, что доносился от небольшого лужка неподалеку. Заинтересовавшись, я огляделся и приметил цветочную круглую грядку, заботливо обложенную камнями. В бутонах жужжали шмели, мухи, пчелы и, я глазам не поверил, копошилась мелкая фея. В отличие от злобной Айне она щеголяла в воздушном белом платьице, махала прозрачными стрекозиными крылышками и что-то пискляво напевала, то и дело отгоняя пчел лопаточкой и собирая пыльцу.

– Эй, крылатая! – Я неслышно подошел к каменному кругу. – Как жизнь?

Фея вздрогнула и обернулась. Я натянул самую располагающую улыбку и помахал рукой. Фея напряглась и дернулась, будто надумав удрать, но передумала, поправила платьице и нервно улыбнулась в ответ.

– Приветствую благородного воителя на землях фей! – галантно поклонилась пигалица на лету, трепеща крыльями, как колибри. – Что привело тебя в наши владения?

– Проездом, – ответил я, изучая окрестности. – А тут точно ваши владения? На карте ничего такого нет.

– Эдиктом правителя Лефана эти луга, от речки и до леса, принадлежат феям, – объяснила она немного настороженно. – Мы очень благодарны за приют.

– Ты пыльцу собираешь, что ли? – ткнул я в маленький горшочек на широком лопухе. – Серьезно?

– Конечно, – удивилась фея. – Я ее кушаю.

– А ты точно фея? – подозрительно нахмурился я. – А мясо любишь? На вертеле? Чтоб прямо с кровью?

Фея позеленела и зажала рот ручками, отчаянно тряся головой.

– Ты какая-то неправильная фея, – уличил я. – Точно знаю, что вы мясо едите.

– Вы… Вы! – Фея надулась от негодования. – Вы много себе позволяете! И с кем-то меня путаете! Феи не едят мяса!

– Ну не знаю, – протянул я, вспоминая Айне, которую от мяса палкой не отгонишь. – Хотя на севере самый лучший витамин – жареный кабанчик. Скудно там с травами, края суровые.

– Траву мы тоже не едим!

– Да понял я, пыльцежуйка, понял. Ты лучше скажи – Феррана знаешь? Лесного рогача?

Фея задохнулась, будто получила под дых, а невинные глаза наполнились подозрением и тревогой.

– А почему вы спрашиваете?

– Надо, вот и спрашиваю. Тебе-то не все равно? Он же вас теперь не шибко любит, да?

– Это не правда! Ну не совсем… – поникла фея. – Наш народ предали и великий Ферран разгневался…

– Он может, – кивнул я сочувствующе, – тот еще злобный волосан.

– Не смейте так говорить! – яростно зашептала фея, оглядываясь. – А я вообще молчу и ничего не знаю! Славься в веках, о Ферран!

– Ясно все, – презрительно скривился я, – позвоночник не сломай от такого прогиба. А что там за предательство?

– Одна… отступница, – замялась фея, – осквернила храм, украла ценнейшую реликвию и сбежала. А ведь была – вы только не упадите, мне страшно и говорить такое! – старшей жрицей!

Тоже мне новость, мелькнула мысль, уже и в личку подробно от системы проинформировали чем мне вылилось знакомство с Айне.

– И он отвернулся от нас, – сникли прозрачные крылышки, – понимаете? Это большое несчастье. Все феи в опале из-за одной отщепенки...

– Можно подумать, он раньше вас баловал, – хмыкнул я, вспомнив рассказы Айне, – дриад любит, это да. А вы так, побоку.

– Дриады, – фея неожиданно свирепо скрежетнула мелкими зубками, – его прямые создания. С-су… Кхм… Старшие дочери и больше им любимые. Особенно с недавних пор.

– Так, ладно, мы отвлеклись, – остановил я фею, которая малость озверела при упоминании соперниц. – Что там с Ферраном? Где он сейчас? В Дубравах? Воюет с кем?

– Не скажу, – насупилась фея, неожиданно перестав «вы»-кать. – Я тебе не доверяю. Почему ты спросил про мясо? И о Ферране говоришь плохо. Ты кто вообще?

Фея отлетела подальше, подхватив горшочек.

– До нас дошли кое-какие слухи, – пропищала она с середины лужка. – Не ты ли таскался с проклятой Айне, злой человек с лицом-черепом? Пригрел мерзавку и предательницу, а теперь меня с пути сбиваешь? Против Феррана речи ведешь?

Она задохнулась на середине возмущенной речи и взмыла еще выше.

– Я поняла! Ей нужны крылья, да? Я свои не отдам! И никто не отдаст! Пусть ползает в пыли, так и передай!

– Сдалась ты мне, – отмахнулся я, – со своими крыльями.

Но фея не слушала. Обхватив горшочек ручонками, она загудела, как рассерженный шмель, и помчалась к ближайшей роще.

– Вот и поговорили, – хмыкнул я, проводив ее взглядом. – Теперь меня и феи за утырка считают? Заодно с эльфами?

Хмурясь и ворча, я вернулся к Алиске и вскарабкался на загривок.

– Все! Архипелаг Краба ждет краба. Такой вот каламбур. – выдохнул я, устроившись между шипами гребня. – Блин, седло забыл опять…

Виверна тяжело поднялась, укоризненно покосилась на поклажу, мол, убьемся жадный хозяин, но распахнула крылья и стала набирать разгон.