Варнак. "Мертвая вода"

Глава 1

Столик в дальнем углу одной из кафешек Вольного был окутан мрачной аурой, постреливал в атмосферу ругательствами и богохульствами, да к тому же знатно портил карму пролетающим мухам.

– Четыреждыгадская косморакетина!

Трактирщик испуганно вздрогнул, поставил на стол кофе, за каким-то бесом прописанное в игровую реальность, и умчался обслуживать других клиентов. Я проводил его недобрым взглядом и вернулся к карте. За дикие деньги приобрел карту игрового континента и коротал за ней время, поджидая Алису. Заодно вслушивался в разговоры игроков, которых в заведение набилось с избытком.

– Ты прикинь, если этот данж зачистить, то есть трехпроцентный шанс попасть на уникального босса!

– В задницу Эллоада, ты понял? Нужно Ильферии присягать! И только ей!

– В задницу и Ильферию и «Муравьев» долбаных! Там ничего хорошего не светит. В агры захотел?

– Кто в агры захотел? Да я тебя!..

Я мысленно ставил галочки. Ильферия, мураши, данжи. Вообще, с обновлением геополитика забурлила кипящим варевом, разбрасывая во все стороны капли ненависти, обид, новых союзов и целей, крученых заданий и новых неписей со своими мутными интересами. Я даже на форуме столько не узнал, как за одно утро в игре. Игроки носились с вытаращенными глазами, как пыльным мешком из-за угла прибитые, спорили до хрипоты и принимали то одну, то другую сторону небесных тихоходов.

– Торговля рулит! Золото! Только Форм!

– Толку с твоего золота? Прокачаешься, профы освоишь и золота море!

– А вот у некромантов...

Я прихлебывал кофе и продолжал вести наблюдение. Обновление накатили успешно и мир рехнулся. Границы бурлили от столкновений, всюду строили храмы, зачастую из дерьма и палок, искали разную божественную хрень и странные артефакты, вот прямо срочно понадобившиеся небожителям. Континент трясло, громыхало и искрило. Ну а меня выручало время – почти четыре недели чтобы добраться до Курганов. А так же искренний пофигизм на всю эту возню и преклонения. Я желал свалить подальше и устроить ненапряжный игровой отпуск. Чтобы никто мозг не клевал и не наседал на пятки. Единственное, что раздражало до зубовного скрежета, так это обрушение на пятый уровень.

Вдобавок, синхронизировав метку с картой, стало ясно, что с нынешним прогрессом я смогу только десантироваться тушкой с высоты, да и то, если по пути не сожрут. Курганы располагались достаточно далеко от стартовых степных локаций и пятерке туда нечего и соваться. Они находились на другой, восточной, стороне континента, почти у океана. Нужно качаться постепенно и тихой сапой, не привлекая внимания, окольным путем двигаться к цели. К тому же путь преграждали чертовы Дубравы и лесные поклонники Феррана, что на меня точили стрелы, мечи, копья и остальные свистоперделки.

В итоге, я решил удирать с северных земель и по длинной дуге неторопливо пробираться к цели, огибая центр континента. Виверна выросла, можно с комфортом лететь, высаживаться в глуши и качаться. Брать уровни и мчаться на следующую локацию. Проблема была только в том, что виверна – девочка крупная, не из рядовых, и очень бросается в глаза. Будет не слишком приятно, когда скрин со мной верхом на питомце сольют неприкосам. Старые враги заметно расширили клан, разом присягнули Эллоаду и стояли как бы на стороне добра. Я же, в живописных обносках, был даже не соперником, а просто дичью. Которую неплохо бы и наказать. Собственно говоря, планы старых врагов были подробно расписаны на форуме, приложены скрины с моей ошарашенной физиономией и уровнем над головой. Почту завалили письмами с самыми недобрыми пожеланиями и описаниями будущих кар, а в личку постоянно колотились разнообразные мстители.

Постепенно, по мере изучения карты, в голову вдруг пришла идея морской регаты. На западном берегу континента раскинулся портовый город Лефан – стартовый для зверолюдов и океанских рас. Лефан был гораздо ближе и там игроки раз за разом ломали зубы об океанские диковины. Я шарил по карте взглядом и прикидывал. В океане имелись острова, плавучие города, архипелаги, потухшие вулканы, пираты, бродячие айсберги, прожорливые кашалоты, щупальца кракенов и острые клешни ракенов. И не ждали неприкосы с приятелями, так как они до океана только-только добрались и рвут задницы на континенте.

Я быстро прикинул свои сбережения. Выходило что-то около четверти миллиона полновесных золотых. В этом плане система, к счастью, меня не ободрала, оставив праведно и неправедно нажитое. В голове звонко щелкнули костяшки счет. И тут же, как по волшебству, повеяло бризом в суровое лицо будущего морского волка, булькнули ящики рома в трюме, с веселым смехом сновала по палубе команда из жгучих мулаток, статных и с эбеновой кожей…

– Так, стоп! – Я оживился. – А ведь как интересно складывается.

Уйти в океан, купить фрегат, чего-нить «черножемчужное» и качаться не спеша, обходя континент по широкой дуге. За отведенное время добраться до вполне весомых уровней, разжиться хабаром и редкими артефактами. А потом, натаскав трофеев и вкачав до максимальной сотки питомца, бодро дойти до побережья и за пару дней долететь до Курганов. Выброситься неподалеку, разметать местных дрищей прокачанным классом и обязательно найденным мегаоружием. И не надо бегать, прятаться от всех по лесам, да получать люлей в осточертевших пещерах и не менее надоевших лесах. Действительно, отпуск какой-то. То, что нужно.

– Присягать нужно Гинсу или Ворумину! Только так!

Я поморщился и оглядел юных фанатиков. Третьего уровня, а шума – как от топов. Гинсы какие-то… Впрочем, мне фиолетово на эти божественные закидоны до поры до времени. Единственное, как только Серая Дева освободится, нужно в награду попросить обезрожить Феррана и алтари разрушить. Пауки справятся. Те еще отморозки, даром, что членистоногие. А волосорогу не помешает насыпать на хвост соли за такую подлянку и прекрасное начало новых игровых реалий. С самого захода в игру сюрпризами закидало, чтоб его.

Утро изначально не задалось, признался я себе. Едва сунулся в игру, так первым делом умчался в гостиницу и скрестив пальцы открыл интерфейс.

Внимание! Перерождение персонажа прошло успешно. Вам присвоен класс: Плетущий боль.

Навык «Плетение» преобразован в постоянную особенность персонажа. Заклинания недоступны, показатель «Энергия» удален, пассивные умения, не подходящие классу, удалены. Доспехи недоступны. Оружие доступно без бонусов, с ограничениями при использовании, за исключением изготовленного из органических материалов.

Топор Паука преобразован в игровой предмет – ключ Пути. Осуществлена синхронизация с заданием «Неизведанное».

– Это что за вашу мать? Мой топор! – взревел я белугой. – Как без доспехов и энергии?!

С трудом взяв себя в руки, я еще раз перечитал системное сообщение. Заодно пересмотрел характеристики.

Имя: Варнак. Уровень: 5.

Статус: мирный.

Класс: Плетущий боль.

Очки талантов – 5.

Здоровье – 150.

Свободный талант: Плетение.

Религия: без предпочтений.

Отношение с Ферраном – «Вражда».

–Будет тебе вражда, волосорог, ты дождись только, – пообещал я в который раз. – Посмотрим, чьи в лесу тапки.Нет, ну какое же гадство с классом, а?!

Тяжелый серый ключ, в который переправился верный топор, никаких характеристик не имел. Статус квестового предмета, нельзя продать, после смерти не исчезает и прочая ценнейшая информация. Грубо выкованный ключ покрутился в пальцах и отправился в инвентарь. Что там открывать в Курганах разберусь позднее. Один вид ключа вызывал глухое раздражение и досаду. Масштабирующееся оружие, из которого и пары навыков не открылось, превратилось в… в это вот.

Дерево талантов ввергло меня в гораздо большее отчаяние. Новый класс оказался таким интересным, что стерлось вообще все. Скрытность, ночное зрение, шанс на крит… Знатно обезжирили, если коротко. Я действительно стал чистым листом в плане развития, вдобавок ко всему еще и ограничен практически во всем. Итог перерождения оказался печален и уныл. Наручи валялись на полу, застегиваться они не пожелали, топор исчез, переплавившись в ключик и все, что мне оставалось – уповать на дальнейшее развитие идиотского плетельщика.Благо, что хотя бы деньги и трофеи никуда не делись.

Сидя в уютной гостинице, я вложил пять очков в первую ступень. «Владелец»внедрял цепи в игровой организм непосредственно. Огромным плюсом было то, что мне теперь не нужно эти цепи искать. Ну а жирный минус, без которого игра меня оставить просто не могла – эти цепи вылезали из основания ладоней, там кожа уплотнилась и образовала что-то вроде темных кружков. От первого навыка развитие разбегалось в две стороны, но открывались они лишь с достижением десятибалльного потолка«Владельца».

– Не подведите только! – воззвал я, мысленно приказав цепям проявиться. – Очень прошу!

В руке появилось странное ощущение, вроде щекотки, от позвоночника до кисти будто мурашки пробежали. Из правой ладони робко появилась цепь, матово-серая, с мизинец толщиной и ни разу не убийственная. Я выпустил ее на метр и хлестко шарахнул по тумбочке у окна. Цепь смертоносной молнией устремилась вперед, зазвенело, хрустнуло и на пол упала крохотная щепочка.

–Так себе нагибатор, – выдавил я, глядя как цепь извивается и ощупывает целехонькую, за исключением крохотного скола, тумбочку, – и тентакли опали, ага. А плюсы будут? Или мне вечно всякое дерьмо собирать?

Отвечать никто не торопился. Я сделал серию вдохов-выдохов, стараясь успокоиться и не разломать гостиницу к игровым чертям, ибо уникальный класс оказался вовсе не Темным Властелином, не Избранным, а какой-то бесполезной ересью. Под виртуальной кожей покалывало, цепи ощущались даже в кишках и пятках, но богоравности и нагибаторства всего живого почему-то не чувствовалось. Скрипя зубами я выбрался из номера, поторговался с картографом и теперь вот сидел в уголке кафе. Перед глазами мелькали картины мести, униженные неприкосы, плачущий в ногах Ферран, королевский трон, гора золота и толпа наложниц.

Алчные и кровожадные мечты прервала Алиса. Пользуясь тем, что в кафе было многолюдно, надымлено и стоял несмолкаемый гул голосов, она как-то ловко и незаметно для своего уровня проскользнула между столиками и села напротив. Клюка легла на стол, а разноцветные глаза изучали мой уровень с недоумением.

Я тут же сделал в памяти зарубку не рассказывать про цепи, да и вообще прикинуться каким-нибудь каликой перехожим или вовсе отшельником. Меньше знают – крепче спят. Верная паранойя ласково потрепала меня по макушке, всецело одобряя.

– Даже не начинай, – проворчал я вместо приветствия. – Привет и все такое.

– Привет, каторжанин, – улыбнулась Алиса. – Я и спрашивать боюсь. У тебя на лице написано, что ничего хорошего не случилось после Исс-а-Ганна – вот-вот лопнешь. Пятый уровень? Это кто тебя так опрокинул?

– Ферран, чтоб у него рога на задницу переросли, – зло отмахнулся я. – У тебя-то как дела?

– Ой и ты не начинай, – прищурилась она, улыбнувшись еще шире, – войнушки, присяги высшим силам, куча заковыристых квестов, походы на Север. Жизнь бурлит, Варнуля! В нашем клане, естественно.

– Намек понял. Я подумаю.

– Да-да, слышала уже. Я на полчасика – больше времени нет. Глянь обновку, кстати. А пока примеряешь – жалуйся тете Алисе, что с твоим классом не так. Кстати, не отводи глаза, можешь не говорить, во что ты вылупился.

– Да я…

– У тебя на лбу все написано, – хихикнула она. – Можешь, конечно, на ушко шепнуть, но вдруг подслушает кто? Ладно, рассказывай о проблемах, а то твое сумбурное письмо, наполовину из ругани, я до конца не поняла.

– Броню не могу использовать, – начал я, разворачивая сверток, – оружием пользоваться могу, но без бонусов, кроме органического – кости там, камни, водоросли может какие…

– Водоросли?

– Короче, без металлов и магии. Энергии теперь у меня нет, заклинаний тоже. – Я разглядывал содержимое свертка. – Обрубок, а не покоритель мира.

– Да уж. – Альбиноска задумалась. – Чистый физик?

– Вроде того. Алиса…

– Да?

– Это что за хрень?

Сверток распался. На столе оказались ботинки, похожие на берцы, и грубые штаны.

– Комплект. Неполный, правда.

Я мрачно изучал обновку. Тяжелые ботинки и штаны действительно оказались сетовые, из комплекта «Обитатель погоста». Обувь радовала бесшумным передвижением, а штаны повышали незаметность в ночное время. Я, конечно, просил за бонусы тихушника, но в наивности рассчитывал на шансы крита, мгновенного убийства или уворота, чтобы хоть как-то компенсировать недоразвитого плетельщика, в которого вылупился. Но это... Вишенкой на торте оказался бонус за комплект с рубахой и шляпой – шанс в три раза повысить цены за услуги могильщика.

– Обитатель, значит, погоста? – пораженно перечитал я, глядя, как Алиса давится смехом. – А остальное где? Где шляпа с рубахой? Всю жизнь мечтал втридорога копать могилы. Вот развернусь, елы-палы! Заработаю!

– Не пенься, Варнуля, – ухмыльнулась Алиса, – в игровом пространстве очень мало одежды с бонусами. Полезными, имеется ввиду. Тут все заточено на доспехи и оружие, артефакты и прочее. А одежда – это так, декор. Можно купить красивое и бесполезное, а такое, со статами, найти непросто. С учетом того, что перстенек с твоей стороны редкий, то вот бонус.

На стол легли два свитка привязки.

– И ты теперь всегда будешь в штанах, а не в загадочных трусах в горошек. Вещи черненькие, тебе пойдут. А насчет оружия– есть у меня знакомец, оружейник. У него та же беда – пользуется дубинами и каменными топорами. Я переговорю на отличную ковырялку для каторжанина. Он сейчас, правда, на Севере, ловит мамонтов.

– На фига? – не понял я. – И почему именно мамонтов?

– После обновы можно приручить мамонтенка. С учетом того, что Север развился, как задумывали, и модифицировали правило Бергмана под игру, зверье в холодном климате не только злобное, но еще и крупное. А Одуванчика только мамонт и потянет.

– Одуванчик?

– Оружейник. Он по классу – неандерталец, представляешь? Первый перерожденец в игре. Вот ему мамонт нужен до тряски и зубовного скрежета. Там какие-то бонусы завязаны на доисторическое зверье, если я правильно поняла. Хотя неандертальцы мелкие были, ты не в курсе? Сам-то Одуваша на великана смахивает, бежит – земля дрожит.

– Ни фига у вас в клане экземпляры, – пораженно выдавил я, – мамонта они ловят. Ник вообще что-то.

– Он бесклановый и характер у него, как у знакомого каторжанина…

– Ну-ну, – уязвлено бросил я. – Комплект можно целиком или нет?

– Нет, – вздохнула Алиса, – в казне нашлись только штаны и ботинки. И то в дальнем углу затерялись, а то бы воры или ассасины давно забрали. Там еще рубаха со шляпой, так что ищи и найдешь. Гони колечко.

Перстень китайского вора, что достался за восстановленный алтарь, мне был не слишком нужен и расстался я с ним без особого сожаления. Заточенный для ворья на карманные кражи, отведение глаз неписям, шансы оправдаться при задержании и прочее в таком же духе. Искренне сомневаюсь, что из моего класса что-то подобное получится.

– Ясно все. – Я передал перстень. – буду искать, раз такое дело.

Украшение исчезло в кармане Алисиного комбинезона, а я быстро переоделся не стесняясь окружающих и привязал обновки. Ничего особенного не ощущалось. Штаны, как штаны. Ботинки не жмут. Только и всего.

– Что планируешь?

Я помедлил, но все же ответил:

– Западнее двину. Сначала в окрестностях Вольного прошвырнусь, поднимусь до десятки, а потом уйду в закат, подальше от «Неприкасаемых», «Несгибаемых» и прочей шушеры твоей союзной.

– Кстати – а где твоя доча? Где это бедствие из младенческого смеха? Почему кафешка еще не горит и что вообще в храме случилось?

Я рассказал в общих чертах.

– Старшая жрица? – протянула Алиса. – Ну ее теперь от алтаря не отгонишь. То-то феи возбудились. И дриады по лесам сидят тише воды, ниже травы. Вот оно что!

– Рогач повелся на спектакль и теперь фейка в шоколаде. Если не накосячит, конечно.

– Надо бы заскочить к знакомым эльфам. – Разноцветные глаза ехидно прищурились. – Проведать? Сейчас там с Дубрав по-любому паломничество.

– Ей только не говори про меня, – предупредил я поспешно. – Все равно надолго ее не хватит, уверен. Сопрет чего-нибудь или в жертвенную чашу нагадит. Пусть жречит или жрецует, как оно правильно?

– Никак, – Алиса сверкнула зубами. – А тебе надо прокачаться побыстрее, кстати. С таким уровнем ты – мясцо.

– Есть у меня мысль, – начал я, – нанять команду.

– Зачем? – не поняла Алиса. – Какую?

– Качаться, – пояснил я. – Деньги есть, можно и шикануть. Группу человек в пять собрать и пусть меня по данжам водят, как думаешь?

– Там и прибьют или на деньги кинут, – тут же ответила Алиса. – Легко.

– Люблю эту игру, – хмыкнул я, передернув плечами, – все как в жизни. Только полиции нет.

– А как ты хотел? – удивилась Алиса. – Для того кланы и нужны. Или репутация. А с твоей, кстати, редкий чудак не кинет или не воспользуется шансом прибить и обобрать до нитки.

– Агр я смыл, – напомнил я. – Я теперь чист.

– Что это меняет? На крыше дома через дорогу три тихушника «Неприкасаемых». Следят за тобой пристально, как за принцессой в высокой башне. И на форуме так же дерьмом поливают. Ты с списках нехороших.

– Вольный мне надоел, – тут же заявил я, едва сдержавшись, чтобы не вытаращиться в окно в поисках шпионов, – качаться негде, все леса истоптали и изрыли.

– Вот-вот, – согласилась Алиса. – Мигрируй, каторжанин. И сильно не отсвечивай на виверне, враз обнаружат.

– Думал уже об этом. Времени свободного полно, рвану на пару недель в дальние края, раз такая песня. Как раз обдумывал интересный вариант.

Алиса нахмурилась, а судя по отрешенному взгляду явно вчиталась в сообщение.

– Ладно, Варнуля, бежать надо. Чат взывает. Отпишу тебе, как с Одувашей встречусь.

– Я личку вырублю, а то задолбали, – предупредил я. – Если что, то на почту.

– Ага.

Алиса тенью выскользнула из кафе и исчезла в людском водовороте. Я переваривал информацию и спешно выстраивал план. Нужно сбегать к оружейникам, чтобы купить вообще хоть что-то, набрать полезных мелочей, вроде эликсиров, да жратвы на всякий случай. А то в игре как? Этого накорми, другого напои, третий вообще жаждет алкоголя и без него разговаривать не станет.

С обновлением исчезли свитки телепортации. Теперь путешествиями волшебным методом занимались уважаемые маги-неписи, за конскую плату и лишь по крупным городам или узловым точкам. То есть, если раньше ты мог махнуть свитком и улететь на другой край континента, приземлившись на пенек, который запомнил, то теперь изволь шевелить ленивой задницей. Игроки роптали, администрация игры молчала, а цены на ездовых питомцев мгновенно взлетели, достигнув астрономических значений. Громко радовались редкие умельцы чародейского ремесла из игроков, что имели навык телепортации в арсенале. Я тихо радовался своей виверне, что элегантно вписывалась в план побега и молниеносного отступления подальше от Вольного. Мелькнула мысль воспользоваться телепортом, но я быстро ее отбросил. Верная паранойя подсказывала, что вероятность того, что меня отследят очень высока.

Глубокой ночью, оборвав все хвосты и вдоволь набегавшись по темным закоулкам, подворотням и канализациям, я выбрал глухую улочку, упиравшуюся в городскую стену. Дождавшись, когда факелы на городской стене разойдутся в стороны, я приступил к реализации побега. Вызвал цепь, привязал заранее купленный небольшой якорь и с крыши какого-то сарая отправил в полет. Якорь зацепился за край стены, я прыгнул ловким Тарзаном, впечатался в камни и пополз вверх, матерясь от боли в отбитом пузе.

– Лови хозяина!

Алиска страшной нетопыриной тенью обрушилась с небес, обхватила хозяйскую тушку лапой, едва не переломав ребра, и понеслась в сторону леса. Я задушено хрипел и пытался подавать знаки на предмет «понежнее», но верная Алиска послушно перла со всей доступной скоростью, игнорируя мои трепетания и писк. Со стен запоздало вопили стражи, мимо пролетело несколько стрел и что-то магическое, едва нас не зажарив. Алиска прижалась к земле, бросаясь из стороны в сторону, перевалила через холм, а затем стремительно взвилась в черное небо, пробила тучу и понеслась вперед.

Когда огни города растворились во тьме, Алиска пошла над лесом, выискивая свободное от деревьев местечко. Приблизилась поляна, когтистая лапа аккуратно разжалась и любимый хозяин вывалился мятым неопрятным комком на травку.

– Гадство, – булькнул я, силясь встать. – Но ты молодец, родная, ага.

Виверна гордо вскинула длинную шею и стала озираться, показательно охраняя и не пущая. Из кустов высунулась медвежья голова, шумно втянула воздух носом-картофелиной, подумала и исчезла.

– То-то же! – злорадно проследил я за бегством косолапого. – Только не прокачаешься ни фига.

Виверне хозяйские страдания были глубоко фиолетовы, а других слушателей не нашлось. Алиска послушно дождалась, пока я устроил на поясе небольшую булаву и умостил задницу на чешуйчатом загривке. Днем попробовал меч в оружейке, проникся ограничениями, едва не доведя торговца до инфаркта изысканными ругательствами. В моих руках полоса заточенной стали любого клинка превращалась в тупую железяку, что толком не резала, а лишь вминала древесину манекена, что торговец установил для демонстраций. Пришлось купить булаву с короткими зубьями на шаре, тяжелую и бесхитростную в народной простоте. Уж с ней-то вломить получится. Тяжесть – это надежность, как говорил один гражданин в старом фильме. И все такое.

Над лесом распахнулись хищные крылья и виверна помчалась неслышимой тенью в сторону далекого океана. Я рассчитывал еще часок пролететь, чтобы отдалиться от города основательно, а потом вывалиться в реал, отужинать, пробежать по верхушкам форумных тем, да и отоспаться в объятиях подруги, что уже должна была кашеварить на кухне.

К полудню следующего дня под брюхом виверны все так же расстилались территории Вольного, но граница заметно приблизилась. Алиска самозабвенно месила крыльями воздух и наслаждалась простором. Я трясся на ее спине и бурчал, силясь понять, где я ошибся и почему переродился в какого-то плетельщика боли вместо черного рыцаря смерти или захудалого богоподобного изничтожителя всего живого взглядом.

Умозаключения на диво быстро выстроились в логичную цепочку. Всю дорогу до заветного полтинника я шнырял с голым пузом, без доспехов и особых навыков, вертел топором на цепи, якшался с пауками и единственной целью моих злоключений был квест с их повелительницей. Я не стал кем-то особенным, мне не попалось ни единой уникальной плюшки или навыка, я был голодранцем, агром и нехорошим, в целом, человеком. И вот он, закономерный итог.

– Гадство!

Настроение заметно испортилось и нужно было срочно разрядить гнев на несчастных мягкотелых жертвах. Я высмотрел среди поредевших лесов относительно просторную поляну и решил проверить, кто тут внизу сможет насыпать полные карманы опыта, уникальных артефактов и ценнейших трофеев. Да и Алиске не помешал бы перерыв. Несколько часов летели в самую глушь, так что виверна порядком утомилась.

– Запад там, – я повертел головой, – туда и будем тихонько идти. Кто тут самый жирный?

Первый же встречный заяц, довольно крупный ушастый косач с наглыми вытаращенными глазами, подпрыгнул, увернувшись от запущенной булавы, рассерженно застрекотал и дал деру.

– Попытаться стоило, – проворчал я раздосадованно, поднимая оружие. – Кто тут мне еще?

В кустах неподалеку зашуршало и злобно зарычало. Я чуть присел, вгляделся и заметил в густом малиннике косолапого, что валялся на пузе и жадно греб в пасть обеими лапами спелые ягоды. Между далекими стволами мелькнул серый бок лесного санитара, а возле большого дуба, росшего в гордом одиночестве, устроилось стадо свиней, лениво потребляя желуди и ковыряясь в корнях.

– Стандарт, – заключил я, обозревая окрестности. – С кого бы начать?

Стадо встретило меня тревожными коллективными визгами. Поросята шмыгнули за спины взрослых особей, навстречу выдвинулся массивный секач и подслеповато всмотрелся в нарушителя спокойствия. Я подхватил с земли камень и ловко запустил ему под ноги. Кабан оскорбления не стерпел и с хрюканьем бросился в атаку, разогнавшись так быстро, что едва не вбил меня в землю.

Я отскочил, пропуская мохнатую тушу мимо, а тот развернулся, вырывая копытами пласты дерна, но напасть не успел. Я прыгнул вперед, не давая ему собраться для нового рывка, и с силой обрушил металлический шар на клыкастую морду. Кабан качнулся и протяжно захрипел, а я тут же добавил еще, перехватив рукоять обеими руками. Пришлось нанести с пяток ударов, чтобы повалить кабана. И это не смотря на удачный первый удар, что оглушил здоровяка.

– Ерунда какая, – недоуменно пробормотал я, переворачивая тушу. – Мясо, кровь, шкура… А тут зверье слабее. Или я заматерел? Хм…

Стадо, оставшееся без могучего защитника, стушевалось под алчным взглядом и быстренько скрылось за деревьями. Я собрал трофеи и продолжил путь. Через час, методично истребляя кабанов, редких волков и лис, да избегая косолапых, я получил шестой уровень. Отозванная виверна хоть и находилась на отдыхе, но часть опыта жрала исправно. А лес, тем временем, изменился. Деревья захирели, стояли с поникшей листвой, на земле гнили упавшие стволы, а птицы щебетали уже не так громко и скорее пугливо.Корявые деревья роняли листву, покрытую плесенью, всюду копошились мерзкого вида насекомые, а в воздухе воцарились медленные и тяжело гудящие пчелы белого окраса и странно распухшие. Одна села на кору ближайшего дерева и перебирала лапками.

– Опять какие-то невероятные приключения, – помрачнел я, вглядываясь в насекомого мутанта, размером с откормленного воробья. – Хоть бы одна принцесса попалась или княжну от разбойников отбить получилось… Нет уж, не в мою смену. Здравствуй, очередная пакость. И лес-то какой стремный, а?

Лес выслушивал жалобы, тоскливо поскрипывая ветвями. Пчелы стали собираться в небольшие группы и атаковали длинных сороконожек. Я какое-то время наблюдал как они рвут жвалами еще трепыхающуюся хитиновую ленту и поражался насекомой кровожадности. В дальних кустах что-то захрипело, застонало тоскливо и, судя по наступившей тишине, издохло.

– Прелесть, – скривился я, – люблю природу.

Природа за такое признание немедленно отблагодарила. Не успел я углубиться в чахлые заросли, как затрещали кусты, раздалось сухое клацанье и на меня выскочил скелет с ржавым палашом. Я заверещал от неожиданности гаже любого зайца и с перепугу отшатнулся, зацепившись ногой за корягу. Инстинкты тут же грубо оттолкнули обгадившегося рака, тело перекатилось через голову, увернулось от лезвия и в следующее мгновение шар булавы выбил нижнюю челюсть вражине. Ошарашенный скелет замер. Глазницы полыхнули адским огнем, зыркнули на россыпь зубов и обломки челюсти в жухлой траве, а после вперились в меня.

– Братан, это случайно! – просипел я, еще не отошедший от внезапного испуга. – Сейчас починим!

Скелет не поверил. Воздел оружие и ринулся в бой. Мы схлестнулись грудь в грудь, булава скрестилась с палашом и я тут же пропустил боковой уже в собственную челюсть, да такой хлесткий, что выронил оружие. Костеход ловким пинком отбросил ее в заросли и этой же ногой врезал мне в грудь, отправив в другую сторону. Лягался он больно, как взбешенный ишак или даже мастер боевых искусств. Пока я разевал рот, сидя на заднице, он победным жестом вскинул палаш и приглашающе махнул. Дерзай, мол, краб.

Мою неуверенность, испуг и мандраж как ветром сдуло. Разъярившись и сообразив, что меня мутузит едва вылупившийся из могилы мертвяк с ржавой железякой, я взвился прямо с земли. Цепи сами собой обвили кулаки плотными кольцами, превратившись в импровизированные перчатки, и мы сшиблись в очередной раз. В сознании мелькнула горькая мысль, что помахать чем-нибудь эпическим мне, видимо, не судьба.

Кулак с лязгом встретился с палашом, отбил в сторону, а скелет не успел пригорюниться, как я добавил двоечку, от которой у него образовалась дыра в виске и вылетели верхние зубы. Дальнейшее было делом техники и через минуту я тяжело дышал у размолотого остова.

– Набор суповой! – Я пнул поверженный костяк. – Чуть не уделал! Позор!

Булава исчезла. Я излазил все заросли, перетряс кусты, но ценное тяжелое оружие как ветром сдуло. Я вздохнул, выругался беззлобно и раздавил бледную пчелу, что подобралась к ботинку и принялась обжевывать подошву. Оставалось пересмотреть тактику. Палаш скелета оказался не по руке, легковат, тупой и очень ржавый. Цепи выметнулись из ладоней и мгновенно обвили кисти плотными кольцами. Как показал бой, утяжеленные таким образом кулаки очень неплохо крушили кости.

Я огляделся в нетерпении, желая испытать импровизированные кастеты вот прямо немедленно. Возможность оказалась тут как тут – неподалеку, скрипя костями и щелкая челюстью, брел очередной костеход. В правой руке болтался грубый деревянный щит, а в левой висел ржавый меч, кончиком волочась по земле и царапая дерн. Я приободрился, забыв первоначальный испуг. Наконец-то обычная нечисть. Не твари некромантов, не ур-шуги и даже не клятые носороги с червями, сестрами Ринн и прочей пакостью. Все, как у всех новичков.

– Эй, костяшка! – заорал я лихо. – Выходи бороться!

Скелет вздрогнул, повертел головой, зубы клацнули, он вскинул щит и кинулся на крик сломя голову. Пока я пялился на бегущего врага, пораженный такой резкой перемене от бредущего флегматика до несущегося мелкокостного локомотива, тот уже преодолел половину расстояния.

Дрались молча, ожесточенно лупцуя друг друга. Скелету орать было нечем, а я позабыл про вопли и уворачивался от широких взмахов злобного противника. К счастью, скелет бил не слишком умело, костяк принадлежал скорее всего несчастному добровольцу, едва взявшему меч и в первом бою бесславно сгинувшему во славу неизвестных королей, не имеющих понятия как о его существовании, так и о смерти во имя короны.

Я отталкивал щит пинками, уворачивался от меча и бил по суставам импровизированными кастетами. Разогревшись, провел короткую серию, уловив момент когда скелет промахнулся, и умудрился выбить и ему нижнюю челюсть. Скелет зашатался и опустил щит. Я быстро перехватил костлявый локоть и точным ударом размолотил правую кисть, усеяв землю разбитыми фалангами. Когда череп взорвался осколками, не выдержав правого локтем, я перевел дыхание и быстро огляделся на всякий случай.

– Полезного ровно ничего, – печально констатировал я, изучая желтый остов с торчащими ребрами. – Меч и щит – ржавая хрень.

Денег со скелета не выпало, в полном соответствии с реалиями, чтоб им пусто было. Ясно, что у скелета ни карманов, ни кошелька, но я бы не отказался и от пары медяшек. Особенно учитывая то, что обновление перепахало плугом репрессий и расчетную систему, урезав денежные трофеи. Пнув разбитую черепушку, я кровожадно огляделся в поисках новой жертвы. Скелеты мне понравились больше стартовых кабанов с дурным характером. Опыта биться на кулаках со зверями не было в принципе, а вот эти праздношатающиеся – то, что нужно.

Следующий долговязый неупокоенный мирно брел по лесу, когда я сверзился с дерева и градом ударов превратил его в костяную муку. Скелеты бродили тут и там, как блуждающие бактерии в чашке Петри, не отличались сообразительностью и уж тем более слухом. Замечали врага только в пределах прямой видимости, так что я погрузился в диверсионный режим, ползая в кустах, прячась за гнилыми пнями или карабкаясь на чахлые деревья, чтобы с грацией старого больного леопарда спикировать с высоты. Лес наполнился стуком костей, руганью, скрежетом металла и лязгом цепей.

Через час я подустал, забрался на дерево во избежание и принялся изучать окрестности. Увлекшись сшибками и радуясь боевому прогрессу вкупе с восьмым уровнем, я позабыл обо все на свете и в первую очередь – в какую сторону вообще шел. Солнце, как назло, торчало в высшей точке и злорадно заливало светом мрачный лес с больными, покрытыми мхом и лишайниками деревьями. Заодно пригревая проклинающего азарт и жажду драки дурня-плетельщика на кривой толстой ветви.

– Ага! – обрадовался я, разглядев тонкую струйку дыма над дальними деревьями. – Жилье, сто процентов!

Очки улетели в единственный пока навык, по лесу зазвенел металл и захрустели кости, а через какое-то время я стоял у заброшенной деревушки, домов в десять, не больше. Прошел, таясь, вдоль невысокого частокола, покосившегося со временем, заглядывая в щели и высматривая местных обитателей. Деревня казалась пустой и вымершей, но за домами что-то явно жгли. Я различил неразборчивые голоса, звяканье и рассерженные вопли. Не долго думая перемахнул через частокол и выглянул из-за дома.

На пустой площади у колодца жгли костер три ведьмы. На огне висел пузатый бронзовый котел, в котором что-то булькало и постреливало паром, разбрызгивая мелкие шипящие капли. Рядом стояла бадья с водой, а в двух шагах задрал к небу деревянное ведро длинный журавль у колодца. Ведьмы были замотаны в рванье, имели харизматичные бородавки, длинные носы и остроконечные кожаные шляпы.

Мелкая ведьма подкладывала щепочки в огонь и была в хорошей форме умирающей от голода гончей – сухая, поджарая, с резкими движениями ударенной током и постоянно дергала длинным носом над котлом. Толстуха, что мешала ложной варево, напоминала массивный бочонок, который расперло от забродившей браги, и ширины такой, что показалось ее проще перелезть, чем обойти. А вот старшая, та, что сидела на небольшом табурете и не суетилась с ужином, явно была за главную. Высокая, худая, с седыми патлами волос, многочисленными амулетами из косточек и черепов мелких зверей, ракушек и засушенных ушей. На впалой груди болталось ожерелье из трех мумифицированных человеческих голов с зашитыми суровой ниткой ртами и глазницами. Именно она вскинула голову и уловила мой взгляд.

– Иди погрейся, путник! – радостно осклабилась она, поманив грязным когтистым пальцем. – Иди-иди, не бойся!

Две товарки вскинули черные глаза и тоже заулыбались, показав неполный набор кривых и желтых зубов. Тощая даже пустила слюни в котел и тут же получила ложкой по лбу.

– Ну раз вы так просите, – решился я, – как можно отказать?

– Кто таков? – рокотнула повариха неожиданно густым и злым баском. – Почему костьми воняет?

– Я не чую скелетиков! – взвизгнула тощая, нервно приплясывая, как припадочная. – Их стало меньше! Он убил!

– Моих скелетов? – зарычала толстуха, выставив совсем не старушечьи клыки, упырям впору. – Этот гад?

– Наверное, паладин, – предположила старшая, сверля меня взглядом. – Так их называют, сестры? Охотники на ведьм, паладины?

– Паладин? Падла-дин! – разоралась толстая, размахивая ложкой. – Я их месяц поднимала!

Я не слушал перепалку, оторопело созерцая варево. Там булькало, выныривали крысиные хвосты, панцири улиток, дергающиеся лягушачьи лапки. Я с трудом проглотил ком в горле, когда в гадостном бульоне показалась и тут же скрылась уродливая голова крупного нетопыря, вроде как даже живого.

– Э-э-э… О чем вы, я прослушал? – оторвался я от ведьминого супа. – Чего шумим, бабульки?

– Мы думаем о нехватке мяса в котле, – ответила старшая, ковыряясь в зубах мизинцем. – И о добрых путешественниках, готовых помочь убогим старушкам.

– Кабанятина подойдет?

– Жестковато, – оскалилась тощая, уставившись голодными глазами на мое бедро, – а вот ты сгодишься. В самый раз.

– Вы, одуванчики безбожные, скажите лучше, как к людям выбраться, – предложил я. – И разойдемся, как в море корабли.

Ведьмы хором засмеялись, запрокидывая головы и подвывая.

– Люблю смелых и глупых, они наваристые! – хохотала старшая. – Хочешь, погадаем куда попадешь? В котел или к людям?

Тут и гадать не надо, подумал я. По рожам бородавчатым понятно, куда определят.

– На чем гадаете-то? – спросил я, выбирая какую ведьму бить первой. – На кофейной гуще?

– Ишь ты, – буркнула повариха, – гущи ему кофейной, слышь? Хвою завари, да выхлебай, а я гляну, чего там.

– На потрохах надо гадать, – облизнулась тощая. – На печеночке, да на кишочках.

Я с силой врезал по когтистой лапе, что потянулась к моему животу. Ведьма зашипела и отдернула конечность, едва не расплескав варево.

– Шуток не понимает, – злобно процедила она, баюкая ушибленную руку, на которой багровели следы цепей. – Железяка вместо мозгов.

Я заметил, что звенья оставили ожог на ведьминой коже. Старшая перехватила мой взгляд, прищурилась и нахмурила седые брови.

– Могу добавить, – предложил я тем временем. – Посмотрим, что у тебя мозги заменяет. Гадали мне как-то и ничего не вышло. У меня карма плохая.

– Да? – ехидно оскалилась тощая. – А как гадали?

– В хрустальном шаре одна старушенция. Вот такая же как ты, гадкая и с бородавками.

Тощая сверкнула глазами и выставила зубы:

– Там очень просто, в шаре. Кем надо быть, чтобы не...

– Не знаю, – я мерзко ухмыльнулся, глядя на нее в упор. – Смотрела в шар, смотрела… Потом побледнела и кинулась из шатра. А я схватил хрустальный шар, догнал ведьму и и бил ее этим шаром по башке, пока она не сдохла. До сих пор интересно, что же она все-таки там увидела?

Ведьмы опешили на секунду, а старшая встала, выпрямилась во весь немалый рост, оказавшись на две головы выше меня.

– Угахатар вурх!

Засушенные головы в ожерелье распахнули рты, порвав нитки, а из их мумифицированных глоток полетели струи пепла. Серые полосы закрутились вокруг меня струями и разом облепили со всех сторон. Ведьмы визгливо захохотали, а я чихнул. Кроме зуда в носу никакого эффекта пепел не возымел. Система молчала, красные сообщения не лезли со всех сторон, что приятно удивило.

– Сбрендили, старухи? Сами вы угахатары, мать вашу бородавчатую!

Смех как ножом отрезало. Я отряхнул пепел с плеч и лица, потряс головой и плюнул в котел.

– Мерзость какая.

Ведьмы обомлели, не веря, что колдовство дало осечку. Я воспользовался заминкой, пнул котел, опрокинув кипящее варево на тощую ведьму, сбил ударом в челюсть толстуху и взвился в длинном прыжке через костер. Старшая успела отреагировать и неуклюже отпрыгнула в сторону, рявкнув заклинание. Я дернулся, оцепенел, врезался в табурет, отбив колено, и покатился по земле.

Позади орала обожженная, ей вторила скулящая повариха, а старшая выкрикнула речитативом длинное заклинание. Оцепенение быстро прошло, как и не бывало. Я успел вскочить и попытался атаковать повторно, но тут меня приподняло и внесло спиной в ближайшую хибару. С грохотом разломав ветхую стену, я влетел в дом, разбивая останки мебели и глиняной посуды. Следом быстро скользнула повариха, выставив когти и лязгая зубами. Ее встретил удар цепью, сбив боевой настрой старухи, а я рывком вскочил и сшибся с толстухой в рукопашной.

Ведьма потеряла координацию, получив звеньями поперек физиономии, и я быстро заработал кулаками, круша заодно мебель и стены, часто промахиваясь, когда оступался из-за мусора под ногами. Ведьма верещала и полосовала когтями вслепую, а я улучил момент и подпрыгнул, вбив колено в массивный живот. Старуха всхлипнула и переломилась пополам, кашляя и хрипя. Сцепив руки в замок я изо всех сил ударил по хребту, сбив ее на пол. В проеме мелькнули драные тряпки, пахнуло псиной и в меня вцепилась тощая, клацая зубами и целясь перегрызть мне глотку. Я в последний момент успел подставить предплечье и теперь она грызла его, роняя пену и сверля меня безумными глазами.

– Гадство! – рявкнул я, размахнувшись и воздев ведьму к потолку. – Сдохни, тварь!

Шарахнув тощее тело об утоптанный земляной пол я поспешно отскочил. Тонкие звенья влились в ладонь, я замахал цепью, осыпая валяющихся ведьм ударами, благо что потолков деревенские не строили, а крыша была очень высоко. Лачуга тряслась и ходила ходуном, едва не разваливаясь по бревнышку, а когда ведьмы перестали верещать и дергаться, я добрался до двери и выпал наружу, хватая воздух. Нужно было успеть или сбежать, пока площадь с другой стороны, или…

Доски на крыше скрипнули. Я мгновенно прыгнул в сторону, не рассуждая, и перекатился через голову. Цепи выстрелили из рук, со свистом вцепились в шею старшей ведьмы, что подло прокралась поверху и едва не выпотрошила меня, сверзившись с иссохших досок.

Ведьма хватанула цепи, но тут же отдернула задымившиеся ладони.

– Не нравится, да? – процедил я, приближаясь. – Ну что, гадалка?

Звенья чуть сжались, повинуясь команде, а горбатая шея стрельнула дымком и вздулась волдырями.

– Погоди… – захрипела ведьма, вращая глазами. – Я откуплюсь… Не дави!

Цепи рванулись в стороны, в пыль упала голова с перекошенной рожей и растрепанными седыми патлами.

– У тебя столько денег нет, – ответил я, втянув цепи, – карга старая.

Я нашел на теле небольшой кошель, выгреб из него пару золотых и горсть серебра. Трогать амулеты и прочую бижутерию побрезговал, да и боязно было. Кто его знает, что там за колдунство? Зубы в носу вырастут или еще какая оказия приключится. Парочка ведьм в разбомбленной хибаре трофеями тоже не порадовала и кроме трех серебрушек взять с них оказалось нечего. Я осмотрел скарб на площади, отметил отсутствие вещей из железа. Все было деревянное, костяное или бронзовое, как котел.

– Вот оно что! – осенило меня. – Тетки железа не переносят. Потому так и сложились быстро и проклясть не смогли.

Достойно помародерить не вышло. Заброшенные хижины покинуты давным давно и все, что осталось, либо проржавело насквозь, либо сгнило. Хомяческий порыв разочарованно потух и я оставил неуютную деревню позади, благо, что во время безобразной драки с лесными гадалками прошло достаточно времени. Солнце уверенно скатывалось к горизонту, обещая в скором времени уступить место луне, ночным хищникам, упырям и всем, кто любит охотиться под покровом темноты.

Лес окончательно испортился, зачах и сменился карликовыми соснами, пугливо жмущимися к земле. Вокруг бугрились наросты каменистых холмов, похожих на плавники гигантских рыб, окостеневших в последнем заплыве. Длинные каменные гряды тянулись по сторонам, рассыпав гроздями мелкие камни и валуны. Деревья скукожились, никакого жилья в округе не наблюдалось, а вместо птиц меня провожали взглядами на редкость уродливые создания, напоминающие кожаные шары, с россыпью овальных мутных глаз по всей круглой поверхности. Глаза ползали по коже, сбивались в кучки, растворялись и появлялись снова.

– И что ты за урод? – рассматривал я одно из парящих существ, метрового обхвата, остановившись под ним. – Уж точно не птица. Как ты летаешь, интересно?

Шар посмотрел свысока, негромко зашипел, выбросил жирную струю зеленоватого газа и гордо отлетел в сторону.

– Фу, блин, – передернулся я, – лучше уж крылья или магия какая.

Не обращая больше внимания на шары-пердуны, я легким бегом устремился между покатыми горками, петляя и взбираясь на невысокие вершины. С одного холма я заметил ковыляющую фигуру и с радостью, пополам с подозрением, бросился наперерез. Приблизившись, я замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, цедя проклятия. В двух шагах от меня топтался живой мертвец, полуистлевший, вонючий и страшный, как мой сосед после месячного запоя. По нему ползали жуки, явно основательно заселившие образчик трупоподъемной мысли некромантов, драные штаны блестели металлическими набойками, ржавый однорогий шлем и меч дополняли образ.

– Человек, – процедил мертвяк, едва не выронив полусгнивший язык, – я убивать тебя!

– Догони сперва, – отпрыгнул я, наблюдая, как он неловко пытается ускориться, – хотя…

Я поднырнул под выписывающий дугу меч и кулаком пробил гнилую грудину. Мертвяк тупо посмотрел на дыру, сквозь которую виднелись ребра, получил прямой в остатки носа и благополучно скончался во второй раз. Побрезговав обыскивать истлевший труп, что еще пытался шевелиться, я пошел дальше, стараясь выдерживать западное направление. За убиенного капнули совсем скромные крохи опыта.

– Начальные локации, что ли? – бормотал я под нос, прибив следующего туповатого мертвяка. – Это даже слишком легко.

Ускорившись, я выработал новую тактику. Деревьев не было, размаху никто не мешал, поэтому я быстро настигал очередного зловещего мертвеца, бил цепью, как плетью, стараясь хлестнуть кончиком в глаза. Мертвяки бродили с короткими мечами, саблями или вовсе с ножами, что давало мне колоссальное преимущество на дальней дистанции. Пока очередной мертвяк пытался парировать цепь, я сокращал дистанцию на рывке и расплескивал гнилые мозги парой ударов, благо под доспехами колыхалась тухлятина, напоминающая пюре. Обшаривать зомбаков брезговал, справедливо полагая, что с гнилых доходяг ничего полезного не упадет. Если со злобных старух пара монет, то с мертвяками и мараться не стоит.

– Эх, вот был бы я магом или лучником, – мечтательно произнес я, стоя над трупом очередного вражины, – вот развернулся бы. Успевай стрелы выковыривать или шары огненные раскидывать.

Единственным неприятным моментом с мертвяками стала одна их особенность – нужно было обязательно повредить содержимое черепа. Причем, достаточно основательно. Иначе даже если голову оторвать, то она будет клацать зубами и пытаться отведать мясца, а тело продолжит шевелиться. Мерзковатые монстры, но тупые и неуклюжие. Опыт идет, а большего мне и не нужно.

Когда на пути попалась высокая полуразвалившаяся башенка я потратил немало времени, чтобы забраться на чудом уцелевший кусок крыши, где примостился на краешке и подвел итоги, глядя на закат. За холмами кто-то оглашал окрестности тяжким надрывным воем, в небесах попердывали шары, а зомби стали появляться кучками, шатаясь по округе.

– Дивные места, – саркастично отметил я, копошась в интерфейсе, – просто чудесные.

Почти одиннадцатый уровень. Что ж, пришло время раскидать скромные единички талантов. Выбор, ввиду его отсутствия, был очевиден. Я довел «Владельца» до совершенства, подняв его на гордый десятый и теперь он раскрылся во всей красе. Цепи в организме усилились и из ладоней теперь выходили качественные тяжеленькие звенья, которыми можно и в лоб зарядить и по шее. Вдобавок, в сообщениях нашлось уведомление о получении первой классовой фишки.

Я запоздало открыл окно с дополнительными умениями и обнаружил единственное пассивное умение, что невесть откуда взялось. Когда изучал персонажа в Вольном там была прекрасная пустота. До перерождения висели всякие скрытности, шансы на крит и прочее полезное, что исчезло при получении уникального, чтоб ему, класса. А теперь единственной строчкой красовался «Поглотитель», что пережевывал слабенькие проклятия. Привязан он был к цепям в организме и постепенно качался с уровнями, да под действием насылаемых проклятий. С учетом того, что братья-игроки предпочитали швырять огненные шары, хлестать молниями или ядовитыми стрелами, а не насылать Древнее Половое Бессилие, Чуму В Кишки или подобную гадость, в полезности нового умения я искренне сомневался.

–Ага, – сообразил я наконец-то, – вот как проклятия нейтрализовались ведьминские. Классная штука какая! Интересно, когда следующее получу...

Перечитав сообщение, узнал, что умение досталось с пятым уровнем. А следующее классовое умение ожидалось аж на пятидесятом, но я так вымотался за этот день, что не стал в очередной раз оскорблять небеса черной руганью и лишь мысленно скромно выматерился.

–Ладно, – вздохнул я, убирая интерфейс. – Пора баиньки. Завтра с новыми силами и все такое.

Топтавшийся у подножия башенки зомби откликнулся невнятным бормотанием и неуверенно царапнул каменную кладку. Я прервал мучения бедолаги, поймав гнилую шею цепью и обезглавил резким рывком. Туловище стену скрести не перестало, а голова зажевала цепь и отделилась только от мощного пинка, подкрепленного порцией ругани. Пожелав улетевшей в кусты зомбячьей башке, чтобы в нее нассал волк или койот, я вышел из игры.