Вархаммер Сорок Тысяч: Страждущий

──────── VI ────────

Сначала Антей почуял неладное. Грохот сотен выстрелов перемежался со звоном ударов сотен мечей и воинственными выкриками сотен лужёных глоток, большая часть из которых не несла никакого смысла, а являлась просто выплеском эмоций – ярости, боли, радости, удовлетворения.

Он помотал головой, закрыв глаза, чтобы привести мысли в порядок. Вместе со звуками, его оглушили и запахи. Сбивающие с ног ароматы ударили по чувствительному обонянию с такой силой, что он пошатнулся. Все они были ему знакомы, но здесь были в такой концентрации, что перед глазами заплясали разноцветные круги, а пульс участился так, что в ушах барабанами забилась кровь. Вместе с тем, он никак не мог назвать ощущаемое здесь - неприятным. Наоборот, он впервые, за время, прошедшее с тех пор, как оказался на борту этого корабля, почувствовал себя уютно. Кому-то это могло показаться странным, но это было так.

Запахи, давая ему полную картину этого места, обволакивали его теплым коконом. Сладковатый запах раскаленной оружейной смазки и дымные клочья оружейных газов. Резковатый запах нагревшегося металла и машинного масла, которое уже пора бы слить и заменить на новое. Свежий запах озона от работающих и искрящихся силовых полей оружия и щитов. Запах разгоряченных схватками сотен космодесантников, странный, неправильный, но, в какой-то мере, даже родной. Теплый запах проливающейся крови – и сервиторов и самих Волков. От осознания этого у него снова поднялись дыбом волосы.

Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на примарха, внимательно смотрящего на него.

- Они дерутся по-настоящему? Боевым оружием?

Русс словно ждал этого вопроса.

- Конечно. Какой смысл в схватках на деревянных мечах? Только бои, в которых каждый чувствует всю ярость, свою и противника, и опасается оружия, которое может его убить, действительно могут чему-то научить и заставить максимально выкладываться на тренировках. Мощность оружия и боевых сервиторов задается по желанию воина, если он опытный боец, или наставником, если воин – новичок.

Следом за примархом, братья подошли к краю площадки, огороженной перилами до уровня их груди.

Внизу, насколько хватало глаз, простиралась, казалось, целая палуба, как шляпками грибов покрытая наростами тренировочных клеток. Освещение там, внизу под ними, было слабое, но каждая клетка имела источники хоть и неяркого, но всё же, света.

Сооружения из металла в форме купола были окружены многочисленными наблюдателями, среди которых особенно выделялась рослая фигура. Гигант шагал между полусферами решеток, мельком посматривая на воинов внутри них. Порой он останавливался, и до наблюдателей долетали обрывки фраз, резких, как смертоносные выпады. Антей прислушался, но язык был ему не знаком.

- Ульфриг. Один из старейших и опытнейших Волков легиона. Ваш будущий наставник. А это всё – тренировочная палуба. Там дальше – стрельбище. Для тренировок с более мощным оружием или массовых испытаний мы высаживаемся на планеты. Особенно, если нет возможности добраться до Клыка.

Антей переспросил:

- Клыка?

Вместо примарха ответил Сигурд:

- Крепость Космических Волков на их планете, Фенрисе.

Русс кивнул.

- Вы не стали полноценными братьями в легионе, и нет смысла проводить обряд посвящения. Тем более – лететь в такую даль.

Антей резко втянул воздух сквозь сжатые зубы, забывая, что не стоит выказывать свое недовольство словами примарха, но, в то же время, и спорить в открытую он не мог.

Каждый раз, когда кто-то упоминал о том, насколько неудачным результатом эксперимента они стали, его наполняла ярость. Постоянные указания на это его утомляли. Выходцы из отсталого мира, без стандартного имперского образования, уже узнавшие горькую цену лжи, они были вынуждены терпеть и пренебрежительный тон, с которым говорилось об их слабости и несовершенстве.

По его мнению, если уж на то пошло, это Волки Русса были отбросами. Дикие, обросшие гиганты, от которых через весь необъятный корабль несло звериным духом, постоянно ищущие драки просто ради развлечения. Пусть он сам не имел должных знаний о мире, но за что такое наказание его брату?

Русс сделал вид, что не заметил молчаливого негодования волчонка. Он сам, молча, отошел от края обзорной палубы и стал спускаться вниз по винтовой лестнице.

Неторопливые шаги сопровождались тихим постукиванием металла о металл, когда на ступени опускались его сапоги со стальными подковками. Тело, от прохлады корабля, не слишком тщательно, скрывала, наброшенная на спину, шкура какого-то мохнатого зверя. Впереди до самого пояса свисали ее концы, содранные с широких лап, и, казалось, что на примархе надет меховой жилет. Когти, оставленные на лапах, были сцеплены, что не давало полотну расходиться на могучей груди. Он двигался с уверенностью скалы. Антей мельком подумал – зачем ему доспехи в бою?

Оба брата, не дожидаясь приглашения, последовали за примархом. Во время спуска они могли наблюдать, как в тренировочных камерах космодесантники с совершенно разной подготовкой вступают в рукопашные схватки либо с такими же людьми, как они, либо с сервиторами.

Антей поморщился, увидев, как обнаженный по пояс косматый гигант одним ударом топора развалил пополам полумеханического раба. От человеческой макушки, через человеческий же торс и многоногую механическую нижнюю часть, топор прошел, как горячий нож сквозь масло, но при этом ничто не указывало на то, что оружие имело силовое поле. Оно просто было чудовищно тяжелым. Однако, несмотря на вес топора, Волк легко остановил его падение, не дав коснуться пола. На пол плеснули, не смешиваясь, темная кровь и черное машинное масло. Воин же что-то гортанно вскрикнул. Ему в тон отозвалось еще несколько стоявших снаружи клетки соратников. Ничего не поняв, хотя и услышав слова, Антей спросил:

- Что это за язык?

Он ждал слов примарха, но, за того снова ответил Сигурд, который стал ему казаться практически всезнающим.

- Это вурген. Боевой жаргон Волчьего Братства.

- И ты знаешь его?

Сигурд с ощутимым разочарованием покачал головой.

- Я знаю о нем, но сам язык мне не знаком.

Русс, который, казалось, не интересовался беседой, наконец, ответил.

- Выучите когда-нибудь. Это в ваших интересах. Воин в клетке проверяет свое новое оружие. А потом приносит клятву, что умело им воспользуется. Те, кто снаружи, ее подтверждают.

Они уже поравнялись с первыми рядами клеток, но не остановились – примарх повел их вглубь, к гиганту Ульфригу, неторопливо шагающему по проходу прямо к ним, но не глядящего на них – у него было свое занятие. Вместе с ним за боями следили еще несколько воинов–ветеранов, но выбор примарха почему-то пал именно на него.

Черная грива волос, переплетенная серебром, колыхнулась, когда он отдернул голову. Между прутьями, едва не коснувшись его лица, пролетел клинок новичка, выбитый из его рук сервитором. Ульфриг что-то раздраженно рявкнул и, подойдя к пульту управления клеткой, нажал на нем кнопку.

- Да, опасная у них работа.

Антей удивленно покосился на брата. Тот не часто комментировал что-то не важное.

Взбешенный наставник уже ураганом ворвался в клетку. Отшвырнув с дороги боевого сервитора так, что тот отлетел, словно тряпичная кукла, он выволок новичка наружу, держа его за шею. Не говоря больше ни слова, он рывком поставил его на ноги, а потом, отпустив, одним прямым ударом отправил его на забранный частой решеткой пол. Несчастный не успел издать ни звука, и Антей лишь понадеялся, что здесь не принято убивать вот так сразу. Хотя, конечно, наставник был в своем праве.

Перед идущим примархом почтительно расступались воины, с интересом провожая идущих рядом с ним людей. Не все из присутствующих здесь были на посадочной палубе и не все знали кто те, двое, что идут рядом с Королём Волков.

Эти движения не укрылись от глаз Ульфрига, и он, заметив их, пошел навстречу, внимательно осматривая странную пару юных воинов. Почти поравнявшись со своим повелителем, он не упал раболепно на колени. Он лишь слегка склонил голову и мягко рыкнул:

- Лорд?

Русс благосклонно кивнул в ответ

- Ульфриг. Не окажешь ли ты мне услугу?

Тот вопросительно глянул на опасно улыбающегося гиганта, определенно чувствуя подвох.

- Какую, мой лорд?

На плечи стоящих по обе стороны от примарха, братьев, легли его руки, выталкивая обоих вперед.

- Я привел к тебе новых волчат. Испытай их.

Ульфриг озадаченно посмотрел в глаза примарха.

- Но они же…

Русс оборвал его начавшуюся речь.

- Я знаю. Но об этом потом. А сейчас – испытай.

Не выдержав пристального взгляда, тот кивнул.

- Да, мой лорд.

Подойдя к одной из клеток, он что-то крикнул и набрал команду на пульте. Потом, сделал то же самое с другой камерой. Из них торопливо вышли двое залитых потом воинов, по-видимому – недавно занявших место в легионе.

Ульфриг, стоя возле пульта, призывно кивнул, и оба брата подошли ко входу. Сигурд зашел первым, но Антея наставник отстранил и пальцем указал на вторую опустевшую полусферу из сварной стали.

- Ты – туда.

Не споря, Волкодав вошел в камеру, предназначенную для него. За Сигурдом вход уже закрылся. Антей видел, как тот надел шлем и обеими руками взялся за рукоять меча, полыхнувшего синеватым пламенем.

Он вздрогнул, услышав щелчок запора своей клетки. Под мягкое постукивание клавиш, Ульфриг буркнул.

- Шлем одень, неуч.

Антей хотел ответить обидчику, но не успел. На лице сервитора зажглись два красных огонька на месте глаз, и он со скрипом повернул голову. Под жутким взглядом Антею стало не по себе, и он заметил сокращение мышц под тонкой кожей раба – в следующее мгновение он должен был атаковать. Нужно было действовать быстро.

Шлем занял свое место. Еще полсекунды - и в руках – активированный меч, уже метнувшийся вперед, отражая удар одушевленной куклы. Меч сервитора соскользнул почти до самой гарды, и Антей отбросил противника.

У него было четыре руки, но единственный меч был зажат только в двух ладонях. Две нижние руки бессильно болтались, не использованные в этом режиме боя.

Позади слышались частые удары, но отвлечься и узнать как дела у брата, старший не мог. Сервитор был на редкость подвижен, словно паук, кидаясь на него с недоступной машинам яростью и старанием. Клинки сшибались крест-накрест, но, вскоре он заметил, что движения повторяются. Все же – сервитор выполнял лишь программу. Антей оскалился. Перехватив меч одной рукой, он схватил сервитора за конечность, державшую клинок, и отсёк её. Обезоруженный механизм отключился. Позади уже давно воцарилась тишина. Он обернулся, и обнаружил сервитора брата с отрубленной головой. Он отсалютовал Сигурду мечом и тот ответил.

Ульфриг что-то проворчал и деактивировал клетки. Механические слуги, подобные уничтоженному, вытащили обезглавленное тело. Антей надеялся, что на этом все закончено, но уже через пару минут створки клетки сомкнулись снова. У Сигурда был свежий противник, получивший уже два меча, а сервитору Антея, сохранившему еще три руки, просто добавили оружия.

Волкодав приподнял шлем.

- А как насчет того, чтобы и нам выдать еще по мечу?

Ему никто не ответил, и он был вынужден снова уворачиваться от противника.

Пришлось удвоить бдительность. Эта программа, кроме того, была несколько шире, и приноравливаться пришлось дольше. Дыхание участилось, и начали уставать руки, пытаясь разжаться на рукояти.

Антей пнул сервитора в механическую нижнюю конечность. От удара раб опрокинулся, но добить себя не давал, яростно отражая выпады даже лёжа. С размаху он задел левую ногу Волкодава и тот, упав рядом, с трудом успел блокировать меч, метнувшийся к его шее. К счастью, лёжа, сервитор доставал до него только одним мечом. Он пытался встать, вертясь на полу, как бескрылая муха, и Антей снова поймал его руку с оружием. Он задрал ее вверх, отражая удар второго меча чужим клинком. Свой меч он погрузил в правый бок докучливого механизма. Острие вышло с другой стороны, и сервитор беззвучно умер, распрощавшись с большим количеством крови и масла, моментально стекшими через решетку пола.

Антей, уставший, с трудом перекатился на живот и встал, сначала на четвереньки, потом, держась за неподвижного сервитора – выпрямился. Он снова обернулся. Сервитор брата лежал на полу, вновь без головы.

Ульфриг, все так же ворча, открыл камеры, из которых рабы выволокли своих собратьев и их место заняли новые механические воины.

Волосы Антея зашевелились. Стоявшее перед ним чудовище было уже привычной четырёхрукой конструкцией, и в каждой его руке было зажато по тяжелому полуторному мечу. Существо было в шлеме и частично защищено бронёй. Антей даже не попытался воззвать к совести откровенно смеющегося примарха. Он успел бросить взгляд на противника брата. Точно такой же сервитор, но мечей только два. Он вздохнул и поднял с пола еще один меч. Он взвесил его в руке. Слишком легкий, чтобы пробить броню сервитора. Да и как защита от мечей этого убийцы оно тоже вряд ли эффективно. Размышлять ему дали не долго. Огромный полумеханизм бросился вперед, молча и молниеносно, повизгивая сервоприводами. Мечи замелькали с нечеловеческой скоростью. Они быстро пробили веерную защиту Антея, и ему пришлось, низко нагнувшись, скользнуть под опускающимся мечом сервитора. В падении он полоснул его по человеческой ноге, но клинок вылетел из руки – вместо кости, голень была наращена на металлическую основу.

Перевернувшись на спину, Антей нащупал выроненный меч, но его тут же отбросила в сторону нога чудовища. Вторая встала на грудь воина и обе правых руки рванулись вниз, в попытке разрубить его доспех.

Едва увернувшись, Антей отклонился вбок, и сервитор рухнул на жалобно скрипнувшее правое колено. Антей со всей силой, наотмашь ударил вправо, туда, где была спина не успевшего подняться раба. Чего достиг этот удар – он не видел.

Его взгляд упал на соседнюю клетку, где на шею потерявшего оружие Сигурда опускался чужой клинок.

Антей закричал, но его крик оборвался хрипом. Развернувшийся влево сервитор по самую гарду погрузил свой меч в бок молодого воина. Тот неверяще уставился в бесстрастное лицо, наполовину скрытое маской шлема, а затем ударил сам, в то место, где должно было быть сердце. Фенрисийский клинок вспыхнул и радостно загудел, чувствуя сопротивление плоти. Довершая картину смерти, Антей провернул меч в ране своего врага. Тот медленно опустился на колени, а затем распластался на полу, соскользнув с меча Волкодава.

Преодолевая боль, он вырвал чужой клинок из своего тела, бросаясь к выходу из клетки, но остановился, когда увидел, что Сигурд жив. Он вышел из своей клетки и с нескрываемым раздражением сдернул свой шлем. Меч уже был в ножнах. Встретив взгляд старшего брата с поджатыми губами, он заметил широкую струю темной крови, сбегавшую по доспеху. Антей взмахом остановил попытку брата оказать ему помощь, а сам швырнул меч сервитора под ноги стоявших рядом примарха и наставника, и снял свой шлем.

- Довольны?

Примарх, не переставая улыбаться, кивнул. Это была не насмешка. На его лице была явно написана крайняя удовлетворенность.

Ульфриг выглядел растерянным, неизвестно даже из-за чего больше – из-за того, как Антей разговаривает с его повелителем или из-за количества уничтоженных рабов, да широкой раны в боку молодого бойца.

Широко раздувающиеся ноздри Волкодава и его твердый холодный взгляд посветлевших глаз отлично передавали его настроение. Какое-то время он стоял так, потом сделал глубокий вдох, заставивший скрипнуть пластины брони, и сплюнул на пол.

- Что дальше?

Его пальцы вновь сжались на рукояти его меча, заставив кожаную оплетку удобно размещаться в ладони.

Примарх, однако, отвернулся от него.

- Видишь, Ульфриг, как обманчива внешность? Я оставляю их на твое попечение. Научи их всему, что нужно.

Наставник, хищно прищурившись, смотрел на Антея.

- А чему я могу научить его?

Примарх пожал плечами.

- Всему, что посчитаешь нужным.

Он развернулся и пошел обратно, к лестнице на смотровую часть тренировочной палубы. Сотни вопросов братьев так и остались не заданными. Ульфриг придирчиво осмотрел обоих, проворчал что-то себе в бороду и рыкнул:

- Идите за мной.

По проходу уже спешили сервиторы, очищающие клетки от павших собратьев. Они посторонились, давая пройти трем, широким в силовой броне, людям. Услышав слабый стон, Антей с удовлетворением заметил, как поднимается наказанный рекрут. Вставал он с трудом, но помощи не просил и ему ее никто не предложил.

Идти по проходу между клетками оказалось довольно далеко. Весь этот путь их сопровождали звуки боев, в которых слух Антея вычленял шепоток немногих, наблюдавших за их демонстрацией силы. Сигурд шел рядом с непроницаемым лицом, лишь время от времени посматривая на рану брата с некоторой тревогой. Физически ощущалось его раздражение неудачей.

Рана в боку отзывалась тянущей болью. Под броней было неприятно мокро от пропитавшей одежду крови, и Антей морщился на каждом шагу, стараясь делать это незаметно. Позади него, вдоль всего пути, оставались влажные отблески красных капель на ребрах решетки пола, зеркально отполированных сотнями ног.