Вархаммер Сорок Тысяч: Страждущий

──────── XIX ────────

Прямо в глаза блеснул яркий белый свет и Сигурд отдернулся, зажмурившись. Не рассчитав, он звучно ударился головой о металл стены – из глаз брызнули невольные слезы от боли в затылке и рези в глаза. Он долго моргал, не понимая, в чем дело.

То, что ослепило его, пропало. Рядом раздался знакомый раскатистый голос Волчьего Жреца.

- Он в порядке.

В конце концов, зрение сумело сфокусироваться. Он был на корабле. При попытке резко встать, голова закружилась, и чьи-то руки удержали его. Память отказывалась давать ответы на вопросы «что произошло» и «как я оказался здесь». Жрец отошел. Его место заняла иная фигура. Сам Повелитель Зимы стоял перед ним, скрестив руки на груди, и оценивающе глядел на молодого Волка.

Звон и скрежет в черепе постепенно затихали, но Сигурд видел лишь, как шевелятся губы примарха, не слыша ни единого слова. Видимо, Русс заметил, что воин сидит с отсутствующим видом, потому отдал какой-то приказ Жрецу. Тот снова появился в поле зрения с иньектором. Сигурд равнодушно проследил, как толстая игла безошибочно ткнулась в вену, и по телу расползся жидкий холод. Он поднимался по руке, охватывая все тело, словно смывая усталость и боль.

Когда вещество, наконец, достигло мозга, все посторонние звуки пропали, и отрывки фраз разговора между примархом и Жрецом теперь слились в нормальную речь. Сигурд не любил стимуляторы, едва не убившие его на родной планете, но сейчас воспринял как величайшее благо цивилизации, иначе он еще долго пытался бы прийти в себя неизвестно от чего. Впрочем, радость была преждевременной.

С трудом ворочая языком, он просипел пересохшим горлом:

- Я в порядке.

Он снова попытался спуститься с металлического стола, на котором сидел. Ноги скользнули по холодному полу, и он едва не упал, но удержался за край металлической столешницы. Примарх с усмешкой посмотрел, наконец, на него.

- Сиди лучше. Выполни хотя бы этот приказ.

Не понимая, что Русс имел в виду, Сигурд влез обратно. Потом он вспомнил.

- Мне нужно идти.

Не сказав больше ничего, он снова сполз со стола, и уже вознамерился уйти, не обращая внимания на собственную наготу. Примарх и Жрец переглянулись. Оба подошли к волчонку и силой вернули на место. Тяжелая рука примарха надавила на плечо вырывающемуся Сигурду, но обратился он, вначале, к Жрецу.

- Ты уверен, что он в норме?

Тот, глядя на барахтающегося пациента, неуверенно кивнул.

- Физически да. Организм восстановился после воздействия яда, но…

Он промолчал, пытаясь подавить усмешку, но не преуспел.

- У Ульфрига тяжелая рука.

Примарх кивнул и, встряхнув Сигурда, привлек его внимание к себе.

- Куда ты собрался?

Тот перевел недоумевающий взгляд на своего господина.

- Там… Я должен закончить дело.

Русс снова обернулся к Волчьему Жрецу.

- Давай еще. И покрепче.

Очередная волна холода обрушилась на контуженого волчонка, как тяжелая волна в океане Фенриса. Этот удар по сознанию окончательно вернул его в реальность. Он с опаской покосился на примарха, все еще держащего его, и, наконец, ощутил царивший здесь холод, заметный, потому что он голышом сидел на металле. Подняв руку, он провел по лицу, очнувшись окончательно.

Переведя взгляд с одного Астартес на другого, он уже осознанно спросил:

- Что произошло? Почему я здесь?

Возле него легла стопка одежды, и трэлл удалился. Примарх кивнул на нее.

- Оденься и иди за мной.

Быстро справившись с порученным, Сигурд отправился следом за Волчьим Королем. Он ожидал, что их путь окончится где-то в общей зале, но они миновали ее и добрались до обзорной палубы.

Внизу полыхала планета. Полыхала в прямом смысле. Множество огней разной величины пылало на ее поверхности. Там делал свою неблагодарную работу легион палачей Императора Человечества.

Волк сжал челюсти, едва не ломая зубы.

- Я подвел вас. И их.

Он не отводил глаз от планеты, поэтому не видел очень внимательного взгляда Русса.

- И чем же?

Сигурд растерянно обернулся, но примарх не насмехался.

- Я спровоцировал их…

Примарх отрицательно мотнул головой.

- Ты слишком много на себя берешь. Ты даже близко не был к тому месту, с которого всё началось. Они начали эти обстрелы с другого конца планеты. Ваши позиции были атакованы одними из последних. Ты тут ни при чем. Возможно, стоило действовать сразу – все равно пролилась кровь. Я пытался действовать мягко, как учил меня отец, но не вышло. А у тебя будет еще шанс.

Он положил ладонь на плечо Сигурда, ободряя его.

- Расскажи, как там всё было.

Рассказ не занял много времени – дни и месяцы были разнообразны лишь количеством убитых с той или иной стороны, и это уже не имело значения. Русс время от времени кивал, соглашаясь с какими-то выкладками молодого Волка, который, увлекшись, говорил с ним, как со старым другом, а не своим повелителем. Рассказал он и о маленькой подружке. Русс сочувствующе кивнул.

- Жаль её.

Когда Сигурд замолчал, рассказав обо всем, примарх грустно усмехнулся.

- Теперь я понимаю, почему ты не отвечал.

На лице Волка был написан немой вопрос, и он продолжил, теперь уже рассказывая сам.

- Мы до последнего не верили, что они используют ядовитый газ. Мы знали, что он у них есть, но то, что они не применяли его, заставляло задуматься. Когда они решились – мы пытались связаться с тобой – ты, все-таки, не Астартес, и неизвестно было, выживешь ли. Связи не было. Я отдал приказ на высадку десанта, но они не успели. Потом мы получили твой сигнал. Связь была, но ты снова не отвечал. Искать тебя пошли несколько десятков Волков с Ульфригом во главе. Не только, конечно, за тобой – основной план приведения к Согласию вступил в силу. Тебе было приказано оставаться на месте, но ты не послушался, и искать тебя пришлось долго, хотя находили они лишь трупы и лужи крови. Они поняли, что идут по твоему следу. Когда тебя нашли, ты продолжал убивать, не реагируя ни на что. Твоему наставнику пришлось…

Он улыбнулся.

- В общем, у него тяжелая рука. Ты долго был без сознания, и некоторые уже, было, решили, что он тебя убил, но ты, к счастью, очнулся. Ты можешь отдохнуть. Тебе нет нужды возвращаться на планету.

Сигурд кивнул. Что бы ни говорил примарх, он собирался отправиться вниз. Отомстить.

- Есть новости от моего брата?

Примарх пождал плечами.

- И да, и нет. Им не удалось привести планету к Согласию.

- Что-то случилось?

- Их застали врасплох. Армию сильно потрепали. Влка Фенрика тоже, но у них большей частью пострадала гордость, хотя они и отомстили – планета уничтожена. Несколько Волков погибло. Твой брат жив, он в порядке. Даже обзавелся новыми друзьями. Через пару недель они присоединятся к нам и расскажут все сами. А сейчас – ступай, отдохни.

Сигурд кивнул и, развернувшись, пошел к выходу с палубы. Двух недель ему хватит.

Для начала, он, как и велел примарх, отправился отдыхать. Их с Антеем места не были заняты, но он не обратил на это особого внимания. Заботливые трэллы принесли ему пищу и воду. Он хотел, было, потребовать чего-то покрепче, но потом передумал. Напиваться он будет потом. Когда утолит совсем другую жажду.

У Вюрда, однако, были совсем иные планы на его жизнь. Отдохнувший, немного усмиривший злобу, Сигурд не собирался дожидаться, пока легион найдет себе новую работу – у него еще оставалось, чем заняться на этой планете. И сердце, и разум жаждали мести. Он отправился в армориум, где сервиторы быстро облачили его в броню.

Казалось, даже системы доспехов чувствовали нетерпение своего владельца: ему как никогда легко было сегодня готовиться к бою – неравному, ведь там, внизу, всего лишь люди – слабая плоть, слабая броня, слабый дух. Ему было плевать, кто он для легиона. Для тех червей он станет последним, что они увидят. Кровожадным богом войны и смерти. Судьей и палачом. Поборником справедливости. Бронированное керамитом чудовище с волчьей головой и клинком, горящим яростным синим пламенем. Болтер он брать не стал – ему хотелось разрывать живую плоть металлом и руками. Были бы у него клыки, как у собратьев по легиону, он бы не стал брать и меч.

Он мимоходом увидел свое отражение в полированной поверхности стены. В памяти всплыло имя древнего божества древней Терры.

Анубис. Судья мертвых. Раз такова воля Вюрда – он им станет. Они все мертвецы. Все.

Он чувствовал давно забытую легкость и странную радость, забывая, куда и зачем направляется.

На посадочной палубе все пребывало в движении. Транспорт постоянно сновал между планетой и флотом, зависшим на орбите, перевозя легионеров и людей, оружие и добычу.

Присмотрев еще не до конца загруженную Астартес «Птицу», он направился к ней. Уже подходя к рампе, он почувствовал, как со стуком керамита на плечо легла тяжелая рука, а знакомый голос прорычал совсем рядом:

- Куда это ты направляешься?

Это был Ульфриг. Он был без шлема, потому выражение его лица Сигурд видел, а вот наставник – его – нет. Не видел почти волчьего оскала.

- На планету.

Ветеран фыркнул.

- Зачем?

Возле него неспеша встали еще два Волка. Положение стало недвусмысленным.

- Я должен отомстить.

Волк мотнул головой, и двое легионеров подошли ближе к Сигурду.

- Там и без тебя есть, кому мстить. Примарх приказал тебе оставаться на корабле, и ты останешься, даже если придется держать тебя взаперти.

Он сделал понятный Волкам жест, и каждый из них цепко ухватил молодого Волка за руки, но он, поняв, что ему не дадут уйти, не пытался сопротивляться. Он не делал попыток вырваться и тогда, когда Ульфриг забрал его оружие.

- В карцер его. До распоряжения примарха.

Сигурд подавил тихий рык, но пошел сам. Конвоиры лишь направляли его движения. Возле камеры его уже ждали два сервитора, которые быстро сняли и забрали с собой доспех. Под бдительным взором Волков он сам вошел внутрь, лишь искоса взглянув на них. На его лице было написано достаточно.

За спиной захлопнулась тяжелая дверь и громыхнул механический замок. В помещении было темно. Только в узкую прорезь в двери падал очень слабый лучик очень рассеянного света. Его лишили возможности отомстить. Его лишили последней чести. Его лишили развлечения. Его посадили в клетку, словно провинившегося пса.

Бешеного пса. Оставили одного, в темноте, наедине с собственными страхами и собственной болью. Осознанием ошибок. Это было ошибкой. Их ошибкой.

Сначала, он просто ходил вдоль стен или по диагонали помещения – простого металлического полого куба в консервной банке, названном кораблем. Ходил до тех пор, пока разум не начало разрывать от боли и ярости. Он начал бросаться на стены, бить по ним кулаками, пытался царапать их ногтями. Тогда же хриплое загнанное дыхание сменилось низким гортанным рычанием.

Никто не видел заключенного. Никто не видел, как от боли и бешенства его глаза из темно-карих, почти черных, стали сначала светлеть, а потом и вовсе пожелтели.

Сквозь гул крови в ушах он стал чувствовать, как по коридорам корабля движутся живые существа. Он чувствовал, как бьются их сердца, перекачивая горячую ароматную кровь.

Это сводило с ума, и он, прижавшись к холодной стене спиной, сполз на пол, сильно зажмурившись, будто это могло чем-то ему помочь.

Решетка пола через поддоспешник казалась ледяной, но и это не помогало. Он слышал перестук четырех сердец конвоиров, оставшихся за дверью, и это сводило с ума куда сильнее, чем память об неотомщенных смертях на планете. Оставалось последнее средство, чтобы не сойти с ума от черного отчаяния и сумасшествия, разом навалившихся на него.

Он завыл. Не стыдясь никого и ничего, вкладывая в этот тоскливый звук всю свою душу, всё то, что ее терзало. Забывая о том, кто он и где находится. Это было какое-то рудиментарное стремление его сущности, давно погребенное под культурными наслоениями эволюции. На мгновения он стал кем-то иным. Кем-то, кто не знает мук совести, метаний разума, кому чужды человеческие страхи и проблемы.

Он стал зверем. Простым, бесхитростным, честным. Честным в первую очередь перед самим собой. Способным принять истины мира такими, какие они есть. Без красивого самообмана.

Было ли это принесено в него с не прижившимся толком геносеменем или жило в нем с самого начала – не важно. Важным было то, что это помогло. Что-то сломалось в нем, какая-то стена, ограждавшая разум от внешнего мира. Что-то, сдерживающее его, сковывающее, причиняющее боль – жестокую, незаслуженную, словно строгий ошейник.

Потом все погрузилось в темноту – древнюю, как само время. Настоящую, где нет ничего, что может испугать или причинить боль, никого, кто может осудить или похвалить. Простое и бесхитростное забытьё, настоящее спасение от всего.

Остановившийся взгляд уперся в невидимый потолок. Золото глаз потемнело, потухло и скрылось под веками, сразу ставшими такими тяжелыми, что проще было закрыть глаза и не сопротивляться.

И все же, о нем, ничтожном, вспомнили, если и забывали. Звуки шагов, уверенных и тяжелых, замерли именно возле этой двери, и дверь открылась, впуская внутрь камеры сильно рассеянный свет. К тому времени он уже пришел в себя – уже давно, скорее всего несколько дней назад…или вечность, и сидел у противоположной стены. Сколько прошло дней или месяцев - он не знал, да и не хотел знать. Куда важнее было другое.

Смирение. Он сумел совладать с собой. Сам. Конечно, прочные стены, устоявшие перед буйством зверя, тоже помогли, но одержать над ним верх человек все же смог, и теперь этот зверь смирно гнездился в самом отдаленном уголке разума, до поры, пока он не понадобится, но и тогда он должен будет подчиниться воле высшего существа. Его, Сигурда, воле.

Утомленный этой борьбой, человек тоже сидел без движения. Локти безвольно лежали на согнутых коленях, на изможденном лице белела полупрозрачная щетина, делая его похожим на старика – именно поэтому он и Антей тщательно сбривали ее. Взгляд был усталым, но спокойным и вполне осмысленным.

У него было время, чтобы обдумать все, и сейчас ему было чуточку стыдно за свое поведение. Если бы он искал оправдания, то мог бы списать его на состояние аффекта. Но он уже вырос из возраста, нуждающегося в оправдании своих поступков, и был готов отвечать за них. Или принимать наказание. Он ведь не выполнил задание.

У двери стоял Ульфриг. Их наставник. Он оценивающе смотрел на Сигурда, но молчал, и тот осторожно встал на ноги и слегка склонил голову, приветствуя его. Он ведь спас его. По крайней мере – его честь, ведь, дорвись он до поверхности планеты…

- Выходи, у нас есть работа.

Сигурд снова кивнул. Он пошел за наставником. На нем был все тот же доспех. Где должна была производиться эта работа и в чем заключаться – Сигурд еще не знал.

Знакомый путь привел обоих к стратегиуму. Хотелось попросить разрешения привести себя в порядок, но вид Волка-ветерана не располагал к беседам. Когда они вошли в полутемное помещение, в их сторону обернулось множество лиц – в основном недовольные.

Волк остановился вполоборота к Сигурду.

- Стой здесь.

Это было место для слуг. Сигурд кивнул. Сегодня его мнение ничего не значит для старших Волков. Возможно – не будет значить уже никогда. Но ему дозволено узнать об их планах и решениях раньше, чем остальным, поэтому он будет стоять здесь, в темноте. Все же – это была честь.

Ульфриг отошел к остальным, и про молодого Волка вскоре забыли, увлекшись обсуждением очередного плана. Ничего интересного там не было – приведение к Согласию очередной планеты. Населена людьми, общество, скатившееся к феодальной монархии, с не сильно популярным правителем, гордо называвшим себя королем. Легионы в Крестовом Походе встречали подобное почти на каждой третьей планете. На остальных двух, как правило, обитали ксеносы, и разбирались с ними, не спрашивая их мнения. Редкими были миры, обитатели которых присоединялись к Империуму сразу и добровольно, даже если их существование сильно усложнялось.

Вот и сейчас, решался вопрос о том, что делать с этим королем всея планеты. Как водится – основных планов было два. Первый – при подчинении короля власти Терры и добровольном принятии Согласия всем этим мирком, легион быстро проводит нехитрые мероприятия и летит дальше. Во втором случае – когда планета отказывается покоряться – начинается резня, и тогда легион застревает в системе на пару терранских лет, занимаясь унылым истреблением слабых смертных, которое назвать войной – язык не повернется.

Это было неинтересно, потому Сигурд перестал вслушиваться в разговор старших Волков. Куда больше его интересовала сама планета. Она была красивой – это он мог сказать даже по не очень четким пиктам и голо-проекциям. Она была похожа на Терру в очень глубокой древности, зеленая, с обширными пятнами океанов, она была на вид очень дружелюбной. Мерцающие информационные столбцы говорили о том, что и климат очень благоприятен. Здесь можно развить сельское хозяйство. В горных районах, предположительно, находятся богатые залежи ценных минералов и металлов. К тому же – планета была велика, гораздо больше Терры, хотя населена не чрезмерно.

Сигурд, засмотревшись на экран, не сразу понял, что на него выжидающе смотрят, а когда заметил это, до него дошло, что он не услышал чего-то, сказанного о нем. Внутри слегка похолодело от нехорошего предчувствия, но в их лицах не было вражды, а примарх слегка улыбнулся.

- Пусть учится. Я думаю, вторая попытка ему удастся.

Улыбка, мимолетная, словно ее и не было, проскользнула даже на суровом лице Ульфрига, и примарх продолжил.

- Значит решено. Легион будет вести разведку и осуществлять прикрытие, и на сей раз вмешается, если появятся хоть малейшие признаки опасности.

Волки согласно закивали, а Сигурд снова почувствовал, как начинают вставать дыбом короткие волоски на загривке. Он не был дураком и смог сопоставить сказанное. Второй шанс. Его снова отправляют на переговоры о приведении планеты к Согласию. Он едва не взвыл в очередной раз и не попросился обратно в карцер, но сдержался титаническим усилием воли.