В ожидании зимы. Черный ельник

40

Братья ушли. Ни у одного из богов Нави не было ни грамма жалости к сказочным существам, а вот мне было очень жаль их. Пусть они казались своеобразными, немного сумасбродными, но все-таки плохими эти ребята точно не были. Прослужили они верно долгое время и вообще, всегда есть возможность договориться, а не рубить с плеча!

— Знаете что? — я встала напротив них. — Хватит киснуть! Давайте-ка выход искать!

— Да что можно сделать? — отмахнулся водяной. — Ежели сказали братья, что всё, нет там тут места, значит, так тому и быть. Буду жить на окраине Нави… разведу сомов, может стану русалкам водоросли для красоты продавать…

— А что если мы сами попробуем Колоброда остановить? — выдала я и испуганно замолчала, не ожидая от себя такой прыти.

— Это как? — удивилась кикимора. — Ты в своем уме?

— А в чьем же? — улыбнулась я, решив, что бояться это не по-нашему. — Если мы это сделаем, то братья смилостивятся над вами и оставят в деревне! Ну что вы такие нерешительные?!

— Да потому что в сосульку никто превращаться не хочет! — скривился полевик. — Уж лучше на окраине Нави жить, чем ледышкой звенеть!

— Я согласен, — вдруг поддержал меня Тверд. — Все равно уже все наперекосяк пошло, а так есть шанс, что вас простят. Самим-то не страшно сидеть и ждать?

— Вот именно, — подал голос Вячик. — Я вообще не могу на месте сидеть. Хоть чем бы заняться.

Гор молчал, опершись спиной о стену и сложив на груди большие руки. Было трудно понять, о чем он думает, потому что его лицо ничего не выражало.

— А вам не кажется, что братьям найти Колоброда и разобраться с ним, намного легче чем нам? — скептически поинтересовалась Марьяша. — Пока мы будем бегать в поисках этого славянского Гринча, они уже все сделают.

— Не сделают, — покачала головой Яга. — Мороз будет ждать ночи на двадцать первое декабря, чтобы в этот день схватить Колоброда за бороду и закинуть подальше в черную Навь. Ведь их ночь самая подходящая для этого.

— Отлично! Значит, у нас есть возможность все исправить самим! — я вцепилась в эту идею. — Времени валом! Что-нибудь да придумаем!

— А я соглашусь! — неожиданно для всех заявила Яга. — Терять уже нечего все одно… А так, кто знает…

— Ну, ежели Яга не против, то и я противиться не стану, — поддержал ее водяной. — Давайте думать.

— Может, мы не здесь думать будем? — плаксиво протянул банник. — Холодно ведь! А я к теплу привыкший! Терпеть не могу снег да мороз! В бане оно уютно, еще и медовуха припрятана!

— Да, пойдем домой. — Марьяша развернулась и направилась к выходу. — Тем более там Танька одна в бане лежит. Дома и думается легче.

Вернувшись в дом Марьяны, мы первым делом перенесли Таньку. Уложили ее на диван, накрыли одеялом и только потом устроились на кухне. Стол пришлось поставить посередине, чтобы смогли поместиться вся наша многочисленная компания.

— Ну что, есть у кого-нибудь идеи как Колоброда успокоить? — по тону Зинки я поняла, что она не особо верит в эту затею.

— Для начала его сюда вытащить нужно. Чтобы появился он, — фыркнул полевик. — Только как это сделать? Колоброд не дурак! Прям побежит он к вам! Ага, как же!

— Нужно придумать нечто такое, на что он может клюнуть! — задумчиво произнесла я. — Если Колоброд так Морозу навредить хочет, значит, нужно его приманить тем, что Морозу принадлежит!

— И что это? — кикимора дернула носом, а потом насмешливо произнесла: — Посох у Мороза украдем? Рубахи мало показалось?

— Есть у меня мысля одна… — Евпатий Гурьевич сполз с табурета и подошел к дверному проему. Он заглянул в комнату, где лежала Танька, а потом повернулся к нам. — Пущай эта заполошная постарается. Столько беды натворила дуростью своей, пора бы и рассчитаться! А то отлежится здесь и поминай, как звали! Пойдет дальше хвостом своим трясти!

— Ты это о чем? — Зинка сдвинула брови. — О Таньке что ли?!

— О ней, родимой, — спокойно ответил домовой. — Наживкой девка поработает!

— Зачем она Колоброду? — я представила чудаковатую продавщицу в роли наживки и засмеялась. — В чем суть?

— А у меня вот какая идея появилась! — Евпатий Гурьевич обвел всех хитрым взглядом. — Нам нужно по всему лесу разнести, что Мороз влюбился! Что выбрал он себе из смертных бабу красоты великой! Жить без нее не может! Вот тут-то Колоброду и захочется напакостить!

— Это Танька что ли красоты великой? — уточнила Зинка. — Шутишь что ли?

— А ступку я вам на что подарил?! — возмущенно воскликнул Евпатий Гурьевич. — Пущай в ней сахар толчёт! Сразу красавицей станет! Вот Колоброд и соблазнится! Особенно ему до души будет, что она Морозу люба!

— Ну не знаю… — Марьяша пожала плечами. — Как-то не внушает доверия этот план…

— А мне кажется, что может сработать стратегия, — поддержала домового Яга. — Главное дождаться, когда Танька в себя придет.

Мы с подругами вошли в комнату и, склонившись над продавщицей, принялись ее внимательно рассматривать.

— М-да… — Зинка приподняла ее рыжий хвост, сбившийся в колтун. — Ступке придется сильно постараться.

— Так это еще несколько дней ждать, пока она очухается, — махнула на Таньку Марьяша. — Потом решать будем.

— Я могу зелье сварить. Оно ее к утру на ноги поставит, — предложила Яга. — Так что?

— Что, что… Вари! — Зинка тяжело вздохнула. — Будем эту, с дырой в голове, Колоброду сутенерить…

— Чево делать? — переспросил Евпатий Гурьевич и подруга хмыкнула:

— Продадим ее, чтобы знала, как воровать да желания загадывать.

— Шутит она, — успокоила домового Марьяша, глядя, что у него увеличиваются глаза, а рот становится похож на дырку от бублика. — Никто ее продавать не станет.

Тем временем Яга уже суетилась у печи. Она достала кастрюльку из буфета и попросила:

— Дайте-ка мне соль, лавровый лист, молоко и щепотку перца. А еще ржавый гвоздь и горсть снега.

Через пару минут Марьяша предоставила ей все необходимое и, побросав все ингредиенты в кастрюльку, Яга стала помешивать их.

— Кручу-верчу, наколдую что хочу!

Кто зелья напьется, сразу же проснется!

Как только зелье закипело, она отставила его остывать и довольно потерла руки.

— Встанет Танька! Будет как новенькая!

— Со старенькими дырками… — проворчала Зинка и полевик удивленно моргнул.

— Откеля у нее дырки старые?

— Поизносились! — огрызнулась Зина. — Когда поить ее станем?

— Так сейчас остынет, и напоим, — весело ответила Яга. — Невестушку нашу!