В ожидании зимы. Черный ельник

12

Уже в магазине мы узнали, что странные незнакомцы поселились в доме покойной деревенской учительницы. Об этом нам поведала продавщица. Мол, племянники, прибывшие из города.

— Не помню, чтобы Людмила Арсеньевна когда-то о племянниках говорила, — с подозрением сказала Марьяша. — Что ж за всю жизнь они не удосужились тетку навестить, а Тань?

— Она к сестре в город ездила, видать там, и виделись, — пожала плечами продавщица. — Не любила родственница деревню. Вот и не ездили они сюда.

— А по какой причине племянники резко воспылали любовью к сему месту? — скептически поинтересовалась я. — Когда учительница умерла? Давно?

— Года три назад, — задумчиво произнесла Марьяна. — Да, точно.

— Ой, девочки, вы радоваться должны, что в деревне мужики молодые появились! А то одни пеньки старые! — отмахнулась от наших разговоров продавщица. — Здоровые, симпатичные… Вдруг личная жизнь засияет новыми красками?

— Ну-у… на любителя эти твои молодые симпатичные… — хмыкнула Зинка. — Они уж точно не по теткиным стопам пошли. У одного вон даже ухо рваное…

— И что? — Таня покрепче затянула свой рыжий хвост. — Может они спортсмены. Я слышала, что у борцов вообще уши в лепешку.

— Так то в лепешку, а у этого будто зубами кто-то драл! — фыркнула Марьяна. — И вообще, подозрительно, что молодые мужики в забытой Богом деревне ошиваются. Наследство продать удумали? Так кому оно надо? Домишко у учительницы так себе. Ценности не имеет. Или скрываются от своих дружков? На бандитов уж больно похожи.

— Вот вы вроде бы молодые еще бабы, а сплетни как старухи собираете! — возмутилась Таня. — Нормальные они мужики! По крайней мере, видно, что за воротник не закладывают, за физической формой следят!

— С чего ты взяла, что они не пьют? — удивилась я. — Предлагала что ли?

— Ой! Скажешь тоже! Они в магазин заходили. Спрашивали, где можно свеженины купить. Я намекнула, что к мясу можно и винишка красного приобрести. Отказались! Мол, не пьют совсем! Вот так.

С магазина мы вышли в полной уверенности, что учительские племянники настоящие уголовники. Кстати, криминальные личности тоже посещают спортзал и тоже следят за физической формой. Сейчас это вообще модно.

— Ну и сброд здесь у вас! — Зинка покосилась на Марьяшу. — Как не нечисть, так урки!

— Можно подумать в городе их меньше! — огрызнулась подруга. — Нужно постараться вообще не сталкиваться с ними!

Но племянники Людмилы Арсентьевны постоянно ошивались где-то поблизости. Мы их видели в окно, потому что огород учительницы соприкасался с огородом Марьяши. Видели на улице, потому что они ходили туда-сюда, а в темное время суток мы их слышали. Потому что племянники были очень взбалмошными молодыми людьми. А потом случилось вот что…

Мы обедали, когда послышался лай собак. Заливалась Марьяшина Клава, а ей вторили соседские «барбосы». Марьяна выглянула в окно, а потом закричала:

— Куда?! Ой, мамочки!

Я и Зина бросились к ней, боясь представить, что там происходит и увидели, что свинья подруги по имени Лукерья, скачет словно лошадь, прижав уши в сторону мельницы. А там река!

Не сговариваясь, мы выбежали в коридор, похватали куртки и выскочили за дверь.

Угнаться за свиньей оказалось делом непростым. Эта наглая морда развила такую скорость, что вдалеке мелькал лишь ее розовый зад.

Догнали мы ее уже у самой реки. Она стояла на крутом берегу, похрюкивала и любовалась видами.

— Окружаем Лукерью со всех сторон! — прошептала Марьяна. — А потом накинем ей веревку на шею!

— Мы же не ковбои, слышь! — возмущенно шепнула в ответ Зинка. — Как ты себе это представляешь?! А если она меня укусит?!

— Я тебе больше скажу, свиньи могут сожрать, — сказала я и она вытаращила на меня глаза.

— В смысле?!

— Нам в больницу тётку одну с фермы привозили, так одна из этих тварей ей руку откусила! — я вспомнила, сколько было кровищи и поморщилась.

— Девочки, хватит! — Марьяша нервно поглядывала на беглянку. — Все будет хорошо!

Делать было нечего, и мы стали медленно окружать Лукерью, которая заметила наши телодвижения в ее сторону и заметно занервничала.

— Налетай! — крикнула подруга, когда расстояние между нами и свиньей сократилось. — Не дайте ей уйти!

Но свинья оказалась еще той эквилибристкой. Она хрюкнула нам напоследок и сиганула в реку. Только это было еще полбеды! Зинка не удержалась на скользком берегу и рухнула следом за ней…

— О Боже! — взвизгнула я, растерянно бегая туда-сюда. — Зиночка! Держись! Я сейчас!

Я уже стащила куртку, чтобы сигануть следом, но тут меня оттолкнули в сторону.

— Куда, дурища?!

Что-то темное промелькнуло в сторону реки, и я испуганно вскрикнула. Ко мне подбежала Марьяна с трясущимися руками, в которых была зажата веревка.

— Он же ее спасет? Спасет, да?

— Кто? — я всхлипнула.

— Урка! Племянник Людмилы Арсентьевны! — Марьяна ткнула пальцем в серую воду реки. Ты куда смотрела?!

— Как урка? — я изумленно наблюдала, как амбал с порванным ухом вытаскивает бледную Зинку на берег. — Ничего себе…

Хоть река была и не сильно глубокая, но вода в ней точно ледяная! Зина дрожала, ее губы посинели, а волосы превратились в жалкие сосульки.

— Ее нужно срочно отнести в тепло! — Марьяна сняла куртку и накинула на подругу. — Нам еще воспаления легких не хватало!

Зато бандюга, словно бы и не чувствовал холода. От него даже пар шел как от подсыхающего после дождя асфальта. Он потащил Зинку к дому, не смотря на ее формы, которые и весили тоже прилично.

— Эх… пропала Лукерья… — грустно вздохнула Марьяша. — Сейчас расплачусь…

— Главное, что с Зинаидой все в порядке, — я обняла ее. — А твоя хрюнделиха сама виновата!

Мы еле успевали за чересчур активным бандитом и когда вошли в дом, он уже усадил Зинку возле печи, закутав в плед.

— С-с-спас-с-сибо… — простучала она зубами. — К-к-как-к-к я мог-г-г-гу вас-с-с отблаг-г-г-годарить?

— Больше не бросайся в реку за свиньями, — грубовато ответил он, криво усмехаясь. — Заполошные вы какие-то.

— Вам тоже нужно переодеться в сухое! Вы ведь заболеете! — смущенно обратилась к нему Марьяна. — Выпить горячего чая…

— Дома переоденусь, — он шутливо отдал нам честь, приложив пальцы ко лбу. — Салют, пловчихам! Провожать не надо.

Молодой человек вышел, засунув руки в карманы мокрых брюк, а мы переглянулись. Дела-а-а…

И тут под окнами раздалось возмущенное хрюканье. Не может быть!

— Мать моя женщина… — все, что удалось мне выдавить из себя при виде сюрреалистичной картины, разворачивающейся во дворе.

Стоя у окна, мы с открытыми ртами наблюдали, как второй урка тащит на плечах Лукерью, которая периодически хрюкала, а потом будто бы теряла сознание.

— Похоже, это от страха… — Марьяша закусила губу. — Я никогда еще ее такой не видела.

— Почти тоже самое со мной было… — протянула Зинка. — Я даже несколько раз хрюкнула…