В бой идут одни оркобойцы (клинок командора – 2)

Глава 9

Володя проснулся с ощущением тревоги. Со сна он не мог сразу найти причину, с утра испортившую ему настроение. Наконец, вспомнил. Встреча с алкашами!

Нет, ну что за сволочной народ живет в России. Хочешь ты выпить — выпей. Но зачем же в недельные запои уходить. Да еще спаивать окружающих. Когда они возглавляли отряд, студенты совсем не пили. Потом, с наступлением «демократии», когда их попросили освободить занимаемые места, в комнатах появилось пиво. Чего б, не промыть горло после длинного трудового дня. Затем кто-то обнаружил чудом сохранившиеся несколько бутылок водки в одном из магазинов. Вспрыснули. На следующий день обнаружилась торговка самогоном, а тут как раз Безматерных зарплату выдал. И пошел гудеж. Началось с двух-трех человек, а завершилось тем, что почти все мужское население общежития пьет. Кто-то раз-два в неделю, а кто — пока есть на что. Но и в том и другом случае, как понимал Володя, все катилось в пропасть. Респектабельные выпивохи, кичащиеся тем, что они пьют немного, в большинстве неизбежно придут к запоям.

Парней надо спасать, раз они настолько беспомощны. Всех городских алкашей следует выкинуть с наказом больше не появляться. Самым прытким сломать по одной-две руке на память об их визитах в общагу. Студентов построить, ушедших в запой бросить в КПЗ на пятнадцать суток. За это время они придут в себя. И главное — постоянно пасти народ на предмет выпивки. Ни грамма спиртного!

Решительный со сна Володя, готов был рвать и метать. Он один, без помощи своих друзей-оркобойцев был в состоянии остановить загул, вернув прежние времена трезвости и благолепия. Сила есть… Только зачем ему это надо?

В Володе, хотя он никому, даже себе, не признавался, еще сидела обида на бестолковых студентов, с треском лишивших их хлопотливых, но тем не менее, желанных постов. Их, наладивших студенческую жизнь. Можно сказать спасших всех. Не будь твердой, железной рукой Димы, а потом и его самого наведен порядок, сколько человек выжило бы в беспорядке первых дней владычества орков?

А еще он чувствовал — вмешайся троица оркобойцев сейчас и вытащи резвящихся, как малолетки, студентов из алкогольной ямы — наградой будет очередная волна насмешек и предостережений об их непомерном самолюбии и желании сесть на шеи бедных студентов. Ребятишки должны пройти круги ада, чтобы потом схватиться за руку помощи, а не плевать в нее.

Нет, вмешиваться он не будет. Студенты взрослые люди и насильно им в рот никто не наливает. Пусть думают и выбирают свою дорогу в долгом пути на кладбище. Не будет же он вместе с Димой постоянно водить их за ручку, в ответ выслушивая гадости. Благими намерениями вымощена дорога в ад.

Успокоив себя такими сентенциями, Володя отправился на завтрак. Ждать друзей бесполезно. Ночное дежурство заканчивается в восемь. Пока они соберутся, позавтракают и неспешно прикатят в общагу, будет девять. Чем хороша ночная вахта — на следующий день на законных основаниях дозволялось не ходить на занятия. А он сегодня простой смертный, который обязан быть на первой лекции. К тому же ее проводит сам Калинин. Попробуй не приди. Кого-нибудь ректор и не заметит, но главного оркобойца города он обязательно найдет взглядом среди сидящих в аудитории и удовлетворенно кивнет, словно именно от Володи зависело, пройдет занятие или нет.

— Охо-хо, грехи наши, — лицемерно в полголоса пробормотал он, как старуха в церкви при воспоминании о спившемся зяте.

Настроение его стало потихоньку улучшаться. После порции горячей каши оно стало еще лучше. Долго страдать по поводу заблудшихся студенческих душ не стоило. На это есть ректор, деканы и прочие ответственные лица, получающие немалую зарплату за поддержание порядка. Все образумится. А если нет, у него есть верная секира, способная послужить до выдачи меча.

В аудитории его ждало занимательное зрелище. Серега Савельев, сидя за первым столом, освещал помещение большущим синяком с пол-лица. Знатно ему вчера приложили. Не иначе как стулом, а то и столом. От удара кулаком такую медаль надо постараться получить. Большинство остальных студентов выглядело тоже весьма помято. Но не от драки. С ними все понятно — четыре пятых присутствующего мужского населения привычно маялось бодуном после вчерашнего веселья.

Полюбопытствовать у Сереги происхождение синяка Володя не успел. Леонид Владимирович был как всегда весел, подтянут и пунктуален.

— Господа офицеры! — Привычно обратился он к студентам. Обычай такого обращения появился у него после вторичного возрождения института. Дима невесело пошутил как-то раз, что это психологическая подготовка учащихся к будущей карьере в ВВ и спецназе.

Володя привычно встал, а затем рухнул на стул после разрешения сесть. Трудно жить без пистолета. Как вбили в бывшего капитана, а ныне майора Калинина со времен военного училища воинские порядки, так и остались они у него на всю оставшуюся жизнь. И ладно бы остались. Он норовит весь институт приспособить под порядки офицерского техникума.

Пока ректор разглагольствовал о проблемах маскировки при выходе за пределы города, Володя уютно задремал, придав лицу сосредоточенное выражение.

— Кудрявцев, — услышал он спросонья. Калинин тунеядцев на своих занятиях не любил, отслеживая их с настойчивостью волчицы, учуявшей добычу.

— Слушаю, товарищ майор! — Спросонья отрапортовал Володя.

Аудитория ответила ему дружным гоготаньем. Существовало разделение приветствий и обращений к Калинину. Когда он в форме — товарищ майор, штатский- Леонид Владимирович. Со сна Володя перепутал.

Лицо Калинина преисполнилось выражением большого неудовольствия.

— Садитесь, — сухо сказал он и продолжил рассказ о преимуществе хорошего маскхалата перед плохим.

Володя не обратил внимания на выволочку. Подумаешь. Ничего ему Калинин не сделает по определению. Оркобойцев не порют. Их хвалят и надеются на них как на каменную стену.

— Кудрявцев, — остановил его Калинин после окончания занятия. — Зайдите ко мне в кабинет.

Судя по выражению лица ректора, Володю ожидало очередное задание. Не из-за сна же на лекции его вызывают. Пустяк какой.

— Мне не нравится положение в вашем общежитии, — Калинин бросил папку с конспектом лекции на стол и уселся в роскошное кресло у окна, звякнув доспехами. — Ты куда смотришь? — Теперь с Володей говорил не ректор, а майор внутренних войск, способный так «облагодетельствовать» нецензурными выражениями, что в ступор впадешь.

— А я им не нянька, — Володя положил секиру на соседний стул и с хрустом размял пальцы. — Хотят спиваться — пусть спиваются.

— Владимир! — Голос Кудрявцева построжел и стал гулким, как на плацу. — У молодой бестолочи, которая называет себя мужчинами, голова еще совсем не работает. Мозги в зачаточном состоянии. Ты сам не старше их. Но тебя орк ужалил и ты поумнел. А они? Их надо сейчас в ежовых рукавицах держать, чтобы не повадно было. Они потом сами благодарить будут.

— Вот и держите, — простодушно предложил Володя. В его голосе прозвучало столько наивности, что сразу становилось очевидным — студент лукавит.

Лицо Калинина, вдруг ставшее мягким и мечтательным, окрасилось счастливой улыбкой.

— Я тут документы готовлю, — сообщил он, — о преобразовании педагогического института в военное училище. Все студенты будут зачислены при соответствующей аттестации на те же курсы.

Володя презрительно хмыкнул и взял в руки секиру. В военное училище его внесут только вперед ногами.

Калинин в ответ на эту молчаливую демонстрацию несогласия с линией партии и правительства не обратил внимания. Прослужив несколько лет, он видел, как ломали и приспосабливали к армейской жизни и не таких крутых.

— Ты пойми, Владимир, — наставительно сказал он. — В нескольких шагах от тебя буквально заживо загнивают твои же товарищи, а ты не обращаешь на них внимания. Люди тонут в дерьме. Подай им руку помощи.

— Если попросят — помогу. — Володя был непреклонен и сдаваться не собирался. Хорошо Калинину рассуждать. А он один раз обжегся и второй раз напарываться не собирается.

Как его Леонид Владимирович не уламывал, на все предложения и соблазны Володя отвечал отрицательно.

— Ох и упрям же ты, — вздохнул Калинин на прощание, — иди, семинар уже с полчаса длится. Потом поговорим.

Занятия, как всегда, шли неспешным чередом. Володя с трудом дождался их завершения, изнывая от соблазна отпроситься у преподавателя. Пришельцы, не перестающие атаковать город, нередко заставляли его бросаться посреди лекции на помощь патрулю, обнаружившему очередной прорыв. Оркобойцу никто в таких случаях не задерживал и не интересовался потом, а в правду ли он отправился на поиск врага.

Звон колокольчика (электрический звонок канул в прошлое вместе с остальными прелестями цивилизации), известивший о завершении занятий, положил конец его мучениям.

— Как спится? — Поинтересовался он, входя в комнату. Друзья сладко почивали в своих постелях и вопрос, конечно, был риторический. Но он заставил обоих спящих зашевелиться.

— Володь, мы спим! — Решительно объявил Миша и повернулся лицом к стене, чтобы не видеть бодрствующего друга, явно намеривающегося разбудить и их.

— Спите, — разрешил Володя и с шумом положил сумку с тетрадями на стул.

Дима, из последних сил притворявшийся крепко спящим, не выдержал и сел на кровати.

— Который ныне час? — Поинтересовался он.

— Время полночь, — ответил Володя.

— Понятно, — вздохнул Дима, понимая, что поспать ему больше не дадут. — Миш, подъем!

Безжалостность Володи была всего лишь следствием расчетливости Безматерных, разбросавшего их троих по разным сменам, и веселости друзей. Два дня назад, Володю, мирно почивавшего после ночного дежурства на своей законной кровати, разбудили пришедшие с занятий сожители. Миша с ходу заявил, что они не масоны, у которых вечная полночь и что некоторые могли бы и встать. Достали они Володю и тому пришлось подняться, с суровым заявлением отомстить.

Пришел и на нашу улицу праздник. Володя со смехом встретил незатейливые со сна Мишкины ругательства и пообещал принести ему на постель полведра воды, если тот сию же минуту не поднимется.

Ответ друга не выдержал бы ни один забор.

— Ругаться нехорошо, — нравоучительно сказал вошедший в комнату Дима, на ходу утиравшийся полотенцем. — Мишка, вставай, на обед не успеем.

Аргумент весомый. В столовой кормили обедом до примерно трех часов. Примерно, поскольку повара время замеряли по внутреннему секундомеру, который далеко не всегда совпадал с истинным летоисчислением, и по нерегулярно отбивавшему часы колоколу. Обед, разумеется, они вырвут в любом случае, но зачем конфликтовать там, где можно обойтись веселой улыбкой?

Обед прошел в подначивании разоспавшегося Миши. Тот вслух прорабатывал планы ответной мести. Володя только похохатывал, слушая фантастические измышления.

Послеобеденная сиеста длилась недолго. Володя незаметно для задремавших друзей вышел из комнаты, явившись обратно вместе с Серегой Савельевым. Ему все же хотелось узнать причины столь редкого украшения на лице неслабого студента. Да и предупреждение Калинина не выходило из головы. Если уж ректор обеспокоился общежитским бытием… Впрочем, он сам понимал, что положение неблагополучно.

Синяк у Сереги цвел во всей красе. Левый глаз совсем заплыл, и бедняга уныло взирал на мир одним глазом.

— Не спите, мужики, замерзнете, — предупредил Володя.

— Отстань, — посоветовал Дима. — Вот это да!

Последнее восклицание относилось к Савельеву. Два друга после дежурства его еще не видели и теперь поражались произошедшими изменениями в его профиле и анфасе.

— Кто это тебя? — Спросил сразу же проснувшийся Миша.

— Да так, — уклончиво сказал Серега.

— Ты колись, — потребовал Миша, — а так или не так, мы посмотрим.

Серега искоса посмотрел на него. Мишка вел себя нагловато, но он стал оркобойцем, не чета ему простому смертному. Ему синяки не ставят.

— Вчера подрался с городскими, — нехотя выдавил он из себя.

— С какими городскими, с этой пьянью? — Удивился Володя. — А что с ними драться, толкнул и вперед. Они на ногах не стоят.

— Ты не о тех говоришь, — пояснил Серега, — вчера с тобой разговаривал балаболка, они так его и зовут. Пьет непрерывно, как только в него влазит. А эти не хлещут. Так, до половины нагрузятся и хватит. Зато остальных поят — заливайся, сколько хочешь и когда хочешь.

— На бесплатном довольствии находятся только мыши, — наставительно изрек Дима. — Что угодно господам из благотворительного фонда?

— Им угодно устроить здесь базу, — в тон ему ответил Савельев.

— Как это базу? — насторожился Володя. Он все еще полагал, что парни привечают алкашей, которые пользуются заработками студентов.

— Контрабанда, — как маленькому пояснил ему Серега.

Володя не поверил.

— Какому идиоту войдет в голову ставить свою базу под носом оркобойцев, спаивая по сути сотрудников милиции. Они разве не понимают, что будет если хотя бы до одного из них дойдет, чем хотят заняться данные господа.

— Володь, не считай себя слишком умным, — посоветовал Савельев. — Пока это больше мои размышления. Ни о какой контрабанде не говориться. Приходи, пей. Поговорим о том и сем. Мы хорошие люди и вы нормальные мужики, — передразнил он городских. — Вчера один из них водил Петьку Ромашина и троих физиков в подпольное казино. Играть.

— У нас и казино в городе есть? — Удивились в голос Дима и Володя.

— Вы побольше в милиции толкайтесь, вообще ничего не будете знать.

— И они проигрались, — предположил Миша.

— Нет, выиграли. И сегодня собираются, да еще с собой всех желающих берут.

— Понятно. И они на это клюют?

— Дим, — Савельев усмехнулся, — если убрать все мои подозрения, у нас гостят нормальные, щедрые мужики, прогуливающие свои деньги. Они, кстати, старателями представились. Мол, сдали три печенки и полста кило орчьей травки и не знают, где деньги прогулять.

— А ты чего взбрыкнул, — Дима сел напротив него. — Вдруг, в самом деле старатели, прокутят деньги и уйдут.

У него до сих пор оставался в душе тяжелый осадок, связанный с Серегой после того собрания, когда тот выступил застрельщиком их разгрома. Он подсознательно ожидал от Сереги подначек, обмана, или хотя бы глупости.

— Эти старатели чересчур упорно пытаются узнать, кто из нас и как часто ездит из Зоны. Один и ко мне подкатывался. Посылочку матери передать, а от нее гостинцев привести, мол, сам-то он не может, прописки нет. Я им сказал, что думаю об их предложении.

— И тебя из-за этого изуродовали? — Володя покачал головой. — Беспредел.

— Не, в лицо я получил после того, как убеждал некоторых дурачков держаться подальше от таких друзей.

— А остальные куда смотрели, мозги пропили?

— А мне врезали не по тому случаю. Я флягу с самогоном попытался вылить. Заметили.

— Понятно. — У Володи вопросов к потерпевшему больше не было. Бестолочь он последняя. Проморгал вторжение мафии в их общежитие. Все гордыней мучался. Пусть, мол, сами спасаются, алкаши. Молодец, Серега. А кроме пьянки… Ведь их просто лишают доходов. Контрабанда снизит цены на товар, а следовательно — их заработки.

— Пойдем к Безматерных? — Деловито спросил Дима.

— Безматерных, — Володя задумался, — стоит ли? Он мужик хитрющий, такую каверзу затеет, пока всю цепочку не вычислит. За это время у нас полобщаги сопьется.

— Вышвырнуть их и финиш, — предложил Миша. — Пусть менты разбираются. Нам орков хватает.

— Ты, Миш, не горячись, — наставительно сказал Володя. — Оно так. Мы за ментов работать не будем. У меня тут мыслишка появилась о нашем благополучии. Личном. Ты не думаешь, что контрабандисты — наши конкуренты? Кусок хлеба заработать не так просто. Останемся на голом окладе у Безматерных.

— Да? — Удивился Миша. О конкуренции на рынке орчьих печенок и другого наследия цивилизации пришельцев он не подумал.

— Предлагаю, — поднял руку Дима. — Мужиков этих шугануть, чтобы духа их здесь не было. Пьянку прикрыть. Самых наглых поучить уму разуму. Серега, там есть народ, на кого ты сможешь опереться?

— Найдется. Да они почти все нормальные, их только тормознуть надо, что б проспались и отошли немного.

— Добренький ты, Серега, — Миша осуждающе покачал головой и предложил: — а пошли прямо сейчас. Чего тянуть?

— Володя? — Дима вопросительно посмотрел на друга, который был в их троице признанным военным вождем.

— Пошли, — кивнул тот, — а то на ужин опоздаем. — Он мрачно улыбнулся. — А кое-кому придется без еды остаться. Несколько дней отлежки я им гарантирую.