В бой идут одни оркобойцы (клинок командора – 2)

Глава 5

Троица друзей-оркобойцов приступила к работе уже через день. Накануне они посетили полковника. Дима отлежался за день и к вечеру, через сутки после боя, почти пришел в себя. Они решили не тянуть с заключением контрактов. Кушать чего-то надо. Не каждый день им будут отпускать по сумке дефицита.

Безматерных был только рад инициативе друзей Володи и без скрипа подписал с ними такие же контракты. Никитин и его высоколобые подчиненные, которые порой только выглядели подчиненными, рвали и метали из-за невозможности посетить окрестные леса. Он категорически запретил им выход за пределы города. Без оркобойцы в лес мог пойти только сумасшедший или ученый. Но до бесконечности держать на привязи московскую экспедицию нельзя. Появление студентов оказалось как нельзя кстати. Втроем те отобьют нападение любой приблудной пары орков.

— Завтра, к восьми утра, как штык на работу, — предупредил Безматерных. Втайне он надеялся подмять студентов под себя. Стерпится — слюбится. Из них получились бы неплохие офицеры ОМОНа для борьбы с пришельцами.

— Слушаемся, товарищ полковник! — Вытянулся по стойке смирно (вернее, так, как он это представлял) Володя.

Весь его вид изображал преданность и желание услужить, но Безматерных провести было сложно.

— Герой! — Притворно недовольно рыкнул он. — Будешь выкобениваться, лишу премиальных. Идите! — Предупредил он оправдания, наверняка лукавые, бойкого студента.

— Нарвешься, Володь, — предупредил его Дима. Его друг вел с полковником, как со старым, внешне грозным, но добрым дядькой.

— Ничего мне не обломится, — отмахнулся Володя. — Перестань. Лучше вспомните, мужики, что мы должны сделать сегодня.

— Братство? — Предположил Миша.

— Молодец! — Похвалил его Володя. — Вечером в моей комнате. Вале я уже сказал, чтобы она не появлялась. Даже к дверям не подпущу.

Миша пожал плечами, мол, придумываешь, что попало. Ритуалы всякие. Еще жертву принеси. Но в его глазах погас огонек насмешливости, а лицо стало задумчивым. Дитё своей эпохи, он был пропитан скепсисом и недоверием ко всему, привыкнув, вслед за товарищами со смешком подходить к самому святому, считая себя свободным от любых «предрассудков» и сентиментальных штучек. Но в глубине души Миши жил романтик, таился человечек, ждущий искренней мужской дружбы, скрепленной испытаниями и, если необходимо, кровью. Он с завистью вчитывался в ритуалы посвящения в воины, в рыцари в средневековье, в фантастических и исторических романах. В начале ХХI века такого уже не было. И вот пришло его время!

Дима догадывался о его чувствах. Сам он тоже жил грядущим посвящением. Казалось, подумаешь, какой пустяк — при неярком огне свечки произнести несколько слов клятвы, скрепив их замысловатым ритуалом. А ноги уже слегка дрожали, сердце замирало от ощущения недалекого будущего. Теперь у него появятся друзья, которым он будет верить не меньше чем себе, а порой и больше. Их прежняя дружба, созданная совместным проживанием в одной комнате и нечастыми выпивками, превращалась в настоящую мужскую дружбу до гроба. И дело было не только в ритуале. Он вершил то, к чему они шли на протяжении нескольких дней после появления пришельцев.

Поздно вечером, когда на улице заморосил июньский дождь, а общежитие большей частью уснуло — из-за отсутствия электричества студенты, хотели они этого или нет, вынуждены рано ложиться спать — в комнате Володи началось священнодействие.

Три свечи — по количеству собравшихся душ — горели в подсвечнике, найденном Володей в одном из разграбленных магазинов. На столе он поставил тоже откуда-то стащенную медную чашу и три бокала в комплекте к ней. Рядом лежал десантный нож.

— Вроде бы все, — Володя скептически обвел взглядом стол. — Ах да, — он наклонился над сумкой и вытащил бутылку сухого вина.

— А закуски не будет? — Бледно пошутил Миша. Таинственная обстановка затягивала, заставляла преклонять голову и душу перед предстоящим обрядом. Остатками скепсиса и «здравого смысла», которым его пропитала предшествующая эпоха, он пытался отбиться от наваждения.

Володя только махнул рукой. Миша притих, заворожено глядя, как горят свечи. Их огоньки вытянулись ровно верх и почему-то не колебались под дуновением ветерка, возникавшего из-за движения людей.

— Садитесь! — Скомандовал Володя. Он действовал интуитивно. Обряды приходили из памяти, ему помнилось, что кое-что он вычитал в книгах, каких, забыл, кое-что сочинялось на ходу. И ему не казалось все происходящее ни встречей придурковатых сектантов, место которых в желтом доме, ни самодеятельным спектаклем одуревших от тоски и отчаяния студентов. Рождалась новая сила, сила, способная кое-что повернуть в этом мире. Все трое это чувствовали и жили в ожидании появления этой силы.

Они сели за стол. Володя взял в руки бутылку вина. «Ркацители».

— Откуда у Безматерных такое вино?

— Украл, наверное, в магазине? — Предположил Миша.

Они представили мента, степенного и солидного, предпочитавшего медленный грузный шаг, ворующим вино в магазине, и прыснули.

Володя, улыбаясь, поднял больную для него тему, о которой его товарищи еще не думали.

— Мужики, я вот что думаю, — сказал он задумчиво, подождав, когда смех стихнет. — Прежде, чем провести обряд единства, следует дать название нашему братству.

Дима, думавший о чем угодно, но только не об этом, вышел из состояния задумчивого созерцания, в которое периодически погружался.

— Ты думаешь, это так важно?

Володя кивнул.

Дима не решился возразить. Вообще-то ему все равно. Но… не пиво же они варить собираются.

— А чем плохо просто братство? — Полюбопытствовал Миша.

— Да ничем, — ответил за Мишу Дима. — Только ведь это не название. Братство — это тип организации.

— У-у, — прогудел Миша, — а я и не подумал.

Дима с Володей свысока посмотрели на него.

— Орден меченосцев! — Вдруг выпалил Миша, уязвленный их взглядами.

Его друзья ошарашено переглянулись.

— А почему, собственно, меченосцев? — Удивился Дима.

— И почему Орден? — Добавил Дима.

— А на счет этого вы сами думайте, — покровительственно предложил Миша. Растерянность друзей привела его в хорошее настроение. Пусть помучаются его всегда шустрые и гениальные товарищи. Не все им на коне быть, иногда могут и под конем.

Дима ожесточенно поскреб щеку.

— Интересное название. А нас в кого ты произведешь, в рыцари?

Миша высокомерно глянул на него:

— А ты уверен, что заслужил?

Все трое прыснули.

— Есть в этом что-то, — признал Володя. — Только ведь плагиат.

— Ну и что, — неожиданно возразил Дима. — Будем считать, что мы подняли знамя.

— Кого? — Сделал вид, что возмутился Володя. — Псов-рыцарей?

Дима недовольно заерзал на стуле.

— Володь, перестань строить из себя бойкого старичка-патриота. Ты еще к американскому посольству сбегай с плакатиком.

— Сбегал бы, — принял игру Володя, — далековато только… Орден Меченосцев… Покажите мне хотя бы один меч, и я вам поверю.

— У Безматерных украдем! — Возразил Миша.

— Ага, символ Ордена — украденный меч.

— Слушай, Володь, тебе все не угодишь. А сам что можешь предложить, толкиенист хренов.

— Не ругайся, — наставительно сказал Володя. — Маленький еще. Орден меченосцев… Лучше бы братство лютика, или, на худой конец, братство единорога.

— Попрошу меня козлом не обзывать, — предупредил Дима.

Володя вопросительно посмотрел на него.

— Единорог тот же козел, только с одним рогом, — пояснил друг.

Володя уставился в только ему видимую точку на противоположной стене, продолжая размышлять. Название, предложенное Мишей, ему понравилось сразу. Он возражал лишь из-за того, что вся отечественная художественная литература, да в общем-то и научная, приучили его смотреть на этот Орден как на скопище алкоголиков, мазохистов, рыскающих по округе в стремлении кого бы убить или изнасиловать.

Студент почувствовал себя наивной девушкой, страстно желающей, чтобы парнишка, находящийся рядом с ней, поцеловал ее, но в то же время боящейся первых его прикосновений и поэтому готовой посопротивляться. Это его обозлило.

— Пусть будет Орден меченосцев! — Решительно сказал он и поднялся.

— Братья! — Вырвалось у него неожиданно вместо обычного «мужики». — Сегодня мы должны быть, к чему шли последние годы и дни. Обнажите левую руку.

Дима и Миша молча встали и закатали рукава рубашек.

Володя, подавая пример, резко провел лезвие ножа по локтевому сгибу. Струйка крови из перерезанной вены потекла по коже. Он торопливо наклонил руку над чашей.

Кровь медленно стекала в сосуд. Решив, что достаточно, Володя вытащил заранее приготовленный кусок лейкопластыря и залепил рану. Получилось не очень хорошо, но кровь остановилась.

Вслед за ним за нож решительно взялся Дима. Кровь снова потекла в чашу.

Последним был Миша.

— Все? — Володя склонился над чашей.

Кровь покрывала дно. Достаточно. Он сглотнул. По всем ритуалам им предстояло ее выпить. Комок тошноты подкатил к горлу.

Дима, сидевший напротив, побледнел. Ему, похоже, ничуть не лучше.

Предложи друзья ему просто вылить кровь, заменив ее вином, как в церкви, Володя, наверное бы, согласился. «Если все же не пить? Никто же нас не заставляет», — Мелькнула крамольная мысль. Но друзья молчали, выжидательно глядя на чашу.

Вперед! Пока сознание паниковало, изыскивая возможность уклониться от обряда, руки взяли бутылку вина. Штопор вошел в пробку и безжалостно выдернул ее.

— Хорошее вино, — похвалил Миша, который единственный не поддавался рефлексии.

Володя хмыкнул и твердой рукой налил вина в чашу на два пальца. Содержимое было тщательно взболтано, чтобы кровь и вино представляли единое целое. Первая часть подготовки пройдена.

Он предполагал разлить образовавшуюся смесь по металлическим стаканам, но в голову пришла мысль, что так никто не поступает.

«Одни с тобой проблемы», — укоризненно сказал Володя своему внутреннему голосу.

— За братство! За Орден!

Он решительно поднял чашу и приник к ней губами. Вопреки ожиданию, терпкая, солоноватая жидкость, хотя и была теплой, но отнюдь не противной. Володя отпил примерно треть и передал по кругу Диме. Тот побледнел еще больше, но чашу взял.

Володя сочувственно посмотрел на него, но даже не вздумал вслух подбодрить или наоборот фыркнуть. Дима сам должен переломить себя, чтобы пройти обряд. Рядом так же внимательно смотрел на Диму Миша.

Он почувствовал их взгляды и так же решительно, как Володя, прильнул к чаше. Отпив свою долю, он передал Мише.

— Как? — Спросил тот.

Дима широко улыбнулся.

— И совсем не тошнит, — удивленно сообщил он. — Давай, брат, пей!

Миша тоже широко улыбнулся.

— За братство! За наш Орден меченосцев! — Он опустошил чашу.

Володя поднял руку над столом.

— Братья! — Сказал он торжественно.

Друзья положили свои руки на его.

— Братья! — Повторил Володя. — Теперь мы стали единым целым. Жизнь каждого становится жизнью другого. Поклянемся же хранить наш обряд, нашу дружбу на всю оставшуюся жизнь, чтобы не сломили ее все опасности и соблазны.

— Клянемся! — Сурово и даже жестко сказали Дима и Миша.

Выспренние слова Володи, обычно бы вызвавшие насмешки, звучали тожественно и высоко, так, что мороз по коже продирал.

— Клянемся! — Повторили трое одновременно. И словно подтверждая их клятву, за окном вспыхнула молния и раздался такой удар грома, что стекла едва не влетели в комнату.

Володя присел от такого подтверждения их клятвы.

— Ай да мы! — Воскликнул Миша, тоже перепугавшийся от знака природы.

— Я едва язык не прикусил, — признался Дима.

— Ну, это что, — с видом знатока сказал Володя, — вот если бы в штаны напустил.

— Да что б тебя! — Возмутился Дима.

И они рассмеялись. Так произошло создание Ордена меченосцев — самого сильного союза свободных воинов всех зон обитания пришельцев на Земле.