В бой идут одни оркобойцы (клинок командора – 2)

Глава 19

Он дернулся от резкого запаха. Возвращение к жизни было таким стремительным, что Володя растеряно смотрел на знакомые лица его друзей и товарищей, не понимая, где находится.

Вместе с сознанием вернулась боль в ноге и руке, а затем и воспоминания о прошедшей схватке. Они победили!

Володя облегченно вздохнул и, стараясь не обращать внимания на боль, сел.

— Подожди, подожди, — попытался удержать его в лежачем положении физик-санитар.

Володя отмахнулся от него, как от надоевшей мухи. Раскомандовался.

— Володь, полежи, немного, а? — Осторожно предложил Миша.

— Ты меня лучше перевяжи, — попросил Володя физика. — Видишь, сколько крови вытекло.

Физик засуетился. С помощью студентов он снял с Володи доспехи и принялся обрабатывать раны. Антисептики ожгли раны огнем. Он прикусил губу, чтобы не застонать, на глазах невольно навернулись слезы.

— Терпи, — несколько покровительственно сказал Дима. Раны у друга не страшные, не помрет. И боль не последняя. Впереди его еще ждут перевязки. Тоже, надо сказать, не сахар. Особенно когда рану заливают перекисью водорода. Сам он через это уже прошел. В первой их схватке с орком тот его так швырнул на асфальт. Ой, как больно, когда отрывают бинт от раны!

Володя так мрачно посмотрел на него, что Дима предпочел отойти в сторону. Еще кинет чем-нибудь. Говорят, у некоторых людей помутнение происходит из-за боли.

— Все? — Спросил он не слишком умелого санитара, явно преувеличившего свои медицинские познания.

Физик, критически оглядев проделанную работу, нехотя кивнул. Он опасался, что повязки, особенно с ноги, опять слетят. Но как командира удержать в неподвижности. Попробуй сказать ему, что необходим постельный режим, он ему такую постелю пропишет, неделю в синяках будешь ходить.

— Помоги подняться, — потребовал от него Володя. Так и есть. Неугомонный шеф побежит оглядывать поле боя.

Физик был не так уж и не прав. Володя решил оглядеть место схватки. Но главное, ради чего он поспешил подняться на ноги, — прогуляться к мосту и «принюхаться» — не движется ли очередной отряд пришельцев в город. Теперь им достаточно трех-четырех орков, чтобы отправиться на тот свет. Из трех рыцарей повезло только Диме. Синяк на левой руке, доставшийся от сильного удара дубиной по щиту, не в счет. Миша, неудачно отскочив от нападавшего орка, ударился о кабину лифта и разбил голову. Не сильно, но на несколько дней ему с врагами лучше не встречаться. Да и из остального войска наиболее умелые оркобойцы почти все вышли из строя.

Кое-как поковыляв вниз, поддерживаемый Димой, решившим пройтись с ним, Володя подумал, что надо хотя бы для поддержания духа их войска порадоваться победе.

— А все-таки мы молодцы, — громко объявил он. — Слава Ордену!

— Слава! — Охотно подхватили окружающие. Пусть они сейчас напоминали скопище инвалидов, зато свалили в одной схватке девять орков!

— Как там Петя? — Спросил он Диму. Ромашин пострадал больше всего.

— Нормально, — успокоил его друг. — Его перевязали, сломанную руку положили пока на дощечки, какие нашли в квартирах. К Безматерных я послал Кольку.

Володя улыбнулся, припомнив, какую важную роль в их победе сыграл телелюбитель.

Дима тоже хохотнул.

— Прозвище у него, я думаю, сменится. Он теперь станет зваться бифштексом или отбивной.

Оба засмеялись. Отдав должное шутке, Володя спросил:

— Он нормально отошел от оцепенения?

— Да все в порядке.

Володя сам в этом убедился. Едва он доковылял до моста, успев прослушать окрестности и убедиться, что в ближайшие пару часов никто не потревожит их покой, как со стороны ГОВД показалась немаленькая толпа людей, бегущих к месту схватки.

Хотя, толпой их назвать трудно. Двигался отряд воинов, готовых к схватке. Володю зрелище не впечатлило. Диму тоже.

— После драки кулаками машут, — презрительно скривился он.

— Пойдем, — предложил Володя, — Безматерных должен быть с ними, или я ничего не знаю об этом дядьке.

Полковник, конечно же, не смог не явиться на такое зрелище. Девять забитых орков в одном бою!

Покалеченный Володя двигался слишком медленно. Безматерных успел отправить вверх по лестнице отряд разведчиков, за ними и медиков. Охрана трудолюбиво рассыпалась по окрестностям, прочесывая их на предмет выявления орков, а они все шли и шли, пересекая площадь.

Полковник не стал подниматься к месту схватки. Дохлых пришельцев он не видел? Гораздо больше его интересовала парочка, продирающаяся через пространство площади. Не корча из себя высокого начальника, Безматерных сам направился к ним.

— Оставьте хотя бы несколько орков для моих тунеядцев, — попросил он, пожимая руки.

Вместо ответа Дима захохотал, увидев, как из чердачного окна стоящего неподалеку двухэтажного дома высунулась голова настороженного мента. Володя, посмотрев, что так развеселило друга, тоже засмеялся. Настолько Сотрудник ГОВДа похож на персонаж плаката «Граница на замке».

— Ой, не могу, — скривился он от боли — смех заставил его неосторожно дернуться, и раны сразу напомнили о себе. — Вы откуда их откопали?

Безматерных на такое презрительное отношение к работникам силовой сферы не рассердило. Он даже скривился:

— Из Москвы прислали. На стажировку. Я поначалу хотел поучить их уму-разуму. Зона все же. Но их там так накачали. Как вести себя в схватке с орком, как и чем заниматься в Зоне. Куда мне до этих профессоров. Пусть две недели проживут, если в дерьмо не вляпаются. Теоретики… — Безматерных произнес последнее слово так, словно это было жуткое ругательство.

— Не обращайте на них внимания, — посоветовал он, выплеснув зревшее недовольство, которое трудно выложить на рабочем месте. — Поговорим лучше о вас.

— Поговорим, — охотно сказал Володя и предложил, показывая на находящуюся неподалеку скамейку: — посидим?

— Охотно, — Безматерных не хотел, чтобы сокровенные мысли, которые он выложит двум шустрым студентам, стали известны слишком многим. А около скамейки никого не было.

— Сколько потеряли? — Деловито поинтересовался Безматерных, устроившись между ними.

— Рубка получилась неплохая, — невпопад ответил Володя, переваривая какую-то мысль. — Э, почему потеряли? — Удивился он фатализму полковника. — У нас лишних людей нет!

Пришла очередь удивиться Безматерных.

— Сколько орков, ты говоришь, забили?

— Девять.

— И потеряли только четверых поцарапанными?

Володя хмуро посмотрел на него. Всем бы так поцарапаться.

— Перестань, — Безматерных не принял его демонстративного протеста. — Твои болячки в Зоне заживут через неделю. С ума сойти — разделать пачку орков под орех за здорово живешь.

Полковник поднялся и прошелся вдоль скамейки, провожаемый взглядами студентов.

— Я решил — пусть ваш Орден существует, — сообщил он им и заранее отмахнулся. — Аплодисментов не надо. Заслужили. Ну, это так, шутка. На счет аплодисментов, имеется в виду. Теперь о серьезном. Я оформлю вас как военно-спортивное общество. От такого, истребляющего орков на полудобровольной основе, никто не откажется. На фоне присланных мне курсантов вы специалисты высшей пробы. Впрочем, и без них тоже.

Безматерных с иронией посмотрел на троицу.

— Я так понимаю, правом голоса в своей организации обладаете только вы трое.

Володя молча кивнул, а Миша добавил:

— Со временем и остальные смогут голосовать.

— Я в ваш Орден никогда не вступлю! — Категорично заявил Безматерных. — Ну вас к лешему с такой дискриминацией прав российского гражданина.

Сказано было сурово, но тон так не соответствовал мягкому выражению лица, что Дима не выдержал:

— Трибуны вам не хватает, товарищ полковник.

— Остряк! — Безматерных сурово сдвинул брови, но тут же рассмеялся. Сердиться сегодня на студентов он не мог. Угроза гибели города в случае повтора атак оказалась не столь уж и опасной благодаря этим парням. — Печень не забудьте сдать, все-таки девять сотен, почти миллион. — Он участливо посмотрел на Володю. — Пойдем-ка, грозный предводитель грозного войска. Медикам покажешься. У вас же врача нет.

Володя к новой пытке еще не был готов.

— Попозже, — уклончиво пообещал он. — Пока есть кое-какие делишки.

Безматерных вопреки ожиданию, спорить не стал.

— Хорошо. Я надеюсь, ты человек взрослый, понимаешь, что такое запущенная рана и гангрена. Встретимся завтра.

— Э-э, товарищ полковник, можно вас на минуту, посекретничать, — ввинтился в разговор Дима.

Володя недоуменно посмотрел на него. Какие секреты появились у его друга. Он посмотрел на Мишу. Ехидная улыбка, с которой тот смотрел на него, подсказала ему, что и второй друг состоит в каком-то заговоре.

Миша торопливо стер улыбку, но было уже поздно. Володя так же ехидно ему улыбнулся, передразнивая и давая понять, что их замыслы для него не секрет. Спрашивать он ничего не стал. Не убить же они его собираются.

— Пойдем и мы, — предложил он другу. — Оставили своих людей на произвол судьбы. Начальнички! Забалуют ребятишки.

Володя зря сетовал на отсутствие контроля и безделье оруженосцев. Раненых отправили в общагу, а двоих, с серьезными переломами, унесли в санчасть ГОВДа, поскольку больницы в городе не существовало. Орков вытащили из здания, выпотрошили, печень и тела сдали под расписку сотрудникам того же ГОВДа. Работа кипела, лишь рыцари Ордена, возможно, как и полагается представителям голубой крови, бездельничали.

Делать около здания стало нечего, да и по расписанию подходило время обеда.

— В столовую! — Объявил Володя.

Его призыв встретил всеобщее одобрение. Еще бы! После такой бойни и переживаний аппетит у всех был зверский.

Володя ожидал, что народ ринется подкрепляться, а он как-нибудь доплетется. Как бы не так. Оруженосцы во главе с Мишей образовали похоронную команду, сопровождающую раненого командира.

— Идите быстрее, — не выдержал Володя. — Рана на ноге разболелась и ему приходилось напрягать все силы, чтобы не застонать от боли. Куда проще, если бы он шел один.

Подчиненные, поглядывая на идущего с каменным выражением лица Мишу, заколебались, не зная, как поступить. Вот рассердится один из трех рыцарей, да начнет чистить их ряды. Кому будешь жаловаться?

Подоспевший Дима, веселый и шумный, навел порядок.

— Ты, Володь, не мути воду. Нельзя же так, войско пойдет на обед, а предводитель будет ковылять позади. Вы, мужики, тоже хороши, — обратился он к оруженосцам, — видите же, рыцарь еле идет из-за полученной раны. Где носилки? С собой несете? А ну, живо командира на носилки.

Володя не успел рта открыть для протеста. Он такой же рыцарь и пока, черт возьми, командир их войска. Только что он ковылял по земле и вдруг оказался в лежачем положении, глядя как четверо бывших товарищей, слегка прогибаясь под тяжестью тела, несут его навстречу славе и обеду.

Действительность превзошла все его ожидания. Когда носилки с пострадавшим телом были принесены к общежитию, к ним высыпала такая толпа, что Володя просто не смог увидеть всех. Когда глаза сфокусировались на тех, кто поближе, он похолодел и был готов рвануть куда подальше. С двух сторон на его грудь собирались упасть его красотки — Валя и Марина (перечисляются в порядке поступления).

Герой недавнего сражения почувствовал опасность. Женщинам, если они чувствуют угрозу собственному благополучию, ничего не докажешь и никак не убедишь. Серегу Савельева можно очаровать стройными силлогизмами рассуждений, а если до него не дойдет, вынудить принять должное ударом в ухо. Заставить Валю понять его левым апперкотом в челюсть Володя не мог.

А Марину лучше не пытаться нокаутировать. Девица постоит за себя и ответит ничуть не худшим хуком.

«Что делать?» — Пронеслось в голове временного предводителя Ордена меченосцев и спасителя города от нового нашествия орков.

Сердце замерло, когда его подруги склонились над ним. «Либо мне морду разобьют, либо друг другу глаза выцарапают». Хотя у Вали никаких шансов не было. Куда ей до оркобойцы.

— Володечка, — раздалось с двух сторон. Он понял, что сейчас с ним будет инфаркт. «Зачем я маленький не умер?»

От поджаривания на медленном огне его спас Дима. Друг все-таки.

— Есть мнение, — провозгласил он. — Накормить вернувшихся из похода героев.

— Вначале перевязка! — Строго провозгласила Марина.

Дима благоразумно возражать не стал. Он не собирался вступать в ряды самоубийц.

— Пора обедать! — Громко провозгласил он, игнорируя отчаянный взгляд друга. Тот сам виноват, развел гарем. Никто его в постель к подругам не тащил, сам лег. Пусть и выкручивается теперь.

— Командиру обед принесете в его комнату! — Приказала Марина.

Дима, несмотря на все нежелание связываться с вздорной медсестрой, решил указать ей ее место. Для Ордена она была НИКТО и свое мнение могла бы держать при себе. Но Марина так была занята внешним осмотром повязок Володи, через которую проступала кровь, — физик оказался никудышным санитаром, — что он сдержался и, буркнув свое согласие, отправился во главе войска за положенной порцией довольствия.

— В комнату, — скомандовала Марина носильщикам, не решившим отправиться вместе со всеми. Володя тоже не осмелился на протест. К тому же, чувствовал он себя откровенно плоховато. Слишком много красной жидкости, именуемой кровью, покинуло тело.

Когда они, с трудом продравшись сквозь узкие коридоры, внесли носилки в комнату Володи, Марина милостиво разрешила им отправиться обедать. Парней как ветром сдуло. Пока грозная генеральша разрешила идти, следовало оказаться от нее подальше.

А для Володи пытка только начиналась. Физическая — Марина принялась разматывать повязку на ноге, и моральная — он остался в присутствии только двух своих подруг и чем закончатся процедуры не смог бы, наверное, предсказать и самый лучший гадальщик.

Ни та, ни другая не показывали свое негодования по поводу слишком теплой встречи Володи своей неожиданной соперницей. Это было так неестественно для женского пола, что Володя невольно заподозрил неладное. Чем дальше, тем больше он приходил к заключению о том, что Марина и Валя явно знакомы друг с другом и знают, что делят одного парня.

Валя совсем не возмутилась, когда Марина отправила ее на кухню за кипятком, оставшись наедине с ее другом. А когда та ушла, медсестра совсем не воспользовалась возможностью устроить допрос. Ох, как нечисто! «Ой, бабы», — взвыл Володя про себя, а вслух громко застонал. Марина все-таки не удержалась от шпильки и стала грубо разматывать бинты, потревожив рану. Болезненный вид ее блудного кавалера заставил медсестру смягчиться.

— Потерпи немного, — мягко сказала она. — Перевязка будет недолгой, а потом мы будем кушать.

— Посюсюкай еще, — буркнул Володя.

Он и не думал, что она так быстро двигается. Голова дернулась от приличной пощечины, которая сменилась легким поцелуем в пострадавшую щеку. Затем Марина как ни в чем не бывало снова принялась за рану. Подошедшая Валя принялась ей помогать.

Неизвестно, насколько сильно любили его две девицы, но легче перевязка от этого не становилась. Когда Марина залила рану какой-то гадостью, от которой в глазах вспыхнул салют от залпа тысячи орудий, Володя, не в силах сдержаться, выругался.

Его мучительницы не обратили на него никакого внимания. Повозившись еще несколько минут, Марина объявила:

— Все, с ногой мы завершили, теперь перейдем к руке.

Володя взвыл. Если бы он знал, какие мучения у него начнутся после боя, лучше бы позволил орку, нанесшему ему последнюю рану, довести дело до конца. О, что б его черти на сковородке подольше жарили. Ой, как же больно!

Когда мучения закончились (на сегодня!), Володя выглядел узником Бухенвальда. Может, не таким истощенным, но не менее измученным.

Женщины есть женщины. Увидев, что осталось от подвергнутого пытке их мужчины — иссушенное лицо, пара бедренных костей и измученный взгляд, они принялись возвращать его к жизни. Валя загремела посудой, готовя стол к обеду, а Марина просто села рядом, мягко поглаживая его своими, когда надо нежными, ладонями по лицу. Потом она спохватилась и принялась помогать Вале. Посыльный, прибежавший из столовой, принес, разумеется, обед на троих. Он еще хотел жить. Если бы обед оказался один, его вполне могли съесть самого.

«Что б я женился! Один помру», — решил он, стремительно удирая в свою комнату после грозного приказания явиться через сорок минут за тарелками.

Володя попытался встать, чтобы нормально, как и все цивилизованные люди, поесть за столом. Как бы не так. С двух сторон подскочили его мучительницы. Ну Марина понятно, но откуда у Вали нашлись такие силы прижать его к постели?

— Кормите, — сдался он. Не воевать же с женщинами. Подождите, вот он выздоровеет, покажет им.

Питаться с ложечки Володя решительно отказался. Пока он хлебал суп и управлялся с котлетой, его дамы выведывали подробности схватки, о которой он не хотел вспоминать — сразу начинали ныть раны.

После обеда неминуемо потянуло вздремнуть. Женщины ему в этом не препятствовали, тихонечко удалившись и щелкнув замком.

«Закрыли сволочи», — подумал Володя, погружаясь в сон.

Проснулся он под вечером и почувствовал себя вполне здоровым. Следовало подняться, благо организм напомнил о некоих своих нуждах. Дверь к счастью оказалась открытой, избавив Володю от унизительного стука или даже выламывания.

После возвращения в комнату, он обнаружил в ней Валю. Пытка очной ставкой прекратилась, поскольку Марине нужно было быть на работе. Ух, пронесло!

Володя, терзаемый любопытством и желанием выяснить, почему сегодня не произошло взрыва сверхновой из-за столкновения двух девиц, присел на кровать, осторожно обнял Валю за плечи здоровой рукой и чмокнул в щеку. Решив, что ритуал умиротворения закончен, он небрежно спросил:

— Валюш, как тебе эта медсестра?

Наивности мужчин все-таки нет границ. Он подозревал неладное, но не до такой степени, как оказалась действительность. Валя отнюдь не купилась на «пустяковый» вопрос. Она осторожно освободилась от его руки и пересела на стул, стоящий рядом с кроватью.

— Донжуан из тебя, Володенька, плоховатенький. Ты думаешь, я ничего не знаю о Марине, о том, как часто ты ночуешь в ее кровати?

Началось! Что ж, за все надо платить. Сейчас ему устроят истерику, а потом предложат выбирать — или — или. И кого ему выбрать?

Он вздохнул и преданно посмотрел ей в глаза.

— И как ты смел так плюнуть мне в лицо? — Продолжала негодовать она, не обращая внимания на его манипуляции.

Вопрос был риторический, не требующий ответа. Володя продолжал молчать, просто глядя ей в лицо.

— Сволочь такая!

Теперь по сценарию требовались слезы и истерика. Он приготовился к неизбежному — выполнять роль носового платка и ушей, на которые складывают лапшу.

Валя его снова удивила. Она поднялась со стула и принялась наводить порядок на столе, собирая оставленные медикаменты в пакет.

Володя подождал, следя за развитием событий. Убедившись, что истерики не будет, он решил пойти на обострение.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Володя, тебе кто-нибудь говорил, что ты дурак?

— Я бы попросил вас без оскорблений! — Выпятил Володя грудь в забывчивости и тут же охнул от боли.

— Не дергайся, — без особых сожалений сказала Валя. Подойдя к двери, она повернулась к нему и сказала на последок:

— Мы с Мариной знакомы уже полгода, сразу же, как только начали окручивать тебя. Вначале мы собирались устроить войну, а потом просто решили поделить.

— Кого? — Тупо спросил Володя.

— Тебя, кого же еще, — хихикнула Валя и скрылась за дверью.

— Черт! — Володя вскочил с кровати и закричал от резкой боли в ноге. Гад орк, сволочные телки, проклятая жизнь!

Он сел на кровать и изложил все, что думает о себе, окружающей среде и девицах, разделивших его как бутерброд. «Месяц, нет два, не буду с ними даже здороваться», — мстительно подумал наивный студент в порыве мести.

От сумбурных размышлений его оторвал Дима.

— Сидишь? — Загадочно улыбаясь, спросил он. Дождавшись кивка, он поинтересовался: — Ходить можешь?

— В состоянии, — буркнул Володя.

— Тогда пошли.

— Куда?

— Пошли, пошли, — Дима был непреклонен.

Кряхтя и постанывая — больше для друга, чем от боли, — Володя кое-как оделся и вышел в коридор. Судя по слабеющей боли, раны на нем заживали, как на собаке.

Володя терялся в догадках, куда волочет его Дима. Когда они прошли мимо комнаты отдыха, он протестующе приостановился.

— Я никуда не пойду.

— Осталось недалеко, — успокоил его Дима.

Недовольно бурча, Володя вышел из общежития и удивленно замер. Перед крыльцом собрался весь их Орден, даже искалеченного Петю Ромашина приволокли.

— Вот он, наш герой! — Провозгласил Безматерных, незаметно притулившийся среди студентов. Приглядевшись, Володя заметил еще несколько человек, не входящих в число его братьев и оруженосцев, — Васильева, Караваева, Никитина. Полный комплект!

— Мы тут подумали, — с ходу объявил полковник, — и решили вручить тебе меч — символ власти и мастерства.

Он взял из рук Никитина тот самый старинный меч и просто протянул его Володе. Тот не ожидал такого щедрого подарка и почувствовал, как у него затряслись губы. А вокруг неслось радостное и громкое:

— Ура нашему командору! Слава Ордену!