Ультра: Марс

Глава восьмая. ВОХР

*30 декабря 2046 года, Москва, НИИ им. И.А. Полетаева *

Зашипело что-то в области потолка.

— Итак, леди и джентльмены, — заговорил из динамика Парис. — Данная установка создана для того, чтобы сымитировать марсианскую песчаную бурю максимально близко к оригиналу. Ваши скафандры специально предназначены для поддержания функционирования в таких условиях.

Очень быстро в этом помещении 500×500 метров пропала какая-либо видимость, всё было заполонено мечущимся песком.

— Ваша задача найти марсоход, который в автоматическом режиме собирал образцы, — сообщил тем временем Парис. — У вас есть полтора часа на всё про всё, так как вы находились вне марсохода последние два часа, занимаясь важными делами. Связи нет, так как антенна марсохода пришла в негодность, остановить его можно только направленным сигналом от скафандра. Коснулись стены — считай удалились от марсохода на неприемлемое расстояние, а это верная смерть. Приступайте...

И так последние месяцы...

Я недавно, на выходном, смотрел шестичасовой ролик про подготовку первой марсианской экспедиции и там ничего подобного не было. Нет, людей готовили, но без подобной детальной отработки нештатных ситуаций.

Впрочем, насколько я знаю, первым марсианам и не нужно было столько времени проводить «на свежем воздухе». Их работа так или иначе была связана с нахождением внутри базы. Снаружи-то особо и делать нечего, если ты, конечно, не собираешься воевать с кем-то.

Вечером того же дня я наконец-то стянул с себя опостылевший скафандр, упаковал его в контейнер и вместе с Прасковьей направился в гостиницу, где можно будет принять душ и смыть с себя липкий пот.

Как выяснилось сегодня, система кондиционирования, если потеть слишком интенсивно, начинает негативно воздействовать на консистенцию и запах пота и находиться в этом скафандре круглосуточно становится невозможно. Косяк поставили в вину институтскому псевдо-ИИ, который конструировал скафандр с учётом всех былых наработок.

Это было очередным доказательством того, что псевдо-ИИ не непогрешимы и абсолютно всего учесть не могут, особенно когда речь идёт не о каком-нибудь сложном механизме, а о человеке.

В общем-то, обещали устранить замечание уже на следующей неделе.

Как только закрылась дверь номера, я сразу же умчался в душ, а Прасковья обессиленно завалилась на кровать в чём была.

— Разбудишь меня, как помоешься... — попросила она меня.

Кивнув, залетел в душ и исчез на час или около того.

— Подъём, — разбудил я уснувшую Прасковью.

Она открыла глаза и уставилась на меня недовольным взглядом.

— Ох, житие моё тяжкое... — поднялась она с кровати и поплелась в ванную.

Да, житие у нас тяжкое. Мало того, что подвергают форменным издевательствам на тренировочных полигонах, так ещё и на Марс отправляют. Не знаю, зачем я на это подписался, но теперь, в свете раскрытия серии подробностей о том, в каком ритме мы будем там жить, это уже не кажется такой уж отличной идеей.

На Земле будет грызня, возможно, мировая война, возможно, с ядерным оружием, а я в это время буду бороться с американцами за красную бесплодную планету...

Перспектива так себе.

— Смотри на вещи позитивно, Гек! — вмешалась в ход моих мыслей Суо. — Там будет как минимум весело и ты войдёшь в историю! И гарантированно выживешь.

— Это кто мне даст гарантии выживания? — мысленно усмехнулся я, расправляя кровать.

— На Земле ты точно подохнешь в очередном локальном конфликте, — резонно отметила Суо. — Ввиду экстренности ситуации тебя снова мобилизуют, посадят в очередной УБР, на котором тебе придётся убить тысячи и тысячи разного рода людей. А потом ты окажешься не в том месте и не в то время, например, в зоне поражения десятимегатонной ядерной боеголовки и всё, конец. А вот с Марса выдачи нет. Хоть двести раз тебя мобилизуют, а возвращать тебя оттуда себе дороже, тем более ты там будешь не просто так, а с заданием первостепенной важности.

М-хм...

Ну, посмотрим...

*20 июля 2047 года, Москва, НИИ им. И.А. Полетаева *

— Суо, что там у нас с серверной фермой? — после очередной тяжёлой тренировки я валялся на кровати и размышлял.

Рядом спала Прасковья, которой очень тяжело далось испытание в виде бега в тяжёлом скафандре по каменистой местности.

— Всё нормально, — коротко ответила Суо.

— Не хочешь поделиться со мной подробностями? — я начал щупать прикроватную тумбочку в поисках бутылки с минералкой.

— Да там особо нечего рассказывать, — неохотно ответила она.

— Но всё же... — я свинтил крышку с бутылки и приложился к холодной живительной влаге.

— Короче, формирую мир с интересными исходными данными, — Суо появилась в костюме королевы космических пиратов. — Я уже шепнула Совету псевдо-ИИ, поэтому вы повезёте с собой ещё один модуль, который будет содержать в себе совершенно новую серверную ферму, которую развернёте на Марсе.

— Зачем весь этот сыр-бор? — не понял я.

— Ну, во-первых, мне надо будет как-то развлекаться все эти полгода, — сказала Суо. — А во-вторых, я хочу потратить это время максимально полезно. Что может быть полезнее, чем создание нового мира, из которого мы потом сможем добыть кучу полезных сведений? Главное, не спалить его как в прошлый раз...

— А, ну да, это круто, — согласился я. — Но ты думаешь, что у меня будет куча времени на то, чтобы возиться с огромной серверной фермой?

— Она не будет огромной, — покачала головой Суо. — Пришлось мне несколько продвинуть прогресс в вопросе наращивания вычислительных мощностей, потому модуль будет занимать не так уж и много места: ящик со стороной три метра, массой в три тонны, не считая ядерного реактора, который будет питать всё это счастье. По прибытию в колонию необходимо будет обеспечить его размещение в охраняемой зоне и подключение к общей сети.

— И чем он будет полезен нам в ближайшей перспективе? — поинтересовался я без особого любопытства.

— Узнаете ещё во время полёта к Марсу, — улыбнулась Суо. — Кстати, ты слышал последние новости о Северной Корее?

— Неа, — покачал я головой.

— А зря, — назидательно подняла указательный палец вверх Суо. — КНДР испытывает небывалый моральный подъём, так как у них в мгновение ока решилась проблема со снабжением провиантом, прямо сейчас по её территории ведут линии энергообеспечения, армия проходит ускоренную модернизацию, а граждан активно вывозят на Дальний Восток России, где они уже начали занимать жилые комплексы в новых промышленных городах. Как оказалось, у них были некоторые проблемы с жилищным строительством, но теперь эти проблемы столь мимолётны и незначительны... Это даже на моей памяти самая безболезненная и мирная аннексия страны.

— Так это аннексия? — удивился я.

— Конечно, — охотно ответила Суо. — Псевдо-ИИ не оставили их генсеку никакого выбора.

— Ракетами запугали? — предположил я.

— Нет, — покачала головой Суо. — Показали перспективу дальнейшего существования КНДР в условиях нового мирового порядка. Тут либо присоединись и процветай в непротиворечии со своей исходной идеологией, либо откажись и останься тем, кто ты есть. Псевдо-ИИ умеют убеждать. Я предполагаю, что они, при наличии достаточного времени, могут вербально уговорить человека покончить жизнь самоубийством.

— Как это характеризует их? — снова не понял я. — Причём здесь самоубийство?

— На моей родине таким образом определяли, является ли искусственный интеллект полноценным, — произнесла Суо.

*1 августа 2047 года, Москва, НИИ им. И.А. Полетаева *

Началось...

Первого августа этого года официально объявлен новый курс правительства Российской Федерации, который включает в себя радикальное изменение экономических взаимоотношений в странах Восточного блока.

Рубль отменили, конвертировав его в баллы социальной полезности, но это коснулось только электронных рублей, а бумажные полусинтетические рубли предлагалось сдать в течение следующих двух месяцев в ближайшие банки, где банковский псевдо-ИИ конвертирует их в БСП.

Вчера я открыл на мобиле приложение банка и с удивлением обнаружил, что мои 3551 рубль превратились в 1 945 000 БСП, а само приложение существенно видоизменилось, превратившись в некое подобие результата противоестественного и извращённого соития между банковским приложением, «Госуслугами», Единым сервисом услуг, через который подавляющее большинство людей заказывает всякую всячину с услугами за свои кровные и просто так, а также порталом пенсионного фонда. Получалось, что псевдо-ИИ свели в одно приложение всё, что только может понадобиться человеку.

Покопался немного в содержимом, интерфейс довольно любопытный, интуитивно понятный, с оптимальными цветовыми решениями. Не улетай я в скором времени на Марс, точно бы был рад тому, что теперь предстоит пользоваться таким понятным и простым приложением, без необходимости вдумчиво искать что-либо по мере надобности, на что иногда уходили часы.

Выскочило предупреждение, что весь функционал нового приложения «Социальное приложение» доступен только со смартфона «Лахесис», за которым нужно явиться в центр обслуживания населения или указать адрес и он сам прилетит мне посредством дронной доставки.

Ну, хоть так телефон поменяю.

— Ты тоже получил новое приложение? — в номер, где я заседал на диване, вошла до крайности удивлённая Прасковья. — Что за ерунда?

— Ага, — кивнул я, рассматривая графу «Работа».

Там уже содержалась запись об увольнении в запас из Вооружённых Сил Российской Федерации, а в пункте «Текущее место работы» была пустота.

Это нормально, так как официально нас с Прасковьей никуда не оформляли и мы вроде как безработные.

Сразу же выскочило уведомление, что есть вакансии для работы, свыше пятнадцати миллионов в данный момент, но число их неуклонно растёт, прибавляя по двадцать тысяч единиц в секунду. Тут телефон заглючило, он повисел так секунд двадцать, а затем выдал горячее предложение работы: оператор системы ВОХР в некий район завода «Большевик», что в городе Вольск. Предлагалось жильё, бесплатное питание в первый месяц работы, перспектива карьерного роста до городского, а вслед и областного уровня, но что-то нет, спасибо.

— Что такое ВОХР? — удивлённо спросила Прасковья, также получив уведомление.

— ВОХР — это военизированная охрана, — сказал я ей. — Самое оно для уволенных в запас военных. Тебе куда предлагают?

— Какой-то Вольск, район Шиханы... — пробормотала Прасковья. — Что за ерунда? А если я не хочу работать в ВОХР?

— Так тебя никто не заставляет, — усмехнулся я. — Я вижу, что количество вакансий продолжает расти, работы просто дофига и больше. И вообще, если не хочется работать, то можно некоторое время пожить на имеющиеся баллы социальной полезности. У тебя сколько, если не секрет?

— Полмиллиона с копейками, — ответила она. — А у тебя?

— Почти два миллиона, — сказал я.

— А чё это так? Почему у тебя два миллиона, а у меня всего полляма? — возмутилась Прасковья.

— Я без понятия, — признался я, выключая экран телефона. — Надо к Парису, может, он знает больше?

Вообще, у меня есть подозрение, что дело заключается в моём центре помощи людям с ограниченными способностями. Да, мы с Парисом купили на окраине Москвы небольшое здание, в котором организовали полностью автоматизированные производственные цеха, где начали клепаться роботы-имитаторы со специальным софтом, который оперативно начеркала нам Суо.

В комплект к роботу-имитатору идёт капсула со специальным гелеобразным содержимым, начинённым сенсорами, а также шлемом, который умеет считывать активность мозга. Капсулы выходили крайне дорогими, но зато позволяли охватить практически всех лиц с ограниченными возможностями.

Деньги были, ресурсы были, в основном потому, что открывали завод мы большей частью на грант от государства. Сейчас полностью автоматический завод выдаёт по двести комплектов в день, за каждый из которых до сегодняшнего дня платили по двести тысяч рублей.

Зато куча народу, что-то около двадцати тысяч с лишним человек, обрели практически полноценную жизнь: пребывая в капсуле, которая заботится об их теле лучше, чем штат медсестёр, они имеют способность управлять роботом-имитатором и перемещаться по городу, общаться и делать вещи, которых были лишены всё это время, даже пойти работать, если захотят. Вот такая вот солянка...

— Пойдём? — спросила Прасковья. — А то я ничего не понимаю...

Я кивнул и мы пошли к дому Париса.

По дороге встречались удивлённые сотрудники института, пялящиеся в экраны своих смартфонов и решительно ничего не понимающие.

А ведь именно этот момент можно назвать историческим. Когда все всё поймут, будут волнения, будут бунты, соседние страны тоже не будут рады происходящему у нас, особенно на Западе, ведь если система заработает, то получится, что их текущее устройство общества станет устаревшим и нерабочим.

Тренькнуло уведомление, что надо бы мне определиться со способом получения смартфона от государства.

Выбрал доставку дроном и обозначил адресом КПП НИИ им И.А. Полетаева.

Приложение сообщило мне, что доставка будет осуществлена завтра, ровно в полдень. Круто...

Париса мы обнаружили на крыльце его дома, курящего трубку и задумчиво тыкающего пальцем в свой телефон.

— Что за дела, Парис? — сразу начала возбухать Прасковья. — У меня было двадцать тысяч рублей на счету! И они куда-то пропали! Теперь у меня какие-то непонятные БСП!

— Эм... — поднял он взгляд на нас. — Поздравляю. А я здесь причём?

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила Прасковья, которая осознала, что Парис может быть совсем не при делах. — Я вообще ничего не понимаю!

— Я сейчас прочитаю манифест социальной реформы и возможно, только возможно, смогу всё объяснить, — заговорил Парис, опуская взгляд обратно на смартфон. — Но продуктивнее будет, если ты сама прочитаешь текст, он доступен на всех языках мира, хоть на суахили.

— А-а-а, окей, — Прасковья достала свой смартфон и начала что-то искать в универсальном приложении.

Я тоже подумал, что неплохо бы ознакомиться с этим манифестом, который обнаружился, вот диво-дивное, прямо на главной странице.

Итак, введение...

Спустя пятнадцать минут напряжённого и молчаливого стояния на крыльце дома Париса я поднял взгляд и посмотрел на находящееся в зените солнце. Да, это пиз...

— Совсем у них мозги потекли! — воскликнула Прасковья. — Так нельзя! Никто не захочет так жить!

— Судя по тому, что тут написано, их это не особо волнует, — хмыкнул Парис и направился в дом. — Надо новости посмотреть...

В Манифесте социальной реформы было русским по белому подробно прописано то, что мне вкратце объяснялся Суо.

Денег больше нет. Работать необязательно, но если есть желание что-то кушать, то работы по самые помидоры, благо рабочие места создаются прямо сейчас в режиме реального времени. Сельское хозяйство и промышленность берутся под полный контроль государством, крупный бизнес национализируется, малый и средний бизнес — творите что хотите, но не за рубли, а баллы социальной полезности, которые не просто новые деньги, а критерий оценки твоей полезности для общества. Их могут вычесть в качестве штрафа, могут добавить за общественно-полезные деяния, личный рост как специалист, творец и так далее и так далее.

Суо болтала, дескать, это единственный способ достичь технократии, которая признана наиболее оптимальной формой власти в условиях грядущих социально-экономических отношений.

К манифесту было небольшое приложение, названное приказом о чрезвычайном положении. Он гласил, что радикальные преобразования займут неопределённый срок, поэтому военнообязанные граждане должны явиться на пункт вербовки по первому же указанию. Уточнялось также, что за каждый год воинской службы в рамках чрезвычайного положения начисляется пятьдесят тысяч БСП, что, вроде как, должно послужить стимулом идти... служить.

Там дохрена ещё чего было, в этом манифесте...

Только вот нюанс один есть: для подавляющего большинства простых обывателей жизнь не менялась. Можно восстановиться на работу, в момент которой многих и застигла реформа, можно выбрать что-то, что более подходит тебе, вариантов много, умные фильтры позволят найти что-то подходящее.

Ребята, которые имели серьёзные бабки, особенно не совсем законные или совсем незаконные, будут недовольны, это и ежу понятно. Но, что-то мне прямо-таки подсказывает, что про них Совет псевдо-ИИ не забыл и принял превентивные меры. Узнаем из новостей.

— Очуметь... — произнесла Прасковья. — Это ведь значит, что все мажоры, кого я знаю — больше не мажоры?

— Получается так, — пожал я плечами, заходя в дом.

В гостиной Парис уже сидел в своём кресле, а Лера на диване, о чём-то сосредоточенно переписываясь с кем-то.

Её сестра, Анна, так и не приехала в Москву, ибо какие-то накладки в работе. Теперь, думаю, либо приедет насовсем, либо вообще не приедет.

Сел на диван и вновь углубился в изучение приложения.

БСП отличается от рубля кардинально. Его нельзя конвертировать в доллар или любую иную валюту, так как он официально не является свободно конвертируемой валютой, ибо не валюта в конечном счёте. Это нечто большее.

Я уверен, нас совсем скоро ждёт форменный затрах с поставками товаров в зарубежные страны, так как БСП никто продавать не собирается да и невозможно это. В рамках Восточного блока всё будет более или менее нормально, а вот с остальными всё не так гладко. Нарушение торговых связей, сделок, контрактов... Впрочем, не думаю, что Совет псевдо-ИИ не предусмотрел каких-либо действий в этом направлении.

Посмотрим.

По телевизору, который очень внимательно смотрел Парис, шла программа новостей.

Охренительно нервная Марина Ким вещала прямо с Первого канала, что начались волнения в центре Москвы, ведётся жёсткое подавление силами полиции. Не, зря это они затеяли, псевдо-ИИ явно ждали подобного развития событий в деловом центре, где слишком много людей внезапно якобы остались ни с чем, осознали всё и теперь пытались излить своё разочарование силовым методом.

С новостного дрона была видна Красная площадь, где полиция вступила в ожесточённую зарубу с безумствующим населением, которое уже было разделено на несколько частей, которые по отдельности прямо сейчас избиваются дубинками и пакуются в пати-вэны. Как в старые-добрые времена...

— Государство — это организация, пользующаяся безраздельной монополией на насилие, — сказала на этот счёт Суо. — В этом его основа, в этом его метод.

— Сама придумала? — подумал я.

— Нет, — усмехнулась она. — Концепцию озвучил Макс Вебер, немецкий философ. И он был чертовски прав.

— В конечном счёте надо было что-то менять, — подумал я. — Страна тащила на себе этот массив лжи, называемый виртуальной экономикой, которая жрала ресурсы и несправедливо их распределяла.

— Но какой-то процент населения это устраивало, — Суо появилась прямо перед моими глазами, на ней была полицейская форма и экипировка для разгона митингов с поликарбонатным шлемом, также известная в народе как «пати-сюит».

Говорят это некий старинный прикол из нулевых годов: «пати-вэн» — грузовик для вечеринок, а «пати-сюит» — костюм для вечеринок.

И «вечеринка» на Красной площади была в самом разгаре.

Трансляция с площади внезапно прервалась и перед россиянами предстал сам Владимир Путин, который молча сидел в своём кабинете и пил воду из стакана.

— А, трансляция уже началась? — отставил он стакан. — Дорогие россияне! В связи с неожиданными изменениями в наших...

И понеслась...

Нет, они настолько качественно собрали андроида, что даже сейчас, зная, что настоящего Путина уже очень давно похоронили где-то в кремлёвской стене, как и Медведева, который мог быть этому совсем не рад, но его, скорее всего, не спрашивали. Вряд ли бы последний согласился работать с андроидом и ничего не предпринять по передаче власти в свои руки. Возможно, его так и прикончили, заменив на высококачественного андроида, которого невозможно отличить от живого человека.

И вот этот якобы престарелый президент сейчас рассказывает россиянам, что надо сплотиться, ведь реформа сделает лучше для всех, создаст условия для формирования общества всеобщего благоденствия, надо просто потерпеть и подождать.

Путину у нас принято верить... Нет, теперь-то я понимаю, что фактически через этого андроида говорит Совет псевдо-ИИ и его слова — их слова, но за последние десятилетия он никогда не обманывал людей, в отличие от начала своего правления. Иронично, что хорошим президентом он стал только после того как умер и был заменён на андроида...

Народ к Путину привык, на выборы ходит, голосует за него... И Суо говорила мне, что последние лет пятнадцать фальсификации выборов не проводится, так как у Путина всегда подавляющее большинство голосов.

А в чём суть выборов? Менять говорящую голову, только и всего. Власть над средствами производства до сегодняшнего дня была у вполне конкретных людей, которые избирались отнюдь не голосованием. Ты можешь сколько угодно раз поменять швейцара у дверей борделя, но шлюхи всегда будут одни и те же, хе-хе.

И так было всегда.

В США так до сих пор.

А у нас нет. У нас будет по-другому. С этого дня.