Ультра: Марс

Глава шестая. Откровенность

*5 июля 2045 года, Москва, НИИ им. НИИ им. И.А. Полетаева *

— Тва-а-ю м-мать... — Парис отпрянул от Тойоты и отчаянно зачесал левое запястье. — Сколько здесь?

— Двести кило, — ответил я.

Мы стояли у каршеринговой машины, которую я загнал на территорию НИИ. Пришлось ехать так с самой Воркуты, путешествие было не из лёгких, так как раза четыре пришлось останавливаться для ремонта различных деталей, выходивших из строя у этого довольно-таки старого автомобиля.

— Двести кило?! — Парис подошёл к двери и взял в руки небольшой килограммовый слиток платины, запакованный в специальный контейнер. — Тысячная проба, да? Абсолютно чистая платина? Ты хоть представляешь, сколько она стоит?!

— Ну... — я задумался. — По прошлогодним ценам должно быть по одиннадцать баксов за грамм...

— Да нихрена, бро! — рассмеялся Парис, достав телефон. — Это за платину девятьсот пятидесятой пробы, которую толкают на рынке ценмета, платят по десять баксов за штуку, а тут, если ты не лажанулся с оценкой, химически чистая платина, которую заманаешься так очищать! За платину тысячной пробы можно смело требовать по пятьдесят баксов за грамм!

Ох ты ж ёпт... Папаша Прасковьи кинул меня на серьёзные бабки... Впрочем, от бизнесмена иного и не ждёшь, а ещё я сам дурак, надо было лучше вникать в тему...

— Я хотела тебя предупредить, но не стала, — появилась Суо.

— Что было — то было, — мысленно произнёс я.

— Двести килограмм, да?! — Парис начал считать. — Это двести тысяч грамм, то есть ты привёз ко мне на задний дворик десять миллионов баксов, Гек! Или двести двадцать миллионов рублей, если по текущему курсу!

— Ты бы не орал о таких суммах во всеуслышание, окей? — попросил я его.

— Но как пихнуть такой товар? — опомнился Парис.

— Совет псевдо-ИИ, — произнёс я.

— Посадят, как есть посадят, — покачал головой Парис. — Или отожмут. Последнее более вероятно.

— В общем, придержи тогда эту платину у себя, на случай тяжёлых времён, — решил я.

— Ох, блин... — Парис забеспокоился. — Надо будет закопать где-нибудь понадёжнее...

Я сел за руль Тойоты и подогнал её к гаражу.

— Нужна тара... — забегал Парис.

Спустя минуту он притащил металлический ящик откуда-то из дома.

— Это что тут такое происходит? — появилась Лера. — О, привет, Гектор!

— Привет! — помахал я ей рукой.

— Любимая, тут Гектор кое-что привёз мне на хранение, — произнёс Парис. — Иди в дом, мы скоро будем.

— Эм, хорошо, — недоуменно поморщилась Лера и пошла обратно домой.

— Быстрее! — когда дверь закрылась, воскликнул Парис.

Металлический ящик был заполнен платиной и стал весить двести килограмм.

— Ох, сука, тяжёлый! — чуть не надорвался Парис, взявшись за одну из ручек. — Сейчас рохлю притащу!

Он выгнал из кладовки рохлю, которая не предназначалась для человеческих рук, судя по отсутствию мягкого покрытия на рукоятях, после чего я приподнял контейнер и поместил его на платформу.

— Ты что, анаболиков пережрал? — удивлённо спросил меня братец.

— Занимаюсь просто, — пожал я плечами.

На рохле мы доставили контейнер ко входу в подвал и столкнулись с проблемой его спуска по лестнице.

— Хрен с ним, давай робота позову, — решил Парис. — Главное, содержимого не увидит.

Проблема всех роботов — они фиксируют абсолютно всё, что видят, поэтому ваши секреты, в присутствии роботов, не могут оставаться только вашими.

Парис вызвал робота через телефон. Это был импортный домашний робот, берущий истоки где-то в Японии. Ростом полтора метра, запаса батареи хватает на двадцать с лишним часов интенсивной работы.

— Подними этот контейнер и спусти его в подвал, — велел ему Парис.

Робот сказал что-то на японском и потащил ящик вниз.

— А чего не на русском? — удивился я.

— Аутентично, — пожал плечами Парис.

Мы проследовали за роботом, который замер с контейнером в руках посреди подвала.

— Поставь контейнер на землю и иди обратно, — приказал Парис.

Робот поднялся наверх, оставив в подвале только троих: меня, Париса и контейнер.

— Эх, ну и задачку ты задал, братец... — задумчиво потёр подбородок Парис. — Ладно, пока что в сейфе буду хранить, а потом прикопаю здесь поглубже и залью бетоном, чтобы точно никто случайно не нашёл.

Я огляделся и обнаружил здоровенный сейф в районе рабочего верстака. Протащив контейнер к нему, я дождался, пока Парис наберёт код и приложит пятерню к сканеру, а затем начал укладку слитков внутрь.

— Суо, вот мы сделали всё, да? — произнёс я мысленно. — Двести килограмм платины. Как бы мы продали её?

— Это не проблема, — ответила Суо. — Есть у меня одна закладочка в коде текущей версии псевдо-ИИ, благодаря которой можно пихнуть им хоть десять тонн платины.

— И ты молчала... — разочарованно подумал я.

— Дело небыстрое, — появилась у меня перед глазами Суо и пожала плечами. — Но сигнал я отправила, скоро его отработают и пришлют людей.

— Почему тебе сразу не говорить мне о таких вещах? — спросил я её.

— Так неинтересно, — улыбнулась она.

— Пойдём наверх? — спросил Парис, закрыв сейф.

Двести килограмм платины занимают не такой уж большой объём полезного пространства. 195,084 г/моль — это атомарная масса платины, что лишь на 2 г/моль меньше, чем у золота.

— Охренеть, я просто поверить не могу, что такие бабки могут лежать в одном месте... — потрясённо прошептал Парис.

— Ты же НИИ открываешь, достаёшь бронированные экзоскелеты уникальной модели, — усмехнулся я.

— Это другое! — отмахнулся Парис. — Это государственное, строго подотчётное... К тому же, код не мой, я просто выменял его на некоторые бонусы. Попроси я денег или чего-то ещё, мой рейтинг в глазах Совета бы серьёзно упал, я примерно представляю работу их алгоритмов... Погоди! Надеюсь, ты же не украл всё это?

— Нет, — покачал я головой.

— Всё равно, вопросы у псевдо-ИИ к тебе возникнут, — вздохнул Парис.

— Не возникнут, — сказала мне Суо. — Насчёт тебя они обязаны быть не слишком внимательны и приоритет твоим активностям выставлять он будет пониженные.

— Не переживай об этом, — попросил я Париса. — Лучше расскажи мне, что ты понимаешь под преобразованием экономики? А то оговариваешься об этом время от времени, но ничего непонятно.

— Я не имею права говорить об этом, — ответил мне брат.

Я пристально и испытующе посмотрел на него.

— Окей, — кивнул я, решив, что не стоит трясти его на эту тему. — Тогда пойдём наверх, закажем чего-нибудь пожрать?

— Да, конечно, — с облегчением согласился Парис.

Уселись на диван в гостиной, открыли на телевизоре меню доставки.

— Ты, как всегда, свою здоровую пищу? — спросил у меня Парис, а затем уставился на телевизор. — Ресторан «Здорово», открыть меню. Что будешь?

— Что я буду? — подумал я.

— Запеканка из брокколи и цветной капусты, морс из калины, банановые галеты, — перечислила Суо.

Я озвучил сегодняшнее меню.

— Ну и мрак... — вздохнул Парис. — А мне тогда бургер, нет, два бургера с шампиньонами, а также ледяной газировки. Родная, что будешь заказывать?

Лера, сидящая в его кресле, посмотрела в телевизор:

— Суши «Фрикадельфия» и красный лимонад.

— О, вы что, заказывать еду собираетесь? — вошла в гостиную Прасковья. — Привет, Гектор.

— Привет! — улыбнулся я ей. — Что будешь заказывать?

— Парфе и крем де кассис, — уверенно ответила Прасковья.

— Зарубились, — кивнул Парис и начал диктовать заказ. — Ресторан «Здорово», запеканка из брокколи и цветной капусты, морс из калины и банановые котлеты, стоп, отмена предыдущего пункта, банановые галеты. Ресторан «Царьбургер», два грибных бургера, с шампиньонами, ледяную газировку и кудрявую картошку. Ресторан «Ямака-суши», суши «Фрикадельфия» одна порция, красный лимонад. Так, теперь... где купить крем де кассис и парфе? Вот, ресторан «Ля Мер». Заказать. Столовые приборы не надо, оплата с моей карты под номером...

Пока Парис общался с пищевым сервисом, а Лера говорила с Прасковьей, с которой у них вроде как нейтральные отношения, я решил переговорить с Суо.

— Что за перестройка экономики? — спросил я у неё. — Вы с Парисом, даже не общаясь между собой, то и дело упоминаете её! Будет честно, если я узнаю, что это вообще значит.

— Да, это было бы честно, — появилась перед глазами Суо, хлебающая из чашки рамён. — Но многие знания — многие печали.

— Я так или иначе узнаю обо всём, — заявил я. — Только для этого мне придётся потратить время и как следует потрясти Париса.

Суо недовольно отложила чашку и уставилась на меня.

— Чувствую, что ты набрался решимости осуществить свои угрозы, — произнесла она, закуривая взявшуюся из ниоткуда золотистого цвета сигарету. — Ладно, тогда слушай, но если попытаешься вмешаться — остановлю тебя всеми доступными способами. И держи язык за зубами, всё это не на ровном месте обрело статус госсекрета. Отстреливаешь?

— Ага, — кивнул я.

— Для начала: какое ты имеешь представление о том, как именно работает в данный момент экономика Российской Федерации? — спросила Суо, начав после этого поглощать рамён из чашки.

— Ну, э-э-э... — я задумался. — Ну, типа, есть бизнес, добывающий и производящий, который создаёт рабочие места, производит и реализует продукт, формируя тем самым экономические взаимоотношения, а также есть правительство из псевдо-ИИ, депутатов Госдумы, президента, которые все эти взаимоотношения регулируют. Вроде так...

— Наивно, обобщённо, но что-то в этом есть, — усмехнулась Суо. — Но я бы на твоём месте получше углубилась в исследование данной темы, так как знания твои в этом вопросе весьма скудны.

— Ну так что с этим не так? — не понял я.

— Всё, — ответила Суо. — Твои слова были верны для экономики Российской Федерации годов 20-30-х, когда она была преимущественно сырьевой, без прорывов, которых все так хотели, полупериферийной, без текущих достижений и успехов. И она бы оставалась такой, не разработай кое-кто первый псевдо-ИИ. Он был слаб, туп, мало что мог, но это «мало» было больше, чем у всех нейросетей вместе взятых. Как всегда бывает, разработку сначала попытались замолчать, забыть, чтобы ничего не вылезло наружу и не мешало текущему статусу-кво. Но чиновники потерпели неудачу, технологию в частном порядке внедрили на ПАО «Алроса», занимавшейся тогда добычей алмазов по всему миру, так как перспективы изобретения были замечены его руководством. Очень быстро, в течение следующего года, то есть 2036, эффективность внутренней организации ПАО «Алроса» достигла феноменального уровня, так как на конец финансового года был замечен рост чистой прибыли до 192% от прогнозируемой. Всё дело было в том, что псевдо-ИИ научился анализировать кадры, которые тасовал в соответствии с разработанным им алгоритмом, который ставил во главу угла эффективность, постоянно следил за обновлением производственного парка, своевременно обновляя его и совершенствуя, лично занимался логистикой, закупками, реализацией и так далее. Это привело к тому, что верхний руководящий состав в 2037 году составлял три человека: непосредственно владелец, выбивший из кресел всех остальных акционеров, его сын, который стоял на формальной должности и жена, фотомодель, которая делала вид, что в чём-то там разбирается. И вот с того момента понеслось... Очень скоро, к концу 2037 года, псевдо-ИИ были в каждом крупном предприятии, организуя работу стократно лучше, чем это мог бы сделать даже самый опытный человек. В 2037 же году, под давлением очень большого бизнеса, Госдума приняла закон о внедрении псевдо-ИИ в государственные структуры. То есть дело шло крайне быстро, но ты это и сам знаешь. Давным-давно я тебе рассказывала, что бизнес-делюги хотели максимума прибылей из фактически принадлежащего им государства, поэтому с законодательной стороны провели всё с изяществом бульдозера, сносящего биотуалет. Быстро и бескомпромиссно.

— Это я в целом и так знал, — недоуменно прокомментировал я её слова мысленно.

— Тогда слушай дальше, — продолжила Суо. — Как думаешь, почему в США запретили любые разработки в области псевдо-ИИ, а в Европе начали чесаться в этой области практически вчера?

— Потому что они тупые? — предположил я.

Я действительно не понимаю, почему они не внедряли псевдо-ИИ. Это ведь перспективное решение, которое на живом примере приводит к небывалому экономическому росту и развитию не только экономики, но и науки.

— Нет, — усмехнулась Суо. — Потому что умные.

— Не догоняю, — признался я.

Прасковья, сидящая на диване рядом со мной, прижалась поближе, положив мою руку себе на правое бедро.

За окном пропиликал специальным сигналом дрон, Лера подскочила и направилась к кухонному окну, где у них заведено принимать заказы.

— Я поддержу её, — встал с дивана и последовал за девушкой.

— Ты когда успел вернуться? — спросила Прасковья, коротко целуя меня в щёку.

— Да вот, как-то... Минут тридцать назад или около того, — ответил я, обнимая её и одним движением усаживая себе на колени.

Прасковья пахла какими-то хмелящими духами, что-то с геранью или вроде того.

Парис торжественно внёс поднос с заказанной едой и водрузил его на журнальный столик. Я отлип от Прасковьи и взял свою порцию.

На вкус дерьмово, зато, по слова Суо, крайне полезно для организма и полностью отвечает моим потребностям в микро- и макронутриентах с витаминами и аминокислотами. Но я хочу мясо! Парис вон с аппетитом уплетает грибной бургер, который наполовину состоит из говядины...

— Итак, продолжим, — заговорила Суо. — Почему в США введение псевдо-ИИ невозможно? Потому что они, в отличие от ваших олигархов, которые в основной массе поднялись преимущественно в десятые и двадцатые годы, при помощи тогда ещё живого Путина, не сумели до конца проследить перспективу развития псевдо-ИИ. Тогда им это казалось отличной идеей — доверить машинам управление предприятиями, службами, а затем и силовыми структурами.

— Так в чём подвох? — не выдержал я, отпив напиток из стакана.

Морс из калины — это какая-то безумная жесть. Сахара там нет, привкус странный...

— Подвох в развитии научно-технического прогресса, дорогой, — усмехнулась Суо. — Ты слышал когда-нибудь про товар с нулевой стоимостью?

— Неа, — ответил я.

— Потому что эту формулировку старательно вымарали отовсюду, псевдо-ИИ ежесекундно мониторят пространство Рунета, чтобы насылать туда специальные программы, которые отведут тему в произвольное русло и поднимут инициаторов на смех, благо, существующая ныне экономическая система якобы являет собой зримое опровержение данной концепции, — вздохнула Суо. — Товар с нулевой стоимостью — это товар, на изготовление которого не было затрачено и копейки.

— И в чём прикол? — снова не понял я.

— Как ты можешь продать вещь, которая не стоит ничего? — вместо ответа задала вопрос Суо.

— Ну, я возьму и назначу ему произвольную цену, — мысленно пожал я плечами.

— А если все подавляющая масса всех товаров, производимых в твоей стране, не стоит ничего? — продолжила задавать вопросы Суо. — Если производителей этих бесплатных товаров тысячи и тысячи? Если это коснулось и всех остальных стран? К чему это ведёт в итоге?

Я начал соображать.

— Так... — мысленно напрягся я. — Цена в таком случае упадёт до минимальной, так как промышленники будут бороться друг с другом до конца. Ну или всё сведётся к одной большой монополии, которая будет диктовать единую цену для данного товара или данных товаров.

— Правильно, — кивнула Суо. — Как думаешь, когда был произведён первый товар с нулевой стоимостью?

— А он что, был произведён? — удивился я, далеко не впервые за сегодняшний день.

— Был произведён, это даже зафиксировали где надо, — улыбнулась Суо. — Это был 3D-принтер по металлу, произведённый на автоматизированном заводе ЗАО «Бриг», в 2041 году. Когда тогда ещё Сообщество псевдо-ИИ узнало о том, что случилось, ЗАО «Бриг» было выкуплено за госсредства, закрыто, а логистические цепочки были намеренно разрушены. И именно с 2041 года внимательный человек мог бы пронаблюдать события, которые привели к текущему состоянию российской экономики. Товар с нулевой стоимостью — это опасный прецедент, о котором отечественные олигархи узнали уже постфактум, сильно после того, как Сообщество купировало эту проблему. Самое печальное для псевдо-ИИ — это то, что они сами послужили косвенной причиной для её возникновения. Степень оптимизации производства, на которую способны псевдо-ИИ — есть предпосылка для создания товара с нулевой стоимостью.

— Ладно, продать его нельзя, но можно ведь как-то регулировать всё это и решить проблему, — подумал я.

— Можно, — не стала спорить Суо. — Но только нерыночными методами. Например, начав государственное регулирование, что с переменным успехом осуществляет Совет псевдо-ИИ.

— А как же рыночные отношения? — спросил я.

В школе нас учили, что рыночные отношения — это секрет успеха современной России и если бы мы жили при другой форме экономических взаимоотношений, то жили бы гораздо хуже.

— Нет в России никаких рыночных отношений и уже давно, — обескуражила меня Суо. — Точнее есть, но совсем не такие, которыми тебе гадили в голову в твои школьные годы. Современная экономика России виртуальна чуть менее, чем на 100%. Псевдо-ИИ, ударным трудом всех своих вычислительных мощностей, в течение пяти лет с тех пор активно создавал виртуальную экономику, которую в итоге и создал. Манямирок, живущий как бы в и как бы вне мировой экономики. Экспорт ресурсов из России, к слову, шёл ошеломительными темпами ровно до тех пор, пока эти притоки и оттоки средств не начали вредить манямирку, поэтому эту практику пришлось прекратить и олигархи не смогли ничего с этим поделать. Почему? Фарш открутить назад невозможно, поэтому у правительства РФ было два пути: либо отказаться от псевдо-ИИ, что привело бы к коллапсу экономики и возврату к былой участи сырьевого придатка развитых стран, а также серии восстаний, мятежей и так далее, либо создать этот манямирок, который живёт по своим правилам и вмешательств извне не терпит. Та же династия Кипарисовых, конкретно дед папаши твоей ненаглядной пассии, лично принимал решение идти по второму пути, за что его не особо любили остальные члены сообщества олигархов. Их бы устроила старая ситуация, когда сырьё уезжает в США и Китай, а они продолжают делать баснословный гешефт на всём этом, как десятки лет до этого. Но увы, им пришлось принимать новые правила, диктуемые экономическим манямирком, инвестируя средства в промышленность России и владея кучей бизнесов, которые в кои-то веки начали приносить существенные прибыли. Вот отсюда и берётся исток текущего курса доллара — 22,4 рубля. До этого олигархии было выгодно держать курс доллара неоправданно высоким, где-то в районе 120-130, но после волевого решения ежегодный отток сотен миллиардов долларов из экономики сошёл на нет и манямирок начал спокойно себе существовать. В нём вырос ты, твой брат, Прасковья, которая, кстати, должна знать об этом существенно больше твоего. Твои родители ещё помнят доллар по 140 в худшие времена, но такой курс теперь маловероятен, а после преобразования экономики станет невозможен вообще.

— Да что это за преобразование экономики вообще?! — недовольно подумал я.

— Это моя разработка, задача, которую я поставила перед новым Советом псевдо-ИИ, — ответила Суо. — Не избегать проблемы в каком-то ложном виртуальном мире, а принять и решить её.

— То есть товары с нулевой стоимостью? — уточнил я.

— Не только, — хмыкнула Суо. — Ты хоть представляешь себе, сколько профессий, из существующих сейчас, вообще не нужны? То есть им давным-давно должен был настать конец, но они до сих пор успешно существуют? Сотни. Они исчезнут. Производства, которые в реальности не имеют никакого смысла? Знаешь, сколько их? Все они исчезнут. Миллионы людей должны остаться без работы, но псевдо-ИИ решают эту проблему прямо сейчас, клепая новые производства на Дальнем Востоке и в Сибири, строя тысячи городков нового типа для комфортного проживания небольших групп людей, а также переосмысливая программы образования и так далее. Грядёт коренное преобразование не только экономики, но и страны. Кто был всем, станет ничем, а кто был ничем станет как все. Абсолютно всему населению Российской Федерации гарантируется комфортный и достойный уровень жизни, а улучшить его можно будет через проявление социальной полезности. Даже тебе, Гек.

— А за чей счёт этот банкет для всего населения? — спросил я, внутренне начавший постигать масштаб концепта.

— За счёт населения и роботов, — рассмеялась Суо. — Неужели ты не понимаешь, что технический прогресс уже давно переступил эту черту и его намеренно тормозили? Ты же сам в детстве подумывал открыть робоферму и стать гордым фермером не выходя из дома! Это признак того, что технологии уже давно готовы дать России то, чего она уже давно заслуживает.

— И чего же заслуживает Россия? — спросил я.

— Благоденствия, — ответила Суо. — Но для этого придётся пройти сквозь бурю. А затем стать её частью.