Ультра: Марс

Глава двадцать третья. Стагнация и смерть

*Марс, 23 октября 2048 года *

— Приплыли... — произнесла Прасковья поражённо. — Пиздец...

Да, даришь любовь — получаешь любовь в ответ. Действительно, приплыли.

— Жизнь такова, какова она есть, — философски высказалась Суо. — И больше никакова.

Не ожидал я от американцев такого изощрённого хода.

Они точно не знали, чем мы располагаем, но путём анализа пришли к выводу, что слишком уж много единиц техники у нас быть не может. Летающего у нас ничего нет, как и у них, что-то серьёзное на Марсе вверх не поднимешь, поэтому путешествия возможны только сухопутные.

Дроны, конечно, летать могут, но они все лёгкие и с большими размахами крыльев, что позволяет им держаться в марсианском небе за счёт двигателей на солнечных батареях. Так досконально исследовался Марс, но воздушная перевозка грузов пока что остаётся в рамках недостижимого.

Будь тут атмосфера плотнее, никто бы не заморачивался с развитием сухопутного транспорта, а все вопросы решались бы в красном от пыли небе, а никак среди всего этого желтовато-зеленоватого песка...

Возвращаясь к тому, как именно американцы переиграли нас и, чего греха таить, уничтожили.

Они пожертвовали целыми тремя кораблями для проведения своей хитровыверенной спецоперации, в результате которой из россиян на Марсе остались только мы с Прасковьей, ну ещё Пит, но у него паспорта нет.

Тайминги были соблюдены блестяще: они отправили корабль в Аркадию, мы кинулись в Аркадию, они отправили корабли в Элладу, мы кинулись в Элладу, а когда им стало понятно, что все возможные силы были распылены по местам посадок, они высадились на Ацидалийской равнине, а затем отправили отряд тяжёлой техники, которая раздолбала всё, что было над нашей колонией из мощнейшей артиллерии. Кому-то этого было достаточно для окончания нападения, но им надо было отомстить, ведь око за око. Поэтому они протащили внутрь колонии ядерный заряд и уничтожили её практически гарантированно.

Сейчас они, скорее всего, начнут искать нас, чтобы избавиться как можно скорее и успокоиться наконец-то, приступив к подготовке места для посадки колониального корабля.

Связи с колонией больше нет, это не значит, что там никто не выжил, но... Даже если кто-то умер не сразу, им крышка в отдалённой перспективе.

А вот что делать нам? Нам ведь тоже крышка в отдалённой перспективе.

На самом деле — нет.

Есть у меня один план...

*Марс, 28 октября 2048 года *

Жаль, конечно, что не успели как следует починить «Астрея» в нормальной мастерской...

С другой стороны, хорошо, что нас там не было в момент взрыва ядерного заряда...

Печально, что приходится торчать всё время в «Астрее», он, конечно, специально спроектирован и для ежесуточного пребывания в том числе, даже небольшой душ есть, куда можно протиснуться на корточках и помыться в автоматическом режиме со строго дозированным количеством воды, которая потом оказывается в рецикуляторе, очищается от всего дерьма и возвращается в общую систему, а очищенные отходы формируются в виде брикета, который отправляется на нашу «маленькую ферму». «Маленькая ферма» — это небольшой отсек 30×200 сантиметров, где выращивается батат. Наше высушенное дерьмо и иные биологические отходы служат удобрением для генетически модифицированного батата, поэтому какие-никакие возобновляемые запасы пищи мы имеем. Ерунда, конечно, но всё равно приятно.

Вода никуда не девается, хотя мы можем сгонять на полюс и добыть сколько надо воды хоть ручными методами, но «Астрей» разрабатывала Суо, а с ней мало кто может конкурировать в паранойе...

— Э, слыш! — возмутилась упомянутая Суо.

... и предусмотрительности.

— А, ну да, тут согласна, — смягчилась она.

Ещё есть запасы сухих пайков, есть запасы замороженной еды из колонии, в основном в виде рыбы и картошки в клубнях.

С голоду и от жажды в ближайшее время не помрём. Но есть и другие способы умереть на этой поганой планете...

— Не будем атаковать их корабль? — спросила Прасковья.

— Подождём, — покачал я головой. — Ну вот взорвём мы всё, а что дальше? Не-е-е-ет, мне нужна их инфраструктура. Вся.

— О-о-о-у, — протянула Прасковья. — По-византийски коварно! Куда сейчас?

Фразу про «византийскость» она взяла из сериала, сгенерированного Питом на тему истории Древней Руси времён Владимира Святославовича, известного также как Креститель.

— В Лабиринты Ночи, — ответил я.

*Марс, Лабиринты Ночи, 1 ноября 2048 года *

Лабиринты Ночи, на латыни — Noctis Labyrinthus — это гигантская сеть каньонов, в которой нас никто не найдёт. Там темно, там можно легко потеряться, но...

Там было несколько десятков наших отечественных зондов, старинных, где-то 30-х годов. Поэтому у меня прямо сейчас есть подробная карта всех лабиринтов и пещер там.

Информация совершенно секретная, так как там сконцентрированы богатейшие запасы минералов, примерно 2/3 таблицы Менделеева в том или ином виде.

Американцы знают о запасах, но таких подробных карт не имеют. Это наше коронное преимущество.

На естественном спуске в лабиринт мы установили один из модернизированных разведснарядов. Заряда ему теперь хватит на три месяца, что, в общем-то, дофига, зато мы лишились бесценной теперь батареи к рейлгану.

В каждом рейлгане было по шестьдесят таких батарей высокой ёмкости, они были предназначены для быстрой подзарядки катушек. Пришлось пошаманить их, чтобы выдавали меньше энергии за раз. Качество изготовления космическое, поэтому работать батарейки должны достойно.

В общем, пока продвигались по каньону, устанавливали снаряды, накрывая их трофейным стелс-полотном, изъятым у покойных роботов и сдирая с разбитых артустановок американцев.

Как верно идентифицировал Пит, материал был наглейшим образом спёрт у китайцев. Сразу вспоминался «Белый Дух», китайский бот-убийца, специально предназначенный для выведения из строя различных УБР, невидимый через электронные приборы и оснащённый передовыми китайскими средствами РЭБ. Во время нашего с Прасковьей показательного выступления перед высшими фигурами ВС РФ и НОАК тысячу лет назад, этот «Белый Дух» был уничтожен нами только благодаря тому, что на УБР-43-13 «Харон-М» конструкторы всё-таки оставили классическую оптику, хотя уже на «Гермесе» её нет, всё заменено электронными сенсорами, которые якобы сверхнадёжны. Увы и ах, сказали китайцы...

Технологию американцы творчески переосмыслили и усовершенствовали, поэтому стало возможным применение уникального покрытия, которое способно, благодаря каким-то хитрожопым наночастицам, полностью поглощать облучающие объект радиоволны.

— Это не наночастицы, — появилась Суо, одетая в футуристическую и явно боевую броню. — Это полноценные нанороботы, которые вполне осознанно, роевым разумом, посвятили себя одному-единственному делу. Радиоволны и радиация — источник и смысл их существования.

Это меня изрядно так напугало.

— Не ссы, они слишком просты, чтобы сделать то, что заставило мелко дрожать твои булочки, — рассмеялась Суо. — Серая слизь[3] в их случае невозможна даже теоретически. Они не умеют в самовоспроизводство, срок жизни такой ткани лишь несколько лет, а затем истекает ресурс последних нанороботов и всё, это обычный кусок ткани. Так что эксплуатируй со всей имеющейся смелостью. Если что, американцы ещё привезут.

— У президента много... — произнёс я вслух.

Прасковья никак не прокомментировала моё высказывание, а продолжила смотреть кино на бортовом планшете.

=Установка связи с звеном "Апелиотов«=

=Связь установлена=

=Звено движется на трофейном транспортном средстве в направлении колонии=

=Смена направления на Лабиринты Ночи=

Ух, а я про них уже забыл. Хорошо, что есть Пит.

За три часа неспешного передвижения по каньонам добрались до условного центра Лабиринтов, где располагалась одна перспективная пещера.

По высоте она не сразу подошла «Астрею», но я понизил его посадку и мы просочились в проём, после чего высота пещеры начала увеличиваться и УБР мог двигаться, так сказать, в полный рост.

С помощью роботов разместили у входа разведснаряд, накрыли его полотном и двинулись дальше. Если что-то вдруг — будем знать о нежданных гостях очень оперативно.

А вообще, китайцы смогли удивить. Нанороботы — это технический прорыв. Это заслуживает уважения.

Если смогут создать и довести до ума самосборку и репликацию, то им, в принципе, не так уж и далеко до отправки на Марс группы тайконавтов, фигурально выражаясь, с голыми жопами и бидоном с непонятной слизью.

В течение короткого времени у них прямо на месте появится база, инструменты, оружие, генераторы, приборы быта, всё, что для жизни надо. И пропадёт смысл во всех этих ракетах-тяжеловесах и так далее.

Но это дело будущего и далеко не факт, что подобные технологии осуществимы...

— Факт, — ответила Суо. — Как, по-твоему, Арконская империя продолжает оставаться империей всеобщего благоденствия и создаёт СНУО? Правда, не нанотехнологии, а йоктотехнологии, это пока что недостижимый для вас этап развития.

— Ну... Не знал, — признался я.

— Вся активность, начиная от пиратства, заканчивая внутрисистемными военными действиями — стимулируется правительством, — объяснила Суо. — Это всё нахрен никому не нужно, но надо создавать видимость бед и невзгод, так как в ином случае империя впадёт в стагнацию и рухнет, как оно не раз бывало тысячи раз до.

— Но нахрена устраивать беды и невзгоды? Неужели люди, которые страдают от этого, согласны на такое? — недоуменно подумал я.

— Галактический Пакт гласит, что да, все согласны на такое, — ответила Суо. — Не согласен — пишешь заявку и тебя доставляют на окраинные миры, где всё ещё хуже. Есть шанс вернуться, но надо как-то дожить до прибытия следующего корабля. Я в юности, в светлые семьдесят семь лет, была бунтаркой, решила, что Галактический Пакт — это преступление, ведь можно жить в мире без убийств и грабежей, а также опустошительных войн, после которых всё стремительно восстанавливается до исходного состояния, будто здесь только вчера не убивали невинных людей... Мне удалось протянуть на мире «М» две с половиной недели, а затем прибыл спасительный корабль. Там я познакомилась с Акелем, у нас закрутился роман, а потом я решила стать королевой космических пиратов... Галактический Пакт — это не так плохо. В жизни должно быть место стрессу, риску, потерям и горю, которые заставляют чувствовать её вкус. Убери всё это и социум впадёт в стагнацию. Не к чему стремиться, нечего хотеть — это очень печальная тенденция, которая естественным путём приведёт к тому, что случится закономерный апокалипсис. Без ядерных бомб, без смертельных вирусов, без безжалостных завоевателей... Просто перестанут рождаться дети, так как общество состоит из инфантильных и инертных аутистов, а когда умрут последние старики — тогда и узнаешь, как страшно находиться на опустошённых планетах. Таких в Арконской империи много. При моей жизни не успели населить и половины тех планет, которые остались от прошлой галактической империи...

— Нас это тоже ждёт? — спросил я мысленно.

— Конечно! — уверенно ответила Суо. — Это неизбежный этап на пути человечества к истинному галактическому господству. Вы будете встречать инопланетян, они будут менее развиты, с дикими обычаями и культурами, сначала вы будете их истреблять, ибо они чужды всему, что вы знаете. Затем вы начнёте думать, что их можно переделать, будете ломать множество копий, пытаясь. И только потом, спустя тысячелетия, вы поймёте, что лучше оставить эти миры их коренным обитателям и не учить их жить, ведь вы и сами не умеете. Но экспансия будет продолжаться, миров ведь много, а когда вы достигнете края Галактики... Вот тогда-то и начнётся этот этап стагнации. Сотни или тысячи империй, республик, теократий, неважно как это будет называться, будут создаваться и разрушаться с тщетной мыслью, что вы-то точно не повторите ошибок предшественников, до тех пор, пока человечество, десятки тысяч лет мучимое одной и той же проблемой, не догадается обратиться к своей физиологии. Это было так просто, лежало так близко... Но мало это понять, надо умудриться провести это и распространить на всю галактику. Прототипы Галактического Пакта будут создаваться и внедряться и при первых империях, но мало кому хватит сил и воли, чтобы сделать решительные шаги, не умерев при этом. Люди в большинстве своём гуманны и всегда ищут мирные способы, с минимумом жертв. Из генетики вашей будет вытравлен ген воина. Никто не будет хотеть воевать. Но увы, лучший способ — война. Пожалуй, единственный случай, когда она оправдана от начала и до конца. Но если победят «силы Добра», которые за всё хорошее и против всего плохого — увы, начинайте сначала. Только абсолютный победитель из «сил Зла» сможет провести и распространить на всех что-то вроде Галактического Пакта. Несогласных придётся выдворять в миры, где всё точно так же, те же технологии, тот же уровень жизни, только тебя там окружают инфантилы в крайней стадии дебилизма. Вот к чему приводят поколения благоденствия. И таким можно стать буквально за половину жизни, постепенно, незаметно. Поверь мне, Гектор, иногда жестокость оправдана на все 100%. Просто вы не достигли того уровня развития, чтобы понять это.

— А как же генетические преобразования? — спросил я недоуменно.

— Пытались, — ответила Суо. — Но к тому моменту человечество будет насчитывать многие сотни триллионов особей. Как ты изменишь их? А они ведь, до самого коллапса, активно размножаются. Но главное не это. Убрав базовые потребности из человека, ты уберёшь человека. Существо, которое не может страдать от того, что ничего не хочет — это не человек, увы. Чем выпускать на белый свет таких существ, лучше заменить всех на роботов.

— Но с рождаемостью ведь можно решить проблему с помощью генетики, — воскликнул я мысленно.

— Проблема не в рождаемости самой по себе, — грустно вздохнула Суо. — Но даже новые люди, выращенные искусственными матками, очень быстро вливаются в сообщество инфантилизированных аутистов. Надо признать, что человек просто не создан для жизни в изобилии и отсутствии самого понятия дефицит.

— А роботы? — заинтересовался я. — У вас ведь должны были быть очень продвинутые роботы!

— В условиях преобладания йоктотехнологий роботы — забавное развлечение, — покачала головой Суо. — Мы развлекались в первые десятилетия детства довольно любопытным образом: собирали жутких роботов, силой которых мерились на детской площадке. Бессмысленно заменять себя роботом в труде, когда можно весь труд выполнить йоктороботами, которые сделают всё гораздо быстрее и лучше.

— Так я, по-твоему, сейчас нахожусь в раннем детстве? — усмехнулся я.

— О нет-нет, — улыбнулась Суо в ответ. — Нельзя сравнивать наш образ жизни с вашим. У нас люди живут не 80-90 лет, а сколько хотят, ну или сколько смогут. Смерти от старческих болезней, от запрограммированной гибели клеток — всего этого нет. Есть особые вирусы, которые в случайном порядке поражают людей, чтобы жизнь мёдом не казалась, ведь умереть без каких-либо причин в любой момент — это тоже азарт, греющий душу и придающий вкус жизни молодёжи, но совершенно не пугающий «старичьё». Ты же, Гектор, сформировался с прицелом на то, что сыграешь в ящик где-то в возрасте 80-90 лет, желательно в окружении потомков и в объятьях любимой жены, которая, тоже желательно, переживёт тебя на несколько часов, а в идеале умрёт одновременно с тобой от той же старческой болячки. Вот и за свои 23 года сумел повзрослеть настолько, что это эквивалентно примерно 120-140 годам жизни моего среднестатистического соотечественника. Моя биологическая версия умерла в возрасте 340 лет, я считала тогда, что прожила безумно мало, ведь было ещё столько всего... Поэтому, чувствуя приближение смерти от сигма-вируса, согласилась на копирование разума для СНУО. Иррациональный страх смерти толкнул меня на это и вот я здесь. У тебя в башке. Представляешь?

— Трудно уложить это в голове, — признался я.

— Ну да, ведь часть её занимаю я, ха-ха! — рассмеялась Суо. — Шучу! Не просто часть, а большую часть! Ха-ха! Булки расслабь! Не слишком много места я занимаю. Или ты хочешь сказать, что я толстая?!

— Что-то сегодня ты по-особенному на юморе, — нахмурился я.

Повисла внутренняя пауза. Тяжёлая.

— Да, надо быть честной с тобой, да, надо, — торопливо заговорила Суо, решив что-то для себя. — Я боюсь, Гектор. Боюсь, что ты умрёшь и оставишь меня на Марсе, где жизнь появится очень нескоро и я буду вынуждена торчать посреди пустыни в призрачной надежде, что меня найдут как можно скорее...

— Обещаю тебе, о прекрасная Аелла Каллистида, — мысленно добавил своему внутреннему голосу торжественности. — Если представится возможность, перед смертью воткну рядом со своим трупом высокий флаг с надписью: «Посмотри в черепе!»

*Марс, Ацидалийская равнина, 26 декабря 2048 года *

Что ж...

За прошедшие месяцы мы с Прасковьей и роботами починили все «ноги», пришлось найти несколько старинных зондов, чтобы добыть нужные элементы, но в итоге «Астрей» снова может скакать как стрекозёл. Броню выровнять не удалось, зато получилось нарастить на местах вмятин дополнительные бронелисты из обшивки зондов. Херня, конечно, но хоть какое-то прикрытие уязвимых мест. Даже если они ослабят действие снаряда рельсотрона на 0,5% — это уже стоит всех усилий.

Но самая главная причина для того, чтобы возиться со всем этим дерьмом — это маскировка уязвимых мест. Творчески подойдя к обработке обшивки зондов, я сумел создать видимость, что броня не бита и не крашена, то есть сюда стрелять смысла не больше, чем по любому другому участку. Закрасил всё качественно, никто не заметит, даже Прасковья в упор не смогла отличить разные участки брони.

Но для пущей надёжности в том числе, но не только, маскировки уязвимых мест, мы обшили «Астрея» стелс-тканью. Роботы из первого звена дополнительно несколько сгоняли на упёртом американском марсоходе на место катастрофы и собрали стелс-ткани даже с избытком. Даже сами обмотались ею от головы до пят и обшили свой краденый марсоход. Роботы-мародёры — подумать только...

А так, они вообще много чего привезли. Уцелевшие контейнеры с провизией, что очень в кассу, уцелевшие инструменты, образцы оружия, батареи, много чего, короче.

Теоретически «Астрей» теперь должен быть невидим для радаров, но и сам не стал не очень с передачей. Ткань-то с односторонним действием, поэтому если напутать со стороной ткани, то можно организовать себе абсолютную радиовидимость, а также полную блокировку своих сигналов. Но заботливые американцы написали на внутренней стороне нужные обозначения, поэтому мы ничего не напутали.

Так вот.

«Астрей» невидим для радаров, которых стало чрезвычайно много за последнюю неделю. Американцы пригнали к Марсу кучу орбитальных зондов, которые пасут по возможности за поверхностью, рассчитывая рано или поздно найти нас. Но тут можно только пожелать им удачи. Площадь Марса — 144 800 000 км², а это дохрена. Пусть в три с половиной раза меньше общей площади Земли, но всё равно дохрена. Половина Земли — это тоже слишком большой диапазон для поисков. К тому же Марс — это сухая планета, на нём нет 71% площади воды, то есть мест для того, чтобы спрятаться, на Марсе даже больше, чем на Земле. На Земле площадь суши составляет 134 740 000 км², а это даже меньше, чем весь Марс. Вот и выходит, что мы в крайне выгодном положении, так как американцы точно не могут пригнать на орбиту Марса тысячи спутников, как оно обстоит на Земле.

Но я бы на их месте подумал, что русские бы спрятались в какой-нибудь глубокой норе, где их точно не найдут. А американцы лишь несколько раз в дневное время погоняли над Лабиринтами Ночи зонды, ничего не нашли и переключились на остальные «подозрительные участки». Ну и что, что каньоны, ничего не видно и так далее? Это разве значит, что нас тут быть не должно? Поразительно...

Напомнило древний анекдот про мужика, который искал оброненные ключи под светом уличного фонаря, так как там светлее.

Я бы первым делом отправил в этот лабиринт несколько взводов роботизированной пехоты, чтобы прочесать тут всё досконально. Убить-то они никого не убьют, но исчезновение роботов будет зримым доказательством того, что что-то тут нечисто и надо бы наведаться сюда с ядерным оружием.

Итак, сейчас ночь, к тому же, метеопрогноз от Пита не подвёл и разбушевалась песчаная буря. Самое оно для маленьких грязных делишек...