Ультра: Марс

Глава двенадцатая. Незавидные перспективы

*Где-то в лесах штата Оклахома. 19 марта 1864 года*

— 20 или 21 марта 1864 года, насколько я знаю, — сообщил мне Адам. — Ты даже этого не знал?

— Теперь знаю, — ответил я. — Ладно, нехрен задерживаться, двигаемся дальше. Нужно хоть какое-то укрытие, следующую ночь я хочу провести не у костра на холодной земле.

Есть хотелось невыносимо, но слабость прошла, организм подключил запасённые резервы и активизировался для поиска пропитания. Даже царапина от стрелы перестала воспаляться и совершенно не беспокоила.

Это можно назвать условным боевым режимом организма, когда он ставит перед собой задачу найти пропитание как можно быстрее.

Искусственный мир. Я даю себе отчёт, что на самом деле нахожусь в капсуле, посреди специального геля. Но какое же тут всё настоящее!

В принципе, я понимаю, в чём секрет такой реалистичности этого мира. Примитивные и низменные ощущения.

Что игры могли дать тебе раньше? Красивая картинка, интерактив, интересный сюжет, нелинейность и так далее, даже появились специальные костюмы, которые могли имитировать удары по тебе или даже нежные прикосновения виртуальной сисястой бабищи, но это технология старая, чуть ли не двадцатилетней давности.

А здесь что?

Здесь голод, здесь холод, здесь неподдельная боль и страх быть убитым настоящий, я ведь ни на секунду не усомнился, что если стрела прилетит мне в спину посреди реки, то я уйду на дно и всплыву сильно потом, посиневший и поеденный рачками. И облегчение от конца погони и избавления от прямой опасности было неподдельным.

Игры, даже в тактильных костюмах и с самым дорогим шлемом расширенного VR, не дают таких ощущений, в этом их главная проблема.

И что-то мне подсказывает, судя по ощущениям, что вокруг не совсем игра. Похоже, что с этой игрушкой случилось то же самое, что и с нашей предыдущей моделью процедурно-генерируемого мира. И это не на шутку пугает...

Ладно, не думать об этом, Суо всё держит под контролем. Она бы не стала рисковать и пихать меня в мир, который может сгореть в любую секунду. Надеюсь.

Мы шли по лесу, строго на северо-запад, чтобы по-быстрому проскочить зону боевых действий и по пути обзавестись подходящей одеждой для Дезмонда и Адама.

— Ты ведь служил, да? — спросил меня Дезмонд, когда мы перебрались через очередной ручей.

— Довелось, — кивнул я. — А что, бросается в глаза?

— Выправку вижу, — Дезмонд достал из кармана недорезанный мною кисет табака и начал набивать трубку. — Офицер, да?

— Да, но это в прошлом, — не стал я спорить. — Уволили в запас, без возможности на восстановление.

— Проворовался что ли? — понимающе улыбнулся Дезмонд.

— Нет, — покачал я головой. — Неприятная история случилась. Противник подстроил одну довольно примитивную ловушку, в которую я, к сожалению для себя, попался. Крайним сделали меня. Но я легко отделался, просто был уволен в запас, без иных негативных последствий.

— Понятно... — протянул Дезмонд. — Так даже обиднее. Если бы проворовался, это значило бы, что ушёл со службы при деньгах.

— Ни о чём не жалею, — пожал я плечами.

Дальше шли молча.

Местность тут на удивление однообразная, деревья, камни, ручьи, лесные кустарники, трава. Оклахома, одним словом.

Где-то спустя три часа наткнулись на дорогу.

— Дорога — это опасно, — поделился я мыслью. — По дорогам ходят люди, а нам с людьми пересекаться не следует. Люди могут доложить кому надо и за нами организуют погоню, а мы без лошадей и хорошо пробиваемся пулями.

— Мудрёно говоришь, Гектор, — неодобрительно вздохнул Дезмонд.

— Нервничаю, — ответил я. — Ладно, сходим с дороги и держимся метрах в сорока от неё. Дороги, бывает, выводят на селения.

Спорить со мной мои попутчики не стали.

Держась параллельно дороги, спустя ещё два часа пути вышли на деревеньку.

Территории тут малонаселённые, индейцы рядом. В реальности индейцы вообще имеют мало общего с тем образом, который им создал Голливуд. Это жестокие дети родоплеменного строя, лишь единичные племена имеют достаточную организованность, чтобы их можно было назвать цивилизованными. Закон силы, ксенофобия ничуть не меньшая, чем у бледнолицых, жестокость и прочие атрибуты первобытных племён.

— Ты точно знаешь, что делаешь? — тихо спросил у меня Адам, когда мы пересекали небольшую опушку.

— В смысле? — не понял я.

— Это ведь Индейская земля, — веско сообщил он мне. — Ещё её называют Землёй без людей.

— Так чего ты раньше не сказал? — поражённо прошептал я. — То есть мы по самые яйца вошли в индейские земли?!

— Я думал, ты знаешь, что делаешь... — удивился Адам.

— Нам пиздец... — произнёс я и оглянулся. — Уже слишком далеко, чтобы идти назад. Жёваный стыд...

Проблема.

Насколько я знаю из своей эрудиции, просто так землю индейской не назовут. Я знал со времён довольно любознательного детства, что Запад штаты присоединили к себе исторически недавно. Некоторые фильмы про Дикий Запад по сюжетной хронологии происходят незадолго до Первой мировой войны, что весьма показательно. Когда миллионы людей с серьёзными винтовками и ранними пулемётами схлёстывались в ожесточённых схватках на полях Франции, на западе США мужики в ковбойских шляпах вовсю ганфайтили на револьверах посреди прерий.

И в 1860-е годы неплохой такой кусок территории современных США до сих пор принадлежит индейцам. А они очень плохо относятся к бледнолицым...

Ладно, зайдём в деревеньку, добудем жратвы и одежду.

— А кто вообще в своём уме может жить на индейской территории, кроме индейцев? — спросил я у Дезмонда.

— Кто-то, кто ведёт с ними какие-то дела, — процедил тот. — Нельзя нам туда.

— Почему? — снова перестал что-то догонять я.

— Сдадут индейцам, а потом никто не найдёт даже наших костей, — ответил он. — Надо уходить.

Я задумался.

— Попробуем спереть какие-нибудь вещи ночью, — решил я. — Затаимся до темноты, а потом начнём действовать.

Нашли подходящий овраг, нарубили веток, соорудили отличный шалаш, развели костёр и жить стало чуть-чуть комфортнее. Голод никуда не делся, но на второй день он чувствуется не так остро.

— Каких индейцев тут можно встретить? — спросил я, когда мы расселись у костра.

— Ты же сам насквозь прошёл через индейскую землю, Гектор, — удивился Адам. — Тебе лучше знать.

— Я не помню нихрена, — признался я.

— А, да, ты же башкой стукнулся... — припомнил Адам. — Эх, жаль, что так получилось. Будь ты опытным скаутом, проскочили бы эту землю как швейная игла портянку.

Скаут — это типа разведчик у местных. Как правило это очень опытный мужик, который выживет где угодно и разбирается в местности едва ли не лучше, чем индейцы, на них проживающие. Да, такой бы нам не помешал. А ещё не помешала бы нормальная винтовка...

— Я пойду один, втроём мы наделаем шуму, — сказал я, когда на землю опустилась ночная тьма. — Там делов на двадцать минут: зашёл-вышел. Справлюсь и в одиночку.

Пересёк лес с соблюдением максимально возможной тишины, перемахнул через деревянную ограду и затаился, прислушиваясь к окружающей обстановке. Вроде не наделал слишком много шуму.

К дому слишком близко приближаться не стал, ограничился растянутой бельевой верёвкой. Так, это детское, это женское, а вот это то, что надо. Рубашка, штаны, гражданское кепи, ещё одни штаны... Второй рубашки не хватает... Зато есть шерстяной свитер... Куртку бы какую-нибудь...

Покинул этот двор, за оградой смотал награбленное в куль и повесил на ремень.

Обогнул участок уже посещённого двора и резко залёг, так как обеспокоенно залаяла собака. Сука... Ну или не сука... Но всё равно сука.

Псина устала лаять, поэтому я продолжил тихо пробираться по территории деревни. Из бревенчатого дома вышел какой-то мужик с ружьём, а я снова залёг. Мужик настороженно огляделся вокруг, но я за кустами, меня хрен разглядишь. Постояв, он вернулся в дом, а я решил, что на сегодня достаточно.

Отполз назад, покинул деревню и пошёл к ребятам.

— Вот шмотки, — бросил я ворованное Адаму. — Завтра избавимся от ваших курток.

— Лихо ты, — хмыкнул Дезмонд. — Ты точно не проворовался на службе?

— Дурное дело нехитрое, — ответил я.

Теперь дежурили по три часа. Первым на дежурство заступил я, потом Дезмонд, а затем Адам.

Шесть часов полноценного сна — это дорогого стоит. Если бы не голод, конечно...

Лёг спать тревожно, но уснул быстро, ибо устал за этот день до крайности.

* Космос, 20 сентября 2047 года *

— Не обосрался? — участливо поинтересовалась Суо, когда я открыл глаза в капсуле.

— Обосрался и не один раз, думаю, — признался я.

Суо появилась перед глазами в потёртом ковбойском облачении. Улыбалась она как-то деланно, с превосходством.

— Что это было, мать его? — спросил я возмущённо.

— Технология тестовая, не проверенная на живых людях, — поделилась Суо информацией. — То есть теперь-то проверенная. Всё прошло практически отлично. Ты начал понимать, что на самом деле значит фронтир?

— Ага, — кивнул я. — Это, в каком-то смысле, даже интересно. И успокаивает то, что процесс погружения контролируемый, а не спонтанный. Чего разбудила-то?

— Сеанс связи с Землёй каждые трое суток, — напомнила Суо. — Я могу, конечно, настроить псевдо-ИИ, чтобы он напялил на себя ваши образы и болтал с Парисом ни о чём, но нужно твоё одобрение.

— Не, я лучше сам буду записывать, — подумал я.

— Отлично, — кивнула Суо. — Тогда вынимай изо рта трубку питания и смотри послание от Париса.

— А как Прасковья и где она? — вспомнил я про свою партнёршу.

— Она в России, обживается среди покорителей Сибири, — пожала плечами Суо. — Быт суровый, она оказалась совершенно не приспособлена к нему. Её не считают за полноценного человека, поэтому у неё сразу возникли проблемы с местными мужиками, точнее с одним мужиком, которого она зарезала. Скрывается в тайге, ест ягоды, совершает налёты на окрестные деревеньки. Сегодня пристрелила одного из охотников, направленных по её душу.

— Ого... — удивлённо изрёк я. — Нам же ничего не угрожает в случае смерти там?

— Ничего, — улыбнулась Суо. — Но наша беседа будет воспринята тобою как смутно запомненный сон, а о том, что смерть тебе ничем не угрожает ты тамошний вообще не вспомнишь. Так ведь интереснее. Впрочем, смерть там будет для тебя крайне неприятной, поэтому не умирай, если не хочешь познать, каково это — умирать по-настоящему. Включать тебе сообщение от Париса?

— Врубай.

*Индейская земля. 20 марта 1864 года*

Проснулся и обнаружил, что эти двое что-то жарят на костре. Пахнет жареным мясом.

Общение с Суо порадовало, только вот детали ускользают. О чём мы там говорили?.. Уже не помню... Что-то про Сибирь, Прасковью... Точно! Суо сказала, что Прасковья зарубилась с местными и терроризирует сибирские деревни! Весело там у неё...

— Держи, нашёл тут неподалёку, — передал мне Дезмонд два яйца. — Перепелиные.

Раскалываю первое яйцо и с наслаждением выпиваю содержимое. Второе яйцо постигла та же участь.

— Пришлось отнять добычу у койота, но он не успел разодрать зайца как следует, — Дезмонд указал рукой на крутящегося на импровизированном вертеле зайца.

Позавтракали достойно, ведь голод — лучшая приправа к приготовленному на открытом огне зайцу.

— В свете открывшихся перспектив, — начал я после завтрака, осмотрев новый прикид моих попутчиков. — Думаю, надо валить назад, а уже по Техасу двигаться на запад. Если не будет выглядеть слишком подозрительно, проскочим без последствий.

— Дело говоришь, — согласился Адам. — Ну её, индейскую землю эту...

— Да, ну её... — поддержал Дезмонд.

Двинулись назад.

Удалились от деревни всего километров на десять, как меня насторожил отдалённый звук.

— Кони, — опознал источник Дезмонд. — Плохо дело.

— Это и так понятно, — раздражённо ответил я, извлекая револьвер. — Бежим!

Как же, сука, некстати!

Помчались по лесу, пробежали метров пятьдесят, как спереди выскочила группа пеших индейцев в боевой раскраске.

Один из них остановился и натянул лук. Я тоже остановился. Взвожу курок, беру супостата на прицел и стреляю.

Револьвер лягнулся мама не горюй, но зато попал я отлично: индейцу снесло полбашки. На самом деле, целился я ему в грудь, а значит, прицел надо брать ещё ниже. Поправочку учтём...

Индеец, ещё не осознавший, что уже мёртв, отпустил тетиву и стрела вонзилась прямо у моей правой ноги.

Взвожу курок и перевожу прицел на второго лучника, который выстрелил в меня, но промазал. Это он зря...

Выстрел. На этот раз получилось очень хорошо, пуля попала куда-то в набор церемониальных амулетов на груди индейца и превратила их в неестественную часть его организма.

Трогаюсь с места, бегу за Адамом и Дезмондом, которые успели утечь уже метров на сто от меня.

Индейцы держатся осторожно, слишком уж быстро я уложил двоих из них. Это было неожиданно для них и жертвой бледнолицего террора мог стать каждый.

Но шок прошёл, поэтому в мою сторону начали лететь стрелы.

Из кустов справа от Дезмонда выскочил индеец с дубинкой-прикладом. Он замахнулся на него, но я уже был очень близко, поэтому третий выстрел прикончил этого рубаку наповал.

Дезмонд не стал терять время зря и подхватил дубинку из ослабевших рук.

Сзади начал усиливаться конский топот, что мне решительно не нравилось.

Оглянулся и увидел двоих кавалеристов, вооружённых мушкетами. Модель издалека не опознать да и не знаю я местного оружия, так, пару самых популярных револьверов помню, а остальное хоть убей.

Встал вполоборота к всадникам, взял ближайшего на прицел и выстрелил. Мимо.

Плохо. Очень плохо.

Зарядов в барабане мало и я не имею права на промахи.

Я тут за завтраком попробовал разобраться с техникой замены барабана и я вам скажу... В патронташе покойного возницы Филиппа были бронзовые молоточек и долотце, которые предполагалось использовать для быстрого выбивания шпинделя, фиксирующего ствольную часть револьвера. После этого предполагалось извлечение израсходованного барабана и замена его на снаряжённый. Далее ствольная часть револьвера присоединяется обратно и вбивается шпиндель, который от систематического повторения этой процедуры деформировался, разбалтывался и подлежал своевременной замене, для чего у Филиппа в патронташе лежало аж три запасных.

Я это к чему? На бегу эту процедуру произвести невозможно, поэтому у меня осталось только два патрона.

Взвожу револьвер и произвожу выстрел.

Выцеливавший меня из мушкета всадник получил свою пулю и свалился с коня.

Подсознание включило инстинкт самосохранения на максимальную мощность и он буквально вопил мне, что надо развернуться и бежать, а там по ситуации.

Но я крепко взял его за горло и остался стоять на месте, выцеливая очередного всадника, который не облегчал мне работы и дрыгался в седле как эпилептик.

Резко перевожу прицел на другого всадника и разряжаю в него последнюю пулю.

Сектор приз на барабане! Пуля легла удачно, сломав индейцу правую ключицу и выкорчевав оттуда кость. Кровотечение в таких случаях очень мощное, в текущих условиях смертельное. И хорошо.

Индеец выронил мушкет, а я побежал прямо навстречу последнему всаднику.

На самом деле не навстречу, но для него могло показаться именно так.

Выстрел. Это индеец не выдержал и попытался прикончить меня прямо на скаку. А зря. Мушкет-то дульнозарядный, даром что нарезной. Я не знаю модели, но вижу, что казённая часть снабжена только брандтрубкой для капсюля.

Когда между нами было пару метров, я резко подался в сторону, пропустил лошадку мимо и помчался к уроненному потерявшим сознание раненым индейцем мушкету.

Подхватываю этот великолепный тандем стали и дерева, удостоверяюсь, что капсюльный стакан на месте, прикладываю мушкет к плечу и начинаю вести ускакавшего вперёд всадника, который решил взять меня в ближнем бою и присобачил к стволу мушкета штык. Идиот, блин...

Разъярённый протыкатель людей штыками сумел развернуть коня и поскакал в моём направлении.

Прицельные приспособления простые и понятные: нерегулируемая мушка и секторный прицел с делениями от 100 до 400 условных единиц. Я даже не знаю, чья это винтовка, поэтому предположу, что тут метры. Да хоть футы, вообще плевать, так как стрелять мне надо на расстояние вытянутой руки.

Индеец, замахнувшийся мушкетом как копьём, попал в перекрестье прицела. Щёлк, вспышка. Чёрный порох очень дымный, из ствола мушкета его навоняло как из пиротехнической установки, но я зафиксировал попадание. Индеец упал с коня с простреленной шеей.

Побежал к первому убитому мною кавалеристу, чтобы отжать честно заслуженный трофей в виде заряженного мушкета, но тут у ног моих в землю впилась стрела. Никак, блин, не угомонятся...

Побежал спринтом, но с произвольными рывками, что затруднило прицельную стрельбу по мне.

За секунд сорок достигаю тела, роняю пустой мушкет, подхватываю заряженный и разминаюсь со стрелой, которая чуть не отрезала мне левое ухо.

М-м-мать твою!

Траекторию полёта я срисовал, поэтому быстро увидел кусты, из которых стреляли. Прицелился в них, увидел силуэт индейца и выстрелил.

Готов!

Сдёргиваю с расшитого пояса покойника трёхгранный штык с интуитивно-понятным креплением, примыкаю его к мушкету и бегу к кустам, совершая резкие рывки из стороны в сторону.

Техника хорошая, правда, плохо работает против автоматического оружия.

А могли ведь миром всё решить. Брать с нас нечего, кроме скальпов, но скальпы наши слишком дорогие, не каждому почтенному индейцу по карману.

Из кустов выскочили трое. Луки они побросали, видимо, надоело им зря портить стрелы. И правильно.

Двое вооружены копьями с присобаченными в качестве бунчуков человеческими скальпами, а один вооружён офицерской саблей.

Для меня более опасны копьеносцы.

Слышу на фоне душераздирающий крик, но не реагирую, надо разобраться с тремя ходячими проблемами.

Сходимся с ублюдками, делаю резкий рывок в сторону, а затем выполняю выпад штыком, поражая правое бедро индейца, который собирался нашампурить меня на копьё, но промазал. Всё, больше не участник этой схватки за жизнь.

Сближаюсь со вторым копьеносцем, но тут вступает в дело сабельщик, который явно не владеет фехтованием. К сожалению, в случае с саблей большим мастером быть не надо, достаточно шарахнуть посильнее и всё, враг поражён и готов к употреблению.

Прикладом отражаю удар сабли, приседаю и пропускаю над собой копьё. Копьеносец этим выпадом подставился, поэтому протыкаю ему трёхгранным штыком самые яйца, то есть паховую область. Откатываюсь назад и смотрю на сабельщика.

Опытный мужик, видно по шрамам на морде лица. Но у меня преимущество дистанции, совсем как у копейщика, а у него нет щита, чтобы отчасти компенсировать моё преимущество. С другой стороны, этот густой набор железных браслетов на его левой руке обладает неопределённой степенью защитных свойств, поэтому надо поосторожнее...

Времени нет, поэтому иду на него.

Саблю супостат держит перед собой, видимо, видел где-то приёмы обращения. Может статься, что совсем недавно этот индеец воевал за конфедератов.

Нервишки у него не выдерживают и он кидается в атаку, рассчитывая просто так зарубить самого Гектора Мизамидиса...

Делаю ложный выпад, пользуюсь инерцией мушкета и шарахаю индейца прикладом прямо в харю. Отставляю оружие назад и заученным движением закалываю упавшего врага штыком в солнечное сплетение. Готов.

Осматриваюсь. Кусты шуршат, индейцы бегут.

А где Адам и Дезмонд?

Бегу в сторону, куда они утекали, вижу следы крови, обломок стрелы, а затем вижу первое тело.

Адама забили дубинкой-прикладом, размозжили затылок. Жаль. Вроде бы нормальный мужик был...

Дезмонда я нашёл в сотне метрах дальше, у дерева. Из груди его торчал обломок стрелы, который его и убил: пробита печень, он бежал достаточно долго, но уже был мёртв. Тоже жаль. Он, конечно, мрачный, но тоже неплохой парень...

Вот я и остался один. Зар-раза...

Вернулся к убитым индейцам-кавалеристам, собрал их расшитые котомки, ведь там могли быть боеприпасы к мушкетам, собрал мушкеты, взял Адама за руки и поволочил к Дезмонду.

Добравшись до него, потащил их вперёд. Надо найти подходящее место и похоронить их достойно.

В этом мире я повторён максимально точно, а в реальности я не обделён силушкой, всё стараниями Суо, которая меня не жалела и не зря.

Быстрым шагом дотащил тела Дезмонда и Адама до более или менее большой опушки, перезарядил три мушкета, затем сменил барабан в револьвере, а затем начал копать.

Срезал дёрн, разрыхлил почву штыками, выкопал неглубокую могил сначала для Адама, затем для Дезмонда.

Пришлось изрядно походить, пособирать камни, чтобы защитить могилы от ночных и дневных падальщиков, но я справился.

Притаранил два больших камня от ближайшего ручья и выбил на них ножом имена погибших и дату. Всё сделал для них всё, что мог.

Жаль, что так получилось, но, похоже, придётся мне идти в Калифорнию одному...