Ультра: Марс

Глава десятая. В бесконечности

*Орбита Земли. 2 сентября 2047 года *

— Ну, вы бывайте там, свяжемся вечером, — Парис нажал на кнопку и отключился.

Я же переместил взгляд на наш жилой модуль, в котором предстоит провести следующие полгода...

Вообще, ничего так: тридцать кубических метров на двоих — это хорошие условия, учитывая, что всё происходит на орбите. Нет, формально у нас ещё есть орудийный, информационный, складской и гаражный модули, но в них делать решительно нечего. Орудийный модуль снабжён средствами защиты, которые понадобятся только в том случае, если на нас решат напасть по пути.

Парис только что сказал, что американцы возмущены тем, что РФ не поставило остальной мир в известность о том, что проводит какие-то манипуляции на орбите. Но все всё прекрасно знают и к моменту нашего прибытия на Марс колонисты обеих сторон будут уведомлены, что мы прибыли. Ни для кого не будет сюрпризом появление дополнительных сил и это обязательно скажется на текущем раскладе.

Бортовой псевдо-ИИ, самая дорогая часть корабля, сейчас занимался стыковкой и сшиванием вместе всех назначенных к отправке модулей, а также оптимизацией размещения грузов. Список поставки для колонистов утверждался на лету, поэтому некоторые вещи в грузовой модуль помещали почти что в последний момент. Всё это было связано с тревожными метаниями военных, которые вообще, будь их воля, выкинули нас вместе с жилым модулем и накидали эквивалентную по массе поставку оружия и боеприпасов.

Судя по справке, выданной нам с Прасковьей после очередного инструктажа, производство боеприпасов в колонии наладили, но низкого качества, к тому же большая часть ассортимента им недоступна, поэтому высокотехнологичные боеприпасы нужны как воздух.

Зато с остальным всё довольно неплохо: подземные озёра, наполненные водой из растопленных ледников, до краёв полны рыбы, что частично решает вопрос с провиантом, а завезённая в позапрошлом году хлорелла-мутант, занявшая свою нишу в озёрной экосистеме, делает эту экосистему самодостаточной, так как всё, что нужно делать колонистам — это облучать воду специально подобранным ультрафиолетом, а также контролировать популяцию рыбы. Пространства они пробурили огромные, но больше всего помогла сеть пещер, на которую они наткнулись чисто случайно. Внутри ничего не было, как оно обычно бывает в глубинных пещерах, но зато это избавило колонистов от большей части работы по бурению породы. Пещеры в течение пары месяцев стали подводными, осуществление чего потребовало интенсификацию добычи льда, из-за чего популяция рыб начала расти.

Помимо двух десятков специально под это дело выведенных рыб в озеро выпустили разного рода планктон, включая также несколько видов фитопланктона, разного рода рачков и так далее. Источники ультрафиолета установлены в разных местах, некоторые из них представляют из себя блуждающих дронов, которые время от времени возвращаются в колонию на перезарядку и ремонт. Хлорелла идёт в пищу основной массе рыб, некоторые рыбы хищные, поэтому экосистема сбалансирована, что неудивительно, ведь её продумывали тысячи учёных с Земли.

Помимо рыбы в колонии также выращивают генномодифицированные картофель, бобы, рис, а также сорбо.

В общем-то, им осталось наладить производство высокотехнологичных изделий и они станут самодостаточны и независимы от Земли. Только вот до этого как раком до Юпитера...

Установки терраформирования, которые были присланы с Земли полтора года назад, медленно, но верно занимаются своей нелёгкой работой в автоматическом режиме засеивая каньоны и глубокие кратеры специальными растениями, которые настолько экстремалы, что им Марс — это так, разминка перед завтраком. Ещё лет пятьсот-шестьсот и зацветут тут яблони-мутанты...

Только боюсь, что плоды их сами будут жрать людей, хе-хе...

Гудела сварка, это корабельные манипуляторы сшивали модули между собой, дополнительно укрепляя стыки болтами и магнитными захватами.

Прасковья смотрела в иллюминатор на Землю, мы как раз пролетаем над Россией. Эх, ведь нескоро снова увидимся...

*Космос . 5 сентября 2047 года *

— Как дела, Гек? — спросил Парис с экрана.

— Да как-то... — я пронаблюдал тюбик с арахисовым маслом, пролетевший мимо меня. — Нормально. У вас там как обстановка?

— Тоже ничего, — пожал плечами братец. — Весь мир возмущён результатами всероссийского референдума, Совет Безопасности ООН снова... бессмысленно собирается и ноет о том, что происходящее в России неправильно и угрожает всему миру. Было предложено созвать международную комиссию и детально расследовать обстоятельства мятежей и так далее. Наши бахнули вето. Отношения обостряются, ситуация накаляется. Есть вероятность, что вам с Прасковьей некуда будет возвращаться.

— Да брось! — махнул я рукой. — Вряд ли начнётся война. В прошлый раз всем ясно дали понять, что ничем хорошим это не закончится.

— Судя по тому, что псевдо-ИИ инициировало приоритетное ускорение строительства глубинных бункеров с применением марсианских технологий по созданию замкнутых экосистем... — скептически произнёс Парис. — Нет, чует моё сердце, что теперь мы не обойдёмся краткосрочным конфликтом, который закончится просто так.

— Всё настолько серьёзно? — недоуменно спросил я.

— Взрывают термоядерные заряды, чтобы побыстрее углубиться в породу, — Парис закурил трубку. — Типовые мегакомплексы ядерных убежищ на глубине до полкилометра сооружаются повсеместно. Судя по официальным данным, в течение следующих двух лет удастся создать долговременные укрытия замкнутого цикла для 80% населения, а через четыре года для 100%. В настоящий момент они могут обезопасить только 40% населения, что существенно больше, чем в любой другой стране мира, но недостаточно, так как текущая доктрина всеобщего благоденствия допускает только 100% покрытие. Думаю, будут оттягивать войну всеми силами, но это не только от наших зависит.

— Главное, не геройствуй, как в прошлый раз, — попросил я его.

В прошлую войну он собирался пойти добровольцем в ополчение, а это была практически гарантированная смерть. В итоге я тогда сумел отговорить его, но в этот раз меня не будет в прямом доступе и высок будет шанс, что он сглупит и позволит себя убить. Впрочем, он же якобы создатель новых псевдо-ИИ, поэтому его даже на тысячу километров к передовой не пустят, хоть за это я могу быть спокоен...

— Сеанс связи раз в трое суток, это помимо пакета информации, передаваемого псевдо-ИИ, — сообщил мне Парис. — Конец связи.

— Конец связи, — ответил я ему.

Экран погас, а я снял наушники и двинулся ловить отлетевший тюбик с арахисовым маслом.

— О чём болтали? — спросила Прасковья, висящая у иллюминатора.

— Да о всяком, — ответил я, попытавшись ухватить тюбик, но добившийся только того, что он оттолкнулся от руки и рикошетировал от стены. — Возможно, что нам повезло отправиться на Марс, ведь есть нехилый шанс на то, что случится взаимоуничтожительная ядерная война, для которой сейчас причин гораздо больше, чем раньше.

Прасковья поймала тюбик и задумчиво высосала из него содержимое.

— Будет очень жаль, — произнесла она. — Но мы ведь ничего с этим не можем поделать?

— Мы влияем на ситуацию ещё меньше, чем кто-либо, — грустно улыбнулся я.

— Тут же нет камер с трансляцией на Землю? — додавив тюбик себе в рот, спросила Прасковья.

— Вроде бы нет, — не очень уверенно ответил я, оглядевшись по сторонам.

— Да нет тут камер, — появилась Суо, одетая в скафандр российского космонавта. — Я всё проверила, тут чисто. Есть, конечно, кое-что от бортового псевдо-ИИ, он следит за всем, но разглашать он ничего не будет, это не входит в его обязанности. Так что, можете смело заниматься тем, чем собираетесь заниматься...

Прасковья начала с загадочной улыбкой расстёгивать комбинезон.

— Кстати, где-то через неделю вам следует явиться в серверную, я подготовила для вас сюрприз, который позволит провести время путешествия гораздо полезнее и познавательнее, — заметила Суо.

* Космос . 17 сентября 2047 года *

— М-м-м, говяжий язык... — Прасковья сидела за столиком, к которому прикрепилась специальным ремнём, и ела очередной обед. — Круто я придумала, да?

— Не спорю, идея классная, — согласился я, поедая какую-то рыбу.

Идея Прасковьи заключалась в том, чтобы содрать со стандартных контейнеров с едой все наклейки и перемешать их в случайном порядке, чтобы не испытывать проблем с выбором трапезы.

— Гек, пора явиться в серверную, — сообщила Суо. — Заканчивайте с едой побыстрее и начнём, пожалуй.

Я дожевал рыбу, предположительно, красную форель, съел хлеб, который представлял из себя миниатюрную булку, которую предполагается помещать в рот целиком, дабы избежать образования крошек, а также запил всё это дело гранатовым соком.

— Пойдём в серверную, там для нас кое-что приготовили, — позвал я Прасковью, которая упаковала мусор в специальное хранилище.

— Окей, — кивнула она и оттолкнулась от стенки, устремившись в моём направлении.

Гермоперегородка серверного модуля отворилась, воздух здесь был несколько другой, будто бы посвежее что ли...

— Это ещё что? — спросила Прасковья, ткнув указательным пальцем в две до боли знакомые мне капсулы.

Мы почти такие же использовали для расширения возможностей лиц с ограниченными возможностями.

— Это ещё что? — мысленно спросил я.

— Это капсулы для управления аватаром в искусственном мире, — сообщила Суо. — Скажи ей, что таким образом мы будем развлекаться в ходе путешествия.

— Короче, это капсулы для развлечений, — сказал я недоумевающей Прасковье. — Типа игра.

— А-а-а, — протянула она, добравшись до ближайшей капсулы и открыв её крышку. — И как?

— Ложишься, надеваешь сенсоры и шлем, — предположил я. — Появляется управление аватаром, а дальше я не знаю.

— Проверим? — азартно улыбнулась Прасковья. — Надоело смотреть фильмы и висеть как бревно день за днём...

Я приблизился к теперь уже своей капсуле и открыл крышку. Да, тот самый гель, пронизанный сенсорными нитями, только шлем существенно отличается от того, который делали мы с Парисом.

— Гель совершенно другой, — не согласилась Суо. — Спецзаказ, изготовленный на заводе РКС в Москве. Вам бы и в голову не пришло помещать в капсулу ТАКОЕ. Миллионы БСП, воплощённые в виде уникальнейшего геля, способного оказывать необходимое давление, чтобы имитировать действие гравитации. Ещё там внизу есть трубки, которые следует поместить в необходимые технические отверстия ваших организмов.

— Это ещё зачем? — насторожился я.

— Вы отключитесь на полгода или даже чуть больше, — сообщила Суо. — Из баков будет поступать сбалансированный питательный раствор, что позволит вам сэкономить запасы провианта и облегчит выход отходов, придав ему удобную консистенцию. Выигрывают от этого все: вы, а также ваше дальнейшее выживание на Марсе, особенно в случае нештатных ситуаций. Итак?

— Прасковья, необходимо будет... — начал я инструктаж.

Спустя полчаса мы разобрались со всеми трубками и были готовы к началу погружения.

— Я понимаю, что это было необходимо, но я чувствую себя очень тупо с этими трубками в жопе и... — возмущённо заговорила Прасковья.

— Всё для дела, — нервно усмехнулся я, надевая шлем и нажимая на кнопку, закрывающую крышку капсулы.

Резко потемнело, а тело почувствовало гель, который начал его стремительно обволакивать. Разницу я почувствовал сразу: появилось давление, от которого я уже успел слегка отвыкнуть. Это, по-видимому, упомянутая Суо имитация действия гравитации.

— Итак, Гектор, добро пожаловать в новый мир, — торжественно провозгласила Суо.

А потом что-то щёлкнуло и всё исчезло.

*Неизвестное место и неизвестное время*

Я пришёл в себя.

Открыл глаза и напоролся взглядом на сурового вида мужика, одетого в странную одежду, хмуро глядящего на меня.

Пространство вокруг шатало, то есть это меня шатало туда-сюда, в основном по причине того, что мы ехали на какой-то деревянной колымаге.

Какого хрена вообще?

— Эй ты! Не спишь? — обратился ко мне на английском длинноволосый мужик в вызывающей у меня какие-то смутные ассоциации одежде. — Ты нарушитель границ, так? Надо ж тебе было налететь прямо на...

— Вы двое! Рты позакрывали живо! — повернулся возница.

Одеты они здесь все очень странно.

Возница одет в тёмно-синюю явно военную форму с такого же цвета кепи, а все, с кем я сейчас еду в кузове колымаги, одеты в серую и до крайности запыленную одежду.

— Конфедераты сраные, надо было на месте вас всех... — пробубнил возница, поворачиваясь обратно к жопе лошади.

Конфедераты... Конфедераты... Что за ерунда? Ничего не понимаю...

Хмурый мужик, которого я увидел первым, отвернулся и сплюнул тягучий харчок на пыльную дорогу.

Я, раз уж есть время, начал внимательно изучать окружающие пейзажы.

М-да... Как любил говаривать... Кто? Не понимаю ни черта... Как любил говаривать... И что он любил говаривать?

— Хер, манда да камней гряда... — произнёс я.

— Я сказал, чтобы вы позакрывали свои поганые рты, ёжики сраные! — вновь повернулся возница и начал хлестать нас кожаным хлыстом.

Ох, сука, больно!

Я прикрыл голову руками и попытался сдвинуться по лавке подальше, но упёрся в сидящего справа.

— Ещё один звук, хоть пёрнете ненароком — до форта Ред-ривер точно не доедете! — удовлетворившись эффектом побоев, заявил возница.

Вроде успокоился.

Что я вижу вокруг себя?

Какие-то скалы, зелёная растительность вокруг, а также дорога, по которой мы едем всей этой не очень весёлой компанией.

Непонятно несколько вещей:

1. Кто я?

2. Где я?

3. Какого хрена я здесь делаю?

4. Какие, нахрен, конфедераты?

Конфедераты — это что-то знакомое. Но это пока не слишком актуально. «Кто я?» — вот главный вопрос.

Руки не связаны, но на ногах цепь, причём одна на всех присутствующих, то есть сбежать не получится.

Знать бы, за что со мной так...

Все следующие три часа размышлял о том, кто же я такой. Вообще никаких зацепок: на мне некая одежда, которую я внутренне не воспринимаю своей: серая потасканная рубашка, коричневые штаны с несколькими жирными пятнами, на ногах истоптанные кожаные сапоги с дыркой в области большого пальца левой ноги, на голове потёртая чёрная кепка. В карманах ничего нет, вообще ничего. Нет, одежда вроде как моя, по размеру, но я не могу воспринять её своей, не моя и всё.

Руки мои, даже несколько шрамов есть, которые я получил когда... Когда я их получил?

Загадки, сплошные загадки...

Решив, что так я себе скорее голову сломаю, чем додумаюсь, не стал злоупотреблять размышлениями и закрыл глаза, попытавшись уснуть. В конце пути всяко яснее будет.

Сначала задремал, а затем уснул.

Снилась какая-то ерунда: темнота и звуки. Кто-то что-то говорил и кричал на русском языке, но разобрать я не мог.

Русский язык... А это ведь зацепка!

Что я знаю о русском языке?

Русский язык — это язык восточнославянской группы славянской ветви индоевропейской языковой семьи, национальный язык русского народа. Русский народ... М-хм...

В голове начали строиться ассоциативные цепочки, но затем меня разбудили. Грубо.

Кто-то шарахнул меня по плечу, из-за чего я отправился в бодрящий и мгновенно пробуждающий полёт, а затем больно ударился головой об пол колымаги.

Открыл глаза и увидел перед собой не очень чистые кожаные сапоги. Такие, кавалерийские, знаете, со шпорами, только изрядно потраханные жизнью во все щели, с потёртостями, без систематического ухода, но с признаками ремонта в виде не очень умелого зашивания отверстий.

— Ёжик, вставай, — ласково попросил меня носитель этих потасканных сапог. — Время кушоц!

Далее один сапог отдалился и быстро прилетел обратно, крайне больно, до сдавленного скулежа, впечатавшись мне в правый бок. М-м-м, сука... Я не знаю этого человека, но уже ненавижу его.

— Не задерживай остальных, иначе не будет еды, — сообщил мне пнувший.

Сначала я пополз вслед за тянущей меня за собой цепью, потом поднялся и поплёлся на своих двоих. Бок болел — ублюдок бил со знанием дела. Ещё слегка потрескивала голова, которой я приложился об пол.

На краю колымаги не успел сориентироваться и сверзился вниз, прямо в пыль, под довольный хохот каких-то мудаков.

Вновь поднялся, подобрал кепку, отряхнул её от пыли и пошёл за цепочкой из заключённых. Это точно заключённые, потому что со свободными людьми так не обращаются. До сих пор не могу ни вспомнить, ни понять...

Солнце уже зашло, вокруг темно как в жопе у...

Негра.

Конфедераты! Точно!

Это типа гражданская война в США!

Нашлось объяснение форме, у конфедератов — серая, а у северян — тёмно-синяя. И неизменные кепи, дебютировавшее во время Крымской войны, но ставшее своеобразным символом Гражданской войны в США.

Промежуток времени: где-то между 1861 и 1865 годами. Место действия... А вот с этим сложнее. Я никогда не углублялся в эту тему... Но это ведь значит, что я знаю, что это уже было!

Кто же я, мать вашу, такой?!

Тем временем процессия приблизилась к костру, где упитанный мужик в гражданской одежде разливал похлёбку из бронзового котла по разного рода посуде. Сейчас собралась очередь из солдат, которые весело переговаривались и подшучивали над не склонным к юмору повару, отоварившему одного из них поварёшкой.

Один из солдат раздал нам в руки по деревянной миске и куску чёрствого хлеба. Предполагалось, что когда настанет наш черёд, мы получим похлёбку и сможем поесть.

Мрак.

Но от запаха еды протяжно и очень жалобно заурчал желудок.

Одного за другим нас обслужили, то есть выделили скромные порции непонятной субстанции со следовыми признаками зерна в составе.

Возле костра есть запретили, отогнав к двум деревьям, где мы расселись и начали есть. Я сел прямо на потоптанную траву, по-турецки. Ложки нет, но она и не нужна особо.

— Откуда ты? — спросил уже говоривший со мной длинноволосый мужик. — И что ты сказал в повозке?

Откуда я? Вероятно, из России, если верить снам.

— Из России, — ответил я.

— Ого... — протянул мужик. — Далековато же тебя занесло... Меня зовут Адамом, как первого человека. А ты, получается, русский?

И тут меня проняло. Вспышками проявлялись воспоминания. Я завис как старый компьютер, пытающийся отрендерить 32к изображение. Гектор. Меня зовут Гектором... Я не русский, а самый настоящий грек, только до крайности обрусевший. Настолько, что родился и жил в России...

— Гектор, — представился я. — Приятно познакомиться.

— Гектор... — произнёс Адам. — Странное имечко для русского.

— Какое родители дали, — пожал я плечами, начав есть.

— Я не очень много русских видел в своей жизни, так что... — развёл руками Адам. — Гектор так Гектор.

Макая черствый хлеб в не очень густую похлёбку, я в кратчайшие сроки покончил с едой, которой было до крайности мало...

Блин, жрать охота так, будто не ел ничего...

Итак.

Это игра. Всё это ненастоящее, вот что главное.

Но как реалистично тут всё выглядит!!!

Я ни на секунду не сомневался в реальности происходящего, пока не вспомнил, кто я есть.

Ущипнул себя за предплечье — больно! Это конкретно моё предплечье, а на руках имеются мои личные шрамы, точно там где и были! Да что тут творится такое вообще?!

Эй, у меня же есть Суо!

— Суо! — с усилием подумал я. — Мне надо выйти отсюда ненадолго! Слишком реалистично всё и нужно переварить полученную информацию!

Тишина.

Да быть такого не может!

Сука!

— Ты чего занервничал, Гектор? — заинтересовался Адам, расправившийся со своей порцией чуть позже, чем я.

— Да мне кое-что непонятно, — произнёс я задумчиво. — Где я и что тут делаю?

— А-ха-ха, — негромко засмеялся Адам. — Головой ударился что ли? Ах да, точно... Тебя же без сознания сюда притащили... Мы сейчас в штате Техас, близ реки Ред, у которой находится северянский форт Ред-ривер, где нас ждёт тюрьма, а потом и, скорее всего, смерть. Северяне нас не слишком уважают, убивают по любому поводу. Нас бы и сюда не везли, не будь распоряжения северянского полковника Коннорса о гуманном обращении с военнопленными.

— А я каким тут боком? — задал я весьма резонный вопрос. — Я ни разу не конфедерат.

— Тут уж тебе лучше знать, — пожал плечами Адам. — Слышал мельком, что ты пытался перебраться с севера на юг, а там таких не любят. Хотя вроде не запрещали никогда перемещаться... Не знаю, дружище, чем ты не угодил северянам, но тебе тоже конец, так как в форте Ред-ривер всё очень и очень плохо. Если не забьют до смерти, то голодом заморят. Так что наслаждайся сегодняшним завтраком-обедом-ужином, это самое сытное, что ты получишь от союза северных штатов.

— Ага, очень круто... — хмыкнул я и огляделся по сторонам.

У костра сидели северяне, жрали свои порции похлёбки, весело переговаривались и вообще не проявляли внешних признаков тягот войны. Оно и понятно.

Вопрос с калориями надо как-то решать. Ибо так жить нельзя!