УГРО: операция «Волкодав»

Глава 25 Волчий капкан

А вот это уже интересно. Вот, оказывается, почему Юшков такой молчаливый. Узнал, значит, про мое рандеву с покойным Дубом.

Я остановился и обернулся. Юшков курил и смотрел на меня.

— И что, если это действительно так? — спросил я.

Юшков закашлялся, согнулся и выкинул сигарету.

— Курение вред, — я подошел ближе и похлопал его по спине. — Капля никотина убивает лошадь.

Юра оттолкнул мою руку. Как будто общался с прокаженным. Выпрямился и снова поглядел на меня.

— Не знаю, что насчет никотина, но предательство убивает гораздо быстрее. И больше. Что ты на это скажешь?

Ну вот, он тоже записал меня в предатели. Впрочем, если бы я узнал, что он встречается с главарем банды за моей спиной, тоже бы подумал самое худшее.

И что теперь делать? Как ему объяснить?

— Э, подожди, дружище, что с тобой случилось? — спросил я. — Ты чего так завелся?

— А ты как думаешь? — свирепо спросил Юшков. — Давай так. Или ты мне рассказываешь, что происходит, или я иду с докладом к Рожкову. Договорились?

Я поглядел на него и понял, что нужно сказать правду. Не всю, конечно, но кое-в-чем признаться. Или навсегда утрачу доверие коллеги.

— Ладно, — сказал я и обреченно вздохнул. — Слушай сюда. Я и в самом деле виделся с Дубом. Но не просто так. Дело в том, что я ищу своего родича. Мой брат. Он тоже из Куйбышева. И похож на меня. Я узнал, что он встречался с Дубом. И пошел к нему, чтобы вытрясти правду.

Взгляд Юшкова так и сочился недоверием.

— А чего раньше не сказал? — подозрительно спросил он. — Или он чекист у тебя? Или тоже уголовник, как и Дуб?

Я улыбнулся. Искренне. Трудно представить деда преступником. Хотя, если постараться, то можно.

— Нет, он нормальный и честный человек, — сказал я. Надеюсь, достаточно убедительно. — Просто попал в скверную историю. И вот я не могу его найти. Я и сам совсем недавно узнал, что он тоже здесь. Решил сам искать. А если бы не нашел, то уже обратился бы к вам.

Юшков все еще недоверчиво смотрел на меня. Из здания, где погиб Дуб, вышли двое солдат, они тащили труп бандита. Его скрюченная рука безжизненно покачивалась в воздухе.

Один солдат задел Юшкова, извинился. Юра словно опомнился. Оглянулся на солдат, отодвинулся, чтобы не мешать им.

— Ладно, — сказал он. — Пока я тебе верю. Хотя ты чего-то не договариваешь. А что тебе Дуб сказал? Ночью. Он видел твоего брата?

Не успел я ответить, как он удивленно покачал головой. Будто какую-то диковинную зверушку увидел. Добавил, задумчиво глядя вниз:

— Если он такой же биндюжник, как ты, наш город такого не вынесет. Для Горького двух Ломовых будет слишком много.

Да нет, второй Ломов уже давно покоится на дне Оки, мысленно поправил я. Так что не боись, дружище. Горький в безопасности. А вслух ответил:

— Дуб сказал, что он связался с людьми Танкиста. Слышал о таком? Ты мне, кажись, говорил про него?

Юшков проводил взглядом солдат. Кивнул.

— Да, есть такой типус. У него сейчас война с Кирпичом началась. Они раньше корешились. Потом Танкист ушел на войну и их дорожки разошлись. Недавно Танкист хотел убить Кирпича. А потом тот дал ответку. Отправил автоматчика.

— Это я слышал.

Юшков уже успокоился. Мои объяснения на время приняты.

— Ладно, я поспрашиваю у ребятишек. Где Танкист, что да как… Но если найдем его, вместе пойдем. Я хочу присутствовать при твоем разговоре с ним. Договорились?

Теперь уже я кивнул.

— Лады.

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Я отправился к своей роте. Юшков вернулся к своей. Вроде бы, мне удалось отвертеться. Я так понимаю, сейчас мне будет туго. Хотя мой дед погиб, опровергнуть мои слова не сможет. Мне бы только расквитаться с Танкистом за него да поймать Борзого. И мои задачи в этом мире выполнены.

На соседней улице я долго не мог найти роту Михайлова. Поспрашивал у солдат, нестройно идущих группами по тротуару. Они подсказали дорогу.

— Ну, ты куда пропал? — спросил Михайлов, когда я, наконец, нашел его. — Мы тут без тебя совсем запутались. Какие дома брать, какие нет. Хорошо, нам твоя коллега помогла.

Он стоял возле старого дома, частично разрушенного прошлогодней бомбежкой. Ума не приложу, как здесь можно жить. Стены двухэтажного дома с краю обвалились от взрыва бомбы. Виднелись внутренности угловых квартир на обоих этажах. На разломах темнели расколотые кирпичи.

Сейчас в этих жилищах, понятное дело, никто не жил. А вот в самом доме, в уцелевших квартирах жители все-таки остались. И сейчас, во время облавы, там слышались крики и редкие выстрелы. Больше для острастки.

— А как они там живут? — спросил я у Михайлова. — Дом ведь может развалиться в любое время. И почему его не отремонтировали?

Лейтенант махнул рукой.

— Подлежит сносу. Ты знаешь, сколько домов запланировано построить в следующую пятилетку в Горьком? Сотни и тысячи. Так что зачем ремонтировать это старье, когда можно построить новый? А жильцы там одни шпана да уголовники. Прежних уже переселили. А эти тут же забежали.

Я поглядел на него. Откуда он так много узнал? Сам же только что жаловался, что чуть ли не потерялся.

— А как ты об этом проведал?

Михайлов улыбнулся. Указал на дверь.

— Она рассказала.

Из дома выпорхнула моя старая знакомая, Яна из соседнего райотдела. Шла хмурая, задумчивая. Заметила меня, улыбнулась.

— О, старый знакомый. А ты что здесь делаешь?

Она подошла ближе и открыто поглядела мне в лицо. Между прочим, Михайлов оказался почти на полголовы ниже девушки. Когда Яна улыбнулась, на лице появились восхитительные ямочки.

— Так это он же и есть, тот самый сотрудник милиции, который нас оставил, — пожаловался Михайлов. Он явно пытался переключить внимание Яны на свою персону. — Ушел обедать и пропал с концами.

Яна кивнула.

— Это он умеет. Пропадать. Обещал зайти на следующий день, а сам так и не зашел.

Я развел руками. Указал на оцепленный солдатами дом.

— Так ведь облава. И потом, день еще не закончился. Я планировал вечером зайти.

Яна продолжала улыбаться и смотреть на меня. Михайлов ее не интересовал. Может, потому что он был гораздо ниже ростом?

— Ну как, здесь требуется помощь? — спросил я у него. — Вроде бы солдаты там внутри сами разобрались.

— Обойдемся, — хмуро ответил Михайлов. — Иди уже дальше. Своей дорогой.

Кажется, он уже считал Яну своей законной добычей. И все-таки обиделся на меня, когда выяснилось, что это не так. Вот его благодарность за помощь в течение всего дня.

Мы подождали, пока солдаты очистили здание. Потом еще раз осмотрели его, убедились, что внутри никого нет. На чердак я тоже заглянул, добросовестно проверил его.

— Что с тобой? — спросила Яна, когда я ходил среди обломков и досок с пистолетом наготове. — Ты думаешь, здесь кто-нибудь остался?

Я покачал головой. Уже убедился, что никакого ниндзи здесь нет и можно расслабиться.

— Нет, просто привычка. Однажды мне попался преступник на крыше, поэтому с тех пор я всегда настороже.

До конца дня мы осмотрели еще три здания. Затем прибыл тот самый майор, которого я видел утром. Похвалил Михайлова за успешно проведенную операцию.

По мне лишь скользнул непроницаемым взглядом. В котором, правда, отлично читалось, что военный считает меня с боку припека. Яну осмотрел с нескрываемым любопытством.

Солдаты погрузились на грузовики. Михайлов подошел к нам:

— Благодарю, Ломов, за участие в операции по очищению города от бандитизма. Приятно было работать. А вас, Яна, подвезти до отделения?

Девушка посмотрела на меня.

— Нет, я думаю, меня товарищ Ломов проводит.

Михайлов пожал мне руку. С досады пытался сжать кисть слишком сильно. Но получилось наоборот. Это я чуть придавил ему лапу, так, что хрустнули суставы. Михайлов не стал жаловаться или стонать. Бросил на меня испепеляющий взгляд и запрыгнул в кабину грузовика.

Я обернулся к Яне.

— Ну, что дальше? Я правильно понял, что облава еще не закончилась?

Девушка хищно улыбнулась. Надо же, какая безбашенная.

— Какой там. Веселье только начинается. Самое главный улов ночью, конечно же.

Мы отправились разыскивать руководство. Скоро должны приехать другие солдаты. Операция продолжается.

Огородникова найти не удалось, зато мы встретили Рожкова и Погорелова, начальника райотдела, где работала Яна. Начальство о чем-то бешено спорило. Нас они не заметили, хотя мы и так, две дылды, как башни, высились в темноте.

Помимо начальника, я заметил и других сотрудников. Они скромно стояли поодаль. Я прислушался, о чем спорят руководители. Речь шла о поимке Пуда. Видимо, очень желанная добыча.

Еще Погорелов упирал на то, что мы упустили Сома, еще одного авторитета. Рожков утверждал, что в этом виноваты люди Погорелова. Спор был бесплодный. Весь смысл в том, чтобы потом не получить по шапке, когда в горкоме будут разбирать итоги облавы.

— Пошли, перекусим, — предложил я. — Они еще долго будут препираться.

Яна согласилась. За весь день у нее и крошки во рту не было.

— Я только не знаю, работают ли общепиты сейчас… — неуверенно пробормотала она.

Да, и вправду. Уже вечер, вдобавок, недавно прошла облава. Но какие-то заведения должны все равно работать.

Мы прошли пару улиц и отыскали все-таки столовую. Она уже скоро должна была закрыться. Быстро поужинали и вернулись к начальству. Но они уже успели уехать. Меня и Яну бросили на очередной участок.

Мы снова работали вместе с военными. Командовал ими хмурый пожилой капитан. Глаза воспаленные от недосыпа. Он уже участвовал сегодня в облаве. Поэтому объяснять ему ничего не надо.

— Не путайтесь под ногами, молодежь, — устало попросил он. — Если понадобится, я вас позову.

Солдаты оцепили один из домов. По нашим сведениям, здесь содержался катран. Карточные игры, продажа ворованного имущества, торговля оружием, проституция. Полный набор услуг. Принадлежал, по слухам, тому самому Пуду, которого все разыскивали.

Народу в катране оказалось мало. Одноэтажное приземистое здание. В окнах горел свет, но в комнатах никого не оказалось.

— Это какая-то мелкая рыбешка, — сказала Яна, когда из дома вывели с десяток человек. — Официанты, поварята. А где посетители?

Наивно полагать, что сегодня уголовники остались бы в вертепе. Они залезли на дно. Хотя, это самые благоразумные. А отморозки, наоборот, могли прийти. Вот только где они?

Я зашел в здание. Осмотрел стены, обстукал полы. В одной из комнат заметил, что край ковра кто-то недавно отодвинул в сторону. Под ним осталась пыльная полоса. Как под купальником остается участок белой незагорелой кожи.

Отодвинув ковер, я увидел крышку большого люка. Приподнял, откинул. Темнота, полумрак, ступеньки, ведущие вниз.

— Ну-ка, подождите, — сзади очень кстати появился капитан. — Сейчас я пущу ребят вперед, пусть осмотрят.

Солдаты загрохотали вниз по ступенькам. Вскоре внизу послышались крики, шум, возня. Удары и пару выстрелов. После этого все успокоилось.

Через пару минут солдаты начали выводить из тайника арестованных. Все ясно. По повадкам и угрюмым взглядам видно, что это бывалые уголовники.

— Ну вот и он, — сказала Яна, увидев одного из них. Тот шел со сложенными руками за спиной. Высокий толстяк с огромным брюхом. Маленькие глазки настороженно бегали по лицам окружающих людей.

— Кто это? — спросил я.

Яна удивилась:

— Ты что, не знаешь? Это же и есть Пуд. Один из главных блатных в городе. Мы его взяли, наконец-то.

Вот это подарок. Теперь Рожкову и Погорелову есть о чем рапортовать начальству.

Всех арестованных мужиков погрузили в автозаки и увезли в горуправление. Решили так, потому что Рожков и Погорелов наверняка бы переругались из-за того, что их увезли к кому-нибудь в райотдел. Также еще были шесть молодых женщин, закутанных в пальто. Их отправили в наш райотдел.

Мы с Яной зашли в тайник, осмотреть помещение. Это оказался большой подвал. Он тянулся через весь дом, состоял из многих комнат. Выход в подъезд здания, оказывается, давным-давно застроили кирпичом и спрятали. Единственный вход был только из обнаруженного мной люка.

В одной из комнат я обнаружил широкую кровать с будуаром, на стенах интимно горели подсвечники, сбоку стоял шкаф с огромным зеркалом. А еще всюду разрешены фривольные картинки со сценами разврата. Мда, я же говорил, что здесь бордель.

— Интересная клетушка, — прокомментировала Яна, осматривая обитель запретных наслаждений.

Она казалась быть беспечной, но я заметил, что девушка порозовела от смущения. От этого она стала еще желанней.

Мы вышли из комнаты, осмотрели другие. Никого не осталось. Яна подозрительно молчала. Когда мы возвращались и очутились перед ступеньками из подвала, я решил пойти ва-банк. Остановил девушку, взял за локоть, развернул к себе.

— Что такое, товарищ Ломов? — удивленно спросила она. — Что вы себе…

Я обнял ее и поцеловал в губы. Поцелуй получился долгий и страстный. Я чересчур увлекся и сам не заметил, как сжал ее упругую попку. Яна отпрянула назад.

— Эге, товарищ Ломов, а ты опасный тип, — с укоризной сказала она. — С тобой нельзя оставаться наедине.

Она опустила взгляд на мои губы и я снова обнял ее и поцеловал. На этот раз не стал распускать руки. Поцелуй получился гораздо дольше. Наконец, девушка отодвинулась.

— Ну ладно, нашли место, — сказала она и улыбнулась. — Это тебя так комната страсти раззадорила?

Хм, возможно. Я уже давно без девушки, так что нетрудно потерять голову. Особенно при виде Яны, на которую мужики летели, как мухи на мед.

Мы вышли из подвала и очутились на улице. До конца ночи обыскали вместе солдатами еще пару зданий. Народу ловили все меньше. Большинство уже поймали или они скрылись из города. Под утро приехал Огородников и отпустил нас, сказав, что облава закончилась.

Я проводил девушку до дома. Ночь пасмурная и холодная, под утро стало и вовсе прохладно. Но мы этого не замечали. Целовались под каждым фонарем.

— Ну все, давай, потом увидимся, — сказала Яна, когда я привел ее домой. — Заскочи завтра вечером, решим, куда идти.

Проводив ее, я отправился в райотдел. Хотел поспать, но там меня ждал Юшков.

— Куда ты запропастился? — сердито спросил он. — Пошли, я знаю, где Танкист.

Кирпич не выпил компот сразу. Сначала хотел докурить сигарету. Поставил кружку на шкафчик рядом с кроватью. Клеопатра сидела рядом, пила воду. Поглядывала на любовника.

— Ох, пить хочу, — пробормотал Кирпич и потянулся за компотом.

Дверь в дом резко распахнулась. Вбежал Людоед. От неожиданности Кирпич уронил кружку. Она упала на пол и разбилась. Компот разлился по шкафчику и полу.

— Уходим, Кирпич! — заорал помощник. — В городе облава. Скоро сюда приедут.

Морозова поджала губы. Вот придурок. Все испортил. Но повод действительно серьезный. Сюда наверняка уже мчится кавалерия.

Старый вор не стал суетиться. Поднялся, подошел к страшному человеку. Взял за шею, заглянул в глаза.

— Откуда малява? — спросил он. — Кто тебе двинул?

— Это мои люди узнали, — ответил Людоед. — Сведения — верняк. Уходить надо.

Кирпич подумал, подумал, потом начал одеваться. В дом вошел один из «торпед». Высокий, мощный, коротко стриженный. С пистолетом.

— С города грузовики с солдатами идут, — доложил он. — Три штуки. Че делать?

— Че делать, че делать… — проворчал Кирпич. — Елдак им в лицо тыкать. Не пускай их сюда. И всем скажи, пусть валят всех солдат без разбору. Шутки кончились.

Помощник кивнул, вышел. Людоед сунулся было за ним, но Кирпич его остановил.

— Мы уходим, — сказал он. — Ты с нами.

Людоед не посмел ослушаться. Клеопатра лихорадочно оделась и собрала вещи. Они подошли к окну, вылезли наружу. Со стороны города их не видно. Здесь с холма, на котором стоял дом, шла дорога к реке. А там лодка. Можно уплыть на тот берег.

— Я не пойду, — сказала Клеопатра. — Мне в город надо.

Она хотела найти Кузова. Он ведь остался там, в самом пекле облавы.

— Не дури, — Кирпич схватил ее за руку. — Пошли со мной.

Но Морозова вырвалась. Отскочила в сторону, побежала вдоль дома.

— Не могу, у меня дела в городе, — крикнула она на ходу и тут же скрылась за углом дома.

Кирпич плюнул ей вслед.

— Сумасбродная маруха, — пробормотал он и кивнул Людоеду. — Ладно, пошли, что ли.

Они побежали с холма и почти добрались до лодки. Со стороны дома послышались выстрелы. Людоед схватил шефа за руку.

— Опоздали, — глухо сказал он.

По реке плыли две большие лодки, полные солдат. Они увидели двух мужчин и сходу открыли по ним огонь. Кирпич бросился на землю, а Людоед рванул в сторону. Пуля ударила его в спину и он покатился по земле, оставляя пятна крови. Упал, застыл на месте, застонал.

— Лежать, гниды! — заорал кто-то с лодки. — Лежать, я сказал! Руки поднимите!