УГРО: операция «Волкодав»

Глава 23 Чердак поехал

Дальше дело пошло по накатанной колее. Это походило на конвейер.

Мы подходили к очередному дому, оцепляли его, блокировали выходы, а затем врывались внутрь. Обитатели, конечно же, не всегда были рады нашему визиту. Точнее, наоборот. Не просто не рады, а были откровенно недовольны.

Некоторые настолько, что пытались сопротивляться. Другие хотели убежать.

Один беглец, отчаянная голова, спрыгнул с третьего этажа и сломал ногу. Потом, кстати, в отделе, выяснилось, что он давно разыскивается милицией, еще с довоенной поры и ему светит, по меньшей мере, двадцать лет лагерей. Так что да, попытка была смелая, но глупая.

Михайлов потом попросил меня держаться поближе.

— Я заметил, что когда вы рядом, преступники меньше сопротивляются и охотнее рассказывают, про себя, — сказал он. — Вы невероятно сильный и здоровенный человек, наверное, самый большой из всех, что я видел. Поэтому они не хотят рисковать. Это называется психологическое воздействие.

Я кивнул. Ну что же, почему бы и нет. Я уже привык, что люди всегда так интересно реагируют на меня. Подсознательно они боятся такого исполина.

Надо быть очень храбрым человеком, чтобы противостоять мне. В этом отношении я даже чуть уважительно относился к Борзому. Вот бандюган, который почти ничего не боится. А самое главное, он не боится меня.

Интересно, удастся ли мне поймать его во время этой повальной общегородской облавы? Или он опять ускользнет сквозь пальцы? Зная его изворотливость, надо полагать, что он уже где-нибудь схоронился в укромной норке и будет там сидеть, пока облава не закончится.

Мы отработали еще пару домов. В последнем со мной случилось непонятное, можно сказать, таинственное происшествие. Я находился на втором этаже. Это был жилой дом, наверху остался еще один этаж.

Он стоял в тени, укрытый за двумя другими домами. Солнце сюда проникало очень редко, даже сейчас, днем, весь этаж был укутан в полумрак. Полы деревянные, скрипучие. Стены старенькие, испещренные трещинами. Потолок в паутине.

Хотя не скажешь, что дом необитаем. Наоборот, полон жителей. Как муравейник. Кишмя кишел всякими экзотическими личностями. В этом доме нам удалось найти больше всего народу. И улов уголовников тоже тут оказался самый богатый.

Солдаты успели осмотреть все этажи, а Михайлов подошел ко мне и озабоченно сказал:

— Слушай, Лом, тут вышла нестыковочка. У нас не хватает машин, чтобы довезти всех арестованных лиц. Грузовики еще не приехали с вашего участка.

Ну да, улов получился слишком богатый. Иногда и такое событие является большой проблемой.

— А что же ты хватал всех без разбору, ирод ты эдакий? — спросил я насмешливо. — И что ты предлагаешь, отпустить половину?

Вариант, конечно, интересный, но в этих условиях совершенно неуместный. Вряд ли Михайлов согласился бы на него.

— Я вместе с остальными пойду приглядеть за арестованными, — сказал он. — А у тебе просьба, можешь посмотреть, не убежал ли кто-нибудь на чердак? Там вроде бы все чисто, мне взводный доложил, но просто так, напоследок не мешало бы проверить.

Почему бы и нет, в конце концов? Можно и помочь коллегам, раз уж я сейчас остался без дела. Я кивнул, тогда Михайлов радостно убежал вниз вместе с остатками своего воинства, а я пошел осмотреть верхний этаж. Сейчас он пустовал.

Итак, что же мы имеем? Я поднялся по ветхой деревянной лестнице на третий этаж. Ступеньки скрипели под моим немалым весом. Хотя, может быть, это больше связано с тем, что я слишком тяжелый для них?

На стенах рисунки углем и краской. Обычные, как всегда, вроде надписей о любви или о том, что Лешка — дурак. Но были и другие, осколки недавно прошедшей войны, о которой напоминало многое в этом городе. Вроде надписей о том, что победа будет за нами или напоминание сражаться до конца и уничтожать захватчиков.

Я поднялся на третий этаж и прошел по скрипучему полу. Все тихо и безжизненно. Где-то далеко внизу, на улице, слышались крики арестованных и команды солдат, сгоняющих их в одну шеренгу возле стены дома. Я проходил мимо распахнутых дверей в квартиры, закрытые пробовал открыть рукой.

Оказалось, что здесь совсем не осталось закрытых помещений. Там, где двери были заперты, солдаты при проверке их беспощадно взломали. Поэтому я прошел мимо, не желая делать одну и ту же работу дважды и решил быстренько проверить чердак.

Его уже наверняка осмотрели другие солдаты, так что там тоже нечего искать. Хотя для очистки совести все равно надо осмотреть. Я думаю, будет достаточно, если я поднимусь на чердак, пройдусь до другого оконца на противоположной стороне и вернусь обратно. Вряд ли я найду там что-нибудь более интересное, чем голубиные перья и мышиный помет.

Лестница на чердак тоже была деревянной, ступеньки достаточно широкие и толстые. Я проверил их на прочность и через люк быстро взобрался на чердак.

Темно, темно и отвратительно пахнет. Затхло и пыльно. Весь чердак был загроможден всякой всячиной, вроде сломанной мебели, кучи всяких рваных мешков и перекошенных ящиков. Я выпрямился было в полный рост и тут же задел макушкой крышу здания.

— Вот зараза, — пробормотал я и отряхнул голову от пыли и паутины.

Ну и хер с ним. Надо поскорее убраться отсюда. Я пригнулся и широкими шагами направился к дальней противоположной стене здания. Пол опасно заскрипел под ногами. Как бы еще не сломался под моей тяжестью. Не хватало еще рухнуть вниз и очутиться в одной из взломанных квартир или в коридоре.

Кажется, солдаты здесь особо никого не искали. Заглянули чуть-чуть, посмотрели мельком и спустились вниз. Они даже не дошли до окна, к которому шел я.

Через равные промежутки в крыше имелись чердачные окна, выходящие наружу. Стекол в них не было, некоторые забиты досками, а другие открыты всем ветрам. Через них на чердак проникал солнечный свет и холодный ветер.

Я прошел мимо третьего окна, споткнулся об ящик и чуть не упал. Выругался, отлетел в сторону и схватился за окно. Потом собрался было идти дальше, но заметил на полу свежее прямоугольное пятно, свободное от пыли.

Эге, получается, кто-то сдвинул ящик, о который я споткнулся. Кто бы это мог быть? Я огляделся, на этот раз более внимательно. Ничего такого, вокруг одни старые вещи. Сломанные стулья и тюки с тряпьем.

Хотя, что это вон там? Вот этот вот тюк, не похож ли он в полумраке на человека, свернувшегося калачиком как кошка, самым немыслимым образом? Возможно ли такое? Я подошел ближе и пихнул тюк ногой.

Ожидал, что он легко отодвинется назад, но тюк оказался плотным, густым и тяжелым. Как будто и в самом деле это человеческое тело.

— Что за чертовщина? — начал было я.

В это мгновение тюк развернулся и в самом деле оказался человеком, одетым в черный и непроницаемый костюм. Не вставая, человек пнул меня по ноге, очень больно, а главное, очень эффективно. Я почувствовал, что левую ногу скрутила судорога, чего со мной никогда не происходило.

Ладно, черт с ним, надо поймать мудака. Я нагнулся, чтобы схватить ублюдка, но он отскочил в сторону и тут же оказался на ногах. Двигался незнакомец очень быстро и ловко, я ни за что не смог бы за ним угнаться.

Волоча скованную судорогой ногу за собой, я шагнул к странному противнику и снова попытался его ударить. Незнакомец ушел назад, потом в сторону и вдруг непостижимым образом очутился возле меня.

В темноте мелькнули его глаза, только и видны в прорези черной маски на лице. Да это же гребаный ниндзя! Одет точно также, как в фильмах, лицо полностью скрыто, за исключением глаз. А еще в его руке я заметил сюрикен, готовый к броску.

Но откуда бы здесь в 1946 году взяться ниндзя? Или это какой-то японский диверсант и разведчик? Впрочем, его страна уже капитулировала, так что с чего бы здесь делать японскому лазутчику?

— Ты кто такой? — хрипло спросил я, когда ниндзя попытался меня ударить. — Ты что, реально ниндзя?

Глаза в прорези, между прочим, широкие и светлые, ничуть не азиатские, удивленно расширились. Он явно не ожидал, что я узнаю его. Наверное, именно поэтому нападающий промахнулся и едва задел мне шею пальцами, хотя метил в кадык. Я оттолкнул его руку и в следующий момент тут же ударил его в грудь кулаком.

Любого другого такой удар заставил бы потерять сознание, но ниндзя просто отлетел назад и ударился о крышу чердака. Не успел я удивиться, а он уже снова стоял напротив меня, да еще и в каждой руке появилось по сюрикену.

— Э, не надо кидать сюрикены, урод, — сказал я, доставая пистолет. — Или я тебе сейчас яйца прострелю.

Глаза ниндзи опять удивленно расширились, он не думал, что я узнаю эти предметы. Телосложением он был средний, не такой уж и крупный. Но если понадобится, я его пристрелю на месте. Слишком уж он жилистый, быстрый и сильный. Особенно, если начнет метать свои смертоносные звездочки.

Подумав немного, он чуть переместился в сторону, потом обратно, как маятник, а потом взмахнул рукой и ударил об пол чердака небольшой шарик. Громкий хлопок и от пола тут же с шипением поднялась плотная темно-серая завеса. Ниндзя скрылся за ней, прямо, как в старых фильмах.

Почти сразу же где-то дальше загрохотали шаги по крыше. Проклятый ночной демон выскочил наружу! Я побежал вперед завесу, хорошенько ударился о стойку и чуть не потерял пистолет.

Пока пришел в себя, завеса рассеялась. Я снова получил возможность рассматривать чердак. Кстати, судорога на ноге к тому времени тоже уже почти прошла. Я подбежал к ближайшему чердачному окну, выглянул из него наружу.

Чуть было не вывалился на крышу, потому что хлипкий подоконник тут же раскрошился у меня под руками. Удержался, глянул вперед, потом в стороны.

Ничего. Грохот на крыше к тому времени уже прекратился, все стихло. Впереди скат до края крыши, справа и слева сама покатая крыша. Никаких ниндзя, только возмущенно курлыкали потревоженные голуби.

Как так? Куда он мог подеваться? Испарился, что ли? Я простоял на месте минут пять, вертя головой и все ожидая, что гребаный ниндзя сейчас появится из-за уступа чердачного окна. Но никого не было.

На улице все также покрикивали солдаты, собирая арестованных в кучу. А еще грохотали грузовики и иногда раздавались автомобильные гудки.

Ладно. Чертов ночной демон ушел. Не почудился ли он мне? Может, это была галлюцинация на фоне усталости и недоедания?

Я почувствовал зверский голод и заторопился вниз. Сейчас надо пообедать, во что бы то ни стало, а уж потом уже я снова займусь облавой. Но сначала надо все равно дойти до того чертова окна в противополодной стене.

Надо проверить здесь все и только потом уходить. Впрочем, здесь я уже вряд ли застану кого-нибудь еще.

Я шел по чердаку с пистолетом в руке, осторожно пиная ящики и узлы с бельем. Маловероятно, что здесь прячется еще один ниндзя, но все же осторожность не помешает. Так я обошел весь чердак, никого не нашел и спустился наконец вниз.

— Ты куда запропастился? — спросил Михайлов, увидев меня. — Тут уже и грузовики подошли, мы пакуем наших молодчиков для отправки. Пошли, идем к следующему дому.

Я покачал головой. Если в другом здании мне тоже попадется ниндзя, мне точно надо идти к психиатру. Поэтому сначала надо перекусить.

И подумать, с чем я это столкнулся. Шарики и винтики в моих мозгах начинают хорошо вертеться только после еды. Поэтому никаких больше оьлав, я пошел жрать.

— Мне надо пообедать, — ответил я Михайлову и сразу увидел в конце улицы вывеску общепита. — Вы идите, а я присоединюсь к вам чуть позже. Это не займет долго времени.

Но Михайлов улыбнулся и тоже покачал головой. Чего это он? Уж не собирается ли тоже отдыхать? Хотя, с другой стороны, почему нет, солдаты тоже люди. Сегодня они славно поработали, поймали много уголовников и теперь имеют право подкрепиться.

— Война войной, а обед по расписанию, — так и есть, мое упоминание о пище тут же вызвало соответствующий рефлекс и у военного. — Мы тоже устроим перекур. И перекус. Мои бойцы устали. Если уж такая махина, как ты, требует отдыха, то уж мои и вовсе порядком умаялись.

Я пожал плечами. Дело хозяйское, как говорится. Оставшиеся жулики уже и так далеко не убегут, везде ходят патрули и проверяют документы. Михайлов отправился к своим бойцам, объявить об обеденном перерыве, а я пошел в вожделенную столовую.

Там, за обедом, меня нашел какой-то солдат. Он вошел в столовую и громко объявил:

— Который тут Ломов? У меня срочное послание.

Я в это время как раз доел вторую порцию супа и только потом обратил внимание посланца. Ого, это что посыльный от Михайлова?

Что у него там опять стряслось? Если снова лезть на чердак, то я пас. Пусть сам разбирается со своими ниндзями.

— Который тут Ломов? — снова спросил солдат.

Вот ведь настырный. Так и не уйдет, пока не встретится со мной. Я поднял голову от тарелки и тут солдат увидел меня. Я махнул ему и солдат тут же направился ко мне.

— Вы Ломов, гражданин? — строго спросил он. — Чего же вы молчите?

Я указал на тарелку с супом и ответил вопросом на вопрос:

— Я обедаю, не видишь, что ли? Что там случилось у Михайлова? Он не мог подождать немного?

Солдат качнул головой.

— Я не от Михайлова. Я от Юшкова. Это он отправил меня найти вас. Вам необходимо срочно явиться к нам.

Я встревожился. Просто так Юшков не будет выдергивать меня из другой команды. Неужели с ним тоже что-то случилось?

— А что такое? — резко спросил я. — Он не ранен?

— Нет, но мы до сих пор не можем взять уголовника по кличке Дуб. Мы уничтожили почти всю его банду, остался только он и несколько его сообщников. Товарищ Юшков вступил с ним в переговоры, но он хочет поговорить только с вами. Ни с кем другим.

Да уж, новость не из самых приятных. Вот последствия моего ночного похода. Моих ночных перемещений по городу.

Теперь и Юшков точно узнает, что я был ночью у Дуба. Впрочем, плевать. Что, интересно, хочет сказать тот здоровяк? Будет просить, чтобы я вытащил его из передряги?

Я с сожалением посмотрел на второе блюдо, макароны с тушеным мясом, которые теперь останутся недоеденными. Терять времени нельзя, придется оставить блюда. Я быстро выпил компот, поднялся и отправился к Юшкову вместе с посланцем.

По дороге я думал о Дубе. На этот раз ему не удастся отвертеться от ответственности, пусть он хоть на коленях умоляет меня. Меня это не волнует. Вор должен сидеть в тюрьме.

— А что вы его не прикончили? — спросил я у солдата, едва поспевавшего за моим размашистым шагом. — Чего с ним церемониться?

Солдат на ходу придеживал ремень винтовки, чтобы она не свалилась с его спины.

— Да мы бы и рады были, да только он же гранатами обложился, — объяснил он. — Угрожает взорвать при штурме. Там здание старое, может рухнуть от одного чиха. А нам хотелось бы обойтись без разрушений и лишних жертв.

Ну да, взрыв здания во время облавы — это вам не шутки. Если есть посторонние лица, то они тоже могут быть похоронены под обломками.

Через минут десять быстрой ходьбы мы пришли к Юшкову. Мой товарищ стоял перед небольшим трехэтажным зданием, с перебинтованной головой и советовался с военными. От выстрелов здания их прикрывала туша грузовика, припаркованого у обочины дороги.

Не знаю, что они там судили и рядили, но пока что по зданию и в самом деле достаточно было выстрелить один раз, чтобы оно развалилось, как карточный домик.

— О, вот ты здесь, наконец, — сказал Юшков, увидев меня. — Как ты себя чувствуешь? Как у вас там облава? Много наковыряли?

Я кивнул. Вроде бы у нас попались в сети не такие жирные рыбы, как Дуб, но и мелкий рыбешки достаточно. Двое военных с лейтенантскими погонами тоже выжидательно смотрели на меня.

— Что там хочет этот Дуб? — спросил я. — А ты в порядке, кстати? Чего у тебя с головой?

Юшков беззаботно махнул головой. Потом проницательно посмотрел на меня и почесал кончик носа.

— Ранение — пустяк, просто пуля чиркнула по касательной. Ничего страшного. А вот ты скажи мне, откуда Дуб тебя знает? Ты с ним уже встречался?

Я кивнул и указал на здание.

— Он там?

Юшков кивнул.

— Да, и хочет говорить только с тобой. Почему, интересно?

Чтобы не отвечать на его вопрос, я отвернулся и отправился к зданию, обойдя грузовик.

— Эй, ты куда? — спросил Юшков сзади.

— За Дубом, — ответил я. — Приведу живого или мертвого.