Убивать чтобы жить 5

Глава 11

— Вот дерьмище… — прозвучал из динамика голос Честного.

Рывок влево. Уйти от столкновения я уже не успевал. Челнок набрал полный ход. За ним несся рой защитных дронов. Два выстрела Честного попали точно в цель. Две турели выгорели, так и не активировавшись. Третий слегка смазался, но от генератора магнитного поля осталась только половина. Четвертая цель горела по центру обширного листа брони, который только внешне выглядел монолитным и непробиваемым.

Челнок взревел тормозными двигателями. Руки порхали над пультом, словно я был под матрицей Ускорения. Сумасшедшая инерция разворачивала Ястреба вокруг оси, а я всеми силами ей помогал, постоянно меняя векторы тяги двигателей.

Удар!

Корабль ударил в обшивку станции кормой. Меня впечатало в спинку кресла. Жуткий скрежет сминаемого металла, словно мы были заперты в крохотной консервной банке. Хотя…не так уж сильно древний челнок отличался от обычной жестянки. Красный аварийный свет. Свист уходящего в открытый космос воздуха и издевательская надпись над пылающей аварийными сигналами панелью управления:

Система охлаждения пассажирского отсека работает в штатном режиме

— Все на выход! — бросив мимолетный взгляд на единственный рабочий монитор внешнего обзора. Там стремительно увеличивались в размерах остатки роя. Четырем десяткам дронов было плевать, что они могут попасть по объекту, который они должны охранять. Челнок вздрогнул от первого попадания. Затем ещё и ещё раз.

— Вряд ли получится, Ахилл, — с сомнением произнес Полоз, который весь бой просидел в пассажирском отсеке. — Её в хлам смяло во время посадки.

— Хреново, — невозмутимо констатировал очевидный факт я. — Но это решаемый вопрос. Шлемы в режим полной изоляции. Идем в двигательный отсек.

На нижней палубе коридор превратился в мешанину металла. Ястреба трясло. Дроны отрабатывали вложенную в них энергию, но особо опасаться было нечего. Самый неприятные повреждения мы нанесли своему судну без посторонней помощи. В головной части челнока не было ничего, что могло бы взорваться или как-то ещё повлиять на наши дальнейшие планы. А сами дроны внутрь не полезут. Мы при этом уже фактически высадились на борт станции, миновав третий контур обороны. Осталось только официально зарегистрировать свой визит.

«Демонтаж на три» — приказал я БСО и тут же коснулся ближайшей согнутой переборки.

Запас личной энергии 905/1000

Активирована малая энергоматрица Контактной Деформации. Режим последовательной активации. Текущее количество зарядов — 3

Первый заряд только разогрел металл в нужном месте. Прочные материалы реагировали на применение некоторых матриц довольно необычно. По идее, металл должен был просто провести заряд энергии дальше, что он и делал с обычным Импульсом. Выбранный мной вариант стоил значительно больше в плане энергии, но в текущих условиях был оптимальным.

За броней доспеха изменение температуры ощутить было нереально, но встроенные датчики сообщали, что металл переборок очень быстро разогревается. Я дотянулся до следующей преграды и запустил второй заряд. Это была особенность Демонтажа. Если касаться сразу нескольких объектов, то скорость разрушения сильно возрастала. Жаль, что на это требовалось достаточно много времени и использовать этот навык в бою было слишком обременительно.

Третий импульс ушел в стену. Я отлично знал схему корабля. И ту, которая была доступна гражданскому населению Конфедерации, и ту, которую использовали военные. На втором варианте всех судов имелись отметки уязвимостей. На Ястребе это был специально ослабленный кусок стены в максимально защищенном месте. Случайное попадание в него была исчезающе маловероятным. А нам предусмотрительность древних инженеров очень помогла.

Сильный толчок и кусок металлической стены просто расходится по швам. За ним темно. Где-то бесконечно далеко тлеет аварийный фонарь. Внешняя часть корпуса практически всех станций человечества оснащена двойными стенками. Внутри них можно передвигаться, но делал это персонал крайне редко. Подобную конфигурацию правительство ввело после появления у Лирдагов Жрунов.

Огромные живые торпеды, которые запросто пробивали внешний слой практически любой брони. Ну как пробивали… Прожирали, за счет чудовищной мощности челюстей и встроенному генератору сильнейшей кислоты. Как только твари ощущали ток воздуха, они превращались в гигантский насос и выгоняли в открытый космос весь воздух. Часто вместе с людьми, техникой и всем содержимым поврежденного отсека.

Сейчас в роли Жрунов выступал мой отряд. И нам предстояло понять насколько качественно ящеры освоили человеческую станцию. По первому впечатлению, в строении подобных объектов ничего не изменилось со времен первой войны. Что это значило?

Что и я, и ящеры отлично знали почти все особенности подобных баз. Уязвимые места, удобные точки размещения постов и ключевые уровни, которые стоило удерживать любой ценой. Это было похоже на игру в шахматы. Первый тур я выиграл, а во втором выбрал для себя белые фигуры.

— Держать дистанцию три метра, — коротко приказал я. Доспехи команды были объединены в одну сеть. Это повышало скорость реакции на любые угрозы. Если кто-то из членов группы замечал противника, то этот сигнал отображался у всех остальных участников сети, даже если разведчик ничего не говорил. — Жора в центре. Борча замыкающий. Дитрас, Честный — идете вдоль края. Полоз — дай им трос.

Задница челнока торчала из стены в метре над техническим выступом на внутренней части обшивки станции. Узкая полоса шириной в четыре метра совершенно терялась на фоне размеров станции. До внутренней стенки комплекса было около пяти метров. Невесомость позволяла легко перепрыгнуть на другую сторону, вот только делать там было нечего. Блоки были спроектированы таким образом, что попасть в них можно было только в строго определенных местах. Вся остальная поверхность была гладкой и идеально ровной. Даже если бы кто-то смог зацепиться, то его ждал очень неприятный сюрприз. Леденец.

Это название защитной системы человеческих станций не имело ничего общего с официальным наименованием сложнейшей системы отвода тепла, но её знали именно под таким странным обозначением. Кто-то из умников в научных кругах придумал схему энергоснабжения части узлов на космических объектах за счет критического охлаждения внешней части контура и нагревания внутренней. Внешняя охлаждалась за счет низких космических температур, а внутренняя нагревалась за счет работы оборудования и деятельности людей. Разница температур превращалась в энергию. Отличная штуку.

А потом, во время одного из нападений Лирдагов, штурмовой отряд ящеров пробился через внешнюю обшивку станции Осилла-12 и… исчез. Пятерку Лирдагов нашли уже после того, как ВКС отразили атаку. Оказалось, что в определенном режиме такая энергоустановка может стать крайне эффективной защитой.

При появлении на гладкой поверхности точки опоры, резко менялось распределение энергии. Объект замерзал до состояния сосульки в течение нескольких мгновений. Я может и смог бы защититься, но желания тратить на это энергию не хотелось. Проще было поискать нормальный вход.

Подчиненные распределились согласно моим указаниям, я запустил программу анализа в поточном режиме и вывел на экран шлема примерную схему станции, которую набросала БСО. Я специально держался недалеко от ангарного блока, чтобы иметь возможность начать посещение накопителя именно с него. Во-первых, там гарантированно имелся выход. Во-вторых, там же мог располагаться транспорт. Это было маловероятно, но шанс имелся. В крайнем случае, на станции должны быть капсулы для аварийной эвакуации. Ну и в-третьих — этот блок однозначно использовался чаще других, потому что корабли с дохлыми Наместниками приходили именно туда.

— Если кто-то увидит красные или фиолетовые точки, то сразу падайте и не шевелитесь, — начал на ходу инструктировать бойцов отряда я. — Если точек будет больше десяти, то отключаете магниты в ботинках и пытаетесь скачками добраться до Ястреба.

— Так падать или бежать, командир? — решился уточнить Честный. После ситуации с отказом орудия он всё ещё не пришёл в себя и постоянно проверял заряд личного излучателя.

— Три красных, два фиолетовых — лежим, — ответил я. — Четыре фиолетовых, один красный — лежим. Если точек больше пяти — бежать. Не стрелять ни при каких обстоятельствах.

Неприятно было это признавать, но такая тактика была единственно верной для нашего отряда. Без поддержки Системы, мои возможности были ограничены. Для боя с серьезным противником, да еще в космосе, личного резерва было маловато. Оставался ещё запас в накопителях, но надеялся, что он мне не пригодится.

Первые сто метров мы прошли спокойно. Я постоянно отслеживал окружающую обстановку. БСО дал доступ к системе доспеха, а через него ко все членам отряда. По сути, я один видел больше, чем все мои подчиненные вместе взятые. И угрозу заметил первым тоже я.

— Огни снизу, — заметив движение в секторе Дитраса, произнес и, подавая остальным пример, тут же рухнул на металлический пол. Члены отряда попадали на пол. Я принудительно снизил активность в элементах питания их брони и сосредоточился на обычном зрении.

До аварийного фонаря оставалось всего пятьдесят метров. Где-то рядом с ним должен был располагаться технический переход на следующую террасу. Если дойдем, то дальше будет проще.

Напрашивался вариант просто спрыгнуть на карниз, видневшийся в пятидесяти метрах под нами, но этот способ был не для моего отряда. Абордажная броня была только у меня. Остальные просто не смогут быстро добраться до нужной точки и изменить направление в случае опасности. А она тут могла возникнуть с самой неожиданной стороны. Дитрас едва заметно сдвинулся, пытаясь рассмотреть причину тревоги и тут же подался назад.

— Мать честная! — едва слышно прошептал лесовик. — Ну и урод.

Темноту вокруг слегка разогнали фиолетово-красные сполохи. Снизу появилось и почти сразу исчезло огромное плоское тело. Огоньки, про которые я говорил подчиненным, подсвечивали безобразную голову космического чудовища. Её будто взяли с какого-то другого существа и как попало прилепили к новому телу. Казалось, что такой кадавр ската с камнедробилкой вообще нежизнеспособен. Вот только Лирдагам на это было плевать. Своих тварей ящеры создавали для конкретных целей и внешний вид их вообще мало интересовал. Эффективность была превыше всего.

И они умели делать действительно эффективные машины для уничтожения своих врагов. Такой монстр мог запросто перемолоть полноценный танк и при этом вообще не тратил энергию на передвижение в космосе. Скорее всего, эти монстры плавали внутри планетарного накопителя с самого момента его захвата чужими.

— Идем дальше, — через несколько минут произнес я.

— Ахилл, — неуверенно произнес Борча. — Почему мы не убили его? Общими силами вполне могли справиться.

— Это простой охранник, — ответил я. — Сигнализация, которая может самостоятельно разобраться с мелкими вредителями. Но главная её функция не в этом.

— Он сообщит остальным? — понятливо спросил Полоз.

— Да, — произнес я.

— А почему монстры нас не ищут? — задал следующий вопрос Борча. — Мы сильно нашумели во время прорыва и врезались в стену этой громадины. Тут каждая собака должна была это слышать. И это если не говорить о том, что система обороны работала в полную силу против нас. Неужели у них нет тут сигнала тревоги?

— Нет, — покачал головой я. — Каждая линия обороны чужих работает автономно, если ей не управляет кто-то разумный. В этом плюс и минус нашего врага. Части системы защиты не связаны между собой и их невозможно отключить все сразу. При этом они могут вообще ничего не знать о действиях и событиях в зоне ответственности остальных. Что у вас по воздуху?

Каждый из бойцов сообщил мне остаток кислорода в его броне и я удовлетворенно кивнул. Несколько часов активности у нас точно было. Потом нужно будет что-то придумать. Может получится раздобыть сменные блоки или найти помещение с нормальной атмосферой, чтобы пополнить запасы костюмов.

— Вижу огни, — сообщил Полоз. Парень смотрел куда-то вверх. Я моментально переключился на камеру его шлема и жестом приказал всем ложиться. Очередной скат проплыл почти на пределе нашей видимости.

Через несколько минут мы добрались до спуска на следующую террасу. Отряд постепенно адаптировался к новым условиям. Моё вмешательство требовалось всё реже и реже. Можно было сосредоточиться на других задачах. Сейчас меня в первую очередь интересовало расположение входа в ангарный блок станции. Там нас тоже вряд ли ожидало что-то приятное, но бой в ограниченном пространстве всё же был более предсказуемым и прогнозируемым.

Защищенному от основного пространства пологому коридору все бойцы обрадовались, как родному. Сказывалось напряжение после экстренной высадки и пары встреч с местными обитателями. Рядом со входом в тоннель на стене виднелась цифра и пара букв — трехмерное обозначение этой точки относительно центра базы. Если верить плану БСО, то до входа в блок оставалось ещё два карниза и один длинный переход.

Следующий участок преодолели довольно быстро. Только один раз залегли при появление ската. А вот дальше плотность патрулирования у местных стражей стала значительно больше. Твари пролетали над террасами с завидной регулярностью. Самое неприятное заключалось в том, что добежать до Ястреба сейчас уже было гораздо сложнее.

Я не стал говорить подчиненным почему именно нам нужно бежать в обратном направлении. Им об этом знать точно не стоило. Я не верил, что Лирдаги оказались настолько глупы, что не защитили одну из самых очевидных брешей в обороне комплекса. Скорее, я рассчитывал на обратный эффект. Использовать подобные уязвимости, о которых знали даже обычные гражданские, не стала бы ни одна серьезная штурмовая группа. Но у нас и случай был особый.

— Вижу огни, — произнес в канале связи Бурда. — Гадство, много огней, Ахилл!

— Ложимся, — коротко ответил я.

— Но там… — начал было подчиненный.

— Лежать! — оборвал его я. Полтора десятка разного цвета огней в сотне метров от нас всего мгновение находились в одной точке, а потом разошлись в разные стороны. Маршруты сразу трех патрульных пересекались больше, чем на две секунды. Каждый, кто знал особенности этого защитного контура, уже бы сорвался с места. Меня заставил остаться на месте только огромный опыт и чутье. В месте пересечения не было ничего важного. Простая психологическая ловушка.

Впереди оставался всего один переход. Скаты курсировали вдоль карниза каждую пару минут. В итоге мы больше лежали, чем двигались вперед. Ситуация упал-отжался с максимальной нагрузкой на психику. Ничего удивительного, что парни начали сдавать. Пришлось синхронизировать их действия голосом, но вскоре даже этого стало мало.

Когда до подсвеченной кишки тоннеля во внутреннее пространство ангарного блока оставалось не больше пятидесяти метров, Полоз сбился. Парень не успел выполнить приказ и лечь на пол. Пять огоньков появившегося снизу ската моментально превратились в прожекторы и скрестились на цели. Не помогло даже снижение энергоотдачи его брони. После выхода из спящего режима, так просто обмануть местных охранников уже было нельзя.

Скат дергается вперед. Распахивается чудовищная пасть. На полу шевелится Честный. Смотрит в мою сторону. За щитком шлема виден вопросительный взгляд. В руке подчиненного граната. Но я уже понимал, что он не успеет.

«Импульс» — одновременно активируя двигатель костюма и выстреливая собой в сторону монстра, командую БСО.

Рука касается кривого клыка. Вся туша твари покрывается пленкой голубой энергии и отлетает на несколько десятков метров. Прямо в объятия леденца.

Запас личной энергии 870/1000

Активирована малая энергоматрица Импульс

Шагаю вперед и останавливаюсь на самом краю террасы. Пока монстр превращается в огромную льдину, наблюдаю за разгорающимися в темноте огнями вокруг кишки перехода. Десять, сорок…сто…

— Бегите до перехода, — приказываю бойцам, отключая магниты в подошвах ботинок.

— Ахилл… — виновато произносит Полоз, но его тут же затыкают и утаскивают за собой товарищи. Оспорить мой приказ не решается никто. Я достаю из креплений на спине Лазаря, активирую режим проводника и врубаю максимальную тягу, на которую только способен абордажный костюм. Пришло время отключить эту часть защитного периметра станции.