Убить Вампира-Завоевателя

ГЛАВА 17

Я подняла руки и отступила назад. Я еще не успела отдышаться — адреналин от битвы все еще бурлил в моих жилах. И все же было что-то такое в том, когда тебе в лицо тычет меч самый эффективный убийца, которого ты когда-либо встречала, что сразу отрезвляет человека.

— Чем я заслужила это? — спросила я.

— Ты солгала мне.

Присутствие Атриуса невозможно было прочесть даже в лучшие времена. А сейчас, когда моя магия полностью истощилась, даже пытаться было бесполезно.

— Ты получил свою победу, — сказала я.

— Но дорогой ценой. Сейчас было неподходящее время для этого шага.

Вот дерьмо.

Я подавила странное чувство стеснения в груди — нервозность, да, но и неожиданно сильную волну вины.

— Ты ясно дали мне понять, что осознаешь, что провидение непредсказуемо, — сказала я. — Возможно, ты избежал большего кровопролития или тотального поражения, поступив так, как поступил.

— Скажи мне, — сказал он, — все видение было выдумкой или только его часть?

— Я рисковала жизнью, чтобы спасти твоих воинов. Стала бы я так поступать, если бы пыталась саботировать вас?

Он выглядел невозмутимым.

— Если бы ты была умна, то да.

Ткачиха прокляла его.

— Мне неинтересно работать на человека, который не понимает природу предсказания, — насмешливо сказала я. — Подумать только, я действительно начала верить, что ты более просвещен, чем остальные. Ты просто еще один самовлюбленный король, который хочет, чтобы ему говорили то, что он хочет услышать.

Я уже достаточно раз наблюдала, как Атриус убивает, чтобы понять, как он извивается, словно змея, готовящаяся нанести удар.

Ткачиха, я умру здесь, если не придумаю что-нибудь, причем быстро. Но ведь он еще не убил меня. Если бы он действительно был полностью уверен в моей нечестности, то не стал бы мешать мне говорить.

Я была ему нужна. Он знал это. Он хотел, чтобы я дала ему что-то, что заставило бы его поверить мне.

В отчаянии я потянулась к нитям, и внезапный толчок отозвался болью в затылке. Присутствие Атриуса, как всегда, было стеной, но я последовала за нитями к нему и надавила…

Дай мне что-нибудь, Ткачиха. Что угодно.

При достаточном усилии Арахессен иногда мог выхватить кусочки из прошлого или будущего человека, как сложная, сильно сокращенная и даже бесполезная версия провидения. Обычно это не приносило ничего полезного. Но я была в отчаянии.

Я оттолкнулась от присутствия Атриуса, и меня встретил шквал разрозненных образов и эмоций.

Ночное небо на вершине горы холод холод холод холод холод принц не двигается кровь на клинке вытрите ее тканью пророчество было ложью море пепла небо тумана и…

— Пророчество, — пролепетала я. — Я знаю о пророчестве.

Потрясение Атриуса отразилось на его лице. Оно излучалось от его присутствия. Он слегка опустил меч, что казалось непреднамеренным.

Затем на его взгляд опустилась пелена холодной ярости.

— О чем ты говоришь? — прорычал он.

Я только что совершила огромную ошибку.

— Ты не дал мне завершить Хождение по Нитям, — осторожно сказал я. — Ты остановил меня. Потому что тебе не понравились… основания, по которым я ступаю.

— Не пророчествуй обо мне.

Я подняла ладони еще выше.

— Я знаю. Но из-за того, что ты остановил меня, ты не узнал всей правды.

Его горло дрогнуло. Он выглядел искренне разрывающимся между тем, убить меня или нет.

— Что ты видела о пророчестве?

Я мило улыбнулась ему.

— Я расскажу тебе, если ты пообещаешь не убивать меня.

— Я не даю таких обещаний.

— Я возьму опущенный меч. — Я хотела, чтобы эта штука убралась с моего лица. Оно все еще было покрыто кишками головорезов Аавеса. Какой оскорбительный способ умереть.

Он уступил. С трудом.

Я прислонилась спиной к стене.

— Расскажи мне, — потребовал он. Его плечи вздымались так, что, как я подозревала, это не было связано с нагрузками последних нескольких часов, которые, похоже, не беспокоили его до сих пор.

Я внимательно следила за этим — за этим пророчеством. Гора. Ньяксиа.

Принц.

Все эти вещи были очень важны для Атриуса. Единственный раз, когда я видела, как он расстраивается, — это при упоминании о них.

Это было полезно.

— Правда? — сказала я, поднимая ладони в знак согласия. — Может быть, это ошибка — говорить тебе об этом, но то, что я знаю, очень смутно. Только то, что оно существует. Я почувствовала это в своем Хождении по Нитям. После того как увидела… тебя. Если ты не лишишь меня головы за такое упоминание.

Атриус не стал отрывать мне голову, но вид у него был такой, будто он раздумывает над этим.

— Я знаю, что у тебя есть более важная миссия, — тихо сказала я. — Я знаю, что для тебя это не просто завоевание. Но даже если это не так, я не могу предложить тебе конкретные детали. Без твоего сотрудничества — нет.

Ткачиха, проворчала я. И все же, когда слова слетали с моих губ, что-то глубоко внутри меня подумало… возможно, это правда. В этом было нечто большее, чем Атриус показывал мне.

Его лицо изменилось, открывая так мало и так много, но подтверждая мои подозрения.

— Какая мне выгода лгать тебе, Атриус? — пробормотала я. — Либо ты убьешь меня, либо это сделают Арахессены. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы это сделал ты. — Мой палец ткнул в одно из тел на земле. — По крайней мере, ты быстро это делаешь.

— Только иногда, — сказал он.

Он был погружен в раздумья, меч по-прежнему висел у него на боку, и он пристально смотрел на меня, словно пытаясь разобрать меня на части.

Я рискнула сделать шаг ближе. Наклонила подбородок, наклонила голову. У меня не было больших красивых глаз, чтобы смотреть на него, но я знала язык тела — любопытный, невинный, покорный.

— Если ты хочешь узнать больше об этом пророчестве, я могу снова устроить Хождение по Нитям и…

— Нет.

Так же быстро, как он вытащил меч, он убрал его в ножны. Напряжение спало. Он отвернулся. Как будто он и не думал убивать меня.

— Пойди найди Эреккуса, — сказал он. — Он отдаст тебе приказы. У нас много работы.

Атриус не успокоился, прежде чем закрепиться в Альке. Он приказал прочесать башни, уничтожая последних людей Аавеса, которые прятались в тени, глупо бросаясь на воинов Атриуса со сковородками или столовыми ножами. Их было легко уничтожить.

Я не была уверена, чего ожидала от Атриуса, когда все это было сделано — возможно, разграбления столицы на предмет ресурсов или размещения своих людей в домах мирных жителей, — но он поступил иначе.

Я вместе с Эреккусом утаскивал тела со второго этажа башни, когда Атриус появился на балконе, с которого открывался вид на разрушающиеся дома людей Альки. Все остановили свою работу, выгнув шеи. Эреккуса оттащил другой солдат, который что-то сказал ему на Обитраэне.

— Что происходит? — спросила я Эреккуса, когда он кивнул и вернулся к нашей работе.

— Атриус обращается к народу. Они собираются вывести всех из своих домов, чтобы послушать.

Обращение к народу? Я не могла понять, почему это показалось мне невероятным — может, потому, что сама идея Атриуса произнести речь казалась абсурдной, а может, меня шокировало, что вампиры вообще считают жителей Альки людьми, к которым стоит обращаться.

— Они напугают людей. Все будут думать, что их вот-вот соберут и зарежут.

Эреккус пожал плечами.

— Может быть. Но это не так.

— Почему нет?

Он усмехнулся.

— Ты не первая, кто задает этот вопрос, — пробормотал он.

— Атриус не убивает мирных жителей городов, которые он завоевывает.

Я не могла понять, был ли в конце этого слова знак вопроса или нет.

— Нет. Не убивает. Ни одного из них, если он может помочь.

Я подумала о Раэт.

Если он сможет помочь.

Мы подняли еще одно тело над краем оврага, чтобы сжечь его в яме внизу. По пути вниз оно издало ряд очень неприятных трещащих звуков.

— Ты удивлен, — сказал Эреккус.

— Он не показался мне прощающим.

Эреккус рассмеялся, как будто я сказала что-то действительно смешное, и этот звук сопровождался хрюканьем от напряжения.

Еще одно тело упало на камни.

— Почему это смешно? — спросила я. Несмотря на себя, я задыхалась. Эти ублюдки были тяжелыми. Я полагала, что десятилетия жизни в отвратительной роскоши, построенной на спинах населения, сделают это с талией.

— У Атриуса интересный моральный кодекс.

— Я просто удивлена, учитывая…

— Учитывая, что мы едим людей. Прошлый раз?

Он указал на последнее тело, старика в шелковой одежде с явно сломанной шеей, и мы пересекли комнату, чтобы перетащить его.

— Да, — сказала я.

— Скажу честно, Сестра, многие из нас считают, что в этом путешествии мы должны питаться гораздо лучше, чем сейчас. Но… — Еще одно ворчание, и мы перетащили тело через край. ТРЕСК. — Все уважают Атриуса. А Атриус считает, что не может править этим королевством, одновременно поедая его подданных, что, как я с сожалением должен признать, имеет смысл.

Я остановилась на полуслове. Мои брови поднялись без моего разрешения.

— Править, — повторила я.

— Да, править, — пробормотал он. — Еще не все потеряно. Давай спустимся туда.

Почему-то мне никогда не приходило в голову, что Атриус намеревался править Глаэи — то есть фактически управлять ею и ее жителями. Я не знала, зачем ему нужно это королевство, но мне и в голову не приходило, что я могу быть достойным правителем для живущих здесь людей. Я знала, какова жизнь людей в Обитраэсе — сказать, что они были людьми второго сорта, значит, выразиться мягко, несмотря на минимальную защиту. Я полагала, что его намерения в отношении людей Глаэи, в лучшем случае, были такими же. Все остальное было… непонятно.

Жители Альки, конечно, были в ужасе, как я и предполагала, когда солдаты Атриуса вывели их из домов на улицы. Но Атриус не заставил их долго ждать. Его речь была краткой и прямолинейной.

— Жители Альки, — сказал он спокойным голосом, несмотря на его громкость над горизонтом Алькана. — Ваш король мертв. Я требую этот город-государство от имени Дома Крови Обитраэс, во имя нашей Темной Матери, Ньяксии.

Я напряглась. Впервые я услышала от Атриуса прямое упоминание о Ньяксии. Однако он не остановился на этом — его голос оставался ровным и фактическим. Он не был харизматичным оратором.

— Вы можете бояться за свои жизни и жизни своих семей, — продолжал он. — Не бойтесь. Мы не причиним вам вреда. Мы ваши защитники, а не враги. Мы не потерпим насилия по отношению к нам, но в противном случае вы не будете ранены или наказаны. Вас не выселят из ваших домов. У вас не отнимут имущество. Вам не нужно бояться.

Альканцы, конечно, очень боялись. Успокаивать их пропитанным кровью воином-вампиром с рогами было бесполезно.

Но Атриус, похоже, решил, что его дело сделано. После этого он отошел от балкона — без грандиозного финала, без вдохновляющих слов мудрости, без великого провозглашения победы. Было даже забавно, как мало было фанфар.

На этом все и закончилось. Атриус вернулся в замок, солдаты разогнали людей по домам, и наступила ночь.

Сбросить тела военачальников в замке было легко. Найти тела всех погибших воинов Атриуса было гораздо сложнее. Когда на следующую ночь снова начался прилив, Атриус отправил людей в туннели, чтобы они вытащили тела тех, кто утонул во время вторжения. Останки лежали сразу за границей скалистого внутреннего города Алька, где армия Атриуса разбила свои лагеря.

Их было много. Я наблюдала за тем, как растут ряды тел, хотя сам искал любой предлог, чтобы оказаться подальше от полей, где их держали.

Позже той ночью, ближе к рассвету, люди Атриуса собрались на скалистом берегу. Мы выстроились вдоль скалы перед телами, каждое из которых было завернуто в обрывки ткани, окрашенные в темно-красный цвет в грязных ведрах с импровизированными пятнами. Только Атриус подошел к ним ближе. Он молчал. Молчали и мы. Никто не дышал. Никто не говорил.

Присутствие Атриуса было неподвижным, и все же, когда я прижалась к нему, потянувшись к тому, что лежало за стеной, я почувствовала такую глубокую, скорбную печаль.

Я быстро отстранилась, как от пламени, удивленная интенсивностью того, что только что почувствовала.

Атриус ничем этого не показал. Он шел вдоль линии тел. Один проход, потом два, потом три. Наконец он повернулся, и Эреккус протянул ему факел. Обертки были пропитаны катализатором, и тела быстро вспыхнули, когда Атриус опустился перед каждым на колени, провожая их в огонь. А потом он отошел и стал смотреть, как они горят.

Долго мы все смотрели.

Спустя час солдаты начали расходиться, торжественно откланиваясь и возвращаясь к своим обязанностям. Их становилось все больше и больше, пока Эреккус тоже не ушел, подтолкнув меня. Рассвет был близок. Они должны были вернуться в свои палатки.

Остался только Атриус.

Он стоял в одиночестве перед огненной стеной, пока на горизонте не забрезжил рассвет, и только тогда, с неохотой, отвернулся.