Тьма. Том 9

Глава 14

Сетевая волна «100», передача «Утро добрым не бывает»

— Доброе утро, сонное царство!

— И, возможно, оно действительно могло бы стать добрым… Но нет!

— А это опять мы, на волнах неумолкающего радио «Сто». С вами Александр Пискарёв!

— И я, несравненная Анна Лоскутова!

— Из Серых земель, где постоянно что-то происходит!

— …

— В общем, Аня уже устала от происходящего, поэтому говорить буду я!

— Вовсе я не устала, Саша! Просто слегка притомилась. Столько всего происходит в последнее время. Вылазка, гости, взрывы, извержения, метеориты…

— Ну так я же помню, ты сама ожидала вылазки ишимцев в Серые земли. Было такое!

— Да, было. Ожидала! И радовалась новостям! Но начинаю уставать, понимаешь?.. Хочется уже проснуться, прийти на работу… И долго выдумывать, о чём бы интересном сегодня поговорить. А тут новость за новостью, и без передышки. Никогда у нас подобного накала событий в Серых землях не было… У меня ощущение, что голова сейчас взорвётся… Ну и, не знаю, наверно, улетит вдаль яркими метеорами!

— Ань, твоя голова и на месте неплохо смотрится.

— Да, я тоже сегодня заметила в зеркале: неплохая голова. И мне бы тоже хотелось, чтобы она на месте оставалась.

— В связи с чем ты требуешь перекрыть краник новостей, ага?

— Это было бы прекрасно! Ну или хотя бы маленькую передышку!..

— Увы, покой нам только снится. Судари и сударыни, переходим к свежим новостям! Зверьё идёт! Его по-прежнему много. Однако оно внезапно стало тупым. Так что не робейте, не мочите штанишки, а соберите волю в кулак и дайте изменышам последний бой.

— Всё, Саш, нас сожрут?

— Нет, Аня, мы их сожрём. После того как убьём, само собой. Похоже, история с гнёздами подходит к завершению. Не знаю, с чем это связано, но зверьё вдруг перестало понимать в тактику и стратегию. И теперь это просто очень злое и не любящее людей, но всё-таки зверьё.

— Скоро будут дешёвые шубки!..

— И артефакты подешевеют, ага! Ну а мы будем ждать, когда вихрь событий уляжется над нашими Серыми землями, и всё вернётся на круги своя.

— Охотники будут охотиться, землепашцы — землепашить, собиратели — собирать…

— Грабители — грабить, душегубы — душегубить, контрабандисты — контрабандить, а заговорщики — заговариваться.

— О-о-о-о! Саша! Прекрати!

— А ещё обязательно начнётся пара торговых войн. Ну а на Русь вернутся все те, кто пропадал здесь у нас, воюя с изменышами. И устроят там какой-нибудь весёлый междусобойчик!

— Нет! Я не готова это слышать, Саш! Не хочу междусобойчиков, не хочу торговых войн, не хочу новостей, даже с Большой земли!

— Ну… Тогда предлагаю послушать просто музыку!

— Просто музыку? Без слов?

— «Весеннее безмолвие» от ватаги «Тишина». Чтобы не только Аня, но и наши слушатели ушами отдохнули. Пусть сегодня утром звучит одна лишь музыка!

Мальчик Федя был недоумении. Я, к слову, тоже. В прошлый мой кризис на Феде-мелком, конечно, осталось много полезного снаряжения. Однако в этот раз я побил все рекорды. Тёплая куртка, моток верёвки, полные карманы патронов и верный «пушок»… Жаль только, одежда была вновь для мальчика Феди велика.

И вместо её подгонки под себя — ну там ремень затянуть на тощем животе, да? — этот малолетний придурок ухватился за револьвер. И теперь вовсю изображал грозного стрелка, щёлкая пустым барабаном.

Ну и кто он после этого?

Возникло желание выжечь ему на земле пару ласковых. Но я не успел. Мальчик Федя, как обычно, увлёкся. Близко подошёл к ближайшему тёмному провалу двери. Ну и, естественно, оттуда сразу же вылезла каменная баба.

То, что это Тьма, сомневаться не приходилось. В этот раз она выбрала образ сильной девы с круглыми бёдрами, рельефными мышцами и вздёрнутой грудью. Всё это великолепие едва-едва прикрывали складки каменной ткани… Ну а портило картину полное отсутствие зрачков у прекрасной девы.

Что, впрочем, не мешало ей насмешливо смотреть на Федю-младшего.

— Если судить по одёжке, а именно так у людей и судят, ты должен быть чуточку выше… И раза эдак в три шире. Кого ты ограбил и раздел, малыш? — потянувшись к Феде рукой, спросила она.

Забыв о револьвере, незаряженном, кстати, моё подростковое альтер-эго шарахнулось в сторону. И, ожидаемо запутавшись в одежде сильно не по размеру, грохнулось на землю.

Что не помешало ему, извиваясь, как бодрая змея, отползти на середину улицу. Молодец, хвалю! Это для юношески ограниченного Фединого ума прогресс.

— О… Как там у вас? Рождённый ползать летать не может? — Тьма тоже оценила, однако покидать тёмный провал двери не спешила. — И не стыдно тебе, Феденька, быть таким червяком?

Не знаю, как моя подростковая личность, а я по достоинству оценил смену тактики. Не получается завлечь или сыграть на самомнении и эгоизме — бей по болевым точкам. Заставь объект посильнее разозлиться, забыв об осторожности.

Так-то верный расчёт… Просто дамочка до сих пор не понимала характер Феди-мелкого. Он спокойно сел и отряхнулся, чуть морщась, когда задевал свежую ссадину на правой руке — левая у него до сих пор была в перчатке и не пострадала при червяковом забеге. А уже затем спокойно ответил, с достоинством выпятив впалую грудь:

— Ползать, да будем вам известно, не так уж плохо. Зато не сверзишься с высоты и не разобьёшься насмерть, — а под конец он даже изобразил лёгкое презрение к собеседнице: — Ну и чего ты ко мне прицепилась?

— Может быть, ты мне нравишься? — задумчиво прошелестела Тьма, а затем вдруг резко изменила тон на едко-кислотный: — Ну или мне тебя, убогого мальчишечку, жалко? Выбирай, что самому больше нравится. Мои причины всё равно останутся при мне. А вот тебе, Феденька, многое бы стоило пересмотреть в жизни.

— Зачем? — непритворно удивился Федя.

— А ты считаешь, что уже достиг всего? — голос Тьмы преисполнился ещё большего ехидства.

А я снова подивился… Это же насколько точнее она бьёт по мне, запертому в этом теле, чем по мелкому Феде. Вот меня и вправду, хоть чуть-чуть, но зацепили бы её слова. Не до гнева и потери осторожности, конечно. Но, как минимум, до сдержанного любопытства: а чего это вкусного она там предлагает?

А Федя-мелкий…

А его всё это не волнует. Я помню себя в том возрасте. Не просто так я мысленно отделяю от него нынешнюю личность. Мы очень разные. Впрочем, судя по воспоминаниям Андрея, оно так всегда в подростковом возрасте. Андрей себя в юные годы, может, и не слишком точно помнил. Но я-то его память, как книгу, читаю. Совершенно другой человек был.

В общем, когда Федя открыл рот, я уже знал, что он ответит. И ни капли не удивился, услышав равнодушное:

— Неа, не достиг. Ну и что?..

Мне кажется, даже Тьму проняло. У этой каменюки с эмоциями вообще туговато было. Но тут брови поползли вверх, голова чуть наклонилась… И Тьма посмотрела на Федю-мелкого, именно как на червяка. Необычного, конечно, зачем-то ей нужного… Но червяка.

— А… А тебе разве не хочется пожить в удовольствие? — спросила она. — Не хочется носить красивую одежду по размеру? Не хочется повидать мир? Ощутить радость первой любви? Познать наслаждение с женщиной? Ощутить вкус силы и власти?

— Ну… Да не, наверно… — ответил Федя.

И, направив на себя ствол револьвера, с интересом заглянул в чёрный зрачок дула.

Хорошо, я знал, что в барабане пусто… Иначе бы успел поседеть за время, пока парень туда вместе со мной пялится.

— Слушай, а ты… Ну как бы… Точно самец человека? — с сомнением уточнила Тьма. — По всем признакам, относишься к другому виду.

— Дура, что ли? — удивился Федя, но в дуло «пушка» заглядывать не перестал, чучело любопытное…

— Иногда, особенно, когда встречаюсь с тобой, мне кажется, что так оно и есть… — сообщила Тьма задумчивым тоном.

И замолчала, наблюдая за тем, как моё молодое альтер-эго совершает с оружием крайне опасные действия.

А вот появившийся из-за угла дома Андрей оказался молодцом. Он в два прыжка домчался до Феди и вырвал из его рук револьвер:

— Малой, чё ты творишь-то?

— Рассматриваю, — с кристальной честностью ответил Федя.

— Чего ты там рассматриваешь? — вздёрнул обе брови мужчина, и его лоб прорезала глубокая морщина.

Он, кстати, по-прежнему был в тех же шортах и майке с пятном на пузе. Впрочем, при всей нелепости наряда… Он, в любом случае, выглядел куда более серьёзным человеком, чем Федя, изучающий темноту револьверного дула.

— Ну так… — ответил этот юный гигант мысли. — Просто интересно…

— Малой, вот ты мне скажи, а… Тебя в детстве головой вниз не роняли? — Андрей зашёл издалека.

— Вот не надо меня принижать, пожалуйста! — огрызнулся Федя-младший, на удивление, отреагировав куда острее, чем на подколки Тьмы.

— Да я не принижаю… Всего лишь интересуюсь… Неужели тебе никогда не говорили, что нельзя дуло оружия направлять на себя? — удивился Андрей.

— Ну так ведь тех, кто говорил, здесь нет, — резонно ответил Федя.

— А раз их нет, можно и пострелять себе в табло, да? — стоически уточнил Андрей, и я даже подумал, что зря он семью и детей не завёл: хороший бы отец вышел.

Может быть.

О том, что где-то снаружи дожидается беременная Авелина, и что с ребёнком — неизвестно, я очень старался не думать. Однако сегодня у меня была лучшая мотивация отсюда выбраться, чем когда-либо.

— … Или ты думаешь, эти все правила придумали просто так? — спокойно продолжал Андрей, хотя во взгляде у него читалось острое желание дать Федьке подзатыльник.

— Перестраховщики! — парировал мелкий. — Я же знаю, что там патронов нет!

— А ты его разобрал, чтобы быть в этом уверенным? — склонив голову набок, спросил Андрей.

— Нет, но я ведь холостыми за жизнь несколько раз стрелял… Если бы там что-то было, оно бы уже давно выстрелило, наверно.

Да уж… Непрошибаемая логика Феди заставила что Андрея, что Тьму впасть в лёгкую прострацию.

А сам парниша, наконец, занялся тем, чем следовало бы прямо с начала. То есть затягивать на поясе ремень и закатывать чересчур длинные рукава куртки. Хотя, конечно, эти плотные зимние рукава ещё надо постараться закатать…

— Давай сюда куртку! Чё ты с ней возишься? — удивился Андрей.

— Не дам! — ответил Федя. — Мне самому нужна.

— Да она тебе велика! Ты в ней, как девочка в мужской рубашке! — возмутился Андрей.

— А на тебе она не застегнётся, потому что ты жирный и брюхо мешается! — не остался в долгу мелкий нахалёнок.

— Один-один… — согласился Андрей. — Но я её просто надену, не застёгивая. А ты лучше штанины подверни и шнуровку на ботинках затяни.

— Не хочу я тебе куртку отдавать! — заупрямился Федя.

— Да он сегодня невыносим! Своими руками бы придушила, если бы умела нормально злиться! — вставив свои пять копеек, пожаловалась Тьма.

— А ты вообще молчи! — раздражённо отмахнулся Андрей. — Ты-то здесь чего торчишь? Тебе вообще положено активнее загонять нас в этот твой лабиринт.

— Вы такие душные сегодня! — удивилась Тьма. — Я пришла сюда соблазнять, совращать, смущать умы…

— Умы⁈ — Андрей не выдержал и заржал: — Тогда надо было меня дождаться. Ум у нас, извини, один на двоих.

— Сказал человек, который блины не смог пожарить, ага! — не удержался Федя.

— Я себе знаешь, сколько раз блины готовил? — Андрей даже не рассердился.

— Знаю! — хмуро ответил Федя.

— А раз знаешь, молчи. За умного сойдёшь, — попросил Андрей и перевёл взгляд на Тьму. — А вы, дамочка, прежде чем совращать и соблазнять, вид более живенький приняли бы!

— А что не так с моим видом? — удивилась Тьма. — Вид как вид, очень достойный…

— На, дядь, забирай одёжу у сиротинушки! — потеряв надежду совладать с рукавами тёплой куртки, Федя всё-таки стянул её и сунул в руки Андрею. — Мозги свои драгоценные погрей…

— Благодарствую, хамло малолетнее! — отозвался мужчина, накидывая куртку.

После чего сразу же залез в карман. И, нащупав патроны, принялся заряжать револьвер.

Тьма за всем этим наблюдала с демонстративным любопытством. Впрочем, у неё все эмоции были чуточку демонстративными. А сегодняшняя оговорка про «если бы умела нормально злиться» легла в копилку моей памяти…

Это, конечно, глобально ни о чём не говорило. Да и видел я эту каменную стерву, лишь когда Федя в её сторону поглядывал. А это случалось не так часто: парень всё-таки был занят делом, подгоняя мою одежду под свои скромные размеры.

— Слушайте, а чего вы теряете время? — наконец, спросила Тьма.

— Мы не теряем время. Мы готовимся к тому, что ты будешь издеваться над нами, — мрачно ответил Андрей. — Вот сейчас подготовимся, и давай. Выпускай эти свои страшные руки, загоняй нас в многомерный лабиринт…

— О-о-о! Я становлюсь предсказуема… — с сожалением в голосе заметила статуя. — Давайте я, пока вы заняты, ради разнообразия отвечу на пару вопросов. Я вообще-то немало знаю по сравнению с вами, людьми!.. Пользуйтесь моментом.

— Угу… Прям мечтаю узнать тайну Вселенной и всего-всего-всего! — с издевательским лицом закивал Андрей.

— А почему чёрная дыра — чёрная, а не другого цвета? — а вот Федя с его исследовательским интересом к жизни не подвёл.

— Малой, блин! Даже я знаю ответ на этот вопрос! — возмутился Андрей. — Потому что её сделали чёрным дыроколом! Понимаешь?

— А если бы дырокол был белый? — разулыбался Федя.

— Тогда и дыра была бы белая! Не напрягай серьёзную тётеньку школьными вопросами! — с усмешкой посоветовал Андрей. — Видишь, она головой качает, изумляясь твоему кругозору!..

— Поразительно! Я предлагаю вам открыть что-то новое, чего не знает человечество, а вы просто отказываетесь, потому что… — Тьма запнулась, сообразив, видимо, что не знает ответа на этот вопрос. — … А почему, кстати?

— А потому что в мою голову не приходит лишних вопросов. Вот почему Алиса Левкова предпочла меня дуболому Петренко? Это, конечно, вопрос! — почесав майку под расстёгнутой курткой, отозвался Андрей. — Был!.. Пока я не узнал, кто у Петренко батя. А всякие тайны Вселенной пускай разгадывают эти… Как их там… В общем, учёные мужи, посвятившие себя познанию непознанного.

— Так нечестно! Ты задаёшь вопросы и сам же на них отвечаешь! — Тьма сделала вид, что надулась, даже каменные губёшки выпятила. — Задай вопрос, на который не знаешь ответа!

— Дамочка, я знаю ответы на все вопросы, которые меня волновали. Я состоявшийся мужик, разочарованный во всём, окромя себя! Ты не сможешь рассказать мне ничего, что перевернуло бы мою жизнь! Ни-че-го! — Андрей поднял с земли выкинутую Федей кобуру и принялся застёгивать её на себе. — Веришь, нет?

— Конечно, — согласилась Тьма. — Я не смогу перевернуть твою жизнь. Наверно, это потому что ты умер, как я поняла из ваших разговоров.

— Молодец! А теперь давай уже, не тяни время! Начинай нас загонять в свой лабиринт! Надеюсь, в этот раз он будет сложнее, чем в предыдущий… — хмыкнул Андрей и посмотрел на Федю. — Малой, поднимайся! Эта дамочка бывает стремительна, как внезапный понос посередь ночи…

— О-о-о! Какие же вы нетерпеливые! — наигранно возмутилась Тьма. — А ещё грубые и невоспитанные!

— Эй! Эй! Не торопитесь, я придумал вопрос! — замахал руками Федя, поднимаясь на ноги.

— Да где ты его там в своей черепной пустоте нашёл? — удивился Андрей, но моё подростковое альтер-эго было слишком увлечено познанием непознанного, чтобы возмущаться.

— А где мы находимся? — с огромным интересом спросил Федя-младший. — Что это вообще за место?

— Ну наконец-то! — обрадовалась Тьма. — Нормальные люди задают этот вопрос одним из первых! А вы только сейчас сподобились… Я практически поверила, что вы настолько серые, что вас вообще ничего не волнует. Впрочем, это вам повезло, что практически…

— Да ты что? Нам повезло? — очень удивился Андрей.

— Именно так. Если бы вас ничего не волновало, вы были бы подобны двум трупам. И мне оставалось бы лишь помочь вам стать настоящими трупами, — разминая шею, повела каменным плечом Тьма. — Пока вас, людей, хоть что-то волнует, вы ещё живёте.

— Бла-бла-бла! — Андрей не удержался, показав соответствующий жест щепотью. — Слушай, каменюка, ты нам все уши прожужжала, требуя задать вопрос!.. А потом, вместо того, чтобы на него отвечать, налила море псевдофилософского дерьма. Понимаешь? Да ты просто…

— Какой ты разговорчивый! — оценила Тьма, оборвав Андрея, и повернулась к нам с мелким. — Это, Феденька, место, где всё началось.

— Что всё? — не понял тот.

— Малой, ты ей уже второй вопрос задаёшь! — напомнил Андрей. — Знаешь, чем это закончится?

— Чем? — спросил Федя.

— Тем, что ты переведёшь на защищённый счёт все сбережения: и свои, и своих родственников, и мои! И больше их никогда не увидишь! — отрезал Андрей.

— А у нас есть сбережения? — уточнил Федя.

— Я образно! Она просто заговаривает тебе зубы! — явно стараясь не закипеть, пропыхтел Андрей. — Чем больше ты спрашиваешь, тем больше она тебе мозги компостирует.

Я, конечно, понимал Андрея и его опасения. Однако в этот раз согласен не был. В конце концов, лучший способ узнать что-то о Тьме — спросить её саму. Иногда и в случайных оговорках можно раскопать больше, чем сумели нарыть двусердые этого мира.

Даже её первый короткий ответ содержал массу полезных сведений. Что он означал? Что мы, видимо, находимся в проекции города, откуда началась Тьма. Что здесь произошло? Этого мы пока не знаем. Но подсказки могли быть где угодно. В том числе, в характере повреждений.

К примеру, храм в центре города. Или, может, не храм. Та самая круглая постройка, где Федя впервые встретился с Тьмой. В нём были статуи, стоявшие у стен, но их почему-то снесли… Почему?

А сам город? Здесь половина зданий нежилая. Я ещё в прошлые визиты обратил внимание, что многие помещения выглядят, скорее, как служебно-офисные. И пусть вычурность внешней отделки сбивала с толку, но планировка прямо-таки кричала об утилитарности.

А значит, это было довольно развитое общество. И не только потому, что строило здания в несколько этажей и проводило канализацию. В Царьграде, в мире Феди, и вовсе сохранились две десятиэтажки 12-го века. Римляне строить умели: в том числе, и высокие здания, и канализацию.

Да что говорить… Они, если уж по-честному, заложили в мире Андрея основы и многоквартирного жилья, и фастфуда. Причём оба этих изобретения были тесно связаны. В римских многоквартирных домах-инсулах не строили кухни, по соображениям пожарной безопасности. И жители инсул ходили есть в забегаловки, которые с лёгкой руки греков назвали термополиями.

Это были небольшие помещения с П-образным прилавком. В прилавок встраивались горшки, куда заливали воду и постоянно её подогревали. А внутрь горшков устанавливали горшки поменьше с готовой едой. Любой посетитель мог сразу же получить горячее питание.

И это было очень удобно. А вот чтобы такое количество офисной работы, как здесь, да в древности? Да, была бюрократия, были счетоводы и писцы… И даже архивы были. Но чтобы львиную долю населения пришлось загонять на бумажную работу? Древним этого и в страшном сне не могло присниться. В доэлектрическую эпоху хватало другой работы, физической и руками.

И все эти выводы из одной-единственной фразы Тьмы. И не слишком подробного, зависящего от ситуативных желаний Федьки-мелкого, осмотра города.

Я бы не отказался ещё порасспрашивать Тьму. Однако сейчас положением заправлял Андрей. Приходилось мириться с его рационализмом. В конце концов, с учётом того, что я заперт… Он оставался тут единственным сознательным человеком.

— Всё, мы уходим! — наконец, заявил Андрей, потянув Федю прочь.

— Ну идите, конечно, мальчики… А куда, если не тайна? — уточнила нам вслед Тьма.

Ни Андрей, ни Федя не ответили. Они сосредоточенно шагали по улицам пустого города. Прямо в ту сторону, где когда-то была дверь, через которую они в самый первый раз выходили.

Логика была ясна. И я её не одобрял. Но я-то был тем самым наблюдателем, которому со стороны виднее. И что-то мне подсказывало, что Тьма ещё не закончила игру.

У неё есть задача: затащить Федьку-младшего на свою сторону. И попыток у неё, честно скажем, не настолько уж много. Поэтому она терять ни одну не станет. А значит, нельзя просто взять и выйти из кризиса. Его надо именно что пройти, изо всех сил превозмогая.

И неважно, проходит это сознательно, как у меня, или бессознательно, как у большинства двусердых. Важно, что предел своих сил и стойкости ощущают все носители чёрного сердца. Они заранее знают, когда надо остановиться и перестать расти. Ну или хотя бы попробовать перестать, как проректор Малая делает.

У меня такой возможности нет. Я в кризис буквально впадаю. И дальше ничего сам сделать не могу. За меня всё делают Федя и Андрей.

Впрочем, они — это тоже я…

— А как ты в прошлый раз? — не останавливаясь, вдруг подал голос Федя.

— А? А что в прошлый раз? — уточнил Андрей.

— Ну, ты же вторым, после меня, шёл на выход!.. — напомнило моё альтер-эго.

— Малой… Понимаешь, оно ведь как… Ты когда выходишь, для меня сразу всё заканчивается, — пояснил Андрей. — То есть я, если вдуматься, перехожу отсюда в безвременье… А потом обратно…

Он щёлкнул на ходу пальцами, чтобы объяснить:

— Щёлк, и всё! Следующий раунд, и я снова в городе. Как-то так…

С этими словами Андрей вздохнул.

— У меня, если честно, почти так же… — неохотно признался Федя. — Вышел из города… И снова оказался в городе. Хотя нет… Есть ещё странные видения. Но они вообще не запоминаются… Будто поспал, и всё.

— Да, но если я первым отсюда выйду, для тебя, скорее всего, ничего не закончится! — возразил Андрей. — Можем, конечно, попробовать как-нибудь… Я зайду первым, а ты следом… И если в тот момент, когда я пропал, ты не перенёсёшься обратно в свои видения, поздравляю: у тебя главная роль в этом спектакле!..

— Ладно, давай попробуем… — задумчиво протянул Федя-младший.

— Ты, главное, не тупи у выхода! — посоветовал Андрей. — С этой бабы станется тебе голову запудрить в последний момент.

Вероятнее всего, выключателем кризиса был не Федя-младший, а я, находясь в Феде-младшем. Что интересно, для Андрея перенос из кризиса в кризис был почти мгновенным. А для моего подросткового альтер-эго нет. Что он там видит в своих снах-видениях? Меня и мою жизнь?

Впрочем, всё это досужие размышления. И никак не могут помочь нам троим здесь и сейчас.

Пока Фёдя и Андрей шли по городу, я снова пытался глазами Феди осматриваться. Ловил каждую деталь, которая этому вертящему головой подростку попадалась на глаза. И всё больше убеждался, что местное общество было довольно развитым.

Впрочем, оставался вариант, что мы внутри видения, которое насылает Тьма. И нет никакого города. И никогда его вообще не было. Вопрос ведь ещё в чём? А может ли Тьма врать или нет? В конце концов, Федя-младший, по дурости своей, дал слишком широкие рамки для ответа.

Спросил про место и где мы находимся. А вот конкретно про город не спрашивал. Можно ли доверять картинке перед глазами? Может, когда «всё началось», города ещё не было? Или город, в принципе, не относится напрямую к этому месту?

Но что я точно вскоре узнал, вместе с Андреем и Федей-младшим — так это что пейзаж за городом сильно изменился. Если раньше здесь была каменистая пустошь до самого горизонта, то нынче эта пустошь заканчивалась совсем недалеко.

И не только пустошь. Заканчивалось и небо, и земная твердь… А оставалась чёрная и непроглядная пустота. Город и его окрестности будто зависли посреди чёрного ничто. А может, чёрное ничто было не пустотой, а угольно-тёмной стеной?

— Так, малой… Чего-то мне это не нравится… — оценил Андрей. — Я прямо чувствую какую-то подлость со стороны одной каменной бабы…

— Вон там скальная гряда, где дверь! — Федя указал рукой нужное направление. — Если дверь там, то и наплевать, что вокруг, да?

— Не уверен… — Андрей с сомнением огляделся. — Но пойдём сходим… Проверим дверку.

Можно было ждать, что Тьма кинется в погоню или попытается атаковать… Однако ничего такого не произошло. Федя-младший и Андрей спокойно добрались до скалы. Спокойно нашли изображение двери. И никто им не помешал её открыть.

Вот только за дверью, вместо воронки портала, зияла пустая темнота. Из которой медленно выплывала знакомая каменная статуя.

Федя-младший, ойкнув, рефлекторно отскочил назад. Хороший рефлекс, устойчивый в его случае… Жаль, что легко просчитываемый.

А вот Андрей остался на месте, пошире расставив ноги, скрестив руки на груди и глядя на приближающуюся Тьму.

Каменная женщина остановилась ровно напротив, почти вплотную к пузатому здоровячку. И, усмехнувшись, произнесла ему прямо в лицо:

— Бу!

— А если в… То бишь, кулаком по лицу? — поморщившись, спросил Андрей.

— Кулак отобьёшь! — растянула каменные губы в улыбке Тьма.

И всё же отступила. Да, на полшага, но отошла. После чего с ехидной улыбкой оглядела Андрея, Федю-младшего… И, наконец, показательно-участливо спросила:

— Ну как? Погуляли, мальчики?

— Погуляли, — кивнул Андрей. — И что всё это значит?

— А это значит, что выхода здесь нет, — всё с той же улыбкой заметила Тьма. — Нет, и всё…

— Да ты что⁈ — наигранно удивился Андрей. — А я-то думал, что есть! А оно воно чё! Нету! Ух ты! Вот это новость! Ладно…

Он обернулся к Феде-младшему и, зашагав прочь от скалы, бросил на ходу:

— Пойдём, малец. Поищем в другом месте.

— Это я решаю, где будет выход, и кому он откроется! — долетело в наши спины из прохода.

И Андрей остановился. А дальше он удивил даже меня. Потому что обернулся к Тьме и твёрдо сообщил:

— Нет.

— Что⁈ — статуя выпучила глаза без зрачков и нахмурилась. — Нет же, я!

— Не ты, — повторил Андрей. — Мелкому можешь эту дичь втирать. А мне не надо.

Тьма молча разглядывала Андрея, склонив красивую голову набок. На её лице больше не было ни возмущения, ни удивления. Да и не испытывала она, я уверен, ничего подобного.

Всё это игра на публику. Умелая имитация эмоций. На самом деле, она их, вероятно, вовсе не испытывала. Теперь я был в этом практически уверен.

— Запоминай, малой! — проговорил Андрей, обернувшись к нам с Федькой. — Она может прятать выход. Она может ставить разные препятствия между тобой и выходом. Но выход всегда обязан быть. И препятствия должны быть преодолимыми. А если она назначила сроки, это настоящие сроки. И в свою пользу она их не сдвинет.

Тьма начала молча хлопать в ладоши. Однако Андрей ещё не закончил:

— И до определённого момента, малой, она пальцем тебя тронуть не может! Если ты, конечно, сам ей себя пощупать не разрешишь.

— Мне даже любопытно… А как ты догадался? — спросила Тьма. — Вроде бы я поводов не давала…

— А это, знаешь ли, несложно, — заметил Андрей. — Мы каждый раз успевали выйти, хоть и приходилось попотеть. И ты нас отпускала. А ещё ты очень старательно уговариваешь малого самому подойти и поцеловать тебя. Не знаю, зачем тебе целоваться, извращенка каменная… Но вижу, что ты не можешь перейти границы, которые тщательно скрываешь.

— Хорошо! — согласилась Тьма. — А может, ты и другое знаешь? К примеру, что будет, если вы не успеете вовремя отсюда уйти?

— Видимо, ничего хорошего, — пожал своими широченными плечами Андрей. — Для нас, конечно. Для тебя получше, раз ты ищешь способы заставить нас остаться. Согласен, малой?

— Ну да, похоже на правду… — согласился парнишка.

— Ну а раз похоже, не жуём сопли и ищем выход дальше! — предложил Андрей.

— Выхода нет и не будет! — отрезала Тьма с насмешкой в голосе. — Не утруждайтесь!

Но Андрей и Федя-младший больше не слушали. Они вновь, вместе со мной внутри, уходили искать нужную дверь. И всё-таки, благодаря любопытству альтер-эго, я увидел, как Тьма отступила в темноту прохода, а дверь за ней закрылась.

— И где мы будем искать выход? — спросил Федя-младший, когда мы вновь оказались на улице города.

— Дверь где-то обязательно есть, малой! — ответил Андрей. — Либо проход в какой-нибудь лабиринт, либо выход отсюда. Это… Это как игра, понимаешь? Что-то вроде квеста, которые ты видел в моей памяти. Ты ходишь, ищешь выход, решаешь какие-то загадки…

— А если его действительно нет? — мрачно посопев, уточнил Федя.

— Такого не может быть, я уверен! — Андрей покачал головой. — Эта статуя не просто так лезет общаться и пытается нас запутать. Она явно защищает дверь таким образом. Вопрос в том, насколько надёжно она может её спрятать. Понимаешь?

— Нет, — честно признался Федя.

— Ну вот представь, что она закопала дверь где-нибудь под городом. И чтобы добраться до неё, нам придётся очень долго копать яму, сносить постройки, ну и тому подобное… Что это означает?

— Что мы все умрём! И нам полная жопа! — сообщил Федя-младший.

— Нет, малой, это означает, что мы не уложимся ни в какие вероятные сроки! — ответил Андрей. — А значит что? Значит, дверь должна быть там, где мы можем её найти. И довольно быстро.

— Насколько быстро? — уточнил Федя.

— За день, два, три… Четыре, может, — пояснил Андрей. — Время нашего пребывания здесь наверняка ограничено. И надо найти дверь до того, как это время истечёт.

— Раньше статуя хоть сроки называла!.. — возмутился Федя.

— Ха! Ну так смотри: один разок нам подкинули лабиринт. А потом ещё трёхмерный лабиринт. И сроки она называла, чтобы не переусложнять задачу. А теперь, если вдуматься, задача у нас попроще. И усложняется только тем, что мы не знаем, когда наше время истечёт. Вот тебе и загадка Тьмы на этот раз!

— Так себе загадка… — засомневался Федя.

— Не скажи: она вполне нам по плечу. По плечам, то есть. Мы знаем, что искать. И примерно знаем, где искать, — попытался обнадёжить его Андрей.

— Это огромный город, а дверь может быть где угодно! — не согласился Федя. — Можем месяц ходить туда-сюда и ничего не найти…

— Это нам просто ещё одно условие поиска не озвучили. Но, думаю, оно предполагается, как само собой разумеющееся! — улыбнулся Андрей. — Дверь может быть лишь там, где мы уже были. И если вспоминать все наши перемещения, выходит не так уж много подходящих мест. А ну-ка вспомни ещё раз ту дверь на скале!..

— Ну да… — кивнул Федя-младший.

— Она довольно большая. А значит, не поместится между окнами большей части домов, — ткнул пальцем в ближайшее здание Андрей. — Она должна быть на боковой стене, или на полу, или на потолке… Нам даже в канализацию лезть не надо! Ведь и там дверь очевидно не поместится. Во всяком случае, в той трубе, которую мы видели. Ну и ещё мы, конечно, не знаем, сколько у нас времени… Но, думаю, надо просто искать. Кто ищет, малой, тот всегда найдёт.

— И с чего начнём? — уныло оглядываясь, спросил Федя.

— Ну как с чего? С этого огромного здания в центре города, где мы впервые с тобой встретились! А уже от него, как от начальной точки, будем проверять те пути, которыми раньше ходили!

Резон в словах Андрея был. Я тоже отмечал, что Тьма не действует по велению левой пятки. Она очевидно даёт лишь те испытания, которые реально есть шанс пройти. И, видимо, только изображает решимость не выпустить по завершении. Правда, на этот раз я не был уверен, что задание такое уж лёгкое, как Андрею кажется. Но пока сидел тихо и не вмешивался, надеясь, что эти двое без меня справятся.

Просто, в отличие от Андрея, я знал: в первый день Федя гулял по городу не только в направлении, где раньше находилась дверь, но и по другим районам успел побродить. Одна беда… Уверен, он точно не помнит, где ходил, а где нет. Потому что в голове звенящая пустота. А я тоже подробно не помню. Для меня слишком много времени прошло.

И эта сложность лишь на тот случай, если Андрей не ошибся с условиями. А я бы не стал утверждать наверняка, что он прав. Надо было серьёзно подумать… И, к счастью, я-то как раз имел такую возможность.

Вот и занимался этим, пока Андрей и Федя-младший шагали к храму в центре города. Огромный круглый зал, остатки постаментов и ног, кучи камня вдоль стен…

А напротив входа, там, где раньше был ромбовидный провал, теперь виднелось изображение двери.

Андрей и Федя, естественно, поспешили к ней. Хоть и настороженно оглядывались по дороге. В последний момент мужчина, придержав Федьку, первым взялся за ручку.

И снова за дверью не обнаружилось выхода.

Один лишь ромбовидный провал, внутри которого стояла усмехающаяся Тьма. Шагнув вперёд, она решительно поставила ногу на каменный порог. А затем провела пальцем по груди Андрея, который спешно отклонился назад, и бархатным голосом сообщила:

— Это было бы слишком очевидно, милый!

— Я тоже так подумал, — согласился Андрей. — Но надо было проверить.

— Ну вот, ты всё проверил… — Тьма улыбнулась.

А затем, снова подавшись вперёд, положила ладошку на широкую Андрееву грудь.

— Ещё не всё!.. — заметил Андрей, накрыв её ладонь своей, и даже сделал полшага вперёд…

А дальше всё произошло мгновенно. Он плавным движением вскинул вторую руку — миг! — и в ней уже зажат «пушок», а чёрное дуло упирается в подбородок Тьмы. Грянул выстрел. И, если не ошибаюсь, Андрей заряжал артефактными патронами. А значит, каменную голову вполне могло бы снести…

Однако не снесло.

И всё же Тьму чуть повело назад от выстрела. Пуля вошла в камень с визгом, но буквально растворилась в нём… А потом Тьма вновь улыбнулась. Но теперь она выглядела более живой, чем раньше. Кожа, как и в первый раз, когда она почти добралась до Феди-младшего, начала меняться, превращаясь в настоящую…

— Ещё! — попросила она, облизнув губы языком и снова подавшись вперёд.

Андрей дважды ошибку повторять не стал. Молча двинул оживающей статуе по лицу рукоятью пушка, заставив отшатнуться. И тут же захлопнул дверь, на всякий случай размашисто перекрестив напоследок.

— И что теперь? — в полной тишине спросил Федя-младший.

— Ну… Очевидно, мы зашли не в ту дверь, — проговорил Андрей и развернулся, тщательно натягивая на перекошенное лицо улыбку. — Будем искать ту…