Тропы Подземья

13. Алеющий. Красный. Багряный

Инерция. Если меня ведет судьба, то она должна была дать мне достаточно зацепок для поиска пути к победе. В прошлый раз, когда мне удалось запустить оружие, и когда я его просто уронил вниз, мне все равно удалось вызвать срабатывание эффекта возврата владельцу.

Инерция. Рейлин возвращается бумерангом с огромной силой, как и их арбалет обладал ненормально большой отдачей. Сиин такую не удержать. Но ведь и тари небыли силачами. Они были сильней сиин, но уступали нам в ловкости. Свою школу фехтования они тоже основывали на ловкости. Следовательно, моих четырнадцати должно хватать с лихвой. Что же до силы — сейчас я вспомнил. Однажды я слышал, уже не помню где, что сила среднего тари оценивалась в семь. Следовательно, разделявшую меня и среднестатистического представителя этой древней расы пропасть в одну единицу я уже перешагнул, подняв двадцатый уровень.

Итого, имеем три варианта. Первый — коты-воители вовсе не обязательно должны были быть «обычными». Возможно для владения рейлин требовались годы тренировок и владение дополнительными благословениями отца. Они могли просто вкладывать очки характеристик за каждый десятый уровень в силу или что-то свое особое.

Второй вариант близок к первому. Возможно, дело именно в каком-то специальном навыке или, известном древним. Если так, то мне нужно только как следует подумать, возможно, провести серию экспериментов боем.

И третий, самый для меня неприятный. Было кое что, присутствовавшее в каждом тари и редко находившееся в народе сиин. Способности к магии. Рейлин тоже был волшебным, как и металл, из которого он был изготовлен, умели делать только сами коты с помощью магии. Звучит вполне логично, что и для управления таким оружием нужна волшебная сила.

Мора, как я решил сокращать имя болотной хозяйки, скрыла нас под пологом своей невидимости, и доставила в скрытую за чахлым желтым кустом дыру в камне. Укрытие было чем-то вроде небольшой норы, образованной естественным образом.

В облике зверя привычным способом — превращениями и прыжками, я легко мог взобраться сюда и сам с уровня ниже, где шли мы с будущим вороном.

В сердце разбитых на сектора радиальных трещин, росло нечто, напоминавшее коричневую гору. Рядом с ней в землю врастали и еще пара дюжин не менее толстых корней. Корень растения, пробивший камни, был столь огромен и эпичен, что я невольно подумал о корнецветах. Может ли это быть одно из тех самых легендарных древ, что подпирают небосвод?

Ясность. Такой эффект был написан у меня в статусе после напутственного благословения Моры. Мое зрение теперь с легкостью окидывало подсвеченную растениями и камнями местность, разбивая тьму. Дар зоркости и темновидения был временным, но необычайно мощным. В смешении с другими сенсорными органами сиин, я заранее знал о численности и составе групп противника.

Нужно будет обязательно найти подобные вещи в алхимической лавке города Сая.

Трое. Затем шестеро. Затем снова трое. Прыгая между стен, словно бело-бирюзовая молния, я, поминутно меняя форму, обходил неприятеля по скалам над ними.

Один.

Слух выцепил за изгибом трещины шаги одиночной цели.

Инерция, Лииндарк, инерция. У этого оружия должен быть свой ритм.

Почему я не взял десяток запасных травяных клинков, как делают все рейнджеры? Понадеялся на зачарование клинков отца?

Не метать. Для начала попробуем просто ударить врага. Но как? Если я замахнусь им, то просто не удержу и буду кружиться, как идиот. Вернее, я бы кружился в свободном пространстве, а тут, запертый среди узких скал — нет, не вариант. Не исключено, кстати, что рейлин изначально и не предусматривал столкновений в узких помещениях. Во времена тари мир еще не был таким холодным, и никто не ютился в узких тоннелях.

Поднырнув под чудовище, одиноко бредущего низкоуровневого искателя плоти, я подрубил ему ноги, в развороте, и глупо ткнул обратной частью китарового круга по камню. Где-то в инфо великий отец с неодобрением покачал головой, снижая показатели прочности оружия.

Но дело было сделано, враг повалился на каменную землю у перехода из мантии в нижние уровни. Жить ему это, конечно, не помешало, и тварь сразу же поползла в мою сторону, даже не сочтя за нужное пострадать.

Едва удержав в руках неудобное оружие, я поднял его над головой, и опустил на голову ползущему ублюдку круглое лезвие с листьями шипов.

Проверять инвентарь существа я не стал. Судя по словам Кикиморы, «шепот» был чем-то вроде разносящейся по ветру заразы. Не хотел бы я стать таким же уродом.

Двое. Инерция. Как коты использовали инерцию, высокую ловкость и тяжелое оружие?

Да ладно, не может быть все так просто.

Обратившись в зверя, я ускорился — слух и нюх указали на врага задолго, как тот появился в поле зрения. Даже благословленные глаза не способны видеть сквозь камни.

Существа были не особенно высокого уровня и брели по расширявшемуся участку расщелины. Я встал на две ноги перед самыми тварями, со всей силы вбивая рейлин в первую мясную тушу. Затем, я резко остановился, позволяя металлическому кругу в моей руке продолжить свой путь по иной траектории.

Все это было проделано за одно мгновение, и второй монстр получил точно такой же удар, только в спину, не успев развернуться. Его тело как раз смогло достаточно затормозить оружие, чтобы я мог удержать его в руках.

Стоял над трупами двух убитых противников я долго. Намного дольше, чем занял весь бой. Наверное, целую минуту или даже полторы. Дыхание взбунтовалось, но не столько от физической нагрузки, сколько в возбуждении от произошедшего. Похоже, я действительно начинаю примерно понимать, как коты использовали рейлин. Но это же полностью меняет весь подход к делу!

Я обратил свой взор к черноте Подземья и рассмеялся. Ну да, все логично. На самом деле, иначе и быть не могло. Призвав слово силы инфо к самому себе, я уставился на небольшое, но очень важное изменение.

Там, где раньше значилось просто «фехтование», теперь было общее «владение оружием», где отдельными пунктами шла единица в рейлин и шесть в коротких клинках. Выходит, я зря потратил все свои нераспределенные очки благословений отца в этот навык.

А еще — это знак. Сам Мельхиор намекает мне на путь к победе: в этот открытый навык можно вложить благословения отца, что тот дает нам за великие деяния! Помнится, я так обрадовался единице нужной тогда, да и сейчас тоже, силы, что позабыл о навыках. Лазанья среди них ведь не было, а ни о чем другом я больше тогда не думал.

Хм. Сейчас у меня было шесть нераспределенных единиц навыков. Но есть одно очень неприятное «но». Могу ли я себе позволить такие траты? Элитный разведчик сиин достигает сотого-сто пятидесятого уровня. Обычный житель — сороковой-пятидесятый это предел.

Бабушка Айрэ всегда говорила, что когда собираешься усилять себя силой самого мира, нужно еще раз все обдумать, спросив себя «а нужно ли мне будет это через десять лет?» и «а не могу ли я получить этот навык иначе?» Вкладывая очки в фехтование я был уверен, что делаю это на очень долгую перспективу. Повышаю самое востребованное сейчас умение, которым буду пользоваться постоянно в пути. И где теперь хоть один травяной клинок?

Владение оружием вымершей расы? Как много я смогу разгадать секретов в том, где мне никто ничего не подскажет? Но есть и иной момент — зачем мне навыки владения непонятным куском металла, найденным в трупе пещерного монстра? Я ведь по сути связываю так себя с предметом очень сомнительной надобности. Редкое оружие — это здорово, но перестраивать свой стиль боя имеет смыл хотя бы ради эпического. По-хорошему, мне бы раздобыть несколько обычных коротких клинков, пусть бы даже тяжелых и неудобных — вкачаю еще силы.

Стоп. Вкачаю еще силы… разве я так делать — не то же подстраивание под оружие? Привычные травяные клинки сиин мне брать будет негде. Если судить так, то награда за шесть уровней стоит куда меньше, чем награда за каждый десятый. Решено.

Ничего не изменилось. Я тот же Лииндарк, что и прежде. Просто то, что я проделал несколькими минутами ранее, теперь стало для меня не чудом, но вполне понятным явлением.

Трое. Нет, четверо. Четвертый был новым типом монстров и напоминал растопленное в лужице расплывшееся лицо. Существо обладало шестьдесят вторым уровнем и большими сложностями в передвижении. Что делает эта тварь даже думать не хотелось — поэтому я выбрал ее в качестве первой и главной цели.

На сей раз пришлось немного пораскинуть хитростью — ходячая лужица ползла по самой земле, и я не был уверен, что смогу поразить ее, метнув рейлин. Поэтому я сменил форму и принялся взбираться по скалам, чтобы атаковать уже оттуда.

От вида ползущей туши из мясного жира с расплывшимся по его центру пятном лица был настолько мерзким, что к желудку опять постучал едкий ком. К счастью, уже не столь настойчиво.

В голове возникла мысль, что наилучшей тактикой будет просто спрыгнуть сверху вниз, вбив рейлин в голову монстра. Но я сразу же выбросил эту глупость из головы и ужаснулся. Вот и обратная сторона повышения навыка благословениями, а не реальной тренировкой. На место встал еще один кусочек ответа, как же древние использовали это оружие. Ответ прост — коты могли превзойти любую иную расу зверян в высоте прыжков, а повреждения от падений для них было просто смешными.

Скорее всего, тари просто прыгали, как дикие кошки, а вместо когтей использовали тяжелое острое оружие, которым используя инерцию прыжков и падений рубили все вокруг на лоскуты. Это плохая новость для меня. Если я прыгну с такой высоты, то просто переломаю себе ноги.

Но есть и хорошая новость. Скорость сиин вполне в состоянии создать свой боевой танец с этим оружием.

Однако подумать об этом как следует я уже не успел.

— Уииииии! — лицо комка плоти исказилось в гримасе отвращения, а бегающие маленькие глазки на жирном расплывшемся в подбородках лице остановились ровно на моей застывшей фигуре. — Уииииииии!

Трое из четверых сопровождавших тварь искателя плоти принялись мелко дрожать, удлиняя конечности для лазанья между стен каменной трещины. Подобное мы уже проходили.

Я мягко отпустил рейлин, позволяя ему ранить первого урода и уронить его на голову второго. Внизу снова заверещал расплывшийся монстр, словно безумный мужик, пытавшийся безуспешно пародировать голос младенца.

Тело чудовища тоже мелко затряслось. Четвертый урод подступил к нему ближе, заключая жирного в объятья. А затем… о забытые боги, твари принялись сливаться друг с другом, а пояснение от мира в инфо принялось рассыпаться, подбирая новое название и уровень для этого нечто.

Обратившись в зверя, я в последний момент юркнул мимо второго ползущего по вертикальной поверхности гада, вновь сменил форму, хватая возвращавшийся снизу рейлин, и затем в форме зверя поспешил вниз, отталкиваясь лапами о выступы алых каменных стен.

Искатели не стали долго думать, и просто прыгнули вниз, в то место, где я был секунду назад. Даже делать ничего не пришлось — враг просто разбился, как мог бы разбиться и я, если бы действовал не подумав.

Метать оружие нельзя. В такой жирной туше рейлин просто застрянет.

Объединившиеся внизу монстры принялись ассимилировать тела опередивших меня по пути вниз искателей. Монстры находились в процессе слияния в единую мясную тушу, и дожидаться финала такой трансформации мне не очень хотелось.

Результат слияния, ощетинившийся дополнительными конечностями и множеством ртов, выглядел идеальной боевой машиной, живой башней, готовой изрезать в траву все живое вокруг себя. Чудовище в своей метаморфозе первым делом вырастила себе побольше оружия. О том, чтобы еще и перемещаться, она решило озаботиться уже после. А раз так, зачем мне вообще сражаться с этой мерзостью, если ей теперь меня не догнать?

За следующего монстра великий отец благословил меня уровнем. На сей раз необычных видов монстров не было, всего трое искателей и один раздувшийся жирный мозг на ножках. Собиратель меня первым и обнаружил, но не успел применить свои щупальца. Я вынырнул из шкуры белого зверька, нанес удар рейлин в развороте, и используя инерцию сразу же уничтожил одного из искателей. Затем бросил волшебную веревку под ноги мозгу, повторил прием с двойным ударом по оставшимся на ногах монстрами, и хладнокровно добил пытавшийся сбросить с себя маназмея собирателя плоти. Уже лучше.

А вот и то, о чем меня предупреждала Мора. Шепот, да? Испачкавшись в крови чудовищ из храма павшего бога Тиши, я и сам начал подхватывать их заразу. На низких уровнях она была не очень опасна, но если врагов будет слишком много, я легко могу принять их сторону против воли. Похоже, самосознание у них отсутствует напрочь. Роевой разум в телах разумных существ, ну и жуть.

Новый вид противников заставил меня врасплох. Небольшие чудовища напоминали собак, грубо слепленных их тех же обтянутых розовой кожей с выпиравшими органами тел. Полученную единицу навыка я сразу же вложил во владение оружием, однако существенной разницы не почувствовал. Все же это не характеристики, определявшие физические возможности тела.

Повышение умения делало мои движения с оружием более четкими и уверенными. Рейлин в руке больше не казался мне странной чужеродной игрушкой или неповоротливой железкой. Напротив, его было удобно держать в руке, перехватывать в бою, да и метание с ловлей оружия стало для меня не менее естественным, чем игра на хаани.

Но была одна существенная проблема. Я впервые задумался столь глубоко о природе того, что великий отец подразумевает под «владением» неким навыком. Раньше у меня не было возможности понаблюдать, как это работает со стороны. Пользуясь навыком, я всегда видел перед собой примеры и много тренировался. Тут же я влил множество благословений от мира сам в навык, о котором почти ничего не знал.

Результат оказался любопытным. Я чувствовал себя так, словно за плечами реальные годы тренировок в использовании оружия. Но при этом, все эти вымышленные годы я провел наедине с собой, рубя рейлином дрова. Иными словами, оружие было теперь простым, понятным и привычным, но никаких специальных приемов в голове так и не появилось.

Тари больше нет, эта раса вымерла, и я очень сомневаюсь, что смогу легко найти книгу об их искусстве боя. Не припомню, у них вообще было заведено записывать боевые техники на бумаге..?

В любом случае, новые приемы мне придется создавать самому. Высокий навык подскажет, но не более того. Я не скоро забуду, как инстинктивно подался на высоту, чтобы атаковать противника в прыжке сверху. Туда меня тоже потянуло смутное чувство, что я проделывал такое уже не раз, и прыгать с высоты на голову врагу — самое логичное, что вообще можно придумать.

Может, поднять себе интеллект, чтобы лучше думалось? Хотя нет, глупость какая-то.

Да и тридцатый уровень будет еще очень нескоро.

Боевой запал разгорался с каждым убитым врагом. Очень скоро внешний вид и запах чудовищ перестал меня волновать. Я полностью сконцентрировался на музыке боя. Шаг, удар, разворот, удар, метание рейлин…

То, что на карте было расколотым, словно стекло, камнем, в реальности тянулось на многие километры однообразных узких троп, изредка расширявшихся до крошечных рощиц.

Новый уровень. Еще один отряд тварей подарил мне его, поднимая боевой дух и возвращая силы. Благословение навыка я на бегу вложил все в то же владение оружием. Вот за что я больше всего люблю звериную форму — никаких лишних мыслей. Если внутренний голос и просыпался, то только для самого насущного, вроде того на какую ветку или камень мне прыгать.

Где-то внутри меня, в самой сущности сиин, рождалась новая мелодия из тишриты и хаани. Что-то ритмичное и боевое. Сейчас она играла лишь в моей голове, но даже так она придавала мне сил.

На следующем повороте меня ждал ужасающий праздник. Сразу дюжина медлительных тварей столпились на перекрестке. Если Сайрис где-то в центре разлома, самое время свернуть в другой проход, и обойти врага не вступая в бой? Обойти по верху в звериной форме мне на этот раз не удастся.

Один мозг на толстых ножках. Один тощий студенистый урод из расплывшейся по жиру хари. Парочка мелких юрких гадов, что обнаруживали меня на любой доступной высоте. Слишком сильно забираться вверх тоже не стоило — ошибка начинала стоить дороже, и мне бы очень не хотелось вновь нарваться на армию ублюдков.

Ах да, почему я назвал этот ужас праздником.

Все это великолепие находилось на широкой, просторной рощице, что разместилась как раз вокруг перекрестка путей, давая ничем не ограниченный простор. В довесок монстры своими телами уже благополучно уничтожили большую часть растений своими бездумными хаотичными передвижениями.

— Пусть я умру, но не струшу, — тихо прошептал я, разгоняясь.

Скорость — это то, что заменяет мне прыжки. Скорость — мое главное преимущество. Резко остановившись, я с разворота метнул рейлин. Минус один враг, и улетевшее дальше оружие, которого не сумело остановить одно тело пятнадцатого уровня.

Обращение. Несколько коротких прыжков, новое обращение. Оказывается, оружие древних возвращалось не просто так. Оно самостоятельно корректировало маршрут, но не создавало его заново. Рейлин должен был удариться о что-то твердое, или зацепить достаточно крепкого врага, чтобы срикошетить в мою сторону. Иногда металлический круг мог несколько раз так отскочить, и каждый раз его скорость и сила сильно снижались. Полагаю, в какой-то момент рейлин так просто останется лежать на земле, если его не ловить. Но пока что я это не проверял.

Не ожидавшие нападения монстры ринулись в погоню, да куда им угнаться за мной? Я просто бежал вокруг них в звериной форме, заставляя не особенно блещущих умом тварей растягиваться друг относительно друга.

Поймав металлический диск, я тут же развернулся и силой запустил вернувшееся оружие вновь с остатками инерции от прошлого броска. А я все лучше понимаю принцип! Еще один разрезанный пополам и раненый. Половинки поверженных монстров поползли друг навстречу другу, но на восстановление потребуется время. Когда они будут готовы к новому бою, их союзники окажутся уже на пути к Мортис.

Третий раз метать оружие я не стал — вместо этого наотмашь ударил врага перед собой, отсекая пару щупалец и половину мясной башки искателю плоти. Если во время удара немного повернуть руку, меняя траекторию, можно чуть сильнее замедлить или погасить скорость тяжелого оружия.

А вот и первые сюрпризы. Редкий противник будет просто стоять и смотреть в никуда, пока ты его избиваешь. В группе монстры уже не раз проявляли большую сообразительность, но теперь они попытались создать нечто вроде тактики боя — двое мелких уродов уже перекрывали оба возможных пути моего бегства, на ходу изрыгая из себя ядовитое гнилое дыхание. По центру же следом за глазастым мозгом на ножках ползла студенистая масса.

Двое разрубленных мною искателя вовсе не собрались заново регенерацией. Они поступили куда лучше, слившись с жирной мясной массой, которая на глазах обрастала двумя парами ног и рук. И судя по всему, убитый мною только что собиратель плоти тоже скоро станет её частью. Да как вообще можно убивать таких монстров?

Сменив форму, я легко вырвался из окружения самым неожиданным для врага образом — юркнул вверх. Несколько прыжков, не более — у открытого пространства были и свои минусы. В ущелье было легко взбираться вверх, прыгая между сколами двух параллельных скал. Здесь же о том, чтобы подняться выше не стоило и мечтать.

Но мне хватит и этого. С достойным древних тари пируэтом, я оттолкнулся от камня, на лету меняя форму и приземляясь китаровым кругом в мутирующую морду собиравшейся из тел многоножки.

Приземлившись в феерверке брызг из разорванного лепестками рейлин горла чудовища, я сделал кувырок и запустил оружие древних вновь. Сам же, обратившись в зверя, постарался отбежать подальше от тварей, чтобы по возвращении в двуногую форму иметь несколько секунд на распитие зелья запаса сил.

Хватило даже на зелье здоровья. Я и не заметил, как враг зацепил меня в битве.

Перед моим лицом дергающаяся в припадке тварь пыталась прирасти одной из своих новых конечностей к трупу. Если я немедленно не придумаю, что с этим делать, многоножке из тел определенно быть.

Рывок. У меня есть лишь скорость и острый китаровый круг. К черту сложные планы! Я просто порублю эту тварь быстрее, чем она будет расти!

Удар, прыжок, удар, уворот. Я попытался подсекать ноги чудовища, но повалить его мне не удалось, только замедлить. С каждым новым втянутым телом, формирующаяся многоножка из тел разумных еще и увеличивала свою скорость восстановления!

Прыжок, смена формы, прыжок, новая смена формы — и вот я на спине у мясного монстра.

Не смотря на неповоротливость, сшитый из тел урод затрясся так, что я едва устоял на ногах. Вернее, на лапах, ибо мне пришлось сменить форму и вцепиться всеми когтями с жирное тело врага.

Тварь принялась источать из себя едкий пот, испарявшийся знакомым ядовитым туманом.

— Лиин!

Вновь сменив форму, я едва успел в последний момент поймать красный флакон.

Как и в случае с зельем Сайриса, никакого описания не было. Но догадаться, что следует делать с флаконом паразитирующего мха, было не очень сложно. Припомнив наставления ворона относительно корней, я нанес несколько быстрых ударов рейлин, рассекая плоть монстра. Слишком мало, чтобы серьезно ранить сквозь плотную завесу жира, но вполне достаточно, чтобы разбившийся флакон вместе осколками стекла выпустил на свободу концентрат спор алого мха, мгновенно принявшийся разрастаться вдоль разрезов и пытаясь пробраться дальше, под кожу…

Я спрыгнул с твари очень вовремя. Вопреки моим наивным надеждам, чудовище вовсе не сдохло.

Ужасная многоножка, активно покрывавшаяся паразитическим растением, вновь задрожала, на сей раз выпуская свои части обратно. Сросшиеся твари расходились, при чем вовсе не в той форме, что прежде. Твари не стали выбирать новый облик, а слово силы вместо пояснений великого отца выдавала непонятные каракули. Даже уровни их силы никак не могли определиться и колебались в разных значениях.

Вместо страха в голове громче заиграла новая мелодия из тишриты и хаани. Я даже рев монстров перестал слышать, лишь ощущал частью мелодии. Удары хаани, рев тиши… Вперед шагнул самый здоровый из оставшихся монстров. Двухметровый лишенный кожи набор мышц с двойным комплектом рук и голов. А следом за ним растягивались в цепь разозленные монстры поменьше. Искатели, собиратели и прочие не-пойми-чего-делатели. За их спинами в явных мучениях умирала окончательной смертью гора жира и плоти с расплывшимся лицом, а на ее месте разрастался крошечный красный лес. Никогда прежде не видел, чтобы светящийся мох люминорис так буйно цвел. Даже не знал, что этот мох вообще может так цвести.

Крошечные искорки распускавшихся остролистых янтарно-белесых бутонов, покрытых поднимавшимися к невидимому своду пещеры огоньками. Удивительно прекрасное зрелище.

Я должен был ощущать страх, но хаани в голове играл, выбивая любые эмоции, кроме боевого запала. Ярости и радости битвы, о которых я читал и слышал в легендах, но даже не догадывался, что на такое способен сиин. Не просто сиин, а я!

Я рассмеялся, словно безумец, ловя уголком глаз все еще стоящую на камне метрах в пяти надо мной болотницу. Прочитать, что сейчас думает обо мне единственный разумный свидетель моего помешательства берсерка, по плотно надетой птичьей маске было невозможно.

— Пусть я умру, но не струшу, — с наслаждением прошептал я себе под нос, и сорвался с места, держа наготове рейлин.

Стряхнув с оружия кровь и ошметки плоти, я едва не повалился рядом в кучу нарезанной мертвечины. Было бы глупо погибнуть от трупов своих врагов после их истребления, а ведь заражение росло и от останков чудовищ. Поэтому потратив последние силы, я сделав несколько шагов и тяжело повалился на пень от поваленного монстрами дерева. Сколько же теперь потребуется лет рощице, чтобы восстановить утраченное?

Голова. О, проклятия бездушному богу! Почему зелья лечения не помогают? Голова просто раскалывается от боли!

Зашвырнув выпитый флакон из-под опустевшего зелья здоровья в стену каменной трещины и призвал инфо. Великий отец много раз пытался мне что-то сказать, но во время боя я даже внимания на это не обратил и теперь меня немного мучила совесть. Он бы не стал говорить о пустяках.

Не долго думая, я сразу же вложил все очки навыков, полученные за уровни, во владение оружием, доводя его до 12. Что же до остального — потом разберемся. О смене класса я точно слышал что-то. Аргх, голова теперь еще и кружится… Нет, о серьезных вещах я буду думать позже.

— Белоснежная бирюза стала алой от крови. — проскрежетала Мора дребезжащим старушечьим голосом, измененным шлемом-маской.

И действительно, мой хоори окрасился запретным цветом так, что отмыть его будет почти невозможно. Или невозможно совсем. Похоже, мою грязную от крови чудовищ одежду отметил и сам Мельхиор:

Защитный пончо из прессованной травы и лепестков церу был скорее вишневым, не похожем на ярко-алую кровь мясных монстров. Повышение выносливости на два — это безумно много! Пусть вне боя это и не будет работать, но зато усталость в противостоянии с большинством противников мне теперь не грозит. Одно плохо — в Геотерме с таким трофеем не походишь. Почти запретный цвет, да еще и всякие жуткости в названии.

Существо же продолжило:

— Древняя кровь, взявшая в руки древнее оружие. Кто ты теперь и что в тебе осталось от прежнего тебя? Никогда прежде не слышала я о сиин, радующихся сражению. Древняя кровь…

— Прости, Мора, я сейчас едва собираю слова и их смысл.

— Мора?

— Тебе не нравится?

— Я уже, кажется, говорила, — можешь звать, как тебе угодно.

— Мне бы хотелось, чтобы и тебе нравилось это имя. Только не говори, что тебе плевать. Я помню, с каким сожалением ты говорила о своем нынешнем прозвище.

Существо помедлило с ответом. Но ожидание того стоило. Голос болотницы чуть изменился, прибавив пару градусов тепла.

— Мне нравится Мора. Когда-то давно у меня был инструмент со схожим именем.

— Инструмент? Музыкальный? — в голове это слово слабо укладывалось с образом крысогоблинши в массивном костюме. Такими когтями играть на хаани нельзя, на струнных тоже. Что-то духовое, наверное.

— Пока рано, Лиин, — существо покачало костяным клювом маски. — Сейчас не время и не место этой истории.

Что ж, в этом она действительно права. Сейчас нельзя расслабляться и тратить время попусту. Еще минута на попытки привести себя в норму и нужно бежать дальше, независимо от результата.

Болотница сочувственно протянула зелье.

— Полегчает, — прокомментировала она, и я покорно принял и выпил не глядя на свойства. Буквы прыгали перед глазами.

Я вдруг подумал — а в какой именно момент мне стало плохо? Головная боль налетела как-то неожиданно и уже после боя. Но чувствовалась так, словно донимает меня уже пол вечности.

— Где Сайрис? — задал я самый верный вопрос.

— Как я и говорила, он в центре, у корня. Здесь не так много дорог, — нехотя ответило существо. Зная, как хорошо маска скрывает интонации голоса, я понимал, что болотная хозяйка специально старалась вложить нежелание в свой ответ. — Ты же ведаешь, что он для тебя рисковать так не стал бы?

В голове и вправду стало заметно яснее. Боль постепенно уходила, уменьшаясь с каждой новой волной.

Равнодушно пожав плечами, я принялся разминать шею, готовясь к новому забегу.

— Может, и так. Но это будет его выбор. А сейчас я делаю свой, и за него мне отвечать не перед тобой, а перед своей совестью.

Кикимора улыбнулась. Сквозь маску я этого не видел, но я был уверен, что это именно так.

А затем, она начала разводить руками, чуть приподнялась и в одно мгновение исчезла. Или стала невидимой. Но надеюсь, Мора не все время сидит в чарах незримости у меня за спиной.

Радиальные ответвления встречались все чаще, и все короче. Я приближался к центру расщелины. По первоначальному плану мы все равно должны были оказаться именно здесь, но магия, влияющая на разум союзников, и бесконечный поток противников заставили нас пойти в обход. На самом краю треснувшего от гигантского корня камня расщелины пересекались с точно такими же от нескольких других корней.

Следующую большую группу врагов, с лицом-каплей в отряде я едва не пропустил, но чуткий слух и нюх сработали достаточно быстро, чтобы свернуть в боковое ответвление. Сердце забилось чаще. Монстры шли мимо, не замечая притаившегося в зарослях белого зверька.

Место оказалось живописным — оно напоминало кусочек Вечнозеленого, бережно перенесенный сюда одним из богов. Желтизна и краснота здесь сменялись редкой зеленью, а в атмосфере царила повышенная влажность.

Причина нашлась в конце расщелины. Этот путь оканчивался тупиком, но радовал глаз пробившимся горячим источником. Крошечный ручеек и озерцо размером не больше двух-трех метров. Редкая взвесь горячего пара разносила дарующую жизнь влагу окрестным растениям. Здесь я совершил еще один привал, буквально на пару минут. Запасы питьевой воды не безграничны и тоже подходили к концу.

На вкус прозрачная горячая вода немного отдавала серой, но от этого казалась даже вкуснее.

Тяжелые звуки шагов я сначала ощутил, и только затем услышал. Едва я утолил жажду и залил воду во флягу, как по ровной поверхности пробежались заметные колебания. Приближалось что-то громадное и тяжелое. Нечто, с чем я предпочел бы не сталкиваться.

Удар. Шагом это назвать было нельзя. Как оно перемещается?

Логичнее всего было бы попытаться спрятаться, как я это сделал раньше, но при этом сильно хотелось оказаться как можно дальше от приближавшегося нечто. Судя по дрожи на воде и громким ударам чего-то о землю, твари не обязательно меня как-то учуять — оно просто меня мимоходом раздавит и не заметит.

Усиленные бафом Моры глаза выхватили небольшую выщерблину в скале, где на скудной чудом набившейся туда с пылью земле, боролись за выживание несколько чахлых желтых кустиков.

Ну привет тебе, ошибка богов судьбы. На собаку это походило мало, разве что наличием четырех лап, одна из которых на вид была скорее мускулистой рукой. Дальше шел сплошной стеной список различий. Голова чудовища состояла из массивного букета сросшихся разнообразных больших и маленьких черепов животных с редкими вкраплениями человечины. С левой стороны особенно красноречиво смотрелась обтянутая тонкой бледной кожей голова разумного с выпученными желтыми глазами без зрачков. А вот все, что ниже уродливой прорези ноздрей без носа было заменено на вросшую покрытую мясом и мышцами звериную пасть помеси волка и крокодила.

На фоне этого туловище казалось тощим, но бугристые и местами ничем не прикрытые мышцы давали понять, что это впечатление обманчиво.

Передвигалась тварь исключительно прыжками. Подлетая метра на три и тяжело приземляясь на красноватую землю, поднимая облако бурой пыли.

Существо пило воду. Одна из звериных пастей затягивала жидкость через несколько заменявших ей язык щупалец, другая лакала, третья просто заглатывала, погрузившись в воду целиком.

Я сидел, стараясь не выдать себя ни малейшим шорохом, ни единым вздохом. Даже мысли на бесконечно долгие две минуты погрузились в морозное оцепенение. Монстр пил долго, жадно, с чувством. Но при этом абсолютно бесшумно, от чего на душе было еще тревожнее.

Допив, тварь зевнула во все свои десяток развитых ртов и попыталась приоткрыть прочие — по всему телу монстра были вросшие прямо в мясо и мышцы рты. Которые, однако, не могли открыться по физиологическим причинам.

Затем чудовище лениво осмотрелось по сторонам, принюхалось, остановило взгляд пары голов на моем кустике. Я едва подавил желание сменить форму на двуногую и покрепче сжать рейлин. И только спустя еще одну бесконечно долгую минуту, оно собралось и резко прыгнуло мимо меня, возвращаясь обратно, откуда пришло.

Я выдохнул, но еще долго не спускался вниз, тревожно прислушиваясь и принюхиваясь к пространству вокруг. В голове крутилась мысль о том, что я мог пить воду после этого монстра. Вряд ли, конечно — сейчас воды была едва ли половина от прежнего запаса, и больше прозрачной она не была — ошметки мяса и подводное облачко крови там, где лакал воду урод, были бы тогда и до его прихода. С благословленными Морой глазами я бы точно это заметил. Я же правда так думаю, а не пытаюсь себя в этом убедить, да?

Помотав головой, словно это поможет выкинуть из головы лишнее, я обернулся зверем и направился следом за монстром. Надеюсь, он свернет прочь от центра разлома. Пока что у меня нет ни одной мысли, как бы я мог победить эту тварь. Скорость у него ненамного хуже моей, а свести на нет преимущество врага в уровнях критическими ранениями не получится — такой цветник голов не отрубишь, а до сердца добраться будет непросто, если оно вообще есть и уязвимо.