Тропы Подземья

12. Алые скалы Подземья

Будущий ворон мигом сориентировался, сменив неудобную тяжелую редкость тари на привычную и надежную сталь. В другой руке оказался привычный ему трисп.

— Как что, говоришь, пахнет?

— Мясом. Свежей плотью. Не заставляй меня это повторять, ворон. Не поделишься мыслями?

— Не поделюсь, — сквозь зубы процедил человек. — Понятия не имею что за дерьмо это может быть.

Двуногое и пахнущее освежеванным мясом? Я бы предположил, что кто-то идет с добычей, но иных запахов не было. Должны же пахнуть сами охотники или быть запах зверей, если это их клыков и лап дело? А существа приближались. Много непонятных существ, так что начнись бой, я бы на нас не поставил и бутылку хины.

С таким количеством возможных противников шансы наши невелики, даже если их уровень окажется низким. Один боец десятого уровня ничего не сделает бойцу сорокового. Несколько же просто навалятся толпой и пара критических попаданий в голову решат исход битвы.

Но я бы не надеялся, что неизвестный противник окажется слаб. Никто не мешает чудовищам оказаться любого уровня, даже скрытого от нас. А такой враг мог преподнести множество сюрпризов. Высокий уровень — это арсенал сильных навыков и богатая коллекция способностей.

Может, зомби? Бабушка рассказывала мне о нежити, и я примерно помнил, как с ней бороться. Отсечение головы и удар клинком в сердце не наносили критических ран ходячему мертвецу. Зомби вообще не имели уязвимых мест. Лучшей тактикой было не уничтожение, а обездвиживание — отсечение конечностей и повреждения суставов.

А еще, мертвецы медлительны. Молю, пусть это будут простые зомби.

Ха, простые, как будто бы я сам хоть каких видел.

— За мной, белка, — скомандовал Сайрис.

Будущий ворон сорвался с места и бегом устремился по направлению к приближающемуся противнику. Он знает что-то неизвестное мне, или настолько в себе уверен?

После секундного колебания, я последовал за ним в вдогонку. Наверняка у него есть причины так действовать. А что скажет мой слух?

Я бросил удивленный взгляд на неожиданное сообщение от мира, но сейчас было совсем не до этого. Прости, великий отец.

По разносившемуся эху наших шагов, я почуял приближающуюся развилку. Узкая трещина в камне, невидимый потолок — все это создавало очень странные акустические явления. В другое время я бы с огромным удовольствием что-нибудь тут сыграл.

Вот чего добивался Сайрис. Он не собирался бросаться в самоубийственную атаку, как я поначалу подумал. Он ведь уже проходил раньше этой тропой, когда шел в Геотерму, и знал о близкой развилке.

— Гребаный ты ж нахер..! — выругался человек, резко останавливаясь, так что я едва не влетел ему в спину.

— Проклятия бездушному богу… — выразил я немного иначе примерно ту же мысль, что пытался донести Сайрис.

Прямо перед нами, там, где я и учуял, узкая трещина чуть раздавалась в ширь, разделяясь на три такие же узенькие тропки сквозь камень. И если повороты влево и вправо были пусты, прямо по центру на нас медленно шли, ковыляя, самые жуткие и отвратительные существа, что я когда-либо видел.

Живот скрутили предательские спазмы, и пища вместе с едким желудочным соком требовательно постучалась в пищевод, а оттуда…

Существо стояло на крепких мужских ногах, сильных и жилистых, покрытых жестким темным волосом, видным издалека. И это было единственным, на что можно было смотреть без омерзения. Выше пояса кожа истончалась и сходила на нет, давая возможность лицезреть хитросплетение разноцветных органов, а также обилия красных и фиолетовых кишок.

Я не особенно силен в анатомии, но такого обилия внутренностей точно быть не должно. Они шли и выше живота, заменяя собой грудную клетку и не позволяя разваливаться внутренним органам. Головы у чудовища не было. Вместо нее туловище плавно перерастало в гигантский мозг, покрытый парой десятков разного размера глаз, что независимо друг от друга осматривали все пространство вокруг.

Рук у твари тоже не было. Вместо них было около четырех мощных щупалец на замену. Почему «около»? Когда я взглянул на тварь во второй раз, щупалец было уже пять — еще одно медленно вылезало из мозговой опухоли в нашу сторону.

Тум. Мелькнула вспышка электрического разряда и заряженный молнией крошечный трезубец вылетел из вороньего триспа, угодив существу прямо в грудь.

— Очнись, пацан! — Сайрис грубо схватил меня за ворот хоори и потащил за собой, словно тушу. Но это меня отрезвило и немного привело в чувства.

Слово силы: инфо.

Вот значит, как. Один на один не стоит даже и пытаться выходить против него, но вот вдвоем может что-то и выйдет. Только уравнивать шансы нам здесь никто не позволит — узкость расщелины вынуждала сражаться один на один. Да и мое новое оружие использовать в таком пространстве невозможно. Впрочем, я все равно не знаю, как правильно этой штукой махать.

К счастью, парализующая сила оружия ворона сработала. Всего на пару секунд она задержала чудовище, но этого было достаточно, чтобы перед самым его носом свернуть в боковое ответвление одному человеку и одному сиин.

Слух говорил, что чудовище сразу же бросилось за нами в погоню. Я слышал его тяжелые спешные шаги, но неповоротливое туловище сильно задерживало врага.

На секунду обернувшись, я увидел багряную тушу монстра, что неумело пыталась нас преследовать, но постоянно сталкивалась грузным телом о каменные выступы. С каждым шагом твари казалось, что она вот-вот упадет, но та даже не сбавляла темпы.

Тум.

— Вот дерьмо!

Я налетел Сайриса, едва не сбив того с ног.

Тум.

Ворон выпустил вперед искрящийся молнией крошечный трезубец. Что бы он не увидел впереди нас, теперь он уже сомневался в том, что стоило так спешить к этому повороту. Зубы человека скрипнули так, что даже преследовавший нас урод должен был услышать.

Не став перезаряжать свое оружие снова, он просто спрятал его под слово силы и протянул левую руку в сторону нашего преследователя:

— Пламя ненависти.

— Увиа!!! — взвыла тварь, покрываясь потоками неестественно медленного, вязкого черно-лилового пламени.

— Жри, мразь! — зарычал Сайрис, обнажая и сразу же втыкая свой меч в чудовище перед собой.

Наконец, я смог разглядеть нового противника. Вернее — противников. Их было трое, и на сей раз они больше походили на гуманоидов. У существ были руки и ноги, но покрытая язвами и рытвинами кожа была бледно-серой, а головы настолько искажены многочисленными опухолями и так деформированы, что опознать в них изначальную форму было уже невозможно.

Маленькие желтые глазки в количестве трех штук, располагались на лице монстра словно бы хаотично, а рот был непропорционально высоким и узким.

Меч будущего ворона вспорол твари живот, но на том месте, где обычно полагается быть кишкам, почему-то обнаружились плотные сжатые мышцы. Человек был готов к сюрпризу и пнул тварь сапогом в живот. Вот только сюрприз оказался из серии тех, что предсказать невозможно: на месте разрезанного живота на глазах плоть принялась видоизменяться.

Когда удар достиг монстра, тот уже легко поймал его ногу открывшимся на месте ранения полным зубов ртом. Мышцы внутри плоти чудовища расступились, обращаясь в утробу.

— Ахххххаа… — пасть твари, что изначально находилась на ее подобии морды, раскрылась и прямо в лицо пойманного человека потянулся густой болотно-зеленый туман. Запахло гнилым мясом и тысячелетиями существования немытых зубов.

Великий отец мигом отреагировал, и в углу моего зрения мелькнула полупрозрачная табличка с позеленевшим лицом союзника. Мельхиор говорил, что мой спутник отравлен!

В этот момент я уже не думал, что делать. Мозг словно бы отключился, а тело действовало само по себе. Как тогда, когда в наш первый бой с тварями я впал в раш и нашинковал сильных монстров травяными ихорами.

Теперь у меня нет ихоров. Только кухонный нож, что я держал совсем не в боевых целях, и тяжелое, неудобное оружие древних.

Послышался хруст. Челюсть на животе твари принялась ломать ногу Сайриса.

Союзник выглядел паршиво. Голова словно бы не слушалась его. Казалось, ворон пытается силой заставить себя взглянуть на врага, но непослушная шея едва могла ее удержать на месте.

Из-за спины первой твари показалась вторая. И где-то там, в отдалении — третья. Пока еще только далекий темный силуэт, но даже я его вижу.

— Пусть я умру, но не струшу! — на сей раз мой боевой клич был действительно преисполнен уверенности. Паника и страх сменились холодной решимостью воина и ученика Айрэсдарк.

Шаг, два. Сайрис в припадке пригибается вниз, монстр смотрит в мою сторону. Время растягивается и замедляется. Руки отпускают рейлин, и метровый с хвостом металлический круг разрезает чудовище на две неравные части.

Из открытых ран полилась алая кровь, смешиваясь с ядовитыми зелеными испарениями, заполнившими легкие монстра.

Вместе с потусторонним двоящимися голосом, я спиной ощутил леденящий ужас. Не сумев иным способом снять наваждение гнилостного дыхания, человек обратился к крайнему средству. После этих слов еще никогда не происходило ничего хорошего.

Оружие из белой китары волшебным образом возвращалось обратно, второй раз с чавканьем протаранивая падающую тушу чудовища и отсекая еще пол головы. Только поэтому я сумел удержать его, когда поймал.

Ухватив круг двумя руками, я выставил его перед собой, как копье, и понесся вперед. Метать рейлин снова я опасался. Даже поняв принцип броска, поймать его потом с моей силой почти невозможно. Такой бумеранг должен по-хорошему метать жилистый гверф, а не хрупкий тари и тем более, еще более хрупкий сиин.

Вторую тварь разрезало пополам. Я был уверен, что такой глупой тактикой смогу разве что задержать противника, но вышло намного проще.

Получив пару секунд передышки, я обернулся.

Как я и боялся, преследующая нас тварь вовсе не была одинока. Но с чем именно сражался Сайрис понять было нельзя — вокруг ворона полыхало жуткое лиловое пламя, а сам образ пустотника двоился и расплывался.

Чуть приподнявшись над землей, будущий ворон раскрыл полупрозрачные механические крылья. Странная, жуткая, но красивая магия.

Ухватившись поудобнее я решил повторить маневр и побежал в сторону третьего, последнего из чудовищ с моей стороны.

Слово силы: инфо.

Вот почему я так легко убил предыдущего. Две отставшие твари слабее меня.

— Сай, бежим! — прокричал я. — Сайрис!

Человек не слышал меня. Проклятие пустоты овладело его рассудком.

— Сайрис!

— Арпхааа! — снизу, из горящих лиловым костров, в сторону будущего ворона потянулась зеленая дымка, следом за которой оттуда вырвалось сразу несколько неестественно длинных рук и щупалец, ухвативших его за ногу.

Призрачные механические крылья не справлялись с такой силой, и Сайрис начал медленно терять высоту. Магическое явление застыло, словно пытаясь поймать воздух.

А затем из пламени вырвался еще один монстр. Изуродованное опухолями тело полугуманоидной твари с мозгом вместо шеи и черепа и целой гирляндой вертящихся глаз.

Перед глазами резко потемнело. Дыхание перехватило, и на мгновение я забыл, как дышать.

Желудок предательски скрутило. Я сделал несколько шагов назад. Ноги, тело, все мое существо забилось в животном ужасе и требовало бежать. Не важно куда, но бежать, как можно дальше. А когда упадешь без сил — начинать ползти. На лбу проступил холодный пот, а руки так вжались в рейлин, что не сумел бы его сейчас выпустить, даже если бы захотел.

Затем накатила вторая волна. Еще более мощная, забирающая воздух из легких, очищающая разум от любых иных мыслей помимо одной: беги, спасайся, убегай! Даже понимая, что это лишь проявление чудовищного проклятия Сайриса, часть его магии, а не реальные мои мысли и чувства, я ничего не мог с этим поделать. Волшебный страх был во много раз сильнее меня.

И я рванул, устремился прочь от места сражения, чтобы тут же наткнуться на новое действующее лицо. Еще один мозг на ножках шел в окружении доброго десятка искателей плоти. Все они обладали разными уровнями, равно как и количеством глаз, ртов и конечностей.

— Да вы… это конец… нет, так не может быть…

Боевой запал окончательно куда-то исчез, улетел с пещерным ветром по высоким сводам трещины в мантии планеты.

Трещины в земле и камне.

Трещины в неровном камне..

Тело послушно сменило форму, и в облике втрое меньшего по размеру белоснежного зверя устремился вверх, благодаря природной ловкости, отталкиваясь от одной стены, от другой и забираясь все выше и выше.

Несколько щупалец ударили совсем рядом, после чего в погоню за мной бросились двое искателей — твари удлинили свои конечности, чтобы хватаясь за неровные выступы стен, ползти вверх.

Быстро сменив форму, я ощутил в руке рейлин и отпустил рукоять, позволяя весу и гравитации сделать остальное за меня, и снова юркнул обратно под белую шкуру волшебного зверя.

Оружие древних, протаранив двух тварей, опустилось к самой земле, после чего вдруг замедлилось, сделало пару оборотов вокруг себя, и полетело обратно вверх.

Сделав еще пару прыжков, я вновь принял двуногую форму, поймал рейлин, и даже подлетел на пару метров выше с ним вместе.

То есть, и так можно было? А что, если…

Очередной прыжок, совершенный уже рефлекторно, заставил все мысли из головы развеяться, словно снежный вихрь над геотермальным оазисом. Мир вновь замедлился на несколько долей секунды, когда я поднялся над ущельем.

Сотни, если не тысячи уродливых, покрытых опухолями, с лишними органами и конечностями монстров бездумно брели в разных направлениях. Брели ровно до того момента, как над камнем на уровне их невидимой снизу ниши не появилась белая беличья голова сиин.

Твари все, словно обладая единым роевым разумом, одновременно застыли и начали медленно поворачивать свои головы. Ни я ни они такой встречи явно не ждали. Мой слух внизу говорил, что тварей должно быть не больше сорока! Даже это для нас с вороном непосильно. Теперь же… Прости, бабушка, я подвел тебя.

Прежде, чем мои ноги смогли почувствовать поверхность, меня окружил смрад зеленых болотных испарений под ставший вдруг абсолютно безшумным, мир. Звук. Запах. Почему я ничего не слышу?!

Ноги вроде бы почувствовали под собой опору, но тут же ее утратили. Я без остановки менял форму в надежде вернуть хотя бы немного звука, но вокруг была тишина. Для сиин лишиться слуха и нюха — намного хуже, чем зрения.

В панике я принялся мотать головой из стороны в сторону. Смутная тень больно сжала мне руку. Перед глазами мелькнула зубастая пасть неестественно изогнутой формы.

А затем, отключились и прочие чувства.

Среднюю звали Тишиной. Такую силу дала ей мать, чтобы разделять царство живых и мертвых. Этой силой она дарила умиротворение страдающим душам, помогая матери-Погибели безболезненно собирать усохшие листья древа жизни.

Как и в жилах младшей, чье имя навеки забыто миром и проклято, средняя из дочерей Смерти тоже хранила в себе сущность бесконечной любви и бесконечного безразличия. Но если младшая обратила свою противоречивую натуру на страдания живых, то Тишина обратила безумный свой дух в сторону долга.

Средняя из дочерей Смерти стала тем стражем, что поставила долг матери превыше семейных уз, обратив карающее беззвучие в сторону младшей сестры. С каждым падением древней крови терпела поражения и та, кого прозвали богиней-неудачницей.

Пять раз разрушал мир бездушный бог. И пять раз терпела поражение бог Тишины.

Но богиня, что влюблена лишь в чужие страдания, вдоволь насытилась старшей. В шестом великом бою, в день, когда пала империя Лисов, развеялась и окончательно пала средняя из дочерей Смерти.

Наш мир — темное место, бельчонок.

Проклятая кровь, что явилась в смешении божественной навы Погибели и пылающего сердца жертвенной души тари не способна смириться даже со своей смертью. С падением бога не окончилась его служба. Сколь сильна и бесконечна любовь детей Кота, столь и бесконечна, всепоглощающа их ненависть.

В своем храме-башне, заключенном меж мирами огня, ветра и гибели тело павшего бога было осквернено стихией Хаоса, что проник туда без охраны хозяйки. Эхо искаженной воли ее забыло о светлой части души своей, помня всю свою боль и желая лишь мести.

Шепот павшей дочери Смерти не достигает твоих ушей, ведь она — сама Тишина. Но его слышит то, что сокрыто внутри тебя. Откажись от себя, — говорит она твоим органам. Слейся с нами, и перестань чувствовать боль — шепчет она твоим глазам и ушам. Сольясь воедино, мы одержим верх, когда она придет вновь, чтобы пожрать наши души.

Бойся, бельчонок, башни, сокрытой в Тиши. И бойся всего, что вынесет слово ее из храма навеки замолчавшего бога.

Я вырвался из холодного бреда, словно из ледяной воды, отчаянно жадно глотая воздух, громко и с придыханием, словно если немедленно не украсть как можно больше кислорода, ты непременно погибнешь с страшной агонии.

— Теперь понимаешь, в какую неприятность ты угодил, бельчонок?

С невероятным облегчением я осознал, что жив, и, что еще важнее, слышу.

Прабабушка часто говорила, что сиин не нужны уши, чтобы услышать. Все наши чувства связаны и едины. Каждый из нас способен слышать запах и чувствовать телом звук. Но в тот момент, когда я утратил свой основной орган восприятия, мне даже в голову не пришло вспомнить эти ее уроки.

— Хватит называть меня белкой, — буркнул я. Механически ответил, даже не задумавшись.

— Почему? Разве ты не белка и есть?

Скрипучий голос сгорбленного существа в маске с длинным клювом и растущими из спины сучьями казался сейчас не хуже нежных нот хаани.

Существо сидело. Болотная хозяйка словно бы стала чуть ниже, и все. Грубая свисающая одежда полностью закрывала тело.

В руках у существа была дымящаяся чашка чая. Похоже, запахи тоже вернулись уже в мою жизнь.

— Где Сайрис?

— Оставь это, бельчонок.

— Я не белка. Слушай, я же не называю тебя Хренью Болотной, как Сайрис, так прояви и ты хоть немного уважения. — не выдержав очередного издевательского прозвища нашей расы, я все же вы не смог не возмутиться. Но к концу своей гневной вспышки пыл резко сменился чувством вины. В конце концов, это существо спасло мне жизнь.

— Почему? Можешь называть меня, как хочешь. Я сказала бывшему человеку то же самое.

Я замер с приоткрытым ртом. В голосе существа не было ни капли язвительности — его звук оставался таким же скрипучим, и ровным. А если очень постараться, то за идущим сквозь маску звуком можно поймать нотки любопытства.

— Мы не дети белок и никогда небыли ими. Вам известна легенда о микотах? Миф, что на самом дне Подземья обитают обретшие разум без специальной на то воли демиургов грибы, что могут менять свою форму на любую другую? Не знаю, существуют ли они в реальности, но мы, сиин, тоже не были в великом замысле создателей. Вороньи инженеры называют это эволюцией. Наш народ создала Природа.

— Зверяне без священного зверя-прародителя? — удивления в голосе существа стало еще больше. — Теперь понятно, почему вы низшие зверяне.

— Эй! Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

Я подался вперед, поднимаясь с камня. Лежать в присутствии этого существа резко расхотелось.

Остатки яда кольнули головокружением, и вышло неуклюже. Перед глазами от резкого действия все поплыло. Отрава монстров будто все еще частично искажала ощущения. Даже чувство пространства перед глазами давало сбои.

В легкой прострации, я едва не столкнулся с болотной хозяйкой. Лишь в самый последний момент она успела резко отшатнуться назад, от неожиданности смешно повалившись на спину. Жуткая костяная маска с длинным клювом съехала вниз, утаскивая за собой всю головную часть костюма. Я был уверен, что это реальная голова существа, но массивный капюшон и часть торчащих у шеи сучьев вместе покатились по каменному полу.

Та, кто оказался по ту сторону странного болотного балахона, была ненамного приятней глазу. Уродливый растянутый рот, узкий и длинный, с рядом торчащих как попало зубов. Серо-зеленая кожа вызывала мысли о сиин, столетиями грешивших с жабами. Большие белые глаза с мутными зрачками овальной формы, напоминали нечто среднее между глазом человека и пещерного козла. Из торчащей копны серых волос торчали острые гоблинские уши. Сами же волосы были не просто седыми. Они напоминали пакли тысячелетней старухи. Слабые, ломкие, грязные. Только густота длинной копны волос была столь обильной, что они торчали почти во все стороны.

В глазах существа я прочитал неожиданный страх. Оно застыло в панике, перестав дышать. Лицо болотницы покрылось краской, что в купе с серо-зеленой кожей и растянутым зубастым ртом смотрелось сюрреалистично.

— Где Сайрис? Что с ним? — повторил я свой вопрос.

Осознав, что я не придаю преображению ее внешнего вида никакого значения и никак не реагирую, существо выдохнуло. Быстро протянув руки к маске-шлему, болотная хозяйка прижала его к груди, но надевать обратно не стала.

— Ты не понял бель… Лиин?

— Не тяни.

— Услышь меня, Лиин. Её шепот уже поглотил твоего хозяина.

— Он не мой хозяин. И он мне нужен, чтобы исполнить мою миссию.

— Тебе никто не нужен, зверянин. Ты ничего никому не должен. Разве ты не собираешь легенды о мире? Ты говорил об этом человеку. Разве ты не понял главного в легендах о той, кого мы проклинаем?

— Если из-за промедления мой друг умрет…

— Ты называешь другом того, кто…

Болотная Хрень запнулась о мой наполненный боевой яростью взор. Рука инстинктивно призвала из инвентаря рейлин, я и сам не заметил, как.

Но ответило существо напротив, внезапно сменив тон на дружелюбный. На лице болотницы появилось понимание одной ей ведомой истины, и она в одно мгновение просияла:

— Древняя кровь, — восхитилось она. — Теперь я понимаю, это все снова кровь. А ведь ты даже не знаешь, как пользоваться кошачьим оружием, верно?

— А ты знаешь?

— Почти все оружие тари основано на использовании инерции. Коты подменяли малую силу высокой ловкостью и прыжками. Это все, что я знаю.

Ясно, об этом нужно спрашивать не здесь. Хотя и на том спасибо — по крайней мере теперь я знаю, что этой штуковиной можно пользоваться и более эффективно. Была мысль, что рейлин это и впрямь просто ритуальная безделушка со свойствами.

— Где Сайрис? И где мы вообще?

— Наконец обратил внимание на мир вокруг себя? Шепчущие ушли в сторону башни Тиши, в оскверненный храм дочери Смерти. Кто-то потревожил древнее зло, что обитает там, и теперь оно вышло на охоту за новыми телами для своего войска.

— Где это?

— Не важно, — покачала головой седая болотница. Без маски ее голос изменился под стать облику. Такой хриплый, сиплый и каркающий звук вполне подошел бы помеси крысы и гоблина. — Если они унесут его тело туда, его не смогу достать даже я.

— Ты мне поможешь? — с надеждой спросил я.

— Так, как помогла тебе? — усмехнулось существо, теперь уже меня вогнав в краску. Я ведь даже не поблагодарил её за свое собственное спасение, сразу накинувшись и потребовав большего.

— С-спасибо… извини, не могу называть тебя теперь так, как Сайрис.

Судя по размерам головы существа без громоздкой маски и шлема, без костюма болотница будет даже пониже меня, да и внешний вид с голосом, при всей своей паршивости, не говорил о солидном возрасте — скорее наоборот, она казалось младше меня. Впрочем, судить о возрасте по внешнему виду незнакомой расы было бы глупо.

— Кикимора. Сейчас это имя подходит мне лучше всего, — горько усмехнулось существо, зачем-то возвращая русло нашего разговора к видимо болезненной для себя теме.

В сотый раз повторять свой вопрос я не стал, просто продолжая пристально смотреть ей в глаза.

— Я могу частично очистить его тело и кровь. Могу указать тебе место и путь. Но что ты собираешься делать с шепчущими?

— Ты про монстров? Я придумаю, как их убить, если Сайрис у них в плену.

— Зараза заразу не терпит, Лиин. Пустота замедляет искажение его тела. У тебя есть еще несколько часов. Но помни, что из башни Тиши тебе уже не выйти живым. Ты должен перехватить его тело раньше.

Призвав слово силы, я увидел перед глазами полупрозрачную табличку с довольно точной картой этого участка Подземья. Трещины на ней оказались радиальными кругами с пересекавшими их лучами. Схожий рисунок можно получить, пробив дыру в стекле.

— Спасибо, Кикимора. Я в дважды в долгу перед тобой.

— Не надо дважды, — покачала она головой. — Но мы вернемся к этому разговору, если ты справишься с тем, что задумал и не издохнешь.