Тридевять земель

Дни 92–94 Дальний космос

И вновь Артём умудрился проспать утреннюю пробежку в парке. Спустился в столовую — и понял, что не один такой. Канси уже спускалась туда, в сопровождении неизменно ехидной средней сестры.

— Смотрите, чтобы не вошло в привычку, сэр Ортем, — посоветовала Акира. Сама она выглядела неизменно бодрой, что бы ни случилось накануне. Даже если весь день проводила в совещаниях и вела переговоры, всё равно к утру как огурчик! А вот Канси устала после вчерашних «скользящих» упражнений.

— Есть новости? — спросил Артём, не очень понимая, откуда в голову пришёл именно этот вопрос.

Акира и Канси переглянулись.

— Ты его научила? — поинтересовалась Акира, как показалось Артёму — с некоторым разочарованием.

— Нет, — помотала головой Канси. — Но ты прав, Ортем. Есть новости. Анчири хочет сообщить их там, в штабе. Но сказал, чтобы мы вначале отдохнули, если нужно.

— День только начался, — пожал плечами Артём. — Мне отдых пока не нужен.

— Все они такие, — вздохнула Акира. — Всё-всё, исчезаю, занимайся им сама.

— Ты ещё не отдохнул. — Канси взяла его за руку и повела вверх по лестнице. — Я чувствую. Это из-за меня, наверное. Сейчас я всё исправлю!

Показалось, что прошло минут десять — а на самом деле два часа. Артём уже не побаивался прикосновений её пальцев — ещё помнил, с какой — пусть даже кажущейся — лёгкостью — Канси держала тогда сотни килограмм веса там, в лаборатории оружейника.

— Нас подождут, — сказала Канси, присев рядом на уголок кровати. — Не беспокойся. Военным ты нужен в форме.

— Может, всё-таки скажешь? У тебя получилось?

— Получилось, — улыбнулась Канси. — Хотя все говорили, что ничего не выйдет. Это только начало, Ортем. Я скользила всего несколько секунд, и было очень страшно. Если бы я знала, как мне будет страшно — может быть, и пробовать бы не стала! Тебе самому страшно? Ну, когда скользишь?

Артём задумался. В самый первый раз там, на дороге рядом с сэром Джеймсом особо страшно не было. Необычно, странно — да. А вот когда убегали из заражённого нечистью убежища, а потом — когда учился скользить по воде… Вот тогда было по-настоящему страшно.

— Понятно, — кивнула Канси. — Я поговорила с другими дросселями. Мари, Виктор. Им тоже страшно, почти всегда — но они научились справляться. Теперь мне бы самой научиться. Всё, вот теперь чувствую, что ты готов к приключениям. Пойдём?

— Мы научились выходить в ближний космос, — подтвердил Анчири. — Однако нам очень не хватает тяжёлых металлов, без них практически невозможно построить корабль для дальних перелётов. После разговора с Создателем там, на полярной базе, мы получили доступ к документации по созданию пространственно-временных коридоров. Мы практически открыли их повторно сами, но не было возможности проверить на практике. Теперь есть. Опуская подробности: мы начинаем совместное исследование звёздной системы Айура, объединёнными технологиями. Думаю, зонды будут готовы уже через два дня. С их помощью мы изучим обе наших звёздных системы, начиная с Айура.

Артём кивнул. Вокруг Айура висит достаточно плотная сеть спутников — с их помощью осуществляется мобильная связь и ведётся наблюдение за планетой. Пусть даже спутники, как выяснилось, видели не всё таким, каким оно было — они помогли и помогают здешнему человечеству выжить. Оружейник вскользь упомянул как-то раз, что ни один объект крупнее метра в поперечнике не имеет шанса опуститься на поверхность Айура из космоса незамеченным. Помимо обнаружения и обезвреживания метеоритов и прочих «космических снарядов», спутники оповестили бы людей о новом вторжении, начнись оно по известному сценарию.

Дальше макета Луны космические аппараты Айура не отдалялись. На поверхности планеты люди уже в состоянии дать отпор нечисти, даже если она атакует все поселения сразу. Но вот угрозу из космоса отразить сложнее. Как и люди Плутонии, Айур располагает пока что только ионными двигателями — недостаточно быстрыми, чтобы тягаться с флотом нечисти. Уже можно считать подтверждённым, что нечисть владеет технологией пространственно-временных коридоров. Если ненароком привлечь внимание к Айуру — кто знает, чем всё кончится.

И вот теперь, похоже, люди вновь обретают способность путешествовать, формально, быстрее света. Способом, которым на Айур когда-то прибыли колонисты. Анчири не сказал явно, но в его словах послышался намёк, и Артём спросил:

— Вы собираетесь отправить экспедицию на Землю, верно?

— Верно, — согласился Анчири, а оружейник одобрительно кивнул. — Как только придём к выводу, что мы достаточно укрепили оборону обеих звёздных систем. Наша объединённая команда уже строит машины для производства зондов, через сутки мы начнём первые испытания. Нет-нет, никаких чудес — прототип такого зонда мы обнаружили в послании Создателя.

— Чем я могу помочь, сэр?

— Мы приступили к постройке орбитальной станции. Среди первых наших исследований — выяснить, как работают таланты дросселя за пределами планеты. Скажите, Артём, вы ведь мечтали стать астронавтом?

Однако мечты мечтами, а поначалу задания оказались куда как проще: доставлять — не одному, конечно, всегда есть дроссель-помощник — разнообразную технику, приводить людей. Новости о том, что человечеству вскоре вновь может стать доступным дальний космос, уже на второй день оказались у всех на устах.

По словам оружейника, это чрезвычайно воодушевило обе планеты. Столько лет обучаться привычкам маскировки и мгновенной реакции на угрозу, и тут почувствовать себя способными не прятаться, а наоборот, выходить и исследовать — это многое меняет.

Канси куда-то делась. Сразу же, едва прибыли в штаб Рима, её отправили на отдельный полигон — и связь прервалась. Артём же получил список пунктов назначения и, не без удовольствия, принялся работать по основной специальности самым рутинным образом. Орбитальная станция, пусть и по готовым чертежам, пусть и при наличии синтезаторов, собирается всё-таки не за пять минут.

Артёму сразу же показалось, что повторяются те, первые дни его работы дросселем. Все города включились в новую космическую программу, серьёзных разногласий не было — и поток комплектующих для вновь создаваемых орбитальных комплексов уже через сутки после начала операции превзошёл обычный для Айура транспортный поток. Четверть дросселей планеты теперь осталась на дежурстве, готовые немедленно вмешаться, остальные работали настолько плотно, насколько разрешали врачи — и неслись, неслись караваны дилижансов в Рим и на базу Плутонии. Оказалось, что переправлять технику на Плутонию не так-то просто: коридор пропускал объекты не более чем пять на семь метров в поперечнике.

«Ходы кривые роет подземный умный крот…»

В случае базы на Айуре таких ограничений не возникало — всё упиралось исключительно в возможности дросселя. Самый крупный транспорт, который Артём сопровождал лично сам, вёз укрытые от постороннего взгляда предметы, каждый метров в двадцать длиной. Вначале построим стартовую площадку для новых зондов, пояснил оружейник, потом уже будем добавлять жилой комплекс. Вначале выясним, нет ли в звёздных системах возможных сил вторжения, ведь они вполне могли укрыться в любом её месте и прекратить передачи — «заснуть». По словам Анчири, у них собрана огромная база радиообмена сил нечисти — и зонды будут передавать всё, что только ни «услышат», и искать совпадения в базе. Нечисть отлично умеет маскироваться, но всегда отвечает на определённые сигналы — однако прежде чем их подать, стоит убедиться, что сумеешь справиться с тем, что явится на зов.

С этим сложнее всего, сказал оружейник. Мы собрали данные лишь о нескольких типах кораблей нечисти. Можно считать подтверждённым, что «локация М» создана и управляется нечистью, то есть — где-то всё-таки есть подлинно разумные представители её. Не «операторы», управляющие остальными формами, а все те, кто создал нечисть и вложил в неё все известные программы поведения. Сумеем ли мы взять штурмом «локацию М»? Нет уверенности. Та загадочная «крыша», которую обнаружил отряд Артёма, успешно противостоит воздействию всех имеющихся технических средств Айура. Единственное, что не пытались пока применять, по понятным причинам — антивещество и термоядерные заряды.

…Объединённый штаб Айура исходит из того, что прямой конфронтации следует избегать — при такой разнице в уровне технологий у Айура может не оказаться сил предотвратить уничтожение планеты, если нечисть, гипотетически, решит прибегнуть к крайним мерам. Скрывать своё присутствие, научиться обнаруживать противника на дальних подступах и следить за его действиями, быть готовыми немедленно переселиться — вот основные задачи. Чтобы избежать поражения, необязательно превосходить противника по силе. До тех пор, пока на сцену не вышли подлинные руководители сил нечисти, у людей неплохие шансы.

«А мы с пути кривого ни разу не свернём…»

Вот уж точно: меньше знаешь — крепче спишь. Вот не знали ничего ни о какой «локации М» — и всё казалось если не преодолимым, то, во всяком случае, небезнадёжным. А теперь? Если кто-то в состоянии создать всё то, что нашли на «локации М», в состоянии удерживать целую планету на орбите вокруг чёрной дыры и предотвратить при этом её разрушение — как с такими бороться? Айур, по сохранившимся архивам, был стерилен на момент появления колонистов с Земли. То есть абсолютно: зонды изучали всё, и ни в одной пробе не нашлось даже следов, указывающих на существование белковой жизни. Нечисть появилась, стёрла с лица планеты существовавшую цивилизацию гуманоидов — и оставила планету абсолютно чистой. Готовились заселять её в будущем? Но почему не сразу, почему не оставили никаких кораблей? Уничтожили всё живое — и улетели.

— Вы и репликаторами занимаетесь! — удивился Артём. Сам не очень понимая, почему, вечером пошёл прогуляться по Риму — в качестве активного отдыха. Так вот и зашёл в «салон связи» — место, где изготавливали и заменяли рации, переводчики и все прочие «умные вещи». Вначале не обращал внимания, а потом, когда понаблюдал за работой электрика — заметил, как много такой аппаратуры в доме. Голосом и жестами управляется очень много техники, но всегда есть ручное управление, резервное питание, и продуманные меры безопасности — видимо, всё, что могли, предусмотрели. Во всяком случае, так можно подумать, если прочитать инструкции по эксплуатации. А Артём прочитал, не поленился.

— Ими тоже, — согласился Марк Катон. — К слову. Мы действительно нашли логический дефект в переводчиках. Автоматические тесты проверяют все алгоритмы, но в конечном счёте всё проектируют люди, и не всё было предусмотрено. С вашей помощью мы расширили программу тестирования, выявили ещё несколько ошибок. Думаю, могу поблагодарить вас от имени всего Айура, сэр Ортем. Вероятно, вы спасли многих от того, что случилось с госпожой Скайлис.

— А те, кто уже попал в лечебницы…

— Мы провели очень подробный анализ, — кивнул связист. — Подняли все истории болезней, где хоть как-то могли быть причастны переводчики. По вашей с госпожой Красс методике всё проверили. Сто пятнадцать спасённых жизней. Думаю, эти люди и их семьи будут вечно вам благодарны.

Артём и не думал, что смутится. Однако получилось вполне искренне.

— Вы заслужили похвалу, — связист похлопал его по плечу. — Но я о другом хочу спросить. Полагаю, вы в курсе, что репликаторы умеют не всё. До Вторжения мы умели получать с их помощью практически всё. Сейчас — меньше пяти процентов того, что умели. Даже это позволяет нам жить со всеми удобствами, но многие технологии так и остаются потерянными, пока мы не расшифруем все матрицы синтеза. Вы говорили, что в прошлой жизни занимались поиском логических ошибок в программах. Не хотите ли вновь поработать по этой специальности?

— Хочу, — почти не задумываясь, ответил Артём. — Если в штабе не против.

— О, это я спрошу первым делом. Тогда жду вас завтра утром, в любое удобное для вас время. Документацию я сейчас отправлю — если захотите ознакомиться.

— Рад буду помочь. — Артём пожал ему руку и в совсем уже отличном настроении направился домой. На Землю, подумал он. Я могу вновь попасть на Землю. Пусть даже много веков спустя. Хочу увидеть, какой она стала.

— Я тоже хочу увидеть Землю, — согласилась Марина. Переживания и заботы последних дней почти не отразились на ней — теперь, когда и Глория поселилась в этом же доме, дела пошли особенно гладко. Интересно, подумалось вдруг, успею ли побывать на Земле до того, как дом станет детским садом?

— Споёшь мне что-нибудь? — спросила Марина, появившись в его кабинете. Нечасто в последние дни были моменты, когда можно было бы что-нибудь исполнить — только для своих. — Пожалуйста. А потом я позову Миранду и других — можно?

В этот вечер на ум приходили песни не то чтобы совсем печальные, но не очень весёлые или откровенно странные — «Шипучее вино», «Канатоходец», «Квадратный человек». Но слушали, без иронических взглядов или насмешек. И только потом уже, когда время подобралось почти к полуночи, сами собой начали вспоминаться и добрые песни тоже.

— Что-то тебя тревожит, — заключила Марина, когда восторженные слушатели разошлись. — Не расскажешь? Что не так?

— Ощущение, что вскоре что-то случится. — Артём не сразу сумел сформулировать. — Что-то словно готовится.

Обо всём не расскажешь. Говорить про Клавдию Росс домочадцем нельзя — только Мари в курсе всех подробностей. Собственно, она и рассказала: этим утром Клавдия Росс подозвала охранника — сказала ему «Он пришёл. Спасайтесь» — и умерла. Словно короткое замыкание случилось — тут же вызвали бригаду медиков, те обнаружили массивные кровоизлияния во всех органах, плюс практически полностью уничтоженное сердце — словно его кто-то разорвал в клочья. На Айуре умеют собирать людей буквально из кусочков, если цел головной мозг — но в этом случае ничто не помогло. Организм словно отказался включаться.

Примерно в это же время в отделении Бедлама, в котором содержат дросселей (и действующих, и уже неспособных скользить) — что-то подобное случилось с дочерью Росс. Но её удалось спасти. Ничего не понимаю, сказал оружейник. Клавдия сидела в полностью изолированной от всех возможных видов излучения камере. Аппаратура не зафиксировала никакого излучения — ни изнутри камеры, ни проникшего извне. Ткани просто распались — безо всяких видимых причин.

Три слова, произнесённых Росс, не давали теперь покоя не только Артёму.

— Мы всегда готовы к наихудшему, — Марина взяла его за руку. — Не думаем о нём, конечно. Невозможно жить, если постоянно думаешь обо всём ужасном, что может случиться. Но готовы в любой момент. Может, тебе стоит отвлечься? Если эти слова не выходят из головы — может, именно для этого их и сказали?

Отвлечься удалось на удивление просто. И на следующее утро Артём уже не проспал утреннюю пробежку.

А на следующий день Артёму предложили присутствовать при историческом событии: первое испытание вновь доступной людям технологии нуль-полёта. Однако знать принципы и уметь их воплощать — разное. И вот тут учёные и технологи Плутонии показали, на что способны. Всего через четверо суток после того, как архивы их Создателя оказались открыты, а Айур предоставил ранее недоступные элементы — прототип оказался готов.

Прототип построили на основе атмосферного зонда. Эти спутники обеспечивали, помимо прочего, сводки погоды и замечали искусственно созданные объекты — по большому ряду признаков. Сами зонды при этом соблюдали уже ставшие стандартом привычки: не излучать так, чтобы выделяться на фоне естественных шумов; двигаться по возможности так, чтобы не производить впечатления искусственного объекта; не излучать вообще в диапазонах, доступных восприятию известных форм жизни. Включая нечисть.

По словам оружейника, зондами покрыт весь ближний космос, вплоть до орбиты макета Луны. Удивительно, но на сам макет нечисть не обращала внимания — не исследовала, не уничтожала, не размещала своих баз на нём или поблизости.

— Стандартный зонд тратит до двух часов, чтобы достигнуть макета, — пояснил оружейник. — Внимание, общая готовность! Сэр Анчири, не желаете сами произвести запуск?

— Сэр Артём, может быть, вы? — в свою очередь, предложил Анчири. Артём на несколько секунд оробел. Запуск нуль-двигателя производился нажатием самой обычной, механической кнопки. Ни сенсора, ни контура, которым переводчики опознают и превращают в речь мысли… Просто кнопка.

Уняв, за несколько секунд, дрожь в руках, Артём кивнул и подошёл к стенду.

— Отсчёт на панели, — оружейник явно что-то нажал сам — на экране возникло число «30» и начался обратный отсчёт. Тихо, во всеобщей тишине — в зале заседаний собрался не только весь штаб Рима, но и представители академий наук других городов. Три… два… один… Артём нажал на кнопку. Едва слышный щелчок — и всё.

Картинка на экранах зала — прямая трансляция с зонда — потемнела… и вновь проявилась. Макет Луны, занимающий теперь пол-неба, оказался справа на экране.

Овация долго не утихала.

— Двигатель работает штатно, — оружейник прочёл бегущие перед ним строки телеметрии. — Дистанция расчётная, точность переноса пятнадцать метров, по данным радаров. — Поздравляю, господа! Благодарю вас, сэр Ортем!

— Что теперь? — поинтересовался Артём, после того, как принял множество поздравлений и рукопожатий. Спрашивал он у Анчири, на лице которого теперь не было невозмутимости — явная, яркая радость. — Если это не секрет.

— Вовсе нет, — Анчири жестом предложил проследовать за ним, наружу. — Ещё двое суток уйдут на испытания, создание новых моделей, и мы приступим к покрытию звёздной системы Айура сетью оповещения. Потом то же самое — в нашей звёздной системе. Затем мы начнём выполнять план «Эстафета», изучим несколько направлений на дистанции до одного светового года. Сейчас технология позволяет пробивать коридоры на расстояние до пяти световых суток.

— Семьдесят три зонда? — прикинул Артём. — Если я правильно понимаю слово «эстафета».

— Мне нравится, как вы рассуждаете, — одобрительно кивнул Анчири. — Вы взяли земной год, верно? Взяли, не задумываясь. На самом деле, вчетверо больше. Минимум два зонда для исследования окрестностей, плюс минимум два в каждой опорной точке. Там же мы проведём сеанс дальней связи, трансляция в реальном времени с дистанции в один световой год. Далее — по итогам.

— С ума сойти! — не выдержал Артём. — Так быстро!

— Когда есть практически готовые чертежи и материалы — требуется только решительность и энтузиазм. Мы все хотим увидеть дальний космос, мы все хотим вновь отыскать Землю. И помочь ей, если потребуется. Теперь прошу извинить — меня ждут на совещании. Здравствуйте, сэр Артём!

Попрощался по-римски, подумал Артём, принимая рукопожатие. И направился туда, куда обещал прийти накануне. В сервисный центр. Туда, где всем желающим делают рации и переводчики.

День пролетел стремительно. Вроде бы только час назад сел за диагностический терминал, разбираться с премудростями работы синтезатора — а уже вечер. И да, поначалу всё показалось превосходно прикрытым всевозможными тестами. Но, как и в случае с переводчиком, в конце концов удалось найти интересные возможности. Примерно в восемь двадцать вечера, введя сто пятьдесят пятый «абсурдный» код для объекта, Артём получил на выходе… алмазный куб.

Просто куб. Сторона один сантиметр. Состав: углерод-12 в аллотропной модификации алмаза, чистота приближающаяся к 100 %. Артём не сразу вызвал связиста — смотрел на вновь созданный объект и испытывал совершенно детское, яркое чувство восторга. И едва не порезался: грани куба оказались идеальными. А раз это — самый твёрдый материал…

— Невероятно, — заключил связист, когда окончил первичный анализ. — Ну-ка, проверим аналогию…

И создал аналогичного размера куб из титана на соседнем синтезаторе. Также идеальный и совершенный во всех отношениях. А затем — кубик золота.

— Принцип понятен, — вид у связиста оставался ошалевшим. — Вижу, как работает, но не могу объяснить, почему. Это ведь не последние тестовые последовательности? У вас есть какая-то схема?

— Зависит от того, что я знаю о программе. В руководстве сказано, что вот этот список управляющих директив не используется. Но некоторые из использующихся директив чем-то похожи. Структурой, если можно так выразиться… Но постойте, а разве вы не пробовали просто перебирать все возможные команды?

— Пробовали, — вздохнул связист. — Так мы потеряли две лаборатории и пятерых специалистов. Теперь три комбинации в списке заблокированных — они синтезируют крайне опасные вещества или предметы. Вот эта, например, — связист отыскал и вывел на экран комбинацию, — создаёт блок питания для наших бытовых реакторов. Одна тонкость: если его подключить, он взорвётся — хотя пройдёт все тесты, не сообщит ни о каких неполадках. Лаборатория всегда изолируется на время экспериментов, но людей внутри не всегда удаётся защитить от последствий. Да, само собой, синтезаторы приводились в действие автоматом. Видите барьер? Красная линия на полу. Пока вы экспериментируете с синтезатором, он изолируется от окружающей среды, и в случае любой известной нештатной ситуации будет перемещён на полигон для уничтожения. Простите, разговорился. Значит, последовательности чем-то похожи. Объясняйте.

…Домой Артём возвращался, сам не очень осознавая, как много всего успело произойти за одни сутки. К этому моменту Айур уже знал, что проведена успешная трансляция с дистанции в семь световых часов — с границы астросферы звёздной системы Айура — там, где солнечный ветер центральной звезды уравновешивается звёздным ветром окружающего космоса.

Так быстро, подумал Артём, аплодируя вслед за домочадцами. Как быстро они всё делают! Вот теперь я готов поверить, что обе планеты тесно сотрудничают и обмениваются технологиями. Поодиночке такое было не сделать.

Что ж, теперь можно считать, что дальний космос снова открыт для людей. Вопрос только, как этим пользоваться — никто не говорил пока о пилотируемых полётах. Даже в качестве отдалённых планов. Упоминались зонды, автоматические станции, исследовательские беспилотные корабли.

— А где Лилия? — поинтересовался Артём, когда стало ясно, что все остальные уже вернулись.

— Сказала, что её не будет дома пару дней, — пояснила Миранда. — Обследуется в госпитале. Рация у неё с собой, я говорила с ней полчаса назад. Позвонить?

— Если с ней всё в порядке, то не нужно, — помотал головой Артём. — Благодарю.

— Мы поверить не можем! — понизила голос Миранда, взяв его за руку. — Сегодня мы все у меня собираемся. Споёте нам, Ортем? И не думали никогда, что снова будет дальний космос. А всё случилось так просто и незаметно, до сих пор не осознали.

— Да, зайду только за инструментом, — Артём остановился у дверей их с Мариной апартаментов. — Я быстро.

У себя в кабинете Артём, сам не зная почему, поднял ладонь к уху — уже привычка, когда вызывает кого-нибудь по мобильной связи. Привычка делать так, чтобы окружающие видели — будет звонок. Чуть было не набрал номер Лилии.

И про это побуждение думал потом: надо было позвонить. Хотя что толку сожалеть.