Тонкий огрех холста

Глава двадцатая. Донна

15 ноября 2002 года, позднее утро

Треверберг

– Тут очень красиво. Я никогда не бывала в «Золотых вязах». Видела только телевизионную рекламу и фотографии на придорожных щитах. Какой это корпус?

– Изумрудный.

– Здорово. Хотела бы я когда-нибудь купить здесь квартиру. Только не на девятом этаже. Повыше… подальше от земли. И от людей.

Донна сидела в кресле, обитом сиреневым плюшем, и оглядывала гостиную. Терри стояла в паре шагов от нее, прислонившись к косяку. Вид у мисс Паркс был такой, будто она пытается понять, что ее окружает: реальность из сна или настоящая жизнь? Раздвоенность, которую ощущала в ней вампирша с момента первой встречи, сейчас заметил бы даже человек, чего уж тут говорить о темных существах.

Что-то в ее внешности казалось Терри странным, иррациональным, но она не могла понять, что именно. Самая обычная девушка, разве что немного запуганная и стеснительная. Тоненькая невысокая брюнетка с бледным личиком и темными глазами запуганного зверька. Донна носила неброскую удобную одежду, отдавая предпочтение джинсам и чуть мешковатым футболкам. Не пользовалась косметикой за исключением туши для ресниц. Украшений у нее тоже не было. Если хотите затеряться в толпе большого города, выбирайте именно этот образ – не прогадаете. Она выглядела как человек, пахла как человек, вела себя как человек. Но что-то в ней было не так. Эта мысль сводила Терри с ума. Может, такое впечатление оставляют все смертные, страдающие психическими болезнями? Как там говорил Рэй? Биполярное расстройство?

– Это когда у тебя внутри живут два человека, – пояснила Донна, уставившись в стену перед собой.

– Что? – озадаченно переспросила Терри.

– Ты сказала «биполярное расстройство». И, так как в этой комнате, кроме нас с тобой, никого нет, то я решила, что ты говоришь обо мне.

– Прости. Иногда я думаю вслух. Я не хотела тебя обидеть.

– Не обидела. – Девушка откинулась в кресле, положила ногу на ногу и с улыбкой посмотрела на вампиршу. – Иногда это даже весело. Но чаще всего причиняет неудобства. Сегодня у тебя отличное настроение, а завтра ты хочешь умереть. А послезавтра все повторяется заново. Психиатр прописывал мне таблетки, но я их не пью. Слишком сильные. Будто в голову набили вату. Ты ничего не чувствуешь, ничего не хочешь. Что-то вроде антидепрессантов. Стабилизирует гормональный фон. Или какой-то там другой фон. Химический. В мозгах.

Прямо как у людей с печатью, подумала Терри. Тристан говорил, что им тоже прописывают разные препараты. Если бы врачи знали хотя бы сотую долю того, что знают темные существа, то, наверное, заперли бы в психиатрическую клинику самих себя.

– Ты до сих пор ходишь к психиатру?

– Нет, – передернула плечами Донна. – Ходила до восемнадцати лет. Отец настаивал. Он даже подобрал мне специалиста, какого-то именитого врача, одного из коллег. Получив постоянную идентификационную карту, я первым делом позвонила в клинику и сказала, что больше не собираюсь посещать сеансы. Отцу это не понравилось, но мне было плевать. Я хотела заниматься живописью.

Вампирша подняла брови.

– Он был против твоего увлечения рисованием?

– Это не увлечение, – с неожиданной резкостью возразила девушка. – Это призвание. Он не хотел, чтобы я рисовала. Говорил, что я не заработаю этим на жизнь. Но на самом деле он считал меня сумасшедшей. Они с мамой развелись, когда мне исполнилось тринадцать. К тому времени отец начал крепко закладывать за воротник, удивительно, что ему удалось еще пару-тройку лет продолжать практику. – Она вздохнула и обхватила себя руками. – Но он не всегда был таким. В детстве он покупал мне цветные карандаши… Наверное, думал, что увлечение пройдет с годами, и я займусь чем-нибудь более серьезным. К примеру, поступлю на медицинский, как он. Или свяжу свою жизнь с бизнесом, как мама. Ладно, не буду тебя задерживать. Пусть встреча с братом пройдет хорошо. В каком ресторане вы будете обедать?

– В «Дарах Афродиты».

Донна слабо улыбнулась.

– Хорошее место. Я ела там лишь однажды, после того как нарисовала фреску для главного зала. Управляющий решил сделать мне подарок – шикарный обед за счет заведения. Я заказала бутылку белого вина и жюльен из морепродуктов. Это было потрясающе.

– Надеюсь увидеть фреску.

– Она до сих пор там. Обнаженная Афродита во всей красе. Дизайнер сказал, что вышло отлично. Чек мне дали солидный.

Со вздохом покинув кресло, Донна подошла к столу и взяла кофейник.

– Твой брат продает свои картины? – обратилась она к Терри.

– Друзья чуть ли не на куски его разрывают, забрасывая приглашениями, но он слишком занят. И отмахивается от предложений отца нанять… как называется эта профессия? Импресарио? Человек, который помогает художнику продавать картины?

– Арт-агент, – рассмеялась девушка, наливая кофе в фарфоровую чашечку. – На месте твоего брата я бы согласилась, тем более что в средствах он не стеснен, а картины у него чудесные. Передай ему, что в твоей квартире живет преданная поклонница его таланта.

– Передам, – кивнула вампирша. – Вернусь к вечеру. Чувствуй себя как дома. – Она обвела квартиру широким жестом. – И прошу прощения за бардак. На следующей неделе будут разрушать стены, я оставила некоторые вещи в коробках для того, чтобы спрятать от пыли.

– Разрушать стены? Зачем?..

– Увидела в журнале по дизайну интерьера квартиру-студию и решила, что хочу такую.

Донна в очередной раз оглядела гостиную так, словно пыталась представить ее без стен.

– Радикально, – вынесла вердикт она. – Но пространства будет больше. А если расписать стены, то получится оригинально.

– Возьмешься?

– Почему бы и нет? Надеюсь, маньяк-поклонник оставит меня в живых. – Она хохотнула и сделала глоток кофе. – Забавно, да? Вы бегаете за ним, а он бегает за мной. Охотник и дичь.

Терри вгляделась в ее лицо, пытаясь уловить признаки смены настроения. Или смены личностей. Или что там меняется у людей с биполярным расстройством.

– Мы его поймаем.

– Смешно. Ты говоришь так, будто вы знаете, кого нужно ловить. А вы ведь даже не доказали, что речь идет об убийствах.

– Ты знаешь, что София тоже ходила к психиатру?

Вампирша тут же пожалела о сказанном, но Донну эти слова не взволновали.

– Если она не рассказывала мне об этом, значит, это не так уж и важно. А сейчас и подавно не имеет значения.

– А о том, что у нее был роман с Нильсом, ее сводным братом, она тебе тоже не рассказывала?

Глаза Донны изумленно распахнулись.

– Роман? С Нильсом?! – Она сделала пару глубоких вдохов. – Зачем ты мне это говоришь?

– Пытаюсь понять, кто за тобой охотится. Ты рисовала для Софии Крейн. Бесплатно выставлялась в галерее Мелании Шоу. Но связи между тобой и Нильсом Крейном нет, хотя в его квартире преступник оставил для тебя самое откровенное послание. Это нелогично.

– Убивать людей тоже нелогично, – резонно заметила собеседница. – И в том, что они иногда убивают себя сами, тоже нет логики.

Терри подумала о том, что они слишком много говорили о логичных версиях и слишком активно искали таковые. Они размышляли о мотиве, о почерке, который повторяется, о действиях, которые можно классифицировать, используя знакомые схемы. Но искусство – оно на то и искусство, чтобы выходить за рамки и быть иррациональным. Может, маньяк уже нашел тонкий огрех холста, но до сих пор к нему не подобрался, и таков его замысел? Он готовит лучший холст для финального образа своего полотна? Для Донны Паркс?

Телефон пискнул, уведомляя о новом сообщении. «Выезжаю, сестрица. Надеюсь, ты проголодалась, потому что я с удовольствием съем слона. Жаль, что он не имеет ничего общего с дарами моря, и в «Дарах Афродиты» такого нам не подадут».

– Твой брат? – улыбнулась Донна, допивая кофе.

– Да. Звони, если что-нибудь случится.

– Желаю приятно провести время.

Часом позже

В «Дарах Афродиты», несмотря на обеденный час, посетителей было немного. За пятиместным столом возле окна расположилась компания темных эльфов в джинсах и разноцветных футболках: они лишь изредка вспоминали о еде в тарелках, увлеченные разглядыванием экранов своих ноутбуков. Соседний столик занимали две вакханки, разодетые в яркие платья. Они ели креветки в томатном соусе, запивая их красным вином, и их аппетиту позавидовал бы даже доктор Родман, у которого, как любил пошутить Тристан, было несколько желудков. Впрочем, жрицы сладострастия имели привычку всецело отдаваться любому занятию, если оно было связано с чувственными удовольствиями.

– Добро пожаловать в «Дары Афродиты», мэм, – обратилась к Терри администратор, высокая блондинка в элегантном платье из темно-зеленого бархата. – Меня зовут Вивьен. У вас заказан столик?

– Да. На имя моего брата. Тристан Хобарт.

Администратор открыла тетрадь в черном переплете, которую держала в руках, и сверилась с записями, а потом подняла глаза на посетительницу и одарила ее профессиональной улыбкой.

– Позвольте проводить вас, мэм. Сегодня у нас свободно… могу предложить вам несколько столиков на выбор. Предпочтете сесть у окна или ближе к двери?

– У окна. – Мысли Терри уже который день вертелись вокруг маньяка и Донны Паркс, и сегодня утром она выхватила из шкафа первое, что попалось под руку, а по возвращении домой забыла переодеться во что-то более подходящее для посещения дорогого ресторана, чем линялые джинсы и растянутый свитер. Возле эльфов это будет выглядеть менее вызывающе. – Спасибо. У вас есть вегетарианские блюда?

– Разумеется, мэм. Попрошу официанта принести вегетарианское меню.

– И обычное, пожалуйста, для моего брата.

– Непременно. Что насчет карты вин?

– Мы не употребляем алкоголь.

Терри устроилась в мягком кресле за столиком у большого окна, расписанного под морское дно. Даже ей, далекой от живописи, было понятно, что художник трудился над этим проектом чуть ли не целую вечность: тонкая работа, мельчайшие детали, множество полутонов. На мгновение она поверила в то, что там, по ту сторону стекла, и вправду морские глубины. Стоит открыть его – и оттуда хлынет вода. Мастер умудрился использовать даже проникающий снаружи свет для создания иллюзии зеленоватого сумрака.

Зал ресторана тоже был стилизован под морское дно. Отсутствие острых углов, бархатные поверхности, мягкий свет лавовых ламп. Терри оглядела фрески на стенах в поисках работы Донны и увидела Афродиту между двумя большими амфорами. Выглядела богиня, по ее мнению, не очень целомудренно… возможно, потому, что еще не проделала путь до берега и не вышла из морской пены.

– Офицер Терри Нур собственной персоной, кто бы мог подумать. Это та самая офицер Терри Нур, которая раскрыла дело с отравленным абсентом? Можно автограф?

Тристан, умудрившийся подойти бесшумно, опустился в кресло напротив. На нем был темно-синий деловой костюм современного покроя, но на брате любая одежда смотрелась так, будто ее сшил портной из прошлой эпохи.

– Обо мне всего лишь черкнули пару статей в «Треверберг Таймс», – с холодком в голосе отозвалась Терри. – И то не обо мне, а, скорее, о Кассандре Фэй и Меноре Уолд.

– Да, я читал их. В городской газетенке почти нет темных существ. А обращенных и вовсе можно сосчитать по пальцам одной руки. В противном случае вампирше, представительнице высшей расы, уделили бы больше внимания, чем лесной дикарке-темной фее и жрице сладострастия, танцующей голой под полной луной и поедающей сырое мясо.

– Мисс Уолд вегетарианка.

– Ну надо же, – в голосе Тристана зазвучал сарказм. – Прямо от сердца отлегло. А, вот и меню.

Подошедший к собеседникам официант положил на стол две книжечки, побольше и поменьше, в переплетах из темно-зеленой кожи.

– Добро пожаловать в «Дары Афродиты», меня зовут Стефан, – представился он. – Если леди и джентльмен здесь впервые, буду рад порекомендовать что-нибудь из наших блюд.

– Один мой знакомый с восторгом рассказывал о куриной грудке, фаршированной креветками и сыром, – сказал Тристан, взяв одно из меню. – О, это, кажется, твое, сестрица. Вегетарианское.

– Отличный выбор, сэр, – похвалил Стефан. – Блюдо замечательное, пусть и несколько нетрадиционное для нашего ресторана. Мэм, – повернулся он к Терри, успевшей открыть меню, – вам я могу порекомендовать артишоки, фаршированные грибами и луком. Также у нас есть вегетарианская лазанья с цуккини, томатами и красным перцем. Все овощи свежие, никаких полуфабрикатов. Их выращивают здесь, за городом, фермеры производят экологически чистую продукцию.

– Выбираю лазанью, – улыбнулась вампирша.

– Вы предпочитаете этичный сыр?

Терри бросила беспомощный взгляд на Тристана.

– Этичный?..

– Сыр без молока, – пояснил брат.

– Ах!.. Нет. Я хочу обычный сыр.

Стефан записал заказ в блокноте.

– Куриная грудка, фаршированная креветками и сыром, и вегетарианская лазанья с цуккини, томатами и красным перцем.

– И кувшин свежего лимонада, пожалуйста, – добавил Тристан.

– Очень хорошо. Считайте, что повара уже приступили к работе. Если вам что-то понадобится, поднимите руку – и я подойду к вам.

Терри проводила официанта взглядом и посмотрела на брата. Летом Тристан коротко остриг волосы, но у обращенных они отрастали почти мгновенно, и серебряные пряди опускались до плеч. Обычно он собирал их в аккуратный хвост, когда отправлялся на работу, но при первом же удобном случае распускал снова. Таким Терри когда-то увидела его впервые: стройный юноша с аристократичным лицом, на котором всегда лежала печать высокомерия, длинными серебряными волосами и чересчур пристальным взглядом фиалковых глаз. Она долго не могла привыкнуть к этому взгляду: ей казалось, что Тристан хочет разглядеть в ней что-то потаенное, спрятанное от всего мира за семью замками. А теперь вампирша все чаще слышала, что и она имеет привычку слишком пристально смотреть на собеседника. Когда-то они были разными, а теперь похожи, как близнецы. По крайней мере, внешне. Возможно, и внутренне, но лишь отчасти. Чуть сильнее, чем хотелось бы, иногда думала она.

– Красивый костюм, – нарушила молчание Терри.

– Эльвар постарался. Впрочем, он всегда старается. Я отдал за этот костюм две трети зарплаты. Не понимаю, как среднестатистические химики умудряются выживать, получая гроши?

– Наверное, дело в том, что они не заказывают одежду у Эльвара Дорриана, самого дорогого в Треверберге портного?

– Да и зачем им это. Большую часть дня они носят медицинский халат. – Он подпер голову рукой. – Ты даже не представляешь, с кем мне приходится работать. Сплошь темные эльфы. Впечатление такое, будто я попал в Отдел Науки в Темном Храме, и завтра в лабораторию придет Нааман Жрец. А еще там полно полукровок. Это самое жуткое место во всем городе.

Терри взяла подставку, наполненную пакетиками с сахаром, и начала перебирать их, стараясь не встречаться взглядом с братом. По дороге в ресторан она молила всех известных ей богов о том, чтобы он воздержался от своих разглагольствований о высшей вампирской расе хотя бы сегодня. Знала, что этого не произойдет, но надеялась до последнего.

– Ты мог не работать, отец тебя не заставлял.

– Но мне же нужны были деньги на то, чтобы содержать любов… ах, я имел в виду, на краски и холсты, сестрица. Вампирши стоят дорого. То есть, принадлежности для рисования. – Глаза Тристана за стеклами очков с фиолетовыми стеклами весело блеснули. – Я уже большой мальчик и хочу быть самостоятельным.

– Скажи прямо: тебе не хотелось проводить слишком много времени в доме с дворецким-полукровкой.

– Ну ты и грубиянка, Терпсихора. Необращенные на тебя плохо влияют. Кстати, я слышал, ты работаешь с сыном Леонарда Тейна?

Вампирша замерла с пакетиком сахара в руках.

– Откуда ты знаешь?

Тристан самодовольно улыбнулся.

– Мистер Тейн – персона публичная. Он часто появляется в особняке. А нынче и повод есть: отец обговаривает с ним детали проекта очередной клиники. Вчера он был у нас на ужине. «Представь себе, мой Рэймонд стал наставником твоей дочери», – процитировал он. – Надеюсь, детектив Вагнер хорошо за тобой присматривает. А то старшенький Тейн уж слишком падок на обращенных женщин. На его месте я бы мимо тебя не прошел.

Терри вспыхнула.

– Придержи язык, мерзавец!

– Папа не будет против. Отличная партия. Я не горю желанием видеть тебя рядом с этим паршивцем, но с каких пор мою сестрицу, сильную и независимую, волнует мнение глупого брата?

– Я пришла для того, чтобы поговорить с тобой о делах.

Тристан критически оглядел свои запонки.

– Я слышал, что он встречался с Незнакомкой. Какая Незнакомка в своем уме посмотрит на необращенного?..

– Между темными эльфами и обращенными не такая уж большая разница. Они находятся на высшей ступени в цепочке выживания. Они почти вампиры.

– «Почти», сестрица. Это ключевое слово. Ладно, оставим глупости. Я проторчал в «пробке» целых полчаса. Нужно успеть поесть и вернуться в лабораторию папочкиного центра для лечения наркоманов. Что там у тебя? Жидкость для грунтовки холстов, помню. Любопытная тема.

Светловолосая официантка поставила на стол стеклянный кувшин с лимонадом и два стакана. Тристан тут же наполнил один из них и протянул сестре, а потом налил немного в свой.

– К слову, вон та фреска с Афродитой – работа Донны Паркс, – сказала Терри, делая глоток лимонада.

– Правда? Эффектная работа. Неужели интуиция темного существа не подсказывает вашей Донне, кто за ней охотится?

– О чем ты? – подняла брови вампирша. – Она не темное существо. У нее даже нет печати.

Брат откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем, как Стефан забирает из кухни тарелки с их заказом.

– Мне можешь не рассказывать, сестрица. Я отличу кисть темного существа от кисти смертного.

– Скажи еще, что по полотнам Дали понятно, что у него была печать.

– Это увидит даже идиот.

Стефан поставил тарелки на стол.

– Куриная грудка, фаршированная креветками и сыром, сэр, вегетарианская лазанья с цуккини, томатами и красным перцем, мэм. Приятного аппетита. Я рядом.

Терри поблагодарила официанта вежливым кивком и взяла вилку. Выглядела лазанья потрясающе, пахла еще лучше, но у нее пропал аппетит. Она услышала кое-что важное и теперь размышляла о том, что именно это было.

– Приятного аппетита, сестрица, – произнес Тристан. – Итак, жидкость для грунтовки холстов. К слову, рецепт древний. Если верить легенде, его придумал сам старший каратель Винсент. Первое темное существо, много рисовавшее в темном времени.

– В темном времени? Как это?

– Непросто, но осуществимо. Вампирам в этом плане чуть легче, чем необращенным, потому что у них есть природные способности к тому, чтобы перемещаться из темного времени в светлое и обратно. Представь себе, что реальность состоит из бесконечного количества тонких серебряных нитей. Прикасаясь к ним, ты можешь трансформировать мир. В обычном, светлом мире эти нити почти неощутимы. В темном времени ты можешь не только увидеть их, но и изменить, и создать новые. Любой акт творения в своей основе – трансформация реальности с помощью манипулирования этими нитями. Люди с печатью интуитивно проваливаются в темное время, когда творят, и поэтому их произведения обладают особой глубиной. А тот же старший каратель Винсент делает это осознанно. Как-то раз коллекционер выставлял его картины в одной из городских галерей. Я видел много полотен, написанных талантливыми мастерами, сестрица, но его работы… – Брат вонзил вилку в куриную грудку и занес над ней нож. – Я бродил между этими картинами минут сорок, если не дольше, и не мог поверить, что их рисовала кисть художника. Они выглядят так, будто кто-то вырвал кусок реальности и вставил его в раму. Ты смотришь на цвета, на детали, на лица – и у тебя челюсть отвисает. Это не гениальность. Это за чертой гениальности. Далеко за чертой.

С минуту Терри наблюдала за тем, как Тристан пережевывает мясо.

– Но все жертвы были людьми, – наконец сказала она.

– Кажется, ты не поняла глубины моей мысли, сестрица. Смертный, каким бы совершенным ни был его разум, и каким бы тонким ни было его восприятие искусства, не может увидеть все на картине, написанной в темном времени. А темное существо может. – Он вновь посмотрел на Афродиту. – И все же это восхитительная работа. Ты чувствуешь эту двойственность? Одновременно невинная и порочная.

– Двойственность, – повторила Терри, отчаянно пытаясь сложить паззл в голове. – Ты сказал, что темное существо может увидеть на картине, написанной в темном времени, что-то еще? Что-то, чего не видит человек?

– Именно так. Вот я и подумал, Терпсихора: а если эти ваши предсмертные картины рисовали для одного и того же зрителя? Для зрителя, который является темным существом, но по каким бы то ни было причинам отрицает свою сущность? И цель убийцы – эту сущность освободить?

Под недоумевающим взглядом Тристана Терри вскочила из-за стола так, будто за ней гнались.

– Мне нужно бежать. Спасибо за помощь.

Брат отрезал очередной кусочек от куриной грудки.

– Всегда обращайся, сестрица. Сделаю вид, что не заметил, как невежливо ты меня покинула.

– Прости, Тристан, но дело и вправду не ждет.

– Позвони мне. Хочу узнать, чем все закончилось.

– Надеюсь, все закончится хорошо, – кивнула вампирша.

Она старалась придать своему голосу максимум уверенности, но получилось плохо. Паззл наконец-то сложился, и теперь Терри думала только об одном: добраться до «Золотых вязов» в рекордный срок. К какому богу нужно обращаться, когда хочешь избежать «пробок» в час пик на центральном шоссе Треверберга?.. К несуществующему.

Несколькими часами позже

Консьерж, интеллигентного вида пожилой джентльмен в свитере крупной вязки, улыбнулся Терри из-за своей стойки и вернулся к чтению книги.

– Не бегите так быстро, мисс Терри, не так давно вымыли пол, можете поскользнуться, – заботливо пожурил он вампиршу.

– Спасибо, сэр Райли, – бросила та в ответ и ринулась к пожарной лестнице. Путь на девятый этаж неблизкий, но дожидаться лифта времени не было. Немного спорта не повредит. Она слишком засиделась за работой в полицейском участке.

Все здания комплекса «Золотые вязы» сияли чистотой, и пожарные лестницы не были исключением. Яркие лампы освещали белоснежные стены и большие номера этажей на каждой площадке. Шесть, семь, восемь. Добравшись до цифры «девять», Терри толкнула дверь под табличкой «Аварийный выход», подсвеченной зеленой лампой на случай отключения электричества, вылетела в коридор, остановилась перед своей квартирой, достала из кармана джинсов ключи… и замерла, затаив дыхание. Дверь была приоткрыта. Из квартиры доносилось тиканье настенных часов, в воздухе витал аромат кофе и свежих духов Донны. Но Терри могла поклясться, что внутри никого нет.

– Привет, мисс Нур! – выглянула из соседней квартиры соседка вампирши, милая женщина с седыми кудрями. – У вас все хорошо?

– Да… наверное. Здравствуйте, мисс Ройс.

– Похоже, ваша подруга забыла закрыть дверь. Со мной такое часто случается. Хорошо, что у сэра Райли есть камеры. Воры далеко не убегут!

– Вы видели мою подругу? Она ушла?

Старушка изогнула бровь.

– С час назад. С ней был милый юноша. Думаю, ее молодой человек. Он так заботливо держал ее под руку.

– Как он выглядел?

– Высокий, светловолосый. Похоже, спортсмен.

Джеймс Ламберт? Здесь? Какого черта? Терри достала телефон, набрала номер Донны и поднесла аппарат к уху. Из квартиры донеслась приглушенная трель звонка. Номер Джеймса Ламберта, записанный в маленький блокнот, который она всегда носила с собой по примеру наставника, был отключен.

Вампирша сжала зубы так крепко, что у нее заныли челюсти. Нельзя стоять здесь просто так. Нужно что-то делать. Позвонить Киту? Рэю? Нет. Что она скажет? Девушка, за которой охотится маньяк, пропала из-под носа у сотрудника полиции? Можно позвонить Гайле. У волчиц острое обоняние, и вдвоем они быстро найдут Донну… нет. Это нарушение субординации. За такое ей устроят выговор по полной программе. Переведут в дорожную полицию. А то и вовсе уволят. Но ведь ситуация критическая, так? А в критических ситуациях все иначе.

Она не будет звонить Гайле. У нее есть идея получше. То есть, это очень плохая идея, но… да не важно.

– Нахрен правила.

– Ох! – отозвалась шокированная миссис Ройс.