Точка Бифуркации XII

Глава 10

Мы стояли на расколотом тротуаре, окружённые беспорядком охваченного боями района. Дым и гарь висели в воздухе, перекрывая обзор, но даже сквозь завесу пепла можно было различить движение — то бойцы МБА быстро грузились в бронетранспортёр, готовясь покинуть зону будущих боестолкновений с мятежниками. Я перевёл взгляд на Святогора, который стоял рядом, внимательно следя за процессом.

Окружающая обстановка выглядела до боли удручающе. Ветер разносил обрывки бумаги, сожжённые листовки и пыль, смешанную с копотью. Где-то вдалеке раздавались раскаты взрывов, а на горизонте вспыхивали яркие всполохи магических атак. Фонари, ещё недавно освещавшие улицы города, теперь лишь слабо мерцали, не справляясь с густой пеленой дыма, заполнившего пространство.

— Дядя, а агенты не хотят поучаствовать в боях с мятежниками? — произнёс я, наблюдая, как двери бронемашины с лязгом закрываются.

Святогор нахмурился, перевёл на меня задумчивый взгляд своих серых глаз и откровенно ненадолго подзавис. Прошло несколько секунд, прежде чем он наконец вздохнул и ответил:

— Тут всё сложно, Алексей, — дядя коротко покосился на бронетранспортёр, который уже тронулся с места. — Если последует прямой приказ от императора, они, конечно, вмешаются. Но это будет иметь последствия.

Теперь и я нахмурился, переваривая сказанное.

— Последствия? — переспросил я, стараясь уловить его логику.

Святогор кивнул, уловив моё замешательство, и пояснил:

— Да. Как тебе известно, все аристократические дома нашей империи обязаны ежегодно выделять для службы в министерстве своих людей, в том числе военнообязанными являются и отпрыски аристократов мужского пола. Прямо сейчас среди агентов могут находиться даже дети Наумовых, Светлицких, Пожарских или других мятежных родов. Но на время контракта, согласно уставу, они не считаются стороной конфликта, и от любых претензий вражеских родов их защищает шеврон агента и слово императора. Каждый аристократ, да и любой другой одарённый, находящийся на службе в министерстве, даёт клятву не участвовать в политических интригах и межклановых войнах. А нынешний конфликт, если абстрагироваться от его масштабов, именно этим и является. Поэтому если император пустит в ход армию МБА, никто не знает во что это выльется. В целом, это точно станет нарушением устава организации и, по моему мнению, большой ошибкой — агенты должны заниматься своим делом, армия — своим.

Я медленно кивнул, осознавая всю глубину сказанного.

— То есть, министерство внутри страны считается, условно говоря, нейтральной силой? — уточнил я.

— Истинно так, — подтвердил Святогор.

Незадолго до этого мы переместились на одну из улиц, охваченных огнём боевых действий. Едва оказавшись на месте, наша тройка резко изменила ход битвы, уничтожив превосходящие силы мятежников. Дальше последовала зачистка района, где оставшиеся в тылу бойцы врага тщетно пытались укрыться в разрушенных зданиях. Мы методично вычищали эти укрытия, уничтожая попадавшихся бесов и не оставляя врагу ни единого шанса перегруппироваться. Тем временем мои демоны перекрыли мятежникам возможность перекидывать подкрепления, что сразу сказалось на ходе боёв — их натиск ослаб, и они заметно теряли инициативу. Правда, с учётом кое-каких нюансов, думаю, ненадолго.

Святогор присоединился к нам почти сразу же, пробиваясь вместе со своими людьми через один из флангов. Сейчас его бойцы зачищали этажи старого здания, в котором укрылись оставшиеся враги, а мы с дядей стояли снаружи, со стороны наблюдая за ходом операции и действиями наших людей. Он считал, что им нужно дать возможность самостоятельно довести дело до конца, чтобы ребята нарабатывали собственный боевой опыт. Максим со Степаном также участвовали в этих боях.

Грохот артиллерии на горизонте сотрясал воздух, заставляя даже здания вокруг нас вздрагивать. Отдалённые вспышки взрывов озаряли сумеречное небо.

Однако, несмотря на локальные успехи, ситуация в целом оставалась напряжённой. Один из ключевых моментов плана — массированный ракетный удар, о котором я попросил наше министерство обороны — остался далёк от ожидаемых мною результатов. Сначала случилась задержка в целых пять минут, что в условиях боевых действий критически долго. Затем, когда удар наконец был нанесён, его масштабы оказались… мягко говоря, разочаровывающими. Вместо полноценной атаки, способной переломить ход сражения, было выпущено лишь несколько сверхзвуковых ракет, две баллистические и два расчёта реактивных систем залпового огня. Казалось бы, немало, но только это если бы речь шла об обычных солдатах, а не одарённых, которые имеют возможность дополнительно поднять групповые барьеры над местом базирования своих отрядов. А если к этому всему добавить ещё и площадь, по которой растеклась вражеская армия, то скупость принимавших решение об ударе военных, мягко сказать, удивляла.

Я с досадой смотрел на последствия удара, чувствуя холодное разочарование. Конечно, мятежников там погибло немало, но в соотношении к выжившим — не более десяти процентов. Возможность нанести по-настоящему сокрушительное поражение такому удобному скоплению сил противника была упущена, а я не собирался тратить своих бесов на добивание выживших — при таком раскладе это неоправданный расход ресурсов, с, вдобавок, отрицательным результатом. Сама же ситуация была из разряда, когда поговорка «Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам», приходилась как нельзя кстати.

Почему имперские ракетчики так облажались? Чёрт их знает. Возможно, у Романовых просто кончились ракеты после самой первой и самой жаркой ночи, возможно, они решили поберечь боезапас, а может, причиной стала халатность, недоверие к моим разведданным или что-то ещё. В любом случае, я собирался задать несколько вопросов царевичу позже. Но сейчас уже было не до того, потому что вся эта выжившая армия уже загрузилась на бронетехнику и направлялась прямо к нам.

Я глубоко вздохнул, с сожалением наблюдая, как издали в нашу сторону приближались военные машины. Это означало только одно — бой ещё будет продолжаться. Ветер донёс до нас отдалённые крики и гул моторов. Многострадальные улицы не замерли, а продолжали напряжённо дрожать в ритме войны.

Внезапно, в голове раздался голос Аластора, который был немного встревожен:

«Господин, тут это… в общем, вас однозначно это может заинтересовать».

Небольшой ресторан на десятом этаже многоэтажного здания, некогда уютное место для деловых встреч и тихих ужинов, теперь превратился в засаду. Разбитые стеклянные панели, запах расплавленной пластмассы и элементов декора, разнесённая мебель — всё ярко говорило о том, что война пришла сюда раньше, чем успели уйти люди. Стены, изрешечённые пулями, покрыты тёмными пятнами копоти и сажи. Остатки разбитой посуды хрустели под ботинками бойцов, а тусклые чудом работающие лампы делали помещение мрачным, словно застывшим в тревожном ожидании.

В приглушённом свете сидели шестеро мужчин. Угрюмые, безмолвные, одетые в тёмные тактические костюмы, с винтовками, арбалетами за спинами и боевыми клинками на поясах. Их лица были сосредоточенны, движения — выверены, каждый явно знал своё дело. Они не переговаривались по пустякам, не метались суетливо по комнате, а хладнокровно ждали приказа. Взгляды бойцов были направлены на несколько небольших дисплеев в руках, на которых мелькали изображения с дронов, парящих над местом боя.

— Нихера ты маэстро! — прошипел один из бойцов, присаживаясь рядом с оператором.

— Могём, умеем, практикуем, — моргнув одним глазом, бросил в ответ боец, не отворачиваясь от работы.

Экран перед ним отображал чёрно-белые силуэты, захваченные камерой беспилотника. Один из дронов уже занял позицию — едва заметный летающий аппарат ловко приземлился на карнизе здания, предоставляя своему владельцу обзор на улицу внизу. А там шла ожесточённая битва: вспышки выстрелов прорезали сумерки, люди резко двигались среди обломков, ведя перестрелку и перебрасываясь стихийными атаками. Ветер гнал по улице клубы дыма, заставляя огоньки от выстрелов мерцать, будто светлячков в ночи. Периодически улицу озаряли вспышки ярких взрывов зажигательных гранат и огненные шары, которыми осыпали друг друга противники. Правда, очень скоро, противоборствующие стороны, не сговариваясь, решили перейти на холодное оружие, и под блеском огня засверкала сталь.

— Сейчас остальные птички посажу, и можно начинать.

— Успеешь? — с сомнением бросил командир группы, не отрывая взгляда от окна.

— Успею. Не уйдёт, — коротко бросил оператор и, подмигнув главному, вполголоса мелодично пропел: — Мы ребята из спецназа, вот такая вот зараза…

— Мы уходим в горы прочь, мы не можем вам помочь, — тут же подхватил другой боец, расплываясь в улыбке.

— Старший группы Сашка-прапор плюнул трижды и заплакал…

Что поделать, есть приказ, и уходит наш спецназ.

— Принца мы недолго ждали, здесь в развалинах лежали,

И разведку штык-ножами мы его сейчас убрали.

Сашка-прапор плюнул раз и отдал такой приказ:

Смерть за смерть, и все в крови. Мы спецназ, мы ястребы!

Песню подхватили остальные, слова звучали тихо, но твёрдо, наполняя комнату задором и воодушевлением. Боевой ритуал, часть того, что делало их сплочённой командой. Воины знали, что через несколько минут окажутся в самой гуще боя: среди рёва выстрелов, вспышек магических атак и криков врагов, но сейчас, в этот момент, бойцы, уже немало прошедшие вместе, стали единым целым, в котором не осталось места страху и сомнениям.

— Подъём… ястребы, — с улыбкой оглядев своих бравых подопечных, бросил командир, и добавив серьёзности в голос, будто бы не замечая, как короткая песня подняла всем настроение, добавил: — Пора на исходную. Птички сели.

Дроны теперь находились в нужных позициях — их силуэты тихо замерли на крышах и карнизах, ничем не выдавая своего присутствия. Оператор провёл пальцами по сенсорному экрану, настраивая систему управления. Камеры дронов передавали на мониторы всё, что происходило внизу: группировки вражеских бойцов, их маршруты, подготовку к атаке.

— Не тормозим, работаем уверенно. Задача взять в плен, либо убить. Мы её в текущих реалиях упрощаем до «убить». Как приняли? — голос командира был спокоен, но твёрд.

— Чётко и ясно, — тихо ответили бойцы, но старшина всё услышал.

— Тогда поехали. Каждая минута промедления — гибнет кто-то из парней снизу, в попытках их придержать.

— Ехала!

Бойцы уже знали свой порядок и, обменявшись короткими кивками, по очереди стали с разбега выпрыгивать в окно. Первая двойка почти сразу друг за другом. Следующий — спустя пять секунд. И так до тех пор, пока не остались только командир с оператором.

Старшина ещё раз быстро осмотрел помещение, где до недавнего времени находился их пункт наблюдения. Всё было подготовлено — лишних следов не оставлено, технические устройства в безопасном режиме. Мужчина коротко кивнул собственным мыслям и повернулся вправо:

— Спускай дронов, — бросил он оператору, и отметив, что подопечный нажал несколько кнопок, а откуда-то из-за поворота послышался первый взрыв, не мешкая, так же с разбега, выпрыгнул в окно.

— Мы ребята из спецназа, вот такая вот зараза… — пропел последний спецназовец и перекрестился, прежде чем последовать за остальными.

Когда он исчез за оконной рамой, в помещении осталась лишь пустота. Только слабый свет экрана, мигающий на столе, и лёгкий ветер, проникающий сквозь выбитое стекло, напоминали о недавнем присутствии людей. Внизу уже раздавались первые взрывы, эхом разносясь по улочкам города. Операция началась.

Десять минут назад

Городская улица, некогда ярко освещённая неоновыми вывесками и уютными фонарями, сейчас переживала свои не самые лучшие дни. Дым плотно застилал небо, мешая даже лунному свету проникнуть сквозь чёрный покров войны. Всполохи пылающего огня и стихийных атак освещали оголившиеся фасады зданий, уличное освещение уже давно не работало — провода оборваны, трансформаторы выведены из строя. На одном из перекрёстков у подступов к позициям имперских войск, обосновавших свою точку дислокации в здании городской администрации, лоб в лоб столкнулись две группы одарённых, каждая из которых была готова положить свою жизнь за победу.

С одной стороны — полтора десятка бойцов, которых вёл в бой Романов-младший. Они все были хорошо обучены и координированы, их не пугал численный перевес противника. Каждый из них — элитный солдат, прошедший огонь и воду, был способен сражаться на грани возможного. Противоборствующей стороной выступал огромный отряд мятежников, численностью более пятидесяти человек. Враги пытались давить, используя своё преимущество в количестве, но наталкивались на жестокий отпор. Всё вокруг было охвачено грохотом боя — гремели винтовки, сверкали огненные заряды и взвивались смерчами потоки воды, взрывы специальных боеприпасов озаряли поле битвы.

Бой был очень ожесточённым. Кровь, магическая энергия и дым переплелись в едином потоке, наполняя воздух жаром, и казалось, словно сама реальность плавилась от накала сражения. Выступающие в меньшинстве твёрдо держали натиск наступающих мятежников, не позволяя врагу занять подступы к крыльцу здания, расположенного прямо на углу перекрёстка. В ход пошли и спецбоеприпасы, которыми бойцы нещадно забрасывали друг друга. Взрывы таких бомб, благодаря зажигательным смесям, оседающим на барьерах одарённых, активно пожирали их прочность.

Всё началось с того, что усиленная группа прорыва вражеских войск была обнаружена разведчиками с помощью дронов, ввиду чего на их пути пришлось спешно формировать преграду, переводя резервы на опасное направление. Но уровень и ранг специалистов, которых враг направил на задание, оказался настолько высоким, что уже через несколько минут радиоэфир взорвался криками бойцов с требованием подкрепления. Объективное наблюдение с помощью тех же дронов подсказало начальству, что если что-то резко не предпринять — быть беде. Пустить себе в подбрюшье вражеский отряд, да ещё и такой сильный, грозило обернуться самыми неприятными последствиями. Именно в этот критический момент проблему решил взять на себя и своих людей находившийся на соседнем участке фронта наследник престола, порой едва ли не наравне с простыми солдатами участвующий в боях против заговорщиков.

Едва только Романов со своей охраной вмешались в схватку, сменяя терпящих поражение гвардейцев, как ситуация тут же разительно изменилась. Вражеские штурмовики будто ударились о бетонную стену и тотчас были вынуждены откатиться и далее действовать несколько менее агрессивно и более осторожно.

— Артём, держи фланг! Там двое заходят! — крикнул принц, следом же вытягивая руку перед собой.

Пространство вокруг Глеба с нескольких сторон озарил яркий свет от целого десятка энергетических болидов, резко устремившихся в сторону пытающихся сковать его телекинезом врагов.

Бабах!

Едва первая серия выстрельнувших будто из ниоткуда зарядов нашла своих «счастливчиков», озаряя вспышками взрывов всё поле боя, как за ними последовала вторая и третья.

Одновременно с Романовым атаковали и сопровождавшие его элитные бойцы, обрушивая на противника всю мощь своей стихии. Потоки магии скользили по воздуху, вычерчивая сверкающие траектории. Групповые барьеры противоборствующих групп трещали, звенели и вибрировали от нескончаемого входящего урона, но за первые минуты боя никаких заметных подвижек в подавлении сил врага никому достичь так и не удалось. И очень быстро всем участникам сражения стало ясно, что картина не изменится и в том случае, если сжечь в два или три раза больше маны. Поэтому в следующие несколько секунд, бойцы обеих сторон, из тех, кто ещё не успел обнажить клинки, буквально одновременно сделали это, сразу же став неспешно шагать навстречу друг другу.

Первыми ударами обменялись не сразу, но едва звон клинков разрезал кратковременно повисшую на поле боя тишину, как эти звуки тут же наполнили всё окружающее пространство.

Мятежники, пользуясь численным перевесом, пытались взять бойцов царевича в кольцо. Каждый из атакующих работал слаженно, но наталкивался на прочное сопротивление, ведь каждый защитник был не только опытным мечником, но и умело пользовался телекинезом для удержания или смещения врага. Телекинетические потоки незримо переплетались в воздухе, сталкивались друг с другом, мешали противнику приближаться и одновременно наносили удары. Воздух дрожал от силы соперников, чьи дары вступили в сложнейшую схватку, блокируя и нарушая магические структуры друг друга.

— Многовато их будет, Ваше Высочество, — бросил телохранитель, отбрасывая от себя очередного противника.

— Справимся, — спокойно ответил Романов, взмахом руки притягивая ближайшего врага и вонзая клинок в его горло.

На асфальте безвольными куклами уже валялись окровавленные тела павших, а бой продолжался, не оставляя ни одной стороны без потерь. Под ноги принцу упал уже четвёртый враг. Ещё нескольких он тяжело ранил — и нет, дело было не в филигранном мастерстве мечника, а именно в силе дара, которая позволяла наследнику престола большинство подступающих противников едва ли не наглухо блокировать, и следом же легко разбивать, отправляя к праотцам.

Звон клинков перекрывал грохот выстрелов, а воздух был густ от магических искр, запаха крови и озона. Романов двигался уверенно, каждый его шаг был точен, едва ли не каждый удар — смертелен. Он не просто бил — он полностью контролировал поле боя перед собой, легко читая намерения врагов и упреждая их атаки.

Его бойцы, подгоняемые таким примером, сражались с ещё большей решимостью. Наконец, гвардейцы принца пошли в контратаку, стараясь оттеснить противника. Крики раненых и погибших заглушались гулом битвы, мелкие снежинки оседали на лицах бойцов, смешиваясь с потом и кровью, но ни одна из сторон не желала сдавать позиции и отступать назад.

И тут, с натугой жужжа пропеллерами, с неба вниз стремительно рухнула незаметная чёрная коробочка…

БАБАХ!

Со спины обороняющихся прогремел внезапный взрыв. Его грохот сотряс улицу, на миг ярко осветив изуродованные, опалённые фасады и бойцов слепящей вспышкой. Огромная мощь кумулятивного заряда, разрывая воздух, впилась в защитный барьер телохранителей принца.

Но не успели бойцы в пылу схватки хоть как-то среагировать на эту подлую атаку, как одна за другой то же самое стали проделывать ещё с десяток «птичек». Запрограммированные на разрушение беспилотники неумолимо пикировали вниз, оседая на полях группового барьера яркими всполохами. Грохот сотрясал воздух. Защитный купол отряда царевича мерцал и вспыхивал белыми искрами, трещины на его поверхности быстро затягивались, но новые взрывы вновь пытались вскрыть оборону гвардейцев.

Волны огня и дыма накрыли улицу целиком. Обломки дронов падали на землю, оставляя за собой дымные следы, под покровом которых бойцы пытались перегруппироваться. Смрад горячего металла, пыли и палёной плоти забивал лёгкие, превращая каждый вдох в дьявольскую пытку.

— Нужно отступать, это засада! — бросил сбоку от принца мужчина, с кровью на щеке.

— Куда! — рыкнул в ответ Романов, оглядываясь вокруг и с раздражением отмечая, как плотное кольцо врагов сжимает их с каждой секундой.

— Витязь, я Тополь! Срочно запрашиваю эвакуацию! — не слушая Романова, проговорил в рацию мужчина, отбрасывая телекинезом сразу двоих мятежников, пытавшихся его подмять.

Фх-х-х…

Колыхнувшийся воздух, лёгкий порыв, почти незаметный в окружающем кошмаре. Но Глеб его почувствовал. Правда, среагировать уже не успел.

ЦИНЬК!

Что-то массивное мелькнуло в воздухе над головой, сверкая холодной сталью, и тут же исчезло в густом дыму. Романов дёрнулся, схватившись за плечо, в тот же миг отбрасывая телекинезом сорвавшегося на него в атаку противника с фронта, но следом же пропустил ещё один удар, на этот раз полоснувший его по спине. И он тоже пришёл сверху!

— Чёрт… — процедил принц сквозь зубы.

Очередная тень мелькнула над головой, заставляя его скрючиться и припасть на одно колено.

Охрана среагировала практически мгновенно. Телохранители обступили Глеба со всех сторон, и уже двух других попытавших удачу «летунов» короткими движениями срезали прямо в полёте, орошая всех участников боя пролившейся сверху кровью.

— Отступаем! — рыкнул один из охранников, с болью схватившись за пробитое арбалетным болтом плечо — атаки сверху не прекращались, и ввиду ограниченного обзора, противостоять им сейчас было крайне трудно.

Мятежники же, отлично понимая, что происходит, отнюдь не собирались упускать свою жертву в настолько невыгодном для неё положении. Перекрывая путь отступления, они рванули вперёд, с упорством вгрызаясь в защитный строй. Артефактные клинки полностью игнорировали щиты противника, проходя сквозь них без малейшего сопротивления. Многострадальная улица перед городской администрацией стала ареной ожесточённой битвы, где каждый удар потенциально был смертельным. Клинки с влажным хрустом вонзались в тела, вспышки силы рвали пространство, бойцы падали один за другим как подкошенные.

— Сверху! — выкрикнул другой охранник, хватаясь за пробитое бедро.

— С-суки! — зарычал третий, ловя клинок врага на перекрестье своего меча.

Земля вокруг уже была полностью залита кровью, а воздух насквозь пропитан гарью. Вдалеке слышались отголоски других сражений, но здесь, на этих узких улицах, вполне могла решаться судьба империи. Покушение на наследника престола несомненно являлось хорошо спланированной операцией.

Романов стиснул зубы, блокируя очередной удар, и, резко развернувшись, провёл лезвием по горлу врага, оставляя за собой его предсмертные хриплые стоны.

— Принца закрывай! — прозвучал отчаянный крик одного из телохранителей, развеявшего дымовую завесу над полем боя и успевшего оглядеть небо.

Командующий охраной бросил взгляд вверх, и в тот же миг заметил движение на карнизе здания. Трое диверсантов, один из которых заряжал очередной зачарованный болт в свой арбалет, и двое с винтовками, заняли точки на крыше и в окне возвышающегося над ними здания.

Мгновение, удар телекинеза — и четвёртый диверсант, уже сорвавшийся в атаку, рухнул вниз, его тело с огромным ускорением впечаталось в потрескавшийся асфальт. А вот тех, что на крыше, достать так же легко не удалось.

Внизу уже раздавались новые выстрелы. В темноте вспыхивали огни стихийных атак, в клубах дыма освещая лица бойцов, чьи глаза горели отчаянной решимостью. Это был жестокий бой на выживание, в котором мятежников уже осталось меньше половины от их изначального числа.

Внезапно, слабеющей рукой принц потянулся к груди.

— Ты… был прав, Саныч… Это ловушка… — подкашиваясь и падая набок, прохрипел Романов, запрокидывая голову.

— НЕ-Е-Е-Т!!! — по-звериному яростно взрычал начальник охраны, выбрасывая вперёд неконтролируемую вспышку энергии.

Сразу половина оставшихся на ногах мятежников была отброшена в противоположный край улицы.

Цесаревич же в этот момент с пробитым торсом распластался по земле, натужно харкая кровью.