Точка Бифуркации #9

Глава 15

Кортеж замедлил ход, когда мы покинули окраины города и въехали на центральные улицы. Старенькая дорога постепенно уступала место ровной мостовой с идеально выложенными плитами. Здесь, в самом сердце города, всё выглядело так, словно время и беды никогда не касались этих кварталов: безупречные фасады зданий, сверкающие окна, безукоризненно чистые улицы.

На площади перед административным зданием нас уже ожидали. Вдоль бордюра выстроились автомобили, блестящие на солнце, а на широких мраморных ступенях толпились чиновники в своих лучших костюмах. Я отметил их взгляды, полные напряжения и сдержанного страха. Некоторые смотрели прямо перед собой, стараясь казаться уверенными, но многие избегали встречаться глазами.

Когда кортеж остановился и дверцу моего автомобиля открыли, я шагнул на мостовую. Святогор и Виктория шли следом, привлекая к себе часть взглядов. Глава администрации, невысокий мужчина с вьющимися волосами и застывшей на лице глуповатой улыбкой, шагнул ко мне навстречу. Всем своим видом он старался изобразить радость, но напряжённые плечи и беглый взгляд выдавали истинные чувства. Он выглядел так, словно готовился к встрече не с долгожданным союзником, а с палачом, от которого не укрыться.

— Ваша Светлость, позвольте представиться! Александр Витальевич Гречаников, — начал он, делая учтивый поклон. — Добро пожаловать в наш город! Мы подготовили небольшую экскурсию, чтобы показать вам, как у нас всё устроено.

— Не нужно, — отрезал я, не давая ему продолжить.

Он замялся, его улыбка дрогнула и стала ещё более неестественной.

— Но…

— Я сказал, не нужно, — повторил я жёстче, смотря прямо в его глаза. — Ведите меня в административный центр. Город я и без вас осмотрю.

За его спиной кто-то из чиновников покосился на соседа, беспокойство мелькнуло в их глазах. Эти люди, вероятно, не рассчитывали, что характер я свой начну показывать, едва успев выйти с машины. Что ж… это только начало.

— Конечно, — ответил глава, быстро обретя голос. — Как пожелаете.

Святогор молча следовал за мной, его тяжёлые шаги звучали как метроном, отсчитывающий время в этом месте, где всё казалось застывшим. А вот Викторию было совсем незаметно, девушка шла сбоку, внимательно разглядывая окружающие дома. Мы направлялись к зданию администрации, сопровождаемые моей охраной и свитой чиновников, которые то и дело бросали на нас украдкой встревоженные взгляды.

Административное здание выделялось на фоне остальной застройки. Массивное сооружение из серого камня, с величественными мраморными колоннами и тяжёлыми дубовыми дверьми, оно словно пыталось внушить мысль о незыблемости власти. Если бы не старые гербы Пожарских, которые местные власти не успели или намеренно не захотели снять, я бы, возможно, видом центральной части города даже остался доволен.

— Это что такое? — уставившись на сопровождавшего меня Гречаникова, недовольно произнёс я. — Отношение показываете?

— Ну что вы такое говорите, Ваша Светлость… — запричитал чиновник, часто моргая. — Просто…

— Снять и сжечь. Буду выходить, проверю.

— Д-да, к-конечно… — часто закивал головой мужчина и тут же отошёл в сторону, принявшись кому-то звонить.

Миндальничать и играть в демократию с этими людьми я отнюдь не собирался. Более того, терпел их только для того чтобы выслушать отчёты, которые они к моему приезду должны были подготовить.

Немного задержавшись у фасада, а затем неспешно шагая по коридорам здания, я намеренно допустил, чтобы вся местная управленческая элита собралась в зале заседаний. При моём появлении все тут же встали, пытаясь изобразить почтение, но выглядели скорее как провинившиеся школьники, застигнутые на месте преступления. Глаза чиновников избегали моего взгляда, а их руки нервно сжимали папки и документы.

— Присаживайтесь, — произнёс я спокойно, указав рукой на их места.

Сам я прошёл к месту во главе стола, где уже были разложены аккуратные стопки бумаг и папок. Виктория заняла место сбоку, а Святогор расположился стоя, чуть позади нас. Его неподвижная фигура и угрюмое лицо добавляли нашему общему образу ещё больше мрачности. Дядя напоминал безмолвного стража, наблюдающего за происходящим с холодной отстранённостью.

— Как многим из вас стало вчера известно, в городе большой праздник, — не удержался я от лёгкой ухмылки. — После почти двух десятков лет вражеской оккупации, Темногорск наконец-то возвращается в руки законного хозяина. Вижу ваши радостные лица, — на этих словах Виктория не сдержалась и покосилась на меня, часто хлопая ресницами; но я, не замечая её взгляда, продолжил вещать, — и понимаю, с каким трепетом и верой вы ждали сегодняшний день. Но праздничное настроение придётся унять — работа не ждёт. К слову, готов приступить к слушанию ваших докладов.

Гречаников, заискивающе кивающий и улыбающийся на протяжении всей моей речи, сглотнул и, поднявшись с места, решил начать первым. Его голос звучал натянуто, но он старался придать ему бодрости.

— Ваша Светлость, позвольте представить вам общий отчёт о достижениях нашего города за последний год, — начал он, раскрыв перед собой толстую папку. — Благодаря совместным усилиям всех служб, мы сохранили стабильность в регионе, поддержали местное производство и успешно выполнили план по сбору налогов. Проведены плановые ремонты основных объектов инфраструктуры, что позволило снизить аварийность на пятнадцать процентов. Мы активно содействуем развитию малого и среднего бизнеса, — пытаясь высмотреть на моём лице хотя бы какую-нибудь эмоцию, говорил Гречаников. — За год открыто более трёх десятков новых предприятий, созданы дополнительные рабочие места, что способствует повышению уровня жизни населения. Теперь к преступности. Порядок в городе также поддерживается на должном уровне, — перелистнув страницу, продолжил он. — Общее количество преступлений снижено на десять процентов, проведены успешные операции по нейтрализации преступных группировок. На этом краткий отчёт окончен. Более подробно и со всеми цифрами можно ознакомиться в документах на столе перед вами, Ваша Светлость.

Я всё это время слушал молча, не проявляя ни одобрения, ни раздражения. Видно было что Гречаников всю ночь готовился, но за его словами отнюдь не чувствовалось искренности. Впрочем, к чёрту чувства — то, что он сейчас нагло врёт, мне было доподлинно известно.

Ещё до того, как между мной и Пожарскими были подписаны соответствующие бумаги, бесы уже находились в городе, с заданием оценить обстановку и положение вещей. А уже после, когда прошлым днём информация о передачи власти над княжеством официально дошла и до Гречаникова и подчинённых ему чиновников, демоны не позволили им уехать из города. Тёмные по моему приказу не только передали «Привет» крысам, попытавшимся сбежать с, как им показалось, тонущего корабля, но и объяснили какую конкретно информацию я хочу услышать по приезде. Тогда-то вся верхушка и зашевелилась.

Но самое забавное началось уже ночью, когда многие из местных управленцев, наевшись успокоительных, легли спать. По совету Святогора, бесы стали занимать их тушки и записывать на камеру видеозаписи с признаниями. И по итогам полученных данных оказалось, что рыльце в пушку оказалось буквально у каждого. Причём до такой степени, что хоть каждого на виселицу веди…

К слову, стоило отметить, что натренировавшиеся в подобных диверсиях демоны умудрились всё провернуть таким образом, что до текущей секунды, ни один из сидевших передо мной людей ни о чём не догадывался.

Проблемы были везде. Изношенность инфраструктуры, скрытые аварии, недофинансирование ключевых проектов по оснащению медцентров и учебных заведений — это только малая часть. Малый бизнес разорялся под давлением монополий и коррупции, а многие предприятия существовали лишь на бумаге. Ну а что касалось уровня преступности, про который тут Гречаников пытался нарисовать красивый отчёт, то он и вовсе вырос, а непосредственно его люди были замешаны в связях с криминалом. Весь отчёт был попыткой скрыть собственную некомпетентность, преступную халатность и коррупцию под маской доблестного служения. И это если выражаться культурным языком.

— Ваша Светлость, — вновь заговорил Александр Витальевич, отметив моё молчание, — наш город успешно справляется с переходным периодом. Мы сохранили позиции в экономике, обеспечили благополучие граждан, продолжаем развивать социальные программы. Наша команда работает слаженно и эффективно, на благо всего региона, — он врал из последних сил, судя по всему, наивно надеясь сбежать из города, когда всё немного успокоится.

Когда на слова Гречаникова я вновь ответил выжидательной паузой, в комнате воцарилась напряжённая тишина. Медленно поднявшись с места, я провёл взглядом по лицам каждого из присутствующих. Чувствовалось их напряжение в ожидании моей реакции. В глазах чиновников читалось беспокойство, а у некоторых — откровенный страх.

— Хорошо, — произнёс я ровным голосом, стараясь не выдать своих эмоций. — Теперь моя очередь.

На этих словах я неспешно достал из кармана свой телефон и, подключив его к портативному проектору, который добыли для меня демоны, зашёл в раздел видеозаписей. В следующую секунду, подчиняясь моему безмолвному сигналу, свет в помещении погас, а на одной из стен появилась проекция экрана с моего смартфона.

— Это Сергей Анатольевич. Министр энергетики, если кто не знает, — начал я, мельком оглядев напрягшегося мужчину в сером костюме, который уже начал бледнеть. — В вашем отчёте утверждается, — продолжил я, взяв в руку одну из папок на столе перед собой, — что наша гидроэлектростанция работает стабильно? Очень любопытно, почему тогда треть городской сети находится в аварийном состоянии? Почему отчёты об утечках ресурсов и авариях вы скрывали последние три года? А средства, выделенные на модернизацию, были присвоены вами и вашими подчинёнными? Впрочем, можете не утруждать себя ответами — мужчина на видео всё расскажет.

Он побледнел ещё больше, губы его задрожали. Он пытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Тем временем я включил видеозапись, которая стала изливать такой поток откровений… Сергей Анатольевич изобличал и себя самого, и Гречаникова, и некоторых других коллег, участвующих в их общих схемах.

Выключив видеозапись спустя минуту, я, медленно оглядывая присутствующих, остановил взгляд на главе администрации, который сейчас сидел бледный, опустив глаза.

— Вообще, у меня практически на всех присутствующих есть подобный материал. Но сейчас я немного поразмышлял и решил не тратить на это много времени. Но вас, Александр Витальевич, — холодно оглядев уже трижды вспотевшего мужчину, — мы всё же послушаем. Хотелось бы понять, почему мой народ живёт в разрухе, в то время как вы устраивали роскошные банкеты и строили себе особняки, попутно набивая карманы наворованными деньгами. Вы устроили из Темногорска сырьевую базу без перспектив и будущего.

Следом включилась видеозапись, на которой все без труда узнали лицо Гречаникова. Сидевший на стуле в собственном кабинете мужчина, холодным, спокойным и немного монотонным голосом рассказывал о многочисленных откатах, преступлениях и коррупционных схемах. Но самым главным в этом рассказе оказалось не это. Александр Витальевич ко всему сказанному также признался, что был поставлен на это место Пожарскими исключительно с целью превращения моего княжества, как уже говорилось выше, в ресурсную базу. Из Темногорска изо всех сил тянули соки, стараясь как можно меньше вкладывать в ответ.

Логика такого откровенно странного со стороны Пожарских решения для меня лично объяснялась только их ненавистью и желанием не просто уничтожить наш род, но и предать забвению все былые достижения, историю и культуру. Ну и вдобавок, бедными и необразованными людьми, как считалось, управлять легче и проще.

В комнате повисла гнетущая тишина. Казалось, время замерло и каждый звук отдавался эхом. Чиновники сидели, не смея поднять глаза, их лица выражали смесь страха, стыда и отчаяния. Они понимали, что игра окончена и отступать некуда.

Я сделал глубокий вдох, стараясь удержать эмоции под контролем. Гнев кипел внутри, но я знал, что должен действовать хладнокровно.

— У вас была возможность служить своему народу, сделать жизнь людей лучше, — продолжил я, медленно обводя их взглядом. — Но вы предпочли наживу и ложь.

В следующую секунду отдав ментальный приказ своим бесам, я наблюдал как искажаются лица людей, в страхе обнаруживающих возле себя появившихся по их душу демонов.

— Уведите их, — сказал я ровным голосом. — Всех.

Началась суматоха. Министры и чиновники вскочили со своих мест, пытаясь что-то сказать и оправдаться.

— Ваша Светлость, это недоразумение! — воскликнул министр торговли, протягивая ко мне руку.

— Это ошибка!

— У вас нет доказательств!

Ещё несколько секунд — и все так или иначе запятнавшие свою репутацию «слуги народа» исчезли прямо на глазах.

Когда зал практически опустел, я огляделся вокруг. Десяток перепуганных секретарей, ещё столько же помощников и замов, обособленно застывший офицер полиции, ну и мы со Святогором и Викторией.

— Теперь вы — начальник полиции, — сказал я коротко, встречаясь взглядом с полковником. — Справитесь?

Он молча кивнул, принимая приказ с профессиональной сдержанностью.

— Сделаю всё возможное, Ваша Светлость, — произнёс твёрдо мужчина.

Следом переводя взгляд на оставшихся людей, ныне застывших в ожидании, я поднялся с места и на ходу произнёс:

— Рыба гниёт с головы, господа. И от этой гниющей головы я сейчас избавился. Вам всем оказана честь и доверие заместить своих бывших начальников. Будьте добры сделать так, чтобы вас ни на кого менять не пришлось. Нам предстоит много работы, — воодушевляющим тоном подвёл итог своей речи я. — Но мы справимся.

Естественно, кто-то среди этих людей так или иначе был замешан в схемах, которые проворачивало их начальство. Но самых активных и бесперспективных я уже отправил в тюрьму вслед за их шефами. Оставшиеся же, своей биографией и исходя из той информации, что мы успели обработать и осознать, всё же надежду вселяли.

Раннее утро принесло в город холодный ветер, который хлестал по пустынным улицам, наполняя их приглушённым воем. Светило только начало подниматься над горизонтом, окрашивая облака бледным золотом, но его свет не добавлял тепла.

Я стоял на пороге храма, возвышавшегося посреди центральной площади, и смотрел на его сверкающий фасад. Белый камень, гладкий и будто безупречный, резко выделялся на фоне города.

Святогор молча стоял рядом, крепко сжав руки за спиной. Его взгляд был мрачным, лицо неподвижным, словно высеченным из камня. Даже он не скрывал своего недовольства. А вот Викторию я с собой брать не стал, намеренно оставив в гостинице.

— Старались, — бросил я, медленно осматривая резные колонны у входа.

— Очень старались, — пробормотал дядя, тяжело качнув головой. — Вижу руку Светлицких.

— Молодцы, красиво вышло, — продолжил я. — Тем приятнее будет отобрать.

— Размышляешь прям как уличный грабитель, — усмехнулся дядя, на секунду сменив хмурый взгляд на улыбку.

На звук наших шагов из глубины храма показалась группа людей. Лица священников в светлых рясах были суровыми и напряжёнными. Они вышли медленно, как будто надеялись, что наша тишина означает не угрозу, а возможность диалога. Главный из служителей, высокий мужчина с глубоко посаженными глазами, остановился передо мной, слегка склонив голову.

— Ваша Светлость, — начал он ровным голосом, в котором сквозила осторожность.

Я ничего не ответил, позволив ему продолжить.

— Это святое место. Построенное в согласии с властью и с благословения нашего рода, — он говорил медленно, каждое слово будто взвешивал.

— С прежней властью, — протянул я, поднимая взгляд на высокий шпиль, который тянулся к небу. — Теперь её нет.

Он растерянно замер, но его спутники, как один, напряглись. Я видел, как они переглядываются, словно надеясь на чудо, которое выведет их из этой ситуации.

— Эта земля, — продолжил я, глядя прямо на старшего, — принадлежит Черногвардейцевым. Всегда принадлежала.

— Но, Ваша Светлость… — начал он.

— У вас есть время до обеда, — отрезал я.

Тишина накрыла площадь. Даже ветер, казалось, стих, давая этим словам утвердиться в воздухе.

— До обеда, — повторил я, глядя в глаза фанатику. — Чтобы вас здесь не было.

— Это… святое место, — попытался возразить он, но его голос стал тише, слова потонули под тяжестью моего взгляда.

— Да, святое. Поэтому не оскверняйте его своим присутствием, — сказал я холодно. — Разговор окончен.

Святогор не проронил ни слова, но его взгляд был красноречивее любых слов. Дядя был готов действовать по моему приказу.

Святоша выпрямился, его губы сжались в тонкую линию. Я видел, как он борется с собой, как в нём сталкиваются страх и гордость. Но в конечном итоге страх оказался сильнее.

— Мы… покинем это место, — тихо сказал он, отводя взгляд.

Я молча повернулся, давая знак Святогору следовать за мной. Мы отошли от храма, оставив его позади, как и тех, кто только что принял решение уйти.

— Слабо держатся за свою веру, — заметил дядя, когда мы шагали прочь.

— Не веру, а власть, — машинально исправил я.

Когда мы отошли достаточно далеко, я снова оглянулся на храм.

— С самим зданием что планируешь делать? — не поворачиваясь в мою сторону, произнёс дядя.

— Людям отдам. Тут раньше нормальная церковь была. Пусть восстанавливают, — без лишних раздумий ответил я, так как давно принял это решение.

Святогор кивнул, второй раз за утро расплываясь в улыбке.

— Чего? — заинтересовался я.

— Того, — хохотнул дядя. — Подумать только: тёмный князь возвращает людям храм и традиционные ценности.

Пожилой мужчина стоял на краю двора, уверенно перехватывая топор, чтобы расколоть очередное полено. Его движения, хотя и размеренные, были точными, как у человека, привыкшего к физическому труду. Удар — и чурка треснула под острым лезвием, а его половинки с глухим стуком упали на землю. Мужчина тут же выпрямился, проведя рукавом по вспотевшему лбу, и на мгновение застыл, наслаждаясь редкой тишиной.

Внезапно воздух вокруг него стал дрожать, словно от жары, и тут же наполнился запахом гари. Мужчина напрягся, рука машинально перехватила топор, когда рядом с ним, будто из ниоткуда, появился сгусток чёрного дыма. Тёмное облако закрутилось, одновременно уплотняясь, и через мгновение перед стариком стоял высокий человек с угрюмо нахмуренным лицом и горящими глазами.

— А ну, ети её мать распедрит твою налево, сгинь, нечистый! Сгинь, сука! — на одном дыхании выдал старик, резко выставляя топор перед собой. Его голос звенел так, что казалось, дрожали ветви окружающих деревьев.

Демон поморщился, но с места не сдвинулся. Его тёмные глаза недовольно блеснули, и он хрипло произнёс:

— Угомонись, батюшка. Это ты священником был здесь раньше?

Мужчина ещё крепче сжал топор, его мускулы вздулись под плотной тканью рубахи.

— Антихрист тебе батюшка, чёрт проклятый! А ну сгинь, кому говорю! — голос старика стал ещё громче, но он сделал осторожный шаг назад, не сводя взгляда с гостя.

— В общем, князь Черногвардейцев в Темногорск вернулся. Фанатиков выгнал, — небрежно выдал новость демон, оглядывая мужчину холодным и злобным взглядом.

— Как вернулся⁈ Врёшь, падла лукавая⁈ — голос мужчины сорвался, а лицо исказилось то ли от удивления, то ли от гнева. Он медленно опустил топор, но глаза его горели напряжением.

— Жопой об косяк. Святош из церкви выгнали, говорю, — уже не скрывая раздражения, буркнул демон, скрестив руки на груди. — Коли Богу своему служить хочешь — иди забирай.

Дым снова закружился вокруг фигуры, постепенно поглощая её, пока не осталась лишь тонкая полоска чёрного дыма, которая тут же рассеялась в прохладном воздухе.

Старик стоял неподвижно, прижимая топор к себе, словно это была единственная защита от увиденного. Он глянул в сторону дороги и невольно крепко задумался, вспоминая дни былой молодости, одновременно с этим привычно перекрещиваясь.