Точка Бифуркации #9

Глава 11

Едва я отдал приказ, как Кали мгновенно перенесла нас с дядей поближе к дворцу Пожарских. Мне не только хотелось поближе ознакомиться с результатами наших диверсий, но и лично убедиться, что никто из числа элиты вражеского рода не пытается сбежать с тонущего корабля.

Вокруг всё резко изменилось: перед нами раскинулась мрачная картина полуразрушенного особняка. Когда-то величественный и гордый, теперь он напоминал раненого титана, цепляющегося за остатки своего былого величия. Подземные взрывы нанесли колоссальный урон дворцу, последствия которых, казалось, были уже неотвратимы. Впрочем, он всё ещё стоял, словно пытаясь всеми силами удержаться от окончательного краха.

Обломки колонн и статуй были разбросаны повсюду, сад превратился в хаотичное нагромождение щебня и вырванных с корнем деревьев. От изящных башен остались лишь покосившиеся остовы, едва различимые сквозь завесу пыли и дыма. Воздух наполнял запах горелого камня и земли, смешанный с горечью разрушения.

— Начать бомбардировку, — холодно произнёс я, не отрывая взгляда от агонизирующего здания, и следом ментально добавил:

«Аластор, если они готовы — перемещай…»

Едва приказ был отдан, небо прорезал свист падающих авиабомб. С невероятным грохотом они обрушивались на каким-то чудом устоявшие части дворца, вздымая огненные столбы и облака пыли. Земля дрожала под ногами, откликаясь на удары. Взрывные волны разбивали последние опоры, обрушивая стены и выбрасывая в воздух обломки. Дом Пожарских исчезал на наших глазах, превращаясь в груды руин.

Одновременно с этим, спустя полминуты, сбоку от меня появились силуэты людей. Впереди, внимательно и быстро оглядываясь, шёл молодой княжич Якушев, сопровождаемый восемью воинами своего клана. В глазах Андрея читались уверенность и холодное спокойствие, но несмотря на это, истинное впечатление от происходящего ему скрыть не удалось. Мы обменялись короткими взглядами, после чего княжич без лишних слов направился в сторону полыхающего взрывами дворца. Его люди следовали рядом, внимательно отслеживая обстановку, образовав полукруг.

Остановившись примерно в пятидесяти метрах от ближайших стен, или, точнее, того, что от них осталось, Якушев выпрямился и вытянул руки вперёд, очевидно обращаясь к своей стихии. На мгновение время словно замерло. Все мы, наблюдающие со стороны, внимательно прислушивались к ощущениям, но, казалось, ничего не происходило. А затем, неожиданно земля под нами начала опасно дрожать, инстинктивно вызывая крайне неприятные ощущения на уровне психики. Очень быстро эта дрожь стала усиливаться, перерастая в мощные, содрогающие всё вокруг толчки. И если в той точке, где находились мы с дядей, ещё можно было оставаться на ногах, то в эпицентре локального землетрясения весь грунт буквально на глазах ходил ходуном.

Территория на километры вокруг содрогалась от силы магии Якушева. Гигантские трещины расползались от дворца во все стороны, переплетаясь и соединяясь в одну огромную расселину. Казалось, сама земля решила поглотить это место. Под оглушительный гул ломаемых конструкций и треск разламывающегося на куски камня, дворец начал медленно погружаться под землю, увлекая за собой всё, что ещё не удалось разрушить взрывами.

Наблюдая эту впечатляющую по своей красоте и ужасу картину, я отдал приказ прекратить бомбардировку. Судьба дворца была уже предрешена — сила княжича превосходила все ожидания.

Земля под нашими ногами вибрировала, трещины разрастались, образуя гигантскую яму, в которую словно в тёмную бездну проваливались руины здания. Дворец Пожарских исчезал, словно его никогда и не существовало. Сила стихии земли открылась для меня новыми, удивительными красками.

Когда последние обломки наконец скрылись в гигантской расселине, казалось, что можно ставить жирную точку и покидать это место. Но Андрей Дмитриевич лишь ненадолго опустил руки и, потоптавшись на месте, следом их поднял, предприняв ещё одно усилие. Подчиняясь его воле, всё вокруг вновь задрожало, а образовавшаяся трещина внезапно стала затягиваться, оставляя после себя лишь глубокую рану — напоминание о произошедшей великой победе, или трагедии, если посмотреть с точки зрения наших врагов.

Завершив своё дело, явно истощённый княжич медленно осел на одно колено. К нему тут же подошёл один из его людей — вероятно, целитель — и, положив обе ладони парню на грудь, стал делиться с ним энергией.

«Кали, перенеси меня к ним», — мысленно отдал я приказ.

В следующее мгновение я оказался рядом с Андреем. Он тут же поднял на меня уставший, но удовлетворённый взгляд.

— С Пожарскими покончено, — произнёс я, переводя взгляд вдаль. — Здесь больше делать нечего.

Глубоко вздохнув, Якушев коротко кивнул.

— Приятно иметь с вами дело, Алексей, — негромко произнёс он. — Вы в полной мере выполнили свои обещания.

— Вернём вас обратно к вашему отцу, в штаб, — кивнув на слова союзника, предложил я, давая понять, что мы готовы к отправке.

Княжич согласился без лишних слов.

— Встретимся и поговорим чуть позже, Андрей Дмитриевич. Рад был вас видеть, — произнёс я напоследок и устало улыбнулся.

Следом я подал ментальную команду Аластору, и через несколько секунд демоны начали перенос.

Мы ещё раз посмотрели на место, где недавно высился дворец. Теперь там зияла глубокая яма, отдалённо похожая на карьер, над которой медленно рассеивались облака пыли и остатков дыма. В этот момент я почувствовал серьёзное облегчение — ещё один враг остался позади, и путь к нашей цели стал немного яснее.

Остановившись по центру помещения, я высоко задрал голову, чтобы лучше рассмотреть творение искусного мастера. Величественный образ передо мной захватывал дух — высеченный из камня, он казался живым, словно вот-вот встряхнёт скованные цепями руки и восстанет против уготованной ему судьбы. Грубые, но не лишённые изящества черты лица, мускулы, напрягшиеся от боли и сопротивления, выражали первобытную силу и отчаянную решимость. Каменный взор, устремлённый вдаль, отражал невыразимую тоску по свободе, которую не могли заглушить никакие оковы. Стремление, пульсирующее в каждой линии тела, пробивалось наружу даже сквозь застывшие слои горной породы.

В лучах приглушённого света внутри пещеры, фигура выглядела особенно внушительно. Тени играли на её поверхности, придавая глубину и драматизм. Каждый штрих, каждая деталь свидетельствовали о тщательности и вдохновении, с которыми была создана эта работа.

Не оставалось сомнений — мои друзья поработали на славу. Пока меня не было, они не сидели сложа руки, и теперь эта величественная скульптура возвышалась в центре нашей базы, в одной из имевшихся в моём распоряжении пещер, которую в своё время мы превратили в склад для боеприпасов и оружия.

Следом я обвёл взглядом окружающее пространство. Полки с оружием, ящики с патронами, приборы и амуниция — большинство из этого было трофеями в войне с Пожарскими. Не меньше, а я бы даже сказал, что кратно больше добра находилось снаружи, вокруг облюбованной Бибой скалы. И мысль о том, что теперь эта территория вдобавок будет защищена ещё и куполом артефакта, не могла не греть. Хотя если быть откровенным, для чего он был нужен мне именно здесь, в ином мире, я не понимал. Впрочем, от поедающих мозг за последние недели «думок» хотелось хоть немного отдохнуть. Поэтому продолжив молча улыбаться, я пялился на застывшего напротив титана.

Мои ребята не только лишили врага дорогого артефакта, но и умудрились его выкрасть, сохранив при этом в целости и сохранности. Прозрачный куб отцепили от днища постамента статуи и поставили рядом. Кристалл, мерцая за толстым стеклом куба, в который был заключён как в тюрьму, не меньше самой статуи приковывал взгляд. Линии света играли на его гладкой поверхности, вспыхивая, будто затаённый огонь, готовый вырваться наружу, когда его пробудят.

Внезапно я почувствовал присутствие рядом. По бокам от меня появились Стёпа и Максим. Оба с лёгкой улыбкой наблюдали за моей реакцией, явно довольные произведённым эффектом.

— Ну что, Лёха, как тебе наша идея? — с нескрываемым любопытством бросил Степан.

Я повернулся к друзьям, позволяя улыбке коснуться губ.

— Вы превзошли все мои ожидания, — откровенно признался я. — Это, без лишней скромности, самый крутой боевой трофей на нашей базе.

Максим довольно кивнул, Степан заулыбался, глаза товарищей заблестели от гордости.

— Должен же кто-то был сделать эту пещеру хоть немного уютнее.

— Да, — продолжил Стёпа и, будто угадывая мои мысли, добавил: — а ещё, мы надеемся, что ты сможешь придумать как его активировать. Было бы неплохо научиться им управлять.

Усмехнувшись, я одобрительно кивнул.

— Сам я такое сделать вряд ли способен. Нужно будет искать артефактора.

«А ещё придумывать как его сюда затащить…» — добавил я мысленно. — «Хотя… вполне возможно, эта штука надолго в этой пещере и не задержится».

Завершив все дела, можно было позволить себе наконец-то немного выдохнуть. После того как мы вернулись в своё временное жилище и приняли душ, Степан попросил перенести его к Маше. Немного подумав, в гости к девчонкам решили наведаться и мы с Максимом. Правда, я на этот раз не планировал долго там задерживаться и всего лишь хотел выполнить данное Белорецким обещание — забрать Викторию при первой же возможности. Своё слово нужно держать, даже несмотря на валившую меня с ног усталость.

Дом девчонок встретил нас теплотой и уютом, словно сегодня нас здесь по-настоящему ждали. И едва мы только прибыли, уже с первых минут стало однозначно ясно, что уйти сразу не получится: Алиса и Алина, не желая ничего слышать, тут же усадили нас за стол.

Отказываться от обеда, тем более только вернувшись с битвы, было глупо. А уж когда мы увидели уставленный едой на безупречно белой скатерти стол, места даже для формальных возражений ни у кого не осталось.

— Вы всегда с таким размахом обедаете? — отмечая, сколько блюд стоит на столе и сглотнув появившуюся слюну, произнёс я.

— Ага, — в тон мне ответила Алина, и добавила: — А ещё, от делать нечего, три лишних тарелки и три стула к столу ставим.

Видать, сказывалась усталость, потому что сказанное подругой откровенно не смогло перевариться в моём мозгу. Поэтому я просто молча уставился на неё в ответ, не скрывая непонимания во взгляде.

— Мы ждали вас, Лёша. Сами мы столько не съедим даже за три раза, — расхохотавшись, пояснила графиня.

— А-а-а… ясно, — кивнул я, ловя себя на мысли, что немного подтормаживаю.

— А откуда знали, что к обеду вернёмся? — бросил сбоку Максим.

— Надеялись, — с улыбкой ответила товарищу Маша.

— Кушайте, вы наверняка сильно проголодались, — добавила Алиса, по факту являющаяся в этом доме хозяйкой.

Более чем на пять минут над столом повисла гастрономическая пауза, во время которой мы с ребятами без оглядки на окружающих стали быстро шуршать столовыми предметами и уплетать всё, на что упал глаз.

— В новостях сейчас только и говорят о произошедшем, — нарушив тишину, произнесла Алина, оглядев нашу тройку,

Девушка старалась казаться спокойной, но в её голосе слышалась скрытая тревога. Стало ясно, что на этот раз избежать расспросов нам не удастся.

— Это правда, что вы напали на их дворец на Астафьевском? — поддержала сестру Алиса, усаживаясь напротив и подавая мне чашку. — По сети такие слухи ходят, что уже трудно отличить правду от вымысла. Наша разведка пока молчит.

— Слухи всегда бегут впереди фактов, — устало бросил в ответ Максим, замечая, как Маша бросила вопросительный взгляд на Стёпу. Тот, казалось, уже лихорадочно подбирал слова, чтобы избежать её пытливых глаз.

Виктория сидела молча, её взгляд был немного отстранённым, словно она находилась где-то далеко от этой комнаты. Судя по её болезненному виду, полученная днём ранее травма ещё до конца не зажила.

— Дворца больше нет, — коротко бросил я, снимая всякую интригу с этого вопроса. — Ни дворца, ни всего, что было вокруг.

Алина слегка побледнела, но в её глазах смешались тревога и облегчение.

— Как нет? — прошептала она. — Это же…

— Уничтожен, — подтвердил сбоку Максим, и без лишней скромности добавил: — Этот день войдёт в историю.

Лица всех без исключения девушек отражали целую гамму эмоций. Спокойнее всех информацию восприняла Маша — она и в школе нередко становилась прямым свидетелем наших приключений, и услышанное отлично вписывалось в её картину мира. А вот Виктория зависла с приоткрытым ртом, одаривая меня неверящим взглядом. Впрочем, от каких-то комментариев девушка всё же отказалась.

Алина задумчиво посмотрела в свою чашку, наблюдая за тихо поднимающимся паром.

— Это было непростое решение, но, видимо, другого выхода не было, — тихо произнесла она.

Решение, как раз таки, было очень простым. Убей или умри — выбор совсем невелик, если, конечно, не вдаваться в детали. Но эти мысли я решил придержать при себе, лишь коротко кивнув на слова подруги.

— Они не оставили нам выбора, — вместо меня решил ответить Степан, аккуратно наливая себе напиток. — Пожарские не хотели отступать, да и прощать им содеянное никто не собирался.

— А князь Пожарский? Он жив? — после небольшой паузы полюбопытствовала Алина.

— Надеюсь, нет, — качнул я головой. — Он был в доме, это точно. И выбраться из него, насколько это нам удалось проконтролировать, не смог. Думаю, завтрашним утром на приёме у императора этот вопрос однозначно прояснится.

Слова прозвучали негромко, но твёрдо. В помещении возникла тишина, нарушаемая лишь стуком столовых приборов. Было ясно, что никто из присутствующих не жалел вражеский для нас род, просто эта информация ещё не уложилась в их мозгу.

После очередной небольшой паузы, бросив в мою сторону короткий взгляд, тишину нарушила Алиса.

— Наш лекарь просил передать, — негромко начала она, обращаясь ко мне, — что он настоятельно советует осмотреть Викторию врачам в больнице. Говорит, лучше показать её специалисту ещё раз, на всякий случай.

Бросив короткий взгляд в сторону Светлицкой, я коротко кивнул, а затем, задумавшись, произнёс:

— Так он же сам лекарь. У него что-то… не получилось? — с трудом подобрал я слово.

— Просто Фёдор Андреевич больше специализируется на органах, — вместо Алисы принялась отвечать Маша. — Оно, в целом, у неё и так, конечно, всё заживёт. Просто чтобы не растягивать этот процесс, он из лучших побуждений советует заглянуть к коллегам. Перестраховывается, в общем, — улыбнулась под конец Морозова.

— Хорошо, мы прислушаемся к совету, — коротко кивнув, ответил я.

Обед проходил в тёплой атмосфере: голодные после наших ночных дел, мы с удовольствием оценили заботу девчонок. Стёпа, увлечённый обществом Маши, едва ли обращал внимание на общую беседу, шептался с ней и то и дело улыбался. Алина и Алиса внимательно слушали нас с Максимом, время от времени поглядывая на Викторию, которая по-прежнему хранила молчание, её лицо оставалось непроницаемым.

Когда разговоры стали постепенно затихать, я понял, что пришло время уходить. Поблагодарив всех за гостеприимство, я поднялся из-за стола.

— Спасибо, вам за помощь, — произнесла Виктория, поочерёдно оглядывая каждую из девушек. — Если когда-то я смогу отблагодарить вас за эту заботу, просто дайте знать.

— Были рады помочь, — ответила Алиса с мягкой улыбкой.

Кивнув Максиму и Стёпе, которые решили остаться в гостях ещё ненадолго, я следом отдал ментальный приказ демонам меня с Викой отсюда вытаскивать.

— Ты как? — негромко бросил я, повернув голову в сторону Виктории.

Девушка коротко меня оглядела и, болезненно улыбнувшись, произнесла:

— Лучше, чем вчера, — ответила она. — Побаливает нога немного.

— Сейчас с этим разберёмся.

Больница встретила нас ярким светом и какофонией самых разных звуков, лишь изредка прерываемых кратковременной тишиной и мягкими голосами персонала. На сделанной из светлого дерева двери, возле которой мы на мгновение зависли, висела стандартная для таких мест табличка.

«Лекарь. Сазонов Лев Григорьевич».

Коротко постучав и убедившись, что внутри никого кроме врача нет, я, пропуская Викторию вперёд, шагнул внутрь.

Интерьер кабинета сразу выдавал его хозяина — человека с любовью к простоте и порядку. Полки, аккуратно нагруженные справочниками и медицинскими томами, выстроились в строгие ряды, как солдаты на параде. Лампа на массивном деревянном столе мягко освещала просторную комнату, создавая атмосферу, в которой свет и тени переплетались в спокойном, умиротворяющем танце. За столом, погружённый в работу, сидел мужчина. На вид ему можно было дать лет пятьдесят — седина уже появилась на висках, а во взгляде, несмотря на мягкие черты лица, сквозила сдержанная строгость. Окинув нас поверх очков внимательным взглядом, он жестом указал на два стула напротив.

Не теряя времени, я достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на стол перед Сазоновым.

— Тут девушка недавно с лестницы упала, — начал я спокойно. — Ногу ушибла и руку тоже. Осмотрите её, пожалуйста. Хотелось бы убедиться, что с ней всё в порядке.

Лекарь, не меняясь в выражении лица, взял конверт, чуть приоткрыл его, затем снова посмотрел на меня и с лёгким недоумением произнёс:

— Здесь больше, чем нужно. Полагаю, это надбавка за конфиденциальность?

Не переставая изучать лекаря взглядом, я лишь молча кивнул. Врач немного завис, явно задумавшись, а затем, выдерживая мой взгляд, промолвил:

— У меня потом не будет проблем?

— Если будет соблюдена оплаченная конфиденциальность.

Аккуратно убрав конверт, мужчина поднялся с места и направился к кушетке у стены, вежливо приглашая Викторию на неё прилечь. Светлицкая молча заняла указанное место, осторожно вытягивая повреждённую ногу.

Сазонов, словно погружённый в раздумья, не спеша сел рядом на стул и принялся за осмотр. Едва касаясь тела девушки, он водил руками на расстоянии, будто ловил импульсы, исходящие от кожи, и, казалось, точно знал, где скрываются оставшиеся повреждения.

Осмотр занял больше времени, чем ожидалось, но я терпеливо сидел на соседнем стуле, со стороны наблюдая за происходящей магией. Пальцы лекаря легко скользили сначала над ключицей и рукой девушки, следом медленно сползая к её ноге. Едва заметные искры магии растворялись, только появившись, будто скользящий по воде свет.

Наконец он поднялся с места и, развернувшись, перевёл взгляд на меня.

— Нога ещё восстанавливается, — спокойным голосом произнёс лекарь, — перелом был серьёзный, но исцеление идёт как надо. Лекарь, работавший над вашей сестрой, проделал отличную работу, — затем он немного задумался, оглядев Викторию, и добавил: — Давайте я ещё немного усилю процесс. Не помешает и в эту сумму точно входит.

Не дожидаясь моего ответа, Лев Григорьевич вновь сел на стул и завис с вытянутыми руками над ногой княжны. Магия вновь ожила под его пальцами, искрясь мягкой, невидимой волной.

— Всё. С сеансом закончили, — через десяток минут заключил Сазонов, после чего поднялся с места и направился к своему месту.

Поблагодарив лекаря и с ним попрощавшись, мы вышли из кабинета в больничный коридор. Редкий шум голосов смешивался с детским плачем, разносившимся эхом по помещениям. Проходившие мимо беременные женщины, одетые в различные домашние халаты, придерживали животы, неторопливо перемещаясь от одной двери к другой.

На ходу отмечая все эти детали, я невольно пришёл к одному единственному выводу. Бесы, явно стараясь сократить время, вместо обычной больницы перенесли нас в роддом.

Узнав об этом, отвечающий за крайнее перемещение Аластор, виновато ответил:

«Господин, это здание первым попалось нам на пути. Я проверил, тут был лекарь. Решил, что этого будет достаточно».

Вслух я смеяться не стал, но мысленно удержаться от рвущейся усмешки всё же не смог, поражаясь его безупречной логике.

«Ничего, Аластор, не беспокойся», — ментально произнёс я. — «Переноси нас обратно во дворец. Только на этот раз ничего не перепутай».

Следом я взглянул на Викторию, которая, очевидно, тоже всё прекрасно поняла, но как истинная аристократка, виду подавать не стала. Княжна вообще выглядела довольно странно. Я бы даже сказал, страннее, чем обычно. Девушка несколько раз молча меня оглядывала, слегка приподняв брови, и следом вновь отводила взгляд, будто смирившись с особенностями нашего путешествия. Я, уже привыкший к особенностям скромного и молчаливого поведения Светлицкой, косился на её ногу, с удовлетворением отмечая, что идёт она намного увереннее, чем два десятка минут назад. Чувство вины за случившееся понемногу отступало.

Друзья, дальше платка. Вам спасибо за внимание к творчеству и поддержку в том числе и рублём!

Пусть денежки, потраченные на мои книжки, вам возвращаются десятикратно!)