Титан: Возрождение

Глава 19 «Романо»

Решение идти в разведку вшестером пришлось пересмотреть, Тиландер убедил взять с собой еще десяток воинов.

— Двадцать километров, Макс, случись что, кто успеет на подмогу? — Довод американца не был лишен логики и, хотя хотелось максимальной скрытности, решил не создавать лишние риски. Из десятерых воинов лишь трое были вооружены ружьями, я сам попросил лучников, если возникнет необходимость устранения врага без шума.

Первые десять километров мы шли относительно свободно и быстро, после пятиминутного отдыха, возобновили движение. Расстояние в двадцать километров было произвольное, звездолет мог находиться куда ближе. На мой вопрос узнает ли он местность, немец только виновато улыбался. После получаса осторожной ходьбы. Бер поднял руку, указывая на еле заметную тропинку.

— Это может быть тропа животных, идущих на водопой.

— Здесь ходили люди, — уверенно ответил Бер, всматриваясь сквозь чащу деревьев и кустов. Санчо был абсолютно спокоен, поймав мой взгляд, неандерталец произнёс короткое «Ха»(опасности нет). Буквально через пару сотен метров я убедился в правоте Бера: следы присутствия человека виднелись повсеместно. Чуждые в этой среде пластиковые тюбики из-под сублимированной еды, поломанные ветки кустов, следы физиологических отправлений.

— Мусорка и туалет одновременно, — еле слышно хихикнула Ната, обходя человеческие экскременты. Стояла абсолютная тишина, слышно было как перекликаются птицы на озере в паре сотен метров от нас.

— Что-то не так, — я жестом приказал всем ждать и указал Беру в направлении берега озера, где мог находиться звездолет. Мой сын молча растворился в кустах, я же пытался понять, что именно меня насторожило. Эта тишина напрягала, большое скопление людей не может вести себя так тихо, если только не сидят в засаде. Потянулись томительные минуты ожидания: Бер вынырнул сзади нас примерно пять минут спустя.

— Людей нет, но эта штука там, она огромная. Я обошел вокруг, чтобы убедиться в отсутствии западни.

— Это не ловушка, Бер?

— Люди ушли примерно день назад, может чуть больше. Запах еще остался, но сегодня костров не разводили, — уверенный голос сына развеял страхи. Оставался вопрос — почему люди ушли накануне нашего прибытия? Это случайность или они решили избежать боя? Может увидев через инфракрасные датчики наше количество, французы решили благоразумно избежать боя? В принципе это в их манере, Вторая Мировая все расставила по своим местам. Но зачем бежать, если у тебя такое превосходство в технологиях и оружии? Ответ можно было получить только осмотрев звездолет.

— Идем к крейсеру боевым порядком, не расслабляться, оружие держать наготове.

«Романо» даже меня удивил своими размерами — часть его находилась на поляне перед самым озером, корма приходилась на лес. Во время посадки звездолет повалил десяток вековых деревьев, корма осталась на них, задранная выше носа. Серо-стальная громадина размерами напоминала пятиэтажку-хрущевку.

Воины под руководством Бера оцепили поляну, блокировав подходы с трех сторон.

— Романо, — произнес не то с восхищением, не то со злостью Ульрих. Крейсер был закрыт, все стапели убраны. Даже смотровые окна на носу были глухо задраены. Слева и справа от носа крейсера стояли хижины из камыша. Бегло заглянув в пару из них, убедился в правоте Бера: хижины были пусты, но не создавали ощущения что покинуты давно. Зола в костровищах не успела разложиться на пыль, несколько обрывков шкур, пара самодельных каменных скребков и одна сломанная стрела оказались нашей добычей после осмотра брошенного лагеря.

— Как попадем внутрь? — Ната еще до моего вопроса обшаривала корпус звездолета в поисках механизма открытия. Ульрих, увидев ее попытку, присоединился к ней и вместе им удалось найти скрытый рычаг: с мягким шипением герметичные двери разошлись, давая выйти выдвижному стапелю.

Внутри было темно, только фосфоресцирующие огоньки на потолке в виде стрелки указывали направление.

— Неужели ядро прекратило работу? — Открывая герметичные двери, Ната рвалась на мостик. Я и Ульрих еле поспевали за ней: вход в мостик оказался закрыт. На панели мигал сенсорный датчик.

— Позвольте фройляйн, — Ульрих коснулся до датчика.

— Identification, — прозвучал механический голос, повторив через пару секунд:

— Identifizierung.

Немец встал перед датчиком, просканировавшим его сетчатку, сам датчик сменил цвет на зеленый и с шипением створки гермодвери разошлись.

— Ядро работает, — радостно воскликнула Ната, врываясь в святая святых звездолета. Командирский мостик осветился приятным голубоватым светом — из круглого шара перед большим креслом появилась голограмма.

— Солнечная система, — узнал я картину.

— Надо включить ядро, — Ната перебирала взглядом сенсорную консоль, не реагировавшую на ее прикосновения. Странный предмет, похожий на октаэдр привлек мое внимание.

— Что это такое?

С радостным криком «это ключ», Ната буквально выхватила его из моих рук. На консоли с сенсорными клавишами была выемка, вставленный ключ идеально подошел, и вся комната заиграла разноцветными огнями панелей.

— Ничего не трогай, это не похоже на технологии вашего времени, — усевшись в большое кресло, Ната стала играть с голограммой, что-то откидывая, что-то приближая и увеличивая. Солнечная система сменилась лабиринтом сложной схемы, найдя нужное, Ната приложила руку к октаэдру и повернула его в гнезде.

— Diagnostic lancé, — в этот раз голос был женский. Повторив сказанное на немецком, голограммы стали множиться с невероятной скоростью. Часть уходила сама, другую часть Ната закрывала, просто смахивая в сторону.

Я осмотрелся — обстановка на капитанском мостике была спартанская, кроме большого. Было еще три кресла поменьше за другой консолью и одно среднее сбоку от капитанского. Вся диагностика заняла минуты три, после чего Ната и Ульрих долго говорили по немецки, вытаскивая и меняя голограммы.

— Ядро работает, но ресурс небольшой. Не работают системы ведения огня, частично нарушены системы навигации. Полностью вышел из строя warp- двигатель, полипринтеры опустошены, — вкратце доложила Ната после совещания с Ульрихом.

— А теперь по-русски, — попросил жену. В мое время таких технологий не было и слово warp мне ни о чем не говорило.

— Звездолет теоретически может летать на первой, второй и третьей космической скорости, — начала объяснять Ната, — но полеты к звездам невозможны.

— Теоретически?

— Да, потому что я еще не разобралась с неисправностями в навигации. Если глобальная навигация не запустится, Бортовая Система Искусственного Интеллекта не позволит провести маневр поднятия его в воздух. БСИИ не будет понимать, что воспринимать как нулевой маркер для полета, — я махнул рукой, останавливая Нату:

— Я так понял, на нем не улететь в твое время, даже если он выйдет на орбиту?

— Не могу пока сказать, — Ната пожала плечами, вытаскивая ключ-октаэдр, — для этого нужно проверить все системы тщательно, я провела только экспресс-диагностику. Но даже если навигация работает, придется провести много ремонтных работ, БСИИ не позволит взлететь, если будет опасность для членов экипажа. А у Романо нарушена целостность отсеков с четвертого по седьмой, там, где располагаются наружные плазмотроны.

— Это исправимо? — Я никуда лететь не собирался, и спрашивал, чтобы просто поставить точку над безумной идеей Наты.

— Трудно сказать, нужен электрик, оптик, инженеры, — поймав мой взгляд в сторону Ульриха, Ната продолжила, — Ульрих инженер внутренних коммуникаций, это не его специальность.

— Все у вас получится, — самопроизвольно вырвалось у меня, — главное постараться.

В свои слова не верил, но при виде на лицо Наты, стало ее жалко. Пусть поковыряется в звездолете, запрети я ей это делать — возненавидит меня.

— Можно открыть все гермодвери, хочу пройтись, посмотреть, может что-нибудь полезное осталось для нас.

Ната кивнула, погружаясь в работу: проходя из отсека в отсек везде видел одну и ту же картину — оторванные панели, мусор, грязь. Видимо лягушатники с самого начала списали звездолет, не веря в то, что он может взлететь. Или разобрались лучше Наты и не стали делать из корабля идола, понимая его бесполезность. Мне удалось найти оружейную, но ни единого дезинтегратора там не завалялось. Но нашлось десять скафандров в гермошлюзе отсека А. Несколько скафандров были целые, встретились и рваные и со сломанными ранцами. Непонятно что с ними делали французы после посадки на планете, где чистейший воздух, но выглядело все изношенным.

Выйдя наружу с удовольствием вдохнул свежий воздух, внутри звездолета так не дышалось.

— Макс Са, они ушли вчера, может позавчера. Я нашел следы с обувью и без обуви, с ним много дикарей, — Бер не терял времени даром. На берегу озера остался плот, облепленный рыбьей чешуей.

— Они не уходили в беспорядке, — прочитал мои мысли Бер, — забрали все, даже камни из которых был сложен очаг, — он показал на костровище, где остались следы камней.

— Значит ушли не из-за нас?

Бер промолчал, не отвечая на риторический вопрос. Ната сказала, что полипринтеры опустошены и ядро двигателя на исходе. Жизнь, прожитая здесь научила не верить в совпадения. Но другой очевидной причины не было: французы поняли, что звездолет практически непригоден и решили сменить место жительства.

— Бер, возьми с собой несколько воинов, пойдите по их следу. Мне надо понять куда они направляются?

— Как долго идти за ними? — Бер жестом подозвал троих лучников.

— Несколько часов, пока не поймешь направление движения.

Урр хотел отправиться с Бером, но тот воспротивился, считая Урра полезнее для моей охраны. Посылая приемного сына по следу, я почти не сомневался какой он принесет результат. Поставив себя на место французов, мгновенно получил ответ, куда бы направился на их месте. Конечно, на историческую Родину, если у лягушатников мозги устроены как у обычных людей.

Подозвав двоих воинов, отправил их с донесением к Тиландеру, чтобы со всеми воинами шел к звездолету. Оставшиеся Русы провели повторный осмотр участка леса, расширяя зону. Никаких следов врагов или засад не удалось обнаружить.

Попросив Нату открыть остальные наружные шлюзы, дал проветриться звездолету. Найдя относительно чистую каюту, прилег, попросив меня разбудить при возращении Бера.

Сын вернулся ближе к вечеру, ведя с собой четырех исхудалых и изможденных мужчин. К этому времени я уже находился у костра, где подоспевшие с Тиландером Русы готовили антилопу, подстреленную во время марша.

— Йоси, Стефан, — Ульрих сорвался с места, кидаясь навстречу пленникам Бера. Ошалевшие от количества воинов у звездолета, пленники не сразу обратили внимания на немца.

— Ульрих, — самый старый из пленников Бера лишился чувств при виде инженера. Поднялась суматоха, Ульрих, захлебываясь от радости при виде соплеменников, кратко изложил кто мы. Старый немец и трое его спутников, словно не веря своим глазам, тискали инженера и не сговариваясь бухнулись на колени передо мной, лепеча по немецки.

— Они благодарят, — вставила Ната и не дожидаясь моих слов, потребовала подняться и успокоиться.

— Это рефлекс, Маркози бил нас, если мы не вставали на колени, — перевела жена самого старшего из немцев. Потрясенный их словами, Ульрих молча плакал, сопереживая за испытания перенесенными соплеменниками.

— Скажи им, что мы сейчас накормим и посмотрите нет ли чего из одежды, — на пленниках были лохмотья. Уже после, накормленные и получив шаровары из холщовой ткани. Немцы наперебой рассказывали про издевательства Маркози и его людей.

— Мы часто вспоминали тебя и Дина, жалели, что не убежали с вами, — молодого немца звали Стефан, его взгляд не был сломлен. Да и количество рубцов на его спине свидетельствовало, что парень вступал в пререкания со своими мучителями.

— Маркози сказал, что отправленные за вами люди нашли ваши трупы, но мы в глубине сердца верили, что вам удалось спастись, — вступил в беседу Иосиф, оказавшийся немецким евреем. Именно его Ульрих назвал Йося, едва увидел их на поляне.

В целом ситуация оказалась как я и предполагал: Маркози, понимая, что звездолет превращается в железо, задумал переселение. С учетом расстояния, что предстояло пройти на север к Гибралтару, он выступил осенью, чтобы к лету попасть в Европу.

— Как они собираются пресечь Гибралтар?

— На мой вопрос ответил пожилой немец, звали его Рихард.

— У них несколько надувных лодок, они их сделали из тормозных баллонов спасательных шлюпок.

Немцы продолжали делиться воспоминаниями, от них Ульрих узнал о смерти двоих товарищей, чью память они почтили минутой молчания.

Сбежать они решились после дневного перехода, когда стало ясно, что Маркози не планирует их брать в Европу. Пленники использовались вместо вьючных животных, дойдя до пролива Галл собирался оставить их. Ночью, посовещавшись, немцы решили бежать и идти к звездолету, где еще на какое-то время можно было чувствовать себя в безопасности.

— А дальше? — Мне стало интересно на что рассчитывал этот офисный планктон, за пять лет не научившийся жить в каменном веке.

— Главное уйти от Маркози, — сверкнули глаза Стефана, — прибились бы к племени дикарей, научились бы жить с ними.

У меня были большие сомнения насчет реализуемости их плана, дикари не принимали в племя слабых людей. А вот сильного воина приветствовали с объятиями, в жестоком мире ценились сила и умение выживать.

— Ната, расскажи им о нас, если захотят жить среди Русов как равноправные — буду рад. Им вернуть человеческую гордость, глядишь и пригодятся, вспомнят полезные для нас навыки.

Ната и Ульрих долго говорили с бывшими пленниками, в ответе которых я не сомневался. Общее мнение выразил Йося, сказавший, что для них честь быть среди нас. Ульрих уже сам пару намекал Нате, что неплохо бы Ранаати влиться в наш народ, на что был получен положительные для него ответ.

Пока освободившиеся пленники французов рассказывали, как еще затемно ушли с места ночлега и как пробирались назад к звездолету, меня не отпускала неприятная мысль. Если французы с новейшим оружием пересекут Гибралтар, они станут угрозой Русам. В конце концов мы их одолеем, даже вместе с воинами племени Сару, против нас будет едва ли три десятка воинов. Военные дезинтеграторы с увеличенным объемом магазина не бесконечны — часть зарядов лягушатники потратят по дороге, спасаясь от диких животных или конфликтуя с местными дикарями. Чтобы обезопасить Русов следователо помешать французам переправиться через Гибралтар.

От первоначальной идеи преследования я отказался — с Маркози шло местное племя, они не глухие и внезапная атака практически исключена. Вести людей под огонь дезинтеграторов самоубийственно, нам такие жертвы не нужны. Как не старался придумать безопасный план — существовал определенный риск.

— И свалилась эта проблема с французами на мою голову, — высказался вслух, на секунду прервав общение Наты и Ульриха с немцами. И практически сразу решение пришло в голову — если поднять звездолет в воздух, можно распылить это воинство галлов без риска для себя и своих людей.

— Ната, — получилось очень громко, разговаривавшие стихли, — мне нужно, чтобы звездолет летал.

Видя, что ее лицо проясняется, поспешил уточнить, не давая вырасти ложным надеждам:

— Нужно перехватить французов по пути к Гибралтару и устранить проблему.

— Какую проблему? — не поняла девушка.

— Проблему что может сотворить группа, вооруженных дезинтеграторами людей, попав на территории, где их контакт с Русами неизбежен.

Улыбка сползла с лица моей жены, но мои мысли уже были заняты предстоящей операцией.

— Ульрих, — привлек внимание немца, — я заставлю ответить Маркози за все преступления, что он совершил против твоих соплеменников, но мне нужно, чтобы звездолет мог летать.

Дождавшись перевода, немцы раз загалдели, пока руку не поднял пожилой Рихард:

— Даже если это будет стоить нам всего оставшегося времени, мы с товарищами сделаем все, чтобы вы могли подняться в воздух.

Словно подчеркивая важность момента, в темном небе впервые с момента взрыва проглянула робкая звезда, замерцав в кромешной тьме.

— Это знак, сами небеса благоволят Максу, — Тиландер перекрестился, его слова потонули в радостном хоре Русов, узревших звезду на ночном небосклоне.