Титан империи 3

Глава 21

После душа я почувствовал себя заново родившимся. Еще и побриться удалось. Красота!

А вот стоило выйти в купе, как тут же захотелось спать. И зверски.

Присмиревший Красавка сидел в кресле, глодал косточку и, позевывая, наблюдал за проносящимся за окном пейзажем. Гаму, начавшую слияние со Сферой, мы убрали подальше с глаз — «усадили» в кресло, а его задвинули в самый дальний угол и прикрыли занавеской. Оттуда уже минут двадцать сверкали голубые лучи и раздавались приглушенные стоны. Мы бы помогли некоснианке справиться со Сферой, но она наотрез отказалась принимать любую помощь.

— Куда ты? — спросила сонная Настя с дивана. — До Оренбурга еще полночи… Поспал бы лучше…

— Не могу, — сказал я, застегивая свежую рубашку. — Душно очень! Окно бы открыла.

— Они не открываются, я уже пыталась, — отмахнулась Настя и зевнула во весь рот. — Позови проводника. Может, у него есть лом…

Я подошел к окну и попробовал открыть. Похоже, заклинило! Вот тебе и Императорский поезд.

Блин, на свежий воздух и срочно!

— Пойду пройдусь и найду проводника, — сказал я и подхватил пояс с пистолетами. Хрен его знает, этого Ильинского. Может, он еще задумает стреляться.

На минуту я замешкался.

Был соблазн испытать подарок Сени, но нет. Мой «старый» клинок получше будет, а меч-душелов пускай болтается на подлокотнике кресла.

— Закрой за мной.

— Ага… ага… — она уныло спустила ноги на пол.

Да уж. Оказывается, и Супернастя умеет уставать. Хотя чего удивляться? Целый день на ногах, а там и машина Амальгамы, и переживания за брата — так еще и смертельная схватка с Федором. А потом бессонная ночь перед отъездом. Тут кто угодно будет клевать носом.

Когда дверь за мной защелкнулась, я вышел в тамбур. Там было чуть посвежее, но все равно довольно душно. Я попробовал открыть фрамугу, но она тоже не поддавалась.

Может, черт с ним с тем херовым бретером? Какая нелегкая меня несет надирать ему задницу?

Сейчас позову проводника, открою окно нараспашку и просплю до самого Оренбурга.

А вот, кстати, и будка проводника. Я постучался, но ответа не было.

Вокруг ни души, полумрак и еле слышный стук колес. Приглушенный свет давали только пара ламп на стенах. За окнами проносилась ночная степь.

Я постучал еще раз. И снова без ответа.

— Эй, — раздался голос сзади, и я оглянулся.

Мой противник стоял у стены. На его поясе висел меч, а еще он зачем-то нацепил шинель.

— Хорошо, что ты не трус, — ухмыльнулся он, посмотрев на мое оружие. — Хороший клинок. К концу нашей схватки будет мой.

— Твоя пилочка тоже ничего, но моя лучше. Можешь оставить ее себе. Я заберу лишь твои извинения.

— Посмотрим, кто будет извин…

— Хватит слов! Что это за место, где мы можем пошуметь без риска, что нас вышвырнут?

— Еще не догадался? — хмыкнул офицер, поднял руку и подпрыгнул. Наверху открылся люк.

— На крыше⁈

Мой будущий противник оскалился и исчез в люке.

— Долго мне тебя еще ждать?

— Так не терпится умереть? — покачал я головой и последовал за ним.

Сверху было небольшое пространство, вроде чердака, а за ним уже выход крышу. Стоило офицеру раскрыть второй люк, как порыв ветра мигом растрепал его идеально уложенную прическу.

— Ох, сука! — выпалил он, выглядывая наружу.

— Испугался? — подполз я сзади.

— Помалкивай! Как твое имя? Мне нужно знать, кого я буду сегодня убивать.

— Барон С. Давай-давай, шевели поршнями!

Ругаясь он вылез наверх и на полусогнутых полез вдоль крыши поезда. Порывы ветра раздували полы его шинели.

Выбравшись на крышу, я аккуратно закрыл за собой люк и выпрямился. Ветрище! Холод! И прямо в рожу! Ну хоть взбодрился.

Да уж, площадку для поединка Ильинский нашел ту еще — по центру вагона шла трехметровая полоса ровного металла, а дальше крыша скатывалась под уклон. Одно неверное движение, и от одного из нас останется только кусок мяса. Поручни на боковинах точно не спасут.

Ильинский нетвердой походкой дошел до середины вагона и развернулся. В его руках сверкнул обнаженный клинок.

— Ну что С.! — крикнул он мне, когда я остановился. — Не хочешь принести мне искренние извинения?

Между нами было шагов десять. Вокруг тьма, звезды, степь и дикая скорость. Даже как-то слишком дикая — поезд разогнался не на шутку.

— И не подумаю, — покачал я головой и обнажил свое оружие. — Тебе лучше сразу упасть на колени и молить меня о пощаде! А потом пойти к графине Д. и слезно просить прощение уже у нее.

— Вот мерзавец! — рыкнул Ильинский и, вскинув меч, ринулся ко мне.

Не дожидаясь, когда он оттеснит меня к краю, я пропустил его клинок над плечом и резко боднул в грудь. Ильинский зашатался, но устоял.

Я рванул мимо и полоснул мечом ему по ноге.

Первая кровь!

— Ах, ты сука!

— Сдаешься⁈

— И не подумаю! — и сталь снова сверкнула в его руке.

Короткая сшибка, и мы поменялись местами. По плечу офицера бежала кровь. У меня же горела легкая рана на голени. Терпимо.

Ильинский сплюнул, и его глаза сверкнули.

— Никакой магии, забыл⁈

Он моргнул, и свет тут же потух, а вот ярости стало только больше.

— Не надоело? — спросил я. — Вообще-то, убивать тебя в мои планы не входит.

— Заткнись и дерись, трус!

И он бросился на меня, выставив меч для укола. Играючи отбив один удар, затем второй, я сделал обманный выпад и резанул его по руке.

— Бл***ть! — вскрикнул Ильинский и выпустил меч.

Клинок блеснул в последний раз и улетел в темноту.

Офицер с криком бросился на меня, но я отошел в сторону и полоснул проносящегося мимо Ильинского по жопе.

Он вскрикнул и, поскользнувшись, поехал к краю.

— Сука!!! — зарычал он, но в последний момент умудрился зацепиться за поручень.

Пыхтя, он попытался подтянуться, но тут я наставил на него острие.

— Ну что…

— Не дождешься, С! — скрипнул он зубами. — Я не буду умолять тебя о пощаде!

— Даже находясь на грани жизни и смерти?

Он замотал головой.

— На Дальнем Востоке я видел то, что ты, мелкий щенок, не можешь даже представить! Пылающую флотилию на подступах к Сахалину. Сверкающие Зет-лучи, мелькающие близ Монолита класса Полифем! И все эти мгновения…

— Так, герой, завязывай. Перед дамой тебе хоть не влом извиниться?

Он сжал зубы, но кивнул.

— Давай руку, мать твою!

Я уже порядком замерз, а убивать еле держащегося над пропастью офицера, который еще и, похоже, какой-то там герой какого-то там Сахалина, уже чересчур.

Вытащив его обратно на крышу, я придал ему ускорения в сторону люка. Поезд дернулся, и Ильинский едва снова не скатился за край.

— Осторожней! Лезь давай! — рявкнул я ему в спину.

Поезд разогнался до какой-то невероятной скорости, и, входя в очередной поворот, состав завизжал.

Еще чуть-чуть, и мы сойдем с рельс! Машинисты там чего, совсем охренели⁈

Растрепанная голова Ильинского пропала в люке, а я, в последний раз оглянувшись, полез за ним. Блин, по сравнению с обжигающей свежестью наверху, здесь словно в парилке…

Поезд качало из стороны в сторону, и я едва не слетел на пол. Ильинский смотрел в окно и потирал башку.

Сука, зачем такая спешка? Похвально, конечно, что машинист спешит доставить нас по адресу, но, судя по всему, колея под нами — полное дерьмо. За нами чего, орда нексов гонится?

— Какого этот идиот так разогнался? — пробурчал Ильинский, словно прочитав мои мысли. — Рельсы не к черту. Он собрался нас прямиком на тот свет доставить⁈

— Пес его знает, — сказал я и выглянул в коридор.

Пусто, все спят. Что, кстати, очень странно — тряска такая, что я бы точно вылез из купе и справился у проводника: «а какого хрена машинист решил поиграть в гонщика?»

Весь день состав шел настолько плавно, что я уже и начал забывать, что мы в поезде. А тут какие-то гонки на скорость.

— Все, расходимся, — бросил я Ильинскому. — Утром я встречусь с графиней, и она скажет — приняла она извинения, или не…

И тут поезд тряхнуло так сильно, что нас отбросило к стене.

Чертыхаясь на весь коридор, я бросился к будке проводника и, уже не стучась, распахнул дверь. Внутри меня ждала идиллия. Моя рыжая знакомая лежала на кушетке и что-то бормотала себе под нос, а вот проводник, раскинув ноги, распластался на полу лицом вниз.

— Сука! — бросился я на колени и перевернул грузное тело.

Вроде пульс есть. Тогда я наотмашь хлопнул его по щеке. Тот только дернул головой, но не проснулся.

Следом я пощупал рыжую — тоже жива, но в глубочайшем отрубе.

— Что там?.. — сунулся ко мне Ильинский. — Мертвы что ли?

— Посмотри, что с другими пассажирами!

— Эй, ты чего мне приказываешь⁈

— Пошел прочь! — оттолкнул я его и бросился к ближайшей двери.

И тут за мной раздался грохот. Я обернулся, и увидел как Ильинский, чертыхаясь и тряся башкой, пытается неловко подняться с колен.

— Ну ты…

Еще один неверный шаг, и он снова полетел на пол.

Я забарабанил в двери, и естественно мне никто не ответил. Херово, похоже, уснули не только проводники, а вообще весь поезд, включая машинистов.

Черт вас раздери! Мало мне дуэли с этим идиотом, так еще и очередная хрень творится!

А еще у самого голова кругом… И ноги как ватные.

Ильинский снова выругался и, наконец, свалился в коридоре как мешок с дерьмом.

Я же, прижимая рукав к носу, кинулся в свой вагон.

Нет, духота тут не просто духота. Похоже, что-то в воздухе.

И, скорее всего, яд.

Следить за этой мразью оказалось делом непростым — пришлось из кожи вон лезть, чтобы он ничего не заподозрил и не узнал знакомое лицо. Еще тяжелей оказалось дождаться той самой минуты, когда поезд, наконец, отойдет ко сну.

Пришлось дотерпеть до темна, и вот он час — час охоты и час расплаты!

Дверь купе закрылась за спиной. Вагон за вагоном, и вот очередной коридор, в котором и расположился этот мерзавец, чья жизнь сегодня оборвется.

Сердце заходится в груди, руки дрожат, а в горле сухо как в пустыне. В голове проносятся мысли — одна ужаснее другой.

Но нечего его жалеть. Слишком много крови он выпил за свою жизнь, и очень многие вздохнут с облегчением после того, как его сердце перестанет биться. Пора действовать!

В коридоре перед нужным купе тихо, пусто и ни души. Одна помеха: тряска нешуточная — поезд разогнался от души. Ну ничего. Никто не обещал, что все пройдет без сучка, без задоринки.

Клинки просто сгорали от жажды отнять чужую жизнь. Они так и просились, чтобы их напитали горячей кровью! Может быть, сначала связать мерзавца, разбудить и заставить умолять о пощаде? Пусть встретит смерть с открытыми глазами! Чтобы знал, чью жизнь разрушил…

Нет, опасно, да и вряд ли он еще помнит тень из прошлого.

Еще раз проверить, как клинки выходят из промасленных ножен. Снова оглянуться. Да, по-прежнему никого. Вот и дверь, а за ней…

А за ней тишина. Должно быть, цель спит беспробудным сном младенца и не подозревает, что больше никогда не проснется.

Минута на то, чтобы справиться с дрожащими пальцами, и замок, щелкнув, поддался. Снова заминка — а не слышал ли кто-нибудь щелчка?

Нет, снова тихо. Бронепоезд бронепоездом, а внутри все как в детском саду.

Дверь еле слышно проехала вбок, а внутри темнота. Еще несколько секунд тишины — чтобы успокоить бьющееся в груди сердце! — и легкий, неслышный шаг во тьму.

Вот и он. Лежит себе и в ус не дует. Глаза закрыты, губы стянуты в нитку… Еще шаг, и…

Сталь заблестела во мраке. Вспотевшие пальцы сжались на оплетке рукояти. Вот он сладостный миг! Что…

Поезд резко вильнул, и луна в окне осветила лицо. Лицо мертвеца.

Конец третьей книги.

Продолжение читайте тут: https://author.today/work/338277

Благодарим за то, что вы с нами и читаете нашу книгу! И хотим выразить отдельную благодарность за ваши лайки, награды и комментарии — они очень мотивируют.

Приятного чтения!)