Тень Луны, Море Теней

Глава 45

— Примерно такого роста, — сказала Ёко, указывая рост человеческого ребёнка. — Вы не видели кого-то такого, похожего на крысу?

Старая женщина смерила её подозрительным взглядом.

— Это ты о ком? О ханджю?

— Да. Я слышала, он был ранен вчера вечером у городских ворот.

— А, ты про то нападение кочо, — старуха бросила взгляд назад, в сторону Горъйо, видневшегося вдали. — Если ты о тех, кто был ранен вчера, то они в одном из правительственных зданий, под опекой местных властей.

Такого рода ответы Ёко слышала на протяжении всего утра.

Она дождалась рассвета, чтобы вернуться в Горъйо, но стражники так тщательно обыскивали всех, пытающихся войти в город, что попасть внутрь было для неё практически невозможно. Даже если ей и хотелось проверить самой все общественные здания, она и близко не могла к ним подойти.

— Почему бы тебе самой не сходить к ратуше и проверить, не там ли он?

— Э-э, ну, его там вроде не было.

— В таком случае, тебе лучше проверить ещё позади.

Старуха продолжила путь. Ёко могла разглядеть издали, как за городом были выложены рядами мёртвые тела, но и там стражники следили за всеми в оба. Она не могла даже приблизиться, чтобы определить, там ли Ракушун.

У старой женщины был большой мешок на спине, и Ёко помогла ей вернуться на дорогу. Затем, подошла к другой группе путников, следующей из Горъйо.

— Извините, — обратилась она к первым попавшимся мужчине и женщине. Нога мужчины была перебинтована, и ему приходилось опираться на палку при ходьбе. Ёко повторила те же вопросы, которые ранее задавала старухе. Те посмотрели на неё с недоумением.

— Вчера моего друга ранило…

— Ты! — вдруг ткнул пальцем в неё мужчина. — Глазам своим не верю! Ты тот самый паренёк, что вчера…

Ёко тут же бросилась прочь, не дожидаясь продолжения.

— Эй, погоди минутку!

Оставив окрик без внимания, Ёко убежала, пробираясь сквозь ряды прохожих.

Несомненно, все раны мужчины были нанесены во время нападения кочо. И он её запомнил. С утра ей приходилось так убегать уже не раз. И каждый раз, когда она возвращалась, количество стражников в воротах всё увеличивалось, а к городу становилось всё труднее подступиться.

Оставив Горъйо, она отошла к подножию холмов, чтобы переждать, пока волнение уляжется. Если она будет продолжать в том же духе, то, в конце концов её арестуют. Но, даже зная это, она не могла уйти от города.

Даже если я выясню, что с ним, что тогда?

Он должна была узнать, что с Ракушуном, и даже не для того, чтобы оправдаться перед собой за то, что бросила его вчера. Она не могла взять назад то, что совершила. Даже если выяснится, что с ним всё в порядке, она не сможет просто сходить в город и извиниться перед ним, её тут же схватят. А её смерть не станет более значимой в результате всего этого.

Я не имею ни малейшего понятия, что делать дальше.

С одной стороны, ей казалось, что она слишком высоко ставит своё жалкое существование, а с другой — ей никак не хотелось вот так вот запросто расстаться с жизнью. Не в силах принять какое-либо решение, Ёко никак не могла покинуть Горъйо.

Она по прежнему бродила по округе, время от времени возвращаясь к воротам города; вновь и вновь подходила к путникам, и, задавая им одни и те же вопросы, продолжала получать одни и те же ответы. В конце концов, она потеряла всякую надежду.

— Ну и ну, здравствуй.

Прозвучало приветствие позади неё. Ёко тут же было кинулась сбежать, но, обернувшись назад, увидела глядящих на неё из окружающей толпы, женщину с девочкой.

— Мы ведь встречались возле Бакуро?

Ёко мгновенно замерла на месте от неожиданности. Это были те самые мать с дочерью, которых она повстречала тогда на горной тропе. Они торговали сахарным сиропом и сейчас весь их товар, в виде большой поклажи, висел у них за плечами, как и обычно во время их странствий.

— Как замечательно. С тобой всё в порядке. — Мать несколько озадаченно улыбнулась. Её дочка разглядывала Ёко с ещё большим недоумением.

— Твои раны уже зажили, я полагаю?

После некоторого замешательства Ёко кивнула, и затем низко склонила голову.

— Большое спасибо за то, что помогли мне тогда.

Тогда, когда она ушла в горы, отвергнув протянутую ей руку помощи. Хоть она и поблагодарила их на словах, но это шло не от чистого сердца.

— Как хорошо увидеть тебя снова. Мы волновались за тебя. — На этот раз женщина улыбнулась не столь вымученной улыбкой. — Видишь, Гъйокуйо, с ней всё в порядке.

Она посмотрела на девочку, которая продолжала рассматривать Ёко явно сбитая с толку. Дочка прижалась ближе к матери. Ёко попыталась улыбнуться и вдруг поняла, что уже давным-давно этого не делала. Все её лицевые мышцы были настолько напряжены и непослушны, что улыбки практически не получилось.

Гъйокуйо, капризно поморщившись, попыталась спрятаться за матерью. Ёко склонилась к ней и выдавила наконец из себя улыбку. Если бы они не дали ей тогда воду и сладкий сироп, вряд ли бы она сумела продержаться в ту ночь.

— Я всегда буду благодарна за ту воду и сладость, что ты мне дала.

Девочка переводила взгляд с мамы на Ёко и наоборот. Засмеявшись, она вдруг насупилась, сразу же смутившись. Но, мгновеньем позже, вновь захихикала. Её личико было таким милым и невинным, что у Ёко подступили слёзы к глазам.

— Я и в самом деле очень благодарна. Извини, что у меня не было возможности отблагодарить тебя, как следует.

Улыбка озарила личико Гъйокуйо.

— Тебе было больно? — спросила она.

— Больно?

— Ты была такой злой потому, что тебе было больно?

— Ах, да. Прости.

— Больше не болит?

— Нет, всё уже зажило. — Она показала ей заживший шрам на руке, подивившись, заметят ли они, что рана зажила намного быстрее обычного.

Гъйокуйо посмотрела на мать.

— Она говорит, что всё уже зажило, — сказала она.

Глаза женщины явно посветлели.

— Замечательно. Когда мы добрались до Бакуро, то хотели вернуться и найти тебя. Но к тому времени ворота уже закрывались и никто из стражников не осмелился выйти из города с наступлением темноты. Ты кого-то ищешь?

Ёко кивнула.

— Мы тоже идём в Горъйо. Хочешь присоединиться?

Ёко лишь покачала головой, нет.

— Ну что же, — произнесла женщина, беря дочь за руку. — Гъйокуйо, пойдем в трактир. — Затем она вновь посмотрела на Ёко.

— Кого же ты ищешь? Ханджю, верно?

Ёко уставилась на неё в ответ.

— Он, наверное, в одном из правительственных зданий, или же позади городских стен. Как его имя?

— Его зовут Ракушун.

Женщина приладила заново большую поклажу на спине и сказала, словно мимоходом:

— Подожди здесь, мы сходим, проверим.

Ёко низко поклонилась.

— Спасибо.

Солнце уже клонилось к закату, когда женщина вернулась, на этот раз одна. Сообщив, что не нашла никого по имени Ракушун среди живых или мёртвых, она поспешила обратно в город, даже видом не показав, насколько понимает, кто такая Ёко и в какой затруднительной ситуации она находится.