Тёмный Лорд Поттер

Глава 21 Дуэльный клуб

Ноябрь пролетел незаметно для трех друзей. У Поттера впервые с тех пор, как он поступил в Хогвартс, появилось свободное время. Не было занятий с МакГонагалл, а Маркус Флинт решил сосредоточиться на ЖАБА, чтобы в очередной раз не остаться на второй год. Конечно, свою роль сыграл и тот факт, что у Слизерина до рождественских каникул не было матчей с другими факультетами, это заставило Флинта сократить количество тренировок до одной в неделю.

Спустя шесть дней профессор трансфигурации МакГонагалл попросила Гарри задержаться после урока и заговорила о возможности возобновления индивидуальных занятий.

— Пожалуйста, сядьте, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.

Гарри кивнул и сел на ближайший стул.

— Ответьте мне на вопрос. Вам нужны индивидуальные занятия по трансфигурации или нет? — сразу перешла к делу МакГонагалл.

Мальчик удивился. Он был уверен, что его собираются отругать за выпендреж на уроке. После их размолвки, Поттер очень редко приносил свои продвинутые книги по трансфигурации на занятия. Единственным, что развлекало его на уроках по трансфигурации, была практика, где он мог показать свои навыки.

— По правде говоря, мэм, я даже не задумывался над этим. Просто мне также нравится и то, чем я занимаюсь сейчас, — честно признался Гарри.

— Мистер Поттер, насколько я помню, вы хотели получить степень мастера ещё до школьного выпускного? Думаю, вы понимаете, что теперь этот план может и не исполниться, — грустно проговорила МакГонагалл.

— Я уверен в себе. Я надеюсь, что все же смогу подготовиться сам. У меня получается любое заклинание после нескольких тренировок, — с самодовольством в голосе ответил Гарри.

МакГонагалл была шокирована ответом мальчишки.

— Мистер Поттер, уверяю вас, что даже с вашим природным даром, вам нужен наставник, чтобы исправить ваши ошибки, — сказала она.

— Правда? Как Дамблдор был вашим наставником? — с сарказмом проронил Гарри.

— Профессор Дамблдор или директор Дамблдор. Вы должны проявлять уважение к своим профессорам, — грозно сказала МакГонагалл.

Поттер сузил глаза.

— Мэм, вы должны знать, что директор ничего не сделал, чтобы заслужить мое уважение. Я заметил, что в день, когда вышел тот выпуск газеты, у вас были небольшие проблемы в общении. Я не верю, что все это из-за какой-то недосказанности, и я прав. Удачного дня, профессор, — сказал Гарри и, поднявшись, вышел из кабинета, оставив в одиночестве Минерву МакГонагалл.

Поттер был рад, что профессора Флитвика не расстроила статья в газете. Они потратили большую часть первого индивидуального занятия, обсуждая происшедшее в классе профессора МакГонагалл. Флитвик был дружелюбен и позволил Гарри выговориться. После они больше не возвращались к этой теме, а только практиковались в заклинаниях.

Поттер продолжал осваивать оживление предметов, а Флитвик продолжал объяснять ему, как контролировать большие объекты. До сих пор самым большим объектом, который смог оживить Гарри, был стол. Мальчик заставил его скакать как лошадь, а Флитвик проехался на нем по своему классу. Одновременно с этим Флитвик показывал ему и некоторые бытовые заклинания, например для приготовления пищи. Поттер считал очень интересными заклинания нарезки и игры в кости. В своих фантазиях он ощипывал не утку, а своих родственников. Также Флитвик научил его заклинаниям, которые оживляют фотографии, и дают личность картинам.

Занятия с Флитвиком занимали немного времени, и у Гарри еще оставалось время для собственных занятий. Оно не пропадало зря, как у многих его сверстников. Несмотря на тренировки по квиддичу, Поттер все равно продолжал заниматься по девять-десять часов, при этом посещая занятия по истории магии. А на уроках по заклинаниям и индивидуальных занятиях с Флитвиком он осваивал окклюменцию с такой скоростью, какую Салазар не мог и представить. К началу декабря у Гарри был закончен двадцать первый слой защиты. Поттер начинал подозревать, что в окклюменции возможны различные виды ментальных щитов для защиты сознания. Его последняя защита имела вид Берлинской стены, на которой по всему периметру было написано «Дамблдор, проход запрещен!».

В то время, когда у него должны были быть уроки с МакГонагалл, мальчик отправлялся в подземелья и там занимался трансфигурацией. Поставив на дверь сильные запирающие чары и глушилки, Гарри доставал свои копии «Защитной трансфигурации» и «Большой книги трансфигурации». После прочтения теории он звал Анди и отрабатывал заклинания на практике.

Поттер учился даже быстрее, чем сам ожидал. К концу месяца он мог выполнить заклинания третьего и даже половину четвертого года обучения. Он усмехался, когда вспоминал, как МакГонагалл утверждала, что он не сможет изучить даже программу третьего курса к концу этого года.

Наряду со школьной программой Гарри занимался дуэлингом. «Большая книга трансфигурации» гласила: самыми легкими для трансфигурации во время поединка существами являются собаки, кошки, птицы и змеи. Поттер конечно понимал, что любое заклинание может разрушить это существо, но и сам волшебник может сделать созданное существо более опасным. Самым простым заклинанием призыва змеи было Серпенсортиа, для создания более крупного и сильного экземпляра к созданной змее применяли заклинание Энгоргио Трансфиго Серпенсортиа и при произнесении этого заклинания можно выбрать вид змеи. Больших ментальных усилий требовало заклинание Энгоргио Трансфиго Авис. Поскольку Авис призывало группу птичек, которые трансформировались в более агрессивных и злобных. Чтобы их призвать требовалось представить всю группу птиц и их окончательный вариант.

Так как Флинт решил уменьшить количество тренировок по квиддичу, Драко тоже располагал большим количеством времени. Так что Гарри и Драко решили практиковаться по выходным дням вместе с Тонкс, Блейзом и Джинни в продвинутых заклинаниях нападения и защиты.

Малфой написал письмо своему отцу с просьбой прислать список книг, в которых описаны заклинания, которые они смогли бы выполнить. И попросил отца, не обращать внимания есть ли эти книги в общем доступе, или же находятся в Запретной секции. Люциус не разочаровал их и предоставил названия трех книг, две из которых были в общем разделе, а последняя в Запретной секции. Этого им хватит на первое время.

После того как на замок опустились сумерки, а сам Поттер запомнил список, он принял свою теневую форму и взял из библиотеки нужные книги. Когда его друзья спросили, зачем он украл две книги, которые были в главной библиотеке, ведь можно было просто взять их, он ответил, что так Дамблдор узнает, чем они занимаются. Вскоре их всех видели читающими такие книги, как «Расширенный сглаз», «Как проклясть своих врагов» и «Заклинания, что причиняют боль». Конечно же, Гарри зачаровал обложки книг, и все видели обычные школьные учебники.

В последнюю неделю ноября пятеро друзей решили, что узнали достаточно много и уже могут провести друг против друга учебные дуэли. И решили по субботам и воскресеньям утром перед завтраком посещать учебную комнату в подземельях. Они старались использовать заклинания, к которым знали контрзаклятья, но так как каждый читал разные разделы книг, то вскоре они столкнулись с проблемой нехватки знаний о заклинаниях.

Поттер начал читать книгу «Как проклясть своих врагов» пока не узнал у Флитвика, что большинство проклятий основано на заклинаниях, тогда Гарри начал изучать книгу «Заклинания, что причиняют боль» и одну из передовых книг в Запретной секции «Расширенный сглаз». Он гордился тем, что был единственным, кто мог выполнить заклинания сглаза и контрзаклятья. Изучение «Большой книги трансфигурации» и «Защитной трансфигурации» тоже приносило свои плоды, это сделало его более искусным дуэлянтом, чем все остальные. Поттер благодаря этому мог использовать очень сложные стратегии. Он мог вызвать змею, птиц, обрушить шквал болевых проклятий или просто заставить нападать неодушевленные предметы. Одновременно при этом защищаясь от сглаза с помощью трансфигурации неодушевленных предметов и даже стен или же простого заклинания Протего.

Нимфадора была на втором месте как дуэлянт в их группе. Имея больше возможностей для тренировок, она освоила больше передовых сглазов и заклинаний из двух стандартных книг. Она была следующей по силе после Гарри из-за доступного ей выбора заклинаний, которые не требовали много силы и концентрации, а ее стратегией было лишь превосходство противника по скорости, заставляя его уходить в оборону.

В отличие от Доры у Драко, вероятно, был самый маленький запас заклинаний. Он, так же, как и Гарри, провел много времени за чтением книги «Заклинания, что причиняют боль», но не обладал природной способностью к заклинаниям, и не опережал друга в знаниях. Малфой сосредоточился на простых заклинаниях боли в начале книги и совершенствовался в их использовании. Его стратегия была довольно простой. Попасть в противника заклинанием муки и отвлечь от нападения, а затем обезвредить его. Какой бы грубой она не была — это работало. Он ни разу не победил Поттера, но вот с Тонкс и Блейзом было по-другому: они знали, что победят или проиграют, им все равно будет больно.

Блейз же построил очень сложную стратегию. Он прочитал понемногу из каждой книги и скомбинировал три направления: сглаз, средние по силе заклинания боли и проклятия. Необычные комбинации атакующих заклинаний помогали ему в дуэли, но как только его комбинацию прерывали, он оставался безоружен, так как не мог подхватить новый ритм дуэли, ведь этого не было в его плане.

Джинни была самой слабой дуэлянткой. Она могла сотворить только самые слабые заклинания из «Расширенного сглаза», но все же однажды ей удалось победить Драко летуче-мышиным сглазом. Это заклинание призывало что-то наподобие летучих мышей с очень острыми когтями, которые царапали лицо противника. Все удивились, увидев это заклинание, ведь его не было в книгах. Как потом призналась Джинни, ей его показал ее старший брат Билл, когда узнал, как к ней относятся близнецы и Рон.

Конечно, все старались улыбаться при Джинни, но внутри кипели от гнева. Как-то Нимфадора рассказала всем, что братья Джинни обвиняют ее в пособничестве темным магам, и в том, что она уходит из семьи. Также она рассказала, как это ранит молодую девушку. Дора не знала о многих жестоких шутках близнецов и о постоянно читающем нотации своей сестре Роне. Перси же никак не пытался приструнить своих младших братьев. И масла в огонь подливали родители; мама не накричала на свою дочь и ничего не сказала ей плохого, но намекнула, что ее отец разочаровался в ней, так как ее распределили на Слизерин.

Апогея этот конфликт достиг семнадцатого ноября, когда Рон громко сказал, что не считает Джинни своей сестрой во время обеда в Большом зале. Это заставило девочку расплакаться и выбежать из зала. Ее друзья сразу же дружно прокляли Рона, за что с каждого сняли всего лишь по пять баллов, а не назначили месяц отработок. Они смогли найти Джинни в самом укромном уголке слизеринской гостиной, где она сидела и плакала. Драко подошел к ней и что-то стал говорить. Что он ей говорил, никто не знал, но это дало ей силы противостоять всем и своему отцу в том числе. Девочка стала ждать письма от отца.

Не только у Джинни были проблемы. Пресса обсасывала тему несуществующих отношений Дамблдора и Гарри. Журналисты также смогли как-то узнать, что МакГонагалл ранее давала Поттеру уроки, а теперь прекратила. И «Ежедневный пророк» пустил слух, будто бы этот перерыв в занятиях связан с тем, что она выбрала сторону своего старого наставника, а не молодого героя магического мира. Гарри, конечно же, ничего не комментировал и никак не реагировал на это, ему не нужно было поддерживать эти слухи.

После этой истории «Пророк» выдал серию статей, и одной из них была статья о том, что Дамблдор отговорил Поттера от перевода в Шармбатон во Франции. Нужно было видеть лицо МакГонагалл в тот день, хотя Гарри и старался скрыть свой интерес к ее реакции.

Дамблдор не замечал антирекламы и держался на расстоянии от подопечного. Они не разговаривали друг с другом, но если верить «Пророку», то уже два раза заавадили друг друга, превратили Хогвартс в руины и так далее в том же духе.

Поттеру было жаль, что вся эта раздутая прессой шумиха так интересует студентов. Его каждый день спрашивали студенты с остальных трех факультетов, будет ли сегодня дуэль с директором, или нет?

К еще большему огорчению, также интересовала студентов и Тайная комната. Многие склонялись к выводу, что это шутки близнецов и вся история сама по себе шита белыми нитками. Но Гарри знал источник этой истории и смеялся над этим предположением, ведь близнецы тупые и не знают Хогвартс без своей карты.

Златопуст Локонс был мучительнейшим из испытаний Гарри Поттера. Этот шарлатан был худшим из учителей. Он заставлял его читать все свои произведения перед классом. Наверняка он думал, что так Гарри поверит в их правдивость, но это была истинная пытка для Поттера. Когда же Гарри пожаловался Снеггу, тот просто спросил, что он хочет почитать на его уроках.

Трансфигурация. На этих уроках Поттер не мог насладиться знаниями. Теперь ему приходилось делать пометки в тетради, чтобы просто не заснуть. И он тянул руку и отвечал на вопросы преподавателя так заумно, что все студенты ничего не понимали, но за такие ответы МакГонагалл давала больше баллов. Теперь у слизеринцев была игра — знаешь, молчи, а не знаешь, молчи еще усерднее, и слушай ответы Поттера. Теперь все гадали, сколько ему дадут за ответ, двадцать, тридцать или сорок баллов.

Гарри также смог использовать время истории магии для практики. Он объяснил Биннсу, что его гоблин-управляющий не может встречаться с ним в другое время, а без него ничего не получится сделать, а сделать нужно много. Весь класс был поражен, когда Биннс отмахнулся от него и ответил, что ему плевать, где он, лишь бы его задания были сданы в срок.

Заклинания были любимым уроком Поттера, на них он мог практиковаться в оживлении предметов, окклюменции, или заклятиях вычитанных из «Современной теории заклинаний». На практике Гарри ассистировал профессору, он помогал каждому, кому нужна была помощь. Такое иногда случалось во время занятий Слизерина и Когтеврана. На этих занятиях он иногда пытался заговорить с Су Ли, но девушка упорно молчала, и ему ничего не оставалось, как оставить эти попытки.

Астрономия все также была ему интересна, хотя он уже и не так блистал на ней. Да, он оставался лучшим, но Синистра уже сказала ему, что он немного скатился. Поттеру пришлось выкручиваться и немного солгать, но профессор сказала, что понимает, что это лишь небольшая оплошность.

Гарри был рад, что теперь чуть лучше понимает зельеварение. Теперь ему не нужна была помощь Драко по этому предмету, хотя она была неоценимой опорой вначале, и он ценил это. В этом году даже Снегг оценил его знания, сказав, что его письменные работы стали лучше, и ставил за них «Выше ожидаемого».

На травологии все было по-другому. Тут Поттер сам чувствовал себя увереннее. Конечно до своего напарника, Невилла, он не дотягивал, но тоже был не плох, со своими «В» в конце года он может будет третьим или четвертым по школе в своем выпуске.

— Привет, — сказал Гарри, как только спустился на ланч.

— Ты уже слышал? — спросила его Нимфадора.

— Что я должен был слышать? — ответил вопросом на вопрос он.

— Гарри, ты знаешь, что нужно проверять доску объявлений, прежде чем выходить из общей гостиной? — и с этими словами Драко вручил ему флаер.

Поттер взял флаер и стал его рассматривать.

— У нас есть собственный Дуэльный клуб, зачем нам нужно ходить в этот? — спросил он.

— Гарри, это может быть полезно, возможно, нам покажут что-то новое, и мы сможем выучить новые техники, — сказала Джинни.

— Может быть. Кто его курирует? — спросил Поттер.

— Локонс, — раздражённо ответил Малфой.

Гарри поперхнулся тыквенным соком.

— Вы сошли с ума, если хотите пойти на этот с позволения сказать Дуэльный клуб, под управлением этого…

— Если бы ты удосужился прочитать все объявление, то знал бы, что ассистировать ему будет профессор Снегг.

— Снегг — ассистент Локонса. Вы шутите? Он чемпион двух чертовых дуэлей! И вы думаете, что он будет помощником этих экскрементов дракона? — в шоке спросил Поттер.

— Возможно, но тут написано, что они проведут несколько показательных дуэлей, чтобы показать правильную технику, — с улыбкой на лице сказал Драко.

Гарри потребовалось время, чтобы понять то, что сказал Малфой.

— То есть… то есть ты хочешь сказать, что будет дуэль между Снеггом и Златопустом?

Когда все закивали, подтверждая это, Поттер рассмеялся и сказал:

— Если так, то мы идем. Я не могу пропустить такое шоу. Когда будет?

— В субботу нам придётся отложить свою практику, я хочу проклясть этих зазнавшихся близнецов, — улыбаясь, сказала Дора.

Гарри улыбнулся после слов Тонкс.

— Ты думаешь, что Снегг будет специально устраивать дуэли? О да, тогда бы я попрактиковал на Роне несколько новых заклинаний, которые не использовал на вас, — сказал, злорадно ухмыляясь, Поттер.

— Гарри, Рон мой. Я уже говорила с профессором Снеггом, и он разрешил мне дуэль с моим старшим братом. Я не отрицаю, что вначале он был против, но после демонстрации некоторых заклинаний из моего арсенала согласился. По его словам, раньше никто из младших учеников не мог победить старших, — с кровожадным блеском в глазах сказала Джинни.

— О, ну хорошо. Кто свободный-то остался? Я жажду дуэлей, — сказал Поттер.

— Томаса беру я. Хочу отправить этого грязнокровку в Больничное крыло, — яростно сверкая глазами, сказал Драко.

— Грейнджер, — сказал Блейз.

— Правда? У тебя же не было ни плохого, ни хорошего отношения к Грейнджер. А как же твой нейтралитет, Блейз? — заметил Гарри.

— Ничего не изменилось. Просто я хочу дуэль с противником, который думает так же, как и я. У нее острый ум, что очень большой плюс в дуэли, — сказал Блейз.

Поттер только кивнул головой на его слова.

— Гарри, у тебя скоро тренировка? — спросила Нимфадора.

Поттер застонал.

— Ну, зачем ты напомнила мне? Клянусь, я прибью Криви голыми руками, — он быстро запихнул в себя всю еду, что была у него в тарелке, и, жуя на ходу, выбежал из Большого зала, направившись в сторону библиотеки.

В библиотеке за столом в одиночестве сидел раздражающий Гарри гриффиндорский грязнокровка. Первокурсник Колин Криви встретил его как всегда глупой улыбкой.

— Привет, Гарри. Ну, с чего начнем сегодня? Я знаю, что не силен в левитации предметов, но подумал, что можно начать с этого, но все же ты репетитор и тебе решать. Так что ты думаешь? — спросил Колин.

— Криви, тебе нужно прочитать теорию левитации объектов за двадцать минут, — холодно сказал Поттер.

— Я уже, уже читал, — сказал Колин, но был перебит Гарри.

— Значит, еще раз прочитаешь.

— Э-э. Хорошо, да, я думаю, в этом есть смысл. Ты знаешь? Ты лучший учитель, — сказал он с усмешкой, которая заставила перекоситься лицо Поттера.

Пока Криви был занят, Гарри пытался найти в дневнике теневого мага, как вызвать смеркутов. Он старательно выписывал теорию по вызову этих существ, но Де Роше так сильно все запутал, что он стал просто читать теорию призыва существ, пытаясь разобраться в каракулях Де Роше.

Ровно через двадцать минут Криви захлопнул книгу и произнес:

— Так, а теперь что делать?

Поттер закрыл записки мага Теней и, спрятав ее в сумке, сказал:

— Хорошо, Криви, достань свою палочку и скажи «Воло!», — скомандовал Гарри.

Колин взволнованно достал палочку и быстро произнес заклинание.

Поттер только закатил глаза, когда перо даже не шелохнулось.

— Следи за моей палочкой, Криви, — сказал Гарри и продемонстрировал быстрый взмах с поворотом запястья.

Колин попробовал снова и снова, и снова, в общем, где-то еще раз тридцать, и Поттер поправлял его движения палочкой, показывая их еще раз семь, а произношение еще раз восемь. У него уже начинала болеть голова, и Гарри массировал виски, стараясь справиться с этой болью.

— Все, хорош на сегодня. Ты можешь дуть в свою гостиную и продолжить практиковаться там, а если что не поймешь, то обратись к Грейнджер, — сказал Поттер. Его поражала и в то же время бесила неспособность Криви освоить эти самые первые изучаемые заклинания в середине ноября.

— Но мы даже часа не занимались! — удрученно произнес Колин.

— Я знаю, но мне нужно к мадам Помфри за лекарством от головной боли, — ответил ему Гарри.

— Ой, хорошо. Я надеюсь, что ты скоро почувствуешь себя лучше, — сказал Колин, собирая свои вещи и, наконец, покидая библиотеку.

Когда Криви скрылся из виду, Поттер вздохнул: «Уже лучше», — конечно голова не прошла, но хотя бы его не раздражали. Да, она проходила медленнее, чем умчался этот надоедливый гриффиндорец, но все же он решил сходить к мадам Помфри и убить двух зайцев сразу: от Флитвика прикрытие, и быстрее пройдет головная боль.

Он побросал свои учебники в сумку и побрел к Больничному крылу.

— Здравствуйте, мадам Помфри, — окликнул медсестру Гарри.

— Да, мистер Поттер, что я могу сделать для вас? — сказала медсестра, выходя из своего кабинета.

— Зелье от головной боли, — сказал Гарри.

— Конечно, мой дорогой, вот держи, — и с этими словами вручила ему синий флакончик.

Поттер выпил его содержимое, и головная боль отступила.

— Спасибо, мэм.

— Я рада, что в этом году вижу вас реже, чем в прошлом, надеюсь, вы ограничитесь головной болью, — сказала мадам Помфри.

— Я старался, мэм, — ответил, улыбаясь Гарри.

— Хорошо, что-нибудь еще нужно? — спросила она.

— Нет, это все. Спасибо еще раз, — и Поттер покинул Больничное крыло.

Гарри был голоден, поэтому решил зайти на кухню, перекусить. Конечно, Анди всегда могла принести ему что-нибудь, поесть, но она не вернулась в этом году на кухню.

Поттер шел, не смотря перед собой, и вдруг натолкнулся на кого-то. Он попросил прощения, поднял взгляд и застыл в ужасе. Перед ним стоял Колин Криви с камерой в руках — оцепеневший.

— Мерлинова борода, — в шоке закричал Гарри.

Поттер рассмотрел гриффиндорца и понял, что он застыл так же, как и кошка Филча, в состоянии полнейшего ужаса. Мальчик поднял камеру, чтобы сфотографировать что-то. «О, Мерлин, мне нужно позвать мадам Помфри. Нет, дурак, какая к дементорам мадам Помфри. Нужно поскорее убираться отсюда, а тупого грязнокровку может найти и кто-нибудь другой».

Как только Гарри собрался убраться оттуда, то услышал крик с лестницы за своей спиной. Когда он развернулся, то увидел двух самых ярых сплетниц Хогвартса, Парвати Патил и Лаванду Браун.

— Подождите меня здесь, я схожу за Дамблдором, — сказал Поттер, но девушки, крича, убежали от него.

— Вот ведь, теперь мне нужен учитель, — и Гарри помчался в лазарет. — Мадам Помфри! — крикнул он, вбежав внутрь.

— Что такое, мистер Поттер? — спросила медсестра, выбегая из своего кабинета.

— Еще одно нападение. Я нашел Колина Криви на площадке между вторым и третьим этажами.

Гарри увидел, как лицо медсестры побелело, и ее глаза расширились.

— Мистер Поттер, это не шутка? — спросила она.

— Нет, мэм. Вы были ближе всех учителей, поэтому я и вернулся.

— Очень хорошо, пойдем, расскажешь мне все по дороге, — сказала она, беря свою палочку и некоторые зелья.

— Да и рассказывать-то нечего. Я спускался на кухню перекусить, так как был немного голоден, и тут наткнулся на кого-то. Я извинился, и, не услышав ничего в ответ, поднял взгляд и увидел Колина, — сказал Гарри, когда же они повернули за угол, чтобы спуститься по лестнице, то оказалось, что все гриффиндорцы уже там.

— Это он, я точно знаю. Исключите его, — закричал Рон Уизли.

— Мистер Уизли, потише, — голос МакГонагалл прорезал толпу, заставив всех замолчать, — мистер Поттер. О, слава Мерлину, Поппи, ты пришла.

— Минерва, это мистер Поттер пришел и позвал меня. Как я поняла, это мистер Криви, — ответила немного раздраженно та, стараясь обойти гриффиндорцев.

— Да, я послала за директором, он должен быть скоро тут, — сказала МакГонагалл.

— Я уже тут, — раскатился по лестнице усиленный волшебством голос директора.

Все, даже Гарри, повернулись, чтобы посмотреть на директора. Он шел вместе с профессором Снеггом.

— Минерва, я был с Северусом, когда получил твое сообщение, и мы сразу же поспешили сюда. Поппи, дорогая, скажи есть ли разница между кошкой Аргуса, и этим происшествием?

Мадам Помфри несколько раз взмахнула над Криви палочкой, прежде чем ответить:

— Нет, профессор. Тоже неизвестное заклинание.

— Очень любопытно, очень. Кто его нашёл? — спросил директор.

— Этот чертов темный маг. Лаванда и Парвати застали его при исполнении этого оцепенения, — сказал Рон, и все гриффиндорцы стали оговаривать Гарри.

Поттер знал, что его не накажут и точно не исключат, ведь он не мог быть в двух местах одновременно, но упускать такой шанс высмеять весь Гриффиндор при профессорах не собирался.

— Как всегда Гриффиндор в своём репертуаре. Я не проклинал Криви, я только нашел его, — сказал Гарри.

— Если врешь, то ври правдоподобно. Почему ты ушел с места преступления? — закричала Лаванда.

— О, я даже не знаю, может быть, потому что я ушел за преподавателем? И вы помните, что я вас просил остаться с ним, пока буду искать кого-нибудь, а? — Поттер сказал это скорее для Снегга, и тот ухмыльнулся, остальные смотрели на него с осуждением.

— Зачем им оставаться? Чтобы ты и их тоже парализовал? — закричал Финниган.

— Да, конечно, Финниган. Обучаясь на втором курсе Хогвартса, я нашел такое заклинание оцепенения, что даже директор его не знает, и такое возможно, — иронично сказал Гарри.

— Гарри, почему бы тебе не рассказать нам, что случилось? — спросил Дамблдор.

— Хорошо, как я сказал мадам Помфри, я спустился чтобы взять немного еды… — начал Поттер, но его прервал выкрик шестикурсника с Гриффиндора:

— Это ложь, все знают, что есть более быстрый путь в Большой зал.

— Идиот, я шел не в Большой зал, а на кухню, — отрезал Гарри, и все грифы замолчали.

— И как я уже говорил, я шел за едой и натолкнулся на Криви, тут на лестничной клетке. Браун и Патил увидели меня, и я сказал им остаться здесь, чтобы я смог поискать кого-нибудь из профессоров. Но они, будучи неполноценными членами общества, решили, что информировать нужно всю гриффиндорскую башню, а особенно распустить слухи обо мне… — продолжил Гарри.

— Мистер Поттер, пять баллов со Слизерина, — произнесла МакГонагалл.

— Двадцать пять баллов с Патил и Браун за то, что храбрые гриффиндорцы не остались с оцепеневшим, а отправились распространять слухи. Я думаю, это справедливо, — сказал Снегг, глядя на МакГонагалл, которая чуть не зашипела, как разозленная кошка.

— Гарри, что произошло потом? — не обращая внимания на перепалку преподавателей, спросил Дамблдор.

— Я пошел за мадам Помфри, рассказал ей о случившемся, и мы пришли сюда, — просто ответил Поттер.

— Поппи, мистер Поттер рассказал тебе то же самое? — спросил ее Дамблдор.

— Да, то же самое, — сказала медсестра, колдуя над оцепеневшим Криви.

— Просто замечательно. Гарри, я думаю, тебе стоит вернуться в гостиную Слизерина, твой домашний эльф может принести тебе еды, если ты все еще голоден, — сказал, блестя стеклами своих очков-половинок, директор.

Поттер кивнул и пошел в сторону гостиной, удаляясь от все еще злых гриффиндорцев.

Два дня прошло с того момента, как нашли окаменевшего Криви, но казалось, что все школьники не могут найти другой темы для разговоров. Хотя директор и сказал, что Гарри не имеет отношения к этой истории, но большая часть учащихся все равно считала иначе, а уж гриффиндорцы поголовно были уверены в обратном. Конечно, Поттеру нравилось, что его не достают, и то, что вся эта история не попала в газеты, но полное отчуждение окружающих все же немного напрягало его.

Драко забавлялся тем, что пугал первогодок злым наследником Слизерина, а Блейз просто игнорировал это событие.

Нимфадора же не могла проигнорировать это. Она была изгоем на своем факультете, так же, как и Гермиона с Невиллом. С ней никто не говорил, если дело не касалось квиддича. Однако, после того как она прокляла группу студентов, что говорили об исключении Гарри, казалось весь факультет объединился против нее. Даже близнецы начали компанию против нее. Они придумали план: изменять пароль от общей гостиной и портрета Полной Дамы, и не сообщать об этом Доре, чтобы она не смогла попасть в башню. Это не срабатывало так, как они хотели, ведь Невилл постоянно забывал пароли, ну а Гермиона всегда сообщала им пароль из-за своей, можно сказать, дружбы с ними. Когда же об этом узнала Минерва МакГонагалл, то пригрозила снять с должности старосты того, кто будет менять пароль так часто, а заодно сняла с близнецов по тридцать баллов.

Джинни тоже приходилось терпеть нападки со стороны своих старших братьев, нечего говорить о Роне и близнецах, когда даже Перси стал возмущаться ее поведением. Ее друзья ее успокаивали, ну а душу грела мысль о дуэли с Роном.

К счастью, суббота настала быстро. Друзья пришли в Большой зал и увидели, что его расширили и установили несколько дуэльных платформ.

— Хорошо мы скрасим этот дуэльный клуб, так, Гарри? — сказала Тонкс.

— Одна из привилегий невменяемого Наследника Слизерина, — сказал Поттер, как только Златопуст вышел на сцену.

— Спасибо всем, что вы пришли в Дуэльный клуб! Вы все знаете, кто я, ваш учитель защиты от темных искусств и пятикратный обладатель номинации самой очаровательной улыбки «Ведьмополитена», Златопуст Локонс, — расплылся в своей очаровательной улыбке Локонс.

— Напыщенный осел, — прошептал Малфой.

— Я хочу представить моего ассистента, вашего профессора зельеварения, Северуса Снегга. У него есть навык ведения дуэлей, он, конечно, не побеждал корнельского оборотня в Луизиане, но все же послушайте и его, — улыбаясь своей приторной улыбочкой, продолжал заливаться соловьем Локонс.

— Некоторый опыт в дуэлинге. Он выиграл два чертовых дуэльных состязания, — сказал Драко, и все слизеринцы вместе с Тонкс и Джинни засмеялись.

— Спасибо, мистер Малфой, но позвольте мне самому представляться и говорить о своих достижениях, — сказал Снегг, поднимаясь на сцену к Локонсу. Никто, наверное, кроме слизеринцев не заметил мимолетной улыбки на лице своего декана.

— Ну что ж, мы начнем наше занятие с показательной дуэли между мной и профессором Снеггом. Займите место напротив меня, — сказал он Снеггу, когда тот, как будто случайно шел к противоположному концу помоста.

— Сначала нужно поклониться, — и Локонс, преувеличенно глубоко поклонился. — Теперь мы попросим профессора МакГонагалл дать сигнал для начала дуэли.

МакГонагалл тут же выбросила из своей палочки красные искры, Снегг вскинул свою палочку и рявкнул:

— Экспеллиармус! — после чего Локонс перелетел через всю платформу.

— Да, Северус, это хорошее заклинание. Конечно, я мог бы увернуться, чтобы защитить себя, но нужно было показать студентам его действие. Как насчет практики студентов, к примеру, Поттер и Малфой, поднимитесь сюда.

— Златопуст, мы просто потратим зря время, это очень простое заклинание для Поттера и Малфоя. Я предлагаю других кандидатов, мистера Уизли и Томаса, — сказал Снегг.

— Вы правы, Северус, мистер Уизли, мистер Томас, пройдите сюда, — сказал Златопуст.

Гарри наблюдал, как эти двое неуклюже используют заклинания. Как Рон по три минуты целится и все равно мажет, наверняка Джинни внутренне заливается смехом, наблюдая, как ее старший брат старается использовать заклинание, которое она освоила в начале семестра.

Через пять минут Локонс стал хвалить этих горе дуэлянтов и говорить, что и лучше-то не получится. Вскоре Снеггу этот цирк надоел, и он сказал:

— У меня есть тут пергамент со списком дуэлянтов, в который любой желающий может дописать того, кого желает вызвать на дуэль, ну и свое имя конечно. Я думаю, дуэлей будет много, особенно Гриффиндор против Слизерина, но учтите, вы можете вызывать на дуэль в пределах двух лет, то есть на год младше или на год старше своего курса, это границы для вас. Возможно, многим не придется сегодня спарринговаться, так как мы ограничены временем. Начнем с мисс Уизли, — сказал Снегг.

Поттер засмеялся, когда Снегг назвал его имя вслед за Джинни, Тонкс, Блейзом и Драко. Теперь грифы поняли, что их могут вызвать на дуэль и показать, какие они трусливые и жалкие. Гарри взглянул на список имен на пергаменте:

Поттер ухмыльнулся и написал свое имя и Джорджа Уизли.

Пергамент обновился, и теперь имена его и Джорджа стояли после имен Блейза и Гермионы.

Когда Гарри закончил, он присоединился к Нимфадоре, Джинни, Драко и Блейзу и подождал, когда все остальные закончат писать имена противников. Через пять минут все, кто хотел бросить вызов, закончились, и Снегг взял пергамент.

— Первый спарринг состоится между Джинни Уизли, Слизерин, и Рональдом Уизли, Гриффиндор, — гаденько улыбаясь, объявил Снегг.

Все услышали, как закричал Рон, шокированный тем, что ему бросила вызов его же младшая сестра.

— Очевидно, мистер Уизли слишком напуган, чтобы выйти на платформу для дуэли со своей младшей сестрой, поэтому нужно двигаться дальше. Следующие Ним… — произнес Снегг.

— Я не боюсь своей хитренькой сестрёнки-слизеринки, — перебил его Рон. — Если она хочет опозориться, то пожалуйста, — с этими словами он взобрался на платформу, где его уже ждала Джинни.

— Вы поклонитесь друг другу, займете позиции и начнете по сигналу профессора МакГонагалл, — объяснил Снегг.

Джинни и Рон выполнили указания Снегга и дождались сигнала от МакГонагалл. Через секунду она выпустила сноп красных искр.

— Экспеллиармус! — взревел Рон.

Джинни просто стояла и смотрела, как заклинание Рона пролетело в трех футах над ее головой.

— Ты знаешь, Рон, думаю, что нужно целиться в человека, когда посылаешь обезоруживающее заклинание, — саркастически прокомментировала она.

Рон покраснел от ее слов, а его сестра послала в него летуче-мышиный сглаз и еще несколько нехороших заклинаний.

Все заклинания попали в цель. И вскоре Рон катался по полу, выблевывая слизней, стараясь почесать коричнево-красные волдыри на руках, а из носа у него выросли крылья летучей мышки и царапали его лицо.

— Минерва, я думаю, что мистер Уизли уже побежден, как вы считаете? — спросил Снегг.

— Я могу только согласиться. Мисс Уизли, снимите, пожалуйста, проклятия, — резко сказала Минерва.

— Конечно, мэм, — сказала Джинни. У Рона прошли волдыри и исчезли крылья с лица, но вот блевать слизняками он не перестал.

— Последнее заклинание, мисс Уизли, — произнесла МакГонагалл.

— Простите, мэм, но это заклинание нельзя отменить, его эффект проходит сам в течение нескольких часов, так что с ним все будет в порядке, — сказала Джинни, спускаясь с подиума с довольным выражением лица. Только Рон бросал на нее яростные взгляды, пока Симус и Невилл не увели его в Больничное крыло.

— Следующий поединок между мисс Нимфадорой Тонкс из Слизер… пардон, Гриффиндора, и мистером Фредом Уизли из Гриффиндора, — объявил Снегг.

Дора улыбнулась Снеггу, когда поднималась на платформу вслед за Фредом, которому громко аплодировали.

Как только все формальности были соблюдены, Нимфадора пошла в атаку. Она посылала заклятие за заклятием. Гарри никогда ее такой не видел. Фреду ничего не оставалось, кроме как поставить Протего, но его щитовые чары были слабыми и пали после третьего заклинания.

Скоро Фред лежал на спине, его тело было покрыто ранами, ушибами, ожогами и порезами. У него на голове больше не было волос, а лысина была покрыта прыщами и красновато-коричневыми волдырями. Весь зал затих в шоке, и все услышали смех Гарри, Драко, Джинни и Блейза.

— Хорошее выступление, двадцать секунд — это новый рекорд, — сказал Малфой.

— Мисс Тонкс, какие заклинания вы использовали на мистере Уизли? — спросила МакГонагалл, поднимаясь со своего места.

— Я сбилась со счета. Несколько заклинаний, обугливающих кожу, коричнево-красных волдырей, ватных ног, ошеломляющих, выпадения волос, ослепляющих, ломающих кости, режущих, создания прыщей и несколько ударяющих, — ответила Нимфадора, загибая пальцы на руке.

В зале стояла тишина, пока все слушали список внушительной коллекции проклятий, чар, и средней тяжести заклинаний боли, что перечисляла Дора.

— Где вы все это выучили? Там не упоминалось, что при использовании большого количества таких заклинаний последствия непредсказуемы? — спросила МакГонагалл.

— Это была дуэль, мэм. Не моя вина, что он неправильно защищался, — сказала Тонкс, спускаясь со сцены.

МакГонагалл сама решила проводить Фреда в Больничное крыло, а Флитвик вместо нее занял место судьи.

— Это было великолепно, Тонкс, поздравляю! — сказал Драко, проходя мимо нее к сцене.

— Следующая дуэль между Драко Малфоем, Слизерин, и Дином Томасом, Гриффиндор, — меланхолично сказал Снегг.

Дин сглотнул, прежде чем подняться на сцену.

— По моему сигналу, мальчики, — сказал Флитвик и через мгновение выстрелил красными искрами.

Дин попытался воспользоваться стратегией Нимфадоры, используя все проклятия и сглазы, какие знал. Но Драко всегда спарринговался с Дорой и знал большинство этих заклинаний, так что с лёгкостью отразил их и перешел к атаке.

Поттер видел, что Малфой с Томасом уже около четырех минут играют в «кто кого перехитрит». Дин вывел из себя Драко своими заклинаниями ушиба и еще какими-то чарами, которые тоже причиняли неудобства. И Малфой использовал Ступефай, после чего Дин был весь в синяках и не мог двигаться.

И снова побежденного отправили в Больничное крыло.

— Следующие: Блейз Забини, Слизерин, и Гермиона Грейнджер, Гриффиндор, — сказал Снегг.

Блейз поднялся на сцену и стал ждать.

— Мисс Грейнджер, вы идете на дуэль? — спросил Снегг.

— Я не думаю, что она тут, — сказала Лаванда Браун.

— Да, я видела, как она писала что-то в своем дневнике, перед тем как мы ушли, — сказала Парвати Патил.

— В международных правилах сказано, что у дуэлянта есть пять минут, чтобы прибыть на дуэль, — сказал Снегг.

Когда пять минут прошли, Снегг сказал:

— Очень хорошо, мистер Забини, пожалуйста, сойдите с платформы, ваш противник не явился на дуэль.

Блейз просто пожал плечами и спустился вниз.

— Следующие Гарри Поттер и Джордж Уизли, — громко объявил Снегг.

Гарри поднялся на дуэльную платформу.

— Где мистер Уизли? — спросил Снегг.

— Ли Джордан пошел позвать его, — ответил кто-то.

— Очень хорошо, у мистера Уизли еще пять минут, чтобы дуэль состоялась, — пробурчал Снегг.

Мальчик кивнул и убежал, вероятнее всего, чтобы сообщить об этом Джорджу.

Поттер ждал и надеялся. Его надежды оправдались: когда до конца пяти минут осталось секунд двадцать, в Большой зал вбежал Джордж Уизли, которого искренне приветствовали три четверти студентов, а оставшаяся треть, только потому, что хотела увидеть, как еще одного гриффиндорца отправят в Больничное крыло.

Джордж быстро поднялся на сцену.

— Поттер, у меня есть кое-что особенное для тебя, — выплюнул Джордж.

— Я с нетерпением жду этого, Уизли, — саркастически сказал Гарри.

— Мальчики, поклонитесь, — скомандовал Флитвик.

Поттер и Уизли подчинились и заняли свои позиции. Мгновение спустя Флитвик выпустил искры в воздух.

— Серпенсортиа! — заорал Джордж, призвав гадюку.

Все закричали в шоке, когда змея направилась прямо к Гарри.

— Я думал, что всему Слизерину нравятся змеи, Поттер! — прокричал Джордж с широкой усмешкой.

К общему удивлению, Гарри лишь рассмеялся.

— Энгоргио Трансфиго Серпенсортиа Боа Констриктор!

Фиолетовый луч ударил в гадюку, созданную Джорджем, заменяя ее на шестнадцатиметрового удава. Все присутствующие в зале студенты закричали.

— Ну что, Уизли, видишь, наши змеи больше ваших, — смеясь, ответил Поттер.

— Атакуй Поттера, — закричал Джордж, надеясь, что он управляет этой большой змеей.

Гарри улыбнулся, когда его боа даже не шелохнулась.

— Атакуй Уизли, — скомандовал он. Все потонуло в крике, и, как потом узнал Поттер, крик раздался не из-за того, что змея атаковала Джорджа.

Уизли же весь побелел. Он попытался оглушить змею, но безрезультатно. Когда она уже обвивала его, он даже забыл про свою палочку и стал руками отбиваться от змеюки.

— Мистер Поттер, вы выиграли дуэль! — сказала МакГонагалл, входя в Большой зал вместе с Дамблдором.

— У него все еще есть палочка, мэм, таким образом, технически поединок не закончен, но это будет быстро, — зло сказал Гарри.

— Нет! Все, я сдаюсь! Отзови змею! — закричал Джордж, а боа стал еще сильнее сжимать его.

Мгновение спустя МакГонагалл взмахнула палочкой, и огромный боа исчез.

Поттер повернулся и покинул платформу. Когда он добрался до Драко, Блейза, Тонкс, и Джинни, то увидел, что трое из них качают головами, в то время как Джинни выглядит испуганной. Прежде, чем он успел что-либо сказать, Драко и Блейз схватили его и потащили к выходу из Большого зала.

— Что? — удивленно спросил Гарри, когда Драко затолкал его в пустую классную комнату, а остальные зашли следом.

— Так что ты говорил? — качая головой, поинтересовался Блейз.

Нимфадора запечатала дверь, прежде чем сказать:

— Гарри, зачем ты использовал змеиный язык? Это глупо.

— Что? Я использовал парселтанг? — удивленно спросил Поттер.

— Да, приятель, похоже, твой секрет раскрыт, — сказал Блейз.

— То есть вы знали? — в шоке спросила Джинни.

— Джинни, успокойся, они все знают с самого моего поступления в Хогвартс, — ответил Гарри. — Присядь, пожалуйста.

— Н… но ведь это признак злого волшебника, — сказала Джинни.

— Джинни, не будь дурой. Способность говорить на змеином языке — это талант, как и метаморфизм, просто ты знаешь нескольких темных магов, которые дали ему дурную славу, — сказала Дора.

— О, — только и смогла сказать Джинни.

— Ну вот, просто здорово, я даже не понял, что использовал его, — покачал головой Поттер.

— Ты что-то сказал перед тем, как змея напала на Уизли? — спросил Драко.

— Вот черт, я натравил ее на Уизли, это было глупо с моей стороны, — сказал Гарри.

— Гарри, это действительно плохо. Теперь все уверились, что ты несешь ответственность за всех, кто оцепенел.

— Т-ты ведь не такой? — неуверенно спросила Джинни.

— Что ты имеешь в виду? То, что я за все в ответе, потому что я чертов змееуст? Рон вообще невыносимо орал, даже после того, как я его спас, и все норовил обозвать меня темным магом.

Джинни покраснела и немного удивилась.

— То есть Рон знает? Тогда почему он не рассказал всем, он же ненавидит тебя?

— Я спас его, Долгопупса и Грейнджер от горного тролля на первом курсе, тогда я совершил ошибку в открытую говоря с Салазаром. Так он и узнал, что я могу говорить со змеями, вместе с Дамблдором, МакГонагалл, Снеггом и Блейзом. Чтобы быть уверенным, что он не проболтается, я воззвал к его Долгу Жизни, — объяснил Поттер.

— Ты призвал его к Долгу Жизни? Это очень древняя магия. Если бы Рон проболтался, то уже бы умер, — изумленно сказала Джинни.

— Это был единственный способ сохранить мою тайну, а теперь, похоже, все напрасно, — раздраженно сказал Гарри.

— Ну, это твоя ошибка. Теперь будешь знать, как превращать что-то в удавов, хотя ты мог бы просто растворить змею, — сердито сказала Тонкс.

— Хорошо, я совершил ошибку, — сказал Поттер.

— Но всего одну, — добавил Малфой.

— Большую, — подхватила Нимфадора.

— И это даже хуже, — сказал Блейз.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джинни.

— Ну, учитывая, как пресса любит нашего Гарри, если журналисты это узнают… А прибавьте к этому еще два оцепенения и сами подумайте, кто получится? А? Ага, темный маг, — ответил Блейз.

— Вот что за жизнь? — поинтересовался Гарри.