Тёмный Лорд Поттер

Глава 20 Власть прессы

В понедельник утром Гарри последним покинул комнаты Слизерина. Его разговор с Драко, Блейзом и Джинни насчет Визенгамота и Тайной комнаты продлился до поздней ночи.

Быстро приняв душ, Поттер предложил Салазару обернуться вокруг своих плеч, прежде чем спрятать его под мантию. Когда фамильяр заверил его, что ему комфортно, Гарри отправился в Большой зал, чтобы успеть позавтракать перед зельеварением.

Когда он вошел в Большой зал, все, сидящие за столом Слизерина, поднялись и зааплодировали. Поттер инстинктивно обернулся, чтобы увидеть того, кто зашел вместе с ним. Но заметив, что он один, а Слизерин продолжает ему хлопать, Гарри с любопытством начал пробираться к Блейзу, Драко, Джинни и Нимфадоре.

— Ну и что, черт побери, здесь творится? — спросил Поттер, как только сел рядом с ними.

— Поттер, я говорил тебе, что твое дело против Дамблдора получит огласку? А ты взял и сделал из него историю года! — Блейз протянул Гарри копию «Ежедневного пророка». Поттер удивленно посмотрел сначала на Забини, потом на заголовок статьи, и застонал.

— И почему я был удостоен таких оваций? — спросил Гарри, отложив в сторону газету.

— Учитывая, что многие слизеринцы не доверяют проклятому директору, тебе следует прочесть еще пару статей, — Блейз снова протянул ему газету.

Поттер с любопытством взглянул на следующие страницы, и его брови поползли вверх при виде другой статьи.

Гарри поднял голову, чтобы задать вопрос, но Тонкс открыла последнею страницу, где была напечатана другая статья. Глаза Поттера расширились, когда он прочел заголовок.

Гарри положил газету на стол.

— Ух ты, — тихо произнес он.

— Я не могу поверить, что ты действительно все это сказал прессе. Они точно не переврали? — усмехнулся Драко.

— Эм, неверно цитировали меня? Нет. Хотя они не правы, называя это враждой, и они были не далеко от правды про месть, — сказал Поттер.

— Не могу поверить, что ты действительно сказал, что Локонс худший учитель, который когда-либо был, учитывая того, кто пытался тебя убить. Это просто… просто… ты гений! — Блейз не смог сдержать хохот.

— Блейз, прекрати! Серьезно! Гарри, ты ведь понимаешь, что каждый маглорожденный возненавидит тебя с этого момента? — нахмурилась Джинни.

Гарри и Драко обменялись взглядами, прежде чем рассмеяться вместе с Блейзом. Когда они все же перевели дух, Малфой сказал:

— Ты думаешь, что Гарри волнует мнение грязнокровок? Законопроект был туфтой, и все, что сказал Гарри, правда.

— Да, и быть может, теперь мадам Боунс получит некроманта, — улыбнулся Поттер.

— Некроманта? — растерянно спросили Дора и Джинни.

Гарри, Драко и Блейз быстро пересказали им свои споры на пляже и то, что Поттер планировал выступить против этого законопроекта независимо от событий.

— Значит, ты готовился к этому с лета? — удивилась Джинни.

— Да, и я до сих пор хочу, чтобы с Дамблдора сняли все права моего проклятого опекуна! — раздраженно произнес Гарри.

— Ну, если ты действительно хочешь, чтобы он ушел, почему бы не рассказать все про Дурс… — начала Нимфадора.

— Замолчи, Тонкс! — так рыкнул Поттер, что несколько слизеринцев перестали разговаривать и обернулись к нему.

— Эмм… Тонкс, — сглаживая ситуацию, сказал Малфой, — ты действительно ожидаешь это от него после Визенгамота? Ты же помнишь, что он планировал сделать, да?

— Прости, я на секунду забыла об этом, — Нимфадора покраснела на мгновение, а потом применила свою способность, чтобы румянец исчез.

— А, не беспокойся, — махнул Гарри.

— Я так понимаю, с нами вы не поделитесь информацией? — спросил Блейз.

— Нет, прости. Некоторые вещи просто слишком личные, даже с окклюменцией, — ответил Поттер.

— А вы знаете, мой папа очень хотел, чтобы этот законопроект приняли, — перевела тему Джинни.

— Правда? Ему же хуже, — с сарказмом произнес Драко.

— Драко, нехорошо так говорить! — резко воскликнула Джинни.

— Почему? Твой отец просто предатель крови. Помогать маглорожденным глупо.

— Драко, не смей называть отца предателем. Мы гордимся своим родом, как любая чистокровная семья. Тот факт, что у нас нет никаких проблем с маглами и маглорожденными, не делает нас плохими!

— Джинни, не плохими, а глупыми, — сказал Гарри, заработав обиженный взгляд от Джинни. — Я не пытаюсь навязывать тебе свое мнение, Джинни, но давай будем честными, маглы — это ужасные люди, и маглорожденные должны оставаться в их мире.

— Но… но… Тонкс, Блейз, неужели и вы думаете так? — в голосе Джинни проявились печальные нотки.

— Я понимаю, почему Гарри так думает, и я с ним согласна, — призналась Дора.

— Без комментариев, — пожал плечами Блейз.

— Без комментариев? — переспросила Джинни.

— Забини нейтральны по этому вопросу, и я не собираюсь менять семейные традиции, — пояснил Забини.

Джинни посмотрела на своих друзей и покачала головой, не зная, что ей делать.

— Гарри, ты, правда, назвал Снегга своим любимым профессором? — постаралась сменить тему Тонкс.

— Они спросили о нем, а я не хотел усложнять себе жизнь в школе, высказав свое настоящее мнение.

— Но Локонс? — усмехнулся Блейз.

— Он больше не учитель, так что не имеет значение то, что я о нем говорю, — улыбнулся Поттер, и все, включая Джинни, рассмеялись.

Пока Джинни, Блейз, Нимфадора и Драко спорили о том, какой поступок Локонса был самым глупым, Гарри решил осмотреть зал. Первое, что бросилось в глаза — это страшные волчьи взгляды, бросаемые на него гриффиндорцами. Один из них принадлежал Грейнджер. И Поттер не смог лишить себя удовольствия и помахал ей. Лицо Грейнджер покраснело от ярости, и она выбежала из зала. Гарри лишь ухмыльнулся и продолжил свое занятие.

Когтевранцы все сгрудились в кучку и тихо что-то обсуждали. Каждый из них, как и прежде, смотрел на него снизу вверх. Поттер заметил Су Ли в одной из главных групп Когтеврана, ловца Чжоу Чанг, Терри Бута и несколько учеников третьих и четвертых курсов. Никто из них, казалось, не хотел встречаться с ним взглядом, поэтому Гарри перевел взгляд на стол Пуффендуя.

Пуффендуйцы поддерживали гриффиндорцев. Поттер заметил Эрни Макмиллана, и они дружно отвели друг от друга взгляд. Гарри никогда не видел таким Макмиллана, казалось, что тот сейчас подойдет к нему и вызовет на дуэль. Только два пуффендуйца, казалось, не были расстроены: Сьюзен Боунс и Ханна Аббот. Поттер был рад, что они не изменили себе. Хотя это не слишком удивило его, так как они присутствовали при его споре с мистером Макмилланом. Они также знали, что это не был акт мести за его дело против Дамблдора.

Взглянув на профессорский стол, Гарри попытался оценить реакцию каждого преподавателя на статьи. Поттер с удивлением заметил ухмылку Синистры, в то время как профессор Стебль выглядела раздраженной. Профессора Биннса, конечно же, не было. Флитвик поймал его взгляд, и Гарри мог сказать, что его любимый профессор его не осуждает. Профессор МакГонагалл была явно раздражена и делала все возможное, чтобы избежать поттеровского взгляда. Профессор Снегг выглядел так, словно Рождество наступило на несколько месяцев раньше, и все тупые ученики свалили, перестав его донимать. Он улыбался. Дамблдор, однако, вел себя так, будто ничего не произошло, и нарезал вафельки со своей привычной улыбкой.

— Гарри! — прокричала Тонкс ему на ухо.

— Прости, ты что-то сказала?

— Я хотела спросить, узнал ли ты что-нибудь новое про Тайную комнату?

— Нет, ничего. Кроме разве, что того, что ее открыл любитель превращать в камень кошек, — слегка улыбнулся Поттер.

— У меня сегодня пара с Биннсом, пожалуй, спрошу его об этом.

— Хорошая мысль. А мы в свою очередь, узнаем у Снегга и МакГонагалл, — хлопнул в ладони Драко.

— Хм… статья сделала Снегга счастливым, а МакГонагалл, кажется, сходит с ума, — сказал Гарри, бросив быстрый взгляд на профессорский стол.

— И почему бы ей не сделать дядю Северуса счастливым? Единственный раз «Пророк» перечислил все его заслуги и награды. Не говоря уже о том, что он один из трех любимых твоих учителей. Добавим, что он ненавидит Локонса со всей страстью, это ли не лучший способ сделать дядю Северуса счастливым? — усмехнулся Малфой.

— Ага, в то время как МакГонагалл приходится читать, что ты не в ладах с ее наставником, и похоже Дамблдора это ни капельки не волнует, — ухмыльнулась Нимфадора.

— Поэтому мы спросим Снегга? — логически заключил Блейз.

— Да, если он пошлет нас разбираться во всем самих, тогда спросим МакГонагалл, — сказал Поттер.

— Тогда пойдем для начала на занятия, — Блейз поднялся из-за стола.

— Если бы не ты, Блейз, не думаю, что Драко или я приходили бы вовремя на занятия, — Гарри тоже встал.

— О чем ты говоришь? Даже если я несколько раз скажу вам, что пора идти, ни ты, ни Драко не появитесь на истории магии, — усмехнулся Блейз.

Поттер и Малфой привычно заняли свои места в начале класса и быстро достали необходимые вещи. Они даже успели обсудили с Блейзом, как найти Тайную комнату, прежде чем пришли гриффиндорцы.

— Эй! Смотрите все сюда — это же сам Мальчик-Который-Думает, что Альбус Дамблдор недостаточно хорош для его опекуна! — громко сказал Рон, и несколько гриффиндорцев засмеялись.

— Заткнись, Уизли. Дамблдор не больше чем вор. Директор просто крал финансовую информацию у Гарри. Конечно же, тебя это вряд ли касается? У твоей семейки вообще нет средств, чтобы о них волноваться, — хмыкнул Драко, и слизеринцы громко рассмеялись.

Лицо Рона покраснело. Он выглядел так, словно собирался что-то сказать, когда мисс всезнайка его опередила:

— Как ты смеешь использовать мое имя и мои оценки для своих грязных дел, Поттер?! Этот законопроект мог помочь маглорожденным в магическом мире! — прокричала Грейнджер.

— Вот если бы ты не была такой, может быть, грязнокровки и извлекли бы какую-нибудь пользу. Но никто не любит всезнаек, Грейнджер, — сочувственно покачал головой Поттер, а слизеринцы едва удерживали слезы от смеха.

— Ты ублюдок! — заорала Гермиона, достала волшебную палочку, направила на Гарри и произнесла оглушающее заклятие.

Сначала Поттер удивился, что девушка, оказывается, осведомлена в боевой магии, но быстро отбросил эти мысли и выставил щит Протего. Гарри ухмыльнулся, когда увидел, как расширились глаза Грейнджер, когда ее проклятье отразил его щит, и оно срикошетило прямо в нее. Грейнджер пришлось упасть на пол, чтобы избежать заклятья, и это привело к разрушению кабинета зельеварения.

Поттер собрался высказать Грейнджер все, что он о ней думает, но судьба, кажется, благоволила к нему. Северус Снегг вошел в кабинет и заорал во всю мощь своих легких.

— Кто виноват в уничтожении кабинета?! — взревел Снегг.

— Поттер, сэр! — воскликнул тут же Уизли.

— Это ложь! — в противовес прокричал Драко. — Сэр, Грейнджер послала оглушающее заклинание на Гарри, а Гарри выставил щит. Проклятье Грейнджер срикошетило в нее, она увернулась, и оно ударило в стену кабинета.

— Это правда? — спросил Снегг, оглядывая учеников хмурым взглядом.

Когда все слизеринцы и даже несколько гриффиндорцев, которым явно не нравилась Грейнджер, признали, что это была ее вина, Снегг повернулся к Гермионе.

— Вашим наказанием будет чистка котлов весь следующий месяц. Без магии. Если не останется котлов, требующих очистки, я с удовольствием попрошу мистера Долгопупса сварить Волчье зелье. Я уверен, он сумеет подготовить котлы для вас довольно быстро. И сорок баллов с Гриффиндора за драку и порчу школьного имущества, — ухмыльнулся Снегг.

— Сэр, можно вопрос, прежде чем начнется занятие? — спросил Драко.

— Только если не про смешные статьи «Ежедневного пророка». Эти тупые репортеришки оставили без внимания мои более поздние достижения, — высокомерно сказал Снегг.

— Нет, сэр, я хотел бы знать, что вы можете рассказать нам о Тайной комнате?

После заданного вопроса в кабинете повисла неестественная тишина, все напряженно ждали ответа.

Снегг демонстративно посмотрел на часы.

— Ладно, у нас есть еще четыре минуты. Я постараюсь кратко рассказать легенду за это время. Тайная комната — это, возможно, скрытая где-то в школе комната. Это означает, что когда Слизерин понял, что Когтевран и Пуффендуй перешли на сторону Гриффиндора, и маглорожденные ведьмы и колдуны стали заполнять школу, он создал комнату. Якобы Слизерин проложил путь в комнату для своего наследника, и что-то в ней должно очистить школу от всех не чистокровных. Конечно, никто никогда не находил Тайную комнату, поэтому она стала легендой, и никто не верил, что она существует на самом деле, — сказал Снегг.

— Но что именно находится в этой комнате? Что-то ужасное? — нервно спросил Дин Томас.

— Не волнуйтесь, ваша маленькая маглорожденная голова, Томас, в безопасности. Комната — это миф, кроме того я считаю, что Салазара Слизерина никогда не волновали какие-то блудливые кошки, даже если они принадлежат сквибу. Если Салазар Слизерин и оставил что-то, то, я уверен, это смертельно опасно, — как только Снегг произнес это, прозвенел колокол.

— Теперь, можете сказать спасибо Грейнджер, наше практическое занятие по Аннулирующим зельям переносится, так что берите свои перья. Забежим вперед, следующая лекция должна была быть о великом зельеваре Борисе Ньюмане. Итак, Ньюман родился в Санкт-Петербурге в…

Гарри, однако, не обратил внимание на начало занятия, он мог позднее взять конспекты у Драко или Блейза. Поттер слишком задумался о том, что рассказал Снегг о Тайной комнате. «Только ли наследник Слизерина может получить доступ к ней? Но я наследник Слизерина, и я не открывал ее. Если это не я и не призрак Волан-де-Морта, то кто же? Может быть, это просто чья-то шутка? Может кто-то узнал о легенде про комнату, заколдовал кошку Филча и оставил сообщение, как уловку? Нет, если это сделал студент, то миссис Норрис давно бы уже бегала по этажам. Мерлин, может кто-то узнал, что я наследник Слизерина? И они пытаются меня подставить. Нет, только Драко и Тонкс знают об этом, и они никому не расскажут. Может кто-то вытащил это из их мыслей? Тоже вряд ли, ведь у них достаточно щитов, чтобы понять, что кто-то залез в голову. Мерлин, я должен выяснить это!»

Полтора часа спустя, покинув зельеварение, Гарри все еще думал о Тайной комнате. Он так глубоко ушел в себя, что не заметил, как Нимфадора и Драко пытаются до него докричаться.

— Гарри! — заорала ему практически на ухо Дора.

Поттер в шоке подскочил на несколько футов.

— Тонкс, что это было? — спросил он.

— Я пыталась докричаться до тебя. Даже Драко не смог. Ты не поверишь, что Биннс рассказал нам о Тайной комнате! — возбужденно произнесла Нимфадора.

— Позволь угадать: только наследник Слизерина может ее открыть и там есть оружие для устранения всех грязнокровок в школе?

— Снегг рассказал? — Дора подняла свою челюсть с пола.

— Да, и это сводит меня с ума. Я не могу понять, то ли кто-то знает про меня, то ли это все большая шутка, — прошептал Гарри, чтобы услышали только Драко и Тонкс.

— И что ты собираешься делать? Думаешь, кто-то знает? — спросила Нимфадора.

— Не знаю. Вы никому не говорили?

Малфой и Тонкс покачали головой.

— Я не думаю, что твой отец мог рассказать, хотя я спрошу его в письме в любом случае. Как думаете, кто-нибудь мог проникнуть в ваши мысли?

— Нет, я постоянно работаю над окклюменцией, — пожал плечами Драко.

— Ко мне тоже нет, я уже на десятом блоке, — ответила Дора.

— Ясно. Раз никто никому не говорил, давайте предположим, что они не знают, что наследник это я. Что тогда этот кто-то хочет получить, если проклятая комната и вообще это место существует?

— Кроме избавления школы от маглорожденного мусора? — насмешливо поинтересовался Малфой.

— Кошка Филча — не маглорожденная! — сказала Нимфадора.

— Но Филч сквиб, что еще более неправдоподобно, чем маглорожденный. По крайней мере, последние могут творить магию, — заметил Драко, когда они подошли к классу МакГонагалл.

— Мы поговорим об этом позже, ладно? — сказал Поттер и вместе с Драко зашел в кабинет трансфигурации. Избегая своих обычных мест рядом с входом в класс, они затерялись в самой глубине кабинета. Блейз присоединился к ним несколько мгновений спустя.

Гарри все еще думал о Тайной комнате, когда в кабинет зашла Грейнджер. Решив, что ему нужно выиграть время, Поттер произнес:

— Очень хорошая работа на зельеварении, Грейнджер.

Лицо Гермионы тут же стало пунцовым, когда она посмотрела на Гарри.

— Заткнись, Поттер, — прорычал Дин Томас.

— Заткнись, Томас. Ты же не хочешь пойти против Слизерина и его оружия, гуляющего на свободе? Хотя ты грязнокровка, а это вряд ли лучше чем мертвый, — ухмыльнулся Драко.

— Если на кого-то и нападут, Малфой, так это на слизеринцев, — угрожающе сказал Рон.

— Я очень сомневаюсь, Уизли, и если бы не знал точно, то не говорил бы. Грязнокровки уйдут первыми, а потом предатели крови, — широко улыбнулся Драко.

— Мистер Малфой, вы сегодня наказаны и двадцать баллов со Слизерина! — раздался гневный голос профессора МакГонагалл, когда она вошла в класс.

Гарри заметил самодовольный взгляд Уизли в сторону Драко, прежде чем тот отвернулся. Поттер закатил глаза. Идиот-Уизли! И достал книгу за второй курс по трансфигурации, которая на самом деле была копией «Защитной трансфигурации».

Минерва МакГонагалл, проснувшись первого ноября, чувствовала себя ужасно. Она до трех утра пыталась расколдовать кошку Филча с Альбусом, Филиусом, Северусом и профессором Защиты. К сожалению, их колдовство, казалось, никаким образом не влияло на бедное животное. Все, что они могли сделать, так это положить кошку к Поппи в лазарет и поместить ее в волшебный сон. Конечно, она выглядела точно также, но Поппи заверила их, что есть зелье, которое сработает.

Когда Минерва вошла в Большой Зал, чтобы позавтракать, она заметила, что буквально каждый студент имеет копию «Ежедневного пророка». Ее слегка заинтересовало, что так привлекло учащихся, но любопытство достигло своего пика только тогда, когда она увидела, что профессора разделяют энтузиазм студентов.

— Филиус, что такого интересного в сегодняшней газете? — спросила МакГонагалл, занимая свое место.

— Ах, Минерва… вам стоит взглянуть на это самой, — Филиус протянул ей свою газету.

Сначала она не поверила своим глазам. Сняла очки, протерла их и надела снова, просто чтобы убедиться. Однако заголовок не изменился. Минерва быстро прочла статью и пришла в полнейший шок. Она взглянула на своего давнего друга и наставника, молча умоляя всех богов, чтобы это оказалось сплошной ложью.

— Альбус, скажи мне, это правда?

— Я могу заверить тебя, Минерва, что «Пророк» склонен все преувеличивать. Я не испытываю никакой враждебности по отношению к юному Гарри. Хотя я верю, что он может относиться так ко мне, но надеюсь не до такой степени. Скажи мне, ты прочла все три статьи или только ту, что на обложке? — Дамблдор безмятежно налил себе тыквенный сок из графина.

— Три? Их три? — спросила Минерва. Она быстро заглянула в низ страницы и увидела там еще одну большую статью. После того, как она прочитала ее, Минерва не знала даже, что ей думать. С одной стороны, Гарри назвал ее любимым преподавателем, и она получила одни комплименты, но он также твердо оскорбил одного из профессоров. Хотя Минерва была согласна, что Локонс был, мягко говоря, ужасным преподавателем, Гарри не следовало так отзываться о нем в прессе.

Решив пролистать дальше, она просмотрела газету до последней страницы. Как только она прочла название, то в шоке схватилась за сердце. «Он на самом деле загубил законопроект об образовании маглорожденных! Как он мог?! Его мать могла бы получить от него пользу!»

Читая статью, МакГонагалл видела, как ее ученик оспаривает то, что должно было быть реализовано уже несколько лет назад. «Как Гарри мог сказать, что этот законопроект приведет к прогибанию волшебников под маглорожденных?! Это просто смешно! Мы никогда бы не пошли так далеко!»

Когда она прочла, что Гарри привел в качестве аргумента в пример одну маглорожденную среди лучших студентов, МакГонагалл отбросила газету в сторону. «Сыновья и дочери могущественных людей! Я не могу в это поверить! Если бы Лили и Джеймс видели это, они бы кричали и возмущались. Не верю. О чем думал Поттер? Как он мог так просто сказать, что причина в том, что маглорожденные просто ленивы? Он же не верит в это по-настоящему? «Пророк» прав, это просто месть Альбусу. Как Гарри может быть настолько дьявольски мелочным? Альбус не сделал ничего плохого, он все еще заслуживает место его опекуна, но разве нужно было наказывать каждого будущего маглорожденного студента, чтобы отомстить ему?»

Чувствуя, как шкала презрения, раньше просто невозможная для Минервы, растет, она посмотрела на мальчика, когда тот вошел в Большой зал и занял свое место за столом Слизерина. Смех одного из профессоров тут же привлек ее внимание.

— Я не понимаю, что может быть смешного, Аврора, — рявкнула Минерва.

— О… ничего такого, Минерва. Я только наслаждаюсь статьей, — усмехнулась профессор Синистра.

МакГонагалл все оставшееся время завтрака провела в ярости. Как она не смогла разглядеть такого мстительного человека в одном из своих любимчиков, было за пределами ее понимания.

Первая пара занятий немного успокоила ее гнев. Четверокурсники Гриффиндора и Пуффендуя решили ничего не делать, а узнать о Тайной комнате. Хотя ее проблемы на этом не закончились. До звонка осталось буквально три минуты, когда близнецы Уизли успели наполовину превратить Кеннета Таулера в канарейку, и ей пришлось разбираться с близнецами и с их трансфигурированным творением. Минерва подозревала, что Уизли просто подсунули ему что-то, и он это проглотил. Близнецы были известны своими проделками с помощью еды. Вздохнув, она отпустила класс и отлевитировала мистера Таулера в лазарет.

— Поппи, ты здесь? — крикнула она.

— Да, Минерва, чем я могу… о, дорогой Мерлин, что с мистером Таулером? — удивленно спросила Поппи.

— Думаю, что Уизли дали ему что-то съесть. Как они умудряются делать это, пока я не вижу? — МакГонагалл потерла виски.

— Ты в порядке, Минерва? — спросила мадам Помфри. — Ты выглядишь изможденной.

— Я в порядке. Просто немного болит голова, Поппи.

— Тогда положи мистера Таулера на кровать, а я сейчас принесу тебе зелье.

— Благодарю, — вздохнула Минерва и опустила Кеннета на больничную койку.

— Вот возьми. Сколько еще занятий у тебя сегодня? — Помфри протянула Минерве склянку с зельем.

— Только одно и слава Мерлину, хотя я бы с радостью отказалась.

— Почему?

— Второй год. Слизеринцы и гриффиндорцы, — Минерва, поморщившись, выпила зелье.

— А, я так понимаю, ты не рада увидеть мистера Поттера?

— У тебя всегда была хорошо развита интуиция, Поппи. Да, я не хочу видеть Поттера. Я просто не могу поверить, что он мстит Альбусу ценой благополучия всех будущих маглорожденных студентов в магическом мире.

— Я согласна с тобой, это было чрезмерно, но я думаю… — Помфри не закончила фразу, так как колокол прозвенел во второй раз, что свидетельствовало о начале занятий.

— Я должна идти, Поппи. Лучший рецепт катастрофы — это оставить гриффиндорцев и слизеринцев без присмотра, — и МакГонагалл, сказав это, быстро покинула лазарет.

С помощью серий секретных проходов, известных лишь учителям, Минерве удалось добраться до кабинета очень быстро. Когда она приблизилась к двери, то четко услышала громкие голоса Рона Уизли и Драко Малфоя.

— Я очень сомневаюсь, Уизли, и если бы не знал точно, то не говорил бы. Грязнокровки уйдут первыми, а потом предатели крови, — сказал Малфой.

Минерва почувствовала, что ее кровь начала закипать. Она всегда ненавидела эти чистокровные идеалы.

— Мистер Малфой, вы сегодня наказаны и двадцать баллов со Слизерина! — произнесла она сердито.

— Сегодня, класс, мы начнем лекцию о превращении кроликов в тапочки. Кто может мне рассказать базовую теорию? — МакГонагалл окинула взглядом студентов. Как и ожидалось Гермиона Грейнджер, Драко Малфой и Блейз Забини подняли руку. Минерва сразу же поняла в прошлом году, что после мистера Поттера, эти трое лучшие в трансфигурации. Однако две другие руки присоединились к этой тройке студентов несколько секунд спустя. МакГонагалл посмотрела на Невилла Долгопупса и Парвати Патил, прежде чем сказать:

— Мистер Долгопупс?

— Мэм, для того, чтобы завершить трансфигурацию необходимо знать пять правил Леше о преобразованиях млекопитающих…

Минерва только прислушивалась к мальчику. Ее взгляд был направлен на юного Гарри Поттера. Он и его друг, мистер Малфой, освободили свои обычные места и заняли другие, в конце класса. Как обычно, мальчик, казалось, был полностью поглощен своим учебником, но что-то на мгновение насторожило МакГонагалл. Гарри слишком далеко ушел от программы своего курса, чтобы найти что-то интересное в этом учебнике. Решив, что сегодня именно тот день, чтобы узнать, что читает Поттер, она произнесла:

— Мистер Поттер, вы согласны с мнением мистера Долгопупса?

Гарри, в свою очередь, был ошеломлен, ведь раньше профессор МакГонагалл никогда не задавала ему вопросов на занятии. Черт! Ведь у них негласное соглашение, что на лекции он может делать все что угодно, только не мешать занятию. И он, конечно же, ни к чему не прислушивался. Он перестал слушать после слов о том, как Леше вывел пять правил для трансфигурации млекопитающих. Решив, что Невилл, вероятно, дал правильный ответ, Поттер сказал:

— Абсолютно, мэм. Я уверен, что Невилл может предоставить даже более подробное объяснение, если бы вы спросили его.

Гарри наблюдал, как МакГонагалл поджимает губы.

— Мистер Поттер, а вы могли бы, пожалуйста, прочитать в книге отрывок о трансфигурации кролика в туфельку?

Теперь Гарри действительно запаниковал. «Защитная трансфигурация» не содержала ничего даже близкого к превращению кроликов в тапочки, не говоря уж о точном отрывке из учебника для второго года по трансфигурации. И МакГонагалл как-то сообразила, что он читает не ту книгу. «И зачем ей это? Впрочем, неважно».

Поттер знал, что его поймали с поличным, но надеялся, что выход еще есть.

— Я могу не смотреть на книгу, мэм, я буду читать без нее, — Гарри закрыл книгу и положил ее в сумку.

— Видите ли, теория превращения кролика в пару шлепанцев не так уж и сложна. Должно быть один из… — начал лекцию Гарри.

— Это прекрасно, мистер Поттер, однако любопытно, есть ли именно в вашей книге то, о чем вы говорите, — несколько гриффиндорцев хихикнули на слова МакГонагалл.

Понимая, что его просто загнали в угол, Гарри сделал то единственное, что оставалось. Он стал давить высокомерием.

— Кого волнуют эти низкопробные книги, профессор? Я бы мог написать более тщательную теорию трансфигурации! Это низко, когда вы говорите так. Не удивительно, что хорошисты в теории, как Тео и Невилл так тупят при практическом применении. Это всего лишь пятая часть теории. Вы же сами говорили мне, что этих «кролики в тапочки», «крыса в чайный набор» вполне достаточно, чтобы отсеять слабеньких магов. Получается, что школа всего лишь гостиница для маглорожденных и менее талантливых учеников. Может быть, если они могли бы справиться хотя бы с теорией, они бы стали проклятыми волше… — высокомерно заявил Гарри.

— Мистер Поттер, вы останетесь после занятия! И тридцать баллов со Слизерина! — в бешенстве заявила МакГонагалл. «Этот надменный мальчишка! Как он смеет использовать мои слова и бросать их мне в лицо! На глазах у всего класса?! Кто умер и назначил его королем магии? Для школьной программы книги подбираются очень тщательно, чтобы они не подавляли большинство учеников. Не все могут читать по пятьсот страниц теории и постичь все, как есть».

Гарри явно успокоился, когда МакГонагалл начала игнорировать его и спрашивать других студентов. Если бы он показал МакГонагалл свою книгу, то это вызвало бы слишком много вопросов. Поттер видел, как злорадно ухмыляются многие гриффиндорцы, а слизеринцы возмущенно смотрят на него из-за потери баллов. Гарри только пожал плечами. Ему было плевать на то, что подумают его однокурсники, ведь защита тайны была гораздо важнее, чем потеря баллов факультета.

Оставшаяся часть занятия прошла довольно спокойно, Поттер был вынужден делать пометки и слушать отвечающих, так как не осмелился достать книгу трансфигурации еще раз. Когда прозвенел колокол, Гарри подождал, когда большая часть класса встанет и выйдет, прежде чем подняться самому.

— Гарри, Блейз, я подожду вас в зале, — сказал Малфой.

— Хорошо, Драко, спасибо, — ответил Поттер.

— Мистер Малфой, мы встретимся с вами сегодня в семь вечера, — вдогонку Малфою, прежде чем он ушел, сказала МакГонагалл.

— Эм… да, мэм, — раздраженно сказал Драко, прежде чем закрыть дверь.

Гарри с сумкой на плече подошел к МакГонагалл, не отводя от нее взгляда.

— Вы хотели поговорить со мной, мэм?

— Не стоит хитрить со мной, молодой человек. То, что вы сказали сегодня, было совершенно безнравственно. Как вы смеете указывать мне на то, что я сказала лично вам на глазах всего класса?! Почему вы так думаете про учебный план школы? Если на то пошло, что заставляет вас думать, что нынешняя программа рассчитана на маглорожденных? — резко отозвалась МакГонагалл.

— Прошу прощения, мэм, я был совершенно безнравственен, и мне очень жаль, — честно ответил Поттер.

МакГонагалл застал врасплох извиняющийся тон. Она ожидала затяжной бой с молодым студентом о школьной учебной программе. «Ничего не понимаю, он ведь так высокомерно отзывался ранее. Почему вдруг такая резкая перемена? Что же не так? Думай, Минерва! Мальчик из Слизерина, а значит, он не может совершить необдуманный поступок. Мерлин, этих слизеринцев так тяжело понять. Думай! Думай! Думай! Что Гарри мог получить от обсуждения школьной программы? Допустим, он знал, что это отвлечет меня. Он в курсе моих суждений о нынешнем учебном плане, но зачем ему меня отвлекать? Так, посмотрим, прежде чем он начал показывать свою надменность и высокомерие, я… я… я сказала ему прочесть его книгу трансфигурации. Мерлин, так он не хотел читать эту книгу! Он пытался отвлечь меня от книги разговорами. В конце концов, он захлопнул ее и сказал, что ему не нужно читать теорию. Когда же я захотела услышать, о чем говорилось в книге, он начал свою маленькую тираду. Что за слизеринец!»

Гарри пытался сделать вид, что пронизывающий взгляд МакГонагалл ни капельки не трогает его, но на самом деле его это беспокоило все сильнее. «Побыстрее бы уже она назначила наказание, лишь бы не молчала».

— Мистер Поттер, я хочу увидеть вашу книгу по трансфигурации, — как обухом по голове через некоторое время произнесла МакГонагалл.

Гарри почувствовал, как холодеют внутренности. «Нет, я не могу показать ее! Я не хочу потерять эту книгу, и слишком много вопросов она вызовет, она ценна для меня».

— Нет, — твердо произнес Поттер, глядя прямо в глаза МакГонагалл.

После всех оправданий, которые Минерва слышала на протяжении многих лет, она думала, что знает их все. Но впервые за всю ее преподавательскую практику ученик откровенно в лицо сказал ей «нет».

— Простите, мистер Поттер, я ослышалась? Я сказала «покажите мне книгу», — повторила МакГонагалл.

— Нет, — просто ответил Гарри.

Минерва прищурилась. «Как он смеет! Как он смеет перечить преподавателю не один раз, а дважды?! Ну, посмотрим, насколько много эта книга значит для тебя на самом деле».

— Прекрасно, мистер Поттер. Если вы прямо сейчас не покажете мне эту книгу, я сегодня же отменю ваши индивидуальные занятия со мной, — сказала она ледяным тоном.

Гарри был потрясен тем, что она воспользовалась своим козырем. «Это не может быть просто из-за книги. Черт возьми, она должна была догадаться, что я читал что-то еще, кроме своего учебника. Держу пари, она просто взъелась на меня из-за газетной статьи о моем противостоянии с ее наставником. Хорошо, если она хочет играть так, я не нуждаюсь в ее обучении. Что именно она когда-нибудь делала для меня? Я с первой попытки могу выполнить ее заклинания, и она не учила меня чему-то действительно полезному. Кому нужно знать, как превратить ворона в кубок? Я мог бы использовать эти два часа с преподавателем с пользой для себя, отрабатывая какие-нибудь оборонительные или атакующие трансфигурации. Есть много пустых комнат в подземелье для тренировок. Тем более мне как раз нужно больше времени для анимагии. Забудьте МакГонагалл, я не нуждаюсь в вас!»

Минерва видела, что Поттер шокирован ее просьбой, хотя на его лице тут же появилась маска безразличия. Она даже могла представить его мысли о поиске выхода из ситуации. Чем больше Гарри медлил с ответом, тем больше росло любопытство МакГонагалл по поводу этой книги.

— Я согласен с вашим требованием об отмене уроков, — с решимостью ответил Поттер.

Челюсть Минервы буквально рухнула на пол, когда она наблюдала, как один из ее любимых и, безусловно, самых талантливых студентов поворачивается к ней спиной. Мысли лихорадочно проносились в ее голове. Часть Минервы хотела остановить его и сказать, что она пошутила, а другая — наказать на месяц. Под натиском противоречивых мыслей и эмоций она просто смотрела, как он открыл дверь и покинул ее кабинет.

Пять минут спустя Минерва МакГонагалл все еще сидела за своим столом, пребывая в глубокой задумчивости. Она не могла вспомнить ни одну книгу, ради которой мальчик мог бы отказаться от их индивидуальных занятий. МакГонагалл знала, что им обоим нравятся эти занятия. Она обсудит с Гарри Поттером этот вопрос еще раз, когда их эмоции слегка утихнут.

Гарри Поттер выскочил из кабинета МакГонагалл совершенно взбешенный и ринулся в сторону библиотеки. «Если я бросил ее уроки, я должен поговорить с мадам Пинс. Таким образом, они не смогут доказать, что я взял книгу из Запретной секции без разрешения».

— Эй, Гарри… Э… трудно придется без занятий, приятель? — неуверенно произнес Малфой.

Поттер даже не заметил, что Блейз и Драко идут рядом с ним.

— Что? Мне плевать на занятия, Драко. Мне плохо, и я устал от МакГонагалл.

— Почему ты просто не показал ей книгу? — зря спросил Блейз.

— А сам не догадался? — взбеленился Гарри.

— Я думаю, что твой учебник был, вероятно, всего лишь обложкой для другой книги. Ты ведь мастер трансфигурации, чтобы вытащить именно учебник, — не обращая внимания на тон Поттера, предположил Блейз.

— Десять баллов Слизерину, — насмешливо произнес Гарри.

— И что это тогда за книга? — усмехнулся Малфой.

— Никогда бы не хотел показать ее МакГонагалл, — ответил Поттер, заходя в библиотеку.

Драко только кивнул, последовав вместе с Блейзом за Гарри к стойке, где сидела мадам Пинс.

— Мадам Пинс, у меня больше нет индивидуальных занятий с профессором МакГонагалл. Я подумал, что должен сказать вам, чтобы вы удалили все копии «Большой книги трансфигурации», которые профессор МакГонагалл сказала вам отложить на этой неделе.

Мадам Пинс была явно удивлена.

— Мистер Поттер, почему у вас больше не будет дополнительных занятий?

— Профессор МакГонагалл их отменила. Я просто подумал, что должен сообщить вам об этом.

— Вы, безусловно, можете прочесть главы на этой неделе. И я бы не стала говорить ей, что они у вас, — искренне произнесла мадам Пинс.

— Спасибо, мадам, но нет. Я не хочу, чтобы МакГонагалл побежала к директору и нажаловалась, что я читал книгу из Запретной секции без ее разрешения, — Гарри развернулся и вышел из библиотеки, провожаемый удивленным взглядом мадам Пинс.

— Эмм, Гарри, зачем ты это сделал? Мой отец говорил, что эта книга — практически библия трансфигурации, — сказал Блейз.

— И она у меня есть, Блейз, — улыбнулся Поттер.

Забини был сильно удивлен.

— Как ты достал ее из Запретной секции?

— Никак. Я получил ее летом в подарок на день рождения, но теперь, когда ты упомянул об этом, Блейз, думаю, что Запретная секция в библиотеке слишком долго была запретной и неисследованной. Драко, я думаю, ты должен написать своему отцу. Спроси его, знает ли он какие-нибудь книги, которые могли бы помочь расширить наши знания о проклятьях, — тихо произнес Гарри.

— И как вы планируете попасть в Запретную секцию? Мадам Пинс как ястреб следит за всем, — покачал головой Блейз.

— Ночью нет ничего невозможного, Блейз, — сказал Поттер и обменялся с Малфоем понимающей улыбкой.