Темный Лекарь 17

Глава 17

Вихри неслись на нас с убийственной силой, воздух ревел, камни под ногами дрожали.

Дух воздуха был готов атаковать, его ярость была почти осязаемой, плотной, как физическая стена.

Я не двинулся с места.

— Сразиться, конечно, не проблема, — спокойно ответил я, глядя духу прямо в горящие белым светом глаза. — Но я бы не советовал.

Вихри замедлились. Не остановились, продолжали кружиться вокруг элементаля, поднимая пыль и обломки, но их скорость упала. Агрессия стала менее явной.

Дух склонил голову набок, изучая меня с тем же холодным презрением, что и раньше. Но в его взгляде теперь читалось нечто ещё. Любопытство? Или просто удивление от моей наглости?

— С чего бы, — его голос прогремел, заставляя воздух вибрировать, — мне принимать во внимание слова какого-то человечишки?

Он сделал ещё полшага вперёд, посох приподнялся, готовясь нанести удар. Но это были только полшага. Недостаточно решительные.

Он мешкал.

Я это видел. Дух пылал яростью, был полон желания отомстить, уничтожить всех, кто хоть как-то связан с его заточением. Но он не был глуп. Что-то заставляло его колебаться, держало на грани между нападением и ожиданием.

Может быть, он чувствовал, что я не похож на обычных магов Канвар. Может быть, его настораживала моя уверенность. А может, он просто устал от борьбы и хотел услышать, что я скажу, прежде чем принять окончательное решение.

Я сделал шаг вперёд, навстречу ему. Не агрессивный, не угрожающий. Просто шаг.

— Судя по всему, — начал я, держа руки расслабленно и не демонстрируя враждебности, — наши враги общие. Канвары. Те, кто держал тебя в клетке. Те, кто использовал твою силу для своих нужд.

Дух не ответил, но его взгляд стал чуть менее враждебным. Вихри вокруг него замедлились ещё больше.

— Это я освободил тебя, — продолжил я. — Не из альтруизма, конечно. У меня свои цели. Но факт остаётся фактом. Я сломал твою тюрьму. Я разрушил защиту этого места. Я дал тебе свободу.

— Ты хочешь благодарности? — голос духа звучал насмешливо, но в нём уже не было той безудержной ярости, что была секунду назад.

— Нет, — я покачал головой. — Я хочу, чтобы ты не тратил свою свободу на бессмысленную битву со мной. Потому что, во-первых, это будет долго и утомительно для нас обоих. Во-вторых, это не принесёт тебе удовлетворения. А в-третьих, — я усмехнулся, — есть куда более достойные цели для твоей ярости. Канвары всё ещё здесь. В этом монастыре. Живые, здоровые, абсолютно не пострадавшие от твоего освобождения.

Про себя я думал совсем другое.

Жаль было бы уничтожать такого сильного элементаля. Он явно был древним, мощным, одним из тех духов, что формировались веками. Убить его было бы… расточительно. К тому же, даже со мной и дедом, битва с ним потребовала бы серьёзных затрат энергии. Больше, чем мне хотелось бы потратить здесь и сейчас.

Дух был силён. Я видел это по тому, как легко он разнёс пагоду. По тому, как плотно концентрировался воздух вокруг него, формируя почти материальное тело. По тому, как его посох светился энергией, достаточной, чтобы пробить любую защиту. Уже не говоря о том, что я прекрасно чувствовал его ауру. Давящую и мощную.

Да, я мог бы его победить. Но это заняло бы время, силы и внимание.

А у меня здесь спасательная операция. И её план не включал в себя затяжную битву с разъярённым духом воздуха.

Я и так уже отвлёкся на него сильнее, чем хотелось бы.

Дух молчал, глядя на меня. Его борода медленно развевалась, волосы шевелились от собственного внутреннего ветра.

Посох всё ещё был поднят, но уже не в угрожающей позиции. Скорее, в выжидательной.

— Ты говоришь умные слова, человек, — наконец произнёс он, и его голос стал тише, менее громоподобным. — Но слова — это просто воздух. А я — его властитель. Меня ими не обмануть.

— К чему мне тебя обманывать? — пожал я плечами. — Я не прошу тебя сражаться за меня. Не прошу помогать. Просто хочу, чтобы мы не мешали друг другу. У нас с тобой нет причин враждовать.

— Нет причин? — голос духа звучал насмешливо. — Ты человек. Этого достаточно.

— Все люди разные, — спокойно возразил я. — Не я держал тебя в клетке. Не я использовал твою силу. Наоборот, я освободил тебя. Разве это делает меня твоим врагом?

Дух медленно опустил посох. Не полностью, но достаточно, чтобы я понял — он слушает.

— А что мешает мне просто убить тебя сейчас? — спросил он. — И продолжить свою месть после?

— Ну, напасть ты конечно можешь, но сомневаюсь, что тебе удастся меня убить, — прямо сказал я. — Это будет сложнее, чем тебе кажется. И дольше. А пока мы с тобой будем сражаться, наши враги соберутся с силами, перегруппируются и, возможно, даже подготовят новую ловушку для тебя. Ты правда хочешь рискнуть снова оказаться в клетке?

Свет в глазах духа вспыхнул ярче, но это была не ярость. Это был страх. Глубокий, первобытный страх перед новым заточением.

— Никто, — прорычал он, и вихри вокруг него снова усилились, — никто не посмеет снова меня пленить!

— Конечно, — согласился я спокойно. — Но только, если ты будешь достаточно умён, чтобы не тратить время и силы на меня.

Дух смотрел на меня долго. Очень долго.

Его лицо, высеченное из концентрированного ветра, было неподвижным, но я видел, как в его глазах происходит борьба. Ярость против логики. Желание убить всех людей против понимания, что не все люди одинаковы.

— Чего ты хочешь, дух? — наконец спросил я, глядя ему в глаза. — Чего ты добиваешься своей яростью?

Голос элементаля стал тише, почти нормальным. Если можно назвать нормальным голос воплощённого урагана:

— Свободы. — Он медленно развернулся, глядя на разрушенную пагоду, на обломки, на дым, поднимающийся с других частей монастыря. — Долгие годы я мечтал об этом моменте. Представлял, как вырвусь на волю, как разнесу этот проклятый монастырь в пыль.

Я усмехнулся:

— Тогда всё просто. Ты уже свободен. Просто улетай отсюда. Забери своих младших собратьев. Летите в горы, в небеса, куда угодно. Твоя месть уже, можно сказать, свершилась монастырь в хаосе, Канвары в панике, их защита разрушена. Это уже больше, чем им снилось.

Дух нахмурился:

— Ты думаешь, я боюсь их?

— Нет, — покачал головой я. — Думаю, ты умён. И понимаешь, что когда сюда прибудут более сильные Канвары, а они прибудут, не сомневайся, твоя свобода быстро закончится. И в следующий раз клетка будет прочнее.

Я сделал шаг ближе, глядя ему прямо в глаза.

— А я второй раз тебя освобождать не буду. У меня здесь другие цели. Так что выбор за тобой — остаться и рисковать новым заточением, или улететь свободным.

Повисла тяжёлая пауза.

Дух стоял неподвижно, только борода и волосы развевались на невидимом ветру. Его глаза не отрывались от моих, словно он пытался заглянуть в самую суть моей души, понять, говорю ли я правду или обманываю.

Наконец, он медленно кивнул.

— Ты прав, человек, — его голос стал спокойнее, почти задумчивым. — Моя мечта уже свершилась. Я свободен. И я принёс хаос в их упорядоченный мир. — Он усмехнулся, и этот звук был похож на раскат далёкого грома. — Этого достаточно. Пока.

Он поднял посох и ударил им о камни. Звук разнёсся по всему монастырю, гулкий, властный.

Издалека послышались крики духов-журавлей. Они отозвались на зов и теперь появились в небе прямо над нами, кружась над разрушенной пагодой.

— Идём, — скомандовал дух, обращаясь к ним. — Мы сделали своё дело. Теперь улетаем.

Журавли закружились теснее, образуя спираль вокруг своего старшего. Их крики стихли, превратились в мелодичное пение, торжествующее, радостное.

Дух снова посмотрел на меня:

— Ты интересный человек. Не похож на остальных. — Он склонил голову в подобии поклона. — Может быть, мы ещё встретимся. В более… мирных обстоятельствах.

— Может быть, — согласился я с усмешкой.

Дух развернулся и взмыл в небо. Его форма стала менее плотной, растворяясь в воздухе, превращаясь обратно в чистый ветер. Журавли последовали за ним, их белые крылья сверкали в лучах заходящего солнца.

Через несколько секунд они исчезли за горами, оставив после себя только лёгкий ветерок и абсолютную тишину.

Я выдохнул, позволяя себе расслабиться. Это был действительно сильный элементаль, и я не был уверен в том, что он внемлет голосу разума. А значит, был вынужден полностью на нём сосредоточиться, чтобы он не навредил моей команде, неожиданным нападением.

Насчёт себя и деда я не сильно беспокоился. Но Октавия не смогла бы защитить себя сама. И её сохранность почти полностью зависела от моей реакции.

Она сама тоже немного расслабилась и подошла ближе, всё ещё держа руку на одном из артефактов в рюкзаке, на всякий случай:

— Ты его и правда отпустил.

— Конечно, — пожал плечами я. — Зачем нам бессмысленная битва?

Дед Карл, стоявший чуть поодаль, недовольно поморщился:

— Зря ты ему сказал улетать, — проворчал он, отряхивая пыль с рукавов. — Можно было бы использовать его и дальше, для хаоса в монастыре. Нам так выгоднее. Пока Канвары заняты элементалями, мы могли бы спокойно завершить миссию.

Я покачал головой:

— Не вижу смысла. Мы и так справимся. Защита сломана, монастырь в руинах, половина помещений затоплена благодаря нашим мохнатым друзьям. — Я улыбнулся, вспоминая гремлинов. — Канвары дезорганизованы, растеряны, не знают, куда бежать. Нам не нужен дух воздуха, чтобы довершить дело.

— Всё равно, — упрямо буркнул дед, — дополнительный хаос лишним не был бы.

— Может быть, — согласился я. — Но у нас есть сейчас заботы поважнее.

Пока я был сконцентрирован на духе и полностью погружён в переговоры, то уже не мог полноценно следить за своими разведчиками. И, похоже, это только что сыграло с нами злую шутку.

Октавия, заметившая изменение в моём выражении лица, насторожилась:

— Макс? Что-то не так?

Дед тоже повернулся ко мне, его глаза сузились.

— Кое-что, — сказал я тихо, и в моём голосе не было обычной иронии, — пошло не по плану.

— Ты уверен, что это она? — тихо спросил Симон, следя за тем, как серая крыса-разведчик скользнула за угол коридора.

Попугай на его плече дёрнулся, и из его клюва донёсся голос Макса, спокойный и уверенный:

— Настолько, насколько это возможно без личного знакомства. Рыжие волосы, дар целителя Вийон, содержится в изолированном крыле под охраной. Единственная женщина в монастыре, подходящая под описание. Либо это Анжи, либо мы изначально ошиблись и пришли сюда зря.

Бланш, шедшая рядом с Симоном, положила ему руку на плечо:

— Шанс есть, так что давай сосредоточимся на задаче, а не на сомнениях?

— Благодарю за оптимизм, — сухо отозвался Макс через попугая. — Теперь двигайтесь. Крыса знает путь.

Связь оборвалась, попугай снова стал просто мёртвой птицей на плече Симона.

Они двигались по коридорам монастыря Белого Облака, окутанные артефактами маскировки Октавии, которые делали их почти невидимыми для беглого взгляда. Почти, но не полностью — если смотреть внимательно, в правильном освещении, можно было разглядеть расплывчатые силуэты.

Но пока все вокруг были слишком заняты, чтобы смотреть внимательно.

Хаос, развязанный гремлинами, цвёл пышным цветом по всему монастырю.

Проходя мимо очередного перекрёстка коридоров, они услышали отчаянный крик:

— Почему⁈ Почему дверь не открывается⁈

Симон осторожно выглянул за угол. Молодой ученик, лет семнадцати, стоял перед дверью, ведущей, судя по табличке, в библиотеку. Он прикладывал к ней ладонь снова и снова, пытаясь активировать магический замок, но дверь упорно оставалась закрытой.

— Я хожу сюда каждый день! — вопил парень в никуда. — Каждый! Чёртов! День!

Рядом с ним стоял его приятель, более спокойный на вид, который философски пожал плечами:

— Может, попробуй вон ту дверь?

— Какую⁈

— Вон, — друг указал на дверь напротив, с табличкой «Складское помещение № 3».

Первый парень с сомнением посмотрел на неё, но всё же попробовал. Приложил ладонь.

Дверь распахнулась с приветливым щелчком.

За ней оказалась библиотека.

Оба ученика застыли, глядя на ряды книжных полок, которые совершенно точно не должны были находиться в складском помещении.

— Я… я больше ничему не удивляюсь, — пробормотал первый парень и просто зашёл внутрь, махнув рукой. — Абсолютно ничему.

Симон и Бланш переглянулись и поспешили дальше, пока их не заметили.

На следующем этаже картина была ещё более сюрреалистичной.

Магические светильники под потолком вели себя как пьяные. Один горел настолько ярко, что освещал коридор как полдень, заставляя учеников щуриться и прикрывать глаза. Другой мигал в ритме, похожем на азбуку Морзе. Длинная вспышка, короткая, короткая, длинная. Третий медленно переливался всеми цветами радуги, создавая психоделический эффект.

— Это же надо так постараться, — восхищённо прошептала Бланш, глядя на световое шоу. — Гремлины — настоящие художники хаоса.

— Художники катастрофы, — поправил Симон, перешагивая через лужу, которая почему-то образовалась посреди коридора.

Лужу, которая медленно расползалась.

Они ускорили шаг, следуя за крысой, которая уверенно бежала вперёд, словно точно знала, куда идти. Что, в общем-то, было правдой — Макс видел через неё, направлял, корректировал маршрут.

Поворот налево. Потом направо. Вверх по лестнице.

И тут они услышали шум воды.

Не тихое журчание. Настоящий грохот, словно где-то рядом работал гигантский водопад.

Симон и Бланш переглянулись и осторожно заглянули за угол.

Перед ними открылся коридор западного крыла, и зрелище было впечатляющим.

По полу текла река. Не ручеёк, а именно река, сантиметров двадцать глубиной. Она бурлила и неслась вперёд с такой скоростью, что мелкие предметы, подушки, свитки, чья-то обувь, плыли по ней словно кораблики.

Трое учеников стояли у стены, прижавшись к ней, глядя на поток с выражением абсолютного отчаяния.

— Как мне теперь попасть в свою комнату⁈ — жаловался один из них. — Она на той стороне!

— Плыви, — предложил второй.

— Я не умею плавать!

— Тогда лети! Ты ж маг воздуха, идиот!

Третий ученик, самый сообразительный, как раз уже призвал магию ветра и взлетел над водой, элегантно паря над потоком к противоположной стороне коридора.

Бланш хихикнула:

— Знаешь, я начинаю понимать, почему Макс так любит гремлинов.

— Он их любит? — удивился Симон.

— Ну, в своём роде. Они же идеальное оружие массового хаоса. И при этом искренне считают, что делают добро.

Крыса пискнула, привлекая их внимание, и метнулась в боковой коридор, ведущий в обход затопленной зоны.

Они последовали за ней, прыгая через лужи, обходя мокрые участки. К счастью, северное крыло, куда они направлялись, находилось выше и пока оставалось относительно сухим.

— Повезло, — выдохнула Бланш, когда они наконец вошли в сухой коридор. — А то я уже представила, как мы будем выносить твою маму вплавь.

— Не надо таких образов, — поморщился Симон.

Северное крыло встретило их тишиной. Здесь было спокойнее, чище, а главное, почти безлюдно.

Коридоры стали уже, потолки ниже. Меньше декора, больше функциональности.

Крыса привела их к очередной лестнице, ведущей на третий этаж. Они поднялись осторожно, прислушиваясь к каждому звуку.

И на верхней площадке застыли.

Перед ними стоял охранник.

Мужчина средних лет, крепкого телосложения, в серо-голубой форме клана Канваров. Меч на поясе, значок охраны на груди. Его лицо выражало смесь усталости и раздражения, видимо, он как раз возвращался со смены или, наоборот, опоздал на дежурство из-за всего хаоса в монастыре.

Он поднял голову и увидел их.

Точнее, увидел размытые силуэты, которые артефакты маскировки не смогли полностью скрыть на таком близком расстоянии.

Его глаза расширились.

— Кто вы⁈ — резко спросил он, рука метнулась к рукояти меча. — Что вы здесь делаете⁈

Симон замер, магия воздуха уже начала собираться у него в ладонях. Один удар, один порыв ветра, и охранник отлетит к стене, потеряет сознание. Но это шум. Это внимание. Это тревога.

Бланш была быстрее.

Она шагнула вперёд, выходя из зоны маскировки, позволяя охраннику разглядеть себя во всей красе.

Её обтягивающий чёрный комбинезон подчёркивал каждый изгиб соблазнительной фигуры.

Длинные рыжие волосы мягко ниспадали на плечи. А безупречное лицо Вийон дополняло идеальный образ. Большие выразительные глаза смотрели мягко, а улыбка была чуть смущённой и извиняющейся.

Охранник моргнул. Его рука на рукояти меча ослабла, но не отпустила.

— Простите, — голос Бланш был мягким, мелодичным, очаровывающим, — мы не хотели вас напугать.

— Кто… кто вы? — повторил охранник, но уже не так резко. Его взгляд скользнул по её фигуре, задержался на лице, снова опустился вниз.

Бланш сделала ещё шаг ближе, её улыбка стала теплее:

— Я гостья. Личная гостья Великого Князя Ракши Канвара. — Она изящно жестом указала на Симона, всё ещё стоявшего позади. — Это мой слуга. Он сопровождает меня.

Слуга⁈ Симон едва не возмутился вслух, но вовремя прикусил язык. Сейчас не время для гордости.

Охранник прищурился:

— Гостья? Личная? — он явно пытался сопоставить информацию. — Я не получал уведомлений о визите. По протоколу все гости должны быть зарегистрированы, проверены, сопровождаться…

— О, я понимаю, — Бланш перебила его мягко, делая ещё полшага. Теперь между ними был всего метр. — Протокол очень важен. Вы совершенно правы. Но видите ли… — её голос стал чуть тише, доверительнее, — моя ситуация несколько… деликатная.

— Деликатная? — переспросил охранник, и Симон заметил, как тот сглотнул.

— Я наложница Великого Князя, — Бланш произнесла это просто, без стыда или смущения. — Прибыла повидать нашего сына. Вы же понимаете, такие визиты… не принято афишировать. Не из стыда, конечно, — она улыбнулась чуть шире, — просто из соображений безопасности. Для меня. Для мальчика.

Охранник колебался. Симон видел, как в его глазах борются долг и… что-то ещё. Желание поверить? Нежелание создавать проблемы? Или это просто влияние красоты Бланш?

— Я… по протоколу я обязан доложить, — медленно сказал охранник. — Отвести вас к главе монастыря, он подтвердит…

— О, конечно! — Бланш кивнула с пониманием и протянула руку, легко касаясь его предплечья. Жест был невинным, дружеским, но Симон видел, как охранник вздрогнул от прикосновения. — Вы абсолютно правы. Протокол есть протокол. Но… — она наклонила голову, её волосы скользнули по плечу, — вы же слышали, что происходит в монастыре?

— Да, — охранник кивнул, не отрывая взгляда от её лица. — Духи, затопление, хаос…

— Именно, — Бланш вздохнула. — Полный кошмар. И в такой ситуации разве разумно отвлекать главу монастыря на… личный визит наложницы? — Она чуть наклонилась ближе, её голос стал почти шёпотом. — Я просто хочу увидеть сына. Убедиться, что с ним всё в порядке. Провести несколько минут. И уйти. Никому не мешая. Разве это не лучше, чем устраивать официальную процедуру в разгар катастрофы?

Её рука всё ещё лежала на его предплечье. Лёгкое, почти невесомое прикосновение, но охранник смотрел на неё так, словно она была единственным источником света в тёмной комнате.

В этот момент, Симон, уже обошёл его сзади, пользуясь тем, что патрульный абсолютно ничего не замечает.

Один точный удар по затылку, и вот уже он медленно осел на пол. Даже не пискнув.

Бланш убрала руку, пихнула его ногой ближе к стене, чтобы не мешал и с отвращением отошла прочь.

— Конечно, он бы и так нас пропустил, — медленно произнесла она, глядя на Симона, — но ты прав. Так даже лучше.

— Да уж… — Симон мгновенно повеселел, — ты навесила ему столько лапши на уши, что он мог бы открыть ресторан пасты.

— Техника, — пожала плечами Бланш. — Большинство мужчин предсказуемы. Покажи им красивое лицо, логичное объяснение, немного физического контакта, и они сами найдут причину тебе поверить. Да и чем ты недоволен? Всё сложилось лучшим образом.

Симон промолчал, но в груди шевельнулось что-то неприятное. Ревность? Может быть. Он видел, как охранник смотрел на Бланш. Как его взгляд блуждал по её фигуре. Как он растаял под её улыбкой.

И Симон не мог его винить. Потому что сам чувствовал то же самое.

Бланш была невероятна. Красивая, умная, уверенная, харизматичная. Любая её просьба казалась разумной. Любое её прикосновение — желанным.

И это пугало его. Потому что он понимал, насколько легко ей было манипулировать людьми. Насколько просто очаровывать. Использовать свою внешность как оружие.

Но он промолчал. Сейчас не время для этих мыслей. Но пометку в голове он сделал. Если большинство мужчин предсказуемы, то он должен научиться таким не быть.

Он подумал о своём учителе, Максимилиане. Не в этом ли один из его секретов? Он не позволяет другим манипулировать собой, и потому собирает вокруг себя настолько сильных союзников.

Бланш не пытается вертеть им, как остальными. А если и пыталась, то быстро поняла, что это бессмысленно. И она работает с ним честно. А её очарование и хитрость используются против других.

Крыса пискнула впереди, привлекая их внимание. Она остановилась перед дверью в конце коридора.

Более массивной, чем остальные. Тёмное дерево, резные узоры. Руны защиты, хотя сейчас они были погашены, неактивны.

Симон остановился перед дверью. Его сердце колотилось так громко, что он был уверен, что Бланш его слышит.

Здесь. Его мать может быть здесь.

Бланш положила руку ему на плечо, тепло и успокаивающе:

— Готов?

Он кивнул, не доверяя голосу.

Шагнул вперёд и толкнул дверь.

Та открылась.

Внутри была комната. Просторная, светлая, но абсолютно безликая. Кровать с белым покрывалом. Стол, стулья, небольшая книжная полка. Окно с видом на горы.

И никого.

Пусто.

Симон замер на пороге, его глаза лихорадочно обшарили пространство. Проверил каждый угол, каждую тень.

— Нет, — прошептал он. — Где же она?.

Он ворвался внутрь, распахнул дверь в ванную. Пусто. Заглянул под кровать. Ничего. Открыл шкаф — несколько белых платьев, больше ничего.

Бланш вошла за ним, её лицо выражало озабоченность:

— Симон…

— Она же должна быть здесь. Макс не просто так привёл нас сюда. Но…

Попугай на его плече внезапно дёрнулся. Клюв приоткрылся, и оттуда вырвался голос Макса:

— Симон. Бланш. Вижу, что комната пуста.

Симон развернулся к птице:

— Учитель, разве она не должна быть здесь? Или мы пришли не туда?

— Она и была здесь. Буквально только что.

— Значит она ушла? Она где-то поблизости? Куда нам теперь идти?

Короткая пауза.

Затем голос Макса снова прозвучал из клюва попугая:

— Похоже, пока я был занят переговорами с главным элементалем воздуха, — медленно произнёс он, — Пленница успела сбежать. Мало того, что она ушла из комнаты. Я вообще не вижу её по всему монастырю.