Темный Лекарь 17

Глава 12

— Убей его! Убей, или умрёшь сам!

Крик наставника прорезал вечерний воздух, эхом отражаясь от каменных стен монастыря. За ним последовал рык. Не человеческий, звериный, полный ярости и голода.

Анжи Вийон ускорила шаг, не оборачиваясь в сторону тренировочной арены. Она и так знала, что там происходит. Знала слишком хорошо.

Очередные учебные бои. Очередная демонстрация того, что Ракша Канвар называл «истинным путём воина».

Её простое белое платье развевалось на ветру, когда она спешила по каменной галерее, соединяющей жилые покои с медицинским крылом.

Длинные рыжие волосы были собраны в тугой узел на затылке. Никакой косметики, никаких украшений. Зачем? Здесь её никто не видел. Здесь она была призраком.

Хотя, конечно, даже так, её лицо всё равно оставалось безупречно красивым.

Простота будто бы лишь подчёркивала идеальную от природы внешность Вийон.

С арены донёсся новый звук, металлический лязг, затем крик боли.

Анжи сжала губы и прибавила шагу.

Не смотри. Не думай об этом. Просто иди.

Но мысли всё равно проникали в её сознание, яркие и болезненные, как незаживающая рана.

Там, на арене, сражались подростки и молодые юноши. Примерно от шестнадцати и до двадцати трёх лет. Дети, по сути. Дети, которых заставляли убивать или быть убитыми.

Не всегда друг друга, хотя и такие поединки случались, «до первой крови», как говорили наставники. И порой эта «первая кровь» означала потерю руки или выбитый глаз.

Но чаще их выпускали против монстров.

Настоящих, диких, смертоносных тварей, которых Канвары привозили из глубин Синда. Снежных львов с золотистой шкурой и клыками длиной в ладонь. Горных грифов, чьи когти могли разорвать человека пополам. Каменных змей, чей яд превращал кровь в камень за считанные минуты.

Ракша верил, нет, был абсолютно убеждён, что только настоящая опасность, настоящий страх смерти могут раскрыть истинный потенциал мага. Только когда ты стоишь на грани между жизнью и смертью, твой дар пробуждается полностью.

И поэтому арена монастыря Белого Облака больше напоминала древний колизей, чем учебное заведение.

Анжи прошла под каменной аркой и толкнула массивную дверь госпиталя.

Её сразу же захлестнула волна звуков, запахов и чужой боли.

Госпиталь представлял собой длинный зал с высокими сводчатыми потолками и рядами узких коек вдоль обеих стен. Большие окна пропускали утренний свет, но даже он не мог развеять атмосферу страдания, пропитавшую это место.

Раненых было много. Слишком много.

На ближайшей койке лежал юноша лет шестнадцати, его левая рука была изуродована, кожа содрана, обнажая мышцы и осколки костей. Рядом другой подросток стонал, прижимая к животу окровавленную ткань. Третий вообще не двигался, его лицо было бледным как мел, а из глубокой раны на шее медленно сочилась кровь.

Местные лекари, трое мужчин и две женщины в серых халатах, метались между койками, накладывая повязки, вливая зелья, пытаясь остановить кровотечения. Все они были магами-целителями, обученными, опытными.

Но недостаточно сильными.

Канвары могли позволить себе нанять хороших лекарей. У них были ресурсы, связи, деньги. Но не высокоранговых магов Вийон, способных вернуть человека с того света, когда его душа уже готова отлететь. Здесь уже имели значение не деньги, а политика. А Катарина никогда не позволяла по-настоящему сильным Вийонам постоянно работать на Великие Кланы.

И Канвары не были исключением. Они либо приходили в клиники Вийон на общих основаниях, либо услуги высокоранговых Вийон становились предметом очень серьёзного торга.

Таких можно только украсть. Или обмануть. Как обманули когда-то её.

Анжи остановилась посреди зала, окидывая взглядом раненых. Её магическое чутьё автоматически оценивало каждого. Она сразу видела, кто уже в критическом состоянии, а кто может подождать, и выбирала кого нужно спасать первым.

Юноша с разорванным животом. Потом тот, что с раной на шее. Затем мальчик со сломанными рёбрами в дальнем углу, они проткнули лёгкое, он захлёбывается кровью.

Она сделала шаг вперёд, но никто даже не повернулся в её сторону.

Лекари продолжали работать, словно её здесь не было. Один из них, мужчина средних лет с усталым лицом, прошёл мимо неё так близко, что задел плечом, но даже не извинился. Даже не посмотрел.

Анжи давно привыкла.

С тех пор как Симон сбежал, её жизнь изменилась полностью.

Раньше, когда она была «возлюбленной Ракши Канвара», «матерью его уникального ребёнка», к ней относились с уважением. Осторожным, настороженным, но уважением. Ей кланялись. С ней здоровались. Иногда даже пытались завести разговор, осторожно, взвешивая каждое слово, но всё же.

Теперь её словно не существовало.

Ракша потерял к ней всякий интерес в тот момент, когда понял, что больше детей от

неё не получит.

Какое-то время он ещё пытался. Требовал. Настаивал. Даже угрожал.

Но женщина Вийон может забеременеть только тогда, когда сама этого хочет. Это одна из особенностей их дара. Абсолютный контроль над собственным телом распространяется и на это.

Симона, тогда ещё Викрама, она хотела. Потому что верила. Верила, что между ней и Ракшей что-то есть. Что-то настоящее. Любовь, возможно. Или хотя бы привязанность.

Какая же она была глупая.

Ракша не способен любить. Он способен только использовать.

Она была для него инкубатором. Способом получить детей с двойным даром. Воздуха Канваров и жизни Вийонов. Мощных магов, которые укрепили бы его клан.

Когда она это поняла, когда увидела его настоящее лицо, холодное, расчётливое, жестокое, что-то внутри неё сломалось.

И она больше никогда не смогла бы захотеть его ребёнка.

Ракша понял это не сразу. Потребовались годы, прежде чем он осознал, что она не просто отказывается. Она физически не способна забеременеть от него, потому что каждая клетка её тела отторгает саму мысль об этом.

Тогда он махнул на неё рукой.

Убивать не стал, скандал с Катариной Вийон ему был не нужен. Хотя сестрица с удовольствием бы сама придушила Анжи. Но, если бы она как-то всё-таки узнала правду, то дело могло бы приобрести совсем другой оборот.

Да и Ракше просто не было смысла её убивать. Она была сломана, изолирована, не представляла угрозы.

И со временем Великий Князь Канвар, видимо, просто забыл о существовании Анжи. Она перестала иметь значение. Стала просто полезным инструментом.

Сильный целитель в учебном монастыре, где постоянно калечат учеников.

Он издал приказ. Короткий, ясный, беспощадный.

«С пленницей Вийон запрещено разговаривать. Под страхом смерти».

И теперь она стала призраком.

Люди видели её. Но не замечали. Проходили мимо. Использовали её дар. Но не говорили с ней.

Она существовала в абсолютной тишине.

Анжи подошла к юноше с разорванным животом. Он уже потерял сознание, благословение, учитывая боль, которую он должен был испытывать. Его лицо было детским, несмотря на шрамы. Шестнадцать лет, не больше.

Она положила руки на его рану и закрыла глаза.

Её дар откликнулся мгновенно, тёплая, живительная энергия потекла из её ладоней в израненное тело. Она чувствовала каждое повреждение, каждый разорванный сосуд, каждую умирающую клетку.

Кишечник разорван в трёх местах. Печень повреждена. Внутреннее кровотечение. Шок. Организм на грани.

Но она могла это исцелить.

Энергия дара Вийон текла сквозь неё, направляемая годами опыта и железной волей. Ткани начали срастаться. Кровеносные сосуды восстанавливались. Кровь очищалась от токсинов множества лекарств, которые ему успели вколоть до её прихода.

Через несколько минут юноша застонал и открыл глаза.

Он посмотрел на неё и его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать.

Но один из лекарей тут же оказался рядом, грубо отталкивая Анжи в сторону.

— Не смотри на неё, — резко сказал он мальчику. — И не говори с ней. Понял? Или ты хочешь разгневать отца?

Юноша кивнул, бледнея. Страх в его глазах был очевиден.

Анжи молча отступила и направилась к следующему раненому.

Так продолжалось несколько часов.

Она переходила от койки к койке, исцеляя то, что другие лекари не могли. Вправляла кости. Восстанавливала разорванные мышцы. Останавливала кровотечения, перед которыми обычная магия была бессильна.

Никто не говорил ей «спасибо». Никто даже не смотрел ей в глаза дольше секунды.

Она была инструментом. Полезным, но безликим.

И с каждым исцелённым подростком она чувствовала, как ловушка сжимается теснее.

Потому что она понимала.

Канвары позволяют себе эти чудовищные тренировки именно потому, что она здесь. Потому что знают, маг Вийон вне категорий может вылечить практически любую рану, пока человек ещё жив.

Без неё эти мальчики умирали бы. Десятками. Сотнями.

И Ракша был бы вынужден умерить свою жестокость, потому что даже его ресурсы не безграничны. Даже он не может позволить себе терять учеников и сыновей с такой скоростью.

Но она здесь.

И поэтому он может калечить их безнаказанно. Потому что она всё исправит.

Она — его соучастница в этой бойне.

Анжи сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается знакомая волна отчаяния и ярости.

Она могла бы отказаться. Просто не лечить их. Позволить им умереть.

Тогда, возможно, Ракша изменил бы свои методы.

Но для неё это значило, что придётся обречь многих на смерть, когда она могла бы им помочь. И Анжи никогда не находила в себе смелости решиться на это.

Эти мальчики, они не выбирали свою судьбу. Почти все они были частью чудовищного генетического эксперимента Ракши по выведению идеальных боевых магов. Их использовали, ломали, выжимали из них всё.

И когда она смотрела на них, она видела Симона.

Её сына, который тоже мог бы лежать на одной из этих коек, истекая кровью, если бы не сбежал.

Она не могла позволить им умереть.

Даже если это делало её соучастницей.

Даже если это означало, что этот бесконечный круговорот жестокости будет продолжаться.

Когда последний раненый был стабилизирован, Анжи покинула госпиталь так же тихо, как и вошла.

Никто не проводил её взглядом. Никто не попрощался.

Она шла по галерее обратно к своим покоям, и вечернее солнце окрашивало белые стены монастыря в оттенки золота и розового.

Красиво.

Когда-то она любила закаты. Там, в Вийон-де-Тур, где она была ещё свободна.

Подумать только, раньше она считала, что сестра — это худшее, что может с ней случиться.

Теперь закаты только напоминали ей о том, что прошёл ещё один день. И она всё ещё здесь. Всё ещё в клетке.

Анжи свернула в боковой коридор, ведущий к самой защищённой части монастыря. Её покои находились в северном крыле, в башне, окружённой множественными барьерами и защитными артефактами.

Ракша хотел быть уверен, что она никуда не денется.

И она действительно никуда не делась. Куда ей идти? Она не знала, где Симон. Не знала, жив ли он вообще.

А Катарина… после того, что Анжи натворила, сестра точно не станет обращаться с ней лучше, чем Ракша.

От одной только мысли об этом, её сковывал ледяной ужас.

Она вздрогнула и застыла посреди коридора, прислонившись к холодной каменной стене.

Что-то было не так.

Это чувство преследовало её с тех пор, как она вышла из своих покоев. Лёгкое, едва уловимое ощущение… чужого присутствия.

Как маг жизни, особенно сильный маг Вийон, она была невероятно чувствительна к энергиям вокруг. Жизнь, смерть, баланс между ними — всё это она ощущала на интуитивном уровне.

И сегодня что-то было… неправильно.

Она почувствовала это сразу, по дороге к госпиталю. Едва заметное касание чужой энергии. Холодной. Мёртвой.

Словно… некромантия.

Но это было невозможно. В Синде некромантов не было. Как и везде. Их уже так давно стёрли из истории мира, что никто больше не помнил об их существовании…

Может, ей показалось?

Она продолжила путь, но ощущение не исчезало. Наоборот, становилось сильнее.

Кто-то… или что-то… следило за ней.

Анжи ускорила шаг, сердце забилось быстрее. Она не оглядывалась, в коридоре никого не было, она знала. Но присутствие было.

Невидимое. Неслышимое. Но реальное.

Она почти бежала, когда добралась до своих покоев. Тяжёлая дверь с руническими печатями открылась на её прикосновение, барьеры были настроены так, чтобы она могла входить и выходить свободно, но никто другой без специального разрешения войти не мог.

Анжи шагнула внутрь и закрыла дверь за собой, прислонившись к ней спиной.

Её покои были просторными, но спартанскими. Большая комната с высокими окнами, выходящими на горы. Широкая кровать с белым покрывалом. Стол, несколько стульев, книжная полка. Дверь в небольшую ванную комнату.

Всё чисто, аккуратно, безлично.

Как гостиничный номер. Как место, где живёт кто-то, кто не имеет права на личные вещи.

Она так давно здесь, что даже перестала замечать эту пустоту.

Анжи подошла к окну и распахнула его, впуская свежий вечерний воздух. Горы на горизонте окрасились в фиолетовые тона. Небо темнело.

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

Может, она просто устала. Может, паранойя. Годы изоляции не проходят бесследно.

Но тут она почувствовала это снова.

Холод. Смерть. Чужая энергия, настолько противоположная её собственной, что по коже побежали мурашки.

Анжи резко обернулась к окну.

И увидела её.

На каменном выступе за окном, не дальше трёх метров от неё, сидела птица.

Маленькая, серая, обычная на вид.

Но мёртвая.

Анжи поняла это мгновенно. Её дар не мог ошибиться. Эта птица была мертва, в ней не было ни искры жизненной энергии, ни тепла живой плоти.

И тем не менее она сидела. Двигалась. Поворачивала голову.

И смотрела прямо на Анжи.

Немигающими мёртвыми глазами.

Анжи отшатнулась от окна, её дыхание участилось. Сердце колотилось в груди.

Это не может быть некромантия. Значит что-то ещё.

Но что? Откуда?

Она не знала, что Рихтеры вернулись. Она ничего не знала о внешнем мире, даже о том, что Катарина, которую она так боялась, уже мертва. Анжи держали в полной изоляции. Никаких новостей, никаких слухов, никакой информации.

Анжи медленно, не сводя глаз с птицы, отступила вглубь комнаты. Её разум лихорадочно работал, перебирая варианты.

Если не некромантия, значит это что-то новое.

Ракша.

Первая мысль, которая пришла в голову, была именно эта.

Ракша решил от неё избавиться с помощью очередного эксперимента.

Может быть, у него появились дети от какой-нибудь пиявки или вроде того, и он таким образом культивировал в них дар некроманта. Или это вообще не некромантия, а что-то ещё более страшное и жуткое. Древний артефакт, эксперименты со скверной… да мало ли что.

Ракша не из тех, кто прощает обиды. Может быть, он нашёл другую сильную Вийон ей на замену, и настало время мести за то оскорбление, которое Анжи ему нанесла.

Но, что если это всё-таки не он, а что-то иное? В конце концов, это совсем не похоже на его обычную магию.

Должна ли она сказать Канварам о том, что заметила?

Комната, которую нам предоставил старик Фу, была на удивление хорошо оборудована для совещания. Большой стол из тёмного дерева, несколько стульев, лампы на стенах и достаточно пространства, чтобы разместить всё необходимое.

Октавия достала свой ноутбук и установила его на столе так, чтобы экран был виден всем.

Её устройство уже работало на чистой энергии, а не на скверне, так что, дотронувшись до него, я мог стать связным звеном между ним и Лифэнь даже в условиях глушения связи.

Устройство ожило, и через несколько секунд на нём появилось лицо хакерши.

Она выглядела собранной и деловитой, хотя я заметил лёгкие тени под глазами. Видимо, как всегда мало спала…

— Макс, — поприветствовала она меня с лёгкой улыбкой. — Карл. Октавия. Готовы к разбору полётов?

— Всегда, — ответил я, устраиваясь на стуле. Дед расположился справа от меня, сохраняя свою обычную невозмутимость. Октавия села слева, придвинув ноутбук так, чтобы всем было удобно видеть экран.

Остальные отдыхали в своих комнатах. Симон, Бланш, Али и Минжу — все заслужили передышку после долгого путешествия. Да и смысла присутствовать на этом совещании у них не было. Пока.

— Итак, — начала Лифэнь, — начинаю показывать всем, что нашёл Макс.

Её лицо исчезло с экрана ноутбука, а вместо него появилась трёхмерная модель здания.

Монастырь Белого Облака появился перед нами во всех деталях.

— Впечатляюще, — Октавия, склонилась ближе к экрану, боясь упустить в его виде даже мелочь.

Белые каменные стены, отражающие дневной свет. Покатые крыши в стиле Синда с резными деталями и загнутыми краями. Несколько зданий, соединённых крытыми галереями. Центральная пагода, возвышающаяся над всем комплексом.

Монастырь располагался на вершине высокой горы, как будто вырастая из самой скалы. Крутые подъёмы, узкие тропы, обрывы с обеих сторон.

— Расположение стратегическое, — заметил дед, изучая изображение. — Подойти незаметно практически невозможно. Всего две тропинки, одна с севера, вторая с юга.

Я хмыкнул.

— Удивительно, что они вообще есть. Учитывая, дар полёта Канваров.

Лифэнь слегка изменила масштаб изображения и добавила туда светящиеся точки.

— Кроме того, — сказала она, — там, разумеется, есть патрули. Это только те, что нам известны.

— Восемь патрульных групп, — пояснил я. — По два-три человека в каждой. Почти нет магов ниже уровня деструктора. Есть архимаги. Но режим патрулирования регулярный, предсказуемый. Меняются каждые четыре часа.

— Слабо для такого важного объекта, — хмыкнула Октавия.

— Потому что настоящая защита не в патрулях, — я указал на отдельные здания. — Разведчикам удалось проникнуть сюда, — несколько строений подсветились зелёным, — казармы учеников, тренировочные площадки, общий зал, кухня. Это не самые важные помещения, но картина уже складывается.

Лифэнь переключила экран, показывая фрагменты изображений, которые передавали мои шпионы. Ученики в тренировочных одеждах. Наставники-Канвары. Оружейная. Столовая.

— Ученики выглядят почти взрослыми, — отметила Октавия. — Подростки и молодые люди. Совсем детей не вижу.

— Это старшая школа, — согласился я. — Серьёзные бойцы. Многие с комбинированными дарами. Воздух плюс что-то ещё. Огонь, земля, вода. Очевидно, Ракша очень хочет заполучить в свою армию универсальных магов. Помочь им развить оба дара.

Дед прищурился, разглядывая одного из учеников на экране:

— Да уж. Бедняга себя не жалеет. Интересно, зачатие детей у него тоже по расписанию в атмосфере суровой дисциплины?

Октавия хихикнула.

А изображение переключилось на тренировочную площадку. Сидящая на крыше птица-разведчик передавала довольно чёткую картинку.

Двое учеников сражались друг с другом. Жестоко, беспощадно. Один из них едва держался на ногах. Наставник-Канвар наблюдал со стороны, не вмешиваясь.

— Тренировки на грани смерти, — заметила Октавия. — Видно, что они выкладываются по полной.

— Ракша верит, что только настоящая опасность раскрывает истинный потенциал мага, — пояснил я. — Его методы всегда были жестокими.

Изображение снова переключилось, на этот раз показывая госпиталь. Длинное здание с большими окнами. Ещё одна птица-разведчик передавала размытые образы коек, раненых, суетящегося персонала.

Среди них был виден силуэт женщины. Стройная, с длинными волосами, собранными в узел. Волосы, похоже, были рыжими, хотя разглядеть точно было сложно. Она склонилась над одним из раненых, её руки, казалось, светились мягким светом.

— Это может быть Анжи, — осторожно сказал я. — Рыжие волосы, целительный дар. Но уверенности нет. Расстояние слишком большое, а местная защита не даёт подобраться ближе.

— Где-то в медицинском крыле, — предположила Лифэнь. — Логично. Она же целитель, так почему не заставить её лечить учеников? Тогда она должна жить где-то поблизости.

— Или это просто другой целитель, — добавила Октавия. — Канвары могли нанять кого-то ещё.

— Возможно, — согласился я. — Поэтому нам и нужно подобраться ближе. Но… — я жестом попросил Лифэнь увеличить изображение, показывая здание госпиталя и ещё несколько строений рядом, — вот здесь начинаются настоящие проблемы.

Ведьмочка внимательно вгляделась в экран:

— Защита?

— Защита, — подтвердил я. — И очень мощная.

Я показал запись того, как маленькая ящерка-разведчик, попытался заползти поближе к одному из зданий. Слишком близко.

Воздух вокруг неё вспыхнул. И она просто исчезла в облаке пепла.

— Сгорела мгновенно, — сказал я спокойно. — Автоматическая система обнаружения и уничтожения. Реагирует на любых существ, не делая различий между живыми и мёртвыми.

Октавия поморщилась:

— Неприятно. Я сама использовала нечто подобное для защиты своего замка. Такая защита быстро не снимается.

Лифэнь в это время добавила на карту новые обозначения. Красные зоны, куда разведчики не могли проникнуть.

Госпиталь. Центральная пагода. Северное крыло, где, видимо, располагались личные покои наставников и, возможно, Анжи.

— Система сканирования «свой-чужой», — проанализировала Лифэнь. — Постоянная. Автоматическая. Любой, кто не прошёл специальный ритуал…

— … мгновенно уничтожается, — закончил я. — Да. Причём защита многослойная. Даже подглядывать в окна не получается. Разведчики видят сами окна, но не то, что за ними происходит. Какой-то барьер искажает изображение.

Дед задумчиво постучал пальцами по столу:

— Серьёзная работа. Не каждый артефактор способен создать такое. Тут нужен настоящий мастер.

Лифэнь согласилась:

— Макс, помнишь тюрьму, откуда мы вывезли Арджуна Сундарама?

Я кивнул.

— Конечно.

— После того инцидента, — продолжила хакерша, — я отслеживала активность Канваров в сети. По косвенным следам, финансовым транзакциям, заказам… они начали активно искать артефакторов. Причём лучших. Заплатили огромные деньги. И среди тех, к кому обращались, были…

— Сципионы, — закончил я, уже понимая, куда она клонит.

— Именно, — отозвалась Лифэнь. — Я не была уверена, но подозревала. А сейчас, глядя на эту защиту, всё начало складываться. Макс, это работа мастера. Возможно, даже…

Я усмехнулся:

— Лифэнь, ты можешь напрямую спросить у Регины. Она у нас под рукой.

Хакерша моргнула, затем рассмеялась:

— Иногда я забываю, что у тебя теперь личная Великая Княгиня-ревенант. Это всё ещё звучит сюрреалистично.

— Главное, это полезно.

И уже через минуту из динамика ноутбука раздался голос бывшей Великой Княгини.

— Что опять? — раздражённо спросила Регина. — Только устроилась поудобнее, а вы снова…

— Регина, — перебил я, не церемонясь. — Защита монастыря Белого Облака в Синде, это твоя работа?

Пауза. Затем вздох.

— Макс, — в голосе Регины прозвучало напряжение, — ты даже не представляешь, как мне хочется сейчас соврать. Но, увы…

— Отвечай, — жёстко приказал я.

— Да, — процедила она сквозь зубы. — Моя. И моего клана. Канвары обратились к нам после того конфуза с тюрьмой. Заплатили целое состояние. Хотели обновить защиту в своих монастырях. Установить что-то надёжное, что остановит любого.

— И ты им это дала, — заметила Октавия с укором.

— Конечно, — в голосе Регины прозвучало что-то похожее на гордость. — Это был отличный заказ. Технически очень интересный. К тому же, я не знала, что ты, Рихтер, собираешься лезть именно туда.

Я усмехнулся.

— Знала бы, сделала бы защиту ещё сильнее.

Короткая пауза, затем сухой смешок:

— Возможно. Но теперь это уже неважно, правда? Я твой ревенант. Вынуждена помогать. Как же это раздражает…

— Привыкай, — отрезал я.

А Октавия спросила:

— Регина, есть ли слабые места в этой защите?

Я почувствовал, как бывшая княгиня борется сама с собой. Её напряжение было почти осязаемым. Часть её хотела соврать, усложнить нам задачу. Но как ревенант, она не могла этого сделать.

— Есть, — наконец призналась она, голос звучал так, словно каждое слово причиняло боль. — Любая система имеет уязвимости. Даже моя. Но быстро распутать это издалека не получится.

— Поясни, — потребовал я.

Регина вздохнула — долго, устало:

— Защита многослойная. Она сканирует любое существо сразу на нескольких уровнях, проверяя его энергетический след. Доступ внутрь самых важных помещений возможен только для тех, кто пройдёт правильный ритуал. Но ключ для этого ритуала есть только у Канваров. Даже я не могла бы подделать ритуал, несмотря на то, что напрямую занималась защитой. Ракша не дурак, он предусмотрел это.

— И как это обойти? — спросила Октавия.

— Никак. Вы можете только сломать защиту. Но для этого вам придётся приблизиться к монастырю. Физически. И потратить время на анализ. Часы, может быть, дни. Как и любая сложная защита такого рода, её снятие не имеет простого решения.

Зная изворотливость Регины, я спросил прямо:

— Предоставь мне алгоритм и полный порядок правильных действий для снятия защиты.

Но она в ответ только засмеялась.

— Говорю же, это невозможно. Иначе это не считалось бы сложной защитой. Она, словно живой организм, постоянно перестраивается, меняет свою структуру, чтобы быть эффективной.

Что ж. Значит, Регина действительно постаралась.

— Канвары вряд ли позволят нам просто так отираться вокруг монастыря, пока мы пытаемся снять защиту, — заметил дед.

— Именно, — голос Регины окрасился довольством. — Даже с маскировочными заклинаниями и артефактами вас рано или поздно засекут. Район патрулируется регулярно. А монастырь расположен так, что подойти незаметно… ну, скажем так, очень, очень сложно. Это всё-таки горы.

Лифэнь снова заговорила:

— Макс, может, я смогу как-то подключиться к их серверам и всё отключить? Я могу попытаться…

— Не получится, — перебила Регина, и в её голосе прозвучало нечто похожее на профессиональную гордость. — Это не современные глупые программы! Там огромная магическая составляющая. Артефакты, руны, ритуалы. Всё переплетено настолько тесно, что каким-то хакерством её не взломать. Извини, девочка, но здесь нужны другие методы. Нужен артефактор моего уровня. А таких больше нет.

— Не льсти себе, — фыркнула Октавия, — Макс с дедулей Карлом уже перехитрили твою охранную систему в пирамиде. И здесь мы тоже справимся.

— Может быть, — не стала спорить Регина, — вопрос в том, сколько времени вам для этого понадобится.

— Кстати, — снова обратился я к ней, — раз ты была в этом монастыре, то может быть видела там сестрицу Катарины?

— Ого, — удивилась Редж, — так она жива, что ли? Нет, не видела.

Октавия довольно заулыбалась.

Я догадывался о чём она думает. Регина, которая считала себя самой информированной во всех отношениях, чего-то не знала.

Впрочем, эта улыбка долго не продержалась, всем было понятно, что ничего хорошего в этом ответе нет.

Для нас это значило, что либо Ракша её спрятал на то время, пока у него гостила Регина, либо Анжи здесь просто не было и нет.

Я откинулся на спинку стула, обдумывая информацию.

Нужно подобраться близко. Нужно время. Нужно не привлекать внимание.

Всё вместе звучало, как практически невыполнимые условия.

Октавия нетерпеливо постучала пальцами по столу:

— Значит, мы в тупике?

— Не обязательно, — я медленно улыбнулся, — у меня есть идея.