Темный Лекарь 17

Глава 14

Октавия скептически приподняла бровь:

— Гремлины? Макс, ты серьёзно? — она скрестила руки на груди. — Они, конечно, гении в своём деле, но… ты же видел, как они «работают». Половина моей лаборатории до сих пор пахнет горелым после того, как Вин-Тик решил «улучшить» мой дистиллятор.

— Не погибнут, — уверенно отозвался я. — Если мы сделаём всё правильно. Снабдим их нужными артефактами, проложим безопасный маршрут, будем на подстраховке.

— Дело не только в этом, — она нетерпеливо махнула рукой. — Допустим, они проберутся внутрь. Допустим, даже не взорвут ничего раньше времени. Но там же не просто техномагия! Ритуалы, энергетические потоки, древняя защита Канваров… — Октавия поморщилась. — Гремлины в этом ничего не смыслят. Они будут ковыряться в механизмах, а магическая часть системы поднимет тревогу.

— Конечно, — кивнул я. — Но это та часть, которую они выведут из строя очень быстро. А сразу после в дело вступим уже мы.

— И ещё кое-что, — она прищурилась. — Если их поймают, Канвары быстро поймут, откуда ветер дует. Гремлины на поверхности — это визитная карточка Рихтеров. С таким же успехом можно повесить на монастырь плакат «Здесь был Макс».

Дед задумчиво постучал пальцами по столу:

— Пигалица дело говорит. Но других вариантов я пока не вижу.

— Вот именно, — я посмотрел на Октавию. — Риск есть. Но гремлины — лучший инструмент для этой работы. Маленькие, незаметные, способны пролезть куда угодно. И они обожают ломать сложные механизмы.

— Чинить, — машинально поправила она.

— Для наших целей — ломать, — усмехнулся я.

Октавия закатила глаза, но я заметил, как в них мелькнул знакомый охотничий блеск. Она уже прикидывала варианты.

— Ладно. Но если эти маленькие безумцы устроят фейерверк и сорвут всю операцию, я скажу «я же говорила». Громко. Несколько раз.

Ведьмочка всё ещё выглядела обеспокоенной, но я видел, как она обдумывает идею. Взвешивает риски и возможности.

— Артефакты, — наконец сказала она. — Нужны хорошие артефакты. Защитные. Маскировочные. Коммуникационные, чтобы мы могли направлять их.

— Согласен, — кивнул я. — Но ты ведь взяла с собой целый арсенал. В твоих бездонных сумках достаточно вещей, чтобы снабдить всем необходимым маленькую армию, не то что двух маленьких пушистых хулиганов.

— И маршрут, — добавил дед. — Нужно проложить им безопасный путь. Через зелёные зоны, минуя красные.

Лифэнь уже работала над этим, картинкана экране постепенно менялась.

— Я могу совместить схему Регины с данными твоих разведчиков, Макс. Найти оптимальный маршрут. Отметить опасные участки. Составить пошаговую инструкцию.

— Отлично, — я откинулся на спинку стула, чувствуя, как план начинает складываться воедино, — а во время самой операции я буду направлять их при помощи этих же разведчиков. Те места, в которых мы не уверены, они будут проверять первыми, чтобы, в случае чего, удар пришелся на них, а не на гремлинов.

— Вы все сумасшедшие. Это безумие не сработает! — не сдержала возмущения Регина.

Я усмехнулся.

— Просто признай, что ты боишься, что это как раз сработает.

— Я буду наслаждаться, наблюдая, как вы провалитесь, — ехидно ответила она.

— Не дождёшься, Редж, — я усмехнулся. — К тому же, ты ведь сама будешь помогать нам. Хочешь или нет.

Тяжёлый вздох:

— Ненавижу тебя, Рихтер.

Октавия покачала головой, но я заметил лёгкую улыбку на её лице:

— Ладно, — я поднялся из-за стола. — У нас есть план. Теперь нужно его реализовать. Октавия, подготовь артефакты. Лифэнь, займись маршрутом. А мы с дедом продолжим работать с теневыми разведчиками.

Я вышел из комнаты, уже обдумывая следующие шаги.

Всё складывалось в интересную картину.

Если всё пройдёт как надо, Канвары даже не успеют понять, что именно произошло.

Подъём в горы оказался на удивление простым.

Артефакты маскировки, которые Октавия подготовила работали безупречно. Амулеты отвода глаз, плащи-хамелеоны, даже специальные браслеты, подавляющие звук наших шагов. Мы превратились в призраков, невидимых, неслышимых, почти неощутимых.

Особенно это было важно, конечно же, для Октавии, Минжу, Али и Симона с Бланш.

Мы с дедом и так могли перемещаться тенями, что почти исключало для врагов возможность легко нас обнаружить.

Но лишняя осторожность всё равно не повредит.

Я двигался впереди, ориентируясь на сигналы теневых разведчиков, благодаря которым видел все патрули, которые могли встретиться у нас на пути.

Дед Карл двигался рядом со мной, Октавия шла следом.

В середине оказались Симон и Бланш, которой из этого положения, было удобнее всего раздавать благословения остальным. Симон же нёс коробку с гремлинами.

Ну а замыкали процессию Минжу и Али. Его мощные щиты могли прикрыть всю нашу группу, даже если мы с дедом на что-то отвлечёмся.

Мы обошли первый патруль, проскользнув мимо двух Канваров, которые стояли у поворота тропы и скучающе переговаривались о погоде. Они даже не посмотрели в нашу сторону.

Второй патруль, а точнее ещё троих магов, мы миновали, пройдя буквально в десяти метрах от них. Один из охранников зевнул, потянулся, посмотрел прямо на нас.

И не увидел ничего.

Артефакты Октавии работали идеально.

Временами мимо нас пролетали и другие Канвары, но тоже ничего не замечали.

Через пару часов мы достигли нужной точки, скалистого выступа примерно в двухстах метрах от внешней стены монастыря.

Не самая удобная точка для обзора и проникновения, но наименее просматриваемая изнутри

— Здесь, — тихо сказал я, останавливаясь.

Команда расположилась за камнями. А Симон осторожно поставил ящик на скалу и открыл крышку.

Два гремлина высунули морды, их глаза загорелись любопытством.

— Шпиль-Ка, Вин-Тик, — улыбнулся я ним, — пора за работу.

Наблюдать за гремлинами через глаза теневых разведчиков было как всегда занятно.

Они двигались словно крошечные ловкие обезьянки, прыгали с уступа на уступ, карабкались по стенам, протискивались в щели, куда не пролез бы даже ребёнок.

Шпиль-Ка была чуть быстрее, Вин-Тик осторожнее, но оба работали с удивительной синхронностью.

Первый защитный артефакт они обнаружили у основания внешней стены, магический сканер, вплетённый в каменную кладку. Совершенно незаметный, как на него не посмотри.

Шпиль-Ка подобралась к нему, наклонила голову, изучая.

— Чинить-ремонтировать? — прошептала она, обращаясь к Вин-Тику.

— Улучшать-переделывать! — согласился тот.

Крошечные лапки потянулись к кристаллу. Я затаил дыхание, наблюдая через птицу, сидевшую на ближайшем дереве.

Гремлины не ломали артефакт. Это было бы против их принципов. Вместо этого они осторожно покрутили что-то внутри, переставили пару деталей, соединили две руны, которые явно не должны были соединяться.

Артефакт вдруг начал светиться. Сначала зелёным. Потом фиолетовым. Потом снова зелёным, но уже с красными проблесками.

— Получилось-вышло! — довольно пискнула Шпиль-Ка.

Я усмехнулся. Да, их версия «улучшения» гарантированно доведёт техномагов монастыря до нервного срыва.

Гремлины двинулись дальше, проскользнув сквозь узкую щель в стене, ту самую, которую я отметил для них заранее. Они оказались во внутреннем дворе, в тени большого каменного фонтана.

Второй узел находился в основании западной башни. А вместе с ним артефакт климат-контроля, если верить схемам Регины.

Вин-Тик добрался до него первым, пролез через вентиляционную решётку. Шпиль-Ка последовала за ним.

Артефакт выглядел сложным. Целая панель с множеством кристаллов, рунических схем, переплетённых проводов из серебра и меди.

— Ого-эге-гей, — выдохнул Вин-Тик, его глаза расширились. — Красиво-прекрасно!

— Но неправильно-нескладно, — добавила Шпиль-Ка, качая головой. — Надо переделать-исправить.

И они принялись за работу.

Их лапки двигались с невероятной скоростью, откручивая, переставляя, перенастраивая.

Один кристалл переместился влево. Другой вправо. Провод, который шёл к верхней руне, теперь вёл к нижней. Два элемента, которые раньше были разделены, вдруг оказались соединены напрямую.

— Вот так лучше-правильнее! — пискнула Шпиль-Ка.

— Да-именно! — согласился Вин-Тик. — Теперь работает как надо-положено!

Артефакт вспыхнул. Затем начал издавать тихое жужжание. Потом из него пошёл пар. Затем, наоборот, повеяло холодом.

Я почувствовал, как где-то в монастыре что-то пошло не так. Климат-контроль явно сошёл с ума.

Гремлины уже мчались дальше, взобравшись на крышу и пробегая по черепице так легко, словно это была ровная дорога.

Третий узел. Четвёртый. Пятый.

Они работали методично, следуя маршруту, который проложила Лифэнь, а мои разведчики корректировали.

Они быстро переделали освещение, перенастроили часть дверных замков.

Сирену вообще «улучшили» так, что она срабатывала случайным образом.

Честно сказать, это была самая рискованная часть плана. Вполне могло сложиться так, что Канвары реально решат, что на них напали.

Но всё сыграло наилучшим образом. Они только уверились в том, что их система сходит с ума по каким-то другим причинам.

Через своих разведчиков я повсюду слышал, как они ругались на коварных Сципион, которые наверняка специально всё подстроили, чтобы пришлось снова вызывать их для ремонта и снова выплачивать огромные суммы.

И с каждым «улучшением» хаос только нарастал.

А гремлины продолжали углубляться внутрь.

Они добрались до северного крыла, того самого, где, предположительно, находились покои Анжи.

Здесь защита была плотнее. Больше барьеров, больше артефактов, больше сложных переплетений магии и техномагии.

Но гремлины не останавливались. Они ныряли под барьеры, обходили ловушки, протискивались в щели между энергетическими полями.

И вот они оказались в небольшой технической комнате, судя по всему, одном из центральных узлов защиты этого крыла.

Там стояли три артефакта. Большие, сложные, красивые.

Кристаллы размером с кулак, заключённые в металлические оправы, покрытые рунами. Они пульсировали ровным, мерным светом, соединённые между собой тонкими серебряными цепями.

Гремлины остановились, глядя на них с благоговением.

— Вау, — прошептала Шпиль-Ка.

Но потом она наклонила голову, прислушиваясь.

Вин-Тик сделал то же самое.

Оба замерли.

— Что-то не так-неладно, — тихо сказала Шпиль-Ка.

— Очень плохо-нехорошо, — согласился Вин-Тик.

Они подошли ближе, осторожно, словно боялись спугнуть что-то живое.

И я понял, почему.

Внутри кристаллов что-то двигалось.

Не энергия. Не магический поток. Что-то… живое.

Гремлины поняли это в тот же момент, что и я.

— Плохо-ужасно-кошмарно! — Шпиль-Ка отступила, её глаза расширились от ужаса.

— Нельзя так-никак! — Вин-Тик затряс головой. — Нельзя держать в клетке-тюрьме! Нельзя мучить-истязать!

Они переглянулись.

— Надо освободить-выпустить, — решительно сказала Шпиль-Ка.

— Обязательно спасти-вызволить! — согласился Вин-Тик.

Гремлины набросились на кристаллы с остервенением, которого я у них ещё не видел. Их крошечные лапки двигались так быстро, что я едва успевал следить. Руны стирались. Цепи разрывались. Замки щёлкали, открываясь один за другим.

— Освобождаем-вызволяем! — пищала Шпиль-Ка, разбирая механизм первого кристалла.

— Спасаем-выручаем! — вторил ей Вин-Тик, работая над вторым.

Первый кристалл треснул.

Свет внутри него вспыхнул ослепительно ярко.

И наружу устремилось нечто.

Это было похоже на взрыв. Ураган, вырвавшийся из бутылки. Воздух в комнате закрутился, образуя вихрь, стены затряслись, металлические оправы кристаллов зазвенели.

Нечто взмыло к потолку, его форма была текучей, постоянно меняющейся, то птица, то облако, то просто сгусток бешено вращающегося ветра. Но я видел в нём гнев. Чистый, неразбавленный гнев.

Теперь я понял, что это. Элементали воздуха, которых использовали здесь, как живые батарейки.

Духи вырывались один за другим, и с каждым новым освобождением ураган становился сильнее.

Пятый кристалл взорвался, не выдержав давления изнутри.

Последний дух, самый большой, самый яростный, вырвался с таким рёвом, что я услышал его даже отсюда, с нашей позиции за стенами монастыря.

Ветер взревел, превращаясь в настоящий смерч. Духи кружились в воздухе, сталкивались друг с другом, сливались, разделялись, их энергия была безумной, неконтролируемой.

Гремлины прижались к полу, закрыв головы лапками.

— Ой-ой-ой! — пищала Шпиль-Ка. — Они очень злые-сердитые!

— Очень-преочень недобрые-свирепые! — подтвердил Вин-Тик.

Духи воздуха взмыли вверх, пробили потолок комнаты, просто разнесли камень в щепки и вырвались наружу, в небо над монастырём.