Темный Лекарь 17

Глава 10

Первые часы плавания прошли на удивление спокойно. Река текла неторопливо, берега радовали густыми зарослями бамбука и каких-то тропических деревьев с широкими листьями.

Иногда мимо проплывали другие суда — рыбацкие лодки, небольшие баржи с товарами, ещё пара плавучих домов.

Река Сяохэ оказалась на удивление многолюдной там, где этому не мешала скверна.

И мы действительно не выделялись из общей картины.

Я стоял на террасе второго этажа, наслаждаясь видом и утренним кофе.

Чэнь оказался не только опытным лодочником, но и неплохим бариста. Правда, сам он почему-то называл свой напиток «крепким чаем», но я узнал бы вкус кофейных зёрен где угодно.

Резкий звук металла о металл заставил меня обернуться.

На носу плавучего дома, на небольшой свободной площадке, Симон тренировался бою с кинжалами. Движения были быстрыми, точными, почти гипнотическими в своей ритмичности. Он использовал едва заметную, но всё же присутствующую качку корабля как дополнительное усложнение.

Выпад влево, компенсируя движение воды. Разворот, удерживая баланс на неустойчивой поверхности. Серия ударов, каждый рассчитан с учётом того, что пол под ногами живёт своей жизнью.

Я спустился вниз и подошёл к нему. Симон заметил меня боковым зрением, но не прервал тренировку, сначала завершил текущее упражнение, а затем плавно выпрямился и повернулся ко мне.

На его лбу блестели капли пота. Дыхание было ровным, но я видел, что он тренируется уже давно.

— Доброе утро, учитель, — поприветствовал он.

— Доброе, — я отхлебнул кофе. — Симон, не перегори. Нам всем нужно быть свежими и отдохнувшими прежде, чем начнётся настоящее дело. Так что, лучше представь, что ты сейчас в отпуске.

Он покачал головой, убирая кинжалы в ножны:

— В монастыре Канваров не будет ровного пола. Буду сражаться на горных уступах, узких мостах, скользких камнях. Качка корабля — отличная подготовка.

Логично. Слишком логично для того, чтобы быть единственной причиной.

— А может, ты просто не можешь усидеть на месте? — предположил я.

Симон замялся:

— Возможно, и это тоже.

— Нервничаешь?

— Немного, — признался он. — Мы так близко, учитель. До монастыря всего день пути. А там… там, может быть, она.

Я положил руку ему на плечо:

— Именно поэтому тебе нужно сохранять силы. Тренировка — это хорошо. Но изматывать себя до изнеможения — плохая идея.

— Я контролирую нагрузку.

— Контролируешь, — согласился я. — Но всё равно берёшь больше, чем нужно. — Я выдержал паузу. — Симон, кого бы мы ни нашли в том монастыре, ты справишься. Ты уже доказал, что достаточно силён.

Он кивнул, но в его глазах всё ещё читалась тревога.

Впрочем, я его понимал. Много лет ожидания, надежды, неизвестности невозможно, просто выбросить из головы парой успокаивающих слов.

— Через десять минут закончу, — пообещал он. — Нужно завершить сет.

Я усмехнулся:

— Конечно. Только не перегрейся на солнце.

Он снова взялся за кинжалы, и я вернулся на террасу, оставив его наедине с тренировкой.

Дед, устроившийся неподалёку на лавке с видом на воду, хмыкнул:

— Трудоголик. Напоминает мне кое-кого в молодости.

Я бросил на него многозначительный взгляд:

— Я не был настолько одержим.

— Был, — спокойно отозвался дед.

— И почему я сейчас больше верю твоему дедуле? — улыбаясь спросила Октавия, появившись из-за угла с чашкой чая.

— Ничего удивительного, — пожал я плечами и пошутил, — дед специализируется на компрометирующих историях, а ты на их коллекционировании. Вы идеальная пара вредителей. Может, оставить вас наедине, пока обсуждаете мои недостатки?

— Что ты, Макс! — Октавия поставила кружку на ближайшую свободную поверхность и с озорной улыбкой быстро приблизилась и обняла меня за шею, — я искренне считаю, что ты абсолютно идеален и вообще не имеешь недостатков!

Дед фыркнул и закатил глаза.

— Даже для того, кто не чувствует вкуса, это слишком сладко…

— Не завидуй, — отмахнулась Октавия.

Ближе к полудню Чэнь предложил нам пообедать. Ли, который выполнял обязанности кока, приготовил что-то на небольшой плите в углу главного помещения.

Мы собрались вокруг низкого стола. Я, Октавия, Симон, Бланш и дед. Команда корабля предпочла есть отдельно, на палубе.

Ли принёс большое блюдо, от которого шёл интенсивный запах — смесь специй, чего-то кислого и чего-то… странного.

— Это местный деликатес, — гордо объявил он. — Ферментированная личинка речного жука в остром соусе. Очень питательно!

На блюде лежали… существа. Размером с палец, желтовато-серые, с хрустящей корочкой снаружи. Соус, в котором они плавали, был ярко-красным и пахнул перцем.

Октавия склонила голову набок, изучая блюдо:

— Интересно. А какие они на вкус?

— Ореховый привкус, — объяснил Ли. — С лёгкой кислинкой от ферментации.

Симон умело подхватил одну личинку палочками:

— Между прочим, это и правда вкусно. И питательно.

Он отправил личинку в рот и довольно прожевал.

Октавия последовала его примеру. Её реакция тоже оказалась позитивной:

— О! И правда есть ореховый привкус! И остренькое!

Я взял свою порцию. Действительно, хрустящая оболочка, мягкая начинка, сложная композиция вкусов. Не то чтобы я снова заказал это в ресторане, но для местной экзотики — вполне приемлемо.

Дед, естественно, отказался:

— Я предпочитаю более… живую еду. И желательно с кровью.

Конечно, он пошутил, лич не нуждается в еде. Ни с кровью, ни без неё. Но наши спутники-люди после этих слов заметно напряглись и, поклонившись, быстро удалились.

Бланш выглядела не лучше них. Но по другой причине. Она смотрела на блюдо почти с отчаянием и заметно побледнела.

— Бланш? — Симон заметил её состояние. — С тобой всё в порядке?

— Да-да, конечно, — быстро ответила она. — Просто… у меня внезапно… приступ морской болезни.

Она резко поднялась из-за стола и почти бегом направилась к лестнице.

— Извините, мне нужно прилечь!

Мы проводили её взглядами.

Симон нахмурился:

— Странно. Даже я, имея лишь малые силы Вийонов, способен купировать у себя любой приступ морской болезни. А Бланш гораздо более сильный целитель. Она должна справляться с этим играючи.

Октавия фыркнула, едва сдерживая смех:

— У неё другая болезнь, Симон.

— Какая?

— Воспаление хитрости, — объяснила она с улыбкой. — Бланш пытается совладать со своей брезгливостью, не показывая её при всех. Не хочет, чтобы Макс пожалел, что взял её с собой.

Симон покраснел:

— А. Понятно.

— Милая девочка, — заметил дед. — Пытается быть стойкой. Хотя очевидно, что она выросла на серебряных тарелках и лебединых… простите, гусиных подушках.

— Дед, — укоризненно произнёс я.

— Что? Я констатирую факт.

Симон поднялся:

— Может, мне сходить проверить, как она?

— Дай ей время, — посоветовала Октавия. — Пусть придёт в себя.

Он неохотно сел обратно.

Мы доели обед в относительной тишине. А я подумал, что Бланш, несмотря на свою изнеженность, всё же старается. Это уже было достойно уважения.

К вечеру атмосфера изменилась.

Я почувствовал это раньше остальных, лёгкое покалывание на коже, едва заметное, но характерное. Воздух стал тяжелее, запахи — резче. Небо, ещё час назад ясное, начало затягиваться серой дымкой.

Мы приближались к очагу.

Чэнь, стоящий за штурвалом, тоже это почувствовал. Он переглянулся с Ли и Вэем. Все трое напряглись.

— Господин Рихтер, — окликнул меня Чэнь. — Мы входим в зону. Через полчаса будем в самом очаге.

— Отлично, — я спустился к нему. — Держите курс. Скорость не меняйте.

— Понял.

Бланш, наконец вышедшая из своей каюты, молча приняла эликсир на муравьиной кислоте. Она всё ещё была бледной, похоже, что вид личинок на тарелке впечатлил её куда больше, чем можно было подумать.

Симон и команда корабля тоже выпила свои порции. Вэй поморщился так, словно проглотил что-то особенно гадкое.

— Готовы? — спросил я.

Все кивнули.

— Тогда вперёд.

Граница очага была чёткой, почти физически ощутимой.

Один момент мы плыли по обычной реке, может, чуть мутноватой, но в целом нормальной. В следующий момент вода вокруг нас потемнела, стала густой, почти маслянистой. Дымка превратилась в плотный туман, окутавший всё вокруг.

Температура упала градусов на десять. Воздух наполнился характерным запахом скверны, смесью гнили, металла и чего-то едкого, от чего щипало в носу.

Дед устроился на самой нижней точке палубы, у самой кромки воды. Он свесил ноги за борт, словно ребёнок, болтая ими в мутной жиже.

— Карл, — позвала его Октавия. — Ты уверен, что это безопасно?

— Для меня? Абсолютно. Я уже мёртв.

— Там могут быть твари!

— Именно поэтому и интересно.

Не прошло и минуты, как что-то большое и склизкое обвилось вокруг его левой ноги. Дед спокойно посмотрел вниз.

К его голени присосалась гигантская пиявка, размером с кошку, чёрная, пульсирующая, с рядами присосок вместо рта.

— Видишь? — невозмутимо сказал дед, разглядывая тварь. — Я же говорил, что здесь интересная фауна.

— КАРЛ! — Октавия метнулась к нему. — Там пиявка!

— Вижу, дорогая. Спасибо за наблюдательность.

Он повернулся ко мне, всё ещё с пиявкой на ноге и пояснил:

— Внук, я провожу научный эксперимент по измерению агрессивности местной фауны.

— Используя себя как приманку? — уточнил я, с трудом сдерживая усмешку. — Тебе ещё не надоело делать это снова и снова?

— Эффективный метод, — дед кивнул и опять посмотрел на пиявку.

— И какие выводы?

— Очень агрессивная.

Он небрежно стряхнул тварь обратно в воду.

— Дед, — начала было Октавия.

— Пигалица, не волнуйся. У меня даже крови нет, которую она могла бы высосать. Для неё я — разочарование года.

Я покачал головой, но не стал спорить. Дед был взрослым, более того, уже давно мёртвым человеком. Мог сам решать, куда совать свои конечности и какие эксперименты над собой проводить.

Хотя его научный метод оставлял желать лучшего.

Тем временем, вокруг корабля становилось всё больше движения.

Что-то большое проплыло под нами, создав волну. Что-то поменьше заскользило вдоль борта.

Я поднял руку и активировал защитный купол. Энергия разлилась от моих пальцев, окутав весь плавучий дом полупрозрачным барьером.

— Держите курс, — сказал я Чэню. — Не останавливайтесь, что бы ни происходило.

— Есть, господин.

И тут началось.

Из воды вынырнула стая мутировавших пираний. Размером с собаку каждая, с челюстями, усеянными рядами острых зубов. Они бросились на барьер, вгрызаясь в тёмную энергию.

Барьер выдержал, но я почувствовал нагрузку.

Симону не требовалось отдельное приглашение. Он выхватил кинжалы и метнулся к краю барьера. Каждая пиранья, прорывавшаяся слишком близко, встречала смертоносный клинок. Он двигался быстро, точно, почти как танцор.

Дед просто протягивал руку и касался монстров. Пираньи, подплывшие к нему слишком близко, мгновенно умирали, лишаясь всякой энергии и падая в воду безжизненными тушками.

Из тумана вынырнули водяные змеи, длинные, толщиной с руку, покрытые чешуёй неестественного зелёного цвета. Они обвивались вокруг барьера, пытаясь найти слабое место.

Я усилил купол, покрыв его острыми теневыми иглами, и змеи отскочили, шипя от боли.

Сверху послышались крики. Птицы. Мутировавшие, с перьями, больше похожими на острые иглы, с клювами, изогнутыми как серпы. Они пикировали на нас, атакуя барьер сверху.

Октавия выпустила огненный шар из артефакта, поджаривая целую стаю. Запахло паленым.

— Как же их много! — воскликнула она, готовя следующий артефакт.

Экономить не было смысла, она набрала их с собой с запасом.

— Очаг класса Эпсилон, — напомнил я. — Ты ожидала чего-то другого?

Бланш стояла в центре палубы, готовая лечить, если понадобится. Её лицо было напряжённым, но в целом она была спокойна.

Команда корабля жалась к штурвалу, старательно не отвлекаясь на битву вокруг. Чэнь вёл судно твёрдой рукой, не сбавляя скорости.

Мы плыли дальше, оставляя за собой след из мёртвых монстров.

Это было… почти легко. Рутинно, даже. Да, тварей было много. Да, они были агрессивными. Но для нашей команды это не представляло реальной угрозы.

И всё шло по плану, пока мы не достигли центра очага.

Я почувствовал его раньше, чем увидел.

Теневые разведчики, мелкие зверушки и птицы, которых я разослал по округе ещё на подходе к очагу, передавали тревожные сигналы. Мы уже подобрались совсем близко к центру.

Дед тоже почувствовал.

— Макс. У нас тут босс.

— Знаю.

Я прикрыл глаза, ещё раз разглядывая приближающегося монстра.

Огромное, массивное тело, покрытое толстой чешуйчатой броней. Гигантская пасть, полная острых зубов. Длинный хвост, способный разнести небольшой дом одним ударом.

Речной крокодил. Мутировавший и вздувшийся от скверны до чудовищных размеров.

И он был не один. Вокруг него плавала ещё дюжина крокодилов поменьше, но даже так они были гораздо больше средней лодки.

Семейка рептилий.

Я взглянул на деда. Он ухмылялся.

— Чэнь, — позвал я. — Остановите судно.

Команда корабля замерла. Чэнь непонимающе посмотрел на меня:

— Господин?

— Останавливайтесь. Становимся на якорь.

Октавия подошла ближе:

— Макс, ты же говорил, что мы не будем проводить зачистку.

Дед хрипло засмеялся:

— Это сильнее его, дорогая. Он, как и я, уже давно увидел, кто босс этого очага. И я бы очень удивился, если бы он решил просто проплыть мимо.

Симон нахмурился:

— Учитель?

Я пожал плечами:

— Я говорил, что не буду уничтожать сам очаг, вынимать его кристалл. Но прикончить некоторых монстров мы вполне успеваем, не сильно отходя от плана.

— И почему именно этих монстров? — спросила Октавия.

— Потому что это крайне качественный материал, — объяснил я. — У них невероятно прочная чешуя, но при этом гибкая. Идеальный материал для брони химер. Да и мышечные волокна с костями тоже пригодятся. И, может быть, мы их как-то используем уже здесь, в Синде. Кто знает, что нам пригодится против Канваров.

На удивление, за то, чтобы задержаться, высказалась Бланш. Она вышла вперёд, и в её глазах горел… азарт?

— Я всегда любила сумки из крокодильей кожи, — сказала она, и в её голосе не было ни капли стыда. — А сумки из такой шкуры, как у этих монстров… такой не будет ни у одной модницы во всём мире!

Октавия презрительно фыркнула:

— Серьёзно? Ты хочешь задержаться ради модных аксессуаров?

Но я видел, как загорелись и её глаза тоже. Видел, как она украдкой оценивающе посмотрела на воду, где скрывался наш будущий трофей.

Ведьмочка явно тоже была не прочь была обзавестись собственной вещицей из крокодильей кожи. Может, не сумкой, но перчатками точно. Или сапожками. А может, и тем, и другим.

— Итак, — я повернулся к команде. — Решено. Небольшая остановка для охоты. Чэнь, бросайте якорь. Все остальные — приготовьтесь к бою.

Команда корабля переглянулась. В глазах Чэня читался ужас, смешанный с любопытством. Ли выглядел взволнованным. Вэй был просто бледным.

— Вы… вы собираетесь охотиться на босса Эпсилона? — с придыханием спросил Вэй.

— Именно, — подтвердил я.

— Но это… это…

— Это будет быстро, — пообещал я. — Просто стойте в стороне и не мешайте.

Якорь с грохотом ушёл на дно. Плавучий дом замер посреди тёмной воды.

И из глубины начало подниматься что-то огромное.

Сначала показалась спина, массивная, покрытая толстыми роговыми пластинами неестественного серо-зелёного цвета. Потом голова размером с небольшой автомобиль, с пастью, способной проглотить человека целиком.

Желтые глаза с вертикальными зрачками уставились на наше судно.

Босс-крокодил был даже больше, чем я ожидал. Метров двадцать пять, может, тридцать. Каждое его движение создавало волны, которые сильно раскачивали наш плавучий дом.

За ним, из глубины, начали всплывать остальные члены его стаи. Десяток крокодилов поменьше, но всё равно огромных по человеческим меркам.

Команда корабля замерла. Чэнь побледнел. Ли вцепился в поручни. Вэй выглядел так, словно был готов прыгнуть за борт и бежать по воде.

— Ох, — прошептал Чэнь. — Это…

— Красиво, правда? — весело сказал я. — Хорошо, приступим.

Я шагнул вперёд, к самому краю барьера, готовясь встретить монстра лицом к лицу.

Босс открыл пасть и зарычал, Низко, гортанно, так что вибрация пошла по всему кораблю.

— Дед, — позвал я. — Младших берёшь на себя?

— С удовольствием.

Босс двинулся первым. С невероятной для своего размера скоростью он метнулся к кораблю, распахнув пасть.

Я выставил руку вперёд, и в ней возникло гигантское теневое копьё. Оно вонзилось в нёбо крокодила, заставив того взвыть от боли и отшатнуться.

Но раны не оставило. Чешуя была слишком толстой, а кожа слишком прочной.

— Впечатляюще, — хмыкнул я. — Действительно отменный материал.

Пока я сражался с боссом, остальные занялись его свитой.

Дед буквально слетел с корабля и теперь прыгал по торчащим из воды головам крокодильчиков, словно герой какой-то видеоигры.

И с каждым таким прыжком, количество врагов уменьшалось.

Симон метался по палубе, отрезая атакующих тварей. Его кинжалы находили слабые места в броне — глаза, горло, мягкую кожу под челюстью.

Октавия обрушивала на монстров артефактные огненные шары. Твари выли, их чешуя дымилась и чернела, но держалась.

— Они прочные! — крикнула она.

— Поэтому мы их и хотим! — отозвался я, уклоняясь от удара массивного хвоста босса.

Я сконцентрировался и создал сразу несколько теневых клинков, длинных, тонких, острых как бритва. И метнул их в места соединения пластин брони.

Клинки вонзились, проникли глубже. Босс взревел и попытался нырнуть.

Я не позволил. Ещё одно теневое копьё пронзило его со спины, удерживая на поверхности.

— Дед! — позвал я. — Держи его!

— Уже!

Он запрыгнул сверху и превратил свой теневой клинок в подобие длинных хлыстов-щупалец.

Те быстро обвили босса, фиксируя на месте.

Я тут же атаковал крокодила прямо в глаз, заканчивая битву.

Босс дёрнулся один раз, затем обмяк.

Вокруг нас остальные крокодилы, лишившись вожака, начали паниковать. Некоторые попытались нырнуть. Другие бросились в атаку.

Но исход был предрешён.

Через пятнадцать минут все они были мертвы.

Команда корабля стояла, не в силах вымолвить ни слова.

Чэнь открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Ли смотрел на нас широко распахнутыми глазами. Вэй просто сидел на палубе, обхватив голову руками.

— Вы… вы просто… — начал Чэнь.

— Убили босса речного очага класса Эпсилон за пятнадцать минут? — закончил дед. — Да, мы это сделали. Привыкайте.

Чэнь подошёл к телу одного из меньших крокодилов, всё ещё плававшего у борта:

— И что теперь? Как мы их поднимем на борт?

— Вот так, — я протянул руку к ближайшей туше.

Энергия потекла от моих пальцев, окутывая мёртвого крокодила. Его тело дёрнулось, затем начало подниматься из воды. Массивная туша послушно выползла на палубу, оставляя за собой мокрый след.

Вэй невольно вскрикнул, отпрыгивая в сторону.

— Спокойно, — успокоил я. — Он всё ещё мёртв.

Дед хмыкнул и протянул свою руку к другому крокодилу. Ещё одна туша послушно поползла на борт, словно живая.

— Это так странно, — пробормотал Ли, наблюдая, как мёртвые твари сами забираются на корабль.

— Но эффективно, — заметил Чэнь, восстанавливая самообладание. — Господин Рихтер, куда их складывать? И… как мы их скроем от посторонних глаз?

Я оглядел плавучий дом, оценивая пространство:

— Самых маленьких — в трюм, там они никому не видны. Средних — внутрь помещений первого этажа, прикроем брезентом, выдадим за груз.

Мой взгляд переместился на босса, огромную тушу, размером с небольшой дом, всё ещё покачивающуюся в воде.

— А самого большого на корабль не грузим, — решил я. — Он слишком тяжёлый.

— И что с ним делать? — спросил Симон. — Оставить здесь?

— Ни за что, — я усмехнулся. — Он поплывёт за нами. Будет следовать за кораблём под водой. Незаметно.

Огромная туша дёрнулась, развернулась и послушно погрузилась под воду, оставив на поверхности лишь небольшие волны.

Один за другим остальные крокодилы выползали из воды и послушно направлялись туда, куда я указывал.

Бланш, словно акула, уже наворачивала вокруг них круги, оценивающе разглядывая их шкуры.

— Эта подойдёт для сумки. А эта — для перчаток. А вот эта…

Октавия, пытаясь сохранить достоинство, небрежно заметила:

— Знаешь, может, и правда пару сапожек из такой кожи сделать. Но только в качестве дополнительной брони!

Дед усмехнулся, но промолчал.

Чэнь и его команда поспешно раскатали большие куски брезента, накрывая туши.

Я обошёл весь корабль, проверяя. Снаружи плавучий дом выглядел как обычное судно, слегка перегруженное, но не подозрительно. Брезент в главном помещении можно было принять за укрытый от дождя груз. Трюм был закрыт и опечатан.

А в воде, в нескольких метрах за кормой, невидимый для посторонних глаз, послушно плыл огромный босс-крокодил.

— Отлично, — одобрил я. — Теперь мы снова просто путешественники с небольшим грузом.

— И личным морским чудовищем на буксире, — добавила Октавия. — Совершенно обычное дело.

Дед хмыкнул:

— В моё время это было бы признаком статуса. «Смотрите, у меня есть мёртвый крокодил-переросток на верёвочке».

— Дед, в твоё время многое считалось признаком статуса, — напомнил я. — Включая количество трупов во дворе.

— Хорошие были времена, — ностальгически вздохнул лич.

Чэнь, вытирая руки, покачал головой:

— Я до сих пор не верю, что мы это сделали. И что у нас теперь… это всё плывёт за нами.

— Верь, — посоветовал дед. — И запоминай. Это будет лучшая история для твоих внуков. Правда, рассказывать её лучше через пару лет, когда Канвары уже не будут проблемой.

— Если я доживу до внуков после такого путешествия, — пробормотал Чэнь, но в его голосе слышалось не паника, а скорее изумлённое уважение.

— Чэнь, поднимайте якорь, — приказал я. — Плывём дальше.

— Есть, господин.

Двигатель загудел, и плавучий дом, нагруженный драгоценной добычей, медленно двинулся вперёд. А за ним, в мутной воде, послушно следовала огромная тень босса-крокодила, невидимая для чужих глаз, но полностью мне подконтрольная.

Мы продолжили путь через очаг. Твари всё ещё нападали, но мы уже не останавливались, просто убивая самых приставучих по пути.

И вот через два часа мы, наконец, вышли из очага. Туман рассеялся, вода снова стала чистой, а небо ясным.

Впереди показались очертания деревни. Небольшая, домов двадцать, раскинувшаяся вдоль берега. Деревянные причалы, рыбацкие лодки, узкие улочки.

Место встречи с нашими соратниками.

Мы причалили к одному из свободных причалов. Я спрыгнул на берег первым, оглядываясь.

Деревня была тихой. Почти пустынной. Несколько местных жителей выглядывали из окон, но никто не вышел встречать нас.

И главное, никаких признаков Али и Минжу.

Октавия спрыгнула рядом со мной:

— Странно. Они должны были быть здесь уже часа три назад.

Симон присоединился к нам:

— Может, задержались на дороге?

— Может, — согласился я. — Но у меня плохое предчувствие.

Дед, медленно спускающийся по трапу, хмыкнул:

— Когда у тебя появляется плохое предчувствие, внук, обычно происходит что-то действительно нехорошее.