Темный феникс. Возрожденный. Том 3

Глава 13

— Тут такое дело, хозяин, — привычно буркнул кутхар, неловко переступив с ноги на ногу. — Кажется, я перестарался.

— Свои! — рявкнул я, остановив истребителей на подлёте.

Несмотря на то, что оружия у них не было, Лось выхватил боевой артефакт из кучки на полу и направил его на Гроха. Остальные истребители тоже тянулись к артефактам, но замерли после моего крика.

— Это свои, точнее — свой, — я вздохнул. — Знакомьтесь, это Грох.

— Твою ж налево, — протяжно выдохнул Лист. — А как это?

— Никогда не видел, чтобы монстров дома держали, — в тон ему проговорил Сыч. — Феникс, а больше ты никого тут не держишь случаем?

— Агата, выходи, — мысленно позвал я кошку, которая затаилась под шкафом сразу же после того, как я оказался в комнате — опасалась, как бы меня не добили. — Покажись нашим гостям, чтобы они тебя запомнили и не трогали.

Кошка недовольно фыркнула и медленно выползла на свет. Сначала из-под шкафа показались большие пушистые лапы, потом нос кошки, и только потом всё остальное. Она будто вытекала оттуда.

— Это Агата, теневой ирб, — представил я её. — Мои питомцы преданы мне и не тронут вас, если будете себя хорошо вести. Вас я также попрошу не пытаться их убить, пока находитесь в гостях.

Истребители ошарашенно замолчали, переводя взгляды с Агаты на Гроха и обратно. Честно говоря, не будь кутхар связан со мной, я бы ни за что не подпустил такого монстра близко.

— Как ты так отожрался-то? — спросил я его.

— Да само как-то получилось, — Грох пытался казаться меньше, но понимал, что ничего не получится. — Артефакты у тех наёмников очень уж жирные оказались. Я и без того почти оклемался на своих запасах, а тут такой пир.

— Вместилище сожрал? — предположил я, глядя на его изменения. Если до этого он жаловался на маленькие крылья, то теперь там размах в два метра, не меньше.

— Не сожрал, — буркнул он. — Не поддаётся никак.

— Аура откуда? — я шагнул ближе и протянул руку.

Мои пальцы прошли через красную пелену, не встретив сопротивления, но я предполагал, что она может защитить его не хуже стандартного магического барьера.

— Так это, — он чуть опустил клюв вниз. — Я и пришёл сказать, что ты там на изнанке крови пролил прилично. В общем, я её забрал, нечего низшим тварям пировать.

— Ага, — я кивнул и обошёл питомца по кругу. — Значит мои энергетические импульсы тебя подлечили, а моя кровь усилила и укрепила поводок. Занятно.

— Не злишься на меня? — виновато спросил Грох, вывернув голову назад и глянув на меня.

— Нет, я доволен, — я усмехнулся. — Вот что. Агата теперь будет тренироваться по усиленной программе, включающей битвы в очагах.

— Будем нашу кошечку усиливать? — понятливо спросил кутхар. — Жалко же, шкурку попортит.

— Зато прокачается и станет сильнее, — жёстко ответил я и перевёл взгляд на истребителей, которые до сих пор не сказали ни слова, наблюдая за тем, как я обхожу Гроха. — Проверь их артефакты на прослушку или слежку. Особенно обрати внимание на вон тот неприметный артефакт, похожий на рацию. Если там что-то есть, выпей полностью.

— Так я потому и вышел из тени, чтобы они случайно не активировали подарочек, учуял его даже на изнанке, — сказал Грох, ткнув клювом в артефактную рацию, которая тут же развалилась на части.

Я повернулся к истребителям, которые сжали кулаки, когда кутхар уничтожил артефакт. Наш разговор они слышать не могли, поэтому не понимали, что именно он делает. К тому же, Грох, выполнив мой приказ, снова растворился в тени и прихватил с собой Агату.

— Кто дал вам этот артефакт? — спросил я у них. — В нём находилось заклинание слежения.

— Это артефакт связи, выдавал лично канцлер, — мрачно ответил Сыч. — Он сел за несколько часов до того, как за нами наёмники пришли.

— Лутковский? — я прищурился.

— Не мог он нас так подставить, — мотнул головой Лось. — Он же всегда за нас был.

— И Вестника он ждал, — поддержал его Лист. — Всё гадал, когда старый Вестник помрёт, чтобы новый наконец появился.

— Так и что? Теперь и канцлеру не верить? — протяжно выдохнул Сыч. — Да нахрен тогда вообще всё это?

— Успокойтесь, — я склонился над разбитым артефактом связи. — Кто напитывает артефакты в Тайной Канцелярии? Не сам же Лутковский энергию на них тратит?

— Служба контроля, — быстро ответил Лист. — Там маги разных стихий работают. Проверяют артефакты перед выдачей и следят за наполненностью резерва.

— Значит заговор проник даже туда, — сказал я. — Гадать, кто именно добавил начинку в переговорный артефакт, бесполезно.

— Надо звонить Лутковскому, — хмуро сказал Лось. — Пусть он сам решает, что делать дальше.

— И получить выстрел из снайперки в спину? — хмыкнул Сыч, скривившись. — Мы в единственном безопасном месте, смысл дёргаться?

— Лутковский знает, где вы находитесь, — я задумался. — Мы не можем доверять каналам связи, но можем запустить «утку». Скажем, что вы получили лечебные артефакты и решили уходить через очаг. Что вы скрываетесь там и ждёте подкрепления. Можем посмотреть, кто придёт вас «спасать».

— На живца ловить? — прищурился Лист. — Хитро, но кто будет встречать это «подкрепление»?

— Я и встречу, — я развёл руки в стороны, показывая облачение тьмы. — Подберу отряд своих бойцов для прикрытия, и буду ждать.

— Целый граф будет в засаде сидеть, чтобы наши шкуры спасти? — Сыч недоверчиво покачал головой. — А надо оно тебе, Феникс? Ты ж только что чуть не помер.

— Они прислали ликвидаторов в мой дом, — просто ответил я. — Установить защиту я пока не могу — сил не хватит. А вот прогуляться по очагу и монстров побить — очень даже.

— Ну так-то да, — Сыч оглянулся на коллег и повернулся ко мне. — Мы с тобой пойдём. Ночи нам хватит, чтобы силы восстановить.

— Тогда отдыхайте, завтра много дел, — сказал я и развернулся к двери.

— Тела бы куда спрятать, Феникс, — негромко сказал Лось мне вдогонку.

— Сейчас приберу, — я шагнул в ванную и переместил призраков на изнанку.

Оставлять их в таком виде не хотелось, поэтому я призвал пламя. Через пару мгновений всё было закончено. Я вернулся в реальный мир сразу в свои апартаменты и устало сел на пол в своей ванной.

У меня уже от частого принятия душа скоро жабры вырастут. Но и в крови разгуливать не дело. Вздохнув, я забрался в ванну и включил воду.

Юлия Сергеевна собиралась ложиться спать, когда уловила присутствие чужих эмоций. Усталость, раздражение, злость, настороженность — все эти эмоции исходили от трёх мужчин, которых Костя тайком привёл в дом. Бывший агент особого подразделения никогда не отпускала барьеры и всегда следила за настроением окружающих, так что утаить от неё кого-либо было невозможно.

И всё же в этот раз ей показалось, что гости будто бы закрываются от неё. У них стоял экранирующий щит, и, если бы не опыт, она могла бы пропустить их.

Понаблюдав какое-то время за ними, Юлия Сергеевна поняла, что подобную защиту она уже встречала — на гвардейцах императора и прочих бойцах особых подразделений. Она сама же и помогала в разработке заклинания, блокирующего вмешательство и контроль на ментальном уровне.

А потом вдруг Юлии Сергеевне стало нехорошо. Настолько, что она вскочила с кровати и рефлекторно активировала одноразовый канал связи с ним. С тем, кого видела лишь несколько раз, но каждое воспоминание вызывало дрожь и панику.

Но в этот раз она не смогла поступить иначе. Ведь Константин сражался с врагами, которые не испытывали никаких эмоций. Вообще ни единой.

А это значило, что в дом явились сами ликвидаторы. Жнец охотился на них долгие годы, но так и не сумел догнать, ведь этих убийц укрывала сама тень. И если они пришли сюда, то у Юлии Сергеевны не больше десяти минут.

Они расправятся с Костей и придут за остальными. Неважно, кто был их целью, они всегда оставляли после себя горы трупов.

Только бы он успел. Только бы пришёл до того, как наследие Тишайших — Борис и Виктория — будут убиты. Нельзя потерять последних детей с древней кровью. Других таких нет и уже не будет, если дети погибнут.

Юлия Сергеевна тряхнула головой и открыла шкаф. Там, за фальшивой стеной лежал свёрток с особыми артефактами, которые не вычислить и не найти по остаточному фону. Чистые, незарегистрированные и уникальные сферы усиления, которые передавались в роду Тишайших от предков. Если не использовать их сейчас, то уже никогда не придётся.

Выбор был только в том, кому их использовать. Отдать Константину или сделать всё самой?

Старушка распрямила плечи и вскинула подбородок. Будь она уверена в том, что Костик выживет, она бы отдала их ему. Но он наверняка уже мёртв.

В глазах женщины полыхнула тьма, старческие пальцы сжались на первой сфере. И вдруг она поняла, что до сих пор чувствует эмоции Костика. Он… жив?

Неужели он убил ликвидаторов? Но это невозможно. Этого никак не может быть.

Взгляд Юлии Сергеевы метнулся к переговорному артефакту и потух. Она призвала Жнеца. И он придёт, чтобы увидеть, что это было зря.

Сферы усиления упали обратно в шкаф, руки старушки затряслись мелкой дрожью. Что же она наделала? Он не прощает ошибок.

Столько лет Юлия жила только одной мыслью — стать сильнее. И вот сейчас, когда можно получить силу, она вдруг отшатнулась от свёртка со сферами.

Нет. Теперь ей не нужна сила. Но она знает, с кем можно поделиться. Ведь тот, кто занял тело её внука, сможет расправиться с врагами и возвысить род Тишайших.

А когда он женится на тёмной девочке, у них родятся сильные дети. И Юлия Сергеевна отдаст всё, чтобы увидеть, как в правнуках просыпается древняя кровь.

Кажется, Костик говорил, что омоложение возможно? Если это правда, а шутить он такими вещами не стал бы, то сферы она отдаст ему. И сделает всё, чтобы завоевать доверие главы рода Шаховских.

В конце концов, чем гроксы не шутят. Может быть, он и станет тем, кто займёт его место. Тем, кто станет не просто Вестником Тьмы, а её повелителем.

Я лежал на кровати, разогретый после ванны, и следил за восстановлением тела и энергетических каналов. Ещё немного — и я перегружу их окончательно. С такими повреждениями они станут похожи на сухие ветви, в которые больше не поступает энергия.

Нужно стать сильнее, чтобы микроразрывы не оставляли следов и не меняли плотность каналов. Но где взять эту самую силу? Отправиться в одиночку в очаг и выжечь несколько километров аномального леса вместе с монстрами?

Идея неплохая, но для начала нужно разобраться с истребителями. Чем скорее их заберут, тем меньше вероятность того, что в мой дом снова пошлют убийц. А пока они здесь, я не могу надолго уходить — нужно постоянно быть готовым к атаке.

И вроде бы пока я неплохо справляюсь, но всегда есть те, кто сильнее меня. Последние битвы усилили меня во много раз. Я смог призвать теневые крылья, пепельный шторм и даже одеяние тьмы. Взор тьмы уже не требовал отдельной активации, он работал постоянно в фоновом режиме.

Если так подумать, то я становлюсь сильнее с каждой битвой. Сколько ещё битв мне нужно пройти, чтобы достичь былой мощи? Сотни или тысячи?

Я сел на кровати и посмотрел на дверь спальни. Взор показывал приближение бабушки, которой отчего-то приспичило среди ночи заявиться ко мне.

Встав, я накинул халат и распахнул дверь. Юлия Сергеевна охнула и отступила на шаг.

— Не помешала? — нервно спросила она.

— Нет, но я мог спать, — ответил я и пропустил её в комнату.

— Я различаю эмоции спящих людей от бодрствующих, — буркнула она. — Хотя ты почти не читаешься, есть тонкие почти неощутимые всплески эмоций.

— С чем пожаловала? — устало спросил я и сел на кресло, с которого мгновение назад спрыгнула Агата, спрятавшись под кроватью.

Юлия Сергеевна протянула мне небольшой свёрток и осталась стоять напротив меня. Она подождала, пока я разверну кожаные складки и увижу содержимое, а потом гулко сглотнула и упала передо мной на колени.

И дело было не взметнувшейся вокруг меня тьме. Бабушка приняла решение сама, и оно явно далось ей непросто. Её лицо скривилось от боли, по щекам потекли слёзы, всё её тело било крупной дрожью.

Я отметил это всё мимоходом, полностью сосредоточившись на трёх маленьких сферах. Вначале мне показалось, что это кристаллы монстров очага высшего класса, но присмотревшись, я понял, что это нечто совершенно иное. Острые грани кристаллов поглощали свет, но в глубине каждой сферы пульсировала единственная искра. В первой сфере эта искра была цвета крови, во второй — чернёного золота, а в третьей — пепельно-серебристой.

Я коснулся их пальцем и прикрыл глаза. Да, я точно знаю, что это такое. Сила тёмных магов, кристаллизованная и запечатанная во время их смерти.

— Говори, — сказал я. Мой голос был безжизненным и пустым. Все эмоции и мысли схлынули, даже злость не смогла пробиться.

— Это наследие Тишайших, — прошептала бабушка. — Я была хранительницей этих реликвий последние шестьдесят лет. И я отдаю их тебе.

— Почему?

— Потому что ты достоин, — слёзы продолжали течь по щекам женщины, но я не обращал на них внимания. — Считай это моей капитуляцией. Моё сопротивление твоим решениям, интриги и тайны — всё это было ошибкой старой женщины, которая слишком долго цеплялась за призраков прошлого. Я признаю тебя главой рода не только по крови, а по праву силы и воли.

— Почему? — повторил я свой вопрос.

— Ты выжил после столкновения с ликвидаторами, — она сглотнула и помотала головой. — Это невозможно, но это факт. Ты можешь стать тем, кто возвысит род Тишайших, тем, кто напомнит миру, что значит древняя кровь тёмным магов.

— Что ты натворила? — всё так же равнодушно спросил я.

— Я позвала его, — прошептала она, вскинув на меня взгляд, полный ужаса. — Перепугалась и позвала. Я не знаю, когда он придёт, но он точно будет недоволен ложным вызовом.

— Его? — я прищурился. — Жнеца?

— Ты знаешь его имя? — бабушка схватилась за своё горло, будто хотела перекрыть себе доступ кислорода. — Он связывался с тобой?

— Было дело, — я завернул сферы и положил их рядом с собой на кресло. — Зачем ты его позвала?

— Почувствовала пустоту твоих врагов, он охотился за ними много лет, но никак не мог поймать, — Юлия Сергеевна закрыла лицо ладонями и всхлипнула. — Я думала, что ты погибнешь в бою, а потом ликвидаторы добьют остальных. Я хотела защитить детей. Дети — это наше будущее.

— Чего ты хочешь? От меня, от жизни, от будущего? — спросил я.

— Я хочу увидеть, как род Тишайших восстанет из пепла под твоим началом, — без колебаний ответила она. — Я предлагаю взамен мои связи, навыки и знания. Я не прошу ничего кроме права остаться рядом и быть полезной.

— Ты не забыла о том, что дала магическую клятву императору? — уточнил я без особого интереса. — Или о том, как была ему предана всю свою жизнь? С чего мне верить тебе?

— Я отрекусь от всех клятв, от всех господ, от его величества, — бабушка переместила тело так, чтобы встать на одно колено. Она склонила голову в древнем жесте вассала, который я не видел со времён моего прошлого мира. — Моя воля, мои знания и сама моя жизнь отныне принадлежат только тебе — Константину Шаховскому, Вестнику Тьмы и главе рода. Да будет тьма свидетелем моих слов.

Едва бабушка закончила говорить, как завалилась на бок. Её сердце билось в неестественном ритме, от лица отхлынула вся кровь, а магия в энергоканалах начала вскипать. Даже зная, что нарушение магической клятвы может убить, бабушка всё равно решилась отречься от неё.

Я встал с кресла и склонился над женщиной, тело которой уже билось в конвульсиях. Мне было не под силу отменить её клятву, но я мог кое-что другое. Я мог выжечь её своим пламенем, оставив своё клеймо на душе и теле женщины.

Моя правая рука легла на влажный лоб бабушки, а левая — на середину грудной клетки, туда, где содрогался магический источник.

Пламя феникса — не только бушующий огонь, что можно узреть глазами. Это энергия очищения, выжигающая проклятья, кабальные клятвы и метки других магов. Я использовал пламя для уничтожения клятв не так часто, но каждый раз это означало одно — агонию и боль, срывающую все покровы, обнажая суть и душу.

— Выживи, чтобы служить мне, — негромко сказал я, и мои ладони окутало тёмное пламя. — Выживи, чтобы увидеть, как твоя кровь и плоть восстаёт из пепла.

Жидкое пламя потекло в женщину, сердце которой почти остановилось. Животный крик боли прорезал тишину и умчался дальше, заполнив собой весь особняк. Вместе с этим криком от бабушки во все стороны полетела волна боли. Многократно усиленные эмпатом в ранге архимага эмоции заставили меня покачнуться.

Вот и оно. Обнажение сути. Обнажение души. Зеркало и основа человека, что сейчас проходит самое страшное и самое тяжкое испытание в своей жизни.

И только от бабушки зависит, пройдёт ли она его.