Те, кого нельзя называть

Глава двадцать четвёртая

План боевых действий был в общих чертах готов к вечеру. Начинать планировалось завтра с утра. До того мы планировали переброску сил в нужные места, создание засад и, что в нашем плене было самым главным, артподготовку.

Под словом артподготовка я, разумеется, подразумевал не нашу убогую пушку, а помощь с материка, то есть, Старого Света. Башкин связался с центром, рассказал им в общих чертах ситуацию, а потом попросил поддержки, подкрепив запрос точными координатами целей.

До темноты мы успели многое. Например, вооружили почти полторы сотни человек. Оружия, собственно, у них было навалом, а вот патроны появились только сейчас. Нашлась даже пара пулемётов, старых, но исправных, которые теперь было чем заряжать.

В самом начале мы поинтересовались у местных, куда ведёт труба. Была мысль скрытно добраться до центра. Машина туда не пролезет, но, если этот путь безопасен, вполне сможем добраться пешком. Увы, из их объяснений вытекало, что ходы в непосредственной близости от пирамиды обвалены, так что придётся несколько километров топать по поверхности, где кишат твари и агрессивные люди, а на руках у нас почти неходячий инженер. Уж лучше использовать технику.

Использовали мы её и сейчас. Две группы партизан были переброшены в оговоренные точки, оттуда они выдвинутся на нужные рубежи, чтобы наносить удары по врагу. Основной отряд будет атаковать в лоб на участке, где противник ждёт нас. Разумеется, мы не собирались посылать этих людей на убой, от них требовалось только имитировать атаку и нанести хоть какой-то урон, с чем они отлично справятся, а потом уйдут по тайным ходам, которые неизвестны чужакам.

Но все передвижения начнутся с рассветом, пока же требовалось сидеть в оговоренных местах и не высовывать носа. Будут работать ракеты. Наводку дали стопроцентную. По координатам будут нанесены одиннадцать ударов, два из которых подразумевали использование химического оружия. Разумеется, подобное будет иметь место в отдалённых районах и при подходящем ветре. Ещё несколько зарядов будут держать наготове, чтобы использовать в процессе по отправленным координатам.

Кроме усиленной партизанской роты, вооружённой по самым высоким стандартам постапокалиптической армии, остальное дружественное население уже сейчас эвакуировали в отдалённые районы, куда не долетят пули, химия и взрывная волна.

На бумаге (условной, все планы составлялись устно) план выглядел идеально. После нанесённых ударов армия противника должна потерять до двух третей своего состава. Оставшиеся будут дезориентированы. Отдельно оговаривалось возможное использование нелетальной начинки ракет. То есть, при необходимости могут создать на пути противника огромное облако слезоточивого газа. После этого появляемся мы, все в белом. Прорываем слабые заслоны и лихим кавалерийским наскоком вваливаемся в пирамиду. Придётся, правда, попотеть, перетаскивая оборудование, но тут ничего не поделать.

Единственным уязвимым местом нашего плана был собственно путь на точку. Так уж вышло, что те пути, которые мы можем использовать, ведут в обход города, что даёт крюк примерно в пятьдесят километров. Ещё около тридцати придётся проехать уже в черте города, и это в том случае, если враги не сообразят заблокировать дороги.

Также ничего не известно о связи и координации у врагов. Тот факт, что среди них есть вооружённые люди, говорил о наличии каких-то средств связи, например, обычных раций, которые должны были сохраниться со старых времён.

А если враг может устанавливать связь между отрядами, то нам придётся туго. Пусть на первом этапе, будучи атакованы с нескольких направлений, враги растеряются, но потом одна из групп неизбежно столкнётся с настоящей целью, то есть, с нами. А дальше останется только сообщить остальным, тогда вся орда, наплевав на другие группы, выдвинется нам навстречу.

Впрочем, при наличии бронетехники, пулемётов и артиллерии (пусть и в единственном экземпляре), у нас будет неплохая возможность пробиться через заслоны. К тому же, средства связи были и у нас, какие-то совсем замшелые рации нашлись, теперь можно было отдать приказ отвлекающим группам.

В тропических широтах понятия рассвета и заката довольно размытые. Тут и длина светового дня мало зависит от времени года, быстро темнеет и так же быстро светает. Утро наступило внезапно, я успел поспать около двух часов, Марина, как ни пыталась, уснуть не смогла совсем, а от предложенного учёным снотворного отказалась, сказав, что ей потребуется ясная голова.

Башкин и сам не спал ночью, продолжая мониторить обстановку в городе с помощью спутника. Часть сил противника сменила дислокацию, теперь приходилось использовать новые координаты для удара. Наконец, поглядев сперва на встающее из-за горизонта солнце, потом на часы, он вздохнул и сам себе сказал:

— Огонь, — после чего нажал несколько клавиш в приборе.

Мы приготовились ждать. Ракеты обладали немыслимой скоростью, время подлёта на другой конец глобуса составляло всего несколько минут. А потом, когда удар будет нанесён, придёт время прыгать в машину и прорываться в город с тыла. На пути нас ждёт один слабый заслон, который мы сметём, даже не замедляя ход.

Главная группа поддержки ушла по подземному тоннелю, получив приказ выбираться на поверхность и вступать в бой по времени. К тому моменту все удары будут уже нанесены. Все пытались успокоиться, но обстановка всё равно была нервная. Под конец Башкин поглядел на часы и начал считать:

— Пять… четыре… три… два… один… ноль…

А следом вдалеке, за горизонтом, загремели взрывы. Не знаю, что за начинка была в боеголовках на этот раз. Может быть, те самые демоны, может быть, слабый ядерный заряд, а может, просто напихали несколько центнеров мощной химической взрывчатки. Как бы то ни было, а рвалось на совесть. Только пара взрывов была относительно слабой, почти неслышной, но мы-то знали, что это как раз самое смертоносное оружие, и сейчас там в облаках ядовитого дыма корчатся мутанты и люди, может быть, и куклам досталось.

— По коням! — громко скомандовал Винокур. Сейчас, когда начался бой, власть целиком перешла в его руки, как ни крути, а только он среди нас военный человек, да к тому же с боевым опытом.

Собственно, собираться нам не требовалось, просто запрыгнули в машину, Лом выдал полную мощность, сорвавшись с места, мы рванули по объездной дороге. Дорогой этой пользовались местные, поэтому состояние было приемлемым, застрять не грозило. Кое-где покрытие было прорезано глубокими канавами, но их заботливо засыпали камнями, а потому наша техника могла даже не сбавлять скорость в таких местах. Машина быстро поглощала пространство.

— Скоро будет засада, — предупредил Башкин. — Готовьтесь.

— Давно готовы, — прорычал Винокур, усаживаясь за пулемёт.

Я привычно залез в орудийную башенку. У меня неплохо получалось наводить орудие, так что лучше не изменять традиции. Орудие нужно не столько против вражеской пехоты, сколько против возможных укреплений. Поэтому под рукой у меня были фугасные снаряды, взрыватель которых поставлен на удар. Калибр не самый мощный, но и разрушать придётся не бетонные ДОТы с метровыми стенками. Максимум, натаскают ящиков с кирпичами, а дома тут почти что картонные.

Засада встретила нас за небольшим мостиком. Враги, возможно, с удовольствием бы его подорвали, да только, если бы даже нашлась взрывчатка, смысла в этом нет никакого. Река, через которую мостик бы перекинут, давно пересохла, а пространство под мостом плотно забито строительным мусором. С тем же успехом можно подрывать полотно дороги в любом месте.

В засаде сидели вполне себе обычные люди, вооружённые обычным огнестрелом. Действовали они тоже довольно грамотно. Обстрел вёлся с двух направлений, а сама дорога перегорожена обломками каких-то конструкций.

Будь у нас не броневик с двумя пулемётами и пушкой, а, скажем, легкобронированный пикап, прорыв бы закончился плачевно. Но к такому они были не готовы, не взяли с собой тяжелого оружия, даже гранат не видно, а потому огневая мощь оказалась несопоставима.

Первый выстрел остался за мной. Стрелял я с расстояния (что подтвердил дальномер) в шестьсот тридцать метров. Снаряд ударил в баррикаду, разнося её на куски. А куски эти снесли стоявших рядом стрелков. Второй выстрел произвёл с расстояния уже в сто пятьдесят метров, сметая остатки конструкции, а третьего выстрела не потребовалось, поскольку проход больше ничто не загораживало, а живую силу врага смели пулемёты, дав по три длинных очереди каждый.

Уже переезжая через неудавшуюся засаду, мы смогли оценить противника. Двенадцать трупов, все мужчины, немолодые, каждому лет по сорок минимум. Одеты в военную форму натовского образца, старую, но ещё годную, вооружены автоматами. Не похожи они были ни на зомби, ни на мутантов, ни на кукол. Явно по другой причине здесь. Деньги или страх. Более того, мы увидели одного выжившего, который сейчас быстро улепётывал в сторону ближайших зданий. Значит, у них и инстинкт самосохранения присутствует, трупами нас заваливать не стремятся. Впрочем, для этого у них есть мутанты.

Беглец не успел убежать. Марина, высунув ствол своей винтовки в иллюминатор, произвела всего один выстрел. Даже с расстояния в полторы сотни метров я отчётливо разглядел, как голова его разлетелась облаком кровавых брызг.

— Спасибо, — поблагодарил её Башкин. — Отличный выстрел, теперь одной угрозой меньше, он уже никому ничего не расскажет. Думаю, стоит двигаться дальше.

Лом снова нажал на условный газ, машина сорвалась с места и помчалась вперёд. Обогнуть город мы смогли без особых приключений. Нарвались на небольшую группу мутантов, голов примерно на пятнадцать, но те как-то не торопились атаковать. Мы сделали вывод, что это те самые мирные зверьки, с которыми люди дружат, а потому не стали открывать огонь. Стая, проводив нас взглядом, отправилась по своим делам в сторону от города.

— По этой улице до развязки! — скомандовал Башкин, стоя с картой у входа в кабину.

— А дальше? — крикнул тот, закладывая очередной вираж, тот факт, что улица свободна, не гарантировал, что по ней легко проехать.

— Дальше поворот налево, там переулок, узкий, но проехать можно, километра три, потом направо! — учёный умудрялся держать одной рукой свой чемодан в раскрытом состоянии, второй держался за поручень, его мотало из стороны в сторону. — Дальше, если нас не остановят, выйдем на широкий проспект!

Наша машина, отчаянно виляя из стороны в сторону, постепенно углублялась в город. Город, надо сказать, был большой. С окраин этого не оценить. Один из самых больших городов мира. Был когда-то. Но и теперь внушает уважение. И, чем дальше мы продвигались к центру, тем сильнее давили на нервы каменные джунгли. Бывал я в других городах, но такое ощущение впервые, просто мира не видно, вот он, весь мир, от стены до стены, не представляю, как тут было в прошлом. Впрочем, может быть, район такой попался, с плотной застройкой.

Башкин не угадал, ждали нас уже в том переулке с односторонним движением. Справа и слева — бетонные стены, а прямо по курсу несколько боевиков старательно строят укрепление из останков старых машин. Им ведь нас только остановить нужно, а дальше…

Дальше не получилось. Пушка оглушительно рявкнула, снаряд пролетел недостроенное укрепление насквозь, взорвавшись от удара о дорожное покрытие. Людей смело, куски проржавевшего металла разлетелись метров на десять. Будь мы на колёсах, вполне могли и проколоть их, но гусеницам это не препятствие, Лом слегка сбросил скорость, после чего машина плавно перевалила через укрытие.

Но, как бы мы ни надеялись на отвлекающий манёвр с участием местных стрелков, сил у врага хватало на всё. Тут явно не четыре сотни, в нескольких километрах от нас слышна стрельба, и здесь на звук мотора, пусть он и едва слышен, сбегаются группы солдат.

Следующая засада ждала при выезде на проспект. Теперь уже обрушили часть стены и набросали какого-то мусора, баррикада внушительная, вряд ли сможем так легко перевалить. Оттуда уже стреляли, но пули нам не страшны. Нервничать пришлось чуть позже, когда из-за баррикады встал боец с гранатомётом. Не знаю, где они такое чудо откопали, но гранатомёт самый настоящий, РПГ-7, точнее, какая-то его пиратская копия. Но боец прицелиться не успел. Я нажал на спуск быстрее, разумеется, в него не попал, снаряд перелетел баррикаду и взорвался метрах в десяти позади неё.

Этого хватило, гранатомётчик, которому в спину ударила взрывная волна и осколки, опрокинулся назад, рефлекторно нажимая спуск, граната ушла почти вертикально вверх, да и сам он на реактивной струе подлетел метра на два. Кто-то из его выживших товарищей попытался подхватить оружие, но наши пулемётчики не дремали. Обстреливать фронтальную цель было неудобно, но и рикошетов хватило, чтобы перемолоть целое отделение, укрывшееся на пути.

Пришлось потратить её три снаряда, чтобы раздолбать препятствие до того состояния, когда можно будет его переехать. Переехав обломки, мы выбрались на тот самый проспект. Но время было упущено, надо полагать, все оставшиеся в живых враги теперь мчались сюда. Спасало только то, что город был слишком огромный, а отвлекающие группы распределены в удалённых друг от друга местах. Ну, и ракетный удар своё дело сделал, нескольких групп теперь просто нет в природе.

Топот я услышал сквозь шум двигателя и лязг гусениц, не просто топот, а топот тысяч, как бы не миллионов ног.

— Мутанты! — крикнул Винокур, указывая налево.

Я и сам уже видел, как в нашу сторону движется стая. Нет, это была не стая, их было так много, что нам наперерез шёл настоящий живой ковёр. Их собрали со всего континента? Или ещё и с других привезли?

Лом добавил скорость, но даже так мы не смогли бы оторваться. Оставалось надеяться, что нас захлестнёт только правый фланг этой массы, тогда, может быть, сможем пробиться. Когда расстояние сократилось метров до пятисот, Винокур открыл огонь. Стрелять он умел, этого не отнять. Очереди проходили по рядам, укладывая мутантов, кого-то разрывало в клочья, так, что по воздуху летели конечности, каждая пуля убивала нескольких. Вот только в общем масштабе это была не более чем капля в море. Точно так же ни на что не повлияли мои выстрелы. Картечный снаряд оставлял в толпе проплешину метров четырёх в диаметре, которая тут же заполнялась живыми.

А ведь были ещё и люди, да не просто люди, а люди с оружием, даже с тяжёлым оружием. По броне застучали пули, а следом прилетела реактивная граната, оставив за собой дымный след. Взрыв произошёл прямо на пути, вражеский гранатомётчик взял упреждение, но перестарался. Если бы Лом гнал чуть быстрее… хотя быстрее уже невозможно. Оставалось только порадоваться, что гранатомётчики у них косорукие, впрочем, нормальным неоткуда взяться, для мастерства нужна практика, а для практики — боеприпасы, которые ещё где-то нужно найти.

На этих отвлекаться н стали, куда больше занимала нас живая волна. Пулемёт не справлялся, к нему добавились автоматы, что строчили из левых иллюминаторов без остановки. Стрелял Никита, чей пулемёт сейчас бездействовал, стрелял слегка оклемавшийся инженер, а Башкин продолжал смотреть на экран своего чемодана.

Последний снаряд я всадил почти в упор, за секунду до того, как живая масса захлестнула нас. Может быть, благодаря порции картечи удар вышел чуть слабее и не смог нас опрокинуть. Машину сдвинуло в сторону, потом скорость стала снижаться, при этом раздавался треск костей, крики и стоны. Машина перемалывала гусеницами мутантов.

От пушки уже не было толку, я спрыгнул, подобрал автомат и, выждав, пока Коростин будет заряжать, высунул ствол в иллюминатор и нажал на спуск. Рука с когтями ухватилась за ствол, но тут же разжалась, поскольку пуля оторвала пальцы, пули попадали в кого-то, вязли в куче тел, трупы падали, на их место вставали новые. Гора тел на машине росла, отчего скорость снижалась ещё сильнее.

— Держитесь!!! — заорал Башкин. — Сейчас рванёт!

По-хорошему стоило закрыть иллюминаторы, да только сделать этого не получится, уже несколько мёртвых рук просунуто внутрь, а парочка обрубков валяется внутри. Мы успели упасть на дно, когда неподалёку, примерно там, где сейчас располагался центр толпы атакующих тварей, вспыхнуло рукотворное солнце. Вряд ли сила этого взрыва измерялась килотоннами, скорее всего, какая-то разновидность объёмно-детонирующего боеприпаса. Отличная штука, врагов смело, да только и мы были слишком близко.

Спасло нас только то, что машина имела довольно плоский корпус, а потому не перевернулась. Когда ко мне вернулось зрение и слух (частично), я смог выглянуть. Не знаю, что за ракета использовалась, полёт занял всего минут восемь (ну, или запускали с какого-то близкого носителя, самолёта или корабля), удар пришёлся ювелирно в самый центр толпы. В радиусе примерно полукилометра была видна только выжженная земля, дальше стали попадаться изуродованные и обгорелые трупы, а ближе к нам валялись грудами почти целые, более того, часть оказалась жива и теперь они пытались прийти в себя.

Лом, едва открыв глаза, снова двинул транспорт вперёд, продолжая давить тела гусеницами. Броня была на полтора метра от земли забрызгана кровью и заляпана внутренностями, но это никого не волновало, всё равно потом бросим. Мы на финишной прямой, пусть она и выглядит, как зигзаг кардиограммы.

Но враг пока не думал нас оставлять. Снова послышались выстрелы, потом Никита несколькими очередями задавил огневые точки, калибр пулемётов серьёзный, даже кирпичная стена не защитит. Отдельно порадовало, что из окна второго этажа вывалился очередной гранатомётчик, так и не успевший сделать выстрел.

Но нашлись у них и другие средства против бронетехники. Старый добрый коктейль Молотова. Боец выждал подходящий момент, высунулся из окна и бросил нам навстречу. Кроме него, бутылки бросали ещё двое. Но неудачно, два костра заполыхали на дорожном полотне. А этот попал. Липкая смесь из нефтепродуктов и чего-то ещё разлилась по крыше. Внутрь пошёл дым, но, закрыв иллюминаторы, мы смогли это устранить. Остановить танк такой бутылкой можно, у танка есть воздухозаборники, потому как внутри двигатель внутреннего сгорания, которому нужен воздух. Здесь же был двигатель иного рода, который обходился без воздуха, он и в космосе работать будет. Опасность представляла температура, задымление и возможная детонация боекомплекта пушки. Я спешно начал перекладывать снаряды с той стороны, где полыхал огонь.

В какой-то момент показалось, что мы прорвались, что дальше нет противника, а потому осталось сделать последний бросок к пирамиде, до которой, по заверениям Башкина, оставалось всего три километра.

Но ничто и никогда не проходит так, как хочется нам. Миновав последнюю вражескую засаду, на которую ушли остатки пулемётных лент, мы въехали в сильно разрушенный район города, вместо бодрой езды по дороге, пришлось перейти на черепаший шаг, переваливаясь через груды битого кирпича, радовало только то, что пожар на броне погас, бензин сгорел, а больше там гореть нечему. Враг никуда не делся, в нас по-прежнему летели пули, но огневые точки были расположены далеко, попасть даже по человеку затруднительно, а в уязвимые места бронетехники и вовсе невозможно.

Когда Лом начал маневры с целью объехать большой завал, я попросил его притормозить. Очень неприятно слушать, как пули барабанят по корпусу, лучше потратить пару секунд, чтобы избавиться от опасности. К пулемётам осталось по десятку патронов, а вот снаряды к пушке ещё были. Наведение занимало от двух то десяти секунд, на заряжание уходило примерно столько же. В итоге, минутная задержка стоила нашим врагам пяти огневых точек, среди которых была и пулемётная. Снаряд, влетая в окно, просто разносил помещение, вырывая стену изнутри.

— Едем дальше! — крикнул я, досылая очередной снаряд, временные удачи добавляли сил.

Лом заложил лихой вираж, обнаружив проход в завалах, несколько секунд тряски — и мы оказались на ровном участке, более того, впереди, за очередным завалом, возвышалась та самая пирамида. Только руку протянуть, хотя рука должна быть километровая.

Тут-то и случилось несчастье, о котором следовало подумать заранее. Как известно, наши недостатки — логическое продолжение наших достоинств. Двигатель, не нуждающийся в топливе — это прекрасно. То, что ему не нужен кислород, — просто замечательно. Тот факт, что он, будучи очень компактным, выдаёт огромную мощность, — выше всяких похвал. Вот только внутри у него сидит демон, маленький, неразумный, но с той же самой природой, что и у больших. А от демонов пирамида имеет защиту. Нам оставалось доехать меньше полукилометра, когда двигатель задребезжал, потом застучал, а потом стеклянные стенки раскололись, только наружная защита из стальных листов спасла нас от осколков. Демон, к счастью, попался не агрессивный, просто просочился через щель, взлетел облачком и исчез. А мы остались на мёртвой технике, а сзади на пятки уже наступала вражеская пехота.

Собственно, добежать до пирамиды труда не составит, да только надо не просто добежать, у нас примерно полтонны комплектующих для установки, ну или чуть меньше, что не принципиально.

— Я буду стрелять, — решил за всех Лом, вытесняя меня из башни. — А вы хватайте добро и несите его внутрь!

— Чёрта с два, — немедленно возразил Коростин. — Ты на себе центнер утащишь, а я едва себя волоку, вперёд, я сам постреляю.

Унести сразу всё у нас не получилось, прихватили патроны, немного провизии (прошлый раз пошёл впрок, нельзя было исключать очередной неудачи), забрали каркас для сборки оборудования. Конкретно я нёс на себе запас патронов, своих и Марины, а ещё гранаты и взрывчатку. Всё это я сложил в безразмерный рюкзак, в одной руке держал карабин, другой тащил спотыкавшуюся на камнях Марину.

Когда спасительный (я надеюсь) вход в пирамиду был уже совсем рядом, неподалёку прогремел взрыв, от которого земля ушла из-под ног, в прямом смысле, я падал куда-то вниз, в темноту, удивляясь, что лечу так медленно.