Бабье царство-4. Тайными тропами

Глава 23 Полночный экшен

Старая инквизиторша сидела за широким столом, уставленным добрым десятком свечей. На белой скатерти блестел большой серебряный поднос. На подносе целой охапкой сложены свитки.

Инквизиторша потёрла красные от усталости глаза и откинула очередной документ в сторону и пощёлкала пальцами. Щелчки гулко отразились от побелённого свода кельи, и к женщине тут же подскочила настоятельница храма, сидевшая с молитвенником в дальнем углу.

— Что значит железная дорога? — натужно спросила инквизиторша.

— Не знаю, ваше преосвященство. Но халумари часто её упоминают. Я так разумею, по ней ездят тяжёлые телеги, потому и железная.

— Что такое тенифон?

— Это я вам покажу. У начальницы стражи есть. Принести нельзя. Иначе сломается. Надо самим идти.

— Хорошо. Посмотрим. А из этого донесения я не поняла, зачем пришлым столько щебня.

— Точно не знаю ваше преосвященство. Но они за него охотно платят, говорят, какой-то алхимический раствор делают. Бетон называется. А ещё они дорожки подсыпают, а сверху льют чёрную алхимическую кашу с названием асфальт. Им ежеденно по полтелеги нужно.

— Хорошо, — вздохнула инквизиторша и облизала пересохшие губы. — Что такое танк?

— А вот этого не знаю, ваше преосвященство. Они часто повторяют, что танка не хватает, но самого танка никто пока не видел.

— Приставьте наблюдательницу, и чтоб не проморгали. Небось, маленький, раз такой ценный. На всех не хватает. Ты лучше скажи, — инквизиторша взяла со стола три свитка и принялась их задумчиво разглядывать. — Так зачем именно отправился признанный бароном племянник? За лесом? За пером феникса? Или за алхимическими рудами? И кто эта девчонка, что увязалась за ним в дорогу?

Настоятельница храма неуверенно потрясла головой, а потом опустилась на колени.

— Не гневись, полусвятая матушка. Я думала, орден приставил. Я даже подыграла. Уж больно похоже на орденскую привычку. А зачем племянник поехал, не знаю. Мне сказано было, за деревом. Да и не сильна я в шпионстве. У нас маркизство маленькое. Нет у нас интриг. Всё как на ладони видно.

— Орденскую⁈ — начала закипать инквизиторша. — Дерево⁈ Вам пыль подорожную в глаза швырнули полную горсть, а вы и рады! А ты не думаешь, что раз ведьма, то Магистрат и приставил⁈ Или Круг!

— Но матушка, Небесная Пара мне в заступники, это же было бы слишком очевидно.

— Молчать, дура! Где письма с запросом в мой адрес⁈ Почему нет известий от твоей писарки, или ты думаешь, барон признал племянником обычного сотника просто так⁈ Копайте! Пытайте! Я должна знать, что там в конце его пути!

— Думала, вот оно: настал срок предстать пред троном Небесной Пары, и будет посмертный суд, — произнесла леди Виолетта, сидя на небольшой скамеечке перед жарким костром. В руках у неё был опустевший серебряный кубок.

Было решено, что быка дракону хватит на неделю, да и с фонариком он наиграется надолго. Как забрезжит рассвет, можно торопливо убыть, совершив сразу двойной переход, а быкам дать отдохнуть подольше у переправы через Криста Флюму — Хрустальную реку — достаточно большой приток великой Нессы. Речку так назвали за то, что вода чистая, почти родниковая, и одновременно с этим в русле порой находят большие куски чистого, как слеза, кварца. К тому же переход считается чистым местом, в противовес про́клятым.

На всякий случай в стороне от лагеря оставили привязанную ко вбитой в землю жерди тощую овечку, а на верху жерди полированный солдатский щит. В довесок ко щиту на лёгком ветру колыхался яркий светодиод изумрудно цвета, выдранный вместе с батарейкой из офицерского фонарика.

Дракон, если захочет, всё равно своё заберёт. Но так хоть получит нечто вроде жертвы на откуп и отправится восвояси, не причинив никому вреда. Однако был небольшой нюанс в виде чисто земного сюрприза, хотя до конца непонятно, поможет сюрприз или нет. Очень хотелось верить, что не зря старались, и да, сюрприз поможет.

— Схватил меня дракон и понёс, — эмоционально продолжала Виолетта, Лицо которой просто выплёскивала на внимательных слушателей широкую гамму чувств, и потому весь отряд столпился поплотнее, дыбы услышать рассказ рыцарки во всех мелочах.

Когда женщина замолчала и заглянула в пустой сосуд, засуетился Сизов. Прапор достал откуда-то из-за спины небольшую бутылку земной водки, явно запасённую генералом и найденную во время инвентаризации.

Сизов неспешно налил в кубок чуть ли не полбутылки.

Рыцарка отпила, крякнула, довольно провела ладонью по губам и продолжила:

— Полёт был недолгим. До того имения. И бросил он меня вниз, а потом как подгребёт ко мне кучу старых щитов, доспехов, кувшинов и посуды. А у меня от страха пальцы на кошкодёре затекли. Я же весь полёт пыталась проколоть его шкуру, но не смогла даже оцарапать. Шкура у него прочная, что у старого нобийского крокодила.

Женщина сделала ещё один большой глоток.

— Сижу и думаю, а зачем он гребёт? А потом вижу свой начищенный до блеска баклер, который лежит среди того ржавого хлама. И тут мне словно боги шепчут: дракон видел, как ты чистила щит, а драконы украшают логово всем блестящим. Даже безмозглый псоглавец сложит все мысли в одну корзинку, а тут дракон. И хочет он, чтоб я начистила ему его сокровища до такого же блеска. И думаю тут, точно смерть пришла. Он же разгневается и сожрёт, ведь мне нечем чистить. Да и не получится заставить блестеть эту кучу ржавого дерьма с медной продрисью даже с помощью лучших зелий и эликсиров, и даже магия была бы бессильна. И тут слышу снаружи голоса и вижу свет. А дальше вы уже знаете.

Виолетта одним залпом допила содержимое кубка, запрокинула голову и уставилась в небо охмелевшими глазами. А потом вдруг встала и стала раздеваться. Мягкий свет костра упал на большую, немного оттянутую под своим весом грудь, на сильные плечи, на украшенную шрамами спину. И вскоре рыцарка, слегка покачиваясь от выпитого, осталась топлес.

Последним обнажился длинный палаш с затейливой гардой.

Женщина картинно откинула ножны в сторону на траву, поправила боевые кожаные перчатки, которые несколько несуразно смотрелись на фоне голой женской груди, и повернулась к Авроре.

— Я возвращаю свой долг. Я готова к поединку.

— Вы что, сдурели⁈ — не выдержал расслабившийся Дмитрий, подскочив с места.

— Не мешайте, — тихо проговорил сидящий рядом с ним Максимилиан. Паниковавший, когда Аврора пошла на схватку с драконом, братец сейчас был полностью спокоен и даже расслаблен. Баронет неспешно взял тарелочку с печёным мясом и наколол кусок на небольшую серебряную вилочку.

— Ну, раз так, — неуверенно проговорил капитан и пожал плечами, но садиться на место не стал. Мало ли как развернутся события. А чтобы потом не говорили, что угрохал ценную специалистку, вытащил из кармана смартфон и начал записывать происходящее.

— Я принимаю вызов, — громко произнесла баронета-лиса, встала и извлекла из ножен свою шпагу. Девушка пафосно приподняла руку с клинком, словно земной тореадор перед быком на арене, так чтоб остриё оказалось ниже гарды, а гарда, в свою очередь, чуть выше лица, затем встала полубоком.

Взгляды двух воительниц упёрлись друг в друга. У Виолетты спокойные, а вот в зрачках Авроры поблёскивал хитрый торжествующий огонёк.

Аврора, выдержала театральную паузу, а затем сделала шаг и сделала укол. Но укол был неспешный, словно в замедленной съёмке. И нельзя не отметить, что остриё почти не дрожало, хотя шпага была отнюдь не пёрышком.

Виолетта даже не пыталась сопротивляться, когда кончик острой стали вошёл в кожу чуть ниже ключицы.

По груди побежала тонкая струйка темнеющей в тусклом свете костра крови.

— Поединок окончен, — хрипло проговорила сержантка, тут же подав своей госпоже чистое полотенце.

Аврора опустила свой клинок и замерла в ожидании, а Виолетта улыбнулась и сделал небольшой, но изящный кивок.

Дмитрий тут же почувствовал, как его осторожно взяли за локоть. Это был Максимилиан, который протягивал обшитый по краям отрез белой ткани.

— Ваша милость, будет уместно, если вы сами подадите победительнице платок.

Капитан ухмыльнулся, убрал смартфон и осторожно передал белый квадрат Авроре.

Девушка сделала глубокий кивок, вытерла остриём от крови и кинула платок в огонь.

По толпе солдаток, обсуждающих свершившийся ритуал, прокатился шепоток, и судя по киваниям, всё было сделано правильно.

А затем вдруг Виолетта быстро наклонилась к своей оставленной на траве поясной сумке, и выхватила из неё что-то небольшое.

— Ставлю золото из драконьего клада! — громко произнесла она, отошла на несколько шагов и вытянула палаш в сторону баронеты. А второй рукой подбросила вверх звонкую монету, сверкнувшую в свете костра жёлтым.

— Отвечаю боем до второй крови! Ставлю дюжина халумарских серебряников! — так же громко, с нотками веселья в голосе ответила Аврора и скинула с себя плащ, а затем принялась расстёгивать пуговицы на дублете. После дублета зажала шпагу между ног и стянула с себя рубаху, тоже оставшись топлес и в перчатках.

— Сейчас-то что? — опешил капитан, вытаращившись на обнажившуюся баронету.

— Сейчас поединок ради поединка, — ответил Максимилиан. — Сперва Виолетта отдала дань храбрости Ро-Ро, сдавшись на её милосердие. А сейчас, ваша милость, когда дело чести улажено, просто состязаются. Но я бы на вашем месте приказал вашему слуге приготовить воду и тряпки. Они в горячке боя могут пораниться больше оговорённого.

— А голыми зачем?

— Вашей милости не жалко новеньких льняных рубашек, или ваша милость ревнует? — с едва заметной долей ехидства в голосе переспросил Максимилиан.

Дмитрий тихо выругался, не став комментировать про ревность, хотя доля правды в этом была. После случая на берегу он действительно ревновал.

Капитан тихо выругался, как не подобает местным дворянам мужского полу и посмотрел на прапора:

— Стакан Стаканыч, сходи за аптечкой.

Сизов крякнул, встал и направился к карете, бросая частые и жадные взгляды на сочные молодые сисечки.

— Иди-иди, Стаканыч. Нечего на чужую бабу пялиться.

— Ай, командир, меня аж зависть берёт. Такая краля.

— Стаканыч!

— Молчу, ваше баронство. А то, чует моя задница, опять розги будут. На базе тоже прикажешь выпороть?

— Да иди ты.

— Да иду я, — усмехнулся прапор и захромал дальше.

В это время девушки быстрым шагом отошли от костра, и естественно, их обступили кругом все присутствующие. Разве что сестрица Стефани осталась на траве у костра, свернувшись калачиком и подложив под голову сложенный в несколько раз шерстяной плед. Монашка сильно устала и теперь сопела, провалившись в глубокий сон.

Виолетта и Аврора встали в пяти шагах друг от друга, почти одновременно отсалютовали и стали ходить по кругу, делая ложные уколы и выпады — никто не торопился бросаться первой. Но оно и понятно, это на Земле на соревнованиях по фехтованию, нужно побыстрее нанести укол, чтоб засчитали очко. А здесь клинки настоящие, и безрассудный бросок может не только поразить соперницу, но и оказаться смертельным для обеих.

Девушки ходили очень долго, словно дворовые кошки, выгнувшие спины и соревнующиеся в шипении и остроте взгляда, а клинки часто соприкасались самыми кончиками, но в какой-то момент Аврора сделала размашистый удар справа налево по клинку соперницы, а когда та попыталась вернуть оружие в прежнюю позицию, снова ударила и совершила быстрый глубокий шаг правой ногой, ухватив рукой клинок противника за середину.

Дмитрий аж поморщился, представляя, как полетят в разные стороны отсечённые пальцы и хлынут брызги крови, но нет, всё обошлось.

Как-то сразу вспомнилось, что клинок затачивали до бритвенной остроты только на той его трети, которая ближе к кончику. Остальное было не острее топора. Тем временем девушка-лиса, не отпуская оружия соперницы, поднырнула поближе и стегнула клинком по боку Виолетты словно розгами. Не сильно, но кровь проступила. И было заметно, что рыжая чертовка еле сдержалась, чтоб не уколоть. Но уколов — убила бы.

— Первая кровь! — громко произнесла сержантка, вязавшая на себя роль и рефери, и секундантки. Конечно, была бы дуэль до смерти, на роль смотрительниц правил взяли бы знатных дам, но сейчас проходил просто дружеский матч, дабы спустить пар.

Солдатки стали перешёптываться, отчего Виолетта сменилась в лице, став немного злее. Видимо, проигрыш ударил по самолюбию рыцарки не меньше тех же розг, что достались прапору по мягкому месту. А вот Аврора, напротив, начала легко пританцовывать с улыбкой на лице.

Второй раунд начался более динамично. Рыцарка воспользовалась, что её оружие несколько тяжелее, да и сама Виолетта массивнее баронеты, надавала на клинок, а потом навались всем телом. Палаш скользнул вдоль лезвия шпаги, и их гарды глухо звякнули друг о друга. Авроре ничего не осталось, кроме как подставить свою раскрытую ладонь в качестве опоры своему клинку, стараясь, чтоб не отрубило пальцы. Сейчас это было вполне возможно.

Виолетта сделала неожиданный рывок и попросту пнула соперницу в живот. Нога достала, и Аврора пошатнулась, ну а рыцарка воспользовалась возможностью, перехватив баронету-лису за запястье и отводя от себя её клинок, а своим палашом плашмя ударила по заднице девушки.

Аврора плотно зажмурилась, через силу удерживая крик боли, и лишь в конце сдавленно зашипела. Обступившая импровизированный ринг толпа радостно вскрикнула, поддерживая предводительницу.

— Это какой-то неправильный бой. Я не так себе это представлял, — проговорил прапор, вернувшийся с аптечкой и небольшими раскладными стульчиками: для себя и начальника.

Дмитрий быстро пожал плечами. И при этом скривился, словно этого его ударили по мягкому месту, а не девушку. Как бы то ни было, но он неожиданно для себя чересчур сильно переживал за Аврору. Аж в груди ёкнуло, а к лицу прилила кровь.

— А ты ожидал, что они будут танцевать, как в кино или на олимпиаде? Это называется вульгарное фехтование — почти что бои в подворотне, — пробурчал капитан на претензии Сизова, старясь казаться невозмутимым.

— Вторая кровь! Всё решит третий бой! — провозгласила сержантка.

— Тише вы! На шум опять может нагрянуть дракон! Или другое создание бездны. — не выдержал Максимилиан, возмущённо осадив солдаток. Гул голосов тут же притих, а женщины взволнованно заозирались. Особенно много взглядом было направлено на одинокого барашка за пределами пепельного светораздела и яркий светодиодный огонёк.

— Не тяни, нападай, чтоб я смогла победить. Ведь я сильнее, — с ухмылкой проговорила Виолетта, пританцовывая с клинком напротив Авроры. Она ехидно щурилась, словно уже добыла поставленное на кон халумарское серебро.

Баронета-лиса шкодливо высунула язык и перекинула шпагу в левую руку.

— Леди Аврора хочет продлить свой проигрыш? — зловредно проронила Виолетта, потом сменила хищную улыбку на маску холодного расчёта, так сказать, покерфейс. Затем рыцарка сделала вид, что хочет уколоть в плечо, но в самый последний момент опустила остриё ниже — в рёбра. Рыжая баронета парировала средней частью шпаги, отведя укол соперницы. Попади та даже вскользь, вспорола бы кожу и пустила много крови.

А в следующий миг Аврора сама пошла в атаку, сделав выпад издалека.

— Осторожно! — вырвалось у Дмитрия.

Виолетта повторила приём с захватом чужого клинка перчаткой и злорадно ухмыльнулась. Аврора потянула оружие на себя, чтоб высвободить, но не вышло. Дальше можно было ожидать чего угодно, но рыжая баронета вдруг выпустила свою шпагу из руки и, надавив ладонью на оружие рыцарки, дабы отвести от себя, сделала два едва заметных шага и подошла в упор, сочно ударив соперницу коленом под дых.

Не ожидавшая подобной подлянки Виолетта согнулась пополам и принялась хватать ртом воздух. И ведь блокировать удар никак не успевала, ибо её правая рука была на рукояти палаша, а левая сжимала чужую сталь. Отпустить — отдать оружие, не отпускать — подставиться. Но и леди Аврора изрядно рисковала, потому что подобный приём нужно выполнять предельно быстро и точно.

А после, чтоб довершить поединок по правилам, Аврора подняла выпавшую из рук соперницы шпагу и пафосным движением легонько ткнула кончиком клинка в область ключицы. С детства владея холодным оружием, сделала всё правильно и потому не проткнула глубже, чем надо, а лишь оцарапала кожу.

Дмитрий подметил, что непроизвольно улыбнулся победе рыжей баронеты. Да и на душе стало легче, ведь бой завершился без жертв.

Но триумф длился недолго: за самыми спинами солдаток раздался протяжный детский крик, и завизжал на грани ультразвука датчик магии.

— Проспали! Проворонили! — выругался прапор, зло хлопнув ладонями.

Следом подорвался с места и капитан.

За ними и солдатки повернулись на звук. В свете пляшущих теней жаркого костра глазам предстала сюрреалистичная картина: ведьмочку-подобрашкау по траве к краю поляны медленно волокла незримая неведомая сила. На лице девчонки была паника, а сама она цеплялась скрюченными пальцами за всё подряд: за травинки, за верёвки, за оставленные вещи, и ни за что не могла надёжно уцепиться, потому что сила, тянущая её, была несоизмеримо больше. Всё равно что суслика привязать к лебёдке танкового тягача.

— Не надо! — истошно вопила подобрашка. А за тени её ног хватались сухими пальцами-веточками тени длинных многосуставчатых рук, хотя самих рук не было. Зато на самом краю света костра стояла, почти потеряв человеческое подобие, ссутуленная старуха в лохмотьях. Казалось, она сейчас больше походила на припорошённую сухими листьями громадную мокрицу со сморщенным до безобразия лицом. И тени-руки тянулись из-под подола её грязно-серой, непомерно ветхой хламиды.

Старуха улыбалась, как наркоша, который дорвался до дозы и предвкушал кайф.

— Помогите! — продолжала верещать девчонка.

Крик вывел всех из ступора. Первой на подмогу бросилась Аврора. Она ловко наклонилась, подобрала с земли перевязь с оружием и с грохотом разрядила в демоническую тварь земной обрезоподобный пистолет. Затем быстро опустила его под ноги и достала из петель на перевязи кремнёвые пистоли местного производства. Пальнув сразу с двух рук, опустила на траву и их и достала серебряный кинжал.

Вскоре поляна потонула в грохоте и тучах белёсого вонючего дыма от залпа мушкетов, пистолей и земного оружия. Даже Максимилиан торопливо вытащил из-за пазухи свой пистолетик и спустил курки.

Тяжёлые свинцовые и серебряные пули отрывали от старухи клочья призрачной плоти, оставляя на их месте раны, сияющие бледно-зелёным светом и истекающие густым жидким фосфором. С каждым удачным попаданием тварь дёргало, как от удара ломом, но старуха лишь хохотала, блестя белками безумных глаз.

— Мама! — надрывала глотку девчонка. Одновременно с этим истерично визжал датчик магии.

Тени-руки по-прежнему тащили подобрашку к краю поляны. При этом старушечья уродина стояла за пределами круга, и замкнуть ловушку никак не получалось.

— Идемони! — выкрикнула баронета, дождавшись, когда залп стихнет, и кинулась на чудовище. Девушка-лиса так и осталась в короткой юбке, высоких сапогах, перчатках и обнажённой грудью. Даже в неровно пляшущем свете огня было видно, как на щеках проступил яркий румянец, а на коже поблёскивали не успевшие высохнуть после поединка капли пота.

Тварь на изгоняющее заклинание не отреагировала, лишь отступила немного, подтягивая к себе жертву тенями рук, словно рыбу неводом.

Аврора кинулась вперёд.

— Стой! — закричал Максимилиан, да и Дмитрий хотел было остановить девушку, но было поздно. Баронета быстро сократила расстояние между ней и старухой и сделала стилетом выпад, какой бывает при ножевом бое, но, вместо того чтоб вонзить серебро в непрошенную гостью, пробежала сквозь старуху, как через клубы плотного дыма, почти не встретив сопротивления. От неожиданности споткнулась и полетела на траву, выставив перед собой руки.

— Пепел! — заорал капитан. — Замыкайте ловушку!

— Она же не внутри! — подала голос Виолетта, схватившая алебарду. Рыцарка тоже была наполовину обнажена и помчалась вслед за недавней соперницей, не желая отставать. Это же какой позор будет: и так схватку проиграла, а тут ещё и в трусости обвинят. За ней же потом солдатки не последуют.

Подскочив к старухе, обрушила на её голову чудовищный по силе удар, но лезвие алебарды прошло насквозь, как через воду, и даже не расплескало.

В то же время Дмитрий сумел заметить, что в тот миг, когда орудие проскакивало через тварь, та становилась размытой, как туман. А почему тогда пули попали? Наверное, тварь не считала нужным их избегать.

Но думать некогда. И капитан подскочил к ведру с приготовленным пеплом.

Дальше всё было смутно, словно сознание стало отфильтровывать ненужные мысли и дёрганья. Помнится, словно в чёрно-белом кино, подбежал к твари, и та сделала шаг назад, предотвращая попытку насыпать кружок серой золы вокруг неё. И тогда Дмитрий, словно в том анекдоте про попа с кадилом, размахнулся и со всей силы ударил старуху ведром по горбу. Оцинкованная жесть прошла сквозь призрачную плоть без помех, а вот пепел — нет. Сбившись плотным комком у стенки ведра, он оказался равноценен мешку с цементом. Удар поднял в воздух серое облако и толкнул не ожидавшую такого подвоха старушенцию вперёд. Она сделала по инерции несколько шагов, а затем упала на траву ничком, окончательно став похожей на мокрицу с человеческим лицом. Но вместе с падением пропали и тени рук, тянувших к краю поляны свою добычу. Девчонка, освободившись от хватки, как была на четвереньках, так и поползла, наступая коленями на подол платья. Жалобно затрещала рвущаяся ткань.

Ведьмочка буквально влетела под карету, уцепившись обеими руками за колесо.

Дмитрий, всё также будучи в адреналиновом состоянии, сунул в ведро руку, сжал в кулаке горсть пепла и провёл небольшой полукруг, замыкая светораздел.

Датчик не умолкал, а только становился громче. Вдоль пепельной границы, с внутренней её стороны, заметался целый ворох мелкой нечисти, тоже оказавшись в ловушке. Там были и духи-грибы, и неведомая хтоническая тварь, охотящаяся на батарейки, и ещё какая-то мелочь, мельтешащая так часто, что не разглядеть.

— Охренеть, нам улов попался вместе с Золотой Рыбкой. Прям, рыболовный трал, — проговорил прапор, стоящий неподалёку со взволнованным лицом. Он сжимал в руках дробовик, лихорадочно заряжая его патронами-коротышами.

Одуматься никто не дал, потому что со стороны привязанной овечки раздался протяжный негодующий рёв. Люди и даже мелкие духи, кроме ползающей по дозволенному ей пятачку и злобно скрипящей старухи, замолкли, пригнулись и уставились на источник рёва. То был опять дракон, но на сей раз он отскочил от угощения, как ужаленный шершнем пёс. Крылатый зверь оскалился, прижал голову к самой земле и попятился от столбика со щитом, изумрудным светодиодом и приманкой. Впрочем, шерстяной животинке уже не помочь — кучерявое тельце осталось лежать на траве изломанной игрушкой. Но погибель её была ненапрасной. Ещё раз заревев, дракон развернулся и, громко ломая ветки деревьев и кусты, отправился восвояси.

— Вот что животворящие двести двадцать делают, — проронил прапор, довольно шмыгнув носом и достав из кармана сигаретку. Затем сунул белую мятую палочку в рот и стал медленно жевать фильтр и хлопать ладонью по карманам, но, видимо, где-то впопыхах выронил спички и зажигалку.

— Да, давно надо было протянуть провод под напряжением, — согласился Дмитрий, провожая взглядом дракона. Тот быстро скрылся из вида, но треск и тихое рычание ещё долго слышались из темноты. А затем капитан поглядел на старуху. — Поймали. А что дальше?