Танец Грехов

Глава VI. Джокер (I)

1

Свои первые пятьсот тысяч рублей Однорукий без всякого сомнения решил растратить в казино. Официально, обряд посвящения должен был состояться послезавтра, однако первая крупная выплата пополнила пустующий кошелёк банка уже этим вечером. После прошлых событий всей троице было позволено взять короткие недельные отпуска. Высшее руководство посчитало их действия героическими, ведь, как оказалось, эти три демона довольно давно досаждали Святой Инквизиции и ещё несколько месяцев назад унесли многих викариев и нескольких капелланов, а подвиг трёх крестоносцев устранил сразу три этих головных боли, вдобавок — без жертв.

Беловолосый до безумия радовался тому, что его, только-только оперившегося обалдуя возвысят до остиария!

Остиариями были те, кто ещё не успел сделать большой карьеры, но уже имел не номер, а церковное имя и возрастом был больше восемнадцати лет (в отличие от крестоносцев, которые представляли из себя группу полных новичков от шестнадцати до восемнадцати лет).

Так что, случай успеха этой небольшой, но отважной команды быстро разлетелся по корпусу. Поговаривали даже, что теперь именно их троих (как полноценную команду) будут отправлять на задания.

«Интересно, почему Скряга ходит такой мрачный? — думал беловолосый, когда вспоминал кислое лицо старика. — Хотя, он всегда такой».

Баланс на его счету кружил голову. Однорукий не представлял, что делать с этими деньгами: родителей он своих ненавидел, а больше родственников у Петра и не было.

«Быть может, купить дом? — спрашивал он сам себя, проезжая на такси премиум-класса по ночному городу. — Хотя, к чему он мне? Все равно ведь я вечно буду в корпусе или на временной точке. Может, вложиться в акции, открыть свой бизнес? Ну и что мне с этого бизнеса, когда я не смогу им распоряжаться?»

Все взрослые, расчётливые решения он отмёл фактом специфики своей профессии и пришёл к выводу, что непродолжительный, но «улётный отрыв» — это самое логичное, что он может сделать. А то, что Витя отказался учувствовать в его затее, его практически не волновало. Ну и пусть сосётся там со своей новой бабой, думалось беловолосому, пусть они там льют друг другу сопли. Настоящий мужчина — это бродяга, в сердце которого нет места никакой «истинной» любви.

«Только пабы, бордели, эскорт и, конечно, мокрые фанатки, — тешил своё самолюбие Однорукий. — Последних у меня, пока нет, но обязательно появятся!»

Он приложился к окну и стал задумчиво вглядываться в картину ночного города. Дымные заводы, наполняющие небо пыльным, грязным воздухом, развороченные, старые и косые здания, мёртвые многоэтажки, чьи горящие тусклым светом окна напоминали Петру огромный, расползшийся муравейник. Чем дальше мчала машина, тем меньше след нищеты виднелся на теле огромного мегаполиса. Скоро скучные, бледные хрущёвки сменились на гордые и красивые многоэтажки: оранжевые, ярко-белые, сочетающие в себе разные живые и приятные цвета, дома выполненные в стиле футуризма и абстракции, удивляющие своими формами и красотой.

По ровной, убранной дороге мчались не грязные и разваленные жигуленки, со сгнившими порогами, а новенькие мерседесы, майбахи, гелендвагены, мустанги, пестрящиеся яркой радугой цветов. Скоро беловолосый начал примечать спорткары: вот промелькнула ламборджини, макларен, феррари, он даже рассмотрел бугатти!

А когда они въехали на длинный, змеящийся мост, что вздымался над широкой рекой, Однорукий потерял дар речи: дорогу буквально обвивали белоснежные, волнящиеся своды арок, бегущие то вниз, то вверх. Как он смог заметить, фронтальные стороны арок горели голубым, а паутиной сплетённые небольшие конструкции, скрепляющие массивные своды арок били то фиолетовым, то белым, то лазуритным цветами, плавно меняя свой цвет. Город, который беловолосый знал семнадцать лет назад остался там, далеко за мостом, вместе с его нищими районами, грязными заводами, паршивыми дорогами и не менее паршивыми людьми, вместе с демонами. Теперь, когда черта была пересечена, он ехал в совсем другую жизнь — жизнь без долгов и голода днями, жизнь без страха быть убитым, жизнь, полную счастья и веселья.

Статный мужчина в деловом костюме учтиво открыл дверь своему дорогому клиенту, напоследок пожелав хорошо провести время.

Беловолосый, наконец-то вдохнул свежий, щекочущий лёгкие воздух. Он слышал, что все лучшие парки, лучшие бары, лучшие кинотеатры, всё самое лучшее было на левом берегу города Невска.

Он взглянул на усыпанные неоновыми гирляндами, напоминающими те, которыми обвешивают новогоднюю ёлку, сводчатые колонны, своей формой копирующие древнеримские. Треугольная крыша завершала образ обновлённой версии Колизея, в котором теперь сражаются не гладиаторы, а заядлые картёжники, желающие во чтобы то ни стало разбогатеть. Золотом горело и название казино, выбитое неоном прямо в центре конструкции: «Azartus».

В окнах бурлило какое-то движение, люди слонялись туда-сюда в своих чертовски элитных костюмах, в руках, усыпанных перстнями, элегантно держа бокалы, видимо, с какой-то крайне дорогой выпивкой.

Однорукий ухмыльнулся и поправил свой новенький чёрный, как оникс, плащ, застегнул последние пуговицы и поправил уложенные на бок, аккуратно подстриженные волосы. Уродливые шрамы и ожоги, пустившиеся волнами по его лицу, скрылись под крупным слоем тональника и корректора. Стильные, краями острые, чёрные очки дополняли образ настоящего мачо. Впрочем, очки Пётр решил снять, иначе было не разглядеть, то, куда он идёт.

Перед входом внутрь казино беловолосого встретили два охранника. Высоченные, почти двухметровые бугаи в кожаных, чёрных куртках с подозрением смотрели на мальчишку.

— Паспорт, уважаемый, — почти прорычал один из них, протягивая почти медвежью лапу. Беловолосый быстро юркнул в карман и, дрожащими руками, пытаясь грозно буравить вышибал своими янтарными, будто волчьими глазами. Паспорт был поддельным, но Серый Лис обещал сделать «даже лучше, чем в оригинале».

Один из них с сомнением поглядел сначала на паспорт, после на юношу, но пожал плечами, посмотрев на другого.

— Развлекайтесь и пусть фортуна будет благосклонна к вам, — прогрохотал бугай. Они учтиво открыли массивные деревяные двери, впустив Однорукого в мир азарта и безумия.

2

— Ваши ставки, господа, глаз мой радуют всегда! — пропел беловолосый, стягивая кучу фишек к себе в кучу. — Девочка, плесни-ка ещё вина, — обратился он к почти что обнажённой даме, укутанной в меха.

Она кивнула и скоро показалась с бокалом и целой, запечатанной бутылкой алкоголя, погружённой в лёд.

Дилер — мальчишка в красном, расшитом золотом жилете и безупречно выглаженной белой рубашке перетасовал карты, позволил импозантному мужчине «прорезать» колоду и вновь перетасовал, после чего раздал карты игрокам.

Все те, кто окружил Однорукого казались озлобленными, зубастыми хищниками, у которых из-под носа увели ягнёнка. Но мальчишка, опьянённый своей безупречной победы, даже не чувствовал запаха монстров.

После префлопа большой и малый блайнд сделали минимальные ставки — по пяти и двум с половиной тысячам соответственно. Игра только набирала обороты.

Беловолосый взглянул на свои карты: десятка и валет. С этим, подумал он, можно разойтись, надо только не уходить в отрыв.

— Пас, — кисло отозвался толстый мужчина, сбросив две тройки.

— Колл, — бросил недалеко сидящий старик, с завинченными, как у Сальвадора Дали усами и поставил фишек на пять тысяч.

— Рейз, — ухмыльнулся третий, повысив минимальную ставку до двадцати тысяч.

Беловолосый присвистнул, однако уравнял вместе с остальными. Повышать более никто не рисковал. Когда дилер начал выкладывать карты, все невольно заёрзали — банк уже составлял сотню тысяч. Карты оказались мелочными, так что все пропустили ходы, за исключением беловолосого.

Либо эти старикашки блефуют, либо я сегодня в шоколаде, усмехнулся он и бросил фишек ещё на двадцать тысяч. Каждому пришлось уравняться и теперь в банк уже составлял двести тысяч.

К сочетанию добавилась ещё одна карта и тут волки словно почуяли кровь. Несколько коротких фраз, один круг и цена ошибки составляла уже почти миллион рублей.

«Охренеть! — глаза беловолосого заблестели, а руки начали подрагивать. — Если мне сейчас так сказочно повезёт, то эти идиоты обанкротятся!»

— Ва-банк, — холодно проговорил Однорукий, докладывая фишек на оставшиеся двести тысяч рублей, когда на столе оказалась последняя карта.

Джентльмены неохотно уравняли банк. Итого он составлял почти два миллиона рублей.

— Вскрываемся, — улыбчиво проговорил дилер. Злые волки с подозрением смотрели на беловолосого, скаля свои зубы.

Дилер удивлённо поглядел на карты Однорукого, затем на ядовитые лица остальных игроков и молча передвинул все фишки беловолосому.

Яд на лице зашёлся даже у того, кто сбросил карты в самом начале.

— Ю-ху! Вот как это делается, детка! — сорвался с места Однорукий и бросился в пляс. — Два! Два миллиона рублей, как это? А вот так, сука! — он метнул пару фишек номиналом в пятьсот-тысячу рублей оскалившимся проигравшим. — Купите себе пива, или на что у вас там хватило? Ха-ха-ха!

Импозантные джентльмены поднялись со своих богато набитых кресел, поправили дорогие пиджаки и с презрением посмотрели на то, кому проиграли. Жалкий мальчишка, прилизанный как в дешёвых фильмах про бандитов, в слишком дорогом для него пиджаке, совсем бесцеремонно, прямо с горла хлестающий дорогущее шампанское. Унося остатки своего достоинства, мрачные тени удалились с покерного стола.

— Слышь, официант или кто ты там, — покажи-ка, где у вас тут ещё можно сыграть…

3

Однорукий выиграл везде, где только можно: ещё несколько раз в холдеме, в блэкджеке, в кости, в игровые автоматы, в рулетке, даже в дартсе!

— Госпожа фортуна повернулась ко мне своей большой задницей, и я буду стегать её, до самого конца, — хвастался перед окутавшими его обнажёнными девушками Однорукий. Всякие силы у него давно кончились, он заработал порядка двадцати миллионов рублей и тут же стал мёдом, на который слетелись осы. Похотливые, безумно красивые девушки вились вокруг его ног, будто змеи, каждой из пяти он купил по несколько ожерелий, колец и прочих ювелирных изделий. Теперь сомнительные личности предлагали ему открыть совместный бизнес, заключить сделку, многие толстосумы, намереваясь завоевать благосклонность Однорукого бегали ему за чересчур дорогой выпивкой. Он был похож на царя Мидаса и тело его было осыпано золотом — перстни, кольца, браслеты и даже корона, выигранная в одном из автоматов, украшала его голову. Когда он скупал их, будучи в лихорадке от свалившегося богатства, то не смотрел на то, как хитрые, скупые торговцы, что расположились прямо в казино у богатеньких прилавков, драли с него как можно больше денег. Но всё потраченное беловолосый быстро восполнял в казино.

— Ты самый лучший, красавчик, — льстили ему девушки, — я ещё никогда не видела такого сексуального молодого парня…

Он утопал в их объятьях и чувствовал себя, подобно римскому императору. Ухмыляясь, он бросил дорогое кольцо вдаль, словно кость и за ней тут же метнулись несколько девушек. Они кричали, рвали волосы, одежду друг другу, пока одна наконец не смогла отобрать ценный приз.

— Молодец, девочка, — хохотнул Однорукий и погладил девушку по голове, опрокинув бокал дорогого вина.

Ни охрана, ни другие посетители даже не думали как-то препятствовать наглому поведению юноши. Казалось, всех только забавляло то, как юнца распирает от богатства.

«Такое ощущение, будто в сказку попал, — подумал он. — Срубил такие деньги, а удача и не думает покидать меня. Но я-то знаю, когда надо остановиться. Сейчас ещё немного повеселюсь в приватной комнате с этими шлюхами и буду сматывать удочки».

Едва он об этом подумал, как перед ним, словно из золотого перстня с его же пальца, возник мужчина. Короткая, острая седая борода, глаза, красные, как рубины, длинная, поседевшая королевская шевелюра волной спадала на его плечи.

Мужчина поправил на себе фиолетовый, расшитый золотыми нитями костюм, опёршись на свою извивающуюся, будто змею, трость из слоновой кости, на круглой рукояти которой драконьим пламенем блестел рубин.

— Пётр, я полагаю? — спросил мужчина, присев на диван рядом с Одноруким. Обвившие его девушки, лишь завидев кипящие пламенем глаза незнакомца, тут же исчезли, унеся с собой все подаренные драгоценности.

— Именно, — сплетающимся от пьянства языком, ответил Однорукий. — А ты… вы кто?

Мужчина улыбнулся:

— Я такой же любитель азарта, как и вы, молодой человек.

Беловолосый сомнительно взглянул на старика, немного прищурился.

— Как вас звать?

— О, я предпочитаю не называться своим настоящим именем, если говорить откровенно, — спокойным голосом проговорил старик. — Но давным-давно меня стали называть Гэмблом, так что я к вашим услугам.

— Странное имя, — скривился беловолосый, чувствуя, как пространство начинает ходить туда-сюда от поглощённого этанола, — особенно для русского.

— О, господин, я не из этой прекрасной страны, если можно так выразиться, — улыбнувшись, он показал белоснежные зубы. — Но это скорее не имя, а моё прозвище.

— И что оно значит?

Старик отложил трость, щелчком попросил себе выпивки. Через пару мгновений он уже распивал хороший виски со льдом.

— С древней латыни «Gamble» переводится как «Азарт». И, могу вас уверить, юноша, оно в полной мере мне соответствует, — он поморщился от вкуса алкоголя и выбросил кружку. Однорукий отметил, что не слышал треска стекла.

Парень вдруг почувствовал дурной тон в голосе старика. Неужели этот идиот решил бросить вызов ему — королю карт во плоти?

— Как бы это печально не было, ни в этом прекрасном месте, ни где-либо ещё я не мог найти того, кого бы госпожа фортуна одарила таким же безумным везениям, — будто почуяв уязвлённое эго, продолжал давить Гэмбл. — Обычно, я прихожу в любое игорное заведение и через час выхожу с полными карманами, оставляя разорённых неудачников.

Однорукий фыркнул:

— Я не из тех неудачников, Гэмбл. Только мне стоило прийти в это жалкое заведение и вот, на! Чувствую себя грёбанным Скрудж Макдаком!

Старик блеснул раскалёнными углями в глазах, хищно оскалился.

— В таком случае, не схлестнуться ли нам с вами в битве? Только вы и я, как истинные джентльмены.

— Старик, времена истинных джентльменов остались далеко в заднице прошлого, — философски, воображая себя Сократом, проговорил Однорукий. — Но я, чёрт возьми, согласен!

— Превосходно, — потёр руки Гэмбл, хватая трость, — тогда предлагаю переместиться в более уютное место, если вы, Пётр, не против.

— Без проблем, — махнул рукой беловолосый. — А на что будем играть? Золото, бриллианты, бумажные деньги? Женщины? — он уже говорил всё, что первым лезет в голову.

Гэмбл вдруг остановился, исподлобья взглянул в наивные глаза мальчишки.

— На душу, — мрачно проговорил он, но после тут же громко рассмеялся. Беловолосый подхватил своим раскатистым гоготом и оба скрылись за массивной дверью казино.

3

На часах пробило уже пять утра, но Виктор продолжал усердно изучать массивные тома книг, закрывшись в большой библиотеке корпуса. Библиотекарь ушёл давным-давно, вручив Звереву ключ. Казалось, что парень вообще единственный, кто так часто и так долго бывал на этом кладбище нетронутых знаний, в перерывах между тренировками и заданиями.

Сейчас он перебирал томик «Демонические силы. Почему негативная энергия эффективнее освящённой» за авторством того же Скряги.

— Несмотря на его паршивость, он вот до чего додумался, — бормотал Виктор себе под нос, перелистывая страницы и тут же делая короткие пометки в толстой карманной записной книжке.

В книге приводилась масса доказательств преимущества использования негативной (демонической) энергии в качестве основного оружия против демонов. Во-первых, абсолютно каждый человек потенциально более предрасположен к использованию негативной энергии, вместо освящённой, что объясняется людских грехопадением. Во-вторых, аккумулирование разрушительного потока из солянки «плохих» чувств даётся гораздо проще, нежели, когда техник пытается использовать созидательные мотивы. В-третьих, негативная энергия в своём базисе, гораздо мощнее позитивной энергии за счёт того, что основана на деструктивных чувствах, которые овладевают людьми гораздо чаще.

«Вопрос, который задаётся теми, кто ратует за “традиционный” подход, всегда заключается в том, каким же образом негативная энергия (которая описывается традиционалистами как чистое Зло) способна противодействовать демоническим отродьям, если является их топливом, — говорилось в книге. — Что же, открою секрет всем недалёким варварам из XV века, что негативная энергия — это не монотонная краска, которая одинаково влияет на всех демонов, а скорее набор из оттенков, который может сочетаться с некоторыми видами демонов, а может (и весьма часто) являться их ахиллесовой пятой.

Если у вас есть хоть доля здравого смысла и вы читали мою книгу “Демоны. Иерархия и порядок Ада”, то должны понимать, что диаволы высшего порядка обладают чудовищно сконцентрированной энергией, сплетённой из разнородных человеческих эмоций. И чем выше этот “узор” из чувств, чем разнороднее и плотнее сплетены эмоции негативные, тем больший спектр поражения в потенциале имеет воплощаемая в техниках негативная энергия. Конечно, многое говорит статус демона, его вид, индивидуальные слабости и прочие флуктуации, однако суть концепции остаётся неизменной. О чём говорить, если истории известны случаи…»

— А ведь верно, — Зверев черканул ещё пару заметок. — Того демона в заброшенной школе я удерживал с помощью печатей негативной энергии. Я аккумулировал её изнутри себя, а также с помощью нескольких негативно заряженных ядер. Демон был предсреднего порядка, а плотность моей энергии была выше «узора» энергии демона… Хм, так выходит, что энергия и поглощённые демоном души — это некий аналог мышц и силы у людей… Стоп!

Он откинулся на скрипящем стуле, выглянул за окно.

— То есть, если демоны вытягивают души, а именно тёмную их часть у людей, то душа демонов — это концентрат негативной энергии, верно? А значит, если человек сможет поглощать души демонов, то мы обманем пищевую цепь! Эврика! В таком случае, чем больше человек поглотит демонических душ, тем более мощных демонов он сможет убивать, — Зверев вдруг вскочил и начал ходить туда-сюда, наворачивая круги по библиотеке. — Ха! Вот только возникает проблема с выдержкой тела и души, так что надо подыскать способ быстрого высвобождения…

— Витя! — двери библиотеки раскрылись, вбежала Кристина, еле успевающая набирать воздух в лёгкие. Немного отдышавшись, она взглянула на растрёпанного, утопшего в книгах Зверева. — Витя, ты слышал?

Зверев покосился на девушку, отодвинул стопку книг.

— О зарплате? Или о церемонии?

— Об Одноруком, — Кристина быстрым шагом подошла к столику, небрежно отбросила башню из книг по демонологии. — Он пропал!

— Как это пропал?

— Вот так вот, нет его! Я думала, что он здесь…

— Не переживай за него, Крис, — отмахнулся Виктор, снова усаживаясь за столик, — парню пришли деньги, вот он и пошёл развея… — лицо его побледнело, он вскочил со стола. — Пошли! Быстрей пошли.

Он дёрнул её за руку и вышли.

— Ты знаешь, где он?

— Этот идиот говорил мне, что как только будут деньги, он обязательно отправится в «Azartus», — скороговоркой пробормотал Зверев, замыкая библиотеку. — А я только недавно слышал, что там засекли демона высшего порядка…