Танец Грехов

Глава XXVI. Волчий вой

Илий недоверчиво смотрел на Старого Волка серымиглазами, скребя свою жиденькую чёрную бородёнку.

— Значит, теперь я — лидер «Князя»? — Он отпил изстарого советского гранёного стакана. «Князь» пусть и был крупнейшимдивизионом, но отнюдь не самым богатым. Отборные ублюдки или зелёные новички вего рядах, приближённость к огромному лесу, именуемым «Язычником», постоянныенападки лесных отродий на каждое звено так называемого «Змея» делали «Князь»скорее не элитным дивизионом, а кучей разношёрстных человек, в огромномколичестве, но с крайне паршивым качеством. Всё это новоиспечённый игумен Илийпрокручивал у себя в голове, внимательно оглядывая Старого Волка. — Непрельщает меня эта должность. Найдите другого.

— А тебя и никто не спрашивает, — холодно сказалАкела, докуривая сигарету. — Кир доверял тебе, ты был его правой рукой и в«Князе» нет никого опытнее тебя. Избирать кого-то извне крайне сомнительноерешение. Если же ты хочешь отказаться, то изволь, но нам придётся созватьСвятой Синод для разрешения этого вопроса.

По спине Илия прошёл холодок, когда речь зашла оСиноде. Почти все решения этого органа сводились к тому, что осуждённого либобросали в «Лёд», либо ссылали в «Князь». Учитывая, что второй факт исключался,перспектива предвиделась печальная.

— Хорошо, я приму на себя управление, — сдался Илийи залпом опустошил стакан. Жгучая жидкость протиснулась по горлу, а в грудипотеплело, — полагаю, мне не стоит знать, что случилось с Киром? — Он вперилсвои серые глаза в Акелу.

— Кир сотрудничал с язычниками, сорвал «Капкан» и, внадежде избежать правосудия, подался в бега, — ложь лилась из губ Аарона ровнымпотоком, голос его не дрожал и звучал убедительно. Но глубоко в душе правдастискивала его сердце, и Старый Волк чувствовал, будто от него отняли частичкусебя. — Когда я застал его на месте, он покончил со своей жизнью,предварительно выдав показания. Этого достаточно?

— Более чем. — подчинительно кивнул Илий. — Когда ясмогу взять на себя командование?

«Этот пусть и строит из себя правдоруба, но на делеещё покладистей, чем я. В Кире была лишь четверть силы и мудрости Ашера, а насколькоэтот хуже, чем Кир?» Вопрос, пожалуй, был риторическим.

— Официально — завтра или послезавтра. Учитывая, чтоникаких прилюдных похорон, какие были у Ашера не будет, — «Хотя Кир ихзаслужил», — то с документами вопрос решим быстро. Но своим новым бойцам объявивсё завтра.

— Слушаюсь.

Это крохотная комнатка, в четырёхэтажном, протёртомвременем здании, с разбитыми окнами, косыми дверьми и обветшалой отделкой,называлась штабом. Это звено Змея было не так далеко от Невска, всего-то впятидесяти километрах, но этот факт не придал опорной базе хоть какого-токачества. Всё вокруг разваливалось и ветшало: кирпичные домики осунулись,ограждения забора поржавели, крыши казарм продырявились, а тротуар разрушился.

«Когда-то “Князь” был чудовищно сильным отрядом, —пожаловался про себя Акела, прогуливаясь по плохо освещённой дороге, глубокопроваленной, в которой густились грязные лужи, — Ашер выбирал самых сильных иволевых бойцов из всей “Зимы”, мы могли вырезать одним небольшим отрядом изпяти-семи человек несколько демонов второго и предпервого порядка, что ужговорить, если мобилизовали бы все силы… А что теперь? Нищета, пустота, разруха.Элитный отряд перерос в нищий дивизион, который наполнили калеки, сидельцы иидиоты».

Сердце его окаменело давным-давно, но теперьзаклятие Горгоны медленно и болезненно проходило. Старый Волк стал старше имудрее, но душа его размякала, как хлеб в воде. Каждый день он мучительнопросыпался — кошмары снились ему всё чаще, и, натянув маску исполнительногосолдата, Старый Волк шёл на службу к Соломону или, если старику ничего нетребовалось, отправлялся вести практические лекции у набравшегося с осенимолодняка. Иногда он находил время, чтобы проведать своих «щенков».

— Этим парням нужно дать шанс, — сказал он Соломонудавным-давно, когда лидерство Ашера оказалось под вопросом и “Князь” раздиралиспоры о том, кто станет новым игуменом, — да, они жестокие, развязные, местамиглупые и странные, но нет смысла бросать их в камеры «Льда». Выдайте мне правоотобрать свой отряд, и я сослужу вам хорошую службу.

И он действительно сослужил хорошую службу, как Соломону,в частности, так и всей структуре «Зимы». Но не ту службу, которую он хотелпонести. Он, Старый Волк, закалённый боями, убийствами, войной и ужасом, хотелпомочь всем парням, кто случайно угодил в страшные камеры «Льда» и дароватьшанс на новую жизнь.

— Я сделаю из вас настоящих воинов, — говорил онмолодым юношам, в чьи души грех заполз слишком рано и слишком глубоко, — и выдокажете всем, что ничем не хуже остальных. Благая идея воспитать из грязных, нищих, потерявших себя парней, настоящихбойцов и способных воинов, утопла под волной жестокой реальности. Он отбиралмолодых заключенных в «Льде», брошенных сирот, никому не нужных в этом мире,воришек, подростков из городских тюрем, словом, всех маргиналов общества, ссамых глубоких его недр.

Они росли под его крылом, становились сильнее ипервых пять его сыновей возмужали спустя пять лет, после того как Аарон ушёл из«Князя». Но все его тщательно взращиваемые труды, сгорели под первыми лучамисолнца.

Кто-то, почуяв свободу, сбежал из Святой Инквизиции иего предали Трибуналу, кто-то, поддавшись искушению, слишком глубоко увяз вконтрактах с демонами и душа его, наверное, и теперь страдает в Аду… Кто-топогиб на первом же задании, не совладав с демонами. Лишь двое выжило, но и теутекли из рук Аарона, как вода сквозь пальцы.

— Отец, — Они называли его отцом, хотя взял он их,когда тем было уже одиннадцать-двенадцать лет, — я должен тебе сказать, чтоулетаю в Штаты.

— В Штаты?! — Сердце Аарона забилось как от счастья,так и от страха потерять его неназванного сына. — Эзра… но когда?

— Отец, представляешь, ко мне подошёл сам Аристарх!— В его зелёных, почти изумрудных глазах, плясала радость. — Он сказал,представляешь, сказал, что у запускается программа обмена с американским ICEES!

— ICEES?— «Эзра поедет в Америку, и будет там служить?! Он ведь был таким непослушным,а теперь… Теперь…» На суровом лице Акелы навернулись слёзы. — На… Насколько тыуедешь, Эзра?

— Программа обмена длится от года до пяти лет и естьвозможность остаться служить там, отец! — Он радовался, искрился счастьем, но что-токрепкой хваткой сжимало сердце Аарона. Тот выжал из себя улыбку, чтобы необижать сына. Пусть радуется, ведь раньше он, Эзра, был нищим, брошеннымребёнком, а теперь… — Я обязательно буду тебе писать и звонить, обязательно! Тыдоволен мной?

— Конечно, — Старый Волк обнял Эзру и отпустил. Стого дня минуло пять лет, но его сын, несомненно, самый способный из всех,пропал. Он сел на самолёт и растворился в облаках. Акела звонил, писал, требовалответа, но все пожимали руками. Эзра исчез.

Аарон, потеряв уже четверых из своих неназванныхсыновей, подобранных из приютов и подростковых колоний, сохранил лишь одного —пусть не самого способного, но самого проницательного, любопытного и донелепого смелого. И эта смелость навлекла на него страшный позор.

— Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт Трибунал, Иса? Тывообще представляешь, что натворил?

— Сказал правду, — зло бросил его последний сын. —Этот старый кретин совсем забывается…

— Это ты забываешься, — Аарон взял его за плечо икрепко сжал. Большие, выразительные зелёные глаза, высокий рост, грудь колесом,твёрдый живот, сильные руки, соображающая голова — он бы мог статьпервоклассным охотником и взлетел бы до игумена или даже до патриарха, но егоострый язык ранит остальных очень глубоко. — Ты нанёс тяжелое оскорблениеСоломону. Я бы мог это уладить, но ты, щенок, ещё смог настроить против себя всех!От епископов до Святейшего Патриарха! Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — Онтряс своего сына двумя руками, но в изумрудных глазах была только твёрдаяуверенность в своей правоте, в том, что справедливость восторжествует.

Каин лишил Исы правого глаза, Соломон же позорно выдворилсына Старого Волка из «Зимы» и сделал так, что Иса больше нигде не смогработать — даже дворником за нищую зарплату. А он, Аарон, стоял, расправивплечи подле своего хозяина, стоял, когда в глаз его сына вонзился острыйсеребряный кинжал, стоял и молчал, когда толпа бугаев и всех желающих молотиламолодое тело Исы, стоял и со слезами на глазах смотрел, как сын, обливаясьслезами, просит отца сказать, что он, Иса, не виноват.

«Я сделал всё что мог, — говорил себе Аарон, — яуберёг его от “Льда”, уберёг от Тринадцатого Отдела, уберёг от болезненнойсмерти в постели… Он поймёт меня, поймёт, что я постарался для него».

Но сердце его жгла боль, обида, ненависть к себе.Как будто он мог сделать что-то больше!

«Я — всего лишь винтик системы и ничего здесь неизменю, — почти в припадке повторял себе Старый Волк, — а Иса пошёл противэтого чудовища, хотя стоило ему просто промолчать…»

Когда тело Исы выбросили на улицу, всего сломанного,в объятья холодной зимы, Аарон продолжал стоять, тем самым доказывая своюнепричастность к выходкам подопечного. Он своё тоже получил, но видя,плюющегося в снегу Ису, Старый Волк хотел бросить всё и помочь сыну. Но метельскрыла парня, и последний волчонок Старого Волка исчез. Акела остался совсемодин.

— Я понимаю, что они были для тебя как родные, — сказалКир, когда застал напившегося Аарона в своём кабинете, — но ты должен житьи молиться. Ты сделал всё, что мог и даже больше. Кто знает, может Эзра жив, аИса нашёл себе какое-то дело? Пока ты не умрёшь, живи и молись, брат, надейся,пока не умрёшь. А когда умрёшь — быть может, они встретят тебя на небесах. Неотчаивайся, иначе бездна сожрёт тебя.

«С тех пор я только и делаю, что живу и молюсь, —вздохнул Аарон, не замечая, как опустошил недавно полную пачку своих сигарет, —а теперь… Кир, друг… Теперь эта проклятая жизнь и тебя украла…»

Его кнопочный телефон, упрятанный в кармане военногокителя «Зимы», завибрировал. Лунный серп прорезал сумрачное одеяло ночи, ноСтарого Волка не удивил такой поздний звонок. Поработаешь с Соломоном — и не ктакому привыкнешь.

— Да?

— «Язычник», капище «Сварога», четвёртый лагерь,северо-запад, координаты… — голос монотонно зачитал цифры, — замечена колоссальнаявыработка негативной энергии. По предположениям, схлестнулись два или болеедемона, предположительно, первого порядка.

— Уровень угрозы? Время предполагаемогостолкновения?

— Предпервый. — сказал голос, — Судя по остаточнойэнергии, которую засекли датчики, столкновение было около двенадцати часовназад.

— Так долго? — Обычно, установленные разведчикамидатчики, фиксировали даже малейшее изменение пространства сразу, даже еслиместо было в нескольких километрах от самого датчика и такая долгая реакциятехники, была слишком странной.

— Близлежащие датчики от лагеря были в десятикилометрах и их нахрен выжгло чёрным пламенем, — бесстрастно пояснил голос из телефона,— а те, что остались целыми — отключились и восстановились только сейчас.Отправляйся туда и всё выясни, немедленно.

— Один? — спросил Старый Волк таким голосом, будтоэто вовсе не имело значения.

— Твоя задача — выяснение обстоятельств, а незачистка. После разведки сообщи в штаб, и мы вышлем лучших бойцов ГБР (группыбыстрого реагирования). Связь держать постоянно. Приказ ясен?

— Так точно.

Лес «Язычник» был просто огромным и представлял изсебя аккуратно сшитые природой разношёрстные куски. Где-то деревьев было мало,и он был совсем голым, где-то колонны берёз и тополей стояли слишком плотнодруг к другу, где-то возвышались холмы и подобия взгорий, а где-то наоборот,земля уходила на несколько метров ниже среднего уровня. И тут и там были озера,тонкие и слабые ручейки, сильные и бурные потоки рек, уводящие всё глубже иглубже в чащи древнего леса.

«Не зря эти лесные отродья выбрали этот лес, какосновную базу, — думал Аарон, мчась по разъезженным извилистым дорогам,пестрящим ямами и глубокими лужами, — он ведь просто огромный».

Язычник тянул свои пальцы на сотни километров,обступая часть города Невска, но дальше уползая от города на север. И чемдальше охотники рисковали ступать, тем более жуткие вещи для них открывались.

Однажды, вспомнил Старый Волк, они вместе с его ещёмолодыми волчатами обнаружили тридцать пропавших человек «Князя». Несчастныхвздёрнули на толстых тополиных ветках, предварительно выпустив им кишки. Воронывыклевали князьям глаза, разодрали щёки и выпотрошили их тела, оставив наветках только костлявые, обтянутые иссохшей кожей скелеты. Птиц было такоевеликое количество, что даже могучие деревья утопали в чёрном, крылатом мраке ипронзительном карканье. Это место бойцы прозвали Вороньими воротами. Сколько быраз поисковые группы не снимали трупы, сколько бы раз не шерстили округу впоисках скрывшегося врага, из раза в раз новые мертвецы появлялись на местестарых. В конце концов, руководство бросило попытки зачистить этот сектор и стех пор за мрачную арку из трупов, которая стала действительно напоминатьворота, ходили только крайне подготовленные боевые отряды. Старый Волк и теперьехал между двумя склонившимися от времени тополями, которые тянули своигорбатые сухие пальцы к машине, скалясь трупами, мерно болтающихся туда-сюда.На этот раз мертвецы были совсем свежие, но из-за степени их разложения Ааронне узнал, чьи они.

Минул час, ночь сомкнулась вокруг машины сумрачнойхваткой, а тучи застлали бледный лик луны.

«Безопасней было идти пешком, — думал про себяохотник, обруливая ямину на колее, — и отрядом из человек двадцати. Здесь иднём-то многие пропадают, что уж говорить об одном человеке, который едет нашумной машине».

Но Старый Волк привык, что его не жалеют и отчастидаже был рад этому. Быть может, он погибнет в бою, подобно древним героям и онём ещё долго будут говорить не только в «Зиме», но во всём Северном Альянсе, аможет Старого Волка даже причислят к лику святых.

«Размечтался, — горько подумал Аарон, — тебяприкончит кто-нибудь также, как я прикончил Кира и закопают в лесу. Скореепричислят к предателям и все мои достижения вручат какому-нибудь идиоту, пока иза тем не придут волки».

Мрачные мысли густились в его разуме, но он,наконец, прибыл. Судя по карте, которая умещалась на военном планшете, СтарыйВолк был в пяти километрах от предполагаемой точки. Акела вынул сканеры,которые лежали в багажнике «Тигра». Один из детекторов показывал чёрные точкипо всей округе в радиусе десяти километров — это были датчики, которые уловилисигнал, другой детектор в реальном времени отражал график выработкипотусторонней энергии, больше похожий на кардиограмму. Чёрные ломаные линии —негативная энергия, молочного цвета — освящённая, соответственно. Подключившиськ датчикам, закреплённых на деревьях, детектор, который называли «Пульсом»показывал мёртвую, ровную линию. Аарон отмотал время фиксации датчиками на двенадцатьчасов назад, и ровная линия вскочила и начала бить по верхним значениямреференса.

— Охренеть, — буркнул про себя Аарон, — и этозафиксировали датчики в пяти километрах от места. Остальные выжжены.

Он подошёл к багажнику и через две минуты явилсяпочти в том же виде — вот только под чёрными одеждами Святой Инквизициитеплились мощные кевларовые и серебряные пластины, с мощными заговорами отпотусторонних сил. На лице — чёрная маска, скрывшая лицо, на руках — плотныеперчатки. В руках Аарон держал свой серебряный клинок, рукоять котороговыполнили из чистого серебра, в виде ощерившейся волчьей головы. Глаза сверкалиониксом, а сама голова волка плавно перетекала в длинное, серебряное лезвие,испещрённое различными знаками и молитвами. Местами на мече проглядывалистранные бурые и чёрные потемнения, которые расползлись по лезвию длиннымикапиллярами, но эта иллюзия пропала, как только Аарон сжал волчью рукоять.

Оставив свою шумную боевую машину, Старый Волк остатокпути прошёл пешком. Ручища старых деревьев лезли ему в глаза, в чёрном одеялемрака мерещились язычники и демоны, из-под каждого осыпавшегося куста, Ааронждал нападения. Но астральное зрение не показывало ничего, что ещё большенастораживало старого охотника.

Он прошёл по тропе, повернул направо, сверился скоординатами, и пошёл дальше. Казалось, что ничего в этом скопище жуткихдеревьев и гнетущей, лесной тишины, быть не может, но вот, за поворотомоткрылась широкая, вычищенная от деревьев опушка, а на ней Акела обнаружил и предметего поиска.

Языческий лагерь осунулся, сгорел и впал сам в себя,ворота покосились и разрушились, частокол поник и щерился большими чёрнымищелями. Знамениты1 языческий барьер, который мало того, что скрывал лагерь отпосторонних, но и не позволял чужим входить за ворота, был снят и Аарон безтруда проник в поселение лесных чудовищ. Внутри всё оказалось ещё хуже —бревенчатые домики рассыпались, как спичечные, а жадный огонь сожрал большую ихчасть. В темноте колыхнулся серый огонёк, и Старый Волк в мгновение ока обнажилсвой волчий клинок. Судя по серым тонам, которые плясали в ночи, это был недемон, а человек. Вопрос только в том, язычник ли это?

Ступая тихо, как кошка, только снег хрустел подногами. Огонёк становился всё ближе и ближе, но понять, кто в нём скрывается,было крайне сложно.

— Я на месте, — сказал Старый Волк в рацию, —замечаю тут одного потенциального противника. Не потусторонний.

— Принял, не суйся…

Всё произошло слишком быстро.

Огонёк метнулся влево, уйдя от алтарного камня,скрылся за древней статуей языческого бога. Аарон решил, что потенциальный врагиспугался и теперь словить его не составит труда но, когда Старый Волкприблизился к каменному изваянию Сварога, некто выскочил из мрака и рубанулклинком по плечу. Аарон успел плашмя выставить Волчий Клык и защититься. Плечозабила боль, но лезвие врага не смогло прокусить кевлар.

Аарон сделал полуоборот, уклонившись от выпадасоперника, заблокировал несколько ударов и перешёл в атаку. Серая тень плясалаво мраке, уходила от взмахов Клыка, но несколько раз Аарон смог задетьсоперника — тот начал атаковать не так упорно, как раньше. Блеск серебра извуки схлестнувшегося металла наполнили мёртвый лагерь жизнью, и даже лунавыглянула из-под свода чёрных туч, пролив свой бледный свет на место битвы.

Как только света стало достаточно, Аарон рассеяластральное зрение и увидел перед собой человека в форме «Зимы», со скрещённымиклинками на груди. На лицо незнакомец натянул чёрную маску, но глаза его былипохожи на кошачьи, заходясь медным блеском.

Аарон достойно принял череду мощных, резких атак ивдруг почувствовал, как силы начинают покидать его.

«Так быстро? Старость совсем меня доконала!»

Старый Волк выпустил сжатый в лёгких воздух и пошёлв контратаку. Клинки встречались друг с другом один, другой, третий раз. Онподсёк соперника в ноги, тот тихо вскрикнул, отшатнулся и споткнулся оутопленную в снеге ветку. Аарон выловил момент и устремил лезвие к горлу своеговрага, но вдруг кости старика почувствовали мощный поток негативной энергии,исходящей откуда-то снизу.

Чудовищный удар отбросил его на несколько метров ивыбил из него все силы. Едва Волк поднялся, как фальшивый охотник обрушил нанего град рубящих ударов сверху вниз ударов. Он, Аарон, успел сложить пальцамизнак Барьера и клинок, не прорубив отвердевший воздух, искрящийся красным,совсем слегка, выскочил из рук врага. Волк вырвал из-за пояса боевой кинжал,пропитал его зарядом проклятой энергии настолько, насколько успел и врезаллезвие в руку ублюдка. Раздался скрежет металла, короткий «бах». Тень врагапошатнулась. Аарон вскочил на ноги, скорчился от боли в спине, подобрал ВолчийКлык и рубанул незнакомцу по ноге. Тот выматерился, но не упал.

«У него ранена правая рука, — отметил Аарон,переходя в атаку, — в ней и был заряд демонической энергии. Ну что же, поигралии хватит».

Аарон сделал рубящий удар по груди, но толькораспорол мягкий чёрный китель его врага. Вместо того, чтобы продолжать атаку,Старый Волк свободной рукой сложил знак Импульса и пространство перед нимсжалось, отвердев и сформированный буро-чёрный заряд отбросил врага нанесколько метров. Больше тот не поднимался.

— Давай, порешай меня, ублюдок, — стоная, бросилнезнакомец, ворочаясь от боли в снегу, — только быстрее, я и так слишком многопережил…

Аарон и правда только хотел продырявить Клыкоммягкую шею этого незнакомца, но вдруг опустил меч.

— Откуда у тебя этот клинок?

— Ты болтать будешь или прибьёшь меня, наконец?! —закричал этот человек на весь лес. — Давай уже, быстрее! Я за этот сраный деньуже натерпелся! Сначала язычники, потом демоны, потом демоны и язычники… — Онвыматерился и скрутился от боли калачиком. — Хорош уже сиськи мять, урод…

Аарона затерзали сомнения, и он спросил:

— Имя?

— Нет у меня имени, — ответил незнакомец, — толькономер.

— Номер?!

— Ага, кретин, ты что, не слушаешь?

— Скажи его.

— M/A-1/123, — прохрипел человек, — чтотебе это говорит, ублюдок?

— Уважительней разговаривай со старшим по званию, крестоносец,— буркнул Аарон и протянул раненому руку. Тот, немного заёрзав на снегу, всё жеподал руку.

Когда недавний враг встал перед ним, Аарон приказалему сбросить защитную маску. Тот подчинился и из-под неё показалось лицомолодого парня, всё в шрамах, ожогах, а волосы у него были белые, как снег наземле. Лохматый и грязный, с разодранным кителем и сочащимися кровью ранами, онбыл больше похож на нищего, но номер на груди доказывал, что этот мальчишка —слуга Инквизиции. Более того, Аарон узнал в нём того, кого хотел завербовать всвоих Волков месяц назад.

— Что здесьпроизошло, солдат? — Старый Волк не выдал того, что узнал парня, но сам сдёрнулмаску. Судя по удивлённому кошачьему взгляду юнца, он узнал Старого Волка.

— Прошу прощения, игумен Аарон, — Парень склонилголову, и взялся за голову, — я принял вас…

— Это неважно, — отрезал Волк и повторил свой вопросболее жёстким голосом, отдающим сталью.

— Пойдёмте.

Парень поволокся к алтарному камню, скрылся застатуей Сварога, которую кто-то лишил головы. Скоро перед глазами Акелыраскрылась одновременно и ужасная, и приятная картина.

«За этим кретином весь “Князь” охотился… Какогохрена зелёный крестоносец тут забыл?»

Тело могучего язычника лежало на выжженой огнёмземле. Недалеко от трупа валялась голова Сварога, мрачно вглядываясь в пустотусумрачной ночи.

— Это… вождь «Перуна»? — Старый Волк не сдержалудивления и голос его это выдал. «Как можно было сразить это чудовище?! Он жеприкончил две сотни новобранцев, а до этого терроризировал “Князь” добрыхпятнадцать лет! Даже старина Ашер, которы прикончил прежнего вождя Молний этогоурода одолеть не сумел!»

— Да, он самый, — кивнул парень на побледневшийтруп. Тело, испещрённое древними татуировками, истекло кровью, и та сталасвёртываться, глаза впали, длинная, густая борода, завязанная в несколькоузлов, растрепалась, чёрные как смоль волосы, спадавшие до плеч, промокли открови и спутались. Тело некогда сильнейшего языческого вождя побледнело иужалось, лишив того прежнего могучего облика, превратив в тень себя прежнего.Рядом с его иссечённой правой рукой лежала его длинная секира. На фоне слабоголунного света, лезвие блестело и жадно скалилось, словно бы норовя сновапопасть в руки к своему хозяину. Бык безразлично смотрел в сумрачное небо, где прорезямиоткрывались россыпи звёзд.

Старый Волк использовал астральное зрение и толькотеперь почувствовал слабую остаточную энергию, напоминавшую демоническую.

— Здесь был кто-то ещё?

— Да, — Парень отошёл к разбитому, сожжённомучастоколу, на который будто обрушился небоскрёб и из-под снега вынул связку изтрёх болтавшихся голов. Они порядком высохли, несло от них как от тысячелетнеготрупа, все в древнем тряпье и с десятками пустых глазниц. Жёлтый череппроглядывал то тут, то там, проступая за тонким слоем кожи. Головы связаливерёвкой, и они больше походили на человеческие, но точно сказать было нельзя.— Вот этот засранец.

— Когнос? — вырвалось у Старого Волка против еговоли. «Что он здесь делает? Какого хрена здесь творится? Сильнейший язычник и демонпервого порядка, но оба они мертвы, а какой-то щенок жив-здоров?! Не можеттаких чудес быть…»

— Он самый, — прокряхтел беловолосый и бросил головык ногам Старого Волка. Тот рефлекторно отпрянул, вспоминая, скольких жертвскормил этому ублюдку.

Луна снова освободилась от плена туч и воссияласвоим холодным бризом.

— А теперь ты расскажешь мне всё, что здесьпроизошло, парень, — приказал Старый Волк. — Всё до единого.

— Долго же придётся рассказывать, — пожал плечамибеловолосый, корчась от боли и потряхивая протезированной рукой, — глядишьпомру и никто меня отсюда не вызволит.

— Думается мне, сынок, что после такого, —Старый Волк ткнул на мёртвого язычника и останки древнего демона, — тывернёшься в корпус совсем другим человеком.

Однорукий не сдержал хитрой улыбки и принялсяизлагать свою историю.