Тактик.3

Глава 5 Путь в столицу

Оставив Дайре под присмотром самых надёжных людей Рэда и на косвенном попечение гоблинов, хозяев этих лесов, которые, к моему удивлению, отнеслись к ней с почтительным любопытством, мы с атаманом начали готовиться к следующему этапу операции.

Сидеть в лесу и ждать у моря погоды было не в моих правилах. Нам нужна была информация.

Свежая, желательно точная, и совершенно неофициальная.

А главный источник информации — это столица, город Лемез, самое сердце вражеской территории.

— Пойдем вдвоём, — предложил я, когда мы сидели у костра, обсуждая наши действия. — Большая группа привлечёт внимание. Вся твоя армия здесь — наш козырь в рукаве, и светить его раньше времени — глупость. Мы же пойдём на разведку. Тихо, как тени.

Рэд кивнул, полностью соглашаясь. За последние дни он преобразился. Тяжесть отцовства и божественного долга не сломила его, а, наоборот, будто выковала заново. В его глазах появилась стальная решимость, а движения стали ещё более точными и собранными. Он больше не был просто хозяином леса. Он был командиром, ведущим своих людей на войну, и осознавал всю ответственность.

— Выдадим себя за наёмников? — предложил Рэд.

— Не слышал, чтобы король нанимал наёмников, — ответил я. — Я бы предложил, что попроще. Мы — странствующие торговцы шерстью. Ищем новые рынки сбыта, прицениваемся, прощупываем почву. Ничего героического, ничего подозрительного. Шерсть — товар ходовой, но не настолько ценный, чтобы вызывать интерес у серьёзных людей. Серые люди, никому не нужные.

Подготовка к маскараду заняла пару часов. Мы сменили нашу практичную кожаную одежду на грубые тканные куртки и штаны, фасона, какой носят мелкие купцы или зажиточные крестьяне.

Мой доспех, подарок Анаи, остался на мне, расставаться с ним было бы самоубийством, но поверх я накинул плотный, мешковатый плащ, который успешно скрывал его очертания. Клевец остался в лагере (слишком габаритный), а короткий меч были убран в седельные сумки, обмотанный тряпьём. Мои ножи скрытого ношения остались на поясе, а вот метательные (к стыду своему, я до сих пор не обучился владеть ими как следует) тоже убрал. Гномий кастет лежал в кармане, всегда наготове. Рэд замаскировался схожим образом, спрятав свои длинные ножи под плащом так, что их мог бы заметить только очень намётанный глаз. Мы выглядели как два усталых, озабоченных делами коммерсанта, а не как пара головорезов, способных вдвоём навести шороху в небольшом поселении.

Попрощавшись с Дайре, которая смотрела на отца с обожанием и страхом, мы взяли моих коней и покинули лагерь прямо среди ночи.

Парочка гоблинов всегда ошивалась за пределами лагеря, делая вид что собирают грибы и ягоды, но в действительности присматривая за нами. Рэд обратился к ним на их языке и нанял одного в качестве проводника.

Проводник вывел нас на торговый тракт окольными тропами, и уже через пару часов мы двигались верхом по разбитой, грязной дороге, ведущей на юг.

К утру сделали привал, но ненадолго и двинули в путь. Достаточно быстро мы нагнали то, что искали — небольшой караван из семи крытых повозок, медленно ползущий в сторону столицы. Присоединиться к нему было делом техники. Караванщики в этих неспокойных землях всегда были рады дополнительной защите, даже если эта защита выглядела просто как пара крепких мужчин.

Владельцами каравана оказались брат и сестра, южане с тёмными волосами и смуглой кожей. Брат, Алано, высокий, жилистый, с настороженным взглядом. Сестра, Лиана, полная его противоположность: живая, бойкая, с лукавыми искорками в чёрных глазах. Они везли на продажу вино и оливковое масло — товары, которые в этих краях ценились и хорошо продавались.

Они не задавали лишних вопросов. Наша легенда о торговцах шерстью их вполне устроила. Алано, окинув нас оценивающим взглядом, больше обратил внимание не на наши слова, а на то, как мы держимся в седле, и на скрытые под плащами очертания оружия. Он, видимо, принял нас за наёмников, ищущих попутного заработка, или торговцев, умеющих пользоваться оружием и понимающих, что путешествовать в одиночку — плохая примета. Его это устраивало.

Лиана же одарила меня такой откровенно любопытной и одобряющей улыбкой, что я на мгновение почувствовал себя не шпионом на задании, а обычным парнем, с которым флиртует красивая девушка. Это было странное и почти забытое чувство.

Охрана каравана состояла из шести человек, нанятых, по всей видимости, на ближайшем постоялом дворе. Их тупые лица, примитивное оружие и пустые глаза не оставляли сомнений: при первой же серьёзной опасности эти «воины» разбегутся, как тараканы.

Классика жанра. Средневековый ЧОП и без особых амбиций.

Мы ехали с караваном почти до самого вечера. День клонился к закату, когда на одном из лесных участков тракта произошло нападение. Из-за деревьев, с нелепыми, хаотичными выкриками, на дорогу высыпала толпа. Их было человек тридцать, может, чуть больше. Они перегородили дорогу, размахивая оружием.

Я бросил быстрый взгляд на Рэда. Он даже не напрягся, лишь скривил губы в презрительной усмешке. Я его понимал. То, что мы видели, было скорее пародией на засаду, чем реальной угрозой. Нападавшие были вооружены чем попало: вилами, хозяйственными топорами, тяжёлыми дубинами, у одного я даже заметил косу. Одеты они были в крестьянские обноски, а их лица выражали не столько ярость, сколько отчаяние и страх.

Мой мозг аналитика мгновенно обработал информацию.

Вооружение: импровизированное, не боевое.

Построение: отсутствует, просто толпа.

Моральный дух: крайне низкий.

Тактика:«выбежать и напугать».

Вывод: это не разбойники, а какой-то балаган.

Наёмная охрана каравана оценивала ситуацию проще, они пересчитали противников, потом себя, провели численное сравнение и пришли к простому выводу: «Нас меньше, надо бежать».

Увидев толпу, превосходящую их числом в пять раз, они не стали даже пытаться оценить угрозу. С воплем «Засада!» шестеро «храбрецов» развернули своих коней и, пришпоривая их, бросились наутёк в обратном направлении, едва не сбив повозку Лианы.

Их трусость была настолько предсказуемой и шаблонной, что я даже не испытал раздражения, просто констатировал факт.

Алано и Лиана побледнели, но остались на месте. Им-то было жалко бросать свой товар, а вот их наёмные работники действовали по-разному. Кто-то остался, но прятался под телегу, кто-то и сбежал.

Однако в целом южная кровь давала о себе знать, они были напуганы, но не собирались бросать свой товар и бежать.

Толпа «разбойников», видя, что охрана разбежалась, немного осмелела и медленно двинулась к нам. Их предводитель, здоровенный мужик с испитым лицом и дубиной в руках, вышел вперёд.

— С-с-стойте! — крикнул он, стараясь, чтобы его голос звучал грозно. — Отдавайте все, что у вас есть, и, быть может, мы вас не тронем!

Я и Рэд спокойно сидели в седлах, даже не вынимая оружия.

— Что делать будем, стратег? — с усмешкой спросил Рэд.

— Урок вежливости преподадим, — ответил я. — Только без членовредительства. Это было бы лишним.

Мы спешились одновременно.

Рэд широким, уверенным шагом пошел навстречу главарю. Тот, видя приближающегося к нему широкоплечего, спокойного, как скала, здоровяка, растерял всю свою напускную храбрость. Он замахнулся дубиной, но Рэд легко уклонился и нанес короткий, точный удар кулаком ему в челюсть. Главарь молча рухнул в дорожную грязь.

В этот же момент я занялся остальными, кто был поближе. Четверо крестьян бросились на меня, размахивая своими вилами и топорами. Я двигался быстро и поскольку понимал, что пользоваться им они не умеют, то свой меч из сумки не достал.

Одному подсёк ноги, выбив из рук топор. Второму вывернул запястье, заставив выронить вилы. Третьего просто пнул в грудь, и он, споткнувшись, повалился на четвертого. Никакой жестокости. Чистая техника. Быстро, эффективно и почти без шума.

Остальные крестьяне, увидев, как их предводитель лежит без сознания, а самая активная группа нейтрализована за несколько секунд двумя незнакомцами, замерли в нерешительности. А потом, подчиняясь стадному инстинкту, развернулись и бросились обратно в лес, оставляя на дороге своих поверженных товарищей.

Весь «бой» занял меньше минуты.

Алано и Лиана смотрели на нас с открытыми ртами. Они ожидали чего угодно — драки, крови, смерти. Но не такой быстрой, будничной и сравнительно бескровной расправы.

Я подошёл к одному из крестьян, которого сбил с ног, и помог ему подняться. Тот смотрел на меня с ужасом, ожидая удара.

— Успокойся, — сказал я. — Мы не стражники. Мы просто хотим поговорить.

Рэд тем временем привёл в чувство их главаря, полив ему на лицо водичкой из фляги.

Мы оттащили главаря «разбойников» и четверых его самых смелых подельников к обочине, подальше от ушей караванщиков. Рэд сел на поваленное дерево, скрестив на груди мощные руки, и одним своим видом внушал пленникам священный трепет. Я же взял на себя роль «доброго следователя».

Главарь, придя в себя, оказался не грозным атаманом, а обычным мужиком лет сорока, отчаявшимся и сломленным. Звали его Брон. Когда он понял, что мы не собираемся его убивать или сдавать страже, его прорвало.

Вся эта ситуация была лучше любого шпионажа. Я воочию увидел, до какого состояния король Коннэбль довел свой народ, потому что этот сброд был не разбойниками, а натуральными крестьянами.

Люди, которые должны были пахать землю, были вынуждены выходить на большую дорогу с вилами, чтобы как-то прокормить свои семьи. Это была не просто «революционная ситуация». В обществе назрели мощные социальные проблемы и появись тут свой Ленин, то хватило бы одной искры и броневика.

Атаман говорил, и это был не просто рассказ, а крик души. Он рыдал, не стесняясь своих слёз, размазывая по лицу грязь и сопли. Рассказывал о новых налогах, которые ввёл король Коннэбль. Налог на дым, на каждый новый очаг. Налог на скот. Налог на урожай. Сборщики налогов, сопровождаемые королевской стражей, выгребали из деревень всё до последнего зёрнышка. Они забирали скот, инструменты, отбирали у женщин последние украшения. Тех, кто пытался сопротивляться, избивали до полусмерти или уводили в столицу, и больше их никто не видел.

— У нас дети голодают, господин, — всхлипывал Брон. — Мы едим коренья и лебеду. Выйти на дорогу с вилами — это был наш последний шанс. Мы не хотели никого убивать. Думали, напугаем, заберем ценности, продадим и тем проживём сезон.

Его товарищи, понурив головы, согласно кивали. Они добавляли свои детали, которые не противоречили сказанному главарём. У одного стражники забрали единственную корову. У другого — избили сына за то, что тот пытался спрятать мешки с зерном.

Я слушал, и во мне поднималась холодная ярость. Не на этих несчастных бедолаг, а на систему, которая их породила. На короля, который видел в своём народе лишь источник дохода, дойную корову, которую можно резать, когда она перестаёт давать молоко.

От них же я получил первую информацию о столице.

Лемез, по их словам, отнюдь не процветал. Все, кто мог — мигрировали, а жители боялись сказать лишнее слово. Публичные порки и казни на центральной площади стали обыденным зрелищем. Богатые купцы откупались от стражи взятками, а простой люд жил в постоянном страхе.

Задав дополнительные вопросы по количеству ворот в городе, районов, расположению королевского дворца, предместьях и работе рынка, я встал. Пленники замерли, ожидая приговора.

— Идите, — сказал я.

Брон недоверчиво поднял на меня глаза.

— Куда, господин?

— Домой идите. В свою деревню. К своим семьям.

Я достал из кошеля несколько серебряных монет — немного, но достаточно, чтобы купить пару мешков муки и протянул их Брону.

— Берите. Поможет, чтобы не особенно голодать. А дальше… молитесь богине Анае и ждите. Скоро всё изменится. Передайте остальным, чтобы сидели тихо и не высовывались. Не время сейчас караваны грабить, да и в целом, не ваше это.

Брон смотрел то на монеты, то на меня, в его глазах стояло недоверие. Однако я всем своим видом показывал, что не шучу, а Рэд отошёл в сторону чтобы не мешать.

Брон неуклюже поднялся, поклонился, схватил монеты и, поминутно озираясь и подгоняя своих товарищей, бросился в лес.

Когда мы вернулись к каравану, Алано и Лиана смотрели на нас с нескрываемым изумлением. Они, очевидно, ожидали, что мы вернёмся с отрубленными головами или ушами разбойников в качестве трофеев. А мы просто отпустили их, да ещё и денег дали.

— Вы… вы их отпустили? — недоверчиво спросил Алано.

— Это не разбойники, — ответил Рэд, забираясь в седло и в его словах была спрятана ирония, ведь разбойником, причём матёрым, был именно он. — Они просто отчаявшиеся и слегка одичавшие люди. Я с такими не воюю. Скорее наоборот, могу помочь.

Этот жест милосердия, совершенно нелогичный с точки зрения обычного наёмника или торговца, произвел на южан неизгладимое впечатление. В их глазах мы перестали быть просто попутчиками, наш авторитет вырос до небес. Они смотрели на нас не просто с уважением, а с каким-то благоговением. Они поняли, что связались не с простыми людьми. И это было именно то, что мне нужно.

Вечером мы разбили лагерь у дороги. Поверженные «разбойники» и сбежавшая охрана сделали свое дело, теперь Алано и Лиана смотрели на меня и Рэда как на единственных гарантов своей безопасности. Нас накормили лучшим, что у них было, жареным мясом, свежим хлебом и угощали терпким южным вином, которое Алано достал из своих запасов.

Рэд, не привыкший к таким компаниям, после ужина отошёл в сторону и, усевшись под деревом, погрузился в свои мысли. Я же остался у костра, наслаждаясь теплом и редкими минутами покоя.

Через некоторое время ко мне подсела Лиана. Она принесла с собой две глиняные чаши и кувшин с вином.

— Еще вина, спаситель? — спросила она с лукавой улыбкой, наполняя мою чашу.

— Я не спаситель, — усмехнулся я. — Просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Для нас вы именно спасители, — серьёзно сказала она. — Если бы не вы с вашим другом, мы бы сейчас возвращались домой пешком и без гроша. Те бедолаги забрали бы всё.

Мы помолчали, глядя на огонь.

— Вы не похожи на торговца шерстью, Рос, — вдруг сказала она, внимательно глядя на меня. — И ваш друг тоже. Торговцы не дерутся так, как вы. И не отпускают разбойников, подарив им серебро. Кто вы на самом деле?

Вопрос был прямой. Я мог бы солгать, придумать очередную легенду. Но глядя в её честные, любопытные глаза, мне этого не хотелось.

— Скажем так, я человек, который пытается исправить некоторые ошибки в этом королевстве, — уклончиво ответил я.

Она понимающе кивнула.

— Здесь многое нужно исправлять. Мы ездим по этим землям уже третий год, и с каждым разом становится всё хуже. Люди злые, напуганные. Кругом нищета и безнадёга. Совсем не так, как у нас дома.

— А где ваш дом? — спросил я, чтобы сменить тему.

И она начала рассказывать.

Её глаза заблестели, а в голосе появились тёплые, восторженные нотки. Она говорила о своем родном городе — вольном портовом городе на южном побережье. О море, солёном ветре, криках чаек. О шумных рынках, где торгуют диковинными товарами со всего света. О высоких белых кораблях, уходящих за горизонт. О свободной жизни, где каждый сам себе хозяин и не кланяется никакому королю.

Её рассказ был как глоток свежего воздуха в удушливой атмосфере этого королевства.

Он рисовал картину другого мира — мира, где есть надежда, свобода и будущее. Я слушал её, и на душе становилось одновременно и легко, и тяжело. Легко — потому что её история напоминала, что не весь мир погрузился в мрак тирании. А тяжело — потому что я понимал, что та, описанная ею мирная, свободная жизнь не для меня. Мой путь лежал через кровь, интриги и войну.

— Вы должны приехать к нам в гости, когда закончите свои дела, — сказала она, её щеки слегка покраснели от вина и, возможно, не только от него. — Я покажу вам наш город. Вам понравится.

Она явно флиртовала.

Её колено «случайно» коснулось моего, а взгляд был полон откровенного интереса. Она была красива, умна, отважна. В другой жизни, в другом мире, я бы, наверное, не упустил такой шанс.