Тактик.3

Глава 1 Гостья из тьмы

Меня зовут сэр Рос Голицын и сегодня я позволил себе устать.

Усталость бывает разной.

В моём случае усталость была дорожной. После утреннего подъёма и скромного завтрака, с парочкой привалов и то, только затем, чтобы покормить и попоить лошадей, я снова отправлялся в дорогу. Я не гнал, что было сил, моя цель ждала, но и разнеживаться себе не давал, выбрав средний темп, чтобы к концу дня усталость вступала в свои законные права.

Я ехал уже неделю, может, чуть больше. Жиганский подгон от рыцарей большой дороги — безымянный жеребец вороной масти, крепкий, широкогрудый и выносливый, после некоторых сомнений был продан в Узине. Всё-таки не с руки мне владеть таким количеством движимого имущества, да и привык я к своим лошадкам. Покинув Узин и предгорья Туманных гор Оша, я целенаправленно двигался на юго-запад, стараясь держаться в стороне от крупных трактов и городов. Мне не хотелось встреч. Ни с патрулями, ни с разбойниками, ни тем более с кем-то, кто мог узнать меня. Ачивка «Спаситель Алатора, изгнанный за излишний прагматизм» — не тот статус, которым хочется размахивать на каждом перекрёстке.

Мои лошади, Гром и Варранга, постепенно заново привыкающие к своему хозяину, были покладисты, спокойны и умны. Они не пугались лесных шорохов и, казалось, понимали меня с полуслова.

Лес вокруг меня становился всё гуще и древнее. Вековые дубы и сосны смыкали свои кроны над головой, погружая конную тропу в вечный сумрак. Под вечер, в таком глухом и в то же время солидном, спокойном месте, вдали от цивилизации, я наконец позволил себе остановиться на полноценный привал.

Из-за специфического жизненного опыта, то есть неоднократных встреч с лесными разбойниками, место под привал я выбрал с дотошностью опытного параноика. Небольшая поляна, укрытая от тропы и случайных глаз густым кустарником, с одной из сторон защищённая скальным выступом. Низина. Рядом журчал крошечный ручей с чистой водой. Отличное место.

Разведя небольшой, почти бездымный костерок (спасибо гномам, обучившим меня разнообразным тонкостям обращения с огнём), я занялся рутиной, которая за последние месяцы стала для меня такой же привычной, как дыхание. Расседлал коней, снял с них седельные сумки, протёр бока и спины специальным успокаивающим кожу составом, задал им фураж и стреножив, дал спокойно бродить по полянке, показал, где они могут попить водички.

Потом снял с себя часть походного снаряжения, критически осмотрел, проверил оружие. Все вещи складывал аккуратно и с умом, в том числе оружие и щит, чтобы можно было схватить в случае опасности.

Мир Гинн учит быть сильным и ответственным.

Движения были точными, выверенными, без единого лишнего жеста. Куда делся тот безалаберный студент, который сидел в комнате, заваленной банками из-под энергетика? Можно ли сказать, что судьба заставила меня чуточку повзрослеть?

Вечерело.

Я помыл и нарезал овощей, погрел себе лепёшек и мяса — вот и весь мой нехитрый ужин.

Я сидел у огня, глядя, как языки пламени облизывают сухие ветки. Одиночество. Раньше оно меня пугало. Теперь же стало привычным состоянием. Я научился полагаться только на себя. На свой ум, свою реакцию, на сталь в своих руках. Эрик, Мейнард… где они сейчас? Наверняка тоже обживаются в своих новых владениях, строят планы, копят силы. Может, даже изредка вспоминают обо мне. А может, и нет. У каждого свой путь, свой квест.

Мой квест добраться до домена сэра Пинаэрри, то есть теперь моего домена.

Информацию об этом мне расплывчато транслировал бог-покровитель рыцарей вскоре после посвящения в рыцарское достоинство. Дал квест и забыл обо мне.

И теперь где-то есть клочок земли, в отношении которого я должен вступить в свои права. И что дальше? Стать мелким феодалом? Собирать налоги с трёх с половиной крестьян и ходить в гости к соседям (наверняка такой же голытьбе)?

Впрочем, я-то как раз не беден. Даже наличными у меня полторы тысячи сестерциев, а если говорить про векселя гномьего банка и вклад, то я реальный мажор.

И пока я кушал, глядя в огонь, в голове крутилась одна и та же мысль. Я прошёл через кипящий водоворот событий, изменил судьбу целого народа, заработал состояние… моя цель так и осталась туманной, как вершины Туманных гор в непогоду. Я просто не знаю, куда двигать дальше или где остановиться. Какой задаться целью, потому что существовать без цели уже не мог. Если я остановлюсь, мне придётся самому себе ответить на достаточно неприятные вопросы взрослеющего мужчины — кто я в этом мире и чего я на самом деле хочу?

Треск веток в костре и тихое фырканье Варранги были единственными звуками, нарушавшими первозданную тишину ночного леса. И вдруг я почувствовал внезапные изменения около меня.

Резкий, неестественный холод, от которого кожа покрылась мурашками. Он шёл не от остывающей земли или ночного ветерка. Он был… искусственным.

Пламя моего костра, ещё секунду назад весело плясавшее, дрогнуло, сжалось, почти погасло, превратившись в жалкий синеватый огонёк, цепляющийся за обугленные дрова. Варранга тревожно всхрапнула в стороне и забила копытом.

Я не вскочил, не схватился за меч, хотя положил руку на гномий нож скрытого ношения, который был частью моего ежедневного снаряжения. Инстинкты, отточенные до блеска, сработали раньше сознания. Тело напряглось, как сжатая пружина. Рука жила своей жизнью.

Взгляд метнулся в ту сторону, откуда исходила угроза, в густые тени между деревьями.

Тьма там сгустилась, стала плотной, материальной. И из этой тьмы бесшумно, как призрак, выступила фигура. Высокая, облачённая в простой тёмный плащ с глубоким капюшоном, скрывавшим лицо. Она не шла, она плыла над землёй, не издав ни единого звука, не примяв ни единой травинки.

Я молчал, детально оценивая противника. Маг? Убийца? Нечто похуже? Судя по ауре холода и абсолютной бесшумности, вариант «похуже» был наиболее вероятным.

Фигура остановилась в нескольких шагах от костра. Я ждал.

«Ростислав».

Голос прозвучал не в ушах. Он возник прямо в моей голове. Женский, мелодичный, но холодный, как лёд горных вершин. И до боли знакомый. Я слышал его однажды в катакомбах Ущелья Двойной Луны.

Аная или Анае. Хранительница чего-то там и местная богиня. Или ещё какая-то сущность, которая до сих пор предпочитала оставаться за кадром.

— Аная? — произнес я вслух, мой голос прозвучал хрипло и чужеродно в наступившей тишине. Я намеренно не использовал мысленную связь, обозначая границы.

Я сохранял внешнее спокойствие, хотя сердце колотилось, как боевые молоты гномов.

Богиня даже по ощущениям была существом на порядки сильнее всего, с чем я сталкивался ранее. Сильнее орков, троллей, ощущение было даже сильнее, чем при божественном баффе, который я ощутил в бою с королём Гхырром.

Это была сила иного уровня, первозданная, как сам этот мир.

— Весьма польщён, Ваша божественность, — сказал я нейтральным тоном. — Чем обязан?

Богиня уселась у костра. При его свете было видно, что вместо головы и лица у неё сгусток тьмы.

«Ты не очень-то вежлив, Ростислав?» — в её мысленном голосе проскользнуло что-то похожее на удивление. Она явно ожидала другой реакции. Благоговения, страха, может быть, даже молитвы. А получила только толику земного сарказма.

— Нейтрален. Уважителен, но без подобострастия. В конце концов, я не чрезмерно религиозный, но я христианин…

Аная приподняла руку, отчего мне стало на секунду жутковато, такой силой от неё веяло: «Твой намёк понятен, я не твой бог, так же, как и Дикаис не был твоим богом, предметом твоего поклонения».

— Да, — кивнул я. — При всём уважении…

Аная, как ни в чём не бывало, продолжила мысль: «С другой стороны, Дикаису ты помог. У него была проблема с тем, что его народ беспардонно вытесняли адепты другого бога. И ты, не будучи его адептом, ему помог».

Я пожал плечами. С одной стороны, это всё-таки было между мной и тем забытым своей паствой божеством с кувалдометром, и я не горел желанием это обсуждать. А с другой, с некоторой претензией высказанное ей было правдой.

— Он вежливо попросил, — осторожно ответил я, — а я помог. Не поклонялся, а разговаривал.

«Может быть, так оно и лучше. Ты нас, богов, почему-то не боишься, зато вместо тысячи поклонов и лобызаний, которые мы получаем вместо реальных дел, ты просто действуешь. Как если бы тебя попросил о чём-то крестьянин, купец или король… Просто заказчик».

— Стоп! — перебил я её. — О чём вообще речь, уважаемая Аная? Кстати, могу ли я обращаться на «ты»?

Тьма под капюшоном кивнула: «Со мной можешь, хотя многие из моих братьев и сестёр за такое превратят тебя в таракана».

— Учту. Так вот, слово «заказчик» для тех, кто нанимается на службу, выполняет работы для подрядчика. А я сейчас занят и хочу попасть в свой… как там его… домен Пинаэрри.

«Пфффф… Если тебе это нужно, чтобы продолжить разговор…» — произнесла она, и в её голосе прозвучал металл.

Богиня подняла руку. Я увидел тонкие, изящные пальцы, бледные, как будто выточенные из лунного камня.

И щёлкнула пальцами.

В этот момент мир вокруг меня взорвался.

Он не исчез, не погас. Он распался. Распался на мириады сверкающих осколков, как разбитое зеркало. Лес, костёр, скала, ночное небо — всё разлетелось на триллионы крошечных, звенящих фрагментов. Я ощутил мгновенную, тошнотворную дезориентацию, чувство падения в бездонную пустоту и одновременно сжатия со всех сторон невидимым прессом. Все звуки пропали, сменившись оглушающим звоном в ушах. Время и пространство перестали существовать.

Это длилось не больше мгновения. Или целую вечность.

А потом всё вернулось.

Я стоял на ногах, слегка пошатываясь. Звон в ушах сменился оглушительным шумом прибоя. Воздух был влажным, солёным, пахнущим морем, йодом и гниющими водорослями. Надо мной раскинулось то же ночное небо, но звёзды были ярче, а луна казалась огромной.

Мой костёр исчез. Лес тоже. Я стоял на краю утёса, заросшего низкорослым, скрюченным от ветра кустарником. Внизу, разбиваясь о чёрные скалы, ревели волны. Рядом со мной, притихшие и испуганные, стояли Гром и Варранга. Всё моё снаряжение, каждая мелочь, до последнего ремешка на седельной сумке, было здесь.

Я медленно обернулся. Аная стояла рядом, в нескольких шагах от меня.

Телепортация. Мгновенная. На сотни, а может, и тысячи километров. Вместе со мной, двумя лошадьми и всем моим скарбом. Некисло.

Это была не просто демонстрация силы. Это она мне так довольно толсто намекает, чтобы я знал своё место и представлял себе её силу и способности.

Она не просила, не убеждала. Она просто взяла и переставила меня, как шахматную фигуру на доске, показывая, что все мои «планы» и «цели» не стоят и выеденного яйца, если она захочет иного. Разговор из плоскости «просьбы» тяготел к плоскости «приказа».

Я молчал, переводя дух. Адреналин ударил в кровь. Часть меня восхищалась. Какая мощь! Какая эффективность! Другая часть, та, что отвечала за выживание, орала благим матом, потому что быть пешкой в руках божества мне не нравилось.

— Впечатляет, — наконец выдавил я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Отличный способ сэкономить на дорожных расходах. Но, надеюсь, это разовая акция? А то у меня лошади нервные.

Она проигнорировала мою попытку съязвить.

«Мы на месте. Это и есть твой домен. Вернее, то, что от него осталось», — сообщила она.

Я посмотрел в ту сторону, куда она указала. В лунном свете на вершине утёса виднелись тёмные руины. Полуразрушенная каменная башня без крыши, остатки стены… Это и был замок? Не удивительно, что мой правопредшественник свинтил. Хотя бросать свой дом и землю — малодушно как-то.

Что ж, по крайней мере, она действительно доставила меня к цели. Правда, несколько неконвенциональным способом.

«Этот домен раньше принадлежал угасшему роду Пинаэрри. Так же называется домен. Всё это брошено. По традиции ты должен зажечь огонь в очаге, чтобы вступить в свои права. Если эта задача мешает тебе думать и говорить со мной, то приступай, не вызывай раздражение богини».

Внутри башни я действительно обнаружил нечто, похожее на огромный камин или печь. Он был завален отсыревшим мусором и затянут паутиной.

«Я могу сделать это за тебя. Так будет быстрее», — предложила она.

— Не стоит, — буркнул я, копаясь в седельных сумках. — Я предпочитаю делать свою работу сам. Тем более, такую ритуальную.

Богиня… Сейчас она наверняка по-девичьи закатила бы глаза, если бы у неё было лицо. Аная же просто взмахнула рукой, и воздух вокруг наполнился десятками крошечных, светящихся шариков, похожих на светлячков. Они зависли в воздухе, заливая руины мягким, призрачным светом. Удобно.

Я методично, без суеты, принялся за работу. Нашёл брошенный у очага совок, частично расчистил очаг от мусора и паутины. Затем достал свой нож скрытого ношения, гномьей работы, и вышел из башни. Осмотревшись, я нашёл несколько сухих, просмолённых сосновых веток, которые не успели отсыреть от морского воздуха.

Вернувшись в башню, я сел у очага и принялся расщеплять ветки на тонкую, как бумага, лучину. Сложил лучины в один, второй, третий слой. Снизу веточки тонкие как спички, повыше те, что потолще. Мои руки работали уверенно и точно.

Я не спешил, хотя чувствовал на себе её пристальный, изучающий взгляд-невидимку.

Подготовив растопку, достал трут и огниво. Простая, надёжная вещь, в походе просто бесценная. Трут, заготовленный заранее, поместил в середину конструкции из щепок. Несколько резких, высекающих искру ударов. Сухой трут вспыхнул. Я прикрыл ладонями огонёк, чтобы его не задуло свежим морским ветром.

Аная молча наблюдала. Я чувствовал, как её первоначальное раздражение сменяется чем-то другим. Недоумением? Любопытством? Может быть, даже толикой уважения.

Когда над лучиной заплясал маленький, уверенный язычок пламени, я начал подкладывать ветки потолще. Огонь разгорался. В какой-то момент парочка рун, высеченных на камне, скупо засветились голубоватым светом. Внутри меня тоже что-то зашевелилось, отозвалось на огонёк, что-то не физическое, а ментальное. Я почувствовал, как напряжение последних дней отступает, словно это пламя растопило во мне усталость и страх.

Огонь в ритуальном очаге разгорелся ровно, мощно, его свет плясал на древних стенах башни, отбрасывая причудливые тени. Руны на камнях сияли ровным голубым светом. Я подбросил ещё пару поленьев и выпрямился, отряхивая руки. Работа сделана.

— Итак, — сказал я, поворачиваясь к молчаливой фигуре. — Я разжёг очаг, выполнил местные формальности, хотя и действовал, как читер. Но теперь мы можем поговорить. Между прочим, а не могла бы ты что-то сделать со своей внешностью? Не пойми меня превратно, но у тебя пугающий вид, потому что вместо головы сгусток тьмы, который даже внешний свет поглощает.

На пару секунд воцарилась тишина. Я боялся, что она мне сейчас «даст по щам» за дерзость. Но вместо этого тьма под капюшоном начала таять, втягиваться в себя, и через секунду передо мной стояла девушка.

Она была невыразимо прекрасна. Классической, холодной, почти неземной красотой. Длинные, как лунный свет, волосы, тонкие черты лица, бледная кожа. Но глаза… В её глазах, цвета грозового неба, была такая бездонная печаль и усталость, словно она смотрела на этот мир уже не одну тысячу лет и не увидела в нём ничего, кроме боли и разочарования. Она была одета в простое тёмное платье, украшенное рисунками из светящихся звёзд.

— Так лучше? — её голос, теперь уже не мысленный, а настоящий, был тихим и мелодичным, но всё таким же холодным.

— Значительно, — поклонился я. — Благодарю за то, что доставила меня… до моего места назначения. Однако я понимаю, что ты сработала как сверхскоростное такси не из чистого альтруизма, а в своих личных интересах. Теперь мы можем поговорить о деле, о заказе и об оплате.

Я полностью перехватил инициативу, превращая то, что должно было быть божественным поручением, в коммерческие переговоры.

В её прекрасных глазах на миг вспыхнул гнев. Я увидел, как сжались её тонкие губы. Еще бы, какой-то смертный ставит ей, богине, условия. Но вспышка так же быстро погасла, сменившись спокойствием.

— Ты красивый и нахальный, человек-чужак Рос. Обычно смертные бегут и выполняют то, что мы просим. А мы потом их благодарим.

— Я не торговец и не бизнесмен, прекрасная Аная. Но то, что ты описываешь мало похоже на сделку, скорее на рабство. Напоминаю, что не служу никому из богов мира Гинн. Врать не буду, если бы меня попросил мой бог с моей Земли, хотя я и не ходил в его храмы, отнёсся бы совсем по-другому, а так…

— И всё же ты же помог Дикаису? Ты теперь знаменитый божественный герой. А у меня как раз проблема как раз по твоей части.

— Помог, — кивнул я, — потому, что он попросил и потому, что его интересы совпадали с моими и наоборот. Плюс к этому я получил в качестве оплаты кое-какую магию.

Улыбка коснулась её прекрасных губ.

— Ты носишь мой доспех, — неспешно возразила она, — И он с десяток раз спасал твою жизнь…

— Который я получил за жизнь змеиной королевы, не говоря уже про то, что доспех мне достался в ужасном состоянии и мне пришлось его ремонтировать.

Глаза Анаи снова вспыхнули гневом.

— Наглец! Будь мне на пару-тройку тысяч лет меньше, я бы заставила тебя побегать за мной, как сопливого пацана! Цветы бы мне дарил, подвиги совершал беспрерывно, а в промежутках ещё и баллады бы пел!

— Ещё не известно, кто бы за кем ещё бегал.

Аная величественно пропустила мои слова мимо ушей.

— Но сейчас у меня будет к тебе просьба, Рос. И да, я поняла, мне придётся тебе заплатить, за «спасибо» ты не работаешь.

— Рассказывай, твоя божественность, что там за квест нарисовался?