Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ)

Глава 8

Мы с магом и Сягуром шли по глухому лесу. Продирались сквозь колючий кустарник, добывали пропитание руками, лапами и разными магическими штучками, ночевали под открытым небом. Настоящий поход старых друзей, разве что без походных песен. Но и друзьями мы не были…

Сегодня шёл четвёртый день путешествия, и он ничем не отличался от трёх предыдущих. Магический помощник то и дело принимался стенать о нелёгкой голодной судьбинушке, потом вспоминал, что мы не одни, бросал жалостливый взор на своего (и моего) спасителя и ненадолго замолкал, чтобы через некоторое время разразиться новыми стонами. Почему он так переживал, не знаю, ведь честь выслушивать сей концерт принадлежала исключительно мне.

Хэч — так назвал себя маг, — всё больше молчал. Я тоже молчала. Можно сказать, что мы устроили соревнование — кто кого перемолчит. А всё потому, что разговор не сложился изначально. Узнав, что я направляюсь в Балегус, Хэч вызвался проводить, а после не растолковал, с чего в нём так резко проснулась тяга к подобной благотворительности.

Он вообще не желал отвечать на вопросы. Например, что такое тьма, какое она имеет отношение к Тёмному императору и почему лорд Эридан вместо того, чтобы искать невесту, как положено честному принцу, решил заняться смертоубийством?

— Не готов ответить, — раз за разом коротко и очень спокойно отрезал Хэч, но в глубине тёмных, совершенно непроницаемых глаз, я разглядела — знает. Всё знает, но молчит…

А ещё он категорически отказался объяснить, почему у меня не вышло намагичить для Сягура невидимость. Кахтула, трясущегося от негодования и откровенного ужаса, мы вытащили из ванной комнаты, когда прислуга тыкала в него швабрами и палками, пытаясь таким нехитрым способом избавиться от напасти.

— Лови! Да не туда! Ткни в тот угол, а я в этот!

— Ага, ткни! Он же ж на меня побежит!

— А-а-а-а!!!

— Бей, его! Бей!

— А-а-а-а-а!!!

— Да откуда ж во дворце Тёмного взялась эта скверна!

Хэч быстренько сделал Сягура невидимым, заменил реальный объект преследования бегающей мохнатой финтифлюшкой, а служанкам слегка подправил память. И когда вынужденные охотницы с удвоенным энтузиазмом навалились на иллюзию, мы тихонько ушли восвояси.

Если верить Хэчу, нам очень повезло. За магическую составляющую дворца отвечали несколько магов, но в эпохальный момент ловли кахтула ни одного из них не было на месте, чтобы прибыть по зову прислуги.

Н-да… Если верить Хэчу. Но почему-то я никак не могла ему поверить.

— Остановимся здесь.

Услышав голос мага, Сягур вздрогнул, прекратил тихонько скулить и подошёл вплотную ко мне, будто ища защиты.

— Риска, попроси его добыть побольше мяса, а? Я выбился из сил. Идём долго, едим мало — ещё немножко и копай яму.

— Яму? Зачем?

Хэч оглянулся и укоризненно посмотрел на кахтула. Тот сердито тряхнул пушистой головой.

— Зачем, зачем! Меня закапывать! Сама посуди! Что это за маг? Даже портального камня с собой не прихватил. Еды взять не смог. Толку-то от такого провожатого, а? Ну, Риска!

— Мой помощник хочет кушать, — я безропотно передала просьбу Сягура, проигнорировав остальной словесный поток, потому что стандартный набор упрёков и опасений помощник оттарабанивал ежедневно, как по заранее составленному расписанию.

— Ты ведь тоже ему не доверяешь, да? Да! Да!

Зверёк воодушевлённо подпрыгнул чуть ли не на два метра. Надо же! Такой толстенький — и такая повышенная прыгучесть!

— По глазам вижу, что не доверяешь! А зачем тогда рассказала про Балегус? Почему не выпроводила?

— Поступи я так, и ты остался бы совсем голодным, — невозмутимо парировала я, естественно, вслух, — Хэч находит в лесу основное пропитание, а мы с тобой скорее мешаем, чем помогаем.

Сягур стрельнул бусинками-глазками в сторону мага, который уже успел разжечь костёр и теперь рылся в походной сумке. Мужчина почувствовал его взгляд, поднял голову и вдруг как-то очень по-доброму улыбнулся.

— Тяжело вам приходится, уважаемый дух.

Но кахтула позитивный настрой Хэча не впечатлил — зверёк фыркнул и с недовольным видом повернулся к нам спиной. Впрочем, пушистые ушки тут же зашевелились, прислушиваясь, как маг шуршит дорожной сумкой, а чёрный нос заходил ходуном, принюхиваясь к доносившимся оттуда ароматам. Не представляю, чего стоило Сягуру не подбежать и не экспроприировать наш общий ужин для себя любимого. Ароматы, правда, были весьма скромными, потому что еда не отличалась изысканностью и многообразием — Хэч вытащил полбуханки хлеба и остатки копчёного мяса.

— Вот почему, спрашивается, он не взял побольше продуктов? — спустя пару минут, мой прожорливый помощник прикончил свою долю и опять оседлал любимого коня.

— Скажите, почему вы не захватили с собой безразмерную сумку? Или как там называется приспособление для переноски всякой всячины? — я переадресовала претензию тому, кто был её источником, — Мы ведь могли взять много продуктов — достаточно было заглянуть перед побегом на кухню.

Правильное лицо Хэча на секунду скривилось в скептической ухмылке.

— Лотта Шамье, пространственная магия перестала работать без малого пятьдесят лет назад. Очевидно, ваш дух слишком давно не появлялся в мире, иначе знал бы об этом.

Кахтул недоверчиво фыркнул, но препираться не стал.

Ну вот, значит, я никак не смогла бы унести золото мачехи…

— Хорошо, пусть так, — кивнула, радуясь, что мой странный попутчик, наконец, ответил хоть на какой-то вопрос, и решила ковать железо, пока горячо, — А почему вы пошли со мной? Вернее, с нами?

На этот раз Хэч не стал торопиться с ответом — он тщательно прожевал мясо, запил холодной водой из родника, который нашёл по дороге, ею же сполоснул руки и лишь тогда обратил внимание на меня.

— По-прежнему считаешь, что для того, чтобы помочь человеку, который нуждается в помощи, требуется веская причина?

Так и сказал — человеку. Не девушке, а человеку!

— То есть будь на моём месте кто угодно другой, ты бы не менее рьяно бросился на помощь?

То ли от удивления, то ли от возмущения, то ли от нежданно-негаданно проснувшейся, совершенно иррациональной обиды я аж на «ты» перешла.

Чёрные глаза мужчины как-то нехорошо сверкнули, и я заметила это предостережение, но уже не могла, да и не хотела остановиться — три дня непрерывной гонки без возможности выяснить хоть что-нибудь вымотали меня до предела.

Маг усмехнулся. Очень холодно и отстранённо.

— Тебя бы это расстроило?

Всё время отвечает вопросом на вопрос. Болван бесчувственный!

— Нет! — почти выкрикнула я, изо всех сил стараясь не потерять душевного равновесия. Но отлично понимала, что балансирую буквально на краю бездны, за которой маячит хорошенькая такая, качественная женская истерика, — И меня бы очень обрадовало, если бы ты ушёл! Со своими проблемами я сама справлюсь!

Кахтул дёрнул меня за ногу, но я едва заметила его прикосновение.

— С ума сошла? Мы без него пропадём! — пропищал зверёк, демонстрируя чудеса логики. Вернее, её полного отсутствия.

Хэч же испытующе уставился на меня, будто просканировал не простым, а магически заряженным взглядом.

— Неведение мотивов чужого человека пугает больше темноты ночного леса и спрятавшихся в нём демонов, верно? Изволь, — он вдруг резко встал, подхватывая сумку, — Полагаю, ты и твой лохматый советчик и впрямь справитесь. Лёгкого пути, лотта Шамье.

И, не дожидаясь ответа, неслышно растворился во мраке.

— Что ты натвори-и-ила! — застонал Сягур, воздев лапы к чёрному небу, на котором едва-едва начали расцветать одинокие блёклые звёзды, — Кто же нас теперь нако-о-ормит? Кто от страшной напасти защити-и-ит?

И столько театрального драматизма было в его позе, жестах и голосе, что я невольно фыркнула, чем спровоцировала новую волну стенаний:

— Она ещё и смеётся! Смешно, да-а-а? Смешно-о-о? А дорогу-то как найдёшь? Дорогу-то? А? Об этом ты подумала?

Собственно, устраивая незапланированное выяснение отношений, я вообще ни о чём не думала. Как-то само получилось. Впрочем, разве ссоры и споры планируют? По крайней мере, у меня нет подобного опыта.

— Найду как-нибудь, — ответила с сомнением, потому что в соревновании по ориентированию на местности я точно займу первое место с конца, — Может, с помощью магии?

— Охохонюшки, — пушистик возвёл к небу глаза, видимо, для разнообразия, — Ну почему мне так не везёт? В чём я провинился?

Небо и на сей раз промолчало, коварно подмигнув ещё одной свежевылупившейся звездой.

— Так ведь этот твой провожатый говорил, будто пространственная магия иссякла… Может, врал? Ну, попробуй!

— И что сделать?

— Что-что… Взмахни рукой и направь на поиск нужного пути… ну, например… к ближайшему человеческому жилью.

Я сосредоточилась, взмахнула руками, но ничего не произошло. Разве что пара-тройка ночных птиц вспорхнули с ближайших деревьев.

— Тьфу! Неужто и вправду пространственной магии конец? Да и неважно! — продолжал бушевать кахтул, — Ты ж хуже неповоротливого хрочча!

— Что за хрочч?

— Зверь такой! Большой и толстый, на коротких лапах. Он и ходить-то толком не может. Точно, как ты в магии!

Слова помощника почему-то задели меня за живое, всколыхнув новую волну возмущения.

— А ты, вообще-то, приставлен к начинающему магу, чтобы всему научить! Только есть и умеешь — вон какой живот отрастил, — а толку от тебя никакого! — со злостью припечатала я и, отвернувшись, начала жевать свою долю хлеба с мясом, хотя ещё пару минут назад собиралась поделиться с прожорливым зверьком.

Шумную перебранку сменила гнетущая тишина, которую прерывали мои судорожные глотания и натуженное сопение Сягура.

— Я только лишнюю магию могу отвести, — пробормотал кахтул извиняющимся тоном, — или посоветовать чего. Не учитель я. Помощник. Всего лишь помощник.

Протяжный вздох заставил устыдиться своей несдержанности. Я протянула последний кусочек хлеба и мяса животинке:

— Держи, Сиг. Слушай, но ты же сумел направить мою магию, чтобы она сдавила горло мачехе!

В глазках-бусинках мелькнуло нечто, похожее на жалость.

— Всё не так. Я советую, а ты делаешь. Если получается — то получается. Если нет… то нет.

Он одним махом проглотил подарок и сочувственно покачал головой:

— Зря ты это выведала. Теперь будет сложнее. В тебе нет веры в себя, не чувствую я её. У тебя получалось, потому что ты думала, будто я помогаю, и верила, что из-за моей помощи магия действует. А делала всё сама. Эх…

Ну да… Чистая правда. Веры в свои силы мне не хватает. Приходится компенсировать сей недостаток всеми возможными способами, но не всегда получается.

— Сиг, я постараюсь. Сделаю всё, что в моих силах, и даже больше. Мир?

— Мир! — воскликнул кахтул и ударил мягкой лапкой по протянутой ладошке.

К счастью, Хэч перед внезапным побегом успел развести костёр, так что я подкинула хвороста, потом наломала лапника, соорудила постель и улеглась спиной к потрескивающему огню, не переставая вздрагивать от мало-мальского ночного шороха.

Вглядываться в лесную темноту было страшно до ужаса, но закрыть глаза — ещё страшнее.

— Сиг, ты хотя бы почуешь, если приблизится кто-нибудь посторонний?

— Почую, — успокоил зверёк, свернувшийся калачиком возле меня, — если проснусь.

Н-да… Защитничек.

Думала, что так и встречу бессонный рассвет, но мерный шелест листьев и переливчатое стрекотанье насекомых сделали своё дело — веки постепенно потяжелели, и я не заметила, как уснула.

Вопреки намёкам Хэча, ночью ничего страшного не случилось. Своих демонов мне удалось победить (хотя бы на время), а лесные знакомиться не пожелали. Ну и прекрасно.

Но наступившее утро, кроме солнечного света и приятной свежести, принесло новую проблему — ложился Сягур в обычной расцветке, а проснулся пятнистым. Жёлто-зелёно-коричневым.

— Сиг, что с тобой? Си-иг!

Кахтул на мои вопросы не отвечал — сидел, обняв лапами пушистую голову, смотрел в одну точку и приговаривал безостановочно:

— Риска… Риска… Рисочка… Риска…

— Сиг, да что с тобой такое? Ну?

Я подняла помощника на руки и хорошенько встряхнула. Уф, какой же он тяжёлый!

— Что случилось? Почему ты вдруг полинял?

Зверёк поднял глаза-бусинки, в которых читался откровенный ужас.

— Это линька перед спячкой… Я совсем забыл, что кахтулы впадают в спячку.

Ой-ё… Первая мысль, которая пришла в голову — как же я его потащу? Тяжеленный, аки пудовая гиря. Ну, почти пудовая. При первой встрече Сягур весил около шести килограммов — как в меру упитанный кот, — что тоже, кстати, немало. А сейчас в пухлом тельце помещалось не меньше десяти килограммов.

— На полгода, Риска… На полгода… — кахтул продолжал нагнетать панику.

— Почему ты уверен, что уснёшь? Ты же дух! Волшебный дух, который обычным биоритмам неподвластен.

— Би-и-о-ри-итм… Слово-то какое… Красивое, — одобрительно проворчал Сягур, — Из твоего мира, видать. А у нас никаких биоритмов нету. Я дух в теле обыкновенного животного. Было б иначе — мог бы и не жрать столько, сколько требуется этому охламону.

Разноцветный зверёк смешно потряс лапами перед собственным, брезгливо сморщенным носиком и опять воздел их к небу.

— Ты ж не сможешь меня донести!

— Зато смогу дотащить на лапнике.

От этого, вполне разумного, на мой взгляд, предложения кахтул небрежно отмахнулся.

— Если и дотащишь, ну и что? Среди людей не сможешь спрятать без магии. А главное, из-за меня ты будешь идти в три раза медленнее!

— Эй, подожди-ка, Сиг! Что значит — без магии?

Желудок болезненно сжался, но не от голода, который после скудного ужина дал о себе знать в момент пробуждения, а от вспыхнувшего осознания, насколько я прикипела к мысли, что стала магом.

Нет, разумеется, эта самая магия на данном этапе ощущалась так себе, не слишком хорошо, и я абсолютно не умела ею пользоваться, но вновь стать человеком без удивительной силы, спящей где-то в глубине моего существа, категорически не хотела.

— Ну-у, вдруг у тебя магия пропадёт, когда я засну?

— Вдруг? То есть ты не знаешь, что будет на самом деле?

Стукнуть его, что ли, за неуёмное паникёрство?

— Откуда мне знать? Я впервые вселился в это безмозглое животное, и другие никогда не вселялись. Но тебе нужно быть готовой ко всему!

И он наставительно вытянул вверх пухлый пальчик с коготком.

— Интересно, и как ты думал пробираться среди людей, если так боишься быть видимым? И почему боишься? Во дворце напугали? В деревне у мачехи тебя не особенно волновало, что скажут люди.

Кахтул грустно хмыкнул.

— Так ведь то деревня, а то — Ба-ле-гус! Город! И мы бы сначала шли осторожненько до первого человечьего жилья, ты бы там устроилась на ночёвку, а я бы ночью в окошко влез.

Ага, представляю, как он будет подтягиваться на подоконнике. Эпическая картина — жирненький кахтул и его первое достижение в лёгкой атлетике. Спешите видеть!

— А утром ты купила бы мешок и дальше везла бы меня в мешке на телеге. До Балегуса ужас-с, как далеко добираться!

В это самое мгновение я вдруг осознала с полной, кристально чистой ясностью, что скоро останусь совсем одна. А ведь я действительно даже не знаю, в какую сторону выбираться к людям…

— Нужно рыть норку для спячки, Рисочка, — отвлёк от невесёлых мыслей Сягур и, видимо, чтобы не терять времени даром, начал, как ошпаренный носиться от одного дерева к другому.

— Нет… Не то… Опять не то… Нет… Нет…

Он сперва тыкался носом в каждый ствол, а затем остервенело копал лапами возле корней, пофыркивая от натуги. Местные пичуги удивлённо наблюдали за метаниями Сягура, переглядываясь и тревожно курлыкая. Забраковав своим нехитрым способом несколько лиственных и хвойных гигантов, кахтул, наконец, остановился.

— Вот! Нашёл! — объявил торжественно, показывая на невзрачное хлипкое деревце, — Моя норка для спячки будет здесь. А ты, Рисочка, как доберёшься до Балегуса, устроишься, так найди у контрабандистов камень перемещения. Раньше Балегуса даже не думай искать камни — теперь ясно, почему их так мало. Потому что пространственная магия исчезла. Что было — осталось, а нового сделать не могут. Купишь камень, настроишь его через это, — Сягур выдернул клок шерсти из хвоста, — и он перенесёт тебя ко мне. Дерево запомнила? — спросил он строго.

Как можно запомнить дерево, которое как две капли воды похоже на все остальные деревья? Навскидку, вокруг нас покачивались на ветру штук двадцать точно таких же тоненьких малышей.

Кахтул, очевидно, понял моё замешательство.

— Охохонюшки… Вот, посмотри, знак оставлю, — он приложил к стволу лапу, и ствол тут же засиял тусклым светом, — другие не увидят, только ты. Поняла?

— Поняла, — тупо ответила я, борясь с собой, чтобы не отпустить на свободу стоявшие в горле слёзы.

— Э, ты чего? — Насторожился Сягур, — Ты это брось.

Он подошёл и обнял меня за ноги, а я присела, уткнулась лицом в мягкую шёрстку, пахнущую тёплым молоком, и всё же не сдержалась — заплакала.

— Ничего, ничего, — дух погладил меня по спине, как добрая нянечка, — не реви, у тебя всё получится. Только верь в себя! Иди. Тебе нужно поспешить.

Всхлипнув напоследок ещё разок, я встала.

— Куда идти-то?

— А иди туда, куда ноги ведут. Дай им волю. Попроси своё тело помочь — оно тоже умное, чай, выведет. Так и говори: «Я иду по лесу, и мои ноги ведут меня к ближайшему человеческому жилью». Поняла? Первая часть предложения — то, что есть на самом деле: «Я иду по лесу». Вторая часть — то, что тебе нужно создать. Это вроде словесной магии, но попроще. Простые люди ею пользуются, даже им помогает. Сосредоточься, и всё получится. Давай-ка, иди.

Последнюю фразу Сягур произнёс тоном строгого учителя, и мне ничего не оставалось, как последовать его приказу. Я забросала землёй догоревший костёр, взяла свою сумку, улыбнулась духу-помощнику, и под неотрывным взглядом чёрных глаз-бусинок отправилась вглубь лесной чащи.

Одна.