Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ)

Глава 12

Этим же вечером меня обокрали.

Всё произошло более чем банально — отошла подальше в кустики, сделала свои дела, и вот тут-то из ниоткуда вырос сиплый мужик, в которого довелось так неудачно врезаться перед отъездом в Тонгус. А я-то наивная, была уверена, что благополучно сбежала…

— Допрыгалась, козочка? — премерзкая ухмылка озарила неприятное лицо.

От нападающего дохнуло застарелым пóтом и табаком. Грязная ладонь предусмотрительно заткнула рот вонючей тряпкой и закрепила на затылке огрызком ткани. Затем мужик как-то уж очень профессионально обмотал мои запястья верёвкой — я и сообразить ничего не успела, — и зафиксировал на манер распятья, привязав к стволу ближайшего дерева.

— Где мешок? А?

Ну зачем, зачем я потащила сумку с собой? Оставила бы у костра, который заботливо развёл Григд, и вокруг которого вовсю хлопотала Галка, готовя своему маленькому семейству горячий ужин в видавшем виды походном котелке.

Сиплый нашёл сумку, притулённую к соседнему кусту, и начал бесцеремонно вытряхивать её содержимое. Вместе с запасной одёжкой и женскими мелочами на землю, присыпанную пожухлыми иголками, с жалобным звоном посыпались монетки.

— Одни серебрушки да медяшки, а золото где? — досадливо скривился грабитель.

Вопрос был явно риторическим, но мужик глянул так, будто на полном серьёзе ждал ответа от девушки с кляпом во рту — его руки сжались в кулаки, а на худой шее надулись вены и жилы заходили ходуном.

Однако, ворюга не стал брезговать и скромной суммой — аккуратно собрал в поясной кошель и серебро, и медяки, продолжая ворчать:

— Он не мог набрехать, амулетик-то дорого стоил! Два хотела прикупить. Жаль, этот забрать нельзя.

Откуда он знает про амулет? Неужто это тот самый человек, который ночью пытался залезть в мою комнату — уговорил подельника вскрыть дверь, — но ретировался, наткнувшись на неподъёмный шкаф?

Наконец, из бабкиного мешка выпала моя сумка и тоже подверглась тщательному досмотру. На сей раз сиплому удалось найти золотые монеты — к счастью, не все! — он довольно ухмыльнулся и отбил на коленях рваный победный ритм.

— Навар жирный, так уж и быть, лупцевать не стану.

Сказал это и вдруг замер. Похотливым хищным взглядом обвёл моё лицо, потом спустился ниже… Ещё ниже…

Ах ты ж гад!

— Попробовать, что ль? — пробубнил, словно разговаривая сам с собой, — глядишь, что-то да переменилось? Глядишь, и выйдет? Экая жалость, рот наглухо обмотан, — сказал чуть громче, обращаясь ко мне.

Я внутренне содрогнулась от осознания, что ничем не смогу помешать. Из-за тряпки, пропахшей какой-то гадостью, сильно тошнило и не хватало воздуха, кружилась голова, а тело застыло, опутанное липкой паутиной страха. Грабитель, который решил понизить квалификацию до насильника, подошёл и обмуслявил мою щёку отвратительными скользкими губами, задрал юбку и тщательно закрепил её моим же поясом, а затем одним ловким движением стянул нижнее бельё.

Я протестующе мычала, лягаясь ногами, но никуда не попала, и мерзкий мужик лишь похихикивал, наблюдая за моими потугами и расстёгивая ремень. Грязная рука грубо потёрла между ног, и дурно пахнущее тело навалилось всей тяжестью, перекрывая остатки дыхания.

— Эви! — внезапно послышалось совсем недалеко.

Я забрыкалась и замычала с утроенным рвением.

Вспугнутый сиплый выругался и бодрой рысцой помчался прочь, петляя между деревьев и застёгивая на бегу штаны. Минута — и тёмный силуэт скрылся в вечернем тумане.

— Эви! — крикнули совсем рядом, а ещё через минуту я увидела Хэча.

Хэч, в свою очередь, увидев меня, на секунду притормозил.

Неудивительно. Как говорила Светка: «Люблю и умею опозориться». Стою с задранной юбкой, со спущенным нижним бельём и руки связаны… Кошмар.

Надо отдать должное магу, он не стал комментировать увиденное. Сверкая в сгущающейся темноте чёрными глазами (у него в роду случайно кошек не было?), вытащил из-за пояса юбку, закрыв непотребство, и только тогда вынул кляп и стал развязывать руки. И всё это с невозмутимым лицом, будто привык регулярно спасать девиц из дурацких ситуаций. Ну, собственно, да, конкретно меня он спасает уже не первый и даже не второй раз…

— Спасибо, — чуть слышно прошептала я, растирая затёкшие запястья.

— Ещё немного — и ужин закончится, — проигнорировав благодарность, ответил мужчина, — Здесь никто не ждёт опоздавших.

Есть совершенно не хотелось — тошнота не отпускала, — и вообще хотелось поплакать у кого-нибудь на плече, а не давиться едой. И маг это понял — внезапно сделал шаг вперёд и обнял меня, крепко прижав к груди. Я беззвучно зарыдала и плакала, плакала, плакала, царапаясь щекой о шершавый костюм мага, цепляясь руками за широкие плечи, а Хэч безмолвно держал меня в своих объятиях, спокойный и надёжный, как вековой маяк на скалистом морском берегу.

Я чувствовала, как тёплое дыхание легко и нежно касается моей макушки, слушала глухое, размеренное биение сердца, вдыхала ненавязчивый, но безумно притягательный мужской запах — горьковатый, тёплый и какой-то невыносимо волшебный. И понемножку приходила в себя…

А маг, словно поняв, что мне стало легче, чуть отстранился и, внимательно глядя в глаза, успокаивающе провёл кончиками пальцев по моей щеке. Дружеское, почти невесомое касание произвело неожиданный эффект — я вздрогнула, ощутив, как моё тело насквозь прошил разряд молнии, насмерть пригвоздив к Хэчу. Между нами, непонятно откуда, появилась незримая сияющая нить, ещё тоненькая, но уже прочная. Она потянулась, врастая, вплетаясь очень-очень глубоко… Я лихорадочно пыталась припомнить, прикасались ли мы с Хэчем друг к другу раньше хотя бы руками, но не могла, словно что-то мешало — стояло пеленой и перед глазами, и в мыслях.

Интересно, а что почувствовал он? Он почему-то резко отстранился, при этом глянув на меня с такой откровенной злостью, что я опешила.

Объясните мне кто-нибудь, что это вообще значит? Что сейчас произошло?

— Вам необходимо поесть, Эви, — спустя несколько секунд, ледяным тоном произнёс маг, но тёмные глаза больше не метали молнии, грозящие выжечь всё вокруг дотла, — Поторопитесь, горячее раздают возле повозки под номером три.

Он развернулся и размеренным шагом направился в сторону лагеря. Хм… Вспомнил, что мне надо подтянуть бельё, которое до сих пор болтается там, где вовсе не положено болтаться? Или просто не хочет находиться рядом?

Но… почему?

Об инциденте, произошедшем в лесу, естественно, никто не узнал.

Я хотела присоединиться к Галке в походы «по кустикам», но за вечер они пару раз сходили туда всей семьёй, а приставать с просьбами о персональном сопровождении казалось неприличным. Перед сном, промаявшись до последнего и, чего греха таить, трясясь от страха, отправилась в лес одна, но была остановлена бдительным магом.

— Куда собралась?

— Ну, туда… Непонятно, что ли? — ответила зло, потому что и правда терпела слишком долго.

— Одного раза не хватило? Уверена, что больше никто не покусится на твои… хм… прелести?

— Я же не могу не ходить в… в… в туалет! — воскликнула, сгорая со стыда.

С привлекательным мужчиной хотелось говорить совершенно о других вещах… И не только говорить! Сияющая нить, которая соединила нас, свербела то ли в сердце, то ли в солнечном сплетении, безотчётно подталкивая к магу. Приходилось сопротивляться этому, явно магическому безумию.

А вот Хэч, похоже, ничего подобного не испытывал, по крайней мере, виду не подавал — уставился на меня жутким немигающим взглядом. Так смотрят совы, которые вблизи ничего не видят.

— То есть про передвижной нужник ты слыхом не слыхивала? — с сомнением поинтересовался он.

— И видом не видывала, — подтвердила мрачно, — откуда мне знать, что его с собой таскают?

— При каждом обозе есть нужник, чтобы одинокие пассажиры не подвергали себя опасности в незнакомых лесах. И об этом знают ВСЕ.

Он так выделил последнее слово, что стало ясно — спалилась.

— А я не местная, — попыталась вывернуться.

— И откуда же ты приехала? — глаза мага опять засверкали в темноте, — Видно, очень издалека, потому что во всей Империи закон для обозников един.

— А это неважно, — ответила я и резко сменила тему, — Лучше скажите, почему вы не поймали насильника? Для мага это не составило бы труда!

Лучшая защита — нападение, вот и пусть отбивается!

— С чего ты взяла, что я маг? — немедленно насторожился Хэч.

Ой, кажется, нападение провалилось, не успев начаться…

— Предположила. Вот вы откуда узнали, что меня зовут Эви? Мы ведь так и не познакомились.

— Слышал, как общаетесь с Галкой. К слову, насильник не смог бы сделать того, что хотел. Этот человек однажды был наказан мной, а сейчас наказание усилилось.

Так вот почему сиплый бурчал себе под нос: «Вдруг получится»…

— Значит, вы всё-таки маг, — торжествующе выдала я, будто сумела разгадать хитрую загадку, — Жаль, что не поймали, он успел обокрасть меня.

— Об этом речи не было, — нахмурился мужчина, — А теперь уже поздно.

Куда же он зафигачил сиплого? Ладно. Часть золота осталась, надеюсь, на портал хватит. И скривившись, потому что больше не было сил терпеть, попросила:

— Покажите, пожалуйста, где располагается нужник. Или по запаху искать?

Сказала — и прикусила язык, потому что лицо Хэча совсем заледенело. Конечно, магия же! Всё время о ней забываю.

— Шучу, — быстро добавила, не дожидаясь нелестных комментариев, — Так куда идти?

— Я покажу.

Мы двинулись вдоль стоянки, которую хозяин каравана шустро организовал между дорóгой и кромкой леса. В центре маячил богатый шатёр для купца-путешественника. Возле крытого шкурой входа дежурила парочка стражников, которых предусмотрительный купец взял с собой в дополнение к охранникам Аруха. Далее по кругу разместились шатры помельче, а по краям стоянки — совсем скромные навесы. Люди победнее спали прямо в телегах и возле них, прикрывшись собственными полотнищами. Повсюду горели костры, пахло жареной колбасой, печёной картошкой и ещё чем-то не менее вкусным — не удовлетворённый казённым ужином народ догонялся, потроша собственные запасы…

Нужник оказался маленьким, но вполне удобным, в нём было очень чисто, и отходы улетучивались непонятно куда. Всё же магия — это вещь… Интересно, а купец прихватил с собой индивидуальный туалет?

Хэч ждал, прогуливаясь в некотором отдалении. Мне было неудобно, что ему опять пришлось возиться со мной, но все извинения улетучились, едва мужчина заговорил:

— А теперь я хочу знать, откуда вы? Ясно, что не из Империи.

— Да пошутила я! — ещё не хватало, чтобы он заподозрил во мне шпиона, — Я не враг Империи! Я из Вилагуса, с юга.

Вилагус был единственным городом, о котором однажды долго болтали посетители нашей таверны. Он располагался очень далеко, на берегу моря, и, окружённый песчаными дюнами с одной стороны и опасными скалами — с другой, был настоящим оазисом жизни.

— На южанку вы не похожи, — уверенно возразил маг.

— Вы правы. Папаша был южанином, а я в мамашу пошла!

Хэч опять уставился немигающим взглядом, будто сканировал. Жуть жутчайшая…

— Вы мешаете правду с ложью и что-то не договариваете, — сделал магический вывод, — Наш разговор не закончен.

Тоже мне, напугал. Хотя, если честно, и правда напугал…

Добрый, всё понимающий дождь полил уже ночью. Часть вещей мы перетащили под телегу, чтобы не промокли, а сами вповалку уснули, тщательно упаковавшись под толстым полотном Галки и Григда. Было душно и не слишком удобно, но что поделаешь — сама напросилась. Могла сейчас ночевать в одном из благоустроенных шатров.

Хэч улёгся под открытым небом, поставив защитный купол и рассекретив тем самым, кто он есть — теперь Галка, Григд и Лиска смотрели на мага с нескрываемым благоговением.

И всю ночь этот самый маг был героем моих снов. Мы были близки… во всех смыслах. И это было одновременно и больно, и сладко…

Проснулась рано. С растрёпанной головой и растрёпанными чувствами. Выглянула из повозки — дождь уже кончился, стоянка тонула в молочно-белом утреннем тумане. Сразу начала искать глазами мага… Единственное, чего хотелось в этот момент — увидеть его, удостовериться, что всё в порядке. Чертыхаясь про себя, полезла через высокий борт повозки. Ноги от неудобного положения страшно затекли, поэтому на землю спрыгнула очень неуклюже. И наверняка грохнулась бы, повредив себе что-нибудь, но вместо этого попала прямиком в объятия неизвестно откуда взявшегося Хэча.

Внутри мгновенно разлилась волна спокойствия и радости, даже потянуло замурчать от удовольствия, хотя сделавший ещё одно доброе дело маг выглядел настолько мрачным, что низко нависающие хмурые тучи по сравнению с ним казались весёлыми безобидными облачками.

— Спасибо, — по традиции поблагодарила я и, набравшись храбрости, добавила, — У вас что-то случилось? Что-то плохое?

Маг резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, уголки жёстких губ чуть дрогнули, как от невыносимой боли. Тяжёлый серьёзный взгляд приковал внимание, гипнотизируя тьмой, которая клубилась в бездонной глубине глаз. Я чувствовала, как внутри раскручивается и до предела натягивается сияющая нить, ощущала жар горячих ладоней, которые маг не убрал с талии, напротив, сжал их крепче, словно боясь, что я исчезну. Мне же, в свою очередь, хотелось вцепиться в него обеими руками и больше никогда-никогда не отпускать. Между нами искрило так, что брось охапку хвороста — и через мгновение язык жаркого пламени взовьётся до небес. Ошеломлённая накатившей лавиной чувств и оглушённая биением собственного сердца, прочитала едва слышный ответ по губам:

— Да. Чересчур многое.

Я затаила дыхание. Неужели расскажет?

Природа тоже замерла, прислушиваясь к нашей беседе. Стало тихо-тихо — комар над ухом, и тот прекратил беспрестанные попытки раздобыть ранний завтрак.

— У вас есть дар, Эви?

Что?

Я-то уж было приготовилась услышать признание в любви, а он…

— Вряд ли, — ответила, стараясь говорить равнодушно, хотя внутри всё бушевало от возмущения и обиды, — у папаши моего есть малюсенький дар, а у мамаши — нет. А я, как вы уже знаете, в мамашу пошла.

Продолжим развивать легенду, вдруг ещё когда-нибудь пригодится.

— А вчера… Ты ничего не почувствовала? — маг наклонился ниже, его тёплое дыхание коснулось моих губ, навевая совершенно неприличные мысли, — Ничего… необычного?

Я даже поперхнулась от удивления. Хочет, чтобы девушка призналась первой?

Да ни за что!

— Ничего не почувствовала, — обломала его, вздёрнув повыше нос, — А должна была?

Пронзительная, угольно-чёрная тьма в глазах мужчины вспыхнула чёрным огнём, обжигая, выворачивая наизнанку саму душу… Если говорить честно, я давно утонула в этом огне… Ох, как бы не сгореть дотла!

Вместо ответа горячая ладонь мужчины подозрительно медленно поползла по моей спине, явно наметив не слишком приличную траекторию, но тут очень вовремя (или, наоборот, не вовремя?) из телеги высунулась взъерошенная голова Лиски.

— Доблое утло, — просияла девочка, увидев нас.

Её румяные щёчки и милые ямочки на них осветили всё вокруг наподобие маленького солнца, на мгновение разогнав промозглую хмарь.

— Доброе, — улыбнувшись, ответила я и ахнула от неожиданности, потому что маг, приподняв меня, как невесомую пушинку, потащил в сторону леса.

Я только изумлённо хлопала глазами, пока он, немного пропетляв между деревьями и кустами, не прижал свою добычу к стволу ветвистого лесного богатыря. И угрожающе навис, пугая габаритами.

— Вы уверены в том, что говорите? — как ни в чём не бывало продолжил светским тоном, будто мы беседовали на приёме у короля. Ну, или в их случае — у их сумасшедшего принца.

— Я всегда уверена в том, что говорю, — кивнула для убедительности и упёрлась руками в широкую грудь.

Хотела гордо оттолкнуть, но гулкое биение сердца заворожило… Возникло глупое и более чем несвоевременное желание потрогать лёгкую небритость мужчины, запустить пальцы в густые, слегка волнистые волосы, вдохнуть горьковатый будоражащий аромат его кожи и… поцеловать. Я закрыла глаза, чтобы не поддаться искушению и в тот же миг моих губ коснулись губы мага.

В солнечное сплетение будто плеснули раскалённой лавой, и волны невыносимого жара тотчас распространились на всё тело. Мы одновременно вздрогнули, но не оторвались друг от друга, а, напротив, словно сговорившись, углубили поцелуй.

И мир перестал существовать. Беззвучно, неотвратимо рухнул, исчез, растворился… Всё, что осталось — этот поцелуй. В нём не было нежности, только давящая, подчиняющая властность, безумная страсть и какое-то непонятное, совершенно нелогичное отчаяние. Словно умирающий от жажды встретил долгожданный живительный источник и пьёт, пьёт, зная, что уже никогда не сможет напиться…

Я отвечала со всем пылом неискушённой любовницы, подчиняясь напору и впитывая потрясающие по своей силе ощущения. Желание нарастало в геометрической прогрессии, я услышала собственный стон и глухое рычание мужчины, почувствовала, как между нами крепнет связь, как сияющая нить даёт всё новые и новые ответвления, проникая в каждую клеточку тела…

И… всё закончилось.

— Посмотри на меня, — сказал Хэч едва слышно.

Открыла глаза, пытаясь унять горячее сбившееся дыхание, и увидела, как в глазах мага ревёт и неистовствует тьма. Настолько бешено и неукротимо, настолько безудержно, что мне стало страшно, но и отвести взгляд невозможно. Мужчина смотрел с такой неподдельной ненавистью, что я отшатнулась, до какой степени позволили стальные объятия.

— Не бывать этому, — холодный тон не сочетался ни с тем, что произошло несколько секунд назад, ни с тем, что Хэч продолжал крепко сжимать мою талию.

Словно должен был отпустить, но не хотел. Или не мог.

— Кахту-у-ул! — пожарной сиреной завопили откуда-то справа, и из-за кустов, поспешно приводя себя в порядок, выскочили парень с девушкой.

Маг резко обернулся на крик, и только потому не заметил, как я изменилась в лице.

Следом за парочкой выкатился пушистый комок шерсти. Очень толстый и важный, он вразвалочку подбежал к одной из ближайших телег и нырнул под неё. Похож на моего духа-помощника, но точно не он…

— Гнусные животные! — визгливо начал истерить женский голос, — Завсегда неожиданно появляются!

— Дык там отходы кто-то выбросил, не помагичив! — возразил сонный мужской бас, — Ясное дело, кахтулы завсегда на запахи идут, жрать-то охота.

Ничего не понимаю. То есть кахтулы не впадают в спячку? Сягур меня обманул?

— У нас в телеге лопата есть, щас я его лопатой!

Лагерь неотвратимо просыпался, объятый кахтульей паникой.

— Идите, Эви, — маг, наконец, опустил руки, — и забудьте то, что сейчас произошло.

Мне стало больно. Больно по-настоящему, будто в сердце воткнули остро отточенный нож. Воткнули и провернули. И ещё раз. И ещё. На глазах выступили слёзы.

— А разве сейчас что-то произошло? — спросила я и растянула губы в улыбке.

Хм, надо же, губы послушно растянулись, хотя ощущались мёртвой резиной на мёртвом лице. Кажется, я вся стала мёртвой в этот момент.

— Ничего не было, господин маг. Да и что могло быть, если я даже вашего имени не знаю?

И пошла к своей телеге, сглатывая бегущие слёзы и продолжая всё так же улыбаться.