Судьба вечности

44

АДРИАННА

Я

задыхаюсь, наблюдая, как Кассиан падает на колени. Мир меняется в замедленной съемке, разыгрываясь, как сцена из фильма. Я не могу дышать. Мои ноги несут меня еще до того, как я осознаю это, когда падаю в грязь рядом со своим волком.

Прижимая ладонь к ране на его шее, я кричу Броуди, чтобы он помог, но он уже рядом, накрывает мою руку своей и что-то бормочет себе под нос.

Это ничего не дает.

Ничего.

Хаос продолжает бушевать вокруг нас, но мое единственное внимание сосредоточено на Кассиане.

Он только что убил своего отца, и теперь он не исцеляется.

Я хмурюсь, глядя на Броуди в ожидании ответа, когда его взгляд задумчиво сужается. Убирая свое прикосновение к Кассиану, он тянется к моей руке, снова кладя ее на рану.

— Единственное, что может залечить рану, полученную во время дуэли, — это человек, из-за которого была дуэль, — выдыхает Броуди, и осознание захлестывает меня. Моя хватка становится крепче, моя потребность исцелить его становится невыносимой. Это была дуэль, как и все остальные, но из-за того, что это был его отец, я не признала это таким же образом.

Мой взгляд падает на лицо Кассиана. — Давай, Кассиан, — выдыхаю я, заново переживая всю сцену в своем воображении, пока хочу, чтобы его рана зажила.

В ту секунду, когда Кеннер набросился на Кассиана, я попыталась вмешаться, но Джейни твердо сказала, что я не могу. Уютно устроившись между Криллом и Рейденом, я стояла на месте, ненавидя каждую секунду расстояния между нами, пока в голову не пришла идея.

Прежде чем я успела передумать или меня отговорили, я сняла ментальные блоки в своем сознании и устремилась к Кассиану.

Я чувствовала все, что чувствовал он.

Я страдала из-за всего, что причиняло ему боль.

Я пошатнулась, когда он закричал, когда Далтон пронзил его плоть обнаженными зубами.

Это было слишком, угрожая повергнуть меня на колени не один раз. Но, несмотря на боль, я не могла остановиться. Я не стала бы. Он не мог пережить это без того, чтобы кто-то понимал его. Если быть рядом с ним в его мучительном моменте — это все, что я могу предложить, я сделаю это с радостью, потому что он заслуживает, чтобы ради него кто-то страдал.

Он и так через многое прошел. Ошеломляющие эмоции, которые обрушились на меня, не имели смысла, но для него они имели, и от этого мне стало еще больнее.

Броуди нежно сжимает мои пальцы, возвращая меня в настоящее, когда в воздухе раздается волчий вой. Я встречаюсь взглядом с Броуди, и он слегка кивает мне, молча давая понять, чтобы я посмотрела, и я медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть туда, где моя рука все еще прижата к горлу Кассиана.

Его голова опущена, подбородок упирается в грудь, как будто ему слишком тяжело поднимать голову, поэтому я делаю это за него. Возможно, он еще не готов встретиться лицом к лицу с миром, и мне придется извиниться за это позже, но мне нужно его увидеть.

— Кассиан, — выдыхаю я, беря его за подбородок и откидывая его голову назад. Его горящие глаза находят мои, и его захлестывает чувство вины.

— Мне жаль твою маму, — его слова такие мягкие, что их могло унести ветром, но я чувствую их и через нашу связь, укрепляя осознание, насколько мы предназначены друг для друга.

Моргая, я смотрю на него и качаю головой. — Это не твоя вина. — Оторвав от него взгляд, я замечаю волчицу Джейни, защищающую безжизненное тело моей матери, в то время как угольно-черный волк с пронзительными зелеными глазами пригвождает другого к месту.

Я сразу поняла, что это моя мать. В тот момент, когда она взлетела в воздух, поразительно похожая на мою собственную волчицу. Мое сердце подпрыгнуло в груди, когда она бросилась в бой, когда на Кассиана напал волк, которого, как я теперь знаю, зовут Далтон, но прошло совсем немного времени, прежде чем последний отомстил.

Смотря на мою мать сейчас, я чувствую оцепенение. Я не знаю, что чувствовать, поэтому мой разум выбирает не чувствовать ничего. Между нами навсегда останутся невысказанные слова, не будет финала, достойного записи, и именно это оседает тяжестью на моем сердце.

Иначе, как я могу оплакивать кого-то дважды? Она так долго не была частью моей жизни, что это приводит меня в замешательство. Цепляясь за оцепенение, я поворачиваюсь к Кассиану, и в тот же момент в воздухе раздается голос Джейни.

— Теперь ты альфа, Касс.

Мужчина, о котором идет речь, застывает рядом со мной, качая головой, берет меня за руку и поднимается на ноги, увлекая за собой.

— Нет.

— Касс… — Джейни появляется у меня за спиной, с хмуро сведенными бровями, пока он снова качает головой.

— Я сказал «нет». Пусть забирает, — ворчит он, указывая на Далтона, чем вызывает насмешку со стороны женщины, стоящей плечом ко мне.

Как будто между нами возникает чувство солидарности, особенно когда мы делаем это, но паника подступает к моему горлу. Кассиан — их альфа? Это не мне утверждать.

— Никто здесь не хочет, чтобы этот человек был нашим альфой, Кассиан, — настаивает Джейни, даже не потрудившись посмотреть в сторону Далтона. Ясно, что Кассиан ей не верит, поэтому она делает шаг назад, заручившись поддержкой волков, которые все это время прятались в тени. Один за другим они выходят вперед, молча подтверждая слова Джейни. — Этот человек не заслуживает власти, которая приходит с тем, чтобы быть нашим альфой, и ты это знаешь. Это твое время, твоя территория, твоя стая. Возьми это.

Кассиан качает головой, кровь пачкает его одежду, когда он пытается сделать шаг назад, но ему быстро преграждают путь кружащие вокруг него волки. Если бы у меня не было контекста для этого момента, я бы подумала, что он в опасности, но воздух наполнен безмолвными мольбами и оставшимися без ответа обещаниями лучшего будущего.

— Через. Мой. Гребаный. Труп. — Слова произносятся с рычанием, привлекая всеобщее внимание и переключая внимание на Далтона, который, все еще прижат черным волком. Его взгляд прикован к Кассиану, потемневшие уголки его зрачков повторяют зловещее обещание, точно так же, как это всегда было у Кеннера.

— С удовольствием, — рычит Джейни, толкая меня обратно в поджидающие объятия и бросаясь к мужчине, о котором идет речь.

Я едва успеваю осознать, что это Рейден не дает мне упасть, прежде чем она начинает колотить мужчину голыми кулаками, в то время, как волк, удерживающий его на месте, не двигается.

— Черт. Джейни! — Кассиан кричит, пытаясь вмешаться, но ему не удается сделать ни шагу из-за волков, окружающих нас и держащих его в плену.

Я разеваю рот, широко раскрыв глаза, совершенно не к месту, когда удары плоти о плоть эхом разносятся в ночном воздухе. Джейни наконец встает после того, что кажется вечностью, кровь покрывает костяшки ее пальцев и забрызгивает футболку в тон. В ту секунду, когда она убирается с пути, черный волк заканчивает работу, разрывая плоть Далтона зубами до тех пор, пока человека практически невозможно узнать.

Удовлетворительная улыбка расплывается по лицу Джейни, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на Кассиана. — Что? Не смотри на меня так. Он сказал «только через мой труп», и я была счастлива услужить. — Ее улыбка растягивается от уха до уха, когда она пожимает плечами, как крутая стерва, которой она и является.

— Джейни, — говорит Кассиан со вздохом, проводя рукой по лицу и беспомощно глядя на нее.

Ее плечи опускаются, когда она делает неуверенный шаг к нему. Словно по волшебству, толпа волков прокладывает ей путь, укрепляя то, что мы все знаем.

Они хотят видеть Кассиана своим альфой.

— Это должен быть ты, Касс, — выдыхает она, оказавшись прямо перед ним, правда придает силы ее словам, когда он качает головой, но его сопротивление становится слабее. Он знает это так же хорошо, как и она, просто не хочет в этом признаваться.

— Я не могу справиться с этим прямо сейчас, — бормочет он, застонав в свои руки, прежде чем его глаза находят мои.

Мое тело движется само по себе. Мои руки на его шее, скользят по волосам у него на затылке, когда он инстинктивно прижимается своим лбом к моему.

— Все в порядке. — Я не совсем понимаю, что в порядке, я просто знаю, что ему нужно услышать это от меня. Я чувствую это в своих венах.

Он вздыхает, его мышцы немного расслабляются, когда я придвигаюсь ближе, становясь вплотную к нему, так что мы оказываемся грудь к груди.

— Нам нужно идти, — заявляет Рейден позади меня, напоминая мне, что мы не одни; далеко не так.

— Он не может. Пока нет, — отвечает Джейни, и я смотрю глубоко в глаза Кассиана, впервые ясно видя решимость.

Мягкая улыбка изгибает мои губы. — Клянусь, если ты думаешь, что я начну называть тебя Альфой, тебя ждет жестокое пробуждение, — размышляю я, изо всех сил пытаясь разрядить ситуацию, и он усмехается.

— Ты всегда будешь моей альфой, Адди. — Его губы скользят по моим на следующем вдохе, оставляя меня легко стоять на ногах, пока я раскачиваюсь в его объятиях. — Ты уверена насчет этого? — шепчет он мне в губы, и я пожимаю плечами.

— Не мне быть в этом уверенной, Кассиан. Это для тебя. Если ты хочешь этого, тогда возьми. Если ты этого не хочешь, тогда я встану плечом к плечу с тобой против всех, кто попытается утверждать обратное. Вот так просто.

— Вот так просто, — повторяет он, ища мои глаза. Для чего? Я не совсем уверена, но, кажется, мгновение спустя он находит это.

— Я хочу этого. Они этого заслуживают.

Я киваю. — Ты тоже.

Его пальцы сжимаются на моей талии, прижимаясь ко мне еще на мгновение, прежде чем он отступает. — Тебе следует вернуться. Я скоро тебя догоню.

Я не хочу оставлять его, я не хочу ни на минуту расставаться, только не после этого, но внутри меня есть чувство, исходящее от него, подтверждающее, что это то, что ему нужно, и я имела в виду именно это, когда сказала, что дело не во мне. Это для него.

— Моя мать?

— Она будет похоронена как уважаемый член стаи, — отвечает он, не задумываясь, и я улыбаюсь, не совсем уверенная, как реагировать. Он, должно быть, чувствует неуверенность, борющуюся внутри меня, потому что нежно целует меня в уголок рта, прежде чем отступить. — Иди. Стая нуждается во мне, но королевство нуждается в тебе еще больше.